Эмигрант

– Не придирайся. Неужели не интересно?

– Ага, – Арика зевнула. – Академический интерес у меня присутствует почти ко всему. Но не в ущерб сну.

– Вредная ты. Догадываюсь, в кого. Хотя бы вместе встретим твоего «серого». И посидим чуть‑чуть.

Арика кивнула, впрочем, не забыв съехидничать:

– Скорее уж «вашего».

– Сплюнь! А то еще ничего не выйдет.

Арика выдержала с полчаса, а потом задремала в уголке дивана, на который тихо перебралась. Проснувшись, она обнаружила, что ее накрыли пледом, подложили под голову подушку и оставили в покое.

Три недели пролетели почти незаметно. С утра Арика с Гхотой уединялись в кабинете, а после обеда, во время которого Жорот с присущей ему галантностью ухитрялся ухаживать за обеими дамами, Арика сбегала в выделенную ей комнату и продолжала заниматься.

Тон общения Жорота и Гхоты не оставлял сомнения в том, что Гхота добилась своего. Арика ехидно наблюдала за их пикировками, но язык держала на привязи – на всякий случай. Впрочем, в присутствии Арики оба держались подчеркнуто отстранено, похоже, соблюдая устраивающие обоих правила игры.

Гхота действительно очень помогла Арика – многие элементы, которые та пыталась «прочувствовать» часами, методом проб и ошибок, Учитель ей просто «показывала», что значительно ускоряло общий процесс. Гхота, в свою очередь, наблюдала за разучиванием Арикой обоих типов заклинаний, но не мешала ей при этом.

Жорот тоже нашел себе занятие – с момента своего приезда он говорил исключительно на родном языке Гхоты. То, в каком объеме он ухитрился освоить этот язык за столь короткий срок, наводило Арику на мысль об использовании магических способов обучения, но уточнить она так и не собралась.

Наконец, после очередного утреннего занятия, Гхота решительно сказала Арике:

– Все. Объем для тебя более чем достаточен, дальше ты пойдешь гораздо легче.

– Спасибо. Жорот уже знает?

– Да. Вы можете, конечно, гостить у меня, сколько пожелаете, я вас не гоню.

– А вопрос можно? – с невинным видом поинтересовалась Арика.

Гхота, улыбнулась:

– Смотря какой.

– Женский. И как он в постели?

Гхота рассмеялась и подмигнула:

– Очень даже ничего.

– Честно? Честно‑пречестно?

Гхота шутливо‑возмущенно уперла руки в бока:

– О т_а_к_о_м я никогда ложной информации не даю.

Арика, лукаво улыбнувшись, по‑деловому кивнула:

– Ага. Ясно.

– И что тебе ясно?

– Что он «би».

– Что‑что? – Гхота была ошарашена.

– Я считала, что он «голубой», а теперь буду знать, что «би»‑сексуал.

Гхота несколько секунд хлопала глазами, потом расхохоталась:

– Маленькая мерзавка! Так ты тоже эксперимент ставила? Нет, чтоб предупредить!

Арика хихикнула:

– А что, вам можно, а мне нельзя, да? И вообще, хотите сказать, мое предупреждение на что‑нибудь повлияло бы?

– Отшлепать бы тебя, как следует!

– Ой, куда‑то я пошла. Где там Жорот?

Вечером того же дня они попрощались с Гхотой. Прощаясь, Учитель отвесила Арике подзатыльник. Точнее, попыталась. Арика, готовая к такому повороту дела, увернулась и показала язык, а Гхота, не выдержав, расхохоталась. Жорот, подняв брови, покачал головой.

Когда они отошли на достаточное расстояние от дома, чтобы их не было видно, Арика сказала:

– Может, в этот раз вернемся через Зону? – она усмехнулась. – Если что, «белые» долго будут ломать голову, на кого списать это чудо – на меня или на тебя. Если ты согласен, конечно.

– С удовольствием. Терять еще три недели.

– Тогда двинули?

Жорот кивнул.

Через пару минут Арика вывела колдуна в гостиную своего дома. Подняв на него глаза, поинтересовалась:

– Когда в Зону?

– Сейчас, если ты не против. И я попробую войти сам.

– Только сначала предупрежу Роджера.

Войти у Жорота получилось. В этот раз они пробыли в Зоне лишь около четырех часов. Арика наблюдала за попытками Жорота «ходить» по Зоне (закрываясь при этом «блоками»). Как оказалось, он был в состоянии продержаться в псевдопространстве Зоны самостоятельно максимум минут десять. После этого, несмотря на все свои усилия, он «проваливался». Впрочем, Арика следила за ним достаточно внимательно и вовремя «выхватывала» его и помещала в свое поле.

После обучения у Гхоты Арике уже не приходилось концентрировать все свои способности на контроле за Жоротом, и, от нечего делать, она направила часть Умения на колдуна, разглядывая его «двойным» способом. К ее удивлению, она «увидела» творимые им заклинания. Они походили на ленты Мебиуса, иногда обособленные, иногда переплетенные друг с другом, разных размеров и оттенков. Именно оттенков, а не цветов – полноправный цвет среди этих «лент» присутствовал только один – черный, и таких лент было сравнительно немного, а остальные были странно‑дымчаты и неопределённы, иногда даже менялись со временем.

Она не понимала, какие именно заклинания видит, но различала несколько стадий. Первая – когда возникал квадратик, вытягивающийся, преобразующийся в ленту и изгибающийся по каким‑то своим законам. Следующая – когда концы ленты стремились друг к другу, словно намагниченные и плотно срастались, не оставляя следов шва. Затем – когда эта лента просто висела в области тела колдуна – некоторые оставались в покое довольно долго, другие сразу переходили в последнюю стадию – они медленно расплывались.

Арика решила пока не делать никаких выводов, а позже, в более подходящей обстановке, уточнить, что к чему.

После седьмой или восьмой попытки удержаться в Зоне (каждая сопровождалась построением различных лент), Жорот сказал:

– Пока хватит. Теперь, если тебе не трудно, давай я попробую выйти к себе домой. «Отпусти» меня, я хочу сделать все сам от начала до конца.

Арика кивнула и опять переключилась на контроль, с сожалением бросив баловаться с «двойным» зрением – чтобы не отвлекаться.

Но в этот раз у колдуна ничего не вышло. Раз за разом он «выходил» в то же место гостиной, откуда они «ушли» в Зону.

Полчаса спустя Арика не выдержала:

– Давай я тебя проведу в твой дом, попробуешь выйти в Зону оттуда. И посмотрим, куда ты вернешься, ладно?

После двух‑трех десятков экспериментов стало окончательно ясно, что Жорот мог «выходить» из Зоны лишь в то место, откуда он в нее заходит. Если же «заводила» Жорота в Зону Арика, сам он вообще не мог из нее выйти. Наконец, когда они в очередной раз «вышли» в доме Жорота, он сказал:

– Что ж. На этом можно закончить.

– Совсем?

Он кивнул.

– Ур‑ра, – деловито сказала Арика. И смешалась, сообразив, что не очень вежлива. – То есть с тобой очень приятно работать, конечно…

Жорот улыбнулся:

– Когда заканчивается любая работа, действительно «ура», все верно.

Арика шутливо вздохнула:

– Как хорошо, когда по пустякам не обижаются. Ко мне возвращаться будешь? Или с вещами отправить Роджера?

– Вообще‑то у тебя дома осталось только та моя сумка, с которой я был у Гхоты.

– Ага. Тогда я ее сейчас принесу – так будет проще всего.

– Если можно.

Когда Арика вернулась, ее встретил слуга, взял сумку и с поклоном сказал:

– Господин Жорот просил вас пройти в столовую. Вас проводить?

– Нет, спасибо. Я помню дорогу.

Войдя в столовую, то слегка обалдела – ее ждал накрытый стол. «Когда они успели?». Жорот, вставая, сделал приглашающий жест:

– Надеюсь, ты не откажешься от обеда?

Арика отметила, что колдун был в черной повязке – пока они жили у Гхоты, он ни разу не появлялся без заклинания псевдоглаз – по крайней мере, когда она его видела.

– Не откажусь. Ну и скорость у твоих слуг!

– Скорость тут ни причем, – отозвался колдун, подвигая Арике кресло.

– Как это?

Он улыбнулся:

– Я заранее узнал у Гхоты день окончания занятий и сообщил домой.

Арика рассмеялась:

– Просто до умопомрачения.

Некоторое время она сосредоточенно занималась уничтожением пищи – потеря энергии давала себя знать. Когда Арика немного утолила голод, она откинулась в кресле и, потягивая вино, перевела взгляд на колдуна. И удивилась, сообразив, что почему‑то чувствует себя, словно дома. Или в гостях у Веты. «Ох, надо же к ней зайти! Тошке уже больше года – наверное, и ходит, и говорить начал». Арика улыбнулась, вспомнив полугодовалого карапуза, каким она его видела в последний раз.

– Льщу себя надеждой, что твоя улыбка не предвещает очередной каверзы, – заметил колдун.

– Можно подумать, я тебе сплошь пакости делаю! – шутливо возмутилась Арика.

– Не сплошь и не мне, но бывает.

– Это ты о чем? – насторожилась она.

Жорот протянул Арике какую‑то книгу. Женщина, посмотрев на обложку, пожала плечами:

– Обычный словарь. То есть не обычный, а очень хороший – издание академическое, и, кажется, новейшее, – она раскрыла первую страницу и, бросив взгляд на титульный лист, сначала покраснела, потом тихо засмеялась. Уверенным почерком Гхоты было написано: «С благодарностью и сожалением по поводу отсутствия возможности проверки твоих талантов в области нетрадиционных любовных отношений, которые, как выяснилось, ты практикуешь наряду с традиционными, – в последних могу признать немалую твою искушенность со всей ответственностью.»

Арика независимо пожала плечами:

– А в чем, собственно, дело? Я что, неправду сказала?..

– Подобные вещи либо рассказывают сразу, либо не рассказывают никогда, – Жорот неожиданно усмехнулся. – Зато теперь мне ясно, за что она порывалась накостылять тебе при прощании.

– Судя по всему, у тебя руки так и чешутся восполнить этот пробел.

– Воздержусь. – Суховато отозвался колдун. – Воспитывают, говорят, только до трех лет.

Арика потупилась с видом пай‑девочки.

– Я больше не буду.

Жорот рассмеялся над ее показно‑сокрушенным видом:

– Мне‑то что.

– Гхота тоже не очень обиделась. Слушай, вопрос можно? Точнее, просьбу?

– Что именно?

– Ты не мог бы при мне сплести несколько заклинаний? Я понимаю, что ты устал, это не срочно.

– Я не настолько устал. Только давай перейдем в кабинет.

Открыв дверь кабинета, Жорот пропустил Арику вперед. Она с любопытством огляделась вокруг – все осталось так же, как она помнила – похоже, колдун был не из тех, кто увлекается переменами в обстановке. Она устроилась в кресле, в котором сидела в прошлый раз, а Жорот, сев в другое, развернулся к ней лицом вместе с сиденьем.

– Какие именно заклинания тебя интересуют?

– Все равно. Если можно, разные по типам, если вы их как‑то классифицируете.

– Тебе называть произносимые заклинания?

– Нет, ничего такого. Что меня заинтересует, я спрошу сама.

– Я начинаю.

Арика, подключив Умение, вгляделась в Жорота. Самое начало заклинания она, конечно, пропустила, но увидела растущую ленту, и когда ее концы соединились, женщина, отметив слияние ударом пальца по деревянному подлокотнику кресла, спросила:

– Вот сейчас ты, случайно, не закончил формирование заклинания?

– Да.

– А чем различалось состояние твоего заклинания сразу после формирования и пару секунд спустя?

– Я его немного «подержал» в неактивированном состоянии и запустил в работу.

– Ага. А можно, чтобы оно какое‑то время просто было, а не работало?

– Пожалуйста.

Вторая лента, соединившись, зависла.

– А теперь запусти, пожалуйста, – наблюдая, как лента растворяется в воздухе, Арика кивнула.

– Так я и думала. Теперь, пожалуйста, несколько разных заклинаний, и, если не трудно, чтоб какие‑нибудь были связаны. Такое возможно?

– Вполне.

Наблюдая за тем, как возникающая лента переплетается с уже существующей, потом другая, Арика кивнула:

– Наверное, все. Спасибо. Ой, стоп! Вот это, последнее, почему оно черное?

– Извини?

– Э‑э… Чем последнее отличается от предыдущих?

Жорот, подумав, стал свертывать еще одну ленту:

– Это тоже черное?

– Нет.

– А это?

– Нет. А вот это – да.

– И это?

Арика кивнула.

– Тогда черные – это заклинания, требующие постоянной энергетической «подпитки» в процессе существования, пусть даже не в активированном виде. Они относятся к разряду «сильных», хотя того же эффекта можно добиться комбинированием нескольких «непитающихся» заклинаний. Но во втором случае уходит больше времени, да и подбирать эти комбинации надо заранее.

– Спасибо за подробное разъяснение.

– Если не секрет, какими ты их видишь?

Арика в двух‑трех словах объяснила ему общую картину.

– С подобными описаниями в своих книгах ты не встречалась?

– А что, запросто. Надо поискать, – она задумалась, перебирая в уме варианты. – Я пойду, да?

– До свидания.

– До свидания, – машинально отозвалась Арика, думая совсем о другом и, встав, рассеяно шагнула домой через Зону.

Опустившись в кресло в своей комнате, она пробормотала:

– Теперь еще выцепить какого‑нибудь Магистра, теоретически, у них должна быть похожая картина. Интересно, Дан из своей командировки вернулся или как? К «черным» без риска для здоровья не приблизишься, так что их придется исключить. Хотя, может, подобное все‑таки найдется в книгах?

Она включила компьютер и стала быстро просматривать каталог. В кабинет тихо заглянул Роджер и хотел так же незаметно исчезнуть, но Арика, скользнув по нему взглядом, оживилась:

– О! Как раз ты мне и нужен.

– Я подойду через минуту.

– Да, конечно.

Услышав, что Роджер вернулся, она поинтересовалась, не отрываясь от экрана:

– Что‑то случилось?

– Звонил господин Жорот. Он почему‑то не был уверен, что ты благополучно добралась до дома.

Арика подняла глаза на Роджера, покрутила пальцем у виска и сказала, указывая на монитор:

– Вот, прочти это.

– Уже.

– Поищите в сети информацию по этому вопросу, хорошо? Там мало наших файлов, но мало ли. Может, реклама книг подходящих будет.

– Хорошо. Ты не голодна?

– Нет.

