Эксперимент

Глава 11

Антон лежал в высокой и такой зелёной траве, какой она бывает лишь под ярким летним солнцем. В сочной, ароматной и невероятно мягкой, будто перина из старых сказок, стелящейся по бескрайнему полю. Кузнечики стрекотали, шмель жужжал. Иногда они садились и на самого Антона. На его грудь, на ноги. Даже на лицо попадали, но тут же пугались и наскоро убирались прочь.

Чистое голубое небо застыло перед глазами. Не пускало в свою густую синеву ни одного облака, и только жёлтый круг солнца завис в зените, не собираясь опускаться.

— Как хорошо-то! — крикнул во всё горло Антон, и наслаждение удвоилось. — Как же я по этому соскучился! Так бы и лежал целую вечность.

Тревожная сирена нарушила покой. Разорвала его в клочья, ни оставив ни одного укромного местечка. Следом за ней начала таять и трава, и небо. Их заменила надоевшая до боли обстановка каюты. Обжитая, насколько это позволяли правила межзвёздных полётов: с фотографией любимой собаки, оставшейся на Европе. Старичок разменял шестой десяток, но не потерял любовь к тамошним сукам. Чудеса внутриклеточной хирургии. Как только жили без неё раньше?

Сирена не унималась. Выжигала из памяти приятный сон без остатка. Лучше бы она так с кошмарами обходилась. Но их прервать не решался даже случайный шорох.

— Что ж тебе неймётся? — недовольно прорычал Антон, одеваясь.

Кто-то подбежал к двери и не менее навязчиво, чем сирена, принялся барабанить.

— Антон Павлович! Ядро пропало! Мы падаем! — надрывно закричал Лёвин.

— Да чтоб вас всех! — Антон отбросил рубашку и в одних штанах выбежал из каюты. — Это как? Кто дверь открыл? Кощей на месте?

— Не знаю. Бортовой компьютер отключился. Мониторы ничего не показывают. Я как увидел, сразу к вам.

— Связь работает? — Антон вставил наушник и прижал посильнее. Тишина. — Так. Понятно. Я в машинное. Проверю, что там стряслось. Ты беги в медотсек и проверь Бессмертина. Всех, кого встретишь, посылай в ангар.

— И андроидов?

— Да. Всех, значит, всех.

Антон пробежал к лифту. Тот ещё работал, хоть и включилось энергосбережение. Спустился на техническую палубу. Дальше — к машинному отделению. Дверь, что подчинялась только капитану, была распахнута. Антон забежал внутрь и подскочил к пустой стойке ядра.

— Кощей, паскуда! — выругался он, перебирая пальцами по пустому ложу для наноквазара. — Что ж ты натворил, старая гнида?

«В ангар!» — Мелькнуло в голове Антона. Он развернулся и только теперь увидел Ольгу. Планы изменились в один миг. Антон бросился к любимой, прощупал пульс. Слабый, едва заметный, как будто и вовсе только показался. Но он был.

— Что ж ты, малыш, дураку этому поверила?

Антон освободил её лицо от взъерошенных локонов. Бледное, со светлыми волосами, оно казалось ещё белее. Но главное — Ольга дышала.

Антон подхватил её на руки, потащил к лифту. Тот открылся, но закрываться отказался. Кнопки потухли.

— Ну как же вовремя-то!

И тут Антон нашёл хоть что-то хорошее. Главное, что по дороге не застрял, а наверх можно и по лестнице подняться.

В полутьме мигающей сигнализации лестница стала настоящим испытанием. Антон оступился почти сразу, упал коленом на край ступеньки. Боль прострелила ногу, но останавливаться было нельзя. Хромая, матерясь, он добрался до третьей палубы, а дальше в медотсек. Положил Ольгу на койку, пристегнул. Затем установил диоды, воткнул иглы. Теперь оставалось только ждать. Резервный аккумулятор должен продержаться до включения солнечных и ветряных генераторов.

Антон сел рядом, закатал штанину и осмотрел ушибленное колено. Оно набухло и покраснело. Если не перелом, то трещина в кости точного осталась от острого края ступени. Мелочь. Просто смазать мазью с активной кальциевой доставкой и всё заживёт в считанные часы. Вот только даже минуты теперь были на вес золота.

Закончив процедуру, Антон вымыл руки, снова подошёл к аппарату регенерации. Мониторы показывали, что всё идёт по плану. Сотрясение мозга, перелом затылочной кости и хрящей гортани. Ничего такого, с чем не справились бы трудолюбивые нано-роботы.

