Эмбер Глоу: Око Бури

Часть IV

43

Знакомый восхитительно пряный запах навеивал смутные воспоминания о покинутом доме.

Уют, тепло. Потрескивание ночного костра. Откинутый полог походного шатра. Янтарное свечение тлеющих угольков и далёких звёзд. Зябкое вздрагивание. Плащ, заботливо накинутый кем-то на спину. Верная рука на плече.

У этого дома не было крыши и стен. Как и определённого местоположения. Постоянное странствие, привычная насторожённость в тени бортов, всегда готовых к срочному отплытию. Но было то, что прочнее любых стен: чувства, какие найдёшь не под всякой крышей.

Доверие. Безопасность. Умиротворение.

Этот дом защищал от ненастья и бури надёжнее, чем неприступная крепость. Дом, принявший страждущую душу в свои исцеляющие объятия, даровавший покой, надежду, прощение… и новую жизнь.

Где он теперь?

— Виг! — странница проснулась от собственного крика и с горечью осознала, что понятия не имеет, как далеко забрела от дома.

И где находится.

Просторное светлое помещение напоминало наспех обустроенную больничную палату. Аккуратные, но голые койки, отключённые аппараты жизнеобеспечения с разноцветными проводами, пустые белые стеллажи вдоль стен.

Сквозь стойкий запах дезинфицирующего раствора пробивался сладковато-пряный аромат, от которого сводило пустой желудок.

Эмбер осторожно приподнялась на кровати: тело слушалось плохо, голова шла кругом и была набита дождливым туманом. С удивлением оглядела себя: кто-то заботливо укрыл её серым плащом, тщательно вычищенным от пыли и грязи.

Сердце тоскливо заныло от недавнего воспоминания о старых соратниках… и робкого предчувствия неминуемой встречи, которому она не смела верить.

Странница медленно сползла с койки, дрожащими руками нашарила под ней сапоги, пошатываясь от слабости и держась за стены, побрела в зыбкую белизну за раздвижной дверью.

Серебристая лаконичность безоконного коридора вкупе с едва различимым гудением люминесцентных ламп успокаивала: она у миротворцев.

Но не в Чертоге. «В открытом космосе», — подсказывало чутьё.

И ещё теперь в манящем запахе безошибочно угадывались зор-зуккур, паскатта и токша. Видать, личная неприязнь Верховного Хранителя к изобретательнице нехитрого блюда не помешала его подопечным по достоинству оценить кулинарную находку.

У Эмбер не было аппетита, но любопытство и голодная пустота под ложечкой неумолимо толкали её вперёд, за поворот и вниз по лестнице.

Очередная дверь распахнулась сама собой — и странница едва не врезалась в чью-то юркую низенькую фигуру. Отшатнулась, подняла затуманенные глаза — и чуть не лишилась чувств.

Перед ней стояла ожившая тень из прошлого — во плоти.

Белая чалма и светлое сюрко с широким поясом на тонкой талии, высокие походные сапоги. Такая же одежда, как носила Шила Сумарлиди… по крайней мере, в последний день своей жизни.

— Эмбер Глоу, — растерянно улыбнулась смуглая девушка с выразительными иссиня-чёрными глазами, — рада, что вы пришли в себя! С вами всё хорошо?

Несмотря на видимую хрупкость, она легко подхватила странницу, у которой от ужаса подкосились ноги, потащила внутрь.

Перед рассеянным взглядом проплывали ряды длинных столов, белые плащи миротворцев, неразличимые пятна оборачивающихся лиц. Из-за серебристого прилавка с расставленной посудой струились волны ароматного тепла.

На лбу Эмбер выступил холодный пот.

Чудовищно реальный призрак усадил её на лавку с краю пустого стола, поставил поднос с дымящейся снедью и как ни в чём не бывало примостился напротив.

— Вам нужно подкрепиться, — девушка участливо протянула страннице железную кружку, — вот, выпейте горячего, а то на вас прямо лица нет.

Эмбер замутило. Ей как никогда вдруг захотелось закинуться джетом — целой упаковкой, чтобы забыться накрепко.

Она тяжело облокотилась на стол, подпирая упавшую голову.

— Может, лучше вернуться в медицинский отсек? — тревожно осведомилась воскресшая Шила.

— Нет, — выдавила странница, — сейчас пройдёт.

— Я Гида, кстати. Дормейд.

«Ну хвала Свету», — камень упал с души, но тошнотворное головокружение не спешило останавливаться.

— Где я? — поинтересовалась Эмбер, не решаясь поднять глаза на собеседницу.

— На барже «Чарити». Мы сейчас в секторе Гинза.

— Ого. Далековато от Алессиона. Что я пропустила?

Гида вздохнула.

— Многое… Но сперва поешьте, а потом я отведу вас к Хранителю Огаро. Он будет ужасно рад вас видеть.

«Ужасно, не то слово», — усмехнулась странница про себя.

Помешивая ложкой горячее варево, она так и не решилась его попробовать. Как бы голодна она ни была, даже думать о еде сейчас было невыносимо.

Одна только мысль неотступно терзала смятённый разум, отдавалась болезненной пульсацией в висках.

— Гида, а ты случайно не…

— Гида Сумарлиди. Я… её племянница.

Ложка со звоном упала на пол.

И Эмбер чуть не последовала за ней — если бы не проворные руки собеседницы.

— Так, я всё-таки отведу вас назад, — настояла та, и странница не сопротивлялась.

Покорно и безвольно она плелась по коридору, опираясь на спутницу, и бормотала что-то о Свете и о том, как сильно она сожалеет.

— Всё хорошо, — с прежней участливостью ответила Гида, — Шила была бы рада видеть вас здесь, среди нас. Я знаю, что её смерть… подтолкнула вас к раскаянию. А значит, она была не напрасной.

От этого всепрощающего сострадания становилось только горше.

Эмбер никогда не чувствовала себя такой жалкой.

Какая-то тёмная досада всколыхнулась в глубине души. Она же Око Бури, в конце концов, — а эти сердобольные святоши превратили её в самое беспомощное существо во Вселенной!

— Пожалуйста, нет! Не надо… Я не хочу! — бессильно бормотала она, из последних сил сражаясь с враждебными мыслями и чувствуя, как липкий мрак холодит внутренности, когда Гида укладывала её на кровать.

— Отдохните немного, — в подступающем беспамятстве сочувственный голос звучал издалека.

Быстрые шаги. Тяжёлая ладонь на лбу — горячая, успокаивающая, унимающая боль.

Приглушённый разговор.

Всё расплывалось, ускользало, лишь обрывки фраз удалось выхватить напоследок:

— …мы его нашли. Уже подходим к месту. Надеюсь, она проснётся, — сказал Кадмар, отнимая руку от её лба.

И добавил, отвечая на неразличимый вопрос Гиды:

— Она носит страшную тьму внутри себя. Но борется с ней — и не сдаётся. Пока это так, мы можем ей доверять.

44

— Ты вовремя, — бросил Огаро, не оборачиваясь, когда странница вошла в командную рубку.

Она чувствовала себя отдохнувшей, но отголоски недавних событий саднили внутри незажившими ранами, и на душе было скверно.

Верховный Хранитель в белом сюрко поверх серебристых доспехов склонился над столом, озабоченно просматривая какие-то отчёты и карты на портативном проекторе.

— Итак, что я пропустила? — спросила Эмбер, присаживаясь рядом.

Она заранее приготовилась к худшему — и не зря.

Когда Кадмар получил её последнее сообщение, баржи «Чарити» и «Просперити» уже покинули Чертог, тем самым нарушив постановление Совета правления Аурорига.

Обвинив миротворцев в нападении на нейтральный Лагдагар, Совет запретил служителям Света отлучаться из обители до выяснения обстоятельств. Разумеется, Верховный Хранитель рвался выяснить всё сам.

Маршрут Эмбер и Тьюди к тому времени был известен каждому жителю просвещённых миров: послание, которое доралих записал в часовне Талиссии, крутили по всем голографическим экранам. По крайней мере, ту часть, где он сообщал о грядущем визите на предполагаемую базу разрушителей.

Синеватое свечение проектора на столе Кадмара служило тому доказательством. Едва заслышав текущие информационные сводки, странница добела стиснула кулаки.

— В погоне за фантомами давно побеждённых врагов они зашли слишком далеко, — осуждающе качали головой ведущие новостей.

— Что это было: жестокая выходка группы экстремистов или начало планомерного религиозного террора? Совет правления Аурорига проводит расследование.

— Если так называемые служители Света станут вершить самосуд над всяким, кто хоть раз в жизни отступал от их суровых догматов, — прилизанный журналист всплеснул руками, — Вселенная просто-напросто опустеет!

Новостные каналы транслировали смонтированное из записей скрытых камер видео: приземление «Квикстарт», перестрелку миротворцев с охранниками в коридоре… а ещё кучу тел в чёрных доспехах и труп Далерхи, благоразумно прикрытый белым полотнищем.

Эмбер до боли закусила губы, чтобы с них не сорвалось нечто неблагозвучное.

Хранитель Огаро отправился на Талиссию, чтобы доказать непричастность Чертога к учинённой бойне. Нужно было разобраться, каким образом Сиггур Додд и его сообщники отследили незадачливую странницу со спутником в этом захолустье и как заполучили послание из часовни. Кадмар был уверен: здесь замешан Совет.

Он взял с собой добровольцев на двух баржах, ибо предчувствовал, что изоляция Чертога может затянуться, а плавание таит непредвиденные опасности.