– Когда ты ела в последний раз? – настаивал Роджер.

– Что?.. – осмыслив вопрос, она отмахнулась. – Да только что, Жорот обедом накормил. Если можно, принеси результаты поскорей, – дотянувшись до полки, она достала нужную книгу и уткнулась в нее.

Роджер, покачав головой, убрал из пределов досягаемости Арики пару хрупких и неудачно стоящих, как ему казалось, предметов и пошел выполнять распоряжение.

Часть 4. ПУТЕШЕСТВИЕ

– Знаешь, что вызывает отвращение? Конфликт внешнего вида предмета с его сутью. Когда я увидел это, я сначала не понял даже, в чем дело. Впечатление было, как от чего‑то жутко неправильного, – Дан прошелся, по комнате. Магистр, как всегда, был в форменной одежде Сообщества, только нашивок с последнего посещения прибавилось. Арика задумчиво смотрела на светловолосого бородача, меряющего шагами спальню.

Обиталище женщины мало изменилось за последние годы. Разве добавилась пара полок под диски, да на подоконнике расположился муляж роя «эльфов» – подарок Жорота. Сувенир был настолько реалистично сделан, что даже Дан удостоил его несколькими минутами своего внимания – тридцать семь крошечных фигурок крылатых человечков обоих полов и всех возрастов, расположившихся внутри дупла на выпуклостях древесной коры – сидели, спаривались, спали, играли, летали. Подобные существа жили на одной из недавно открытых планет и никакими достоинствами, кроме красоты, не обладали. Те же осы, только экзотические. Но в комнату сувенир вносил приятное разнообразие.

– Я просто не мог соотнести его внешность и то, что он неживой. Когда я смотрю на тебя, я вижу еще и жизнь, понимаешь?

– Но ты ведь…

– Да, конечно, я видел раньше роботов, но они были именно тем, чем казались – кусками железа. Тут же…

Арика грустно улыбнулась:

– Дан, действительно, эффект неожиданности. Хорошо, теперь ты знаешь, что это робот. Почему ты по‑прежнему возмущен?

– Обман. Даже нет. Несоответствие, неправильность. Нельзя, чтобы неживое с такой ужасающей точностью копировало живое!

– А также нельзя убивать. И унижать никого тоже нельзя, – вздохнула Арика, – Извини, Дан, я не вижу большого зла в существовании Роджера.

На лице Дана отразилось нечто среднее между грустью и безвыходностью:

– Вот так мы и живем. Каждый допускает существование нестрашного, по его мнению, совсем маленького, зла, а в результате…

Тон, которым женщина отозвалась, был гораздо более резким, чем было разумно для дружеского разговора.

– Все‑все, я поняла. Нет, ни в коем случае. Мне Роджера доверил его отец. Может, потому, что я не смотрю внутрь, как ты, может, еще почему‑то, но Роджер для меня просто человек. Так же как и Лонг, кстати. Или что‑то равное человеку.

Дан, как всегда, не реагируя на резкость женщины, покачал головой:

– Да нет, я не имел ввиду, что Роджера надо уничтожить. Про зло – это философия старости. Да, ты со своим «серым» давно не виделась?

Арика пожала плечами:

– Месяца четыре.

– Тогда ты еще не в курсе. Жороту подкинули мальчика. Прямо под ворота его прекрасного поместья, – неприязненный тон Дана позабавил Арику. Как впрочем, и сообщение. Она поинтересовалась:

– И что?

– Он его усыновил.

– Чужого ребенка? Чего это он?

– В том то и дело, что не чужого. Одна из пассий колдуна вовремя не предохранилась. А так как она женщина определенного рода занятий, то ребенок ей, естественно, ни к чему.

– Постой‑постой, Жорот до сих пор пользуется борделями?

– Она скорее «девушка по вызову», для богатых, что, в общем, не меняет сути.

Женщина хмыкнула:

– Я думала, у него другие предпочтения.

– Пятьдесят на пятьдесят, – неохотно ответил Дан с мелькнувшим в глазах отвращением.

Арика, не выдержав, расхохоталась:

– А это точно его?

– Абсолютно.

– Бедненький!

– Это еще не все. Оказывается, эта дама родила двойню. Вторая была девочка, и она оставила ее у себя.

Арика усмехнулась.

– И колдун высудил малышку у нее. Причем неясно до конца: то ли высудил, то ли выкупил, но сейчас у него живут оба.

– Ничего себе! Надо будет съездить, полюбоваться на них.

– Попробуй. После появления детей он никого не пускает к себе.

Арика резко посерьезнела.

– Исключено, Дан. С вашим Сообществом я больше не хочу иметь ничего общего. А тем более шпионить для него.

– Я и не прошу. Просто посмотри, что там и как. Если удастся, конечно. Я беспокоюсь за детей.

– Не выдумывай, Дан! Жорот нормальный человек, ничего плохого он им не сделает. И поместье закрыл скорей всего потому, что ваше Сообщество опять полезло, куда не просят. Ведь было, верно?

– Было, – признал Магистр. – Но за детей я все равно боюсь. Дело в том, что колдун выгнал кормилицу…

– Ваша, небось, была?

– Д‑да.

– А сколько детям?

– Пять с лишним месяцев.

– Нормально. В этом возрасте уже можно пить коровье или козье молоко. Но вы… Дан, неужели ваше Сообщество не может оставить Жорота в покое? Что вы его, как зверя, обложили, ни влево, ни вправо шагнуть не даете!

– Ага. Бедный, загнанный, – хмыкнул Дан.

– Слушай, скажи честно, только подумай сначала: что Жорот сделал плохого? Хотя бы последняя его пакость?

Дан посерьезнел и сверкнул глазами:

– Его заклинания основаны на крови и жертвоприношениях! Нельзя убивать в угоду Силе – даже зверей!

– Человеческими жертвоприношениями Жорот не занимается, – устало возразила Арика. – И не понимаю, чем отличаются жертвоприношения Жорота от убийства животных для еды.

– Вот тут ты не права. Отличие есть и значимое. Если животное просто умерло или убито, его душа свободна. Если же оно убито на жертвеннике, то душа поступает в распоряжение божества на неопределенное время. Возможно, навсегда. И ее возрождение в новом теле откладывается неизвестно на какой срок.

– Эт‑то что‑то новенькое, – с интересом заметила Арика, – Раньше ты мне этого не говорил.

– Случая не было, – пожал Дан плечами.

– Ладно, я над этим подумаю.

Когда впереди показались резные ворота поместья, Арика повернула голову к Роджеру, сидящему за рулем:

– Побудь пока в помещении для слуг, хорошо? Извини, но мне надо поговорить с Жоротом наедине.

– Конечно.

– Да. И вот еще что, – Женщина задумчиво выводила пальцем узоры на стекле. – Тебя «увидели» Жорот и Дан. Оба маги. Напомни мне, чтобы в ближайшее время я рассказала тебе о местных магических орденах. Вот же черт! Как чувствовала – не хотела вас знакомить! Дан у меня уже лет десять не появлялся – и ‑ на тебе! Ладно. Коль уж случилось. Прежде всего. Ты запомнил одежду Дана?

– Да.

– Это униформа Сообщества. С небольшими различиями, дающими представление о рангах – для тебя они значения не имеют. Держись от них всех подальше, Роджер. Это приказ. Даже если (такое может случиться с большой долей вероятности) возникнет какая‑то напряженная ситуация между мной и Сообществом, не вмешивайся, немедленно уходи. Ты не должен попасть к ним в руки. Если это случится, мне будет не очень хорошо, поверь.

– Уверена, что все настолько серьезно? Один из двух близких друзей моего отца – тоже Магистр Сообщества, я не замечал в его отношении ко мне что‑либо отрицательное.

– Извини, но я предпочитаю делать выводы на основе собственных наблюдений. А Дан высказался весьма недвусмысленно. Возможно, твой Магистр из более терпимой части Сообщества – я слышала, что на нашей планете один из самых «воинственных» монастырей. Или еще что‑нибудь. Не знаю и не хочу рисковать.

– Но Дан показался мне достаточно разумным.

– Он чуть ли не единственный там «разумный» Магистр. Сообщество на нашей планете – фанатики, обладающие огромной властью. Неизвестно, что Сообществу придет в голову, узнай они, кто ты такой. Вплоть до того, что решат уничтожить тебя или возвести в ранг «абсолютного зла», как Жорота. И меня заодно, как тебя покрывающую. Я и так у них не в чести. Все. Заведи машину в гараж и жди, пока я за тобой не пришлю.

Арика вышла из машины и замолотила в ворота. Слуга, выглянувший в глазок, узнал женщину и, распахнув калитку, низко поклонился.

Перешагнув порог, Арика ответила кивком и спросила:

– Жорот дома?

– Да, госпожа.

– Помоги моему слуге разместить машину.

– Хорошо, госпожа.

Идя по дому, Арика удивленно оглядывалась: часть вещей отсутствовала, многое было переставлено. Остановив проходившего мимо слугу, она узнала, что Жорот сейчас в библиотеке.

Увидев в хорошо знакомом зале полный разгром, она, наконец, догадалась:

– Ты уезжаешь, что ли?

Колдун, стоящий в центре и руководящий тремя слугами, упаковывающими книги, обернулся и кивнул:

– Да.

Ловко огибая связки томов, он подошел к Арике, обнял на пару мгновений ее за плечи.

– С приездом. Что нового?

– Я у тебя это же хочу спросить. Что случилось?

Колдун потер ладонью повязку, скрывающую пустые глазницы.

– Знаешь, пойдем в кабинет, – обернувшись к слугам, бросил: – Когда закончите тут, переходите к следующему залу. Портал откроется через полчаса.

В кабинете Жорот жестом предложил Арике сесть, спросив:

– Ты голодна? Может, вино?

– Нет, спасибо. В чем дело?

Сев, он опять провел рукой по повязке.

– Видишь ли, у меня прибавилось семейство.

– Я в курсе, – нетерпеливо сказала Арика, – Дан был у меня.

– Еще бы, – желчно усмехнулся колдун. – Сообщество в своем репертуаре. Использует все возможные варианты.

– Не выдумывай. Конечно, Дан говорил что‑то о своем беспокойстве за детей – чушь собачья. Никакой информации они от меня не получат. Но маленьких посмотреть хочется. Разрешишь?

– Я бы с удовольствием, но боюсь, ничего не выйдет.

– Почему? Ох, извини, конечно, но…

– Их уже нет в доме. Они там, куда к вечеру переберемся мы все, – если, конечно, ничего не случится.

– Портал?

Жорот кивнул.

– Если хочешь, можешь уйти с нами, а потом вернешься через Зону.

– Портал однонаправленный.

– Да.

– Жорот, что случилось? Что заставило тебя…

– А Дан тебе не говорил? Они устроили торжественное «объявление демона», в четырех ближних городах, и я теперь не могу там появиться. Лет через сорок‑пятьдесят, конечно, все забудется. Только у меня нет этого времени. Они мне дали понять, чтоб я не высовывался из поместья. Пришлось выбираться тайком, потому что ездить ко мне ни юристы, никакие служащие не могут – лишатся практики. Полная изоляция, либо – отдать детей. Они не хотят, чтобы у меня были ученики. Тем более, связанные со мной кровными узами. – Жорот говорил жестко, зло. – Они не оставили мне выхода.

Арика, бросив внимательный взгляд на колдуна, нерешительно спросила:

– Почему с тобой столько лет церемонились, и взялись всерьез лишь сейчас? Только из‑за детей?

– До потери зрения я был гораздо сильнее. Мои возможности восстанавливаются, конечно, но на это нужны десятилетия. Сообщество просто воспользовалось моей слабостью.

– О, дьявол, – Арика подскочила от неожиданности, услышав за стеной крики, – Что это?

Вскочивший Жорот бросил:

– Они напали. И нарвались на первый щит, – открыв дверь, он крикнул, вызывая слугу. Торопливо сказал подошедшему парню, – собери людей, пусть бросают все к чертям и уходят. Портал откроется через двадцать минут, щиты продержатся около сорока. Быстро! Проследите, чтоб никого не осталось.

Обернувшись к Арике, колдун повторил:

– Сообщество использует все варианты, – в голосе прозвучала усмешка, – они пустили тебя вперед, как пробный шар. Идиоты. Я давно включил твою матрицу в охранные заклинания.

– Я ничего не знала!

Жорот поморщился:

– Естественно. Мне кажется, тебе лучше уйти с нами. Не уверен, что к тебе отнесутся с должным дружелюбием после захвата поместья.

– Ох! Слушай, дело не во мне. Со мной Роджер.

– И что?

– Даже Дан, увидев его, впал в шок. Он завуалировано предложил мне уничтожить Роджера – представляешь – из‑за его человекоподобия! А Дан – наиболее терпимый из Магистров.

– Все, я понял, – кивнул Жорот.

– Разрешите, – появившийся Роджер обернулся к Арике, – прошу прощения, но…

– Все нормально, Роджер. Ой, Жорот! Ты использовал магию Зоны при сооружении портала?

– Нет.

– Хоть это хорошо.

– Значит, его ты отправишь с нами. А сама? Магистры наплюют на этику и будут вытягивать у тебя местоположение портала – неважно, что ты его не знаешь. И в гуманности их методов я сильно сомневаюсь, – он невесело усмехнулся. – Даже в сравнение с моими.

– Да ну, ты преувеличиваешь.

– Нет, поскольку имею кое‑какую информацию. Впрочем, смотри сама. Ты еще можешь уйти в Зону? Решай быстрей, времени осталось мало.

Роджер негромко спросил Арику:

– Ты хочешь меня куда‑то отправить?

– Да.

– Как я понял, способ отправки будет магическим. Предположим, что он не окажет на меня отрицательного влияния…

– Придется рискнуть.

– …Но как далеко находится место назначения? В смысле, как скоро сможет прибыть туда Лонг?

– Жорот, сколько времени нужно добираться до вашего нового дома обычным путем?

– Лет семь‑восемь, наверное.

– А обратнонаправленный портал возможен?

Колдун покачал головой.

– Быстро – нет. Я этот готовил больше семнадцати лет.

Арика тихо помянула дьявола.

– Жорот, отправь Роджера с каким‑нибудь слугой к порталу. Роджер, все нормально, Лонг будет на месте. И еще, – подойдя к роботу, Арика тихо сказала: – если со мной и Жоротом что‑нибудь случится, позаботьтесь о его детях. Это приказ. Счастливо.

Дождавшись, пока Роджер ушел, она обернулась к колдуну:

– Ты согласишься забрать с собой не одного робота, а двух? И меня – не в очень хорошем состоянии?

