Его звали Вася

Эпилог

«Дочь Солнца» — таково было значение ее имени. Впрочем, у квенти это было одно из самых распространенных имен. И смысл его был несколько иной, отнюдь не прямой, как думают многие люди… Солнце — источник тепла и света, без чего все на планете неизбежно умрет. Потому Солнце — это еще и символ самой жизни, символ будущего, надежды… Недаром и во многих квентийских клятвах говорится про «пока светит Солнце и живы Верные». Не просто так и в советские годы родилось множество Анариэлей… Но ей больше нравилась краткая форма Аня — хоть это и было формой совсем другого человеческого имени. У квенти в прежние годы не принято было сокращать имена, это уже тенденция последнего времени. Точнее, это пошло с Гражданской, когда едва ли не впервые в истории квенти и люди вместе бились с общим врагом — не потому, что когда-то ради выживания народа пришлось дать клятву служить царям, а из общих целей, общих убеждений. Бились за правду и справедливость.

Впрочем, отец рассказывал, что многие люди в Гражданскую войну глядели на них с откровенным подозрением… Как ни крути, для большинства они все еще оставались таинственной и непонятной, а оттого подозрительной «чудью». Теми, про кого в народе насочиняли множество порой самых диких сказок и мифов, но при этом знали достаточно мало правды… В Великую Отечественную отношение к ним уже сильно поменялось, люди привыкли что ли к ним. Перестали считать подозрительными чужаками. Но поменялись не только люди, общество Верных тоже претерпело некоторые изменения — пусть и не столь заметные извне, но при этом тоже достаточно серьезные… И это правильно, жизнь — это движение вперед. Нельзя вечно цепляться за придуманные далекими предками порядки и обычаи, ведь что правильно в одну эпоху, тому нет места в другой. Хотя, увы, далеко не все желают это понимать. Даже она далеко не со всеми постановлениями «Совета Старших» от 1920 года была согласна… Хотя и понимала, что в какой-то мере они правильны, но «душой» принять не могла. Ибо с самого детства Анариэль привыкла к другому… Но сейчас вопрос стоял совсем другой. Сейчас надо дать ответ на полученной предоожение.

— Нет, я не поеду в столицу, — выслушав озвученное ей предложение, произнесла девчонка. — Я останусь в поселке.

— Почему? — поинтересовался Сулмелдир. — В Квентийске лучше учителя, библиотеки, множество секций и клубов… Больше возможностей учиться.

— Потому, что здесь я чувствую себя дома, — ответила Анариэль. — Здесь я родилась, здесь я жила… Здесь мой родной лес и моя река, здесь мне знакомы каждое дерево, каждый куст, каждые… Да все мне тут знакомо! Здесь все мои близкие и родные, друзья и знакомые. А что будет там? Там я буду чужой. И пока я еще к этому новому месту привыкну…

— Но ведь ты же будешь и дальше учиться, в Доме Мудрости?

— Конечно, — согласилась девчонка. — Но там и мы сами будем старше и взрослее. И привыкать придется всем, а не мне одной, а это будет проще…

Ну да… Одиночество будет толкать их к тому, чтобы держаться вместе. А вот один новичок — тут может получиться все по-разному. Могут отнестись спокойно, как к своему. Могут нейтрально, ну пришел кто-то и пришел… Поздороваются, познакомятся, но будут держаться в своей сложившейся компании. Но куда вероятнее другое — что сразу попытаются проявить заботу, будут лезть в душу, желая разузнать все про тебя, приставать с советами, куда сходить и что сделать, дабы помочь быстрее освоиться и стать своими. Подростки квенти есть подростки квенти… Для них это естественно — они привыкли к тому, что друг от друга нет никаких секретов и еще не чувствуют границу между личным и тем, что доступно всем. И когда кто-то о чем-то не хочет говорить — это вызывает обиду: как так-то?! Вот только чем сильнее кси-оператор — тем быстрее он взрослеет… Не физически, психологически. А она — «Старшая»! Как ей сказали, не меньше 25 децибел эквивалентная мощность по косвенным измерениям — хотя точнее будут мерять уже потом, как она будет физически готова использовать всю свою силу.

— Хорошо, — согласился полковник.

Психологический портрет квентки он уже успел изучить… И если она сказала нет, то переубедить девчонку вряд ли получится. Значит, она абсолютно уверена в правильности своего решения. Что ж, возможно оно и к лучшему… Пусть пока спокойно учится, поступает в Дом мудрости, а там уж… В том, что ее имя еще войдет в историю, полковник был абсолютно уверен. Но…

— Кстати, хотел спросить… Ты чем вообще хочешь в будущем заниматься?