И он был прав: на подходе к Талиссии миротворцев встретили служащие Совету солдаты АРОБА — Армии Объединённого Аурорига, главной военной силы Федерации. Во время Бури аробары вместе с миротворцами сражались против разрушителей. Теперь бывшие соратники обернулись врагами.

— Выстрелы, взрывы, — пробормотала Эмбер, припоминая попытку связаться с Верховным Хранителем.

— Ты вышла на связь как раз в тот момент, когда «Просперити» попала под обстрел канонерок.

— Вот так с ходу?!

— Поскольку мы нарушили предписание Совета, они начали стрелять на поражение. Без переговоров.

— Так, ладно, — Эмбер сосредоточилась, не позволяя негодованию сбить себя с мысли, — а где «Просперити»?

Кадмар покачал головой. На его каменном лице не отразилось ни тени переживаний, но странница чуяла, какую боль он скрывает.

— За канонерками подоспел эсминец класса «Дьюти», ты должна его помнить.

— Конечно! — воображение мгновенно нарисовало просторные палубы гигантского корабля и мощные ракетные установки, к которым Кадмар боялся её подпускать. Говорил, мол — всерьёз ли, в шутку? — вдруг взорвёт ненароком в приступе гнева.

Поймав недоуменный взгляд Эмбер, Верховный Хранитель объяснил:

— После Бури мы отдали армии наши боевые суда.

— Что?!

«Неужели все? Ах, ну да. Вы же миротворцы», — съязвила она про себя, с трудом осознавая услышанное.

— У «Просперити» не было шансов. Баржи, как ты знаешь, не оснащены тяжёлыми орудиями, а защитные экраны не выдерживают удара ракет. «Чарити» ушла в коридор по твоим координатам, не дожидаясь нового залпа…

Несколько минут они сидели молча. Обхватив голову руками, Эмбер глядела прямо перед собой и видела только обломки растерзанного судна, дрейфующие на орбите Талиссии.

Наконец она вымолвила — глухо, сдержанно цедя слова:

— Я их убью.

Тягостное безмолвие Кадмара подстегнуло закипающий гнев:

— Я обращу Бурю против них!

— Мы так не поступаем, — строго осадил её Верховный Хранитель.

— Я поступаю!

— Тогда ты ничем не лучше.

Она осеклась на полуслове, поникла, застыдилась собственных мыслей. Огаро был прав. Это не путь Света.

— Я позвал тебя не за этим, — с холодной невозмутимостью продолжил Кадмар. — Мы нашли кейдора Сорли.

45

Эмбер медленно подняла изумлённый взгляд.

— Как… да что ж ты сразу не сказал?! — вырвалось с досады. — Вы, то есть…

— Вражеские передатчики, — сухо отозвался Верховный Хранитель. — Доралих Балдвинус упомянул о них в том злополучном послании. Как и ты немногим ранее: в сообщении с Иссота.

Странница начала припоминать. Опять эти проклятые штуковины Марагды!

— Нашим связистам под командованием кейдора Маклидса удалось обнаружить несколько источников сигналов, аналогичных тому, что был в цитадели. Несколько отрядов незамедлительно отправились к ним.

— На старые базы разрушителей?

— Нет, — Кадмар нахмурил брови, — на наши.

Оказалось, сигналы девчонки раздавались в основном из заброшенных фортов и захолустных деревень на окраинных планетах. После Бури миротворцы не бывали в этих краях, где и местных жителей не осталось. Ни Чертог, ни Совет не могли помочь всем — и до сих пор оставались миры, так и не оправившиеся от последней Бури.

«Возможно, поэтому Виг и рыскал по окраинам, — догадалась странница. — Чуял что-то недоброе».

— Ну и где он? — воскликнула Эмбер, ёрзая на стуле.

Верховный Хранитель смерил её безразличным взглядом. Вероятно, в глубине души Кадмару нравилось испытывать её терпение.

— Его там не оказалось.

Спокойствие собеседника выводило её из себя, и, кусая губы, странница едва сдержалась, чтобы не огрызнуться.

— После изоляции Чертога кейдор Маклидс перехватил новый сигнал со Зграженки, — неторопливо продолжал Огаро. — На записи был голос кейдора Сорли, но слов разобрать не удалось. Дальнейшие попытки расшифровать сообщение не увенчались успехом: Чертогу заблокировали связь. Это было накануне отплытия, и третью баржу я направил туда.

— И? — Эмбер привстала от волнения.

— Связь с «Кларити» была потеряна на пути к гроту. До сих пор от неё нет ответа. Сейчас мы подходим к сектору Заграда, — глубокий вздох Кадмара выдал затаённые переживания, — и я чувствую, что Виград Сорли всё ещё там.

Они шли по верхней палубе в тревожном молчании. Эмбер, сложив руки на груди, задумчиво терзала рукава плаща, мельком оглядывая просторы ангара: светлые стены, высокий свод купола с автоматическими раздвижными воротами наверху. Кейдор Огаро хмуро кивал встречным миротворцам, торопливо снующим по широкой площадке меж серебристо-антрацитовых челноков и спасательных шлюпок. Несколько судов покрупнее виднелось вдали: странница различила среди них чернобрюхую «Квикстарт» и синее дно «Китари».

Поймав взгляд Кадмара, она кивнула в сторону бортов.

— Разведчики нашли брошенную доралихом ладью неподалёку от грота, — объяснил Верховный Хранитель. — А на «Китари» я отправился за тобой.

— «Квикстарт» в порядке? — вырвалось само собой, хотя в мыслях крутился только её последний штурман.

Огаро едва заметно качнул головой. Видимо, и его занимали совсем другие думы.

Не сговариваясь, они замерли и уставились друг на друга.

— Доралих Балдвинус исчез без следа, — негромко пробормотал Кадмар. — Я запечатал грот трёхчастным призывом Света.

Эмбер отвела взор, ответила не сразу, медленно подбирая слова:

— Боюсь, тот Тьюди, которого мы знали, действительно исчез. А с Доэтвалем Бальдевейном нам ещё предстоит встретиться. Хотела бы я ошибаться, но чует моё сердце, проклятие Воргелла Торра начинает сбываться.

— Что ты имеешь в виду?

— Воргелл предрёк, что Тьюди станет новым Повелителем Бури. Я пыталась помешать этому… всеми способами, но не смогла.

— Разве не Око направляет Бурю? — нахмурился Кадмар.

— Будь всё так просто, Вселенная процветала бы в безмятежности после падения цитадели Иссота. Но вы не хуже меня знаете, что и без помощи Ока мятежная стихия способна опустошать целые планеты. Повелитель Бури и каждый разрушитель в отдельности продолжают сеять хаос и смерть, пока тёмные джеты питают их злобу.

Мрачные предположения бередили душу Эмбер, и она добавила:

— Потусторонняя Тьма может открыть разные двери.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Места, где располагались порталы древних разрушителей, соединённые сетью незримых проходов сквозь пространство… и время.

— Не всякий может ими воспользоваться. Тем более они давно уничтожены!

— Верно. Но это не имеет значения для того, кто постиг запредельную Бездну. Как Доэтваль Бальдевейн — усмиритель первой Бури, герой и отступник, легендарный миротворец, вставший на путь разрушения и много веков назад сгинувший во мраке безвестности. Он сокрушил Вселенную до основания, посеяв в ней раздор и хаос. В далёком прошлом — а может, в будущем, которое я надеялась предотвратить. Он звал Тьюди. А Тьюди будет звать себя его именем.

— Ты же не намекаешь на перерождение? — Верховный Хранитель с укоризной покачал головой, скрестив на груди напряжённые руки.

— Учения Света отрицают такую возможность, — согласно кивнула Эмбер, — каждая личность уникальна. Одна душа, одно тело, одна жизнь. Нет, я думаю, тёмные джеты, заточённые в гроте, пленили душу Доэтваля, оставив от него лишь оболочку, и теперь пытаются сделать то же самое с Тьюди.

— Кейдор Огаро! — молодой миротворец, спешащий навстречу, отвлёк их от неприятной беседы.

— Слушаю, дормейд Зейн.

Светловолосый юноша, досадно напомнивший Норика, нерешительно покосился на Эмбер, но, поймав выживающий взгляд Верховного Хранителя, залепетал, заикаясь от волнения:

— Мы получили новый сигнал! По всей видимости, кейдору Сорли удалось добраться до передатчика, и он просит о помощи. Но… сообщение обрывочно, и пока не удалось отследить точное местоположение, откуда он…

Кадмар вдруг содрогнулся всем телом, скорчился, словно его ударило током. С хрипом хватаясь за горло, метнул на спутницу дикий взгляд.

Юный миротворец обомлел от ужаса.

— Из Зграж’кашшара, — неживым голосом вымолвила странница, стеклянными глазами уставясь в пустоту.

Кадмар откашлялся, жестом отпустил побледневшего дормейда и, схватив Эмбер за плечо, нырнул в узкий проход между ладьями.

— Ты опять за своё? После стольких лет?! — яростный шёпот едва не срывался на крик.

Странница выдержала суровый взор, стиснув зубы. Насупившись, с неожиданной твёрдостью процедила в ответ:

— Я готова использовать любые средства ради спасения Вига.

— Ты поклялась…

— …не пытаться узреть незримое самовольно, да. Не вмешиваться в ход событий и разум людей. Отдаться на милость Света и ждать, когда озарение само снизойдёт… если вообще снизойдёт, а это весьма сомнительно, пока не достигнешь высот Бево Беато. У меня нет времени! Делаю, что умею. К тому же, — выпалила она, не дав собеседнику вставить и слово, — я не просила о видении грядущего, из-за которого после стольких лет мне пришлось снова связаться с вами!