– Не понял.

– Лонг остался дома, его надо тащить сюда – чинить Роджера может только Лонг и наоборот.

Жорот покачал головой:

– Конечно, это не мое дело, но ты сошла с ума. Прошлый раз тебе просто повезло, понимаешь?

– Дважды подряд?

– Раз на раз не приходится! Гхота говорила, что ты сможешь без риска для жизни заниматься «картинками» только лет через сорок! Нельзя так скакать через этапы обучения.

– А предавать – можно?

– Кого? Он – робот! И вообще, когда он узнает…

Арика взбесилась – она вытянулась в струну и отчеканила:

– Если ты хоть словом заикнешься ему или Лонгу, считай, мы не знакомы!

– Как будто они сами не вычислят, – язвительно заметил колдун.

– Не вычислят – без твоей подачи! Они не ориентируются в механике магий!

Жорот только рукой махнул:

– Ладно. Идем к порталу. Время на исходе, а мне не улыбается волочь тебя на себе через весь дом.

Арика, идя следом, настойчиво спросила:

– Ты не скажешь?

– Я и не собирался – ваши с роботами отношения – твое личное дело.

Недоумевающий Лонг только что шагнул в портал, на этой стороне остались только колдун и Арика, почти теряющая сознание от истощения.

Жорот последний раз «оглянул» разгромленную комнату. Пошутил:

– Капитан покидает тонущее судно последним.

Он сказал какую‑то фразу – и в захламленной комнате вспыхнули, сразу в нескольких местах, языки пламени. Колдун удовлетворенно кивнул и, обняв женщину, шагнул с ней в радужный овал.

Краем глаза Арика увидела, как в комнату ворвались солдаты Сообщества, и вдруг сила, тянущая их внутрь овала, ослабла. Но Жорот, похоже, применил контрзаклинание, и несколько секунд спустя они очутились в каком‑то переулке. Колдун тихо выругался.

– Что случилось?

– Кто‑то из Сообщества перекрыл портал. Рановато они сломали щит. Пришлось перенаправить портал в другую точку, благо, я предусмотрел подобную возможность.

– И где мы?

– На планете Рамбо, в Гои – единственном городе, где есть космопорт. Стоять можешь?

– Лучше прислони меня к стене.

Стараясь не двигаться, Арика наблюдала, как Жорот снял мантию, оказавшись в черных брюках и рубашке. Свернул ее плотным комком и, нагнувшись, просунул между прутьями подвального окошка.

Арика сощурилась:

– Первый раз вижу тебя в брюках. Ничего, симпатично выглядишь.

Колдун буркнул что‑то неразборчивое, и когда повернулся к Арике, она увидела, что он воспользовался заклинанием псевдоглаз.

Она встревожилась:

– О, черт! В этот раз получилось не очень естественно.

– Чуть позже все нормализуется. Да если кто и станет приглядываться, решат, что линзы.

Арика, до которой дошло, что колдуну прыжки по порталам обошлись не слишком легко, смешалась:

– Ох, извини, пожалуйста – я не подумала.

– Ничего страшного. За углом стоянка такси.

Пробившись сквозь суетливую толпу коспоморта, Жорот опустился на корточки рядом с сидящей Арикой.

– Дней через десять будем на месте. Правда, с двумя пересадками.

– Хорошо. Я связалась по анзиблю с Роджером. Обживание дома идет полным ходом: Роджер взял на себя функции управляющего, а Лонг – няньки.

– Повезло мне с твоими роботами.

– Наверно. Корабль скоро?

– Через полтора часа. Тебе принести что‑нибудь поесть?

– И не просто «поесть», а как можно больше.

Вдруг слева, справа, сзади и спереди к ним подошло по два полицейских. Один негромко сказал:

– Стоять. Поднять руки. При попытке сопротивления или побега будем стрелять.

Полицейские профессионально обыскали Жорота и Арику, конечно же, безрезультатно, и уже более вежливо предложили им пройти в участок.

В участке колдун перехватил инициативу в свои руки.

– Кто здесь старший? – властно спросил он.

Поднялся седеющий полный коп с умными глазами:

– Какие проблемы, сэр?

– Вы у меня спрашиваете? Кстати, наш корабль уходит через час восемнадцать минут, нам бы очень не хотелось на него опоздать. Да, и прежде всего, дама нехорошо себя чувствует, будьте добры предложить ей сесть.

Начальник кивнул, один из полицейских принес Арике стул. В эту минуту в участок вошел человек лет сорока с небольшим, невысокий, с резким, словно вырубленным лицом и короткой стрижкой в форме корабельного механика.

– Мистер Банш, вы подтверждаете ваше обвинение?

– Да, конечно, – механик с ненавистью посмотрел на Жорота. – Тридцать два года назад этот человек убил моего отца. Мне тогда было девять лет.

– Вы уверены, что не обознались?

– Я?! Обознался?! Да мне мать еще тогда говорила: «Смотри, сын, и запомни, кто сделал тебя сиротой.» Да пусть хоть двести лет пройдет – все равно я его узнаю!

Полицейский недоверчиво покачал головой:

– Что вы скажете, господин…

– Жорот! – встрял механик, – если он, конечно, имя с тех пор не сменил…

– Не сменил, – спокойно сказал колдун.

– Вы слышите, он это, он!

– Да замолчите, наконец! – не выдержал начальник участка и повернулся к колдуну, – Это обвинение выглядит несколько абсурдным, так как на вид вам не больше тридцати.

– Отнюдь, – покачал головой Жорот, – если вы потрудитесь поднять мои документы, то мне сейчас чуть больше семисот лет.

– Вот то‑то и оно! – опять влез механик, – мать говорила: – Этот проклятый – колдун, он не стареет, не ты, так дети твои…

– Все‑все, я понял, мистер Банш.

– Но если вам действительно… семьсот лет… Вы признаете обвинение?

– На какой планете это было?

– Да он даже не помнит…

– Мистер Банш! Если вы не замолчите, я буду вынужден вывести вас. По заявлению мистера Банша, это было на Кретии. Так как, по имеющимся данным, в тот момент и в том месте суда не проводилось, а на Кретии юридическое законодательство, так же как и наше, подчиняется Суду Трех Объединенных созвездий, то на сегодняшний момент на нашей планете может быть произведено судопроизводство по данному вопросу. Так как в заявлении указано убийство, то срока давности оно не имеет. Так вы признаете обвинение?

– Да.

– В таком случае я вынужден задержать вас.

– Не думаю. Если вы еще не затребовали мой файл, сделайте это сейчас. Как вам должно быть известно, некоторые планеты, хоть и подчиняются Суду Тройки, но, скажем так, с учетом местных условий. На Кретии, как вы уже имели возможность убедиться, – Жорот сделал жест в сторону Банша, – прощение ближнего, мягко говоря, не в чести. А точнее, там процветает культ вендетты. Не скажу, что я рьяный его приверженец. Но иногда обстоятельства бывают выше симпатий и антипатий. Также Кретия славится расовой нетерпимостью, что в сочетании с вендеттой создает достаточно колоритную социальную атмосферу. А еще на Кретии целебные воды. Почти волшебные. Моя последняя жена была больна, и мы с сыном привезли ее на лечение. Она не принадлежала к расе людей. Крыланы, может быть, слышали? Но генетически… в общем, подобные пары могут иметь детей. Отец господина Банша убил моего сына, парню не исполнилось и двадцати. Повода не было вовсе. Кроме того, что Крой был – ублюдком – полукровкой, получеловеком. Жене стало хуже, уехать мы не могли. Могила сына была осквернена на третий день после похорон. Думаю, для жены это стало последней каплей – крыланы очень серьезно относятся ко всему, что касается погребальных обрядов. Я отправил оба тела на планету крыланов. Согласно предсмертной воле жены. Можно было бы, конечно, на этом историю и закончить. Но я решил, что, коль уж они поступили с моей семьей по своим законам, то я отвечу им тем же. Каюсь – не смог. По их законам я должен был убить не только его отца, а и мать, и его самого, и его сестру. Старшую. Ей было, кажется, около двенадцати. Еще и после определенного действа.

– Гуманист – хмыкнул кто‑то из полицейских.

Колдун обернулся в его сторону:

– Вы думаете, я ставлю себе это в заслугу? – усмехнулся он, – Отнюдь. Просто интересно, как с такими обычаями они еще не перебили друг друга. Кстати, в ближайшие триста лет я наметил съездить на Кретию и понаблюдать, что окажется сильнее – здравый смысл или традиции? В последнем случае Кретию лет через пятьсот нужно будет колонизировать заново.

Начальник участка посмотрел на полицейского, сидящего возле терминала. Тот кивнул:

– Все подтверждается.

Начальник участка тяжело приподнялся в своем кресле:

– Прошу прощения за беспокойство, вы свободны.

– Как – свободен! Он убил моего отца! Он признался!

Два полицейских вывели вопящего механика из участка.

Жорот, подойдя к столу начальника, негромко сказал:

– Я вам буду крайне благодарен, если вы дадите нам сопровождающих до корабля.

Начальник покачал головой:

– На вашем месте я бы задержался с отлетом. Банш работает механиком именно на том корабле, где вы летите.

– Но в тот сектор в течение полугода не идет ни один транспорт!

Начальник участка пожал плечами:

– Решайте сами.

Жорот прошелся по комнате, несколько растерянно спросил:

– А… снять с корабля его нельзя?

– На каком основании?

– Н‑да. Нет, это невозможно. Я не могу на столько оставить маленьких.

– Кого?..

Арика, все это время сидящая молча, ехидно улыбнулась:

– Детей. Шестимесячных. Неплохо для семисотлетнего, а?

Жорот обернулся к ней:

– Да, кстати. Может, ты задержишься?

Она покачала головой.

Начальник полиции заметил:

– Время, господа! По‑моему, лучше, чтоб летели только вы, леди. Мать для детей важнее. А я, в таком случае, смогу вам дать эскорт по медицинским показателям.

Арика рассмеялась, но тут же скорчилась от накатившей слабости.

– Я не мать. И в ближайшие пару месяцев буду не в состоянии заниматься кем‑либо, кроме себя.

Полицейский, которому, похоже, приходилось видеть еще и не такое, устало повторил:

– Решайте, господа, только побыстрей.

Жорот пожал плечами и жестко сказал:

– Что ж. Понадеемся, что мистер Банш достаточно разумен, чтобы не связываться со мной.

Арика отлеживалась в каюте – даже те несколько дюжин шагов, что ей пришлось пройти на космодроме и по коридорам корабля – при том, что колдун практически тащил ее на себе – вымотали ее полностью.

Очутившись наконец в одиночестве, она сделала смотр своим возможностям. Говорить могла – почти без труда. И, наверное, сесть на постели – рискуя головокружением и вероятностью падения на пол. Но вот вставать лучше было и не пытаться. Арика мысленно вздохнула и, пожав плечами, окончательно расслабилась, собравшись засыпать.

В дверь постучали.

– Жорот?

– Да, я.

Вошел колдун уже с привычной черной повязкой, сел на стул возле постели.

– Думаю, разумней будет спать вдвоем, пока не сойдем с этого корабля.

– Где? На этой псевдокойке я одна еле помещаюсь.

– Неважно. Я прекрасно устроюсь на полу.

Вернувшись с постелью, он погасил свет. Прошелся по периметру каюты, останавливаясь около дверей. Арика увидела медленно гаснущую ленту, более плотную возле дверных проемов.

– Защита?

– Да, – сняв заколку, колдун положил ее на столик и тряхнул головой, распуская волосы.

– А если стюард зайдет?

– Я предупредил, что нас будить не надо. Почему не раздеваешься? Неудобно же.

– Я каждую пуговицу по часу расстегиваю. Пока разденусь, вставать надо будет.

– Давай помогу.

Арика собралась было возмутиться, но вдруг поняла, что незачем – привычная стеснительность, донимающая ее даже в обществе Роджера, отсутствовала. «Может, потому, что Жорот слепой? Да нет, не то. Я его давно воспринимаю как зрячего».

– Спасибо.

Колдун молча и быстро сменил Арике одежду на ночную рубашку.

– Проводить в ванную?

Арика, представив прикосновение воды к коже, передернулась:

– Нетушки. Пока не отойду, в воду не полезу – ни за что, пусть даже в теплую!

– Вообще‑то, я имел в виду не это.

– А! – она усмехнулась своей недогадливости. – У меня тело в критических ситуациях переходит на «безотходное производство». Но за заботу спасибо, – женщина, зевнув, попыталась расположиться поуютней. Колдун поправил ей подушку, подоткнул одеяло и только после этого лег сам.

– Спокойной ночи.

– Ага, – глядя в темноту, подсвеченную циферблатом электронных часов, Арика попыталась разобраться в причинах столь своеобразного отношения к колдуну. Нет, на сексуальное влечение не было даже намека. «Значит, вариант влюбленности отпадает. Оно и к лучшему, вообще‑то… Тогда что?» – «послушав» себя еще немного, женщина заключила: «С ним спокойно. И до сих пор – в отношении меня – Жорот был предсказуемо‑беспакостен. Вот только узнай он правду, – Арика, вздрогнув, волевым усилием привычно запрятала непрошеную мысль подальше. И продолжила рассуждать, будто ее нет. – Похоже, отец был прав насчет „подружиться“!» – призналась она себе в некоторой растерянности. Впрочем, растерянность сменилась ехидной ухмылкой. – «По крайней мере, грех не воспользоваться случаем. Всегда любила лезть в чужие воспоминания, а уж как воспитался такой экземпляр – вдвойне интересно!»

Арика слышала, как колдун ворочался, устраиваясь поудобней. Переждав, спросила:

– Можно вопрос?

– И даже не один.

– Спасибо, я воспользуюсь. Сколько жен у тебя было?

– Четыре.

– Это за семьсот лет. Негусто.

– Дался тебе мой возраст. Почти до ста лет, я, между прочим, вообще девственником был.

Арика, не сдержавшись, съязвила:

– В отношении женщин?

– В отношении всех. Иначе ни о каком порядочном уровне колдовства речь идти просто не может. А почему тебя так задевает бисексуальность?

– Извини. Я, наверное, не права.

– При чем тут «не права»? Ты задумывалась о причинах твоей неприязни?

– Представь себе, нет.

– А зря. Думаю, личного гомосексуального опыта у тебя нет.

– Еще чего!

– Вот‑вот. Значит, воспитание. Причем не со стороны отца – я недолго с ним общался, но, уверен, не он источник подобного предубеждения. Значит – мать?

– Ничего подобного она мне не говорила.

