Элирм VI

Глава 13

Размашистый удар Веларионом, мифриловая «Зуботычина» и лицо Мозеса, густо забрызганное ошметками чьих-то мозгов.

— Срань господня…

Устремляющийся в Локо луч света, попытка протереть глаза желтым халатом и вереница «Взрывов Трупа», разом сводящая все старания монаха на нет. Хуже того, добавляющая в «спа-процедуры» душ из кровищи и обертывание внутренностями святых отцов. Вместе с прилетающим вдогонку скрабом из острой шрапнели и хорошенько отпаривающим тело «Кольцом Пламени». Ослабленным амулетом Эстира и оттого несмертельным.

— Когда же это наконец закончится… твою мать…

— Когда противники сдохнут, тупая скотина! И клянусь Зунгуфом, еще хоть раз ты заденешь меня «Цепным исцелением» — и я с тебя шкуру спущу! Нанес мне урона больше, чем все эти уроды вместе взятые!

— Прости! Ты просто двигаешься слишком быстро! Когда я применял заклинание, то тебя там еще не было!

— Ты, матка Ямарайаху, из меня болвана не делай! Я видел, как ты протирал морду халатом и применил способность не глядя! Не успеваешь следить за сражением — лечи точечно! Либо активируй «Домашний очаг» и убирайся на хрен отсюда! Все равно от тебя толку мало!

— Мало толку?! — возмутился тот. — Да как ты смеешь! Да если бы не я — остальные бы давно сдохли! От проклятий, болезней и ран! Я, блин, уже каждого с того света вытащил! По нескольку раз!

Разозлившись, монах выскочил из-за укрытия и бросился на ближайшего из врагов. Отшатнулся от рухнувшего перед ним Вайиту, вскинул молот и со всего маху огрел им мутанта по башке. Причем со столь несвойственной ему силой, что казалось, будто бы он мгновенно переставил противника с ног на голову. Вонзил в его черепушку кончик от циркуля и прочертил им идеальный полукруг по направлению к полу.

— Так-то лучше.

Усмехнувшись, Гундахар вновь сконцентрировался на сражении. Дважды выстрелил из «урканобоя» и устремился к группе Унд-Хеку, параллельно разрубая солдат Райза на части.

Очевидно, он чувствовал себя в родной стихии. Воспринимал кровавую поножовщину как нечто обыденное и неотъемлемое, все равно что чтение у камина или игры с Зативом.

Что до остальных, то все наши эмоции можно было выразить недовольным: «Снова бой».

Снова хаос, суматоха, вспышки заклинаний и разбрасывающие агонизирующие тела ударные волны. Пропитавший воздух запах гари, инвольтационных испарений и крови. Чудовищный грохот, слезящиеся от дыма глаза и голова, болезненно раскалывающаяся от перепадов давления.

С начала нашего противостояния прошла всего пара минут, но этого вполне хватило, чтобы полностью повторить сценарий сражения со святыми отцами. С тем отличием, что подопытные Райза оказались на порядок свирепее. Таили в себе нечто звериное, неуправляемое и жестокое. То, что заставляло их бросаться в атаку, не думая о самосохранении. Получать смертельный урон, лишаться конечностей и несмотря на это все равно продолжать ползти в нашу сторону. Пытаться ухватить оппонента за щиколотки и повалить, дабы подтянуть к себе и вцепиться клешнями в нежное горло.

Мне было их жаль. Искренне. Убивая одного мутанта за другим, я не мог отделаться от ощущения, что их не только подвергли насильной трансформе, но и хорошенько промыли мозги. Сделали гораздо сильнее и проворнее, наделили уникальными способностями, но в то же время лишили личности, интеллекта и чувств. Понимания того, что враги не мы, а те, кто с ними это сотворил. Изуродовал и покалечил, превратив ни в чем не повинных людей в подобие биороботов. Тех, кто, к сожалению, основательно дали нам прикурить. Сломили плотные ряды Вайиту, прорвали оборону и перемешались среди отцов и Унд-Хеку. Начали атаковать со всех сторон, заставляя нас импровизировать и действовать по ситуации. Крепко сжать булки, надрывать сухожилия и, обливаясь литрами пота, вспоминать бесценные уроки Гундахара. Часы боли и насмешек, что в кой-то веки начали приносить положенные дивиденды.

Не только в плане фехтования и банального выживания, но и по части оперативного мышления и хитрости. Решения практических задач в быстро меняющихся условиях.

Так, последовательно отбиваясь и контратакуя, я всю дорогу не упускал из виду местного «босса». Более совершенного «витка эволюции» и здоровенного громилу, показавшегося в дверях с минуту назад.

Тяжелый, бронированный и хорошо вооруженный, он маячил впереди, на голову возвышаясь над остальными. Крушил наших воинов направо и налево, упивался невиданной мощью и вкладывал максимум энергии в каждое действие, в каждый удар. Нерационально расходовал силы и, слишком поздно почуяв неладное, принялся судорожно хватать воздух ртом.

Причина: «Деоксидация». Стоило мутанту заявиться на огонек, как я создал вокруг него невидимую сферу, из которой напрочь удалил весь кислород. Благодаря чему тот рубил Унд-Хеку и Вайиту, даже не подозревая, что задыхается. Бросился в последнюю атаку, обрушил топор на голову Мозеса, но ни крови, ни разлетающихся мозгов с осколками черепа так и не увидел — это была иллюзия. Которая, будто бы унаследовав характер друга, весело ему подмигнула и ухватила себя ладонью за пах. Продемонстрировала вызывающий жест, а затем исчезла, заставив «босса» помереть с недовольной гримасой.

Аналогичная судьба постигла и его собрата. Пытаясь нагнать Локо, тот вдруг увидел, как потомок ифрита замерцал и поделился на дюжину копий, каждая из которых побежала в разные стороны. Сделала рваную четверть круга, вернулась обратно и нанесла множество смертельных ударов, один из которых был настоящим.

— Спасибо.

Краткая передышка, «Воспламенение» и «Пирорегенерация». Способность, позволяющая заживлять мелкие раны с помощью огня.

— Всегда пожалуйста.

Кивнув другу, я продолжил наводить хаос. Путал, вносил сумятицу, пудрил мутантам мозги. Не давал им понять, где реальные враги, а где нет. Заставлял гоняться за миражами и совершать роковые ошибки.