Кадмар удручённо покачал головой:

— Всё-таки ты не изменилась за эти годы. Я сразу почувствовал, хотя и надеялся обмануться. Но нет, Эмбер Глоу, ты не идёшь по пути Света. Ты стоишь на месте.

46

Сверхъестественное чутьё. Исключительная проницательность. Видения грядущего. Свет даровал эти способности своим служителям — каждому по силам, по мере продвижения на праведном пути.

Миротворцы никогда не считали себя избранными носителями могущественных даров, не приписывали себе эти заслуги. От прочих людей их отличало особенное, всецелое упование на Свет — и ещё чрезвычайно острый внутренний взор, позволяющий различать скрытую за образами мира премудрость высшей воли.

Но Тьма — та, что таилась под сводами грота, та, что кишела зловещими джетами в беззвёздной пустоте мёртвого космоса, — сулила своим приспешникам не менее щедрые дары. Только брать их требовалось силой. Не смиренным упованием на чью-то милость, а безграничным и непреклонным своеволием. Не в безмолвии чувств и безмятежности разума, а в напряжённой концентрации всех душевных сил последователи этого пути обретали, как думалось им, подлинное могущество. Они трансформировали внутреннюю энергию в яростные порывы освобождённой мысли, сокрушали врагов грозовыми ударами и незримыми вихрями, направляли внутренний взор сквозь пространство, а порою и время.

Конечно, сверхъестественное чутьё не было «плохим» или «хорошим» само по себе. Оно становилось благословением для одних, для других — пороком: в зависимости от того, как использовалось. И с какой целью.

Для далёких от мистики обывателей разница порою была трудноуловима. Для миротворцев и разрушителей — фундаментальна.

Беда Эмбер Глоу заключалась в том, что она — после стольких лет сурового самовоспитания! — с горечью вынуждена была признать правоту Верховного Хранителя, который физически ощутил гневный всполох в её душе.

Всё аскетические «труды» пошли прахом, ибо семя тёмного искушения намертво укоренилось в ней. Иссохло, зачахло, опалённое очищающим пламенем Света — а теперь снова проросло, грозя принести зловещие плоды.

Использование запретного меча и порочных ментальных трюков, пагубное пристрастие к джету, схватка с Далерхи, убийство Марагды… Начав удаляться от праведного пути маленькими шажками, странница закончила тем, что едва не вернулась в бездну запредельного мрака. И, похоже, недавнее спасение из тёмных объятий грота так ничему её и не научило.

Нет, сокрушённо подумала Эмбер, одиноко бредя по серебристому коридору, я не стою на месте. Я иду обратно.

В ту мерзость и грязь, из которой выкарабкалась немыслимым чудом…

Правду говорят: лучше вовек не знать истинного пути, чем, узнав, упрямо следовать ложным.

А беда миротворцев — страшная беда, что и повлекла нынешние невзгоды, — состояла в том, что во время Бури они доверились Оку.

Не Свету.

«Вот какой урок нам следовало усвоить», — заключила странница, вспомнив напутствие Бево Беато.

Отчего он не покинул Чертог? Что с ним сейчас — и что станет, если сокрытые в облаках башни снова будут разрушены?..

Невидимый лабиринт воздушных переходов в небесах… Она не могла думать о нём: мысли устремились, как горные реки в пропасть, к другому лабиринту, тёмному и зловещему. Грот Менауту, где Виг вместе с Эмбер когда-то одержал победу над тёмными джетами, был потревожен. Грозное предчувствие предвозвещало, что запредельная Тьма возвратит этому миру того, кто в ней затерялся. И странница должна быть готова его встретить.

На счастье — или беду? — Кадмар не избавился от её грозового меча. Спрятал где-то в рубке — она чуяла, идя по следу призрачного мерцания, которое виделось внутренним взором, пока не добралась до искомого предмета и не вернула его под плащ. Однако пользоваться сверхъестественным навыком теперь приходилось с осторожностью, ибо недобрые намерения и нечистая совесть могли выдать миротворцам её мятежную сущность.

Но как серый плащ скрывал под собой чёрный костюм, так и ловкий ментальный трюк мог набросить видимость смиренной покорности поверх беспокойной души, объятой грозовыми всполохами закипающего гнева.

47

Тьюди больше нет.

Ни добродушного здоровяка с кроткими и проницательными глазами-васильками, ни озорного мальчишки с буйной шевелюрой и смешливым прищуром.

Задыхаясь от беззвучного крика, Эмбер тянула руки в чёрную пустоту, где таяли плывущие мимо образы. Таяли, застывая льдинками слёз на щеках.

Она бежала в непроглядной темноте, зыбко вздрагивающей под ногами, с трудом поспевая за рослой фигурой — зловеще-туманной, едва различимой, неумолимо ускользающей во мрак.

Она выкликала заветное имя — но пересохшие губы, искривлённые в горестном вопле, были запечатаны жестоким безмолвием.

Эмбер остановилась, огляделась: бескрайний, куда ни глянь, ледяной космос без единой звезды.

Тревожная рябь замерших шагов на невидимых лужах.

Отринув сомнения, странница села, подобрав под себя ноги. Сосредоточилась, закрыла глаза. Потянулась всем существом в недосягаемую даль — в неизвестность, поглотившую верного спутника по её вине.

«Тьюди, я иду за тобой!»

— Тьюди больше нет, — отозвалась пустота болезненной пульсацией, от которой сдавило виски.

Он сидел в той же позе, скрестив ноги, в центре чёрного нигде, и ритмичные волны сотрясали тело судорогой запредельных смыслов.

Перед ним проплывали образы — былого, несбывшегося, — вспыхивали в темноте тусклыми искрами и разгорались лихорадочным пожаром, от которого закипала кровь.

Глаза его были закрыты, руки — расслаблены на коленях, чёрные волосы рассыпались по плечам. Ровное дыхание, на лице — безмятежность.

Эмбер тихо опустилась рядом, вгляделась в знакомые черты, тщетно пытаясь различить в них хоть тень неистовой Бури. Огненный шторм полыхал внутри, пожирая прежнюю сущность миротворца — странница чуяла это, холодея с каждым мигом. Но снаружи Тьюди был точно таким, как в саду у Чертога под сенью серебристых ветвей.

Разум кричал: «Беги!» — но благостное умиротворение на лице товарища внушало надежду.

Эмбер гнала прочь укоризненные мысли — о том, что ей здесь быть вовсе не следует, — задвигала в дальний угол сознания растущую панику, глушила нотации внутреннего голоса, нудящего что-то о Свете.

Но сердце заходилось в бешеном трепетании, рвалось из груди обезумевшей птицей, а дыхание, невзирая на все усилия, зачастило и сбилось с ритма. Пульсирующая боль в висках сводила с ума, разливалась по телу волнами дрожи.

С трудом уняв судорогу, странница протянула руку к невозмутимому лицу. Тьюди казался спящим. Живое тепло его щеки ласково коснулось озябших пальцев.

Он мягко накрыл их горячей ладонью, легонько сжал, словно пытаясь согреть. Молвил протяжно, будто зевая со сна:

— Ты нужна мне, беместа.

«Я здесь, Тьюди», — слова замерли на губах, не сорвавшись.

И он открыл глаза.

Сжавшись в комок на голой койке в медицинском отсеке, Эмбер заходилась от беззвучного крика, зажимала рот, до боли кусала пальцы, — лишь бы не выдать себя ни всхлипом, ни вздохом.

Пульсирующая боль взрывалась кровавыми фейерверками перед взором, отдавалась в висках сумасшедшим биением пульса — но и она не могла затмить застывший в памяти образ того, что взглянуло на странницу из глубины бездонно-чёрных глазниц.

Неутолимый голод. Всепожирающее пламя. Далёкие отсветы давно взорвавшихся звёзд — алые огни вместо зрачков, взирающие из непроглядного космического мрака.

48

Эта алчная тьма ослепила Эмбер, заглушила чутьё — и странница различила чьё-то приближение за миг до того, как распахнулась дверь.

От безысходности она притворилась спящей: замерла, прижав руки к лицу, влажному от слёз.

— Всё в порядке? — заботливый женский голос отозвался в душе всплеском досады.

Странница приподнялась, сонно потирая глаза, делано улыбнулась.

— Просто… я почувствовала что-то… недоброе, — Гида Сумарлиди замялась на пороге, озадаченно хмуря брови.

— Наверное, из-за приближения к Зграженке, — Эмбер свесила ноги, жестом пригласила дормейда войти.

Девушка присела напротив, на соседнюю койку, скрестила руки на груди, беспокойно постукивая напряжёнными пальцами. Вздрогнула, взглянула на странницу с неподдельным испугом:

— Вы думаете, с кейдором Сорли что-то случилось?

Эмбер потупилась, продолжая ощущать на себе тревожный взор. Потёрла подбородок, изображая задумчивость. Глубоко вздохнула. Набросила иллюзорное покрывало спокойствия на смятённый разум.

Осторожно подбирая слова, она произнесла снисходительным тоном:

— Кейдор Сорли жив. Очень скоро вы найдёте его.

Гневный от нетерпения взгляд сквозь пространство — тот, что возмутил Верховного Хранителя, — подарил страннице такую уверенность.

Могла ли она отыскать миротворца прежде? Чутьё молчало, сбитое с толку, ослеплённое тьмой — и мириадами вспыхивающих в ней образов. Оглядывая Вселенную внутренним взором, всё это время она не видела самого главного — того, ради кого отправилась в этот путь, — только чувствовала, что он жив. Или то была лишь отчаянная надежда?

Теперь же просвечивать разумом весь известный космос уже не было нужды: странница знала планету и была к ней близко. Остальное — дело техники… порочное и запретное насилие над чутьём, противное воле Света.

