Эксклюзивное интервью

Глава 9

Бильярдные шары, столкнувшись, раскатились в разные стороны. Один из них упал в лузу, и тут же раздался резкий неприятный вопль Хови Фриппа:

— Моя игра! Сколько?

— Три.

— Уф! Пятнадцать баксов. Может, еще партию?

— Нет уж, спасибо. Ты меня обчистил. Хови взял протянутые ему три пятидолларовые купюры, сунул деньги в карман и хотел было сделать несколько самодовольных замечаний относительно своей выдающейся победы, однако, взглянув в глаза проигравшего, передумал.

— По крайней мере можешь предложить мне выпить. — Бедняга чуть заметно улыбнулся.

— Выпить? Да-да, конечно, — отозвался Хови. — Что будешь пить?

Тот попросил водки со льдом. Хови сделал в баре заказ, затем вернулся к столику и поставил перед соперником рюмку водки и стакан со льдом. Себе Хови взял пива.

— Я не могу здесь долго задерживаться, — произнес он. На самом деле ему хотелось уйти прямо сейчас, ибо человек заказал еще водки. Если так будет продолжаться, то от выигрыша Хови просто ничего не останется. — Мне надо быть на работе рано утром.

Парень сделал маленький глоток.

— Интересно, что у тебя за работа.

— Тележурналист, — похвастался Хови, насыпая соль в свою кружку пива. — Работаю на частной телестанции.

— На телевидении?!

— Нет, не в прямом эфире. Это работа для идиотов, говорящих голов. А я выдаю задания репортерам.

— Значит, ты более или менее отвечаешь за то, что выходит в эфир?

— Я полностью отвечаю за это. — Хови, подогреваемый интересом собеседника, стал не без хвастовства развивать тему. — Мне решать, кому из репортеров дать то или иное задание, какой репортаж зажать, а какой пропустить в эфир и на сколько времени. Я каждый день принимаю миллионы решений.

— Очень ответственная должность!

— Мне нравится, — признался Хови. Сидевший перед Хови был из тех, на которых Фрипп всегда хотел быть похожим. В какие-то моменты он даже верил, что оказывал на людей такое же влияние, какое этот незнакомец оказывал сейчас на него. Он оказался очень приятным собеседником: он сохранял спокойствие независимо от обстановки, не потерял самообладания даже после чувствительного поражения в трех бильярдных партиях. Такие парни возбуждают в женщинах страсть, а мужчины испытывают к ним боязливое уважение.

— Ты, должно быть, в курсе всего, что происходит в мире, — заметил парень. — Самым первым узнаешь последние новости.

— Вот именно.

— Ну и что в мире новенького?

Хови покопался в своей памяти в поисках чего-нибудь такого, что могло бы произвести впечатление на эту незаурядную личность.

— Ммм, погоди-ка, дай вспомнить. Один из моих репортеров оказался поблизости во время той ночной стрельбы и заснял все это на видео.

Парень чуть улыбнулся и взглянул на наручные часы.

— Подожди, сейчас вспомню…

— Ну ладно, мне понравилась наша игра. Пожалуй, я лучше двинусь.

— А, вот — самое громкое, что нам удалось сделать за последнее время, — это сериал о СВДС. Смерть в детской кроватке! — заявил Хови, надеясь снова привлечь его внимание.

— Да?

— Бренди! — выкрикнул Хови и продолжил. — Это была моя идея! Помнишь, что произошло с ребенком президента?

— Да-а, трагедия.

— Мы взяли интервью у первой леди.

— Вам и впрямь повезло. Она, наверное, не часто делает это, не так ли?

— Это было эксклюзивное интервью для нашего канала.

— Как же вам удалось это провернуть?

— Ну сам знаешь… Сделал несколько звонков, использовал кое-какие связи. — У Хови был вид человека, для которого никакого труда не составляло связаться с Белым домом. — Еще выпьешь?

— Нет, спасибо. Стоит мне еще выпить, и я позволю тебе уговорить себя на очередную партию. А ты обдерешь меня как липку. — Мужчина снова улыбнулся.

Хови осклабился ему в ответ. У него никогда не было настоящих друзей, с кем можно было бы поговорить по душам. Может, сейчас у него наконец появился шанс? Мысль об этом вскружила ему голову.

— Я видел это интервью с первой леди, — заметил новый знакомый. — Очень острое. Как звали репортера?

— Барри Трэвис. — Хови поведал новому другу, как он ее нанял. — Она тогда не могла найти работу, и я подумал, а что, собственно, я теряю? И решил дать ей шанс. К тому же она привлекательна и красива.

— Раз уж мы вынуждены работать с женщинами, то, само собой, лучше нанимать симпатичных, не так ли? — высказался мужчина.

Хови довольно улыбнулся: его новый друг говорил на его языке!

— Очень верно заметил, дружище! — Хови подмигнул. — Мы с Барри какое-то время были вместе, но это стало меня тяготить. И я решил положить этому конец, она согласилась. Для меня разрыв прошел безболезненно, она сама к этому подталкивала. Впрочем, при ее излишнем честолюбии это наверняка пойдет ей на пользу.