Метил в грудь — нанес удар в пустоту. Взмахнул широченным мечом — с удивлением уставился на зажатую в руке детскую лопатку. Побежал вперед — резко остановился и начал терять равновесие, глядя, как пол трескается и проваливается, обнажая под собой озеро лавы. Секундное замешательство и нелепое размахивание руками, которых было более чем достаточно, чтобы применить «Масштабирование» и напрочь отсечь тупую башку. Стряхнуть с лезвия кровь и шагнуть за колонну, дабы спустя мгновение показаться с другой стороны в облике тролля. Показать «своим» жестом, что мне нужна помощь, и, пропустив их вперед, рубануть по мускулистым спинам крест-накрест.

Сказать, что наших врагов это бесило — не сказать ничего. Они были в ярости. Пытались меня вычислить, рассмотреть среди облаков дыма и инвольтационных испарений. А наконец-таки обнаружив, принялись гасить всей толпой. Обрушили на мои голову и плечи десятки килограмм острой стали. Вот только… это тоже была иллюзия. Один из членов их отряда, на которого я повесил собственный облик.

Они покрошили его на куски. Изумленно замерли и практически синхронно захрипели перерезанными глотками — мимо пронеслась «черная молния» в виде Гундахара. Полоснула «монстров» по шеям и ушла влево, оставляя нетронутым несущегося на меня мутанта прямо по курсу.

Генерал знал, что я его вижу, а потому был спокоен. Я в свою очередь подождал, пока гора мускул подберется поближе и замахнется, после чего шагнул в сторону и толкнул его в бок. Заставил сменить траекторию и отлететь в сторону Германа, который тотчас же встретил врага ударом Велариона. Огрел его по башке, гарантировав пожизненное сотрясение мозга.

Следом я услышал, как в воздухе прожужжал цепной крюк. Нацеленный мне в лицо, он в самый последний момент отклонился, обернулся вокруг шеи одного из солдат Райза и вонзился тому в глазное яблоко. Дернулся назад, утащив трепыхающееся тело с собой.

Все-таки «Управляемый Телекинез» — хорошая штука. Полезная.

Думаю, окажись мы в иной ситуации, я бы подивился собственной реакции. Гордо усмехнулся и поставил себе воображаемую пятерку, намереваясь во что бы то ни стало закрепить успех. Но не сейчас. В эту минуту как таковых эмоций и боевого азарта я не испытывал. Скорее наоборот. После трансляции Стаса я вдруг почувствовал, как переживания за кошачьего медведя и Августа подарили мне какую-то небывалую концентрацию. Нечто похожее на медитативное состояние с максимальной собранностью и идеальной выверенностью движений. Хладнокровную механическую работу, направленную исключительно на достижение цели.

Более того, сражаясь с подопытными, я осознал, что наконец-таки привык к адреналиновым бурям. Гормон стресса меня больше не сковывал, не включал охранительное торможение и ограничение степеней свободы. Он шел на пользу. Помогал эффективно и четко применять навыки. Грамотно распределять энергозатраты.

Так, каждое выпущенное в меня заклинание попадало «в молоко», либо было поглощено «Абсорбцией». Каждая стрела, арбалетный болт или дротик — пойманы «карманом» или отбиты мечом. Каждый клинок рассекал пустоту и погружался в плоть не врага, а соседа. Всё потому, что я продолжал колдовать иллюзии и сбивать противников с толку. Лишился драгоценной игрушки в виде Длани Хаса и, за неимением «палочки-выручалочки», вернулся к тому, в чем преуспел еще в пещерах Натолиса. Комбинировал обман с мастерством фехтования.

Уверен, будь у нас сторонний наблюдатель, он бы оценил картину, на которой «монстры» оттеснили Илая и уже приготовились его уничтожить, как неожиданно за их спинами появилась фигура Троценко и приказала остановиться. Это была иллюзия. Примитивная, но роковая. Ведь, в отличие от тех же мутантов, некромант не стал крутить головой, пытаясь понять, что происходит. Взмахнул «Призванной косой» и направился дальше. К группе подопытных, окруженных вращающимися стенами и лабиринтом из сотен зеркал. Это тоже была иллюзия. В частности, идея Гундахара. Дешевая по энергозатратам, но в то же время чертовски эффективная. Заставляющая врагов качаться на месте, из последних сил стараясь сохранить равновесие. Падать на колени и озираться по сторонам, дабы получить смертельный удар откуда не ждали.

Висок, гортань, кадык, пах, печень, почки, основание черепа, ушные раковины, подмышечные впадины, шея, глаза — удивительно, как много на теле человека уязвимых мест. Десятки вариантов быстро убить, не прикладывая при этом особых усилий. Достаточно лишь знать анатомию и попасть в нужную точку. Ну или использовать вариант для ленивых и материализовать над головами противников бетонные блоки. Тонн десять, не меньше.

Что, собственно, я и сделал. На секунду отвлекся, активировав меню NS-Eye, и тотчас же получил огненным шаром в лицо. Точнее — почти получил. Клубок пламени так и не коснулся моей кожи. Ударился о невидимую преграду и разлетелся ворохом цветастого конфетти — сработал «Блокатор Стихий». Способность моего меча, позволяющая каждые сто двадцать секунд генерировать на лезвии защитные руны. По одной на каждую из четырех стихий.

Вещь, безусловно, стоящая. Но в то же время яркая вспышка и красочные спецэффекты заставили меня совершить вторую ошибку: перекрыли обзор, помешав рассмотреть подбирающегося сбоку мутанта.

— Влад, справа!

Я обернулся, но поздно. Успел лишь увидеть нависшую надо мной грозную тень, сумасшедшие глаза и промелькнувший между ними кончик катаны.

Разделяющаяся надвое туша, уходящие в стороны половинки мозгов и недовольная рожа Гундахара на месте вражеской головы. Направленный на меня осуждающий взгляд и ставшая фирменной гримаса брезгливости.

— Кретин-болван… — рыцарь смерти крутанул лезвие меча и, не сводя с меня глаз, снес башку противнику у него за спиной. — Значит, стоило мне собраться с духом, чтобы тебя похвалить, как ровно в следующее мгновение я увидел этот позор. Встал столбом и пассивно таращится, как его собираются порешить…

В ответ я шагнул вперед и молниеносным движением перехватил болт, пущенный генералу в висок. Многозначительно усмехнулся и отправил его «Телекинезом» обратно.

— Я его видел, — поджал губы игв. — Хотел проверить твою реакцию.

— Угу. Конечно.

— Как бы то ни было, для восстановления репутации этого мало. Хочешь, чтобы я тобою гордился — уничтожь того хрена.

