Его звали Вася

Глава 11 Квенти Туйлиндэ

Ужинала Туйлиндэ в полном молчании, что-то говорить у нее явно не было никакого желания. Просто покидала в рот еды, словно на автомате съев ее, а затем под обалделые взгляды всех собравшихся вдруг достала из сумки бутылку «Столичный», по ставив ее на стол.

— Что смотрите? — криво усмехнулась квентка. — Ага, нарушаю закон. Так что, если что, вяжите… Сама не знаю, как оно на меня повлияет.

— Зачем? — ошарашенно глядя на Туйлиндэ, спросила Лаириэль.

— После всего случившегося надо, как говорят люди, нажраться, — мрачно заметила чекистка. — Может быть, хоть так легче будет…

— Хорошо, — кивнула Лаириэль. — Как знаешь…

Налив стакан водки, квентка попыталась хлебнуть ее как воду, но жидкость немедленно обожгла горло так, что она закашлялась, а из глаз брызнули слезы. После чего начала пить осторожно, маленькими глотками, закусывая картошкой и не обращая внимания на направленные на нее сочувствующие взгляды. Впрочем, Лайрасул с Лаириэль постарались тихонько покинуть кухню… Квенти не любили демонстрировать другим свои слабости, и им не хотелось, чтобы чекистке потом было стыдно перед ними за свои поступки.

— Гадость, — поморщилась Туйлиндэ. — Как люди это пьют?

— Так плохо? — спросил Василий.

— Муторно… если говорить… по-человечески, — поморщилась квентка, продолжая «заправляться» «Столичной». — Эти твари… Они ж не столько тело, сколько душу пытали…. Раздавить… Уничтожить… Сломить волю… Чтобы от ужаса лишились рассудка.

— Мне память стерли, — вспомнил Василий.

— Счастливый, — усмехнулась квентка.

Какое-то время она сидела в полном молчании, но потом вдруг резко отодвинула в сторону, чуть не опрокинув со стола, бутылку. Пить Туйлиндэ явно не умела. Да и, похоже, для нее это был вообще первый раз в жизни.

— А мне еще… показания… на суде… давать, — уже начавшим заплетаться голосом продолжила чекистка. — Лишь потом… можно…

На то, чтобы напиться, ей и впрямь хватило очень немногого… То ли дело в непривычке, то ли в том, что эльфам как биологическому виду оно вообще противопоказано, а, может быть, тут и вовсе сочетались оба фактора — тут уж Василий не знал. Медленно выбравшись из-за стола, Туйлиндэ буквально по стеночке, пару раз споткнувшись и чуть не растянувшись на полу, все же добралась до их комнаты и прямо в одежде плюхнулась на выполнявший роль постели сундук. Подойдя к ней, Василий осторожно накрыл квентку одеялом и присел рядом. Чувствовалось, что квентке хочется выговориться, но даже в таком состоянии она не решалась… Уж слишком сильны были давно укоренившиеся квентийские привычки не жаловаться и не плакаться. Гордые, блин!

— Поговори со мной, Тули, не надо в себе все держать, — тихонько погладив ее по голове, произнес Василий. — Поплачь, в конце концов, что ли…

— Как ты меня назвал… Тули? — повернувшись к нему, произнесла квентка. — Так меня называли… мама… и он…

— Тебе это не нравится?

— Н-нет… Называй меня… так же, — тихо произнесла чекистка. — А рассказать…

Нет, она не стала вдаваться в подробности… Лишь постаралась выплеснуть наружу все те эмоции, что не давали ей спокойно жить и все же расплакалась. А Василий гладил ее, словно маленькую девочку, по голове и шептал какие-то слова утешения. Что, дескать, все кончилось — и теперь все будет хорошо. Она же жива, здорова? А, значит, все можно исправить, начать сначала… В конце концов, эти твари теперь сдохнут! А ей надо жить дальше, пусть даже назло всем этим продажным тварям!