За долю секунды она обнаружила Вига в крепости Зграж’кашшар, что на севере Зграженки — пустынной и неприветливой планеты, которая во время Бури оказала разрушителям невиданное сопротивление.

Зеленеющий оживлённый мир, населённый благочестивыми крестьянами — теперь это была голая каменная глыба, одиноко подвешенная возле умирающего солнца. Губительные опыты разрушителей вызвали противоестественный катаклизм.

Поэтому в словах Эмбер было не так уж много лукавства, когда она объяснила тревогу Гиды приближением к мёртвому миру: такие места ноющей болью бередили память. Как Иссот, как Лагдагар… всех не перечесть.

Крепость с круглыми башнями из серого известняка, возведённая згражанами в стародавнюю пору междоусобиц, служила надёжным оплотом миротворцев во время Бури.

Над пятиугольным укреплением возвышался центральный донжон с узкими бойницами в просторном зале. Здесь располагался командный пункт и штаб связи. Массивные каменные панели с вмонтированными коммутаторами выстроились полукругом, примыкая к стенам. От тяжёлой раздвижной двери после взрыва остались обломки, прочертившие глубокие рытвины на полу. Зал был пуст и гол — если не считать подключённого к коммутаторному порту компактного передатчика… и привалившегося к стене человека.

Белый плащ поверх серебристых доспехов изорван в клочья, на светлом сюрко — засохшие тёмные пятна. Безвольно раскинутые руки, на запястьях — следы от оков. Светлые волосы спутались, облепили посеревшее лицо. Обросшие щетиной щёки запали, губы растрескались, почернели от запёкшейся крови. Как Марагде удалось его одолеть? Только если в темноте ослеплённого отчаянием чутья Виг принял её за Эмбер — безжалостную разрушительницу, которой она когда-то была. И… осталась?

Страшно было видеть его таким — но чутьё уловило и тихое дыхание, отдающееся болью в сломанных рёбрах, и проблеск неистребимой надежды в затуманенном разуме.

Виград Сорли жив — она и не сомневалась!

Ощутил ли он её взгляд?

Эмбер не знала. Она отвела очи души в сторону — и увидела мельком образы грядущего: как миротворец сидит за длинным столом в окружении старых друзей и юных учеников, с наслаждением вдыхая ароматный дым, струящийся из-за серебристого прилавка, помешивая ложкой горячую токшу с паскаттой и зор-зуккуром.

Он был выбрит и чисто одет, собрал отросшие волосы в хвост; в тёплой синеве глаз мелькали искорки светлой улыбки. Он оглядывал счастливые лица, будто искал кого-то — и, когда взор остановился на скамейке напротив, где никто не сидел, по лицу скользнула тень разочарования.

Виг смотрел в пустоту с лёгким укором — в пустоту, где ожидал увидеть её. Это место предназначалось для Эмбер — и как бы она хотела действительно оказаться там!

Но не могла. Теперь она точно знала, что нужно делать.

49

Кают-компания на третьей палубе «Чарити» была воплощением уюта и покоя. Мягкий бежевый свет настенных ламп, в центре — аккуратный стол со встроенным проектором голографических изображений, вокруг — скромные кресла пастельных тонов.

Ни свет ни заря умиротворяющая тишина этого помещения была потревожена экстренным собранием спасательной команды, отправляющейся за кейдором Сорли. Верховный Хранитель снарядил отряд миротворцев для высадки у Зграж’кашшара и намеревался лично возглавить операцию.

Эмбер тоже присутствовала: молчаливое согласие Кадмара подразумевало, что ей дозволено присоединиться к команде. Каковы бы ни были их разногласия, он прекрасно понимал, что странницу не удержать. Вероятно, чувствовал, сколь пламенным нетерпением объята её душа: близость встречи с Вигом снедала её изнутри, разбережённая память ныла незаживающей раной.

Слишком много пережили они вместе: странствий, сражений, боли. Накрепко связаны — не разорвать. Даже Кадмару, сколько бы он ни пытался.

Верховный Хранитель навис над столом, объясняя, как пробраться в верхний зал донжона. Голос его был спокоен, слова — сухи и коротки.

Волнуется, отметила Эмбер. Ещё бы! Она не рассказывала о видении, только настояла, что Вига нужно искать именно там. Хвала Свету, что Кадмару хватило благоразумия её послушать. Должно быть, присутствие кейдора Сорли — пусть и незримое, но уже вполне явное — убедило Огаро в очередной раз довериться Оку. Как в былые времена.

В бледном свечении проектора вырисовывались трёхмерные изображения крепости и её внутренних помещений. Спасатели, многим из которых в силу юного возраста прежде на Зграженке бывать не приходилось, внимали командиру в сосредоточенном безмолвии.

Некоторые, как светловолосая девушка в зелёном сюрко, были столь встревожены предстоящей миссией, что не могли сидеть на месте и переминалась с ноги на ногу, облокотившись на спинку кресла.

Немолодой широкоплечий кейдор в коричневом сюрко, расположившийся рядом с обеспокоенной блондинкой, пристально щурился, почёсывая посеребрённую коротко стриженную голову. Эмбер с трудом узнала в нём старого соратника, Гора Македа, прозванного Посвящённым. Он был одним из лучших в отряде Вига. Да что говорить: там все были как на подбор… Но Гор, в отличие от многих, всегда держался со странницей дружелюбно и просто, как с равной. Хорошо, что сейчас он её не видел.

Гида Сумарлиди, сложив руки на груди, теребила край белого плаща. Эмбер слушала вполуха, прислонившись к двери. Разбитость во всём теле и мутная тяжесть в голове досадно напоминали о ночных кошмарах, лишивших её сна, а сердце свербело давней тоской.

— Пятнадцать минут на сборы. Жду всех в часовне, — подытожил Кадмар. — Отправляемся сразу после молебна.

Миротворцы начали покидать помещение, и странница, освободив проход, понуро стояла в углу.

Гида Сумарлиди помахала рукой, едва заметив её. Эмбер коротко кивнула.

— Встретимся в часовне, — молвила девушка, проходя мимо.

Она остановилась, будто хотела ещё что-то сказать, но странница отвела взгляд.

Наконец они с Кадмаром остались вдвоём. Повернувшись спиной к двери, Верховный Хранитель склонился над столом, заново прокручивая изображения на проекторе. Чтобы унять тревогу, должно быть, ибо он и так помнил все ходы наизусть: твердыни Заграды некогда принадлежали служителям Света и в большинстве своём строились по одному плану.

Эмбер медлила в нерешительности. Тяжёлая ноша тревожных дум пригвоздила ноги к полу, сковала мышцы.

— Почему ты всё ещё здесь? — спросил миротворец, не оборачиваясь.

Ноющая боль за грудиной разлилась по телу волнами трепета. Кадмар… Они вместе пережили не меньше странствий и сражений, чем с Вигом. И, невзирая на все горести и обиды, он сделал для неё так много. И так много нужно было ему сказать! Нет, никакие слова не могли выразить её признательность… и раскаяние.

На мгновение Эмбер захотелось обнять этого сурового человека, чья сдержанность не выдавала и тени тревог и печалей, лежащих на чутком сердце. Крепко обнять, вложив в этот жест всё самое доброе и светлое, что в ней осталось.

Осталось ли?..

— Кадмар, я… — странница запнулась, неуверенным шагом приблизилась к столу.

Слова благодарности путались с извинениями, стояли в горле комом. Хотелось распахнуть перед ним душу, исповедаться в содеянном, рассказать о Марагде. О Далерхи и Норике. И о Шиле Сумарлиди, хоть они с Кадмаром давным-давно пообещали друг другу никогда не говорить о её гибели.

Миротворец обернулся, смерил странницу безразличным взглядом, скрестив руки на груди.

— Спасибо за всё, — выпалила Эмбер.

Помедлив, Верховный Хранитель сухо кивнул и принялся снова мучать проектор.

Бесцельно потоптавшись в неловком молчании, она с тяжёлым сердцем направилась к выходу.

— Простите меня, — шепнула уже на пороге, украдкой глянув через плечо, — за всё, что я натворила…

Кадмар её не услышал — или не подал виду.

«…и за то, что собираюсь сделать».

50

Походные часовни имелись на всех крупных миротворческих судах. Огромные сводчатые залы во всю палубу, величественные в своей простоте, они напоминали храмовые святилища Чертога. Здесь служители Света собирались, чтобы вознести благодарственные молитвы, испросить благословение на всякое начинание и предать себя на милость высшей воли.

Омрачённая воспоминаниями о недавних злодеяниях, Эмбер с трудом заставила себя ступить на часовенную палубу. Смятённое чутьё гнало её прочь от этого места, разум твердил, что лучшего момента для свершения задуманного быть не может, что нужно спешить, пока никто не хватился… Но колючая совесть терзала нераскаянную душу, понуждая идти сюда против воли и здравого смысла.

Миротворцы в длинных белых плащах и серебристых доспехах стояли в зале в благоговейной тишине. Лица их были обращены к дальней стене, где за золочёной оградой с резными дверями виднелся янтарный занавес. Сквозь тяжёлую ткань просвечивало мягкое мерцание, капая дрожащими лучиками на белый с золотыми узорами пол.

Странница замерла на пороге, не решаясь войти в зал часовни. За строем благородно выпрямленных спин она разглядела высокую фигуру Кадмара, ступившую на возвышение перед золотыми дверями.

Он обратился к всевидящему Свету, воздев руки, и хор вторящих ему голосов разнёсся эхом под светлыми сводами.

У Эмбер засвербело в горле — оттого ли, что в нём застряли слова молитвы, которую она некогда знала наизусть?