– Может, и не говорила. А установку дала.

– Может, и дала, – в тон ему ответила Арика, – И она меня устраивает. В противоречие с моими чувствами и желаниями не вступает. И менять я эту установку не собираюсь.

– Я тебе и не предлагаю. Но ты будешь выглядеть гораздо менее смешной, если перестанешь при упоминании гомосексуализма «лезть в бутылку».

– Никуда я не лезу. А если кто надо мной вздумает похихикать, пусть на себя сначала посмотрит, – Арика ехидно усмехнулась, – кстати. С причинами моей неприязни мы разобрались. А откуда в тебе гомосексуальные наклонности?

– Пожалуйста. В традициях моего народа нет табу на гомосексуальные отношения. И не только. Клан, откуда я родом, в силу своей колдовской специфики – ведь секс, как составляющая, входит во многие магические ритуалы – терпимо относится и к более экстравагантным видам сексуальных контактов, вплоть до зоофилии.

– Что‑о?!

– Именно этим словом идентифицируются межвидовые отношения. Ведь далеко не все разумные существа являются людьми. Или это для тебя новость?

– Но они разумны!

– Не совсем по‑человечески. И, потом, даже будучи разумными, они физически остаются не людьми.

– И люди с ними?..

– Думаешь, человека не могут привлечь те же крыланы, которые, в общем‑то, являются птицами? Или кошачие – существует множество их рас, ты не представляешь, насколько они красивы. И еще множество существ, которые непохожи даже на зверей – нечто невообразимое. Не забудь, от некоторых смешанных браков рождаются дети. Полукровки. Как Крой.

– Извини, я как‑то не думала, – она вдруг рассмеялась. – То есть ты тоже зоофил? Из‑за последнего брака?

Жорот пожал плечами.

– Не только. А первым моим серьезным увлечением был колдун‑гермафродит.

– Ну, ты себе и увлечения подбираешь.

– Кстати, очаровательнейшая девушка.

Арика фыркнула:

– А что, девушка и гермафродит – одно и то же?

– На момент нашего знакомства она была девушкой.

– Не поняла.

Жорот невозмутимо продолжил:

– Когда выяснилось, что наша связь не мимолетная интрижка, она предупредила меня, что года через два‑три перейдет в фазу гермафродита, которая будет длиться около четырех лет, в течение которых в ее теле все больше и больше будет преобладать мужская фаза. Потом лет на десять‑пятнадцать она станет мужчиной, потом опять гермафродитом, на этот раз с переходом в женское состояние.

– И что, она так постоянно меняется?

– Да.

– Она была такая от рождения? Или…

– Или. Есть такой способ колдовства – в обмен на силу ты меняешь пол в зависимости от определенных планетарных фаз и положений.

– Э‑э… Не складывается, – заметила женщина. – Смена пола – это единственный источник их силы? Ты же приносишь жертвы чаще, чем раз в несколько десятков лет?

– Они еще занимаются ритуальной проституцией.

Арика поперхнулась и сухо поинтересовалась:

– И кем оно родилось?

– Женщиной. Кстати, этот тип колдовства выбирают обычно женщины. Мужчины – крайне редко.

– Да уж. Подожди, а детей оно иметь может? Как кто?

– И как мужчина и как женщина в определенные годы, пока оно не в фазе гермафродита. Правда, у нас с ней детей не было.

– А сколько у тебя детей?

– С малышами – пятеро. Никто из старших не дожил до сорока. Внуков нет вообще.

– Странно.

– Я постоянно влезаю в неприятности, но выхожу сухим из воды. А семью, как ни защищаю… Рок какой‑то.

– Рок. Знаешь, Дан в последнее свое посещение сказал мне, что души тех животных, которых ты используешь в качестве жертв своим богам, попадают им в рабство. Так?

– В общем, верно. Но не до конца. Это долгая история, но если тебе интересно…

– Очень. Я обучаюсь Умению, но хоть что‑то о других видах колдовства знать надо!

– Хорошо. – Жорот сел на постели, скрестив ноги. – В отличие от богов, удовлетворяющихся ментальными жертвами…

– Наверно, все‑таки точнее называть это Силами, а не богами.

– Вероятно. Но лингвистические тонкости не имеют тут большого значения.

– А как называете их вы? То есть маги? В процессе обучения?

– Мы их обозначаем.

Арика вдруг почувствовала, как на нее надвинулось нечто всеобъемлющее и всепроникающее, необъятное настолько, что сама попытка постижения этого «нечто» была как прыжок в удушающую пустоту.

– Э‑эй! Хватит! – пискнула она. – Ничего себе, – пробурчала Арика себе под нос, переводя дух.

– Это неприятно, но в качестве примера необходима хотя бы единичная демонстрация. В твоем монастыре, кстати, что‑то подобное дается на курсах средней ступени.

– Я сбежала раньше.

– Знаю. Так вот, в отличие от Сил, которые использует Сообщество, мои, требующие жертвоприношений животных, предоставляют гораздо большие возможности. Но значительную часть полученной энергии я вынужден тратить на так называемое «очищение». То есть после принесения животных в жертву их «души» действительно становятся, в какой‑то мере, зависимыми от Сил, которым я их принес в жертву. Но через произвольный промежуток времени я провожу обряд «очищения», что расходует значительную часть моих сил и чревато для меня достаточно серьезными опасностями, но позволяет вызволить «души» животных из повиновения этим Силам.

– А какой смысл тогда Силам заключать с тобой сделку? Им же ничего не остается?

– Не знаю. И никто не знает. Я могу только строить предположения. Скорее всего, даже краткое пребывание «душ» животных в их распоряжении что‑то значит для этих Сил. Или что‑то еще. Но какую‑то выгоду они, безусловно, имеют, о чем говорит сама возможность заключения подобных сделок.

– Пожалуй. А зачем ты вызволяешь эти «души»?

– Со временем жертвенные «души» исчезают. То есть я перестаю их контролировать. И если хотя бы одна «душа» исчезла неосвобожденной, то после моей смерти моя «душа» попадает, как бы в уплату за потерянную, в распоряжение Сил, и уже навсегда.

– То есть даже одна‑единственная ошибка…

– Фатальна. Если же таких душ накопится несколько, Сила может даже приблизить мою смерть. Как ты догадываешься, я весьма тщательно слежу за жертвенными «душами».

– И ты пока…

– Абсолютно чист.

– Подожди‑подожди… А так долго ты живешь тоже за счет колдовства?

– Да.

– Так может, цель Сил – не эти жертвенные «души» животных, а именно твоя душа? И они дают тебе власть, долгую жизнь, а сами ждут, пока ты ошибешься?

– Мне это приходило в голову как один из вариантов. Но вряд ли, потому что продолжительность жизни увеличивается у всех, занимающихся магией – любого вида.

– Ты так хорошо знаешь тонкости других видов магий? Возможно, других «ловят» на чем‑нибудь еще, тебя, то есть «серых» – на этом.

– Возможно, и так, – пожал плечами Жорот.

– И ты согласился играть в эту игру?

– Если условием выигрыша является лишь соблюдение правил, то почему бы нет?

– Но проигрыш…

– Если я буду столь глуп или небрежен, мне придется отвечать, и это справедливо. Кстати, откуп есть и в этом случае.

– Человеческая жертва.

– Верно. Но тогда автоматически переходишь в ведение Сил другого разряда.

– «Черных».

– Именно.

– А что требуется от «черных»?

– У них все проще и жестче. Во‑первых, в процессе «посвящения» адепт отдает «черной» Силе свою душу. И «души» людей, которых он приносит в жертву, тоже отдаются – навсегда. Никаких откупов. У «черных» другая проблема – чтобы овладеть заклинаниями следующего уровня, надо большое количество силы для тренировки. Сила дается лишь за конкретные человеческие жертвы, а при увеличении числа жертвенных «душ» нужно все больше умения, чтобы обороняться – «души» жаждут отомстить тому, кто их поставил в такое положение. Если же «души» жертв победят, то они утащат тебя за собой, и ты займешь место среди них, причем, можешь представить, какое это будет место. Безусловно, в этом случае ты автоматически лишаешься благоволения своей бывшей Силы‑Патрона, со всеми вытекающими. Но! Ты можешь занять при своем прижизненном Патроне привилегированное положение после смерти в том случае, если достиг определенных вершин мастерства или погиб в результате выполнения поручения своей Силы – если ты добился успеха, конечно. В общем, очень много «но», правда, и привилегий гораздо больше, чем у таких, как я.

Что касается Сообщества – тебе такие высокие материи преподать не успели – они удовлетворяют свои Силы чисто ментальными жертвами, в результате вынуждены большое внимание уделять пропаганде себя среди масс, строить огромные храмы для привлечения молящихся. В основном схема такова. Как идет распределение возможностей, полученных за счет массового поклонения, среди ваших Магистров, я не знаю.

– Каких еще «наших»? – возмутилась Арика

– Я по привычке, извини. Кстати, меня в свое время оттолкнул от «белого» пути как раз этот вынужденный коллективизм. Мое активное неприятие подобных вещей пересилило отвращение к жертвоприношениям.

Арика долго молчала, потом задумчиво произнесла:

– Спасибо большое. Информации более чем достаточно.

– Всегда рад. Может, все‑таки будем спать?

– Да, конечно. Спокойной ночи. Спасибо еще раз.

За два дня полета Арика окрепла настолько, что могла без посторонней помощи передвигаться не только по каюте, но и по коридорам до «салона» – довольно просторной комнаты, где пассажиры развлекались и общались во время полета.

Третий, последний день полета подходил к концу. Завтра ближе к полудню, корабль должен был прибыть на место. Женщина уже начала надеяться, что путешествие пройдет без неприятностей.

Голос из динамика пригласил пассажиров на ужин. Арика даже головы не подняла – она по памяти чертила схему одного из своих заклинаний. Ей пришла в голову мысль…

– Арика, идем в салон.

– Ой, я уже находилась сегодня, – отозвалась она. – Сюда принесут.

– Пожалуйста. Вставай и идем.

Женщина приподнялась, села на постели.

– Что случилось?

– Пока ничего.

– Тогда какого…

– Подожди. Сама понимаешь, для Банша сегодняшняя ночь – последняя возможность. Скорей всего, он будет не один, но оружия, серьезнее ножа у них быть не может.

Арика кивнула, вспомнив об обязательном условии, царившем на космических кораблях. Колдун продолжал:

– Я с ними наверняка справлюсь. Но лучше, если тебя тут не будет. Только без обид.

Арика почувствовала прилив злости. Чтобы не выдать сразу какую‑нибудь гадость, ей пришлось промолчать несколько вздохов. Наконец она мрачно поинтересовалась:

– И куда я, по‑твоему, денусь?

– Я договорился с капитаном, ты переночуешь в одной из кают второго класса. Пойдешь туда сразу после ужина.

– Как скажешь, – от обиды в голосе Арика все‑таки не могла избавиться, хоть и понимала, что Жорот прав. Колдун тактично сделал вид, что ничего не заметил.

Арика мрачно последовала за колдуном к выходу. В коридоре они добрались лишь до первого поворота: дорогу им преградил ящик, передвигаемый из одной каюты в другую. Жорот напрягся. Арика хмыкнула, думая, что ему везде мерещатся засады, как вдруг в спину ей уперлось дуло.

– Стоять, леди. К тебе, колдун, это тоже относится. И не вздумайте поднимать шум. Иначе я одним выстрелом отправлю на тот свет обоих.

– А так не отправите? – уточнила Арика.

– Вы мне ничего плохого не сделали, леди, поэтому умрете только в крайнем случае. Постарайтесь до него не доводить.

Стюарды, передвигающие ящик, выпрямились и достали лазерные пистолеты. Один из них открыто скалил зубы.

Обернувшись, Арика увидела Банша, тоже с оружием в руках.

– Будьте добры, вернуться в свою каюту, леди. И ты шагай, подонок!

В каюте Банш предложил Арике сесть на кровать и приказал обоим парням:

– Держите ее на прицеле.

Удостоверившись, что приказ выполнен, он обернулся к колдуну:

– Ты решил, я не знаю законов? И поэтому накапал на тебя копам? Нет, дорогой, законы я знаю. Я проверял, ты ли это. Все‑таки тридцать лет прошло, – подойдя к Жороту, он с силой ударил его по лицу, но тот даже не двинулся. Арике показалось, что рука механика остановилась, не коснувшись колдуна. Банш кивнул.

– Я так и думал. Так вот, если хочешь жить, и, главное, если хочешь, чтоб жила эта леди, то снимешь с себя защиту. Против лазерного заряда она все равно не поможет. Кстати, господин гуманист. Ты упоминал мою сестру. Ей действительно было двенадцать. И через два месяца после смерти отца ее изнасиловали: у нашей семьи не осталось мужчин‑защитников.

Арика увидела, как сжались губы у Жорота, а Банш продолжал, все тем же тихим голосом:

– А еще через полтора года она вынуждена была пойти на панель, потому что мать умерла от венерического заболевания, а другого заработка мы найти не смогли. Сестра дотянула до двадцати двух, а выглядела как пятидесятилетняя старуха. Умирая, она прокляла тебя, потому что ты не убил нас всех тогда, вместе с отцом. Или ты это сделал специально? В любом случае, тебе придется сейчас об этом пожалеть.

Банш вновь ударил. На этот раз Жорот пошатнулся и инстинктивным жестом прижал ладонь к окровавленным губам, но тут же опустил руку. Механик усмехнулся и с видимым наслаждением продолжил наносить удары. Колдун не уклонялся, не пытался защититься, стараясь лишь не упасть.

Арика, которая и в нормальном‑то физическом состоянии не умела драться, беспомощно наблюдала за избиением.

– Хорошо, – Банш наконец отошел, массируя костяшки правой руки. – Так вот. Я гарантировал леди жизнь, в разумных пределах, конечно. Более того, тебя я тоже не стану убивать – если сам не напросишься.

Цепляясь за стену, Жорот с трудом перевел дыхание и упрямо поднял голову. Разбитое лицо быстро оплывало.

Арика перевела взгляд на самодовольного механика.

– Вы думаете, что говорите? – жестко спросила она, – У вас нет, и не может быть гарантии, что мы не расскажем о вашем нападении капитану. И об оружии… Все равно вам придется нас убить.

Банш усмехнулся:

– Оружие на корабле никто и никогда найти не сможет. Поверьте, уже не раз пытались. Так что этот пункт вашего обвинения бездоказателен. А что касается нападения, – он пожал плечами. – Посмотрим, возникнет ли у вас желание обнародовать этот факт.