— Понимаешь… они ж… из наших. Не эти… Проклятые! Как так можно-то?

— Предатели — они хуже прямого врага, — задумчиво произнес в ответ Василий. — Враг — его мы знаем, видим… А эти твари прячутся среди своих, изображают из себя борцов за дело Ленина-Сталина и Закон Верных. А за спиной строят свои планы. И если мы позволим им победить, то они развалят, уничтожат всю страну.

Тут уж Василий знал, о чем говорил. Так и в его мире все началось с хищений из бюджета, использования личного положения для обогащения, с появления чувства принадлежности к неприкасаемой элиты… С запретов расследовать преступную деятельность партийного руководства. С выходок «мажорчиков», которым прикрывали задницу милиция, а то и госбезопасность. С подпольного бизнеса и подпольных миллионеров, стремившихся легализовать свою деятельность. И про все это Василий и принялся рассказывать, выдавая это за собственные прогноза развития ситуации в случае победы таких тварей, как те «чекисты»-предатели, пособники «контры». И чекистка прониклась! Даже словно протрезвела…

— А ты прав! — произнесла квентка, садясь на сундук, и во взгляде ее появилась какая-то решимость. — Мы должны сделать так, чтобы больше ни с кем такого не случилось!

— Должны, — согласился Василий.

— И знаешь, — грустно улыбнувшись, произнесла Туйлиндэ. — Я не должна была бы так говорить… Но спасибо тебе.

— За что, Тули?

— За то, что жива и здорова, — тихо произнесла чекистка. — Если б мне там еще и глаза выкололи… Это уже никакая магомедицина не исправит.

— Я не помню ничего, — пожал плечами Василий.

— И не надо, — тихо произнесла квентка. — Это слишком… страшно.

Они еще долго сидели рядом, думая о чем-0то известном лишь им самим… Василий, например, вспоминал свой прошлый мир. Как такие твари, волки в овечьих шкурах, уничтожили и разорвали на части великую страну. Развалили экономику, многократно ограбили народ. А всякие бандиты «развлекались» тем, что грабили, убивали, насиловали, пытали — когда ради того, чтобы выбить с кого-то денег, а когда и в собственное удовольствие, ради самоутверждения… Или прислуживая своим хозяевам и исполняя их волю. Было ведь такое? Было! И вот теперь он видит, с чего это все начиналось… С таких вот тварей, готовых на любое преступление ради своего тепленького местечка! Ради возможности втихую проделывать свои делишки и не нести ни за что ответственности. И то, что они эльфы, в данном случае ничего не меняет. Все они разумные, все «человекообразные». И у всех в обществе есть свои ублюдки… И раз ему выпало прожить вторую жизнь… Пожалуй, стоит посвятить ее уничтожению такой мрази.

О чем же думала квентка… На этот счет Василию оставалось лишь догадываться. Как он уже успел убедиться, квенти не больно-то любят пускать кого-то в свой внутренний мир. Зачастую лишь самые близкие люди могут знать, что они думают и чувствуют, о чем мечтают и к чему стремятся. Для остальных это так и оставалось тайной.

— Вась… А скажи, — вдруг шепотом произнесла Туйлиндэ. — Я тебе как женщина нравлюсь?

— Очень, — честно признался Василий. — Ты очень милая и хорошая… девушка.

— Какая я тебе девушка? — фыркнула в ответ квентка. — Я же произнесла Клятву…

— Ну и что? Ты же молодая, красивая… Да и вообще… — смутился Василий.

— Вась, ты что, влюбился? — в глазах Туйлиндэ мелькнул испуг. — Ты это брось! Всю жизнь себе испортишь!

— Почему? — не понял Василий.

— Потому, что это — «проклятие Верных», — тихо произнесла квентка. — Ты мне тоже нравишься… Но я никогда не смогу по-настоящему полюбить тебя!

— Почему, Тули?