Гундахар махнул в сторону дверей, в проеме которых показался новый «виток эволюции». Эдакий «примарх» или чудовищная помесь Немезиса и Халка, закованная в тяжеленные доспехи толщиною с палец. Вооруженная огромной шипастой булавой и, к сожалению, направившаяся именно к нам.

Все потому, что генерал дважды выстрелил по нему из «урканобоя». И не просто выстрелил, а обложил трехэтажным матом, после чего поймал на себе яростный взгляд и указал на меня. Мол, это он.

Идиотский поступок. Который, как ни странно, сработал. Заставил «монстра» определить для себя приоритетную цель и резко сорваться в атаку, сбивая всех попадающихся на пути словно поезд.

— Развлекайся.

Генерал хлопнул меня по плечу и ушел в тень.

— Проклятье…

Я вскинул Цестус, приготовившись израсходовать последние крупицы стихиалиума. Сконцентрировался на его тяжелой броне и начал превращать ремешки и заклепки в труху, отчего элементы доспеха принялись отваливаться, падая на пол. Кираса, наплечники, наручи. Я практически полностью его «раздел», прежде чем подопытный врубил «Ускорение» и попытался огреть меня булавой.

Я уклонился. Поднырнул под его правую руку и изо всех сил треснул обухом меча по незащищенному горлу. Хотел победить врага одной точной атакой, но не сумел — тот отмахнулся от меня как от назойливой мухи. Крутанулся на месте и ударил наотмашь.

Я пролетел метров десять. Врезался спиной в «грифового метаморфа», тотчас вскочил, ухватился за один из ремней и, развернув черепаху на сто восемьдесят градусов, проорал: «Огонь!»

В ту же секунду Глас закусил спусковой трос и втянул голову в панцирь. Выстрелил из закрепленной на его спине бомбарды и, что удивительно, попал точно в цель. Оставил в груди «Халка» дыру диаметром сантиметров в тридцать.

— Не считается!

— Влад, сюда! Картечью! — проорал Локо.

Поискав глазами друга, я передвинул «метаморфа» левее.

Параллельно со мной шаман потянул за трос красного цвета — спроектированная Августом установка подала соответствующий снаряд и загрузила в приёмник новую батарею. После чего Эстир снова втянул голову внутрь и прикрыл все отверстия костяными пластинами.

Оглушительный выстрел, и обступившие ифрита мутанты превращаются в фарш.

— Ай! Жжется! Жжется! — донеслись из недр панциря приглушенные вопли.

— Глас, ты в порядке?

— Да, но у меня очень плохой «памперс»! Эти инвольтационные испарения слишком горячие!

— Понял. Сейчас помогу.

Бросив взгляд на его подкопченную задницу, я материализовал и вылил на нее ведро воды, разом превратившейся в облако пара. Следом снял с себя амулет на защиту от термического урона и приклеил его скотчем туда же. Отшатнулся от просвистевшего перед моим лицом криолитового кола и, запустив во врагов «Молнией», постучал по пластине.

— Всё. Надеюсь, сработает.

— Грасиас, амиго! — шаман осторожно выдвинул голову.

— Справишься?

— Да. Сердечно благодарю за заботу! А теперь иди. Ты, конечно, нянька хорошая, но недостаточно квалифицированная. Мне нужна предыдущая. Та, что с немецкой педантичностью и лояльным отношением. Кстати, где она?

— Вон! — я повернул черепаху в сторону Германа. — Только что жахнула «Землетрясением» и теперь добивает подранков. К слову, весьма эффектно.

— Что верно, то верно.

Комбинация из боевой трансформы, Велариона и адамантиевого меча действительно выглядела впечатляюще. Фаэрвис рубил тяжелые доспехи словно фольгу, а божественный щит гарантировал ему лучшую во Вселенной защиту.

Вот только подопытные тоже это заметили. Бросились на танка всем скопом и начали усиленно его теснить, не давая замахнуться.

— Глас, а давай-ка поможем ему зажигательным!

— Си, сеньор!

Оранжевый трос, и еще один выстрел, результата которого я не увидел — сбоку выскочил очередной солдат Райза и, ринувшись вперед, сгреб меня в охапку. Повалил на пол, обхватил руками и ногами и начал давить, явно намереваясь переломать мне все кости.

Я не стал ему в этом мешать. Активировал «Халколиван», материализовал между нами коктейль Молотова и задержал дыхание. Дождался, пока тот не «отлипнет» естественным образом. Затем быстро поднялся, стряхнул с себя «Телекинезом» пылающую «Мозгобойню» и спрятался за грудой обломков — из-за дверей показалась свежая партия «монстров».

— А вы горячий мужчина, господин Эо!

Рядом со мной плюхнулся Мозес. Пошуршал в рюкзаке и швырнул в сторону уцелевших Унд-Хеку «Пункт первой помощи». Установку, стреляющую медицинскими дротиками по аналогии турелей.

Я в свою очередь выглянул из-за укрытия и материализовал над головами врагов бетонные блоки. Убить, понятное дело, не убил, ибо потолки были низкими, а дури в них было немерено, но на какое-то время дезориентировал. Повесил на тройку из них иллюзию себя, Гундахара и Германа, тем самым заставив их снова сражаться друг с другом.

Сработало безотказно. Настолько, что один из атакуемых вконец ошалел от предательства и, рухнув на колени, применил ульту: прикоснулся ладонями к полу и начал притягивать к себе все обломки. За доли секунды соорудил вокруг себя кокон из битых камней, металлических осколков и прочего мусора, после чего превратил свое тело в подобие бомбы. Разнес в клочья большую часть отряда, но сам при этом удивительным образом не погиб.

Уцелел, но ненадолго. Перезарядившийся «Шквал» и «Отмщение» Германа поставили в вопросе его выживания жирную точку. Даже не дали подняться.

Нечто похожее творили и остальные. Локо орудовал парными клинками и поджигал врагов, периодически превращаясь в ослепительный поток пламени. Эстир крутился юлой и палил из бомбарды. Илай выкачивал ману жезлом Волгихала и раз за разом «поднимал» очередного миньона.

На лице у каждого из них были отчетливо видны признаки физической усталости. Высохшие дорожки от пота, впалые щеки от обезвоживания и обильные кровоподтеки на теле. Как, впрочем, и у меня. Искры, рикошеты, режущие кожу кусочки шрапнели и брызжущие во все стороны камни — я уже не обращал на них внимания. Вколол себе в шею «Ультраморфин», дабы не отвлекаться на подобные мелочи.