Арика похолодела и затравленно огляделась. Банш издевательски покивал головой:

– Да‑да. Сначала я действительно намеревался попользоваться вами. Но, как выяснилось, вы даже не любовница этому подонку, зачем вы будете страдать вместо него?..

Перехватив взгляд Арики, скользнувший по стенам, Банш вновь кивнул:

– Верно, микрофон. Но сейчас он отключен, не надейтесь, – повернувшись к Жороту, механик грубо приказал:

– Снимай штаны.

Арика с выражением ужаса приподнялась на кровати, но стюард толкнул ее обратно.

Даже сквозь синяки и кровоподтеки видно было, как побелел колдун. Один из стюардов заржал, как лошадь.

– Побереги энергию, – буркнул Банш и рявкнул, зло глядя на колдуна – Быстро! Иначе мое терпение лопнет. И не вздумай выкидывать фокусы: твоя леди на прицеле.

Смешливый стюард заметил:

– Представь только, как она тебе будет завидовать: пользоваться вниманием таких крепких мужиков, да еще трех за раз.

Арика рванулась с кровати, не думая уже не о чем. И не смогла шевельнуться. Хотела заорать – кто‑то да услышит, и – будь что будет! – не вышло. «Ты?» – поняла она, глядя на медленно раздевающегося колдуна.

Банш вновь ударил Жорота:

– Быстрее двигайся, ты!

Тот не удержался на ногах, и механик, пользуясь случаем, несколько раз сильно пнул упавшего – как пришлось – под ребра, в лицо. Не дожидаясь, пока колдун оправится от болевого шока, резко вздернул его за волосы и заставил стать на колени…

Она не могла даже закрыть лицо руками, даже прикрыть веки – приходилось смотреть. «Зачем ты заставляешь меня…» Колдун словно услышал. Арику чуть отпустило, и она, наконец, через долгие‑долгие минуты, сумела закрыть глаза. Облегчения это не принесло – она слышала их издевательские реплики, смешки, дыхание, каждое движение. Сжавшись комком щемящей боли, не замечая слез, текущих по щекам, Арика молила всех богов, чтобы все поскорее закончилось, чтоб его, наконец, оставили в покое.

Перед уходом мучители оглушили колдуна, но он заговорил путы Арики так прочно, что те держались, даже когда Жорот был без сознания. Проклиная все на свете, она вновь и вновь пыталась освободиться, но, обессилев, сама провалилась в черную, вязкую пустоту.

Очнувшись, она поняла, что обморок перешел в сон. Она лежала на своей кровати, уже переодетая на ночь, заботливо накрытая одеялом. Подушка под щекой была мокрой. Скользнув на пол, она включила свет. Колдуна в каюте не было.

Часы показывали раннее утро, до завтрака было еще около четырех часов. Арика подошла к двери, соединяющей ее каюту с соседней. Постояла в раздумье, толкнув дверь, вошла.

Жорот спал, разметавшись по кровати. Она присела рядом на корточки, с тоской и жалостью глядя на спящего. Все следы побоев исчезли. «Словно, ничего и не было, – подумалось Арике, – Ох, если бы!» Он вдруг застонал, что‑то заговорил, на непонятном языке, провел рукой по лицу. И, повернувшись на другой бок, задышал спокойно. Вновь заметался, застонал, как захныкал. Арика закусила губы: он плакал без слез.

Она вспомнила, как мучалась кошмарами после Проверки. Мать, перепробовав все средства вплоть до гипноза, подарила дочери, по чьему‑то совету, гепарда. Неделю спустя Арика забыла о кошмарах, но еще много лет не могла спать без Коры.

«Что ж, коль гепарда рядом не предвидится, сойдет кто угодно, лишь бы большой и теплый».

Арика решительно потрясла колдуна за плечо. Жорот проснулся, похоже, мгновенно, как только она к нему прикоснулась. Приподнялся на локте:

– Что‑то случилось?

– Нет! То есть… мне страшно, я проснулась от кошмара. Можно я лягу к тебе? Не секс, нет… Просто вместе. Если тебе не противно…

– Ох, – колдун потер ладонью повязку, – Давай, конечно. Извини, я еще не совсем проснулся. Сядь пока на кровать, я постелю на полу.

– Ой, я сама.

– Не выдумывай! Садись, живо.

Он вскоре вернулся с ее постелью. Ощупав подушку, покачал головой и, что‑то прошептав над ней, положил на место. Перенес Арику на ее постель, уже лежащую на полу, быстро разложил свою рядом.

Арика, тронув совершенно сухую наволочку, тихо сказала:

– Спасибо.

– Все нормально. Извини, я не слышал, что ты плачешь.

Арику захлестнула волна боли, перемешанной с жалостью: «Он еще извиняется!..». Стараясь казаться невозмутимой, дождалась, пока Жорот ляжет. Нырнув, в свою очередь, под одеяло, прижалась к теплому телу колдуна, обняла его, устраиваясь поуютней.

– Так не сильно мешаю?

– Угу, – сонно ответил он, – Спи.

Остаток ночи прошел спокойно. Во второй половине того же дня они покинули корабль.

Космопорт и окружающий его город ничем не отличался от множества таких же припортовых городов на других планетах. Арика вдыхала особенный, только космопорту присущий аромат – смешение невероятных запахов с сотен планет, слушала разноязыкое многоголосье. Нахлынули воспоминания о поездках с Наалем и позже – с Роджером. Во время прошлой пересадки женщина была так измучена и слаба, что почти не реагировала на внешний мир. Сейчас же Арика погрузилась в привычную атмосферу, чувствуя при этом виноватость – слишком быстро для нее недавняя трагедия отодвинулась на второй план.

Арика так и не решилась спросить у колдуна, собирается ли он что‑нибудь делать с этими подонками, а сам он молчал.

До отлета второго лайнера оставалось всего несколько часов, но Жорот настоял на том, чтобы снять два смежных номера в отеле.

К вечеру, всего за час до отлета, Жорот вдруг сказал:

– Я задержусь дней на пять. А как ты?

– Я с тобой, – не раздумывая, ответила Арика. – Если ты не против, конечно.

– Хорошо. Тебе в городе что‑нибудь купить надо?

– Нет, наверно. Я потом сама схожу.

Три дня подряд они почти не виделись, встречаясь только перед сном – обменяться впечатлениями. Арика бродила по городу, прошерстив все книжные раскладки. Жорот попросил смотреть книги и для него.

По ночам каждый спал в своей постели, но дверь между двумя номерами не закрывалась. Каждое утро, просыпаясь, она находила на ночном столике свежие цветы. Колдун ухитрялся ставить их незаметно, хотя она спала очень чутко.

Честно говоря, к цветам Арика была равнодушна. Больше того, еще неделю назад она высказала бы колдуну все, что думает об этих «знаках внимания», а также о тупицах, абсолютно не разбирающихся в типах женщин, равно как и в их предпочтениях. Но в том‑то и дело, что Жорот в этом отлично разбирался, чему способствовала, кстати, его «би»‑сексуальность. Получив первый букет, Арика встревожилась не на шутку и, несмотря на то, что была еще очень слаба, прощупала Жорота Умением. Результат оказался не очень утешительным, но и не настолько ужасным, как она предполагала. Похоже, колдун был настолько занят какой‑то идеей, что почти отключился от окружающего, двигаясь в этом измерении, как сомнамбула. Арика, позлорадствовав про себя на предмет потенциальных несчастий троицы насильников (вряд ли Жорота занимала сейчас другая проблема), решила все же приглядывать за колдуном, как бы он не «перегорел», что, при имеющихся обстоятельствах, было вполне возможно.

На третью ночь, услышав, как Жорот стонет во сне, Арика пробралась к нему в комнату и молча скользнула под одеяло. Ее соседство помогло – остаток ночи он спал гораздо спокойней. Действительно спал, а не притворялся, – окрепшая за последние дни Арика не поленилась проверить это Умением.

На четвертый день, вернувшись в номер после обеда, она легла на кровать читать книгу. Стук в дверь заставил ее поднять глаза от страниц.

– Рановато ты сегодня, – заметила она.

Жорот кивнул:

– Почти все дела закончил.

Вошедший следом мужчина церемонно поклонился. Невысокий, с пепельными короткими волосами и тонким лицом, одетый в светлые брюки и светлозеленую рубашку, распахнутую на груди. Левое запястье обвивала золотая цепочка. Ходил гость бесшумно – несмотря на то, что его туфли были отнюдь не на мягкой подошве. Вглядевшись внимательнее, Арика машинально отметила его непривычную тонкость в кости и полупрозрачность белой, нежной кожи. А понаблюдав за резко‑точными движениями гостя, Арика, не думая, что говорит, вдруг тихо спросила:

– Полукровка?

Насмешливая улыбка колдуна заставил ее прийти в себя:

– Ох, извините, я совсем не хотела…

Мужчина вмешался в разговор:

– Вы угадали.

Растеряно переводя взгляд с одного мужчины на другого, Арика попыталась оправдаться:

– Извините, я не специально, – отложив книгу, она встала и, собравшись, закончила, обращаясь к незнакомцу: – Я еще не общалась с подобными вам, и простите, пожалуйста, если я оскорбила вас своей репликой.

– Ничуть. В вашем тоне не было желания оскорбить, вы всего лишь высказали догадку, кстати, верную.

Жорот, чуть улыбаясь, заметил:

– Я, собственно, зашел попросить не беспокоить меня какое‑то время. Разве что мир рухнет. Хорошо?

Арика, опять оглядев обоих мужчин, дошла до скрытого смысла просьбы. Тихо рассмеялась, прикрывшись ладонью.

– О чем разговор! Чес‑слово, никого и близко не подпущу. Жорот, подожди секунду. А вы куда собрались? Вот эта дверь – в нужный вам номер. Буквально минуту, и Жорот будет на месте.

Прикрыв дверь, она, улыбнувшись, потерлась щекой о плечо колдуна (выше не получалось).

Он ответил улыбкой на улыбку:

– Что стряслось?

Арика, которой кое‑что пришло в голову, мгновенно прощупала его Умением. Ее догадка оказалась верной: колдун только что закончил формировать массив заклинаний и теперь был на грани срыва из‑за усталости и постоянного напряжения. Общую безрадостную картину «гармонично» дополняло угнетение от изнасилования. Для того же, чтобы активировать выстроенные заклинания, ему необходимо было хоть немного успокоиться. Решив «вышибить клин клином», он и подцепил где‑то полукровку‑гомосексуалиста.

«А что, тоже способ, – признала Арика, – только рискованно. Стабилизация вполне вероятна, но равно вероятен и срыв».

Под внешней невозмутимостью Жорота скрывался страх, почти паника перед возможной неудачей. Вторжения Арики колдун, конечно, не заметил – как и все волшебники, он был абсолютно глух к Умению.

– Я, конечно, заранее извиняюсь. Ты же «би», верно? Если хочешь ты, и если согласен он, я с удовольствием к вам присоединюсь, – она торопливо добавила. – Я не напрашиваюсь, и не обижусь, если нельзя.

Вообще‑то, этот – столь же логичный, сколь и экзотический – способ помощи, пришедший Арике в голову, вызывал у нее весьма двусмысленные чувства. «Но, в конце концов, – подумала она философски, – Если уж претендуешь на дружбу, это налагает определенные обязательства. Да и любопытственная проверочка – изменятся ли наши отношения – и в какую сторону?»

Взглянув на враз посерьезневшего колдуна, она закончила совсем тихо:

– Просто, я подумала, ты бы предложил то же самое… случись такое со мной. «И, наверняка, не предложил бы даже, а в приказном порядке. В качестве лечения». Последние соображения, как и невольную усмешку, она, естественно, оставила при себе.

Жорот казался несколько озадаченным, в уголках губ таилась нервная улыбка:

– Н‑да. Вот и размышляй – отнести твое предложение к комплиментам или к оскорблениям?

– Это уж как вам будет угодно, – съерничала она.

Из соседнего номера послышался насмешливый голос:

– Господа, вы скоро? Или я могу быть свободен?

Арика удивленно подняла брови:

– Он что, телепат?

Жорот кивнул:

– Угадала, – неожиданно он подхватил Арику на руки и потащил в соседнюю комнату.

Действо несколько затянулось, с двумя перерывами на еду, и Хэлот (так звали полукровку) остался в номере до утра.

Пробуждение любовников было весьма своеобразным. Около девяти часов утра в номер колдуна ворвались вооруженные полицейские. Все трое спали на одной кровати, (точнее, на двух сдвинутых) и Жорот, проснувшийся первым, разбудил Хэлота и Арику.

Старший в группе – лейтенант, с непримечательной внешностью и спокойными манерами, увидев живописную троицу, вкупе с красноречивым беспорядком в комнате, отвернулся, пряча улыбку. Сержант, молодой и симпатичный, видимо, исполняющий функции помощника, оглядывался вокруг с абсолютно каменным лицом.

Колдун и полукровка демонстративно не стали одеваться. Арика, игнорируя презрительные и откровенно похотливые взгляды стражей порядка, последовала их примеру. Полукровка опять нырнул под покрывало, колдун сел на постели, скрестив ноги и кое‑как прикрывшись простыней. Женщина, перевернувшись на живот, закуталась во вторую простыню, невозмутимо наблюдая за полицейскими.

– Вот ордер на обыск, – сержант протянул Жороту бумагу.

Тот кивнул. Дождавшись, пока в комнате установилась относительная тишина, колдун спросил:

– Какова причина всего происходящего?

Лейтенант поинтересовался:

– Может, все‑таки оденетесь?

– Не вижу смысла. Мы спали до вашего прихода и намереваемся продолжать после ухода.

– Гм. Этой ночью произошло три убийства.

– Всего лишь? Примите мои поздравления: вы поддерживаете в городе образцовый порядок.

– Три однотипных убийства. Взгляните.

Начальник, сев на стул, подставленный одним из полицейских, положил на постель фотографии. Арика дотянулась до снимков и, рассматривая их по очереди, подняла брови. «Ничего себе. Что ж, сами напросились, сволочи». Половину пачки она передала Хэлоту, половину – Жороту.

– Похоже на работу сексуального маньяка, – заметил Хэлот.

– И какое, по‑вашему, это имеет отношение к нам? – спросил колдун, возвращая фотографии.

Вместо ответа лейтенант достал из внутреннего кармана еще пачку фотоснимков, и, разделив на две части, отдал колдуну и Арике.

– Эту видеозапись нам принес один из сослуживцев Банша. Сказал, что тот велел передать ее полиции в случае, если с ним что‑либо произойдет. В сопроводительной записке давались ваши имена и приметы.