— Потому, что как полюбить другого, если прекрасно помнишь каждый день, каждый миг, каждое слово от того, кого любишь? Ох, дура я, — тихо прошептала чекистка. — Какая я ж я дура… Специально дразнилась, внимание обратить пыталась… Хотела, чтобы мы стали друзьями, и ты меня взял временной женой…

— Потому, что я — ближайший родственник твоего мужа?

— Да, — подтвердила квентка. — Семь лет назад я спрашивала того же у Лайра, но он отказался. И я стала надеяться на тебя…

И хоть Василий и знал уже про это, но вдруг стало обидно… Не иначе как сыграло мужское самолюбие. Значит, он — всего лишь замена? И все ее отношение к нему — голый расчет? Или все же нет? Впрочем, почему бы не спросить напрямую? В этом плане с эльфами проще, чем с людьми…

— Но ведь я тебе по-настоящему нравлюсь? — спросил Василий.

— Нравишься, — согласилась квентка. — Только… Не знаю. Мне хотелось бы быть с тобой — только это симпатия, привязанность, возможно — влюбленность… Что угодно, но не любовь!

Впрочем… Откровенно говоря, Василий тоже сомневался в том, что его чувства — настоящая любовь. Да, была тут симпатия. Было явно и влечение к красивой девчонке — в монахи он не записывался, «нормализацию» тоже не активировал. Было что-то еще — вроде уже успевшей сформироваться привязанности и чувства благодарности. Так что… Почему бы и нет? Только говорить о таком надо будет потом, на трезвую голову. Чтобы потом не пришлось жалеть…

— Ложись спать, Тули, — улыбнувшись, произнес Василий. — Поздно уже… лучше завтра поговорим…

— …когда я протрезвею и пойму, что наболтала глупостей, — усмехнулась квентка. — Хорошо. Только… Можешь лечь со мной рядом?

— Зачем? — не понял Василий.

— Мне так будет легче, — тихо произнесла квентка.

Что ж… Не такая уж и страшная просьба, чтобы наотрез отказываться. Тем более, как вдруг подумал Василий, оно в какой-то мере даже приятно. Но самое главное — что, вроде, она смогла более-менее пережить случившееся, а что будет дальше — о том и впрямь лучше потом говорить. Так что, перебравшись на кровать, они вскоре уснули — и Василию вдруг приснилась его жена из прошлой жизни… Эх, а ведь сколько старался не вспоминать про свое прошлое! Уж больно мучительно, горько было вспоминать про это… Особенно если учесть то, что в этом мире им уж точно не суждено встретиться. А еще дети… Андрей, уже взрослый, станочник-ЧПУшник на военном заводе… И Катя, его младшенькая. Студентка физфака, красавица, спортсменка и, разве что, не комсомолка. Мечтающая стать инженером на каком-нибудь заводе по производству электроники.

Вот только он этого уже не увидит! Как не узнает ли, нашла ли она себе нормального мужа. Никогда не увидит внуков ни от одного из своих детей… Теперь все будет иначе — он эльф, живет в совсем другой стране и другом мире… И то, что он схож с его СССР… Странное, откровенно говоря, сходство! Уж не те ли «инопланетяне» постарались, выводя историю на определенный путь развития? Или же дело еще в каких-нибудь «прогрессорах» или какой-нибудь мировой закулисе?

Но, как ни странно, в этот раз во сне жена не упрекала его, а словно просто смотрела и улыбалась… Словно желая сказать, что хватит мучаться воспоминаниями! Иди дальше по жизни, поступай как считаешь нужным!