Волны тёмной досады штормовыми барашками окатывали окаменевшее сердце.

— …и да свершится всё по Твоей воле, — смиренное прошение пронеслось по залу.

Странница отвела взор и бросилась вон — за миг до того, как занавес распахнулся, и нестерпимое белое пламя ярким свечением разлилось по часовне, омыло десятки простёртых рук и сияющих лиц.

Ноги сами понесли её прочь — без оглядки и без раздумий. Наверх по лестнице, пролёт за пролётом, в безлюдный ангар на верхней палубе.

Ускоряясь с каждым шагом, она перешла на бег. Полы плаща развевались крыльями за спиной, обнажая спрятанный чёрный костюм.

Только влетев в кабину «Квикстарт», Эмбер перевела дух.

Рухнула в штурманское кресло, забарабанила по кнопкам, глядя на загоревшийся экран.

Так, трап поднят, люк закрыт, топлива — полный бак, двигатели наготове. Только не позволяй себе сомневаться. И думать. Все мысли прочь!

«Прости, Виг, — едкая горечь кольнула сердце, — я не могу допустить, чтобы ты снова видел во мне то, чем я поклялась больше никогда не быть».

Ладья вздрогнула, отрываясь от платформы — и тут же с грохотом шлёпнулась обратно.

Эмбер вскочила, машинально выхватив меч: чутьё подсказало. И не зря.

На пороге кабины стояла Гида Сумарлиди, всё ещё держа руку на опущенном рычаге экстренного отключения питания.

— «Вы найдёте его». Не «мы», — девушка смерила странницу строгим взглядом. — Так вы сказали сегодня ночью, и я сразу заподозрила неладное.

«Весьма проницательно», — отметила Эмбер про себя.

Странница прекрасно осознавала, что в данный момент, во вражеском костюме под распахнутым плащом, с чёрной рукоятью грозового клинка, готового вспыхнуть в следующий миг, она являет собой зрелище, вполне достойное порицания, которое ясно читалось на лице Гиды.

— Итак, что вы задумали? — иссиня-чёрные глаза девушки хмуро сверкнули.

— Тебя это не касается.

Эмбер и сама подивилась, как резко это прозвучало. Ей вовсе не хотелось обидеть славного дормейда, но вести задушевные беседы она была не настроена.

— Мне казалось, вам не терпится найти кейдора Сорли, но даже в таком случае нарушать приказ Верховного Хранителя безрассудно, — недоумевала Гида. — Зачем уплывать в одиночку? Разве что вы не спасти его собирались…

У Эмбер не было времени на разговоры. Молебен вот-вот закончится, миротворцы прибудут в ангар, и тогда ей уже не уйти незамеченной. Это никак не входило в её планы.

— Слушай, Гида… дормейд Сумарлиди. Мне действительно некогда, — устало сказала странница, опустив рукоять. — Прошу, покинь борт и…

— «…не стой у меня на пути», — предположила девушка, возвысив голос. — Как Шила когда-то?

Левая рука, сжимавшая оружие, дёрнулась — и только неимоверным усилием воли Эмбер удалось удержать клинок погасшим. Внутри полыхнуло жаром, опалило робкие тени раскаяния.

Раскрытая ладонь взметнулась навстречу Гиде в тот миг, когда дормейд активировала кейдорский обруч. Волна энергии вырвалась из браслета.

И сбила бы с ног — но ответный удар ветра закрыл странницу незримым щитом.

Под встречными порывами обе противницы пошатнулись. Гида выхватила спрятанную под накидкой белую рукоять меча — но Эмбер была проворнее и, собрав досаду в правый кулак, разжала пальцы, высвободив новый вихрь.

Дормейд ушла от удара, припав к полу. Вспышка белой молнии — горящий клинок миротворицы сверкнул в руке, рассекая над головой очередной порыв ветра.

Правая кисть Эмбер онемела с непривычки. Непрерывные вихревые удары отнимали слишком много сил.

— Мне просто нужно убраться с проклятой баржи! — взвыла Эмбер, отшвырнув погасший меч.

Миг — и было бы поздно. Она едва владела собой.

Неудержимый порыв чёрной злобы обрушился на Гиду грозовой тучей.

Дормейд вцепилась в белую рукоять обеими руками, клинком прикрывая голову от жалящих молний.

Странница воспользовалась моментом, простёрла бесчувственную ладонь к злосчастному рычагу на другом конце кабины, сжала непослушные пальцы — усилием воли на расстоянии подняла переключатель.

Белизна вражеского острия сверкнула, целясь в грудь.

— Сдавайтесь! — рявкнула Гида.

Угольно-чёрные пряди выбились из-под растрёпанной чалмы, упали на взмокший лоб.

Эмбер прижалась к приборной панели, медленно подняла руки.

Правая кисть взорвалась от боли, когда странница повернула ладонь назад и незримой силой не глядя нажала на кнопку запуска.

«Квикстарт» вздрогнула от внезапного пробуждения, подскочила под самый потолок.

Автоматические врата сквозь защитное энергетическое поле послушно выпустили ладью в чёрный космос.

51

— Не могу поверить, что вы нас предали! — вскрикнула Гида. — После всего, что кейдор Сорли о вас рассказывал…

«Виг обо мне рассказывал?!»

Новые всполохи боли пробежали по телу электрическими разрядами. Старые раны в душе зудели разбережёнными нарывами.

— …о вас и о разрушителях. Я одна из немногих, кто знает, что вы когда-то сражались на их стороне. Как вы могли?!

Праведный гнев Гиды полыхал ярче её клинка, и, хотя миротворица не собиралась наносить смертельный удар, а лишь пыталась обезоружить противницу, досада и недоумение лишали её движения необходимой точности.

Эмбер была не из тех, кто с лёгкостью подбирает слова и принимает решения в спешке. Она предпочитала заранее обдумывать действия и просчитывать варианты развития событий в спокойной обстановке. Непредвиденные помехи запросто выводили её из себя — до тех пор, пока она не усвоила очевидную истину: никто из людей не всесилен и не всеведущ.

Желание всецело контролировать реальность и управлять ею присуще разрушителям — и пагубно оттого, что отвергает высшую Премудрость, которая направляет и устраивает всё по Своей воле. В погоне за иллюзией безграничного могущества они стремятся занять место владычествующего Света — и верят, что это возможно.

Странница давно осознала, сколь безумны подобные заблуждения, но спокойно принимать внезапные перемены так и не научилась.

Вот и теперь, когда предполагаемое одиночное плавание не задалось с самого начала, Эмбер разозлилась не на шутку. В смятении она не могла положиться на интуицию: брызги бушующих волн душевного шторма застилали иллюминаторы разума. Отсутствие времени на размышления подливало масло в огонь закипающей ярости, пресекая любые попытки действовать обдуманно — да и не так-то это просто, когда тебе мешают сосредоточиться. А сверкающая под самым носом молния вражеского клинка — мощный отвлекающий фактор.

Поэтому, улучив момент и отшвырнув противницу к дальней стене кабины, странница направила ладью в первый попавшийся на пути коридор — совсем не тот, который был ей нужен, чтобы попасть на Алессион кратчайшим путём.

— Маршрут построен, — выдал бортовой компьютер, — место назначения: сектор Ригстон, система Харисия.

Эмбер с Гидой одновременно воскликнули:

— Харисия?

Они переглянулись — и не двинулись с места, решив, что возникшие вопросы требуют перемирия.

— Давай договоримся, — предложила странница, пятясь к приборной панели, — что не будем пытаться убить друг друга.

Гида вытаращила глаза:

— Я не… Я просто пыталась вас остановить.

Эмбер хотела ответить, но лишь покачала головой и повернулась спиной к миротворице. Выждав пару мгновений и не ощутив угрозы, она облегчённо выдохнула и рухнула в штурманское кресло.

Буря внутри утихла так же быстро, как разразилась. Ярость, минуту назад грозившая испепелить противницу, ушла, оставив лишь усталость и чувство разбитости во всём теле. Странница тупо уставилась на приборную панель: она слабо разбиралась в компьютерах, и её познаний хватало лишь на то, чтобы регулировать связь и с горем пополам блокировать отслеживание борта. Чем она сейчас и собиралась заняться.

Приблизившись осторожными шагами, Гида опустилась в соседнее кресло. Ведомая чутьём, она затаилась на ладье во время молебна. Кейдорский обруч Вига, оставленный странницей после Лагдагара, она нашла на полке в пассажирском отсеке.

— Зря мы так, — сокрушённо пробормотала миротворица, — это не путь Света. Но я и вправду поверила, что вы…

Конечно, после того, что Эмбер натворила и что собиралась натворить, миротворцы должны были признать, что её раскаяние было притворным. Неужели и Виг поверит в это?

— Впрочем, будь вы разрушителем, не стали бы со мной церемониться, — усмехнулась Гида.

Если бы она только знала!.. Уставясь на экран и левой рукой машинально шаря по кнопкам, Эмбер разрывалась между желанием выложить спутнице всё как на духу и решением действовать в одиночку — так, чтобы отвести от служителей Света всякие подозрения в причастности к тому, что она намеревалась сделать. Для этого предстояло порвать с миротворцами, может, даже снова стать врагом в их глазах — но воплотить замысел в реальность оказалось не так-то просто.

— Может, теперь расскажете, куда так спешили? — предложила Гида. — Я была уверена, что вы помчитесь спасать кейдора Сорли, и совсем не понимаю, почему вместо этого направили ладью в сектор Ригстон.