Арика, взглянув на верхний снимок, вздрогнула и перевернула всю пачку изображением вниз. Поднимая глаза, она перехватила взгляд сержанта, направленный на колдуна. Это, да еще мелькнувшее на его лице мимолетная тень… «просветив» сержанта Умением, Арика едва сдержалась. Резко сжав руку Хэлота, она кивком указала на сержанта. Полукровка опустил на миг веки и, приподнявшись на локте, в свою очередь вгляделся в полицейского.

Их молчаливого диалога никто не заметил: полицейские либо занимались своим делом, либо глазели на колдуна.

Жорот вернул снимки копу, не глядя.

– И что?

– Убиты как раз те трое, что…

– У нас обоих железное алиби. Его может подтвердить не только Хэлот, но и дежурный, а так же куча кинокамер, установленных при входе в отель.

– Вы колдун, и у вас не может быть алиби.

Жорот усмехнулся:

– Как раз у меня – может.

– Судя по пленке, у вас в распоряжении оказались образцы спермы этих людей. Колдун с вашими возможностями…

– У меня сейчас даже не ученическая степень. Видите ли, я слеп. Потерял зрение несколько лет назад. Будьте добры убедиться.

Жорот снял иллюзию глаз, предоставив всеобщему обозрению пустые глазницы с остатками век.

Хэлот вдруг вздрогнул и напрягся. В ответ на удивленный взгляд Арики, помотал головой и тихо сказал:

– Все нормально, – расслабился, стараясь дышать ровнее.

Жорот поинтересовался:

– Вопросов больше нет?

Лейтенант недоверчиво покачал головой:

– Но вы смотрели фотографии. И вы не похожи на слепого!

– Я действительно воспринимаю мир через знаковую систему, доступную мне на данный момент. Но это не зрение в обычном понимании, и колдовать с его помощью я, увы, не могу. Кстати, одномерные изображения для меня не существуют. Я могу различать в какой‑то мере лишь объемные фигуры.

Лейтенант, чуть усмехнувшись, заметил:

– Итак, у вас отсутствуют глазные яблоки, и все специалисты единодушно заявят, что в таком состоянии колдовать невозможно.

– Абсолютно, – развел руками Жорот.

– А как насчет маскировки глаз? – вкрадчиво спросил сержант.

Жорот снял кольцо и положил его на ладонь.

– Простейшее магическое приспособление. Продается в любой лавке. Отдам на проверку только взамен на идентичное – расхаживать в этом виде мне что‑то не хочется.

Лейтенант, осадив сержанта взглядом, кивнул:

– Что ж, имею честь. Прошу извинить за беспокойство. Обыск закончили? Нет? Неважно. Собираемся!

Выпроводив всех из комнаты, лейтенант обернулся:

– Я уверен, что это ваших рук дело. И появись у меня хоть какая‑то зацепка, – говоря это, он, пристально глядя на Арику, указал пальцем на ухо и на стену. – Так что будьте добры, не вытворяйте больше никаких фокусов.

Лейтенант взялся за ручку двери, как вдруг Хэлот неожиданно окликнул его:

– Хотите совет за совет, лейтенант?

– Кто же откажется от дельного совета?

– Ваш заместитель… у меня богатый опыт общения с людьми, и кое‑что в его поведении указывает на психическую аномалию, которая может получить развитие в связи с настоящим местом его работы.

Лейтенант покачал головой:

– Весь полицейский состав регулярно проходит осмотры…

– Мне это известно. Но мне также известны исключения. Скажем, дело КО‑738002. Вы должны его уже помнить, лейтенант.

Полицейский слегка изменился в лице. Резко спросил:

– Кто вы?

Хэлот пожал плечами:

– На подоконнике, в портмоне, моя визитная карточка. Думаю, нам следует встретиться в моем офисе для дальнейшего разговора в любое удобное для вас время. Секретаршу я предупрежу.

Как только дверь за ним захлопнулась, Хэлот вскочил, приложив палец к губам, и медленно пошел вдоль стен. Так же медленно, обойдя вокруг каждого предмета мебели, он вдруг нагнулся и отсоединил что‑то от нижней плоскости стола. Еще раз приложил палец к губам и вышел в соседний номер, затем осмотрел окна, туалеты и ванные.

Плодом его усилий оказалось пять «жучков», которые полукровка, разложив на столе, с завидной методичностью раздробил тяжелой пепельницей.

– Теперь чисто.

Повисло молчание. Нарушил его Хэлот, который, указывая на фотографии, вопросительно взглянул на обоих:

– Можно?

Арика быстро перевела глаза на Жорота. Тот, чуть пожав плечами, кивнул.

Полукровка, перебирая фото, изогнул брови.

– Почему ты их не убил сразу?

Арика, услышав жесткую нотку, прозвучавшую в голосе Хэлота, удивленно смотрела на мужчин.

– Недопустимо велика была вероятность смерти одного из нас.

– А лишить воли, ну, не знаю, движения, наконец? – Хэлот бросил фотографии на стол, требовательно глядя на колдуна.

– До этого, – Жорот показал на изуродованные глазницы, одновременно возвращая иллюзию, – запросто. А сейчас я мог обездвижеть постоянным заклинанием одного, связать «живым» второго, причем на контроль за вторым ушло бы восемьдесят процентов моих возможностей. Будь они вооружены ножами, риск был бы оправдан. Но лазеры дали слишком сильный перевес в их сторону. Эйди Ориго я не нарушал.

Арика увидела, что Хэлот расслабился:

– Ай рэвени.

Жест, сопровождающий эти слова, говорил о примирении. Арика, решив не концентрировать внимания на непонятном конфликте, задала вопрос, интересующий, как она надеялась, не только ее.

– Что с пленкой‑то делать?

Хэлот усмехнулся:

– Что делать‑то ясно. А вот как ее получить? Лейтенант отпадает – честен до безумия и дорожит карьерой.

– И не пытайтесь, – мрачно сказал Жорот, – Всех копий все равно уже не собрать. По меньшей мере, две официальных.

– Д‑да, – пробормотал Хэлот. – Держат‑то их все пока в одном управлении. Полицейские курьеры, перевозящие подобные материалы, отправляются только дважды в неделю.

– И еще одна – у сержанта, – зло бросила Арика, – Вряд ли он упустил шанс.

– Кстати, что там с сержантом? – поинтересовался Жорот.

Хэлот, одеваясь, хмыкнул:

– Садист. Причем в та‑акой форме… Но скрывает ловко. Если бы не Арика… Я ничего не чувствовал, пока ты не снял иллюзию глаз. Тут он, от неожиданности видно, та‑акую картинку выдал. Меня чуть не вывернуло.

Арика покраснела:

– Ох, извини.

– За что? – удивился Хэлот, – А. Да нет, про глаза я знал.

На экране видеофона Хэлота появилось лицо Жорота:

– Хэлот? Арика не с тобой?

– Нет, конечно. Мы еще утром расстались около участка.

– Какого участка?

– 66. Полицейского участка, она собралась вызволять видеопленку. Сказала, что у нее есть какая‑то мысль.

– Что?! Ты точно видел, как она туда зашла?

– Нет, а в чем…

– Ты что, новости не включал? 66 участок сгорел дотла! А ее до сих пор нет в номере!

– Преисподняя. Обзвони все больницы, живо! Может, просто плохо себя почувствовала. Я попробую по своим каналам.

В крашеных белой краской коридорах пахло чистотой и дезинфекцией. Хэлот шел за высокой, худой, как палка, сестрой, машинально отмечая про себя холод благотворительности, пронизывающий все заведение.

– Мы поместили женщину в отдельный бокс. Врач, осматривавший ее, уверен, что она умирает от какой‑то болезни.

Сестра открыла одну из дверей, жестом предложила Хэлоту зайти.

Впечатлительный Хэлот, увидев то, что лежало на кровати, слегка побледнел. Однако, вглядевшись пристальнее, побелел еще больше.

– Это она. Я могу ее забрать?

Сестра пожала плечами:

– Когда угодно.

– Какие‑то бумаги?

Сестра достала из встроенного шкафчика несколько страниц. Хэлот, пробежав их глазами, небрежно поставил в углу каждой подписи. Передал бумаги сестре, вместе с крупной банкнотой:

– Это вам на больницу. Вызовите такси, пожалуйста.

Сестра, подняв глаза к потолку, пошла к выходу:

– Прислать санитаров?

– Нет нужды. Секунду. – Хэлот увидел темные точки на обнаженной руке. – Что вы ей кололи?

– Только витамины.

– Она к вам попала вчера?

– Да.

– Приходила в себя?

– Нет.

– Спасибо. Как только такси подъедет, сообщите, пожалуйста.

Дождавшись, пока сестра выйдет, Хэлот достал телефон:

– Я нашел ее. Встречаемся в космопорту.

Часть 5. ЧЕРНЫЙ

Ветер – почти вечный хозяин на посадочном поле – рванул одежду мужчины с женщиной на руках, вышедшего из защищенного пространства крытого зала. Полукровка, одетый, как всегда, в костюм светлых тонов, направился к колдуну. Тот хотел забрать женщину, но Хэлот покачал головой и спросил:

– Посадка уже началась?

– Да, – кивнул Жорот.

– Я донесу ее до каюты.

– Не пустят без билета.

– Меня пустят.

В каюте, положив Арику на кровать, Хэлот повернулся к Жороту:

– Как ты с ней дело имеешь? Вредная, как сто чертей.

– Сам ты, – пробормотала Арика, открывая один глаз.

– Где она была?

– В благотворительной больнице. Валялась там вторые сутки без сознания. По дороге заехал к врачу – хороший врач, знающий, не то, что эта дешевка, в благотвориловке. Он ее привел в чувство. Но это только начало – вот лекарства, вот – как их надо принимать. Ч‑черт, ты же не читаешь!

– Кто тебе сказал такую глупость? – невозмутимо поинтересовался колдун.

Хэлот фыркнул:

– Ясно. Счастливо вам, ребята. Окажетесь тут, заходите обязательно. А то обижусь! Леди, до свидания.

– И это все?

Хэлот, улыбнувшись, поцеловал Арику в щеку.

Она еще фыркала, когда полукровка весело сказал:

– Жорот, проводи меня немного.

Выйдя за дверь, Хэлот сразу посерьезнел.

– Значит, так. Я не знаю, что случилось с Арикой, но учти – она надорвалась. Не уверен даже, сможет ли она ходить.

– Что‑то с двигательным аппаратом?

Хэлот покачал головой:

– Сердце. Может, это и поправимо – она человек, в общем‑то, здоровый. Но не знаю, не знаю. Чем бы это состояние ни вызвано, убеди ее в ближайшее время быть поаккуратней.

– Постараюсь. Спасибо.

– Не за что. Я вас жду в гости!

– Лучше сам приезжай.

– Все возможно, возможно даже, мне от вас что‑то понадобится. До свидания, счастливо. – Хэлот выскочил в люк, уже готовый для задраивания, махнув на прощание рукой. Жорот вернулся в каюту Арики.

Она лежала, задумчиво перебирая складки простыни. Подняла глаза:

– И что? Жить буду?

– Если в очередной раз не решишь что‑нибудь сжечь.

Арика пожала плечами.

– С моей точки зрения, дело того стоило.

Жорот покачал головой, тихо сказал:

– Ни гордость, ни честь не стоят жизни. Хотя бы потому, что только живой может мстить.

– В этом наши мнения не совпадают. Вопрос можно?

– Я слушаю, – колдун присел на край кровати.

– У меня кое‑что не складывается. Такие, как Банш… в общем, по всем правилам тебя должны были избить, а меня изнасиловать. Для комплекта. Но про меня словно забыли. Почему‑то. Вряд ли это случайность. Или я ошибаюсь?

– Что ж. Я действительно переключил их внимание на себя.

– Ты умеешь воздействовать на сознание? – напряглась Арика.

– Не совсем.

– Извини, конечно, но как тогда?..

Жорот неохотно ответил:

– Предположим, один объект в тумане, а второй – на солнце. На каком концентрируется внимание?

– На том, что в тумане, конечно. Чтобы разглядеть получше.

Жорот поднял брови:

– Я, наверное, выбрал неудачный пример.

– Ты, наверное, не хочешь отвечать. Ну и пожалуйста, – несмотря на беспечность тона, Арика надулась.

– Ладно, – он чуть усмехнулся. – Бить не будешь?

– Смотря за что, – женщина, внешне стараясь казаться беспечной, насторожилась.

– Я действительно использовал принцип «тумана». Но в дополнение – представь, что объект в тумане настолько неприятен, что стараешься не обращать на него внимания.

Арика несколько секунд соображала, потом с облегчением рассмеялась, с трудом сдержав кашель:

– Представляю, какой они меня увидели. Или изменять даже сильно не пришлось, а?

– Я не рискнул изменять сильно – Банш мог бы почуять неладное. К счастью, при первой вашей встрече ты выглядела достаточно плохо, а я сделал так, словно все эти дни ты не поправлялась, а наоборот.

– И они увидели меня такой, как я сейчас?

– Приблизительно.

– То есть ты добавил еще что‑то?

– Пару штрихов, с моей точки зрения, уместных.

– Хитрый. А за что бить‑то?

Жорот опять поднял брови и заметил:

– Женщины стараются выглядеть хорошо вне зависимости от обстоятельств. И даже вопреки им.

Арика недоверчиво вгляделась в колдуна, и, убедившись, что он не шутит, подумала: «Ну и с‑стервы же тебе попадались, дружочек.», а сама тем временем пожала плечами, изображая легкое смущение:

– Не знаю. По мне так хоть в кикимору, лишь бы… гм. Ладно. Замнем, для ясности.

Несмотря на мысленное ёрничество, она чувствовала себя неуютно. «Меня защитил, а сам поимел неприятностей на полную катушку»

Жорот, словно угадав ее мысли, неохотно добавил:

– Собственно, я делал все это именно потому, что насилие над тобой было слишком вероятным. Мне и в голову не пришло, что они спроецируют эту идею на меня. Думал, побьют и успокоятся, – он пожал плечами, – честное слово, ограничься дело этим, я бы их не тронул.

– Возможно, Банш так и рассчитал, – протянула Арика.

– В смысле?

– Что тебя можно подтолкнуть к решительным действиям только изнасилованием. Тебя или меня – все равно. Ты мстишь, а он обвиняет тебя с помощью пленки, заблаговременно переданной в полицию, – Она зашлась кашлем, с трудом перевела дыхание и просипела. – Воды дай.