Утром он проснулся в обнимку с Туйлиндэ… Квентка еще сладко спала, а на лице ее гуляла улыбка, и Василий так и не решился освободиться от объятий и потревожить ее сон. Пусть спит, отдыхает, набирается сил и вообще приходит в себя. Она вон за пару дней перенесла столько, сколько большинству, к счастью, за всю жизнь не суждено. Даже ему-то куда меньше досталось… Причем, во многом — из-за него. Ну кому иначе была бы интересна обычная лейтенантша госбезопасности? Впрочем… Она девушка с характером, такую так просто не сломать. Ну а минутная слабость вроде Того же желания «нажраться»… Ничего, пройдет. У многих такое и по куда меньшему поводу случается…

Так он лежал еще долго, с час или полтора… Пока не проснулась Туйлиндэ. Распахнув свои зеленые глазища, та в первый миг не поняла, где оказалась, но потом чуть смутила и убрала руки, а Вася все смотрел и смотрел на квентку… Какая же она все-таки красивая! Милая и хорошая девушка, которой, можно сказать, не повезло по жизни… И, глядя на нее, в сердце Василия загоралось чувство какой-то нежности, желания сделать ее счастливой. Пусть даже это у них не любовь, но… А была ли у него вообще в жизни настоящая любовь? Если не считать той, первой школьной, еще наивно-чистой, но совершенно безнадежной в виду различия в социальном происхождении?

— Доброе утро, Тули, — тихо произнес Василий.

— Доброе утро, Вась, — мило улыбнувшись, ответила квентка. — Знаешь… Я так счастлива, что ты рядом.

Утро, как обычно, начиналось с завтрака, умывания, чистки зубов и прочих вполне себе уж привычных процедур — после чего Лайрасул и Лаириэль отправились на работу, а Василий с Туйлиндэ остались дома. Про вечерний разговор как-то не вспоминали — вместо этого принялись за изучение боевого режима… Эх, если б Василий знал его тогда! Фиг бы тот «чекист» его взял бы, он-то, как сказала квентка, был лишь «семеркой». Разница сбрасываемой мощности в четыре децибела, или два с половиной раза, — это очень заметно. Все равно что наехать грузовиком на легковушку! При знании соответствующих техник это подавляющее превосходство.

— Сулмелдир разрешил научить тебя пятому уровню в полном объеме, — заметила между делом квентка.

— Ого, — удивился Василий. — С чего?

— Потому, — фыркнула квентка. — Можно сказать, тебе доверяют… Только подписку дашь, как-никак там есть и секретные техники. Вторая форма допуска…

— Хорошо, — кивнул в знак согласия Василий.

Входить в боевой режим оказалось не так-то просто — как-никак он проходил по категории одних из самых сложных из всех «селективных». Недаром его начинали учить минимум после изучения штук пяти более простых. Не даром и начинался он лишь с третьего уровня допуска и мог быть использован кси-операторами не ниже пятого разряда. «Подмастерьями», если по-старому. И то это была первая категория боевого режима. Потом следовала вторая — для ранга «Мастера» или, по-новому, кси-операторов одиннадцатого — пятнадцатого разрядов. Третья — для тех, у кого разряд с шестнадцатого по двадцатый. И «Особый» — для более сильных…

— Кстати, у нас появилась своя Старшая, — объясняя про это, довольно улыбнулась Туйлиндэ. — Квентка.

— Кто такая? — заинтересовался Василий.

— Анариэль из Зеленого Дола.

— Ого! — вспомнил Василий. — Видел ее недавно… И сколько у нее децибел?

— Замеры ей пока не проводили, но специалисты уже подсчитали, что она куда сильнее, чем норматив для двадцатого разряда. Впрочем, когда и замерят — наверняка засекретят результат.

— Понятно, — кивнул Василий.

Ну да, видел он эту Анариэль… Девчонка девчонкой еще. Никак иначе он ее все равно не воспринимал, да и вряд ли эта их встреча будет нести какой-то особый смысл… Хотя в будущем наверняка симпатичной станет, но для Василия это все равно не имело никакого значения. Хотя ее рассуждения его откровенно поразили — что-то наивно-детское странно сочеталось в ней с на удивление взрослыми размышлениями.