— Кси-физикой, — мечтательно улыбнулась Анариэль. — Ведь это — такие возможности! Сейчас у нас есть полно очень полезных заклинаний, но ими могут воспользоваться ими лишь единицы сильных кси-операторов. А я хочу, чтобы оно стало доступно всем, кому надо! Ведь если понять, как они работают, сделать все то же самое с помощью техники… Если кси-энергия станет использоваться повсеместно — это изменит нашу жизнь до неузнаваемости! Мы сможем победить большинство болезней, заменить многие грязные и вредные технологии чистыми, повысить эффективность многих производств, уменьшить до минимума вредные выбросы и отходы… Это будет новая эпоха развития цивилизации! Знаешь… Я не понимаю, почему наши предки за тысячи лет не додумались до такого!

— Понимаешь, — говорить правду Сулмелдиру не очень-то и хотелось, но и врать, подрывая доверие к себе, он посчитал недопустимым. — Наши предки просто не хотели, чтобы эти знания и умения стали доступными всем желающим. Да, в отличие от Проклятых, они не стремились к мировому господству, к порабощению других народов. Они просто построили свой маленький уютный мирок, а наличие большого количества относительно сильных магов и оставшихся от Древних мощных техник и артефактов обеспечивало безопасность этого маленького мирка. Связываться с Верными было равносильно самоубийству — и это позволяло жить тихо и мирно, ни с кем особо не враждуя…

— А как же маги орков и людей? — ошарашенно произнесла квентка.

— А многое ли они умели? До времен Темного Властелина они не знали никаких сильных заклинаний. Да и потом — это в Темной Империи развивали магию, используя знания их правителя и нескольких его приближенных, учеников инопланетян, а оркам из «вольных княжеств» и людям из восточных королевств достались лишь крохи тех знаний…

— А Проклятые?!

— Пока шло многовековое соперничество «Светлого Альянса» и «Темной Империи», им было не до Верных — и тут уж сработал сложившийся в обществе консерватизм. Наши предки привыкли считать, что все происходящее на Западе их не касается — это было где-то там, далеко…

— И поплатились за свою недальновидность, — горько усмехнулась Анариэль. — За желание жить в обществе и быть свободным от него…

Ее звали Анорсель — и она тоже была сильным магом… Правда, она была несколько постарше той, что недавно уничтожила двух ее двоюродных братьев. В отличие от нее, она была уже студенткой четвертого, из десяти, курса КСИ-физического факультета Дома Мудрости. И по силе была кси-оператором девятнадцатого разряда — или, если по-старому, «Мудрой». А еще она была дворянкой, из клана Залесских — и через год ее обещали сделать «Старшей». Дед знал какие-то специальные техники для увеличения силы. Теперь это ей уж точно не грозит — да и называть дедом эту старую сволочь мерзко…

С самого детства мать, с которой она провела большую часть жизни, пока отец постоянно мотался в какие-то командировки, говорила ей про благородство, дворянскую честь, верность долгу и много что еще хорошее… С самого же детства ее всячески оберегала от трудностей и опасностей, от жестокости и подлости — хотя при этом и ругала Советскую власть. И Анорсель выросла на удивление доброй и отзывчивой девушкой, честной, прямолинейной и… убежденной в своей правоте. Искренне верящей, что «Великие роды» были эталоном порядочности и честности, считающей, что большевики и «Верные» специально возводят на них напраслину… И была искренне готова бороться с ними.

Когда ее арестовали — она была уверена, что теперь ее ждут лишь пытки, унижения и позорная смерть. Но она была готова к этому! И желала лишь умереть с честью, не опозорив памяти своих предков… Каково же было ее удивление когда ничего такого не случилось? «Большевистские палачи» не стали ее ни пытать, ни насиловать, ни как-либо еще унижать… Лишь пару раз сводили на допрос, а затем сообщили о ск4ором суде над всем их семейством. Каким будет приговор? На этот счет она не обольщалась… Если она не отречется, то выбор будет между казнью и пожизненным заключением. Но всю жизнь прожить в лагерях… Разве это не страшнее смерти? И Анорсель было готова умереть… Дерзко сказать на суде, что выбирает казнь и с гордо поднятой головой пройти к расстрельной стенке! И никто не дождется от нее ни слез, ни мольбы о пощаде, ни, тем более, прошения о помиловании! Хоть она и не исключала возможности того, что ее прошение будет подписано, но как принять помилование от смертельного врага всего твоего рода?