Известная исключительным миролюбием своих жителей, система Харисия, как и Зграженка, всегда была верным оплотом служителей Света. Во время прошлой Бури она так рьяно защищалась, что разрушителям не удалось закрепиться в секторе Ригстон, хотя близлежащие области Вселенной находились под их полным контролем. Соседний сектор Ашир и вовсе приютил одну из главных вражеских баз.

Межзвёздный тоннель между этими системами был дестабилизирован в ходе диверсии. Прокладка обходных маршрутов в последующие годы и прохладные отношения между Ригстоном и Аширом избавляли от необходимости восстановления старого пути.

К счастью, в базе данных видавшей виды «Квикстарт» сохранились координаты входа в разрушенный коридор. И, в отличие от некоторых прирождённых штурманов, боявшихся лишний раз дёрнуться на сверхсветовой скорости, Эмбер относилась к плаванию по тоннелям куда проще.

Она плохо представляла, как работает сверхсветовая коридорная система, а потому не опасалась каких-то «нестабильностей» и «аномалий». А ещё у неё был богатый опыт блуждания по тоннелям куда более зловещим и непонятным — и каждый раз она находила выход.

Неужели, выбравшись из запредельной Тьмы вне времени и пространства, она не справится с таким пустяком, как лежащий в руинах проход? Всё равно что прогулка по подземельям Иссота: приятного мало, но ничего смертельного.

По крайней мере, для неё.

Размышляя над тем, что ничего случайного не бывает, Эмбер прокручивала в голове первоначальный план и всё больше убеждалась, что он был безрассуден. Непредвиденное изменение курса из-за вмешательства невольной спутницы казалось не лишённым смысла. Её целью был Алессион, но неужели она и вправду рассчитывала просто так заявиться в Совет, задать трёпку плохим парням и освободить Чертог?

Ей хотелось обрушить всю ярость Бури на головы тех, кто ополчился на миротворцев, но чего бы она добилась таким образом? Разорения планеты? Гибели невинных? Возвращения Бури, которая испепелит дотла и опустошит не только Вселенную, но и её собственную душу — в этот раз насовсем?..

Нет, если Эмбер и вправду намеревалась помочь служителям Света, следовало действовать осторожно. Решение порвать с миротворцами, чтобы отвести от них всякие подозрения в причастности к её деяниям, далось Эмбер с трудом — но этого было мало. К тому же Марагда дала ей понять, что за действиями Совета стояли разрушители. А значит, страннице необходимо было найти их. Войти к ним в доверие. Выведать всё об их связях в Совете. Узнать дальнейшие планы. И помешать им.

Мимолётные образы, выхваченные из сознания противницы перед поединком, свидетельствовали о том, что у неё был как минимум один сообщник. Оранжевое солнце, древний дворец в пустыне, жёлтые глаза, горящие во тьме… Эмбер хватило доли секунды, чтобы узнать эти непроницаемые глаза, хотя она до сих пор отказывалась верить, что их обладатель мог выжить.

Но если это правда, странница должна его найти. А потому её путь лежит в сектор Ашир — единственное место, где мог затаиться столь грозный враг, некогда бывший соратником.

52

Ладья неслась в межзвёздном вихре, и Эмбер пришло на ум, что можно попробовать сразу перескочить в Аширский коридор. Но только не с Гидой на борту. К тому же выводить ладьи из коридора до прибытия по заданным координатам — опасная затея, не зря Тьюди всеми силами этому мешал: выйди она из тоннеля прямо сейчас — и окажется в Пустоши, о которой у странницы остались не лучшие воспоминания.

Разрушители, Совет… они связаны, только как? Разобраться в ситуации становилось всё сложнее — особенно ей, ведь она никогда не интересовалась политикой да ещё буквально выпала из реальности на пару десятилетий. И Доэтваль Бальдевейн, нависший чёрной тенью над Вселенной в предгрозовой тишине…

Эмбер стояла перед выбором: посвятить неожиданную спутницу в свои планы или избавиться от заложницы, и внутренний голос твердил, что доверять нельзя никому.

Ей сейчас особенно не хватало мудрого руководства Вига, Кадмара и Бево Беато. Даже среди разрушителей она привыкла полагаться на Повелителя — того, кто принимал решения за неё.

А теперь… Должно быть, кейдора Сорли уже нашли. Искушение вернуться и просить его о помощи было слишком сильным, но странница понимала: это она должна помочь миротворцам, а лучший способ уберечь Вига от новой беды — держаться от него подальше.

— Харисия — отличное место, где мы сможем распрощаться, — сказала Эмбер после долгих раздумий. — Найдёшь передатчик и свяжешься с «Чарити». Тебя быстро подберут.

— Разве вы не знаете, что сектор Ригстон теперь находится под контролем Коммуны Обода?

После трагедии на Заграде, объяснила Гида, эти ребята миротворцев не жалуют. А после истории с Далерхи их лидер Всеваж Ранько обвинил служителей Света в том, что те помогли Совету заполучить его заводы и что миротворцы работают на Совет, наращивая военную мощь против Коммуны вместо того, чтобы заниматься сохранением мира.

— К тому же вы так и не ответили, куда направляетесь, — в заключение добавила Гида.

— Поверь, мои планы не предполагают посвящать тебя в них.

Потерянный взгляд иссиня-чёрных глаз миротворицы помрачнел:

— Да, Харисия… Буря разорила много планет, и мы делали всё, чтобы восстановить довоенный порядок, не заботясь о собственных нуждах. Часовни оказались заброшены, люди стали забывать учения Света, ведь у нас не оставалось ни сил, ни времени, чтобы говорить им об этом. Может, упразднение ранга беместы тому виной, а может… в повседневной суете мы позабыли о самом главном. И за двадцать лет успели так мало.

Я попала в Чертог, когда мне было семь, и большую часть жизни провела в миротворческих экспедициях, помогая местным вернуть вышедшую из берегов реку жизни в прежнее русло. Не знаю, какой была Вселенная прежде, но среди старших многие сокрушаются о том, какой она стала. Всюду, куда бы мы ни отправились, нас встречали скорбные тени прошлого. Недоверие. Разочарование. Ропот. Сомнения. Упрёки. Некоторые планеты Обода объявили, что вовсе не желают присутствия миротворцев на своей территории и даже использовали военную силу, чтобы изгонять и преследовать служителей Света…

Ходили слухи, что последняя Буря была остановлена не силами Света, а… каким-то мерзким артефактом разрушителей, Оком Бури, которое миротворцы захватили на Иссоте! А теперь и Совет! Да, у нас были разногласия, но чтобы Уитчелл Уоррендер приказал изолировать Чертог и атаковать всех миротворцев, нарушивших предписание, — этого никто не предполагал.

Когда ладья со скрежетом вывалилась из коридора в чёрный космос, Эмбер, подняв глаза на лобовое стекло, ожидала увидеть за ним изумрудные просторы системы Харисия, но обзор заслоняло нечто огромное.

Баржа Чертога! «Квикстарт» едва не врезалась в неё!

— «Просперити»? — Гида и Эмбер вскрикнули в один голос.

У странницы замерло сердце — и кольнуло досадой, когда она различила название на борту.

«Кларити». Но как она здесь оказалась?

— Думаешь, это за тобой? — странница сощурилась, вглядываясь в пространство вокруг баржи.

— Нет, как бы они нас опередили? — воскликнула миротворица, но тут же осеклась, забормотала, потирая подбородок: — Хотя… «Кларити» ведь пропала, а теперь — тут! Кто знает, что произошло за время нашего отсутствия? Может, Хранитель Огаро и впрямь отправил их на перехват к ближайшему выходу из Заградского тоннеля? Но… всё равно не понимаю.

Эмбер покрутила колёсико громкости на приборной панели: она ожидала, что баржа выйдет на связь, требуя вернуть заложницу. Однако в эфире царило глухое молчание.

— Что-то здесь не так, — сказала Гида, — нужно проверить.

Она активировала сканирующий режим ближнего радиуса на кейдорском обруче и с удивлением воскликнула:

— Датчики показывают, что на барже нет признаков жизни!

— Нужно обследовать её, чтобы выяснить причину пропажи экипажа! — полным решимости голосом заявила Эмбер, хотя это и не входило в её планы.

53

Вместо того чтобы направить «Квикстарт» на посадочную платформу, Эмбер пристыковала ладью к аварийному шлюзу, и спутницы ступили на борт заброшенной баржи миротворцев, которая покоилась в безмолвии космического пространства. Герметичность судна могла быть нарушена, поэтому вместе с гравитационными устройствами на перчатках и подошвах Гида и Эмбер надели серебристые шлемы. И эта предосторожность была не напрасна.

Осмотр баржи свидетельствовал о том, что она серьёзно повреждена в результате нападения. Но экипаж исчез без следа.

Внутри царил ледяной сумрак невесомости. Стены покрылись трещинами, с них свисали болтающиеся куски внутренней обшивки. Разбитые люминесцентные лампы искрились с потолка рваными проводами. Вместо мягкого серебристого света помещения баржи полнились тяжёлым ожиданием таинственной опасности, к которой Эмбер и Гида приближались с каждым шагом.

Спутницы пробирались сквозь тёмные коридоры, цепляясь руками за стены, осторожно продвигались вперед сквозь космический холод. Все вокруг казалось пустынным и заброшенным, но в тени затаилось что-то зловещее.

Скрежет металла подтвердил недобрые опасения странницы: он напомнил о Далерхи и его жестяных бестиях.

— Посторонние на пятом уровне, — раздался механический голос. — Это судно находится под контролем АРОБА, сдавайтесь!

Эмбер и Гида, не сговариваясь, выхватили рукояти мечей.

— Сканирование показало, что баржа пуста! — прошептала странница.