— А хочешь самое интересное? — вдруг усмехнулась Туйлиндэ.

— Ну давай…

— Высокий энергопотенциал сочетается с высоким интеллектом, — ответила квентка. — Так что Старший маг — почти всегда гений. Даже если и злой гений, который, благодаря этому, станет гением подлости и интриг.

— Почему так? — удивился Василий.

— Потому, что у него мозг работает гораздо эффективнее. Без этого невозможно и эффективное преобразование энергии…

— И к чему ты это ведешь?

— Уверена эта девчонка еще всех удивит, — уверенно заявила чекистка. — Не знаю, в какой она прославится области, но мы про нее еще услышим.

«Вот тебе и причины взрослых рассуждений», — мысленно усмехнулся Василий. Ну а что они сочетаются с порой наивно-детскими рассуждениями… Ну так все гении в той или иной мере чудаковатые. А эта Аня-Анариэль и вовсе не выросла еще…

Ну да и фиг бы с ней! Сейчас ему куда важнее освоить хоть начальные уровни боевого режима! И вот уж он читает его описание в справочнике и пытается представить все, что надо. И это оказывается не так-то просто… Уж больно много всего происходит при активации боевого режима, практически полностью меняется восприятие реальности. Потому его и так сложно изучить. Вот уже он заучил наизусть описание, но воображение с трудом справляется с задачей представить его в той форме, которая требуется для мозга. Еще несколько попыток — и все так же неудача… В чем он и честно признался чекистке.

— Обычное дело, — улыбнулась в ответ Туйлиндэ. — Почти ни у кого сразу не получается… Так что сделай перерыв, чтобы вся информация нормально уложилась. А потом повторим!

Как говорится, отдых — это смена вида деятельности… И этим Василий и воспользовался, принявшись за прополку огорода. Работы, блин, за время их отсутствия навалило дофига и чуть побольше! Так вчера и не доделал всю. А сваливать все на родителей своего тела почему-то было стыдно… Хоть он и не считал себя их сыном, но они были одними из немногих в этом мире, кого он мог бы считать близким и родным. Как и, как ни странно, Тули. Чем-то влезла в душу ему это квентка… Которую либерасты его мира дружно записали бы в кровавые палачки и цепные псы тоталитаризма. И наверняка бы всячески восторгались высокородными ублюдками… ведь сами эти либерасты, мечтая об «идеальной стране», всегда представляли себя именно на их месте, а не бесправными холопами.

Несколько раз к ним заглядывали поздороваться какие-то казавшиеся Василию смутно знакомые квенты, взрослые и подростки. Хотя… Вот этого он точно видел при «сеансе магического допроса» от Туйлиндэ. Кажется, его Анорион звали.

— Здорова, Васек!

— Здорова, Анор! — поздоровался в ответ парень.

— Слыхал, в Москве контру взяли? Генерал целый! — тотчас вывалил на Василия свои новости квент. — Говорят, скоро будут судить!

— К стенке поставят?

— Да по-любому! — усмехнулся Анорион. — А то и повесят! Там у них целый контрреволюционный заговор был! Самого товарища Сталина убить хотели и недобитых буржуев с дворянами вернуть!

— Это правильно! — вспоминая последние события и свою прошлую жизнь, с ненавистью бросил Василий. — Давить их, тварей, надо! Или они нас уничтожат…

— А ты, говорят, у заговорщиков в плену побывал?