Жорот, встав, наполнил стакан водой из крана и напоил Арику, надо сказать, достаточно умело.

– Отложим разговор, пока не придешь в себя, – предложил он, ставя стакан обратно на столик.

Женщина покачала головой:

– Мне кажется, это важно. Очень.

Ее прервал стук в дверь. Стюард, появившийся на пороге, профессионально‑вежливо сказал:

– Старт через несколько минут. Всем пассажирам необходимо занять противоперегрузочные ложа.

– Да, конечно, – кивнул Жорот. – В этой каюте где‑то должно быть запасное откидывающееся ложе. Не подскажете, где?

Стюард нахмурился:

– По правилам во время старта каждый пассажир должен находиться в своей каюте.

– В таком случае, будьте добры, прислать сюда врача, так как госпожа очень ослаблена и при стартовых перегрузках возможна непредвиденная ситуация. Врач, надеюсь, на корабле имеется?

– Да, но, – Стюард выглядел озабоченным. Затем осторожно заметил: – Вы должны были сообщить о болезни госпожи перед посадкой. По правилам больные пассажиры на борт не берутся!

– По правилам, – эти слова Жорот выделил, – общая слабость, вызванная всего лишь истощением, что засвидетельствовано одним из лучших врачей этой планеты, не является болезнью. Вот заключение, пожалуйста. Но, при несоблюдении врачебных предписаний, даже столь незначительное недомогание может привести к осложнениям и даже смерти, что станет для вас не лучшей рекламой. Давайте не будем ссориться. Откройте мне запасное ложе и, при необходимости, я либо сам окажу первую помощь, либо, в крайнем случае, обращусь к вашему врачу.

– Я должен посоветоваться с капитаном.

– Будьте так добры.

Когда стюард вышел, Арика поинтересовалась:

– Из‑за чего сыр‑бор, объясни глупой?

– Я не очень хочу оставлять тебя одну, мало ли что. А этот формалист строго следует букве закона: при старте пассажиров, особенно разного пола, разгонять по отдельным каютам.

Арика открыла рот, чтобы что‑то сказать, но лишь покачала головой.

Колдун кивнул:

– Именно. Говорят, ощущения незабываемые, правда, можно что‑нибудь сломать или повредить – ну кто ж на это смотрит!

– И что только люди не придумают! Дали бы врача, если такие нравственные.

Жорот пожал плечами:

– Врач, похоже, занят. Я намекал офицеру еще при посадке, но он пропустил мимо ушей.

Стюард вернулся быстро. Молча нажал на пару скрытых кнопок и выдвинул подвесную кровать, которая заняла чуть ли не все свободное пространство. С непроницаемым лицом заметил:

– Должен предупредить вас, господин, что это аварийное ложе, которое применяется лишь в случае наличия на борту излишнего количества пассажиров. Поэтому оно не предоставляет удобств, равных стационарному.

– Ничего, я обойдусь. Спасибо.

Дождавшись, пока за стюардом закроется дверь, Жорот повернулся к Арике.

– Давай, я тебя устрою поудобней, а доскажешь после окончания перегрузок.

– Тоже разумно.

…‑ Итак, тебя сажают. Или казнят, что тоже вероятно. Единственное, что Банш не смог рассчитать – твою слепоту.

– По‑моему, ты приписываешь ему слишком много, – заметил колдун, растворявший лекарство в стакане с теплой водой. – Банш мог рискнуть жизнью ради удачной мести, это на Кретии в порядке вещей. Но такая изощренность. Вряд ли.

– А ты заметил, какую осведомленность он высказал о твоем защитном заклинании?

– В смысле?

– Что оно не удержит лазерный заряд? Даже я не в курсе подобных тонкостей. А уж рядовой обыватель.

Жорот нахмурился, потом покачал головой:

– Месть мне стала делом его жизни. Естественно, он постарался подготовиться.

– Тогда и попытка «подставить» тебя тоже не выходит из общей струи. Я, пока мы отдыхали, полазила по сети. На Кретии стали очень популярны последние пятьдесят‑сто лет подобные распланированные по нотам «кровные» операции.

– Выпей‑ка. – Жорот поднес к губам женщины лекарство. Та подчинилась.

– Ладно, предположим, ты права. И что?

– То, что в свете «многолетней» планировки слишком ненадежным выглядит только один пункт – возможная встреча с тобой.

– К чему ты ведешь? – Отставив стакан, он вновь сел на кровать.

– Мне очень не нравится она, эта случайность.

– Но подстроить ее нельзя.

– Ой ли?

– По крайней мере, с возможностями Банша.

– А с возможностями «черного»?

– «Черного»? – Колдун усмехнулся. – Не строй из тумана крепость.

– Честно говоря, это не я. У тебя врагов, вроде Банша – много?

Жорот пожал плечами:

– Меньше дюжины.

– Вот‑вот. Я подумала, что эта ваша встреча не слишком вписывается в теорию вероятности. И рассказала все Роджеру с Лонгом… ну, что тебя избили…

Колдун кивнул.

– …и спросила их совета. Роджер через два с лишним часа заказал внеочередной сеанс связи и выдал – про «черного».

Жорот покачал головой:

– Робот, рассуждающий о магии!

– Робот, выводящий логические цепи на основе пакета данных. Ни ты, ни я такого количества информации обработать не сможем.

– Хорошо. Причина вмешательства «черного»?

– «Черные» постоянно грызутся. И между собой, и с «серыми» и «белыми». Если кто‑то из них проигрывает, его скорее «утопят», чем помогут. А теперь представь себе, что один из них имел неосторожность потерять свои земли и всех учеников. Какое‑то время он может жить сам, перебиваясь случайными жертвами. Но это время очень ограничено, тем более в сравнение с его многовековым существованием. А умирать неохота. «Черный» паникует и все силы направляет на поиски ученика – его подчинение даст ему дополнительные силы. Причем он ищет на территории, где властвуют «белые» и «серые» – так как его исконные территории забрали более сильные «черные». Кого он нашел, ты догадываешься?

– Прекрасная теория, только подтвердить ее нечем.

– До этого я дойду. Итак, не успев найти ученика, он его теряет. В результате «черный» не только не получил возможности возвращения былой силы, но и израсходовал слишком много, не получив ничего взамен – он был слишком заинтересован в твоем ученике и слишком много дал ему «авансом».

– Пожалуй, – пробормотал Жорот.

– Времени на поиск нового ученика почти не остается. Сил тоже. Вероятно даже, «черный» перешел уже грань, отделяющую его от возможности выжить. Как ты думаешь, что «черный» попытается сделать перед смертью?

Жорот пересел на свою кровать и, скрестив ноги, облокотился о стену.

– Отомстить мне. Во‑первых, как наследнику Леси, во‑вторых, как единственному, с его точки зрения, существу, стоящему мести.

– То есть? – Не поняла Арика, – А остальные не люди, что ли?

– Дан с Дэниэлом ни по каким раскладам не подпадают в виновники случившегося. Ты – с точки зрения «черного» обычная смертная, не маг, и тоже не относишься к главным действующим лицам. Если уж на ком и срывать зло – только на мне. Теоретически все верно. Но хоть один факт в данном построении присутствует?

– Роджер связался со знакомым магом – одним из старых друзей своего отца.

– «Белым»?

– Да. Кое‑кто из «белых» целью своей жизни ставит уничтожение «черных». В том числе они следят за «черными» – всеми доступными им способами.

– И?..

– По старой дружбе маг не стал допытываться у Роджера причин его любопытства, просто дал нужные сведения. «Черный», подходящий под все перечисленные параметры, существует. Более того, в последнее время он все свое внимание уделяет именно нашему сектору. Маг сказал, что он вряд ли сможет выжить. Правда, натворить пакостей еще в состоянии. Чем, похоже, и занимается. Если хочешь, могу дать имя «черного» и координаты.

– Маг передал только это?

– Там еще куча всяких цифр, но ни я, ни Роджер в них ни черта ни понимаем.

– Когда можно это получить?

– Да хоть сейчас. Возьми анзибль и подключи к принтеру.

Возясь с аппаратурой, Жорот заметил:

– Если «черный» помогал Баншу, почему он не сообщил ему о том, что я слеп?

Арика фыркнула:

– Роджер считает – Банш не знал, что ему помогают. «Черный», оставаясь в тени, устроил вашу встречу, чтобы дать Баншу возможность проявить себя. В случае же неудачи, «черный», не «засветившись» собирается продолжать свои попытки насолить тебе. Конечно, все это может оказаться совпадением. Поэтому Роджер спрашивает позволения сообщить магу подробности, чтобы он мог дать профессиональное заключение о вероятности охоты на тебя.

Жорот, закончив читать распечатку, усмехнулся:

– Теоретически на данном этапе интересы мои и «белых» совпадают. Практически же впоследствии я могу слишком дорого заплатить даже за столь короткое сотрудничество. Впрочем, выбора нет. Один я сейчас не справлюсь даже с умирающим «черным», – он сжал губы и, помолчав, решительно сказал. – Договорись, пожалуйста, чтобы Роджер познакомил меня со своим «белым» магом.

– Я попробую.

– И еще. Я вынужден просить тебя об услуге. В случае, если я умру, либо не появлюсь в течение, скажем, двух лет, отвези, пожалуйста, детей в Клан. Это довольно далеко – около полутора лет в один конец. Лучше будет, если ты поедешь туда с роботами. Назад тебя, скорей всего, переправят по порталу. Если захочешь.

– «Если захочу назад» или «если захочу по порталу»? – уточнила Арика.

– И то и другое.

– То есть насильственное разлучение с детьми мне не грозит? Я уточняю на случай, если вдруг слишком уж к ним привяжусь.

– Конечно, нет. Единственное, что необходимо – чтобы они росли в Клане, и, в случае проявления колдовских способностей, получили соответствующее воспитание.

– Хорошо. Кстати, как к Роджеру отнесутся в твоем клане?

– Никак. Он – твоя вещь и до тех пор, пока он не вздумает нарушать табу для неколдунов, всем будет все равно.

– То есть, для колдунов табу в твоем клане нет?

– Они будут относиться скорее к тебе, чем к нему.

Арика кивнула и перешла к теме, интересующей ее гораздо больше:

– Что касается твоего «невозвращения»: думаешь, все настолько серьезно? Или просто прорабатываешь варианты «на всякий случай»?

– Не знаю. До сих пор я не враждовал с «черными», – колдун помрачнел, вспомнив события почти десятилетней давности, и уточнил. – Всерьез.

Арика, не сдержавшись, язвительно фыркнула:

– То в прошлый раз была не вражда, а милое общение?

– В прошлый раз был не полноправный Черный, а ученик. Когда ты сможешь связаться с Роджером?

– Дай, пожалуйста, анзибль.

Жорот передал женщине аппарат.

– Пусть Роджер передаст магу наши примерные координаты и предложит ему самому назвать планету встречи. Послезавтра у нас с тобой должна была быть последняя пересадка. Теперь – ты летишь к Роджеру и детям, а я – на место встречи с «белым».

– Можно с тобой?

Жорот молча покачал головой.

– Заодно точно буду знать, чем дело кончится.

– Извини, но пока в драке ты только обуза.

– Кто говорит о драке? – возмутилась Арика. – Естественно, в вашу свалку я не полезу. Но где‑нибудь не очень далеко, чтобы иметь представление о происходящем, но не иметь неприятностей как непосредственный участник.

– Слишком рискованно.

– Но…

– Все, – твердо сказал колдун. – Извини, но решаю я.

В первый же день по приезду Арика наведалась к малышам. Мальчик был светловолосый и сероглазый – видно, в мать, а девочка наоборот – темноволосая и смуглая. Несмотря на неважное состояние, женщина часто навещала маленьких, возясь с ними часами.

Месяц спустя Арика почти пришла в норму: регулярный массаж, и правильно подобранное меню сделали свое дело. Она уже могла быстро ходить, не чувствуя болей в сердце и подумывала о том, чтобы заняться какими‑нибудь физическими упражнениями.

Обустройство нового дома к этому времени тоже почти закончилось. Все бы хорошо, но от Жорота не было никаких известий, и Арика нервничала все сильнее.

Однажды, задумавшись во время ужина, она рассеянно потянулась за печеньем и локтем задела чашку с только что налитым дымящимся кофе. Жидкость должна была обжечь ей ноги, но Роджер ухитрился вовремя сдернуть Арику со стула, одновременно подхватив на руки, не давая упасть.

– С‑спасибо.

Роджер посадил женщину на соседнее сиденье и пожал плечами.

– Не за что. Но в следующий раз меня может не оказаться рядом.

– Значит, мне повезло, – довольно равнодушно отозвалась Арика.

Собирая осколки чашки, Роджер предложил:

– Давай я свяжусь с Коганом. Он наверняка знает что‑нибудь.

Арика покачала головой:

– Он помогал тебе по старой дружбе. Но, вступи в конфликт дружба и долг, как ты думаешь, что победит? Сейчас его наверняка обязали предать тебя, и он это сделает.

– Вероятность этого, действительно, весьма велика. Но я могу поискать обходные пути.

– Слишком велик риск. Давай подождем еще.

– Например, пока ты утонешь в ванне.

– Ты собрался меня топить?

– К этому идет, – не обращая внимания на насмешку, ответил Роджер. – Когда я делаю тебе массаж, то вижу, что количество синяков на твоем теле с каждым днем увеличивается. Это значит, что ты ходишь, не вполне замечая окружающую обстановку. Сейчас ты чуть не обварилась. Завтра ты вдохнешь воду во время купания или шагнешь с балкона, случайно не заметив перил. Это прогрессирует, Арика.

– Не преувеличивай.

– И не думал. По крайней мере, не намного.

– Хорошо, я постараюсь быть внимательней. Я вот что подумала. Смотаюсь‑ка я домой, а? Это меня отвлечет.

– Ты уверена, что Сообщество не оставило там засады?

– А если и так? Я просто уйду обратно в Зону. Но, думаю, Сообщество вряд ли проявит пристальный интерес к моей персоне. Они остыли, поразмышляли, и теперь рады‑радешеньки, что выперли Жорота со своей территории, а об остальном, мол, пусть болит голова у тех, к кому он переселился!

Роджер подумал и нехотя кивнул:

– Ты права. Основное направление политики у них именно таково.

– Прекрасно. – Арика вдруг загорелась своей идеей, – и как это я раньше об этом не подумала!

Роджер не разделял энтузиазм женщины и настоял, чтобы она взяла оружие.

Дома было все по‑старому, за исключением пыли, скопившейся за несколько недель. За окном занимался ранний летний рассвет, день обещал быть солнечным. Арика прошлась по комнатам, проверила замки – все было в порядке.