— Влад, ты бы поберегся, — монах выдернул из моего бока кусок арматуры и запустил в кровоточащую рану пучком света. Недовольно поморщился и повторил процедуру.

— Плевать.

Подавшись вперед, я выглянул из-за укрытия и вновь отшатнулся — мимо прокатился Омуд-Хай. Подпрыгнул на обвалившейся колонне и, крепко сжав мускулы, приземлился на голову одного из мутантов. Размозжил его черепушку о камни и направился дальше.

— Он мне напоминает Пакмана. Только стремного и без лица, — толстяк скастовал в некроманта «Цепным исцелением». — Интересно, что он такое? И откуда?

Я не ответил. Большой кожаный шар, безусловно, тварь любопытная, но в данную минуту его происхождение было последним, что меня волновало. Меня больше беспокоило то, что враги, а точнее — семейство Троценко, тянули время. Мариновали нас в подвале их собственного здания и не давали пройти вперед. Насылали подопытных волнами, словно мы проходили какое-то испытание. Раз за разом отворяли дальние двери, запуская внутрь все более совершенные «витки эволюции».

– У-у-у… тупой жирный ублюдок…

Появившийся из облака дыма генерал проковылял в нашу сторону и, прошипев от боли, сел возле Мозеса. Многозначительно хмыкнул и с равнодушием палача материализовал в руке криолитовый кол.

— Я что тебе говорил насчет «Цепного исцеления»?

— О черт… — монах испуганно вжал голову в плечи. — Только не говори, что я тебя снова задел?

— Задел. Причем сильно. А потому, хочу я того или нет, но данную клятву придется исполнить. Прости, матка Ямарайаху.

— Нет! Не позволю!!!

Толстяк резко вскочил и попытался броситься наутек, однако убежать от рыцаря смерти так и не смог. Был схвачен за шкирку и оттянут назад.

— Гундахар, не надо!!! Я буду драться!

— Ладно-ладно, успокойся. Я пошутил. Ты по мне не попал, — игв отпустил скомканный воротник. — Это я так. Не смог удержаться. Подумал, что капелька стресса поможет тебе держать себя в тонусе.

— Нет, ты точно псих! То есть, по-твоему, стресса мне недостаточно?! Мы же, твою мать, не на курорте, а прямо посреди поля боя!!!

Игв усмехнулся и перевел взгляд на меня.

— Вайоми, они тянут время. Надо прорываться. Иначе про спасение Заранды и Августа придется забыть.

Будто бы в подтверждение его слов, в развешанных под потолком динамиках послышался насмешливый голос:

— Неплохо, господа, неплохо. Теперь осталось проверить, справитесь ли вы с последним отрядом. С по-настоящему элитными бойцами.

Двери вдалеке вновь приоткрылись, запуская в помещение настоящих чудовищ. Десяток солдат с полноценно функционирующей боевой трансформой. Не временной, как у нас, а постоянной. Как если бы я стал «Грозовым Стихиалием» навсегда.

— Черт подери…

Я прислонился спиной к груде обломков. Ненадолго задумался и материализовал в руке золотую гранату. Ту самую, с опилками из божественной стали.

В хранилище Святого Трибуна мы откопали их целый ящик. Хотели вскрыть, собрать драгоценного металла сколько получится и добавить его в общую копилку, предназначенную для строительства Великого портала. Но, судя по всему, не судьба.

Быть может, кому-то это могло показаться непрактичным и глупым, но я до последнего отказывался их применять. Знал, что мутанты атаковали нас не по своей воле. Что за маской уродства и ярости скрывались люди. Сломленные, увеченные и несчастные. Живые роботы, запрограммированные Райзом на беспрекословное выполнение приказов. Виноватые лишь в том, что их пленили и подвергли жестокому эксперименту. Сделали орудием в борьбе против своих.

Да. Генерал предупреждал, что рано или поздно мне придется замарать руки. Причем сделать это осознанно, с холодной головой. Решить моральную дилемму в пользу того, что считаю правильным.

И я решил. Принял сторону тех, чьи жизни и судьбы были для меня гораздо дороже.

— Это не люди. Уже нет, — прогудел Гундахар.

Произнес это с сомнением, так как не был уверен наверняка. Скорее хотел успокоить.

— Не важно.

Я выдернул чеку и бросил золотую гранату в толпу. Получил несколько уровней и достижение со зловещим названием: «Убийца».

Мы победили.

Понесли чудовищные потери, уничтожили несколько сотен мутантов и практически полностью лишились всего войска, но победили. Превратили подвал штаб-квартиры в очередной филиал скотобойни и наконец-таки расчистили дорогу, ведущую к спасению наших друзей.

Осталось всего ничего. Пятьдесят метров, не более.

— Да уж, бабуль, ну и денек… А ведь еще этим утром я валялся пьяный вблизи мегалита. Вдыхал аромат свежего морского бриза и волею случая хватал Гундахара за ляжки… Столько событий, и все на мою бедную усатую голову, — вернув себе истинный облик, Эстир поволок бомбарду в мою сторону. — Ха! Герман, гляди! Рогатый нудист еще жив! Тот, что щеголяет в твоей водолазке!

В ту же секунду танк окончательно истратил запас «Возвращения к истоку». Резко уменьшился, материализовал на себе «Ратник-семь» и, грустно вздохнув, ухватился за «Небесное Возмездие». После божественного Велариона щит Белара казался ему жалкой подделкой.

— Пускай носит. Не жалко, — сказал он.

— Угу. Будем считать, что она приносит удачу. Хотя надевать её я бы все равно не стал. Сто процентов воняет пипиркой.

— Закрой пасть. И сосредоточься. Мы еще не закончили.

Генерал подошел к дверям и, дождавшись остальных, осторожно приоткрыл тяжелые створки.

Мы вошли внутрь. В соседнее помещение, представляющее собой нечто среднее между операционной, алхимической лабораторией и пыточной.

Именно тут Райз проводил эксперименты по искусственному «Возвращению к истоку». Я это понял сразу. Как только увидел нагромождение медицинского оборудования, резервуары с жидкостью и таинственные техноблоки, отдаленно напоминающие депривационные камеры.

Возле каждого из них была стойка с панелью управления и инъектором. Обоймы картриджей с тускло светящимися сыворотками и красная подпись, нанесенная поверх запертых люков: «Фаза I», «Фаза II», «Фаза III».