— Был, — согласился Василий, но развивать эту тему не захотело. — Лично б тварей пристрелил…

— Ну, глядишь, еще объявят о выборе добровольцев для приведения приговора в исполнение, — вдруг заржал Анорион. — Вот и попросишься…

Ну да… Про такое Василий уже слышал. Приведенное к «культурному» виду «право на месть». Раньше это проходило иначе — если Суд Старших приговаривал кого-то к смерти, то пострадавшие от его действий или их родственники имели право убить преступника на месте там, где обнаружат. Точно также Суд Старших вынес когда-то решение о казни представителей квентийского «дворянства», создав из людей и полуквенти диверсионные группы, задачей которой было уничтожить «врагов Верных», что для квенти было полным синонимом понятия «враг народа». Правда, чистокровных в качестве ликвидаторов не посылали, но лишь потому, что за границей те бы бросались в глаза еще больше, чем негр посреди Квентийска. Но то решение по-прежнему в силе — и будет действовать вечно. «Пока светит солнце и жив Закон Верных», как принято здесь говорить. Так что всякий квент, кто попытается объявить себя дворянином, автоматически считается преступником и попадает под действие этого постановления суда.

Но то — особый случай. В целом же сейчас стало по-другому… Поимкой преступников занимаются милиция и госбезопасности и «заочные» смертные приговоры выносятся лишь в отношении тех, кто бежал из страны. В остальных случаях следствием и судом занимаются соответствующие государственные органы. Но это не лишало пострадавших и их родственников права отомстить! Хотя бы тем, что лично привести в исполнение приговор. Так что Василий, если захочет, может и впрямь подать заявку…

— Посмотрим, — уклончиво ответил он.

— Кстати, пойдешь в кино? — вдруг спросил Анорион. — Мы тут это… Всем классом сходить решили.

— А что будут показывать? — заинтересовался Василий.

— Про войну с Проклятыми и Исход… Наш будет фильм, не человеческий.

— А давай! — согласился Василий. — Во сколько?

— В семь.

— Хорошо. Купишь тогда на меня билет?

— Ага, — согласился квент.

Вернуться к работе Василию уже не пришлось. Сначала Тули позвала обедать — и Василий пошел домой. Готовила квентка, как обычно, вкусно — хотя «ушастые» были вообще любителями вкусно поесть… Можно сказать, одно из главных удовольствий в жизни. Похоже, у их вида даже вкусовые рецепторы как-то модернизировали так, чтобы вкусы ощущались куда сильнее и ярче… Хотя имело это и свои отрицательные стороны. Например, они ненавидели все горькое или сильно кислое. Из чего порой вырастали очень любопытные вещи вроде лимона с небольшой кислинкой. Немного — это можно, для придачи оттенка вкуса. Но съесть обычный лимон квенти сможет разве что под угрозой расстрела…

После первого обеда Василий попытался вновь активировать «боевой режим», но после нескольких попыток был вынужден вновь отложить это дело. Никакого результата! Вместо этого он принялся с помощью Туйлиндэ учить квентрин — хотя теперь оно почему-то пошло куда легче… Словно он не учил новое, а вспоминал что-то забытое. И это его откровенно удивляло. Неужели еще что-то из памяти прежнего хозяина тела всплыло? Стоп! Кажется, и впрямь что-то было… Только он не мог ничего вспомнить! Похоже, оно тоже пошло под «затирание». Ну и ладно… Хотя бы с изучением «эльфийского» оно помогает… Так что время до второго обеда пролетело незаметно.

Ну а после второго обеда Василий, еще немного потренировавши й с активации боевого режима и, наконец-то, получив хоть частичный результат, собрался в квентийскую «купальню». Хоть наконец-то помыться после больницы и огородных работ… Лайрасул с Лаириэль вчера как раз договорились на сегодня чтобы она свободна была… Сами-то тоже только что вернулись. И… Как же приятно вот так вот чувствовать себя чистым… Блаженство просто! Так что, придя домой, Василий с удовольствием завалился на кровать — и как-то словно собой активировал боевой режим… Показалось, что время словно остановилось, а мозг стал автоматически отсекать все лишние звуки и изображение, изменилось и восприятие собственного тела. Все стало как-то совсем иначе! Хотя кое-что все ж явно еще потребуется откалибровать… А теперь выйти из боевого режима и войти в него заново. Раз, второй, третий, четвертый…

— У меня получилось, Тули! — когда следом за ним пришла из купальни Туйлиндэ, с гордостью заявил Василий.