— Эх, Оля, Оля, — покачал Антон головой, поглаживая её руку.

Как же она оказалась там? Кощей её одурманил? Или Ольга всегда была змеёй, не заслуживающей доверия? Да нет, вроде. Разве не заметил бы этого Антон? Уж кого-кого, а подонков он чувствовал за километр, если не за три. И про Кощея никогда не сомневался. Но тут другое. Любовь. Ещё в ранней молодости Антон зарёкся привязываться к людям. С тех пор лишь Алевтина стала исключением. Заслуженным исключением. А теперь что? Перемахнув вековой юбилей, он решился создать семью и ошибся? Хотелось верить, что не от злого умысла Ольга пошла у старика на попятный.

Колено слегка затихло и позволило крепче наступать на ногу. Значит, пора в ангар. Узнать, как там дела. Но предчувствие подсказывало, что ничего хорошего можно и не ждать.

Так и оказалось. Там всё было хуже некуда. У самой двери лежало четыре обгоревших дочерна трупа. Двое из них — андроиды. Легко определить по оголившейся через прожжённый заменитель кожи металлический скелет. Но остальные двое… Разобрать, кто это, Антон не смог. Люди. Товарищи. Друзья.

«Горыныча» не было на месте. Кроме сожженных заживо, он оставил на память чёрные стены, оплавленные шкафы с инструментами, провода. Скафандр, оставшийся без пары, тоже превратился в золу.

— Ребята… — Антон обошёл трупы по кругу.

Он не мог поверить, что у кого-то хватило духу так поступить с человеком. Такому преступлению не было места в современном мире. Это скандал галактического масштаба. За десять лет в родной Солнечной системе не произошло ни одного убийства, и Антон привык к их невозможности. Что же теперь должно было так исказить все представления о морали и нравственности? Вымарать из памяти заученные устои оказалось совсем не сложно.

— Резервное питание включиться через два часа, — прервал размышления механический голос.

Антон взял себя в руки, передёрнул плечами, скидывая подступившее горе. Надо было спешить на капитанский мостик и принимать управление, прежде чем корабль окончательно упадёт.

Там его встретил Петров. Он метался между мониторами и пультами, покрытый блестящим слоем пота. Не справлялся ни с чем, и показатель высоты постепенно уменьшался. До поверхности оставалось сорок километров. Перед пропажей ядра цифра выглядела куда значительнее. Полторы сотни.

— Товарищ Красильников, мы падаем, а я ничего не могу сделать. И андроиды в режим сна переключились, чтоб их. А Лёвин и Потапенко пропали хрен знает где. И Кашидзе убежал вас искать.

— По-моему я видел Лёвина и Потапенко, — Антон подключился к работе. Нога не давала бегать, так что пришлось выбрать пару самых важных пультов и контролировать их.

— А чего ж не прислали сюда?

— Они погибли.

— Как? — остановился на мгновение Петров, но визгливый датчик крена напомнил о себе.

— Похоже, что «Горыныч» их сжёг.

— Сам?

— Думаю, что это Кощей приказал.

— А он разве не в изоляторе?

— Нет. Давай потом это обсудим. Скажи лучше, сможет ли корабль летать без ядра?

— Нет, конечно. Тут всех батарей не хватит, чтобы хоть один двигатель запустить.

— Значит, будем падать. Лучше в океан. Вода смягчит падение.

— Нам нужна большая глубина. Я уже подобрал несколько мест. Ближайшее в тысяче километров от базы.

— И далеко нам ещё до него?

— Триста.

— Дотянем?

— Думаю, да.

За полчаса корабль просел на тридцать пять километров, и зелёная вода с перистыми волнами уже чётко просматривались в иллюминаторы.

Кашидзе появился весь грязный, с широко раскрытыми глазами, полными ужасом. В них читалось всё. Он видел, что произошло в ангаре.

— Там это… Товарищи. Там Лёвин. И Потапенко. И они… Это.

— Вань, не до них сейчас. Иди к пульту третьего цикла, — прервал его Антон.

— Они же погибли. Как вы можете так? Они же заживо сгорели, — Кашидзе послушался, прошёл, куда указали, но говорить не прекращал.

— Мы знаем, Вань. Знаем. Но если сейчас не справимся, погибнем и сами.

— А что делать-то надо?

— Удержать корабль ровно, чтобы посадка пришлась на брюхо. Контролируй подачу водорода и температуру сопел.