Я вышел вперед. Посмотрел в смотровое окно на одной из камер и тем самым подтвердил свои опасения: внутри были люди. Голые, окровавленные, прикованные к ложементу ремнями и фиксаторами. Будучи без сознания, они периодически вздрагивали и кричали, словно никак не могли пробудиться от ночного кошмара. Извивались и заходились припадками, испытывая чудовищно болезненные метаморфозы.

То же самое происходило и в дальнем углу. Но не с людьми, а с животными. Там были клетки. Накрытые глухим тентом, они постоянно тряслись и гремели, издавая поскуливания и жалобные стоны.

На них тоже что-то испытывали. Не искусственное «Возвращение к истоку», а нечто другое. То, о чем шпионы Короля Пара не знали.

— Влад, тут у них целая комната, отведенная под картотеку с документацией, — произнес слева Локо. — Опыты, исследования, анамнезы, заметки и прочее.

— Все сжечь, — скомандовал я.

Следом материализовал арку портала и ввел координаты Вергилия.

— Подопытных освободить и отправить в безопасное место. Зверей тоже.

— Унд-Хеку займутся, — генерал повернулся к призванным монстрам. — Это ваше последнее задание. Сделаете это — обретете свободу. Даю слово. А ты, – Гундахар протянул минотавру связку кристаллов, — пойдешь замыкающим и заминируешь мегалит. Оставишь хотя бы одну клетку закрытой — будешь ходить в водолазке амбала, пока не подохнешь.

— Будет исполнено, господин, — поклонился тот.

Я, тем временем, остановился и на мгновение прикрыл глаза.

Страх. Отчаяние. Боль. Желание умереть, лишь бы поскорее прервать невыносимые муки — притаившаяся во мне частичка стихиалия разом уловила пропитавшие штаб-квартиру эмоции. Как и то, что враги нас боялись. Искренне верили, что элитная группа мутантов нас уничтожит, и, лишившись главного козыря, обеспокоенно затаились. Нервничали, потели, пытались унять мелкую дрожь. Смотрели на двери, зная, что еще пара секунд — и мы к ним нагрянем.

— Убирайтесь, — прозвучал голос в динамиках. — Спасайте свои шкуры, пока можете. Старику и его верной крысе уже ничем не помочь.

Я кровожадно улыбнулся, продолжая ступать вперед. Чувствовал в его голосе неуверенность, которую тот тщательно пытался скрыть под маской надменности и высокомерия. Старался казаться больше и опаснее, чем он есть. Гребаный трус.

— Слышал выражение, Влад: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет»? Август сам во всем виноват. Уничтожил моего брата и получил по заслугам. Не усвоил урок и пришел мстить. За что и поплатился. Ты и твои люди можете избежать аналогичной судьбы. Поэтому разворачивайтесь и уходите. Прямо сейчас. В нашем подвале вы ничего для себя не найдете. Только смерть.

— Хрена тебе лысого, поганый ублюдок.

Я ударил «Телекинезом». Разнес двери в щепки и, активировав «Халколиван», вошел внутрь. Хотел наброситься на врагов со всей злобой и яростью, но тут же осекся: увидел обезглавленный труп Долина Мара и Августа с «Удавкой Импи» на шее.

Окровавленный и лишенный правого глаза, он сосредоточенно смотрел на клетку из орихалка. На подрагивающую над ней руку Стаса и крепко зажатый в его ладони кинжал Питоху, грозящий в любую секунду пронзить тело кошачьего медведя.

Зверек боялся. Несмотря на бесчисленное количество перерождений и фактическое бессмертие, он изо всех сил вжимался в толстые прутья, пытаясь отклониться от нависшего лезвия как можно дальше. Испуганно шипел и плотно прижимал к голове уши. Вел себя так, словно не знал о своей природе.

— Еще один шаг — и они оба умрут, — послышался голос Троценко-старшего. — Любое резкое или подозрительное движение, как и любая попытка применить заклинание, включая «извлечение» предметов «Хранилища» — погибнут не только они, но и все остальные.

Я замер на месте. Улыбнулся Хангвилу, пытаясь его успокоить, и, услышав жалобное: «Уа», осмотрелся по сторонам.

Амон и Рейнхард Гёт, Шельма Биаск, прислонившийся спиною к стене Лорд-Скелет и десяток людей из числа высшего руководства их клана. Последние — сторожили наших. Сатира, Вайла, Платона, Мору и… лежащего на полу Аквариуса. Мертвого и тоскливо смотрящего в пустоту.

— Мать твою…

Мгновение, и я почувствовал болезненный укол в самое сердце. В безумной надежде всмотрелся в его скованные смертью черты лица, но дыра в груди и посеревшая татуировка были красноречивее всего остального.

Эти подонки его убили. Заковали в наручники, повалили на пол, а затем обнулили. Доброго, порядочного, отзывчивого человека. Того, кто один стоил больше, чем все эти уроды вместе взятые, и чья кончина привнесла в мою жизнь большую печаль. Как и пугающую решимость. Ту самую, что заставила меня обнулить Сакуала Хана не раздумывая.

— Зря вы это сделали… Очень зря… Аквариус был хорошим человеком…

Я перевел взгляд на инженера.

— Август, ты в порядке?

— В порядке? — тихо переспросил тот. — Нет, Влад. Я охренеть как не в порядке. Если бы я знал, чем эти ублюдки здесь занимаются, то уничтожил бы их еще в самом начале. Усыпил в депривационных камерах на орбите Юпитера.

— И чем мы, по-твоему, здесь занимаемся? — злобно переспросил Рейнхард Гёт.

— Когда я узнал про разработку сыворотки, то подумал, что они решили заняться предотвращением угроз. Обезопасить свой клан. Стать сильнее, — Август проигнорировал вопрос, продолжая обращаться ко мне. — А оказалось, что нет. Эти негодяи работают на Небесный Доминион. Рассчитывают таким образом получить привилегированный статус. Ты понимаешь? Предать земных братьев, пытать и мучить своих, лишь бы заслужить право жить среди тех, кто их ненавидит!

— И вместе с тем, мы поступаем мудрее, чем вы, — ответил Троценко. — Бросаете вызов империи и Пантеону, корчите из себя Робин Гудов и объявляете Вергилий «последним оплотом человечества двадцать первых». Вы ведете людей на верную смерть. Но при этом слишком тупы, чтобы понять одну простую истину: лучше преклониться заранее, чем участвовать в заведомо безнадежной борьбе.

— Ты — ничтожество. Поганый коллаборант и ссыкло, наивно верящее, что предательство поможет тебе получить чье-то расположение.