— Покажи! — сразу заинтересовалась квентка.

Едва он вошел в боевой режим, квентка попыталась ударить его кулаком, но Василий словно на автомате увернулся от него и отскочил в сторону, заняв боевую позу. Мозг действовал словно на автомате, машинально принимая нужные решения. Однако на этом все и закончилось. Больше атаковать квентка не пыталась, убедившись в том, что Василий и впрямь активировал боевой режим.

— Молодец, — улыбнулась девушка. — У меня на активацию боевого ежима почти три дня ушло… Если б не данный замеров, подумала бы, что ты минимум «шестнадцатый».

— А у тебя какой разряд? — вдруг спросил Василий.

— Двенашка.

— Понятно.

Решив попить «квентийского чая», они пошли на кухню… Где, неожиданно для самого Василия, погрузились в воспоминания о прошлом. Квентка рассказывала, как ее мать учила ее техникам кси-операторов… У нее-то был аж семнадцатый разряд! Так что она очень многое знала и умела… По этой же причине именно она, а не ее муж, участвовала и в Гражданской и Великой Отечественной войнах. Ну и сама Тули пошла по ее стопам… Молодой еще тогда была, все о небе мечтала — вот и решила стать летчицей. Успела повоевать на Халкин-Голе и на Западном фронте Великой Отечественной, с первых дней войны… И не погибла, скорее всего, лишь за счет знания техник, как их тогда называли, «операторов силы».

— Кси-модуляторы тогда только появлялись, — вспоминала квентка. — Их всего на две армии и набрали… Первая Квентийская и Вторая Орочья РГК. Но даже там куда большую роль играли не они, а наши маги с шаманами. Потому именно на них и легла задача затыкать прорывы, прорывать фронт при наступлениях… Вот и брат твой там воевал.

— Почему вообще война так неудачно началась? — спросил Василий.

— Почему неудачно? — пожала плечами бывшая летчица. — Врасплох нас застать, как планировали немцы, не удалось. В первые же дни война для них оказалась не легкой прогулочкой! Другое дело — что и мы далеко не все из запланированного успели сделать… Тех же армий РГК еще две собирались набрать, только техники не хватало… Это сейчас кси-модуляторы серией гонят, а тогда почти каждая установка уникальной была. Уж больно параметры преобразователя нестабильны были, под каждый свою схему собирали, калибровали… Даже отремонтировать их только на заводе могли, если что-то по электрочасти сломается. Даже кассеты под каждый свои были! Лишь к лету сорок второго наконец-то они серией пошли…

— Что за кассеты? — заинтересовался Василий.

— Модуль, задающий параметры нужных техник, — пояснила квентка. — Специальная электрическая схема… Зависящая от параметров преобразователей. Воткнул такой в разъем, нажал кнопку запуска — и получай результат…

— А сейчас оно как?

— И сейчас так же, — улыбнулась Туйлиндэ. — Только теперь они все стандартные, взаимозаменяемые.

— А если надо что-то нестандартное сделать?

— Тогда есть пульт ручного управления… Но так часто бывает слишком долго настроить.

А потом вдруг вспомнили про то, о чем говорили вчера… И после недолгого раздумья Василий согласился, как говорят квенти, «жить вместе», чему Туйлиндэ явно обрадовалась. Ну а уж как ему будет двадцать — можно будет и на счет того, чтобы ей стать «временной женой», подумать. Что ж, раз всех все устраивает… Почему бы и нет?

— Только… Ты уверена? Не будешь жалеть потом? — все же еще раз переспросил Василия.

— Знаешь… — задумчиво произнесла квентка. — Я, наверное, привыкла уже быть одной… Но порой все равно так хочется, чтобы рядом был кто-то близкий и родной. Так что решай по себе, не придется ли тебе потом жалеть… А я жалеть не буду точно! Никогда!