Плюхнувшись в любимое кресло в кабинете, она стала соображать, выходить в город, или обойтись. И стоит ли пытаться наладить контакт с Даном – может, он что‑то знает о Жороте.

Вдруг она помотала головой и машинально моргнула несколько раз. На столе перед ней лежал свернутый листок бумаги, которого – она могла поклясться – несколько секунд назад не было! Женщина, не дотрагиваясь до него, проверила Умением – вокруг листка мерцала сеточка, сплетенная из тончайшей «паутинки». Но угрожающей она Арике не показалась. Пожав плечами, женщина взяла бумагу в руки и быстро пробежала глазами.

«Твой друг у нас. Если хочешь его вытащить, НЕ СЕЙЧАС зажми листок между ладонями и перенесешься к нему в камеру – как только письмо покажет нужное время. Я знаю, ты сможешь увести его оттуда своим способом.

Д.»

«Что значит – покажет нужное время?». Впрочем, долго гадать не пришлось. Глядя на листок, женщина увидела, как крупно выделенные слова заколыхались и исчезли, меняясь на НЕМЕДЛЕННО. А если ловушка? Но попытаться все равно стоит. В одном писавший (кто бы он ни был) прав – уйдет она откуда угодно. Хорошо, если бы не одна.

Встав, Арика заметила, что руки дрожат. «Нет, так дело не пойдет.» Сделав несколько успокаивающих упражнений, она восстановила дыхание. Немедленно. Сжала письмо и почувствовала легкую дурноту. Когда мир вокруг перестал колыхаться, Арика оказалась в камере. Успев подумать «Хоть что‑то правда!», услышала негромкий возглас:

– Наконец!

За пару секунд, пока глаза адаптировались к резкому свету, она успела вообразить многое. Но в камере действительно находился Дан. Бетонные стены, исцарапанные надписями, плафон, утопленный в потолке и это ощущение замкнутого, ограниченного пространства…

– Здравствуй.

Магистр кивнул.

– Быстро. Времени мало. Давай письмо.

Женщина растеряно подчинилась.

– Бери его и уходи, – Дан, поджигая бумагу, кивнул через плечо, и Арика увидела Жорота, лежащего без движения на кровати.

Колдун, сильно похудевший, был в сером балахоне до пят, без привычной повязки и почему‑то с распущенными перепутанными волосами.

Единственным видимым повреждением были опухшие пальцы правой руки. На запястьях блестели металлические браслеты, соединенные длинной цепью.

Дан, нагнувшись, положил руки колдуну на голову. Секунду спустя тот пошевелился и попытался сесть.

Магистр, не глядя на Жорота, сказал женщине:

– Я только что срастил ему кости ног и руки – учти, они еще хрупкие, постарайся, чтобы давление на них было минимальным. Кандалы снимешь – сразу, как только окажетесь в безопасности, – он сунул Арике ключ и, достаточно бесцеремонно, помог Жороту подняться. – Живо!

Арика, поудобней обняв колдуна, вдруг остановилась:

– Но… А ты? Что будет с тобой?

– Уходите, – повторил Дан. В это время за дверью камеры послышались шаги и голоса. В дверь сначала постучали, потом замолотили.

Арика, схитрив, хотела ухватить за руку и Дана, но тот отшатнувшись, яростно бросил:

– Не дури! Еще немного – и даже ты уйти не сможешь!

«Интересно, откуда ты знаешь, что я могу, а что – нет?» – пробормотала про себя Арика, но на всякий случай поторопилась шагнуть в Зону. Переместившись в нужную точку, она оказалась на одной из планет, где была больше десятка лет назад. Если Дан прав и Магистры могут ставить барьеры, то могут и проследить. Вряд ли, конечно. Но на всякий случай лучше сделать несколько прерываний – так будет вернее. Четвертым перемещением они очутились дома – это была комната, которую Арика временно приспособила для своих нужд. Она усадила Жорота в кресло и, активировав передатчик, негромко сказала:

– Роджер, подойди, пожалуйста.

Вспомнив про зажатый в кулаке ключ, торопливо опустилась на колени и разомкнула кандалы. Жорот стряхнул браслет со здоровой руки и осторожно снял с другой, с распухшими пальцами. Впрочем, приглядевшись, Арика поняла, что на здоровой, с первого взгляда, руке отсутствовали ногти. Чтобы удержать вспыхнувшие эмоции, ей пришлось срочно искать, на чем бы постороннем сконцентрировать внимание.

Встав на ноги, Арика взяла с колен колдуна кандалы и удивленно нахмурилась – они оказались неожиданно тяжелыми. Она держала их с большим трудом, при том, что особенно массивными они не были, а Арика была не из слабеньких. Женщина подключила Умение – вокруг браслетов переливался всеми цветами покров, сотканный из уже знакомых ей «паутинок».

Скованный такими кандалами не мог пользоваться магией, но запросто подвергался заклинаниям «извне». Чем и пользовались… М‑магистры!!! Арика с трудом подавила желание выругаться. Одновременно она направила Умение на Жорота и слегка успокоилась – судя по тому, что она почти не чувствовала его боли (лишь поврежденная рука при малейшем движении напоминала о себе), Дан подлечил колдуна качественно.

– Убери это, – глухой голос Жорота, со странной дикцией, заставил Арику вздрогнуть. – В ящик стола, вместе с ключом. Я с ними потом разберусь.

На этот раз у нее вырвалось, почти непроизвольно:

– Что с твоим голосом?

– Зубов нет.

Арика, задохнувшись, невольно передернулась. Пробормотала:

– Извини.

Жорот усмехнулся, не разжимая губ:

– Все это поправимо. Главное, ты меня вытащила – спасибо.

Арика открыла было рот, чтобы объяснить, что она принимала в «вытаскивании» весьма скромное участие и осеклась. Сообразив, что Жорот не считает Дана инициатором освобождения, и убедить его в обратном – невозможно. Врожденная вредность заставила все же сделать попытку:

– Вообще‑то, не только я. А если быть точной…

– …То, если бы не ты – Дан и пальцем бы не пошевелил, – тон колдуна был резок.

Она хотела возразить, но лишь беспомощно вздохнула.

– Врача позвать? – невозмутимый голос Роджера прервал затянувшееся молчание.

– Нет. Пока нет, – уточнил колдун.

– Ладно, – пожала плечами Арика. – Я пошла. Тебе ведь удобней, чтоб помогал Роджер?

Жорот кивнул.

– Извини, один вопрос. Что с «черным»?

– Мертв.

Кивнув, Арика вышла. «Пусть занимаются друг другом, а я займусь, чем мне хочется».

Добравшись до библиотеки, она нацарапала записку. «Буду через несколько дней. А.»

Женщина вышла из Зоны в свой дом – второй раз сегодня. Только сейчас ей предстояло провести здесь неизвестно сколько времени. Она ждала.

За четыре свободных дня Арика наскоро привела в порядок кабинет и несколько завалила кухню, – хорошо, что продуктов в кладовой было достаточно и выходить необходимости не было. Без докучливых посетителей и ненавязчивого присутствия роботов, она наконец спокойно занялась новой книгой по Умению, которую купила за день перед визитом Дана. Казалось бы, чертовски давно, а на деле не прошло и двух месяцев.

К вечеру пятого дня, когда Арика отрабатывала одно из упражнений, в дверь позвонили. Включив камеру, которую она недавно установила возле входа, Арика облегченно вздохнула: Дан. И пошла открывать.

Магистр выглядел свежим и уверенным. Искренне улыбнулся в ответ на улыбку хозяйки, пожал протянутую руку:

– Здравствуй. Ты одна?

– Естественно, – она пожала плечами. – Заходи.

– Как твой колдун?

– Нормально, наверно. Я его оставила на попечение Роджера.

Приведя Магистра в кабинет, Арика усадила его в одно из кресел.

– Есть хочешь?

– Нет, спасибо. А вот пить – очень.

Кивнув, женщина вернулась через несколько минут с подносом, на котором были навалены пакеты с соками. Она поставила поднос на столик и, выбрав один из пакетов, отодрала зубами угол и стала пить. Столик она подтолкнула к креслу Дана. Тот взял наобум сок, небрежно раскрыл и сделал несколько глотков.

– Какая муха тебя укусила? – первая нарушила молчание Арика.

– Ты о своем «сером» друге?

– Извини, а почему ты избегаешь называть его по имени? Презрение, неприязнь, или просто примета такая?

Дан тихо рассмеялся:

– Поймала. Не нравится он мне!

– И ты, несмотря на это, рисковал своей карьерой…

– Да ничем я не рисковал, – фыркнул Дан. – Не такая важная он птица, чтобы у меня могли быть неприятности, – он кинул пустой пакет в корзину для бумаг – попал, и потянулся за следующим.

– И все‑таки, зачем?

Магистр, сделав глоток, пожал плечами:

– Политика. Ему не повезло – попался нашим в неподходящий момент. И неподходящему Магистру. Излишне ретивому. Его должны были проверить «на зерно» и отпустить.

– Прости, на что?

– Временами забываю, что у тебя нет подготовки. Видишь ли, когда убивают «черного», иногда он ухитряется в убийцу внедрить свою часть. Маленькую, но достаточную для последующего перерождения убийцы в «черного». Впрочем, и это случалось не всегда. Где‑то в тридцати процентах из ста «черное» зерно просто затухало. Само по себе – почва была слишком неблагодатная. И это только в известных нам случаях! То есть практически… Ох, извини, я увлекся, – он вновь принялся за сок.

– И Жорота должны были проверить на «черное» зерно.

– Да. Но и это было не обязательно. Когда наши его взяли, – сразу после уничтожения «черного», – он проверялся сам – пересылал Карту. Похоже, он испытывал к «черному» такую ненависть, что отдал для этого последние силы.

– Стоп‑стоп! Опять ничего не поняла. Что за Карта?

– Об этом лучше спроси своего друга. Я знаю о них только понаслышке. А пока просто прими на веру, что проверка Картой такая же точная, как наша. И, если бы «черный» посадил в Жорота свое «зерно», его или вычистили бы, или убили бы самого носителя, – второй пакет полетел за предыдущим.

– То есть в Жороте «зерна» нет?

– Абсолютно. Так вот, его должны были отпустить, как я уже сказал. Но Магистр попался излишне активный. Он заинтересовался новым типом магии, которым обладает Жорот. Этот тип не внесен ни в один каталог, и формально хорошо было бы договориться – хотя бы составить описание. Магистр с самого начала повел себя по‑дурацки, Жорот встал на дыбы. Магистр ужесточал и ужесточал методы воздействия, до тех пор, пока они не перешли все разумные пределы. Я узнал про арест Жорота, когда Главе сообщили о пленении его давнего врага.

– В смысле, Главе Сообщества?

– О нем. Они с твоим «серым» вечно что‑то поделить не могли. Я выяснил, с чем его взяли – и устроил скандал. Жорот умирал – мало того, что его пытали, его еще и не лечили как следует! Арестовавший его Магистр старался все держать в относительной тайне, а в его окружении не было ни одного порядочного лекаря.

Арика слушала Дана со все возрастающим возмущением и наконец не выдержала:

– Чудненько. То есть если бы его пытали и нормально лечили – это ничего, в порядке вещей, да?

– Я объясняю тебе, на чем смог раздуть скандал. Конечно, твой друг мне весьма неприятен, но даже с ним надо поступать по закону, иначе начнется такое… К тому же была угроза его жизни.

– И что?

– Он на Карте.

В ответ на недоуменный взгляд Арики, Магистр пояснил:

– Если коротко, с Жоротом можно делать все, что угодно, но нельзя убить. То есть убить можно, но тогда у тех, кто это сделает, будут крупные неприятности – Клан мстит за своих очень серьезно.

– И Карты связаны с Кланом? – быстро спросила Арика.

– Да. Значит, про Клан ты слышала?

– Он упоминал.

– Я настоял, чтобы самому лечить твоего друга. Если у кого и были сомнения по поводу моей лояльности – они предпочли молчать, потому что лекарей моего уровня не очень много, а брать на себя ответственность за смерть члена Клана не хотел никто. И в один из лечебных сеансов вызвал тебя.

– И зачем? – в тоне Арики слышался сарказм. – Вылечил бы, и пусть пытали дальше!

– Не из любви к твоему колдуну, – в тон ответил Дан. – А потому, что ситуация была тупиковая – для Сообщества. И это был единственный нормальный выход.

– А что было идиоту‑Магистру, который поставил Сообщество в эту ситуацию? И, к тому же, нарушил закон?

– Было, было. Не Магистр он больше. Навсегда. И не потому, что закон нарушил – у нас это бывает, что греха таить, а потому, что дурак.

– По‑моему, ты заимел себе врага, – медленно заметила Арика. – И не одного. Он не дурак – он просто проиграл. Ведь сломай он Жорота… Победителей не судят, ведь так? Подумаешь, еще одно животное у вас в застенках – Жорот бы жил, как существо, много лет. Или даже умер – ладно, оправдаетесь, найдете виноватого – пусть этого же разжалованного Магистра! Зато вы имели бы в своей полной власти новый тип магии, и какие открываются возможности!

– Об этом‑то все и думают, – кивнул Дан. – Пока молча. И именно поэтому я рисковал. Я не хотел создавать прецедент, понимаешь?

– В конце концов, тебя просто съедят, – печально заметила женщина.

Дан пожал плечами:

– Посмотрим. Новый вид магии – это, случайно, не Зона?

– Она. Жорот с отцом заключили договор. Знаешь, как это бывает.

Глаза Магистра остро сверкнули:

– Тгону понадобились жертвоприношения?

– Э‑э, – Арика слегка растерянно взглянула на собеседника, – я как‑то не задумывалась. И не спрашивала. Но вряд ли. По‑моему, он просто разрешил Жороту пользоваться Зоной за то, что тот помог мне.

– Свиток?

– А ты откуда знаешь?

– Магия есть магия. Мне говорили, волны тогда шли порядочные.

– Понятно. Да, еще вопрос можно?

– Ну?

– Тогда, в камере, ты говорил, что‑то вроде «еще немного, и ты не уйдешь». Что, Магистры действительно могут ставить мне заслоны?

– Не знаю. Нужно будет нам с тобой как‑нибудь попробовать. Но подобный шанс был, согласись.

– А давай сейчас! – загорелась Арика.

– Подожди. Сначала я тебе кое‑что хочу предложить, – Дан положил на столик тонкий, как из проволоки, браслет с камнем цвета морской волны. – Цепочки и кольца ты не любишь, верно?