— Он всегда таким был, — сказал я. — Лизал задницу правительству, сидел на государственных контрактах и тендерах. Платил взятки чиновникам и помогал им обкрадывать собственных граждан.

— Ты ничего обо мне не знаешь, сопляк! — окрысился тот.

— Зачем они убили Аквариуса? — спросил я.

— Хотели, чтобы я передал им пароль от Сферы Неприкасаемых. Оставил Вергилий и всех наших людей без защиты, — Август харкнул себе под ноги кровью. — Поняли, что пытать меня бесполезно, и начали давить на больное.

— Ясно.

Повисла минутная пауза.

— Ну а ты? — Гундахар обратился к Лорду-Скелету. — Что такого они тебе предложили, чтобы после стольких лет ты ударил меня в спину?

— Единственное, ради чего стоило предать старого друга, — ответил тот.

— И что же это?

— Ты знаешь, — ветеран Галереи Павших вышел вперед. Виновато склонил голову и посмотрел на рыцаря смерти искусственным глазом. — «Ганское чудище», насмешка, ошибка природы… Я — лишь груда костей, Альтир. И не чувствую ничего. Ни ветра, ни вкуса, ни запаха.

Генерал промолчал. Взглянул на бывшего боевого товарища больше с грустью, чем с ненавистью.

— Уверен, ты единственный в этой комнате, кто меня понимает. Как и то, что сама наша природа не рассчитана на бессмертие, — Лорд-Скелет подошел к игву вплотную. — С каждым прожитым днем наш огонь угасает, оставляя взамен лишь безразличие и пустоту. Желание умереть каждый день. Я сделал свой выбор. Избрал короткую, но яркую жизнь. В новом теле.

— Бред, — фыркнул Гундахар. — «Перенести» такого, как ты, невозможно. Если только они…

— …не отыскали дневник Рамнагора, — закончил за него ветеран. — Люди Райза его нашли. Откопали в «сорок девятой начальной зоне» недалеко от того самого места, где наш создатель был сражен Аргентависом. После чего проследили за Долином Маром и связались со мной. Показали мне часть заметок из дневника и пообещали найти подходящее тело. То, что сможет удержать в себе мою проклятую душу.

— И ты не устоял… — прогудел генерал. — Что ж, я тебя понимаю. И случись оно между нами, я бы простил. Но, Лазарь, ты предал не только меня, но и всех остальных. А потому я даю тебе год. Проживи его так, чтобы предательство того стоило. Затем я приду за тобой.

— Я сам тебя найду.

— «Я даю тебе год», — насмешливо передразнил Стас. — Уж больно самоуверенное заявление от того, кто подохнет сегодня.

— Закрой свой поганый рот! — Троценко-старший с ненавистью посмотрел на сына и, недовольно поморщившись, материализовал ветхий дневник. — Лорд-Скелет, ваша награда. Берите и отправляйтесь в назначенное место. Там вас уже ждут.

Ветеран взял артефакт и вышел из комнаты.

— Хорошо. Теперь вернемся к основному вопросу, — Рейнхард Гёт устало помассировал виски. — Как вы могли заметить, ситуация патовая. С некоторых пор мы стали непримиримыми врагами и, пожалуй, единственное, чего хотят обе стороны — это друг друга убить. Думаю, это понятно. Как и то, что стоит вам шелохнуться — и эти двое отправятся на тот свет.

— Тронете их — и будете обнулены в тот же момент, — сказал я.

— Вот только твоя крыса подохнет быстрее! — фыркнул Стас.

— Хангвил — не крыса. И в отличие от тебя он по-настоящему бессмертен.

— Хочешь проверить?! Давай, Влад, попробуй! — кинжал Питоху приблизился вплотную к зверьку. — Даже у такого, как он, количество перерождений не безгранично! Исчезнет на сотни, а то и тысячи лет!

— Повторяю в последний раз, — холодно произнес глава Райза. — Закрой свою чертову пасть и дай взрослым людям поговорить. Ты и так уже натворил много лишнего.

Амон Гёт стрельнул в отца яростным взглядом. Нервничал и потел, борясь с распирающим изнутри желанием довести конфликт до предела. Зарезать кошачьего медведя и казнить Августа. Ну а затем будь что будет.

Пожалуй, он выглядел как наркоман, грозящий вот-вот пристрелить владельца заправки.

— Ближе к делу, — я посмотрел Эдуарду в глаза. — Что именно ты хочешь нам предложить?

— Я не предлагаю, щенок. А говорю, как будет, — ответил он, — Сейчас вы развернетесь и покинете помещение. Вернетесь туда, где сражались с подопытными. Там вы оставите ваше оружие, доспехи и артефакты, а также всё то, что украли в хранилище Святого Трибуна. Вы отдадите нам всё. В виде платы за жизнь Августа, рыжей твари и остальных. После чего сможете вернуться домой в целости и сохранности.

— Нет. Не пойдет, — покачал головой я.

— Не понял.

— Все ты понял, тупорылый ублюдок. Я не собираюсь платить тебе выкуп и торговаться. Да и ты не в том положении, чтобы диктовать нам условия. Поэтому теперь я тебе скажу, как будет: вы отпустите наших людей прямо сейчас. Затем передадите оригиналы договоров Нотариуса и отойдете к стене, искренне радуясь тому, что вас не убьют. Поступите как-то иначе — будете обнулены. Каким-то непостижимым образом сумеете скрыться — я прикажу Вергилию бросить все ресурсы на ваши поиски. И мне плевать, укроет вас Небесный Доминион, Пантеон или кто-то еще, — я развернул ладонь, продемонстрировав ему кольцо Эрдамона Белара. — Как показала практика, никто из «великих» не в безопасности.

— Именно это меня и беспокоит, — мрачно усмехнулся глава Райза. — Такие уроды, как вы, никогда не успокоятся. Получите свое и никого не убьете сегодня — нагрянете завтра. Тогда какой смысл оттягивать неизбежное?

— Я предложил тебе лучшие условия из возможных. Откажешься — и, клянусь богом, живыми вы из этой комнаты не уйдете.

— Да, я помню. Ты у нас любитель поклясться.

Троценко-старший на минуту задумался. Посмотрел на Стаса, на своих людей и медленно вытянул руку.

— Нет, Владислав Павлов, твои условия меня не устраивают. Поэтому я сосчитаю до пяти и, если к тому моменту вы не уберетесь из комнаты и не начнете делать то, что я приказал, я щелкну пальцами — и «Удавка Импи» отсечет Августу голову. Пять.