— В самом деле. Ну и как?

— А-а! Из-за этого сериала, который принес ей славу и который на самом деле сделал я, она возомнила о себе Бог знает что. И просто бесит меня теперь со своей новой идеей.

— Да ну? — Компаньон больше не посматривал на часы, наоборот, поудобней устроился в кресле и не спеша помешивал лед в стакане. — Что за идея?

— Хоть убей, не скажу.

— Да брось ты! Кому мне рассказывать?

— Клянусь, не знаю. Правда, она утверждает, что если это дело выплывет наружу, то Уотергейт покажется детской шалостью.

По лицу парня скользнула тень улыбки.

— Ну, значит, довольно горячо.

— Настолько горячо, что она на несколько дней уехала из города, чтобы провести какие-то одной ей известные расследования.

— Куда?

Интонация, с которой его новый знакомый задал вопрос, заставила Хови задуматься. Он вдруг испугался, что так неосторожно повел себя, а тем более разболтал о новой затее Барри.

— Она мне не сказала, — ответил Хови. Парень снова улыбнулся и спросил:

— Даже не намекнула?

— Нет.

— Твоя девушка полна секретов.

— Женщина. Что тут скажешь? Кто их поймет? этих баб? — Хови слизал с ладони горсть соленых орехов и запил пивом.

— Что ж, — сказал мужчина, поднимаясь из-за столика. — Уже поздно, а тебе с утра на работу. Спасибо за выпивку.

Хови выбрался из кресла, чтобы попрощаться со своим новым другом.

— Рад был нашей встрече, — произнес он.

— Еще бы, черт возьми! Домой придешь на пятнадцать баксов богаче.

— Может, когда-нибудь снова встретимся. Я обычно бываю здесь раза два в неделю. Иногда захожу просто выпить.

— Ну, значит, увидимся, без проблем. — Они пожали друг другу руки.

Хови смотрел ему вслед, завидуя и восхищаясь той атмосфере уверенности, которая окружала этого парня, зная почти наверняка, что никогда не увидит его снова.

По причинам, которые остались для него тайной, Хови так и не научился легко заводить друзей.

Проехав два квартала, Спенсер Мартин мельком глянул на себя в зеркало заднего вида. Смеясь, поднял руку, чтобы снять бейсболку с пришитыми сзади длинными, вьющимися волосами, потом отклеил фальшивые усы. Чуть труднее было избавиться от запаха табачного дыма и несвежего пива, которым пропиталась вся его одежда, когда он беседовал с Хови Фриппом в пивном баре.

"Какое ничтожество», — подумал Спенс, подъезжая к Белому дому.

И все-таки он узнал от Фриппа все, что было нужно им с Дэвидом: Барри Трэвис продолжала расследование. Интересно, о чем она собирает материал о президенте, о миссис Меррит или же о подробностях смерти Роберта Растона Меррита.

Фрипп наверняка не знал об этом, иначе не преминул бы блеснуть своей осведомленностью. Спенсер Мартин тоже не знал, однако выяснить детали стало для него делом чести.

— Я рад, что вам понравилось, миссис Гастон… Нет, уверен, миссис Меррит будет довольна моим выбором… Хорошо. Машина будет в шесть тридцать, как и договорились. Конечно, это рано, но… Ладно. Очень хорошо. Ну тогда до встречи. Спокойной ночи.

Доктор Джордж Аллан положил трубку и в задумчивости уставился на телефон, когда в комнату вошла его жена с двумя чашками кофе в руках. Одну поставила на стол перед мужем, другую оставила себе.

— Кто тебе звонил? — спросила она. Его домашний кабинет находился на втором этаже уютного особняка, который располагался в конце Массачусетс-авеню, более известной, как Посольская улица. Джордж Аллан отхлебнул кофе.

— Мальчики уже спят? — Он проигнорировал ее вопрос.

— Да. Я разрешила им минут десять поболтать при свете. Кто тебе звонил? — переспросила Аманда.

— Медсестра, которую я нанял для миссис Меррит. Сказать, что она в восторге от того, что будет ухаживать за первой леди Америки, значит ничего не сказать. Она никак не может поверить в это.

— Ванесса до сих пор нуждается в уходе? Алланы знали Мерритов еще до того, как те поженились.

— Только для профилактики, — ответил Джордж. — Дэвид считает, что с ней должна все время находиться медсестра.

— Я думала, она просто отдыхает.

— Так оно и есть.

— Но если ей нужен постоянный медицинский уход, то почему бы ее не положить в больницу?

— Прекрати меня допрашивать, Аманда! — Джордж так резко вскочил на ноги, что кресло ударилось о стену. Он достал бутылку коньяка из бара, подлил себе в кофе.

— Я тебя не допрашиваю, — нежно сказала она.