Ещё пятнадцать минут пролетели в одно мгновение. До поверхности остались считанные метры. К выбранному месту добраться получилось, но посадка всё равно обещала стать жёсткой.

— Приготовьтесь, ребята, сейчас потрясёт, — крикнул Петров.

И следом, подтверждая его слова, гром и скрежет заглушили все остальные звуки. Кашидзе не успел ухватиться за что-нибудь неподвижное. Его подкинуло, будто невесомую игрушку, ударило о потолок и с силой швырнуло обратно на пол. Потом ещё раз, словно первого было мало. Напоследок смахнуло в угол, завалило обломками и мебелью. Красильников и Петров успели взяться за кресла и удержались на месте. Но от множества ударов это всё равно не спасло. Антону крепко досталось по голове каким-то цилиндром, похожим на мусорное ведро. Петрову же не повезло сильнее. Увесистая болванка влетела в плечо и прогнула его пополам, заставив кричать от боли. Следом в ноги вонзились осколки пластмассы.

— По-моему сели, — сказал Антон, когда тряска прекратилась.

Он встал, пошатываясь, прошёл к углу, где в завалах скрылся Кашидзе. Отбросил пару стульев, широкий кусок ткани, спасший от лишних ранений. Товарищ лежал синий, с перекошенной на бок головой. Перелом шеи очевиден без всяких обследований.

— Надо отнести его в медотсек. Может, получится ещё оживить, — хрипло сказал Антон.

— Меня тоже нести надо. Я не могу идти.

— Подожди немного. Скоро андроиды заработают и отнесут. А вот Кашидзе ждать не может.

— С ним-то что?

— Шею сломал.

— Хреново дело!

— И я о том же.

Антон попытался поднять товарища, но от усилий его повело, и ноги подкосились. Значит, надо тащить. Чуть только головокружение замедлилось, Антон раскидал остальной мусор, схватил мертвеца за руки.

— Не скучай, я скоро, — сказал он Петрову через плечо.

— Ты меня оставишь? Вот так просто? А вдруг я сознание потеряю? А вдруг умру от кровопотери? — принялся истерить тот.

— Жгут наложи.

— У меня нет.

— Вон провода лежат. Заканчивай дурить.

Антон оттащил Кашидзе в коридор. Медотсек рядом, но голова раскалывалась от боли. Мутило, качало. Антон то и дело останавливался, едва не теряя сознание. Время уходило всё быстрее. Сорок минут. Если не успеть, то воскресить уже не получится. Разложение перейдёт линию невозврата. И Антон тащил. Метр за метром. Шаг за шагом. Даже когда показалось, что уже поздно, всё равно продолжал тащить. Один раз его стошнило. Едва успел отвернуться от Кашидзе. Но теперь отсек уже был совсем рядом. Два шага. Потом через боль Антон поднял тело на второй аппарат регенерации. Установил всё как надо.

— Недостаточно мощности, — сообщил голос.

— Вот только этого не хватало, — Антон хотел врезать по монитору, но вовремя одумался.

До включения батарей Ольга протянуть могла, пусть и отключать её было неприятно. Будто подписывал смертный приговор и отнимал её право на жизнь. Но дело сделано, и Кашидзе начал путь к жизни.

— Резервное питание включится через один час.

— Да знаю я, — ответил оповещению голос Петрова.

Через пару секунд появился и сам он. Полз по стенке, придерживаясь здоровой рукой за всё, что попадалось на пути. Сломанная правая безвольно болталась вдоль тела.

— Всё-таки решился добраться?

— Антон Палыч, дайте обезболивающее.

Антон развернулся к шкафу с медикаментами, достал подходящую коробочку, вытащил таблетку.

— Воды нет.

— Справлюсь, — Петров с трудом проглотил лекарство, скривился на мгновение и спросил: — Как Ваня? Будет жить?

Кашидзе лежал на каталке криво. Как получилось закинуть, так и остался. Шея постепенно выравнивалась, бугорок от выпирающего позвонка исчезал. Монитор, помимо понятных лишь доктору цифр, показывал примерное время выздоровления. Восемь дней, семнадцать часов.

— Должен поправиться. Но твоим переломам придётся подождать.

— А с Каразиной что? Её аппарат даже не включён.

— Батареи начнут работать, тогда и включится. Её Кощей чуть не убил. Горло сломал и череп пробил.

— И это всё? — с ужасом спросил Петров.

— В смысле? По-твоему этого мало? — не понял Антон.

— Нет, я о нас спрашиваю. Вы представляете? Нас осталось всего четверо из тридцати человек. У вас в голове это укладывается?