Я материализовал в руке золотую гранату.

— Сделаешь это — и вы все подохнете.

— Вы тоже. Четыре.

— У нас есть зелья Доса, а у тебя?

— Наши ученые изготовили нечто подобное. Как раз будет возможность проверить. Три.

— Вот только это вам не поможет.

— Как и соглашаться на условия поганого сопляка. Два.

— Проклятье…

Вспышка!

Остановка времени.

До боли знакомые аплодисменты и фигура мужчины у противоположной стены.

Белоснежный костюм, усталый вид и линии геометрических татуировок на шее.

Как и в случае на болотах, все случилось резко и неожиданно. Заставило меня и остальных замереть словно статуи. С тем отличием, что я был единственным, кто оставался в сознании. Мог двигать глазами и говорить.

— Окрус… — произнес я.

— Привет, Влад, — улыбнулся тот. — Смотрю, ты снова преуспеваешь в переговорах?

— Как видишь.

Стихиалий оттолкнулся спиной от стены и шагнул в сторону. Подошел к телу Аквариуса, встал перед ним на колени и, прошептав краткую молитву, опустил магу веки. Положил ему на глаза две монетки и осторожно сложил на груди тощие руки.

— Жаль его. Хороший был человек.

— Да. Мне тоже.

— А ведь ты мог его спасти.

— Ты о чем? — не понял я.

— «Дыхание Серафима»… Возможность вернуть к жизни любое существо в течение часа после его обнуления, — Окрус медленно выпрямился, а затем вдруг опасно покачнулся, будто бы удерживал себя на ногах из последних сил. Выглядел не просто уставшим, а изможденным. Все равно что человек, пребывающий на грани физического и духовного истощения. — Ты совершил ошибку, когда потратил способность на Ар-Хакона. Подарил бесценный второй шанс первому встречному. Неблагодарному орку, который в гробу видал тебя и твой клан.

К сожалению, это была правда. Я и сам не раз думал об этом. Жалел, что поддался странному ощущению, которое в итоге оказалось обманчивым. Надо было оставить его там. Приберечь уникальную способность для кого-то достойного.

— Зачем ты пришел? — спросил я.

— Всё просто. Август нужен тебе, а значит, и мне. Но, к сожалению, ему осталось жить считанные мгновения. Если бы я не вмешался — он был бы уже мертв.

— Ты хочешь его спасти?

— Скорее задать тебе вопрос: почему?

— Что почему?

— Почему ты в раздрае? Почему даешь друзьям умереть? Почему ведешь себя непоследовательно и без конца склоняешься к полумерам? В штаб-квартире Трибуна ты подорвал снаряд, не раздумывая. Причинил людям много боли. Покалечил и убил тысячи, часть из которых были мирными гражданами. Это тебя не смутило. Но когда дело дошло до мутантов, ты вдруг засомневался. Тянул до последнего и потратил на бой слишком много драгоценного времени, благодаря чему задержался и не успел спасти мага, — стихиалий выдержал минутную паузу. — И даже сейчас ты ведешь себя глупо. Ведь я дал тебе оружие. Возможность снова ощутить ту невообразимую космическую мощь. Избавиться от самоконтроля и моральных преград, дабы затем решить вопрос одним махом. Разорвать чертову удавку и заставить врагов ответить за их злодеяния.

Я перевел взгляд на Хангвила. Заметил, что зверек не поддался магии Окруса и не застыл наравне с остальными, но при этом вел себя странно. Смотрел на меня, и только.

— Он тебя не видит, — догадался я.

Брат кисло поморщился.

— Я не хочу встречаться с Зарандой.

— Поэтому ты едва держишься на ногах?

— Да, — кивнул Окрус. — Пусть он и старый, но при этом по-прежнему невероятно силен. Хоть и не помнит об этом. Лишь смутно догадывается.

— И почему ты его избегаешь?

— По той же причине, по которой советовал бы тебе не привязываться к нему слишком сильно. Ведь он оставит тебя. Бросит в самый неожиданный или трудный момент. Поверь, он всегда так делает. Мелкий предатель.

— Чушь.

— Нет, это не чушь. Это правда. Он бродит по свету миллионы лет. Задумайся, Влад. И только представь, насколько это много. Не десятки, не сотни, не тысячи, а миллионы. За всю свою жизнь он испытывал боль утраты бесчисленное множество раз. А потому не захочет смотреть, как ты умираешь. Просто исчезнет и даже не попрощается, после чего променяет тебя на кого-то другого.

— Хочешь сказать, что он когда-то тебя бросил?

— Может так, а может и нет. Это не важно, — Окрус устало опустился в материализовавшееся позади него кресло. — Важно то, что ты не ответил на мой вопрос.

— Хватит ходить вокруг да около и говорить загадками. Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты был локомотивом с горящими глазами. Заинтересованным и жадным до силы. Более того, я готов тебе помогать. Но по какой-то причине ты упорно отказываешься. Почему? Разве я сделал тебе что-то плохое?

— Хочешь помочь — спаси Августа. Подойди и сними с его шеи удавку. Или позволь мне это сделать.

Стихиалий улыбнулся.

— Будь мы детьми — возможно. Взрослым же требуется делать сложный выбор. Я могу подсказать тебе решение и направить, но решать проблему за тебя точно не буду.

— Вот именно поэтому я и отказываюсь. Ведь ты хочешь не помочь, а вылепить из меня нечто темное. Ожесточить, запутать, заставить сомневаться в себе и других. Втирал мне какой-то бред на болотах, мол, я — это ты. Хрена с два!

Окрус многозначительно посмотрел на мою татуировку.

— Знаешь, Влад, ты должен быть готов к тому, что можешь быть неправ. Но хорошо. Допустим, ты не станешь использовать сферу. И какие варианты? Как именно ты намереваешься спасти Августа?

— Не твое дело.

— Нет, я настаиваю. Давай обсудим, накидаем версии. Обещаю, я никому не скажу. Только помни: после того, как я исчезну, у тебя будет в запасе всего секунда.

Я ненадолго задумался. Хотел снова ему отказать, но потом вспомнил, что злить стихиалия точно не стоит. Ведь, по сути, он может сотворить всё, что угодно.

— Если я убью Рейнхарда Гёта — удавка затянется. Попробую применить заклинание — удавка затянется. Материализую взрывные кристаллы и попытаюсь снести Августу голову — рискую вдавить цепочку в его тело ударной волной и нанести смертельную рану.

— Именно так.

