Эпизод три: Дигитальные тела

Глава 12

Из посольства настойчиво предлагали поскорее их посетить. Адвокат в Америке получил подписанный ей документ, и пришлось собираться на беседу с Джорджем. Ехала она туда с поганым чувством от мысли о том, какую ещё пакость может выкинуть посольский дядюшка со своей засушенной жердью. К тому же не проходила головная боль, и стояла мерзкая погода, когда не хотелось ничего кроме, как лежать в кровати и не двигаться.

Когда она вышла из дома, светленькая машина стояла в двух шагах от вызванного ей такси и немедленно сорвалась с места вслед за ними. По дороге к посольству она держалась строго за их машиной, решительно пресекая попытки других водителей вклиниться между ними. Таксист бросал удивлённые взгляды в зеркальце, но ничего не сказал вслух.

Не доезжая посольства, они попали в капитальную пробку на Садовом Кольце, и Вероника поняла, что с такими темпами она попадёт к месту назначения лишь к концу дня. Пришлось выйти из машины и продолжить путь пешком. Ровно в пяти шагах сзади топал какой-то неприметный парень, который приотстал, только когда она направилась к дверям посольства.

Внутри её просветили, отобрали сумку и в дополнение ещё и тщательно обыскали. Старина Джордж явно ей не доверял. Наконец, на шею одели пластиковую карточку на цепочке и провели в комнату, где перед столом с микрофоном стояла видеокамера.

'Они ещё и кино снимать будут, — со злостью подумала она. — А я сегодня на редкость паршиво выгляжу'.

Вообще, всё, связаное с Джорджем и его русскими друзьями, вызывало у неё чувство озлобления и желание сделать или сказать какую-нибудь гадость. Такая возможность представилась, когда в комнату влетел весёлый Джордж и вместо приветствия сказал укоризненно:

— Опаздываете, милая моя, опаздываете!

— Во-первых, я вам не милая. Во-вторых, выглядывайте из окошка! Хотя бы иногда. Тогда вы увидите, что творится на улицах этого города. — Ворчливо ответила она.

Хорошее настроение Джорджа мгновенно улетучилось, он исподлобья стрельнул в неё недобрым взглядом и молча стал раскладывать на столе бумаги, готовясь к нелёгкой беседе. В комнату боком протиснулась его сухощавая сотрудница и также молча стала раскладывать свои бумаги. Вероника положила на стол перед собой несколько листков с записями. Атмосфера в комнате была гнетущей. Каждый мысленно проклинал тот час, когда судьба свела их вместе. Вероника — потому что от этой беседы с неприятными ей людей зависело, сможет ли она вернуться в США, получит ли она там назад свои деньги. Ну, а здесь — просто останется ли она живой на какой-то промежуток времени или нет. Она предположили, что старина Джордж тоже не испытывал к ней тёплых чувстсв, когда она свалилась ему на голову с проблемой, за которую ему придётся отвечать перед начальством в Вашингтоне.

Джордж казённым голосом проинструктировал, что она должна говорить в начале записи, а она приготовила бумагу, которую прислал адвокат. И беседа началась.

Глядя в камеру, где горела красная лампочка, она назвала своё имя, дату и место рождения, номер социального страхования. Затем зачитала заготовленный юристом текст заявления о том, что она даёт показания добровольно и при условии, что ничего из сказанного не будет использовано против неё в судах.

Далее Джордж, сидящий вне зоны видимости камеры, стал задавать вопросы, а она отвечала, сосредоточившись лишь на фактах, относящихся к Льву, его заокеанским партнёрам и генералу. Вероника намеренно обходила факты, касающиеся организации Алексея Константиновича, потому что подобные контакты было бы трудно объяснить. Напряженным моментом была схема распространения органов в США, но, к счастью, Джордж не стал допытываться, как она к ней попала.

В конце он всё же спросил о причине, по которой она начала расследование, но она была к этому готова. Положив перед собой заранее подготовленный текст, она произнесла патетическую речь о том, как она была обеспокоена проблемой возможного заражения американских граждан СПИДом и гепатитом и так далее. Краем глаза она видела ироническую усмешку на губах Джорджа, который, как было видно, не поверил ни единому слову, но ей было безразлично. Его начальству подобный патриотизм должен понравиться.

На этом её показания закончились. Два часа прошли совершенно незаметно, и она полностью вымоталась. Говорить перед камерой оказалось утомительным занятием. Голова нестерпимо болела. Было вдвойне противно лицезреть Джорджа и его помощницу, и она засобиралась домой, но была остановлена замечанием Джорджа:

— Мы ещё не закончили.

