Эксклюзивное интервью

Эпилог

На рабочем столе Барри зазвонил телефон. Она посмотрела на часы: до выхода в эфир еще пять минут. Можно успеть перекинуться парой фраз по телефону.

Наверное, это Грэй. Он часто звонил непосредственно перед эфиром и предлагал ей, например, сломать ногу — лучше его, чем свою, — как только придет домой.

В предвкушении разговора с любимым она улыбнулась и подняла трубку:

— Барри Трэвис.

— Вчера видела тебя по телевизору. Ты покрасила волосы?

Это была Чарлин Уолтере.

— Я слегка усилила оттенок, тебе понравилось?

— Нет. Лучше оставь, как было.

Барри улыбнулась. Чарлин теперь знаменита почти так же, как и она. Ее имя фигурировало практически в каждом репортаже, статье или передаче об отстранении от власти администрации Меррита. Узница тюрьмы теперь считала себя коллегой Барри.

— Как твои дела, Чарлин?

— Живот пучит. Они нас за ленчем горохом накормили.

— Весьма сочувствую. Слушай, у меня сейчас прямой эфир…

— Тебе бы не в студии сидеть, а по свежему воздуху бегать, материал собирать. Пора покончить с этим делом раз и навсегда.

Уже прошло шесть месяцев, как реабилитировали Бекки Старджис. Продолжались процессы Меррита и Армбрюстера: прокурор все еще готовил обвинительное заключение, а адвокаты-защитники пытались слепить хоть какую-то защиту. Свидетели давали показания в обмен на судебную неприкосновенность или на снисходительность закона.

— Не нравится мне вмешиваться в чужую жизнь, — откликнулась Барри. — Впрочем, надеюсь, это дело послужит надежной защитой от столь бессовестного злоупотребления властью в дальнейшем.

— Я на этот счет особых надежд не питаю. Люди есть люди. И людьми останутся.

Барри взглянула на часы. Три минуты. Зажав трубку плечом и придвинув к себе зеркало, она взяла в руки коробочку с пудрой. Так можно и не успеть нанести макияж!

— Мне очень интересно беседовать с тобой, Чарлин, но…

— Лично я считаю, что этих мерзавцев надо просто-напросто повесить. После всего того, что они сотворили с Бекки, им не место на нашей земле.

— Если их признают виновными, они свое получат.

Чарлин расхохоталась над ее наивностью.

— Когда я тебе рассказала о Бекки, ты по крайней мере хоть что-то делала. Недолго, правда, тебе теперь не до этого.

— Да, но…

— Не то что она. Она вообще ни хрена не делала.

— Но она же сидела в тюрьме, у нее не было…

— Да не о Бекки я. Господи, до чего ж ты тупая! Я о миссис Меррит, Барри тотчас отложила зеркало и вновь взяла телефонную трубку как следует.

— Миссис Меррит?

— Ну а я что говорю? Ванесса Армбрюстер Меррит.

Так, спокойно, видимо, она что-то недопоняла. Видимо, глядя одним глазом в зеркало, другим на часы и одновременно болтая с Чарлин, она упустила какую-то важную деталь!..

— Ты утверждаешь, что рассказывала Ванессе Меррит о Бекки Старджис?

— Тьфу!

— Когда, Чарлин.

— Когда что?

— Когда ты с ней говорила, когда рассказала ей о Бекки Старджис и ее ребенке?

— Сейчас посмотрим. Это было, конечно, после того, как Бекки мне все рассказала. Наверное, вскоре после того, как миссис Меррит стала первой леди.

— Чарлин, если это одна из твоих сказок…

— Ну ты же мой друг! А друзьям я сказки не рассказываю.

У Барри голова пошла кругом.

— Давай-ка все по порядку. Ты рассказала миссис Меррит, первой леди, о Бекки Старджис, о ее давнишней связи с Дэвидом Мерритом?

— Все до мельчайших подробностей. Точно так же, как рассказала тебе. Я рассказала ей, что Дэвид Меррит убил ребенка Бекки, а сенатор все это скрыл, чтобы не ломать его карьеру.

Барри поставила локти на стол и бессильно уронила голову на руки, чтобы комната перестала качаться у нее перед глазами.

— Я писала ей одно письмо за другим, — продолжала Чарлин, — предупреждая, что ее муж — убийца, но она меня игнорировала. По крайней мере я так думала.

Потом как-то раз она вдруг позвонила мне прямо в тюрьму. Назвалась фальшивым именем и оставила телефонный номер, куда бы я могла перезвонить. Мы говорили около получаса, даже больше. Меня эти тюремные девки просто достали, все рвались к телефону, но я их отшила.

Часы на столе Барри начали отсчет времени, но они не могли заглушить стук ее сердца. Барри проглотила внезапно подкативший к горлу ком.

В дверях ее комнаты показался помощник режиссера.

— Барри? Девяносто секунд.

Барри кивком дала ему знать, что она в курсе.

— Чарлин, а ты кому-нибудь рассказывала, что первая леди тебе звонила?

— Ну еще бы! — воскликнула она. — Но кто же мне поверит?

Женщине, которая была любовницей Роберта Рэдфорда и у которой был ребенок от Элвиса? Кто ей поверит?

— Так… — Барри никак не могла сосредоточиться. — Так…

— Барри? — опять появился помощник режиссера. — Ты в порядке? Через минуту твой выход.

— Я успею, — бросила она и тут же обратилась к Чарлин. — Итак, после того как ты рассказала ей историю Бекки Старджис, что она сказала?

— Она сказала, что все это должно остаться между нами и чтобы я прекратила писать ей письма, иначе она натравит на меня агентов ФБР. Я ей сказала, что она сама может прийти сюда, встретиться с Бекки, услышать всю историю из первых уст, но она не согласилась. Сказала, что это все было очень давно, а может быть, и вовсе никогда не было. Я ругалась на чем свет стоит! Я столько всего вытерпела, чтобы только с ней связаться, а она наплевала на все мои предупреждения! Меньше чем через два года она забеременела. После всего, что я ей рассказала, она все еще жила с этим человеком и даже родила ребенка. Наверное, она сумасшедшая.

Нет, Ванесса Армбрюстер Меррит — кто угодно, но только не сумасшедшая.

«Барри, пожалуйста, помоги мне. Ты знаешь, что я пытаюсь тебе рассказать?»

А что, если ее мотивом была старая, как мир, прозаическая, обыденная злоба?

"Я не убивала Роберта Растона». Это она его убила! И в этом Дэвид Меррит совершенно прав! Но тогда она и впрямь сумасшедшая. Говоря словами Чарлин Уолтере, тюремного философа: «Крыша у людей может поехать от любой мелочи. Ты еще не раз удивишься…» Барри чуть слышно прошептала:

— Ты еще когда-нибудь после этого разговаривала с Ванессой Меррит?

— Только один раз. Она позвонила и предложила мне позвонить тебе.