— Нет, оно показало, что на ней нет живых существ, — так же тихо ответила миротворица.

— Тогда кто это?

— Сдавайтесь! — из-за поворота показалась человекоподобная фигура с внушительным плазмомётом в металлических клешнях.

Жестяная бестия в красных доспехах видом напоминала аробаров, но была выше в полтора раза и светилась алыми огнями глаз-сканеров из-под защитного лицевого стекла на шлеме.

— Разве вы не знали, что солдат АРОБА заменили мехами, механизированными аналогами? — сообщила Гида.

— Где миротворцы? — грозовой клинок, направленный на меха, угрожающе вспыхнул в руках странницы.

— Миротворцы… уничтожить! — лязгнул противник.

Красный дождь плазмопуль обрушился на головы спутниц, но Эмбер успела выставить невидимый щит, а Гида активировала кейдорский обруч, отбросив меха назад.

Под прикрытием миротворицы Эмбер бросилась на врага и отрубила клешню, держащую плазмомёт.

— Активирую режим самоуничтожения, — проскрежетал мех, но клинок Гиды прервал его точным ударом по шлему… и соскользнул, не пробив лицевое стекло.

— Уходим, — крикнула странница.

Прикрывшись щитом и энергией обруча, они защитились от взрыва, разметавшего меха на куски. Огненные всполохи, потрескивая, затихали на покорёженных стенах коридора.

Грохот слаженных металлических гравитационных подошв раздался на другом его конце.

— Сюда идёт подкрепление, — сообщила миротворица, выглянув из-за угла.

— Нам нужно пробраться в командную рубку, ответы должны быть там!

— Я знаю дорогу, идём!

Все баржи служителей Света имели единую планировку, так что Гида безошибочно привела спутницу по запасным лестницам к главному помещению, которое издалека светилось голубоватым мерцанием экранов.

Эмбер и Гида вбежали в комнату — и с порога ввязались в бой: зловещие красные фигуры встретили их слаженным огнём.

Гул плазменных орудий наполнил командную рубку.

Спутницы с трудом успевали отбиваться от выстрелов, закрываясь клинками и энергетическими импульсами. Мехов сбивало с ног, но они снова вставали и принимались нещадно палить по врагам.

Фиолетовый клинок.

Вспышка белого лезвия.

Вместе — не сговариваясь, спутницы действовали в команде, поочерёдно атакуя и выставляя защиту.

Мехи стреляли из плазмомётов, прожигая обшивку судна.

Все на барже было в хаосе. Компьютерные мониторы мигали ошибками, а сирены оглушительно визжали. Панель управления дымилась, прожжённая плазмопулями.

Эмбер и Гида сражались отчаянно, на пределе своих возможностей. Их клинки сверкали в искрящемся сумраке, оставляя за собой яркие следы грозы и света.

Один за другим мехи падали под мощными ударами спутниц. Лицевые стёкла жестяных бестий начали трескаться, их энергетические системы перегружались, дымились бронированные панели. Изматывающая схватка, казалось, длилась целую вечность, но наконец бездушные враги были сломлены окончательно.

Когда последний мех безвольно повис в невесомости, Эмбер и Гида получили долгожданную передышку. Но время и место заставляли их торопиться: они не знали, сколько ещё мехов на борту и как скоро обнаружится их вторжение.

— Данные удалены, — сказала Гида, проверив чудом уцелевшие остатки приборной панели, — хотя я вижу запись на лог-диске, попробую её восстановить.

Из сильно повреждённого аудиофайла сквозь шум и треск можно было сделать вывод, что «Кларити» по заданию Огаро направлялась в сектор Заграда, но была атакована и выброшена из сверхсветового тоннеля в Пустошь Гаратина, где её захватил грозный противник — «Дьюти» с мехами на борту. Это была просьба о помощи, но она, казалось, так и не была отправлена.

— Оглянитесь вокруг, — изменившимся голосом произнесла Гида, отвлекая Эмбер от размышлений о судьбе пропавших миротворцев. — Посмотрите за стекло. Это не Харисия.

Эмбер поднялась из-за приборной панели, выпрямилась и почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику.

Пустошь Гаратина.

Ни одна звезда не светила здесь, не было ни планет, ни лун. Вместо этого перед глазами открывалось только бесконечное пространство чёрного мрака.

54

Эмбер стояла в командной рубке поврежденной баржи, и её сердце сжималось при мысли о том, что прекрасный миротворческий корабль превратился в груду металлолома, выброшенного на задворки Вселенной.

Холодный страх, словно пустынный ветер, пронизывал странницу до костей, и призрачные образы кораблей разрушителей вставали перед взором. Множество кораблей, целый флот, готовый к смертельному бою.

Эмбер боролась с тенями прошлого, пытаясь сосредоточиться. Это помогало избавиться от навеваемого Пустошью чувства вселенского одиночества и космического ужаса, позволяло оставаться в своём уме, даже когда баржа… стала уходить из-под ног.

Совершенно неожиданно судно затряслось, будто в предсмертной судороге, и начало двигаться, словно собиралось утонуть в бескрайнем океане чёрного ничто.

— Пора уходить, быстрее! — Гида потянула Эмбер, всё ещё парализованную страхом, к выходу.

Цепляясь за стены и отталкиваясь от пола, они понеслись к аварийному шлюзу по дрожащим и скрипящим коридорам, уповая на то, что, по милости Света, не встретят мехов на своём пути.

Только оказавшись за штурвалом «Квикстарт», странница перевела дыхание. Но расслабляться было рано: прежде нужно выбраться из Пустоши. А это удавалось не всем.

— Почему нас выбросило из коридора? — спросила Эмбер, выводя бортовой компьютер из режима ожидания.

— Думаю, из-за аномального колебания магнитного поля вследствие атаки на баржу в тоннеле. Должно быть, это каким-то образом вызвало временные отклонения в его непрерывности.

— Попробую перезагрузить систему и проложить курс по первоначальным координатам, — сказала странница.

— И это правильно. С чего бы нам плыть на Харисию, думала я, но ничего случайного не бывает. Теперь я чувствую, что… нас там ждут.

Ничего случайного не бывает, с этим Эмбер была полностью согласна. И сейчас она решила довериться чутью Гиды, ведь та, как истинная миротворица, полагалась на волю Света, а Его путь сулил надежду и избавление.

Изумрудные планеты Харисии встретили спутниц умиротворённым мерцанием в лучах яркого солнца. Охранных канонерок класса «Протект», принадлежащих Коммуне Обода, нигде не было видно. Пока.

Странница вздохнула, вспомнив, что во время Бури «Протекты» служили миротворцам. Неужели Чертог и вправду отдал все свои боевые суда?

— Курс на луну Ортос планеты Харисия-3, — скомандовала Гида, посмотрев на карту системы на экране монитора.

«Квикстарт» села удивительно мягко в чистом поле, где на свежем ветру колыхались жёлтые травы. На луне вечерело, последние искры солнечных лучей догорали в янтарном огне расцвеченного разноцветными облаками заката.

— На восток, — устремилась Гида, объятая волнующим предчувствием, — они уже близко.

— Кто? — Эмбер еле поспевала за ней.

— Миротворцы… Ну… я так думаю. Те, кто нам помогут. Нам, заметьте, не только мне. Это чувство… удивительно радостное и светлое, будто предвкушение встречи с давно потерянными друзьями.

«Как Виг», — кольнуло воспоминание Эмбер, но она постаралась переключиться на волну спутницы и поймать отголоски её настроения.

На горизонте показался палаточный городок, напоминавший расположение частей АРОБА во время прошлой Бури — когда солдаты не были механизированными, а миротворцы не были их врагами. Сердце забилось сильней. Странница ощутила в теле приятную дрожь, дыхание участилось, с каждым вдохом грудь полнилась ощущением радости и свободы. Это было непередаваемое чувство, которое Гида описала удивительно точно. Казалось, сейчас из ближайшей палатки выйдут Виг и Тьюди, и Эмбер бросится их обнимать без тени стыда и упрёков совести…

Но это был не Виг. Сердце ухнуло камнем — и тут же зачастило снова, уверенное в том, что это был именно тот, кто нужен.

— Приветствую на Ортосе, — сказал высокий седой старец в простой серой мантии. Его длинные волосы были собраны в хвост, а светлые глаза лучились мудростью и добротой, и он напомнил страннице Бево Беато.

Он назвался Орто Ксеном и пригласил путниц к костру с дымящимся котелком, разведённому прямо в поле близ палаток. Усадив Эмбер и Гиду напротив себя, Орто Ксен предложил им нехитрое угощение: коричневую дымящуюся жидкость в больших железных кружках и несколько белых и коричневых прямоугольных плиток.

Попробовав кусочек, который оказался сладким и, медленно размягчаясь, растаял во рту, странница закатила глаза от удовольствия и подумала: «Во имя Света, это лучше, чем джет, — и тут же мысленно спохватилась: — Только бы не подсесть на эту дурь».

— Нравится? — добродушно усмехнулся старец. — Чай с шоколадом — он и на луне чай с шоколадом.

— Вы не могли бы… дать нам пару плиток в дорогу? — без церемоний перешла к делу Гида.

Но у них было дело поважнее — то, за чем они сюда приплыли. И Орто Ксен сам обо всём рассказал.

Это было поселение ортосов — Посвящённых служителей Света, которые считали себя истинными миротворцами, а остальных — отступниками, сбившимися с пути. Орто Ксен был главной поселения.

Он поведал, что миротворцы призваны быть не воинами, а духовными наставниками, подателями Света, но только ортосы сохранили это предназначение. Прочие же, во главе с Чертогом, избрали путь войны с Тьмой, вместо того чтобы зажигать Свет.