— Я уже закончила, — устало ответила она. — Я сделала свою часть работы. Теперь очередь за вами. Покончите с этими ублюдками! Теперь у вас есть все материалы.

— Это не так просто. Данных материалов недостаточно, чтобы упрятать за решётку американских дистрибьютеров. Суд их не примет. Они были получены не совсем законным путём. Это ещё мягко сказано.

Голос Джорджа звучал наставительно, и это ещё больше раздражало.

— Тогда зачем же вы затеяли эти игры с показаниями?

Он проигнорировал её вопрос и продолжал:

— И ещё. У нас нет никакой возможности добраться до поставщиков здесь. Они вне нашей юрисдикции. Русские своих не выдают.

Веронике хотелось по-быстрее выбраться из этой комнаты и из этого мрачного здания, чтобы забыть о потрошителях, их покровителях и о самом Джордже, но она понимала, что тот затеял разговор неспроста. У неё было чувство, что он подготовил для неё какую-то каверзу, поэтому приходилось слушать и даже что-то спрашивать.

— А ваш друг Геннадий Васильевич и его ведомство?

Он вновь проигнорировал её вопрос.

— Ситуация складывается таким образом, что, очевидно, придётся действовать нетрадиционными методами и в зависимости от обстановки.

— Действуйте какими хотите методами. Я своё отыграла.

— А вот здесь вы ошибаетесь, — с усмешечкой произнёс Джордж. — Нам с вами ещё предстоит вместе поработать.

'Вот оно! Начинается'.

— Вы меня уже приняли в штат своей организации?

— Нет. Нам этого не требуется. Просто вы дали нам определённые обязательства в обмен на то, что мы облегчим вашу жизнь в Соединённых Штатах, и эти обязательства нужно выполнять.

Джордж и его сотрудница откровенно веселились, а она, замерев, ждала продолжения.

— Чтобы вам было понятнее, я напомню, что вы обязались оказывать нам всесторонню помощь в привлечении к ответственности лиц, ведущих протовозаконную деятельность. И вы сами декларировали это в своём заключительном заявлении во время показаний. Теперь настало время выполнять условия соглашения.

— Вы мне выдадите автомат Калашникова, чтобы я их всех перестреляла?

— Подобных экстремальных мер не потребуется. Для этого имеются другие люди. А вот быть нашими глазами и ушами вы вполне сможете. Всей своей предыдущей деятельностью вы доказали, что умеете собирать информацию. В том числе методами, которые не вполне законны. Во время сегодняшней беседы я ещё раз убедился в ваших способностях. А вот мы в силу нашего статуса в этой стране лишены многих ваших возможностей. Поэтому вам придётся помочь нам в пресечении незаконной деятельности отдельных индивидумов, которая ставит под угрозу жизнь и здоровье граждан нашей страны.

Последней фразой он с улыбочкой почти точь в точь повторил текст её заявления перед камерой.

'Сволочь!' — по-русски подумала она.

И чтобы окончательно её добить, привёл последний аргумент:

— Вы ведь хотите вернуть ваши арестованые деньги? А там немалая сумма. Есть за что бороться.

Конечно, он знал сумму, о которой шла речь, и использовал её как наживку. Но деньги деньгами, а жизнь дороже.

— Вы представляете себе, с кем мне придётся иметь дело?

— В общих чертах да, — заверил он. — Но вы можете не беспокоиться. Геннадий Васильевич обеспечит вам необходимую охрану.

Она уже имела опыт с охраной, которая может быть в любой момент снята.

— Я не очень уверена, что я обязана работать на вас согласно нашему договору.

— Не работать, а сотрудничать, — поправил он её. — Работа предполагает оплату, а сотрудничество есть сотрудничество.

И он развёл руки в стороны.

— Я не уверена, что вы правильно трактуете наше соглашение и значение слова 'сотрудничество', и я должна проконсультироваться со своим адвокатом.

У неё просто не было больше сил препираться с этим чиновником.

— Конечно, посоветуйтесь! Я надеюсь, на этот раз он разъяснит вам детали нашего соглашения, если не удосужился сделать этого до сих пор.

Последняя фраза привела её к мысли, что, скорее всего, она не совсем представляла себе, что подписывает. Уж очень он был уверен в себе. Эти сомнения не давали ей покоя во время долгой дороги домой. Два молчаливых человека неотступно следовали за ней на машине. Погода стала совсем мерзкой. Голова просто раскалывалась от боли.