— Значит, я поступлю иначе.

— Как?

— Сделаю единственное, что остается. Попытаюсь договориться.

— Договориться? — стихиалий выглядел разочарованным. — Ты серьезно?

— Да.

— Что ж, весьма странное решение, как по мне. Но воля твоя.

Окрус медленно встал и вытянул руку.

— Ты готов?

— Да.

Вспышка!

— Сделаешь это — и вы все подохнете.

— Вы тоже. Четыре.

— У нас есть зелья Доса, а у тебя?

— Наши ученые изготовили нечто подобное. Как раз будет возможность проверить. Три.

— Вот только это вам не поможет.

— Как и соглашаться на условия поганого сопляка. Два.

— Проклятье…

— Один.

— СТОЙ! — проорал я.

Рейнхард Гёт довольно осклабился. Медленно убрал руку и окинул меня насмешливым взглядом.

— Так я и думал, — усмехнулся он. — Наивный щенок, который решил взять нас на понт, но затем осознал, что не готов идти до конца.

— Ты это делаешь не потому, что смелый, — ответил я. — А потому что боишься. Смердишь страхом настолько, что готов принести в жертву себя и других. Ведь ты знаешь: стоит тебе щелкнуть пальцами — и ты подохнешь в ту же секунду.

Глава Райза промолчал. Он действительно пребывал в тихом ужасе. Понимал, что шансов на выживание практически нет, и только поэтому огрызался. Вел себя словно мышь, что, оказавшись перед лицом смертельной опасности, начинает бросаться на кошку.

— Я не хочу, чтобы наши люди погибли, — продолжил я. — Но и согласиться на твои условия не могу. Империя объявила Вергилию торговую блокаду, и без ресурсов Трибуна клану не выжить.

— И что ты предлагаешь?

— Компромисс.

— Компромисс? — удивился он.

— Да. Как говорится: ни вашим — ни нашим.

Троценко-старший выдержал длинную паузу. О чем-то усиленно размышлял и наконец произнес:

— Ни ты и ни один человек в этой комнате, включая игва и твоего фамилиара, больше никогда нам не навредят. Мы заключим официальное соглашение, подтвержденное клятвой Системе. После чего я и мои люди отпустим пленников и дадим вам уйти. За нарушение условий договора или попытку атаковать — мгновенная смерть.

— Хорошо.

— Кроме того, все бумаги Нотариуса останутся при мне. Вы их не получите.

— Ладно, — нехотя согласился я.

— Вайоми, какого хрена?! — не выдержал игв. — Ты что творишь?! Хочешь договориться с этими негодяями?! Гарантировать им безопасность и уйти ни с чем?! Я не стану заключать никаких соглашений!

— Гундахар, пожалуйста. Просто сделай, как я прошу, — взмолился я. — Главное, чего мы добьемся — сохраним жизни Августа и остальных. Это дороже тех двадцати процентов, что мы заплатим.

— Проклятье… — рыцарь смерти недовольно поморщился. — Ладно. Черт с тобой. Но я хочу, чтобы ты знал: как только мы пожмем их грязные лапы и принесем клятву Системе — ты потеряешь мое уважение. Навсегда.

— Так мы договорились? — спросил глава Райза.

— Да.

Мы пожали друг другу руки и на мгновение озарились ярким свечением — договор заключен.

— Теперь остальные.

Троценко-старший начал вызывать каждого из наших по очереди. Дошел до последнего и, облегченно вздохнув, повернулся к своим людям.

— Отпустите их, — приказал он.

Затем подошел к Августу, снял с его шеи удавку и толкнул инженера в мою сторону. Параллельно с ним Стас открыл клетку из орихалка и испуганно отшатнулся — Хангвил телепортировался ко мне и крепко прижался к груди, издав жалобное: «Уа».

— Знаю, малыш, знаю, — я ласково погладил опаленную шерсть. — Все будет хорошо. Обещаю. Скоро мы вернемся домой.

Я подозвал к себе остальных и достал из кармана Декагон Кристо. Потратил пятьдесят молитв и развернул между нами и людьми Райза непробиваемый энергетический купол.

— Всё, мужики. Пора уходить. Можете активировать «Домашний очаг», — сказал я.

— Ну и каково это, Влад?! — Амон Гёт подошел ближе и чиркнул по Декагону кинжалом Питоху — ни царапины.

— Что каково? — переспросил я.

— Дважды поклясться нас обнулить, а затем, трусливо поджав хвост, врубить заднюю. Предпринять так много усилий, пролить столько пота и крови, лишь бы избавиться от кабального долга, и в итоге остаться ни с чем, — усмехнулся он. — Признай, Влад, ты просто лох. Гребаный неудачник, умудрившийся помимо всего прочего лишиться уважения сраного игва!

Я подошел вплотную к барьеру и заглянул Стасу в глаза.

— Гундахар — хороший актер. Заставил вас поверить, что я готов пойти на всё ради спасения остальных. Даже на глупость и компромиссы. А что касается «остаться ни с чем» — не знаю. Ведь все ваши бумаги у меня.

Я продемонстрировал ему украденные Атласом документы.

— Что?!

— Какого хера… — прошептал Троценко-старший. — Как?! Как ты это сделал?!

— Вы так и не поняли, — продолжил я, аккуратно поглаживая Хангвила. — В тот самый миг, когда вы тронули моего фамилиара — вы подписали себе смертный приговор. И очень скоро я исполню данную клятву. Ту, что озвучил при входе в подвал.

Мгновение, и Рейнхард Гёт резко дернулся. Кашлянул золотыми искрами и покачнулся, разбросав позади себя груду сокровищ и артефактов.

— Что это… Что это такое?! — проорал он.

— У каждого из вас в хранилище лежат по две гранаты, начиненные божественной сталью. Сейчас или же секунд через десять, но они взорвутся. А вы, подонки, отправитесь на тот свет.

— Система! — взревел глава Райза. — Эо О’Вайоми нарушает условия договора! Он поклялся, что ни один человек в этой комнате не причинит нам вреда!!! СИСТЕМА!!!

— Атлас — не человек, — холодно произнес я. — И его нет в этой комнате. Более того, он забрал документы и подложил вам гранаты еще до того, как мы заключили это чертово соглашение. Так что условия не нарушены, — я шагнул в сторону и материализовал в ладони «Домашний очаг». — Прощайте, ублюдки. И горите в аду.

Вереница приглушенных хлопков, мельтешащие перед глазами тела и дождь золотистой шрапнели, весело отскакивающей от Декагона.