— Ещё Кощей пока живой.

— Нет! — твёрдо заявил Петров. — Он мёртв. Если не телом, то внутри точно.

— Да, тут ты прав.

Они замолчали. Ритмичный писк тонометра отдавался в висках. Больно слушать сердце мертвеца в такие моменты. Когда человека ещё нет, но он уже стремится обратно.

— А мы что будем делать? — нарушил молчание Петров.

— Я не знаю, — признался Антон, подумав.

— Без ядра мы улететь не сможем. И симуляцию не отрегулировать, чтобы как-то быт устроить.

— Запасов еды и ресурсов для клеточной хирургии хватит лет на семьдесят. Но толку-то?

— По идее, если проекция получит ядро, должен сработать ИИ. Он подстроит генерацию сюжета, найдёт персонажа и будет вести его к кораблю. Я не знаю точно, как это работает, но такая функция заложена в программу.

— А с чего ты решил, что Кощей отдаст кому-нибудь ядро?

— Рано или поздно он же должен сдохнуть? — с какой-то необыкновенной жестокостью предположил Петров.

— Ему не нужна хирургия, чтобы продолжать спокойно жить. И фиг его знает, сколько пройдёт лет, прежде чем киборг этот долбаный окочурится. Уж точно он проживёт дольше, чем мы.

Петров истерично рассмеялся:

— Теперь у нас война на терпение, получается? Кто дождётся, тот и выиграл?

— А что, хорошая идея.

— Какая?

— Что, если мы ляжем в стазисные капсулы и просто поспим? Поставим таймер на максимум. На сто лет. И пока ядро не вернётся на корабль, будем обновлять таймер и продолжать спать.

— А если Кощей придёт и нас всех убьёт? Или батареи сломаются?

— Ну, батареи точно не сломаются. У них срок выработки тысяча лет, как минимум. А вот если придёт старик, то нас бортовой компьютер разбудит. Поставим на это реакцию. Кстати, и на случай возвращения ядра это тоже подойдёт.

— А вдруг…

— Наука! Петров! Да я знаю не больше тебя, — сорвался Антон на крик. — Не придут, так помрём все. Мы с корабля даже улететь не можем. Челнок сломан, «Горыныча» нет. Скафандра, между прочим, тоже нет. Всё. Мы заперты здесь. Либо дождёмся, либо сгинем. И с родины помощи не придёт. Такой корабль только один во всей галактике. А если мы не вернёмся, новый и не появится. Будут другие варианты придумывать, и кто знает, сколько веков это займёт. Сюда некому лететь. Понимаешь?

— Понимаю, — печально выдохнул Петров. — Мы в ловушке, и выбраться из неё можно только чудом.

— Резервное питание включается.

Мигающий красный свет прекратился, и ему на смену пришёл привычный белый. Затихла уставшая сигнализация. И второй аппарат регенерации заработал, чуть только накопил энергию. Теперь оставалось дождаться, когда таймеры доберутся до нулевых отметок.

— Увидимся через сто лет, — Антон обнимал Ольгу, целовал. Не хотел отпускать её ни на секунду, но приходилось расставаться на век.

Ему не требовалось ни выдавливать прощение, ни изображать. Оно пришло само, когда Антон смотрел на спокойное Олино лицо во время регенерации и терпеливо ждал. «Малыш» — так называл её каждый раз, целуя пальцы. Как можно злиться на ребёнка? Ведь именно ребёнком он её считал.

Потом всего пару дней они были вместе. Ольга поначалу хотела объясниться, но Антон запретил ей об этом говорить. Он прекрасно знал причину. Понял её в часы размышлений. И не желал об этом больше вспоминать.

— Я буду скучать, — тихо прошептала Ольга Антону на ухо.

— Ты будешь спать, — так же шепотом ответил он.

— Ребят, что вы как подростки, ну? — возмутился Кашидзе. — Сопли тут разводите какие-то.

— Ладно тебе, Вань. Пусть делают, что хотят. Или тебе поцелуя в лобик перед сном не хватает? Так давай андроида попросим… — предложил Петров.

— А тебе, может, заехать для профилактики?

— Злой ты. Не хочешь, не надо. Чего ты сердисся?

Они забрались в капсулы, что находились ближе к выходу. Крышки материализовались, затемнились. Прозвучало минутное шипение и потухло вместе со светом. Тишина вновь завладела кораблём, принялась обследовать забытые владения. Вот только вместо космоса за стёклами иллюминаторов плескалась голубая вода.