А потом появилась эта чекистка… Туйлиндэ… И своими рассказами, показанными документами разрушила весь привычный ей мир! Она была не только Мудрой, магом. Она еще была и хорошим физиономистом… Так что чувства, эмоции всего лишь «Мастера» были для нее как развернутый свиток… Она видела и осознавала, что та не врет. Потом она была свидетелем допроса ее отца и дяди — хоть те ее и не видели. Читала документы из архивов — и с каждым часом привычная картина мира разлеталась на все мелкие осколки… Квенти, конечно, упертые. Но когда против их взглядов и убеждений приведены убойные доказательства — большинство предпочитает руководствоваться не эмоциями, а логикой. И оттого Анорсель чувствовала себя словно опустошенной… Все то, чем она жила, во что верила, оказалось ложью, мишурой. И как теперь жить с этим — она не знала.

— Я хочу… отречься, — когда к ней заглянул уже знакомый полковник госбезопасности Сулмелдир, произнесла девушка.

— Хорошо, — кивнул в ответ тот. — Я велю приготовить все необходимое…

И вот день спустя она вошла туда, куда ни разу еще не ступала нога квентийских дворян — в зал с Камнем Истины. У ее деда, как она знала, есть артефакт подобного действия — своеобразный детектор лжи, работающий на неизвестном ей принципе. Однако тот обладает куда меньшим функционалом — лишь показывает правду или ложь. У Камня Истины же, даже у Малого, функционал куда больше. Например, при произнесении «Семейной Клятвы», тот делает как-то так, что квенти в принципе не хотят быть ни с кем другим, кроме того, с кем поклялся создать семью. Оттого измены среди квенти — крайняя редкость. Оно становится попросту «не интересно», не доставляет удовольствия… Как это происходит — не знает толком никто, но именно по этой причине Великие рода никогда не заключали браки у Камня — у предков Анорсель было принято многоженство. У Камня Истины когда-то собирался Совет Старших — и это было гарантией того, что каждый из них будет говорить и делать именно то, что им поручил избравший их народ, а не преследовать свои личные интересы. Камень Истины проверяет и верность произнесенных клятв — и тот, кто даст заведомо ложную клятву, сгорит прямо у камня. И наверняка это еще не все функции его — просто про остальные давно и надежно забыли. Например, почему есть Большой и Малый камни? Анорсель нисколько не сомневалась, что у Большого камня и функций больше. Но по факту их использовали одинаково… А еще вопрос — почему ее предки хотели уничтожить Камни? Говорят, что разрушить их можно лишь в жерле вулкана или в доменной печи, но почему-то князья желали сделать именно это… Для Анорсель это так и было загадкой — прежде она воспринимала их лишь как «олицетворение зла». Хотя дед наверняка знал точный ответ… Увы, ей его так и не успели передать.

Робко пройдя к центру зала, Анорсель встала на колени перед постаментом и положила обе руки на холодную, полупрозрачную поверхность Большого Камня Истины. В какой-то мере ей было боязно… Вдруг она ошибается и ее клятва будет признана ложной? Или у камня есть и еще какие-то скрытые функции — и он уничтожит потомка тех, кто хотел его уничтожить? А сгореть заживо, превратившись в горстку пепла — жуткая смерть… И все же она решилась.

— Именем Зеленого Леса и своей жизнью клянусь, что все мной сказанное — правда. И коль я солгу хоть в малом, пусть меня уничтожит священный огонь, — произнесла почти стандартной начало клятв Анорсель. — Я, Анорсель из клана Залесских, прошу у Верных Клятве, у людей, гномов и орков, у всех ныне живущих, всех их предков и потомков, прощения за те злодейства, что совершили мой род и мои предки. Я, Анорсель из клана Залесских, отрекаюсь от рода своего, от имени своего. Отрекаюсь от недостойной принадлежности к изменникам дела Верных и прошу отныне и навеки считать меня Дочерью Зеленого Леса и Верной Клятве.

Внезапно до того обжигающе-холодная поверхность Камня Истины чуть потеплела, а затем он вдруг вспыхнул зеленым свечением. Клятва принята!

— Именем Зеленого Леса и Советской республики объявляю, что отныне ты — часть народа Верных, Дочь Зеленого Леса и Верная Клятве, и сохраняю тебе личное имя, — подойдя поближе, произнес присутствовавший на церемонии Председатель Совета министров Квентийской ССР. — Носи это звание достойно…

— Встань, Верная, и больше никогда и не перед кем не становись на колени! — подойдя поближе, произнесла выглядящая как девушка лет двадцати пяти, хотя на деле ей было почти восемьдесят, его жена. — Теперь ты одна из нас!

Только… Как жить после того, как все твои прежние взгляды на мир, все твои убеждения рассыпались в прах? Ответить на этот вопрос Анорсель пока не могла… Нужно было время на то, чтобы найти новый смысл жизни, чтобы обдумать и принять новые жизненные принципы.