— Конечно, ты никогда не допрашиваешь! Но почему каждая наша беседа превращается в перекрестный допрос?

— Дело в том, что в последнее время ты стал очень подозрительным, и каждый, даже самый невинный, вопрос вызывает у тебя раздражение.

— Никогда твои вопросы не были невинными, Аманда! Все они с подтекстом.

— Джордж, что с тобой? Твоя подозрительность граничит с паранойей! — воскликнула она. — Что такое известно Дэвиду, что заставляет тебя бояться всего на свете, даже меня?

— Не мели чепухи!

— Джордж, с тех пор как ты взялся за эту работу, ты стал совсем другим человеком.

— Ты не права, Аманда!

— Папа?

Джордж оглянулся и увидел в дверях своих маленьких сыновей. В пижамах они выглядели такими беззащитными, что при виде их ярость его моментально улетучилась.

— Привет, ребята. Заходите.

Они переглянулись, и старший вошел в гостиную. Младший последовал за ним. Джордж снова уселся в кресло, посадил сыновей на колени, крепко обнял.

От них пахло мылом, зубной пастой и шампунем.

Этот запах чистоты Джордж почти забыл: от него давно уже так не пахло.

— А у меня «А» по математике, — гордо произнес старший.

— А меня учитель попросил сегодня читать вслух, и я знал все слова, — вмешался в разговор младший.

— Здорово! Вы оба заслужили награду. Как насчет ближайших выходных? В кино? По магазинам? Что-нибудь запоминающееся.

— А мама тоже поедет с нами? Джордж взглянул на Аманду.

— Конечно, поедет. Если захочет.

— Мам, ты хочешь поехать? В ответ она улыбнулась.

— Все, что я сейчас хочу, это чтобы вы пошли спать.

Это предложение было встречено детьми без энтузиазма, однако после недолгих уговоров они сдались.

Через полчаса Джордж зашел в ванную. Аманда расчесывала волосы, все такие же длинные и блестящие, как вдень их первой встречи. Такие же темные, как и ее глаза.

Она собиралась лечь спать и уже надела пижаму. Джордж безмолвно застыл в дверях, глядя на нее и вспоминая их первую встречу на вечеринке в честь Четвертого июля. Он тогда без памяти влюбился, они стали встречаться. И только через шесть месяцев Джордж набрался храбрости и увлек ее в постель. Согласившись, она спросила, почему он так долго ждал. А Четвертого июля следующего года они уже были женаты.

Женой она стала прекрасной. Никогда не сетовала на то, что работа для него важнее, чем семья. У нее была своя жизнь и свои интересы. Она не только вела хозяйство, но и преподавала историю искусств в Джорджтаунском университете, помогала женскому приюту. Кроме всего прочего, неплохо играла в теннис, с блеском устраивала вечеринки, знала несколько языков, умела одеться и знала, как себя вести в любой ситуации.

Он любил ее. Боже, как он ее любил! Джордж наблюдал за грациозными движениями ее тонких рук: она все еще расчесывала волосы. Ему нравилось смотреть, как в такт движениям руки поднималась и опускалась ее грудь. Соски оттягивали мягкую ткань пижамы.

— Извини, я не смог сдержаться, — сказал он тихим, виноватым тоном.

Их взгляды встретились в зеркале.

— Не стоит, Джордж. — Она повернулась к нему лицом. — Я хочу, чтобы ты принадлежал мне.

Он подошел и нежно обнял ее. Она ответила ему тем же.

— Я твой, — произнес Аллан. Не разжимая объятий, Аманда отрицательно покачала головой.

— Ты принадлежишь Дэвиду. Он уводит тебя от нас.

Джордж погладил ее по голове.

— Это не правда, Аманда.

— Нет, правда. И боюсь, я никогда не смогу вернуть тебя.

— Я никуда не ухожу. Вы с мальчиками для меня больше, чем жизнь. Я не вынесу разлуки с вами. Она заглянула ему в глаза.

— Ты теряешь нас, Джордж. Каждый день ты отдаляешься все сильнее и сильнее. Как бы я ни старалась, похоже, мне тебя уже не удержать. У тебя свои секреты, ты становишься странным. — Ее голос оборвался, и на глазах появились слезы.

— Пожалуйста, не плачь. Не надо. — Он поцеловал ее в щеку, а затем в дрожащие губы. — Все будет хорошо.

Это была ложь. Более того, Аманда явно понимает, что он говорит не правду. Она еще сильнее обняла его и прильнула к его губам. Джордж чувствовал, что ее поцелуй скорее был не страстным, а отчаянным.

Она увлекла его в постель, ни на мгновение не ослабляя объятий, словно только так могла избавиться от влияния Дэвида Меррита. Она целовала и целовала его, затем он овладел ею.

Переполненные эмоциями от только что пережитой близости, они, обнаженные, потные, лежали теперь без сил, тесно прижавшись друг к другу и шепча слова любви и преданности.

Но оба знали, что преданность Джорджа президенту была абсолютной… и более требовательной.