Он рассказал гостьям о частицах Света, из которых сотканы души людей и которые составляют их подлинное бытие и суть. Частицы Света считаются источником духовной чистоты и гармонии во Вселенной, их энергия может лечить физические и эмоциональные раны и помочь душе обнаружить и осуществить своё предназначение. Носитель концентрированной энергии частиц может «заражать» ею окружающих, распространяя Свет, умиротворение и покой вокруг себя. Но чтобы соединиться со Светом, нужно очистить ум и совесть и решиться идти по Его пути, оставив в прошлом всё злое и мерзкое, всё, что убивает тело и душу, свою и чужую.

— Я могу научить вас управлять частицами Света, — заключил Орто Ксен, — тем более что вы миротворцы, хоть и заблудшие.

— Я — нет, — уточнила Эмбер.

— Скорее да, чем нет, — мягко поправил старец, — и если ты твёрдо решишь встать на этот путь, то Свет не покинет тебя и ты будешь Его истинное дитя.

— Мы согласны, — закивала Гида, — верните нас на истинный путь, а то мы и вправду уклонились от него и потеряли свою цель.

Она покосилась на спутницу, намекая на всю эту историю с паническим бегством от миротворцев.

— Завтра же на рассвете. А сейчас отправляйтесь спать.

55

— Просто быстренько перекинь меня из Ригстона в Ашир.

«Доступные коридоры отсутствуют», — с недовольным писком мигал монитор.

«Квикстарт» сотрясалась от ударов, аварийная сирена заходилась воем.

— Ручной ввод, — Эмбер в панике колотила по кнопкам.

«Построить новый маршрут?» — тревожно осведомился компьютер.

— Да, Буря тебя разнеси!

«Маршрут не найден…»

— Это потому, что Аширский коридор сломан, и никто не додумался его починить… для меня.

Странница рявкнула, стиснув кулаки, с силой ударила по приборной панели.

Выдохнула и закрыла глаза.

Ещё утром она и представить себе не могла, что снова будет в эпицентре космического шторма с погонями и выстрелами, а теперь её преследует канонерка класса «Протект», которая, кажется, уже подбила правое крыло, а злополучный бортовой компьютер не даёт уйти в сверхсветовой тоннель к Аширскому сектору.

— Я должна отправляться в путь, — сказала Эмбер перед рассветом, хотя ей совсем не хотелось нарушать умиротворённое молчание этого места.

— Или можете дождаться прибытия миротворцев и отправиться вместе с нами освобождать Алессион, — ответила Гида, мысленно паря в потоках светлой энергии в ожидании Орто Ксена.

— За это время может случиться непоправимое, — странница покачала головой.

Как ни хотелось ей остаться на светлой луне с шоколадом и горячем чаем, на задворках разума позади безмятежной тишины колотилась тревожная мысль об аширской угрозе и затаившихся разрушителях.

Освобождение Чертога может стать ловушкой для миротворцев, если не обезоружить их тайных врагов.

Время, проведённое с Гидой в тесноте космической ладьи, наполненной напряжением и недоверием, сработало против Эмбер: каждая минута, объединявшая их с миротворицей, открывала уязвимую сторону её души. Довериться Гиде, посвятить её в свои планы — безумная идея, разгоравшаяся в разуме страннице искрой пожара. Новая спутница из числа старых союзников могла бы стать её драгоценным оружием в борьбе против тех, кто пытался сокрушить миротворцев. Но даже маленькая трещинка в окаменевшем сердце бывшей разрушительницы грозила ввергнуть её в пучину укрывающегося в ней зла, поэтому Эмбер боялась открыться и показать свое истинное «я» — боялась того, что увидит там.

— Доверься Свету, и он Сам поведёт тебя, — сказал накануне вечером Орто Ксен, напутствуя странницу ко сну.

— Но я боюсь, — прошептала Эмбер, — доверять кому бы то ни было… Сближаться с кем-то… Это всегда плохо кончается. Тот, кто оказывается со мной рядом, погибает… или попадает в ещё большую беду. Чудо, что Гида осталась жива и невредима. Я должна как можно скорее с ней расстаться.

— Твоя отчуждённость от других возводит вокруг тебя неприступную стену. Но мир устроен так, что чем ближе мы к Свету, тем ближе друг к другу. И наоборот. Выбор всегда за тобой.

Доверить свою судьбу другому человеку означало стать уязвимой… и испытать нежность и понимание. Этому научили её миротворцы, Виг научил… и ни к чему хорошему это не привело!

Однако внутри неё всё ещё горело желание узнать правду о своём прошлом, и возможность нанести ответный удар своим загадочным противникам привлекала странницу с ощутимой силой. Союз с миротворцами или возвращение к разрушителям — притворное или настоящее?

Странница должна была найти в себе силы не только выбрать правильный путь, но и пройти его до конца — с бесстрашием и решимостью, чтобы вернуть мир и спокойствие, похищенные из Чертога Алессиона.

— Узнай о частицах Света. Используй их энергию. Но мне с тобой не по пути, — резко бросила Эмбер, направляясь к ладье, обрывая все попытки миротворицы узнать её подлинные намерения.

Она встретила рассвет в кабине «Квикстарт», и видела ортосов, собирающихся на молебен, которые провожали взглядом отчаливающую ладью.

И все её терзания так и остались запертыми в молчании собственного одиночества.

— Сдавайтесь, «Квикстарт»! — приказывал голос в передатчике. — Миротворческим судам запрещено появляться в этом секторе по решению местного совета Коммуны Обода.

Отключив передатчик, чтобы не отвлекал, Эмбер снова закрыла глаза, сосредоточившись на невидимых переплетениях всевозможных вселенских дорог.

Мерцающими призрачными линиями они стали проступать перед внутренним взором в космической черноте, словно на межзвёздной карте.

Вот он! Ашир… и Ригстон.

Не касаясь штурвала, странница мысленно направила ладью в сторону нарисованного воображением коридора.

И, потянув рычаг усилием воли, переключила скорость.

Необычайный грохот и визг бортового компьютера подсказали, что с ладьёй не всё в порядке. Старушка «Квикстарт» всегда неуклюже вваливалась в коридоры, но задымление в салоне — это уже слишком.

Потолочные светильники погасли, и кабина погрузилась в багровый сумрак.

Эмбер всполошилась, растерянно оглядывая мигающую приборную панель и горящий панической краснотой экран.

Она вывела схему ладьи на монитор, пытаясь оценить серьёзность повреждений.

Дверь в кабину с шумом захлопнулась.

«Активирован аварийный режим», — к счастью, компьютер самостоятельно сообразил, что нужно делать, ибо она не имела ни малейшего понятия.

Откуда-то сверху повеяло холодком, и горьковатая дымка рассеялась. Только теперь Эмбер разглядела, что творилось за лобовым стеклом.

Это не было похоже на привычную воронку мельтешащего вихря. Это было… вообще ни на что не похоже.

Багровые стены медленно вращающегося колодца кое-где зияли чёрными прорехами, будто из них осыпались кирпичи. Огненные всполохи тут и там обдавали ладью снопами красных искр. «Квикстарт», дрожа всем корпусом, скользила по головокружительному тоннелю, залитому вязким кровавым маревом.

«Будто в Бурю попала», — нахмурилась Эмбер.

Сквозь надрывный писк приборов доносилось далёкое монотонное завывание. Скрежет металла мелкой судорогой пробегал по корпусу, и само пространство кабины будто бы уплотнилось, напряглось, навалилось со всех сторон, сжимая тело в тисках, выбивая воздух из лёгких.

Странницу вдавило в кресло. Она скорчилась от ломоты в мышцах, обхватив голову растопыренными пальцами: уши заложило, а глаза распирало так, что они готовы были выпрыгнуть из орбит.

«Вовремя Гида покинула борт», — подумалось внезапно.

Интересно, как она там? И Виг: спасательный отряд уже нашёл его?

Эмбер решительно отринула эти мысли. Сейчас нельзя занимать внутренний взор созерцанием далёких пространств, нужно сосредоточиться в эпицентре «здесь и сейчас», иначе её попросту размажет в межзвёздной пустоте — да так, что никто и обломков не найдёт.

«Будто в Бурю попала», — отрешённо повторила она, проваливаясь в черноту за закрытыми глазами.

Послушное воображение мгновенно воспроизвело вращающийся красный коридор, изрешечённый неровными отверстиями. Сквозь эти провалы бездонной тьмы в тоннель врывался потусторонний космический вихрь, сотрясавший ветхие стены.

Эмбер мысленно слилась с окружающим пространством: с трещащей по швам ладьёй, с густым багровым мраком, в котором она тонула, с трясущимся коридором, грозящим обрушиться в следующий миг. Сплошным потоком неимоверного напряжения она заполнила тоннель, распирая изнутри его стенки, задраивая незримыми заплатами чёрные прорехи.

Чудовищным усилием воли подавив дрожь в растворившемся теле, надрываясь от беззвучного вопля, странница со всей силы толкнула ладью вперёд, туда, где объятое штормовой яростью воображение лихорадочно нарисовало оранжевые звёзды древнего Ашира.

Бесплотное тело, утратившее собственные границы, неотличимое от окружения, взорвалось вездесущей болью. Странницу камнем вышвырнуло в кабину, прижало к спинке кресла так, что затрещали позвонки. Бесчувственные руки обмякли, свесились к полу.

«Квикстарт» застыла оплавленным дымящимся камнем среди чёрного космоса. Оранжевые звёзды древнего Ашира вспыхнули вдалеке.

И только тогда Эмбер вспомнила, как дышать.