В своей квартире Вероника заставила себя сесть к компьютеру, чтобы послать запрос адвокату в Штаты и понять, куда она вляпалась, но вдруг представила себе довольную физиономию Джорджа, когда он будет читать её переписку и тихо радоваться. А в том, что её Интернет переписка с недавних пор контролируется, она не сомневалась. Нет. Этого удовольствия она ему не предоставит!

Приняв двойную дозу лекарства и напившись кофе, она заставила себя вновь одеться и направиться в Интернет кафе, где села за самый дальний РС и послала соответствующий грозный запрос адвокату, использовав почтовый ящик человека, который уже никогда им не воспользуется, потому что погиб от рук финансовых бандитов. Затем она тщательно уничтожила все следы операции из памяти компьютера, если вдруг люди Геннадия Васильевича решат узнать, с кем и почему она связывалась.

Её американский адвокат был очень занятым человеком, потому что ответ пришёл только через 2 дня. За это время ей пару раз звонили из посольства, но она не поднимала трубку. Алексей Константинович её не беспокоил, и стало казаться, что, может быть, всё рассосётся само по себе. Тем более, что ответ юриста представлял из себя лабиринт из юридических терминов, где он характеризовал значение термина 'сотрудничество' в узком и широком смысле этого слова в контексте соглашения, и предлагал свои услуги, чтобы вступить в дискуссию с ФБР по определению точного значения этого термина. Вероника не поняла и половину из его казуистики и, вспомнив о размере его гонорара за работу, выбросила послание в помойку, ещё раз проклянув всех юристов в мире.

Неожиданно напомнил о себе Аллен из Флориды, который поинтересовался, как развиваются события. Он многое сделал, чтобы ей помочь, и она не хотела его обижать. Но Вероника не могла сказать ему ничего конкретного, так как ФБР связало её соглашением о конфиденциальности.

Посольство проявляло настойчивость в попытках связаться с ней, и пришлось ответить и согласиться, чтобы ещё раз посетить старину Джорджа. Тот сразу же стал перечислять поручения, которые ей надлежало выполнить. Для этого ей предстояло вступить в контакт со Львом и генералом, чтобы выяснить состояние дел и список объектов, где происходит подготовка материала для отправки в Штаты. Она спокойно слушала, не прерывая его бред, потому что понимала, что этот бюрократ засиделся в своём посольстве и совершенно не представляет, что происходит в городе, какие люди заправляют этими операциями и уровень её взаимоотношений с данными индивидумами. Судя по его ясному взору и уверенному тону, убедить Джорджа в абсурдности подобных поручений было невозможно. Он просто отправлял её на смерть, так как понимал, что с её кончиной вопрос закроется сам собой, а медицинскую общественнось Америки убедят в том, что меры были приняты, поймав одну или две партии товара на границе. А о ней лично вряд ли кто-нибудь вспомнит, потому что о том, что она в Москве, не знает ни одна живая душа в Штатах, кроме её матери и естественно самого ФБР.

Единственного, кого он не упомянул, — это Алексея Константиновича, так как Веронике удалось обойти эту тему во время дачи показаний, и, по-видимому, Геннадий Васильевич не поделился с Джорджем имеющимися у него записями их разговоров, что натолкнуло её на мысль о том, что у них не такие уж простые отношения. Скорее всего, ни тот, ни другой не отпускали информацию без того, чтобы не получить что-либо взамен. И очередь Алексея Константиновича ещё не настала.

В конце их встречи он ещё раз сослался на подписанный ей документ и со значением предупредил, что ФБР выполнит условия соглашения только при условии её сотрудничества с ними, и она оказалась на улице, как всегда, в сопровождении человека за спиной.

Вернувшись домой, она знала, что будет делать. Во Флориду полетело сообщение:

'Аллен. ФБР убедило меня подписать с ними соглашение о неразглашении, но у меня есть серьёзные подозрения, что эта организация может использовать его для того, чтобы скрыть от общественности факты о происходящих нарушениях. Если это случится, то у меня не останется другого выхода, как обратиться к общественному мнению за поддержкой. Я надеюсь на ваше участие в этом случае. Вероника'.

'Получи, дядюшка Джордж! — злорадно подумала она, нажимая на клавишу Send. — Теперь ты будешь знать, что я в любой момент смогу опереться на друзей. И в Вашингтоне тоже об этом узнают. Интересно, что они тебе скажут по этому поводу?'

Следующим номером в её программе был Алексей Константинович. Как всегда, она набрала номер женщины, которая сидела у него в качестве диспечера, и заявила, что хочет поговорить с Петром Петровичем. Через десять минут она услышала звонок и уже знала, кто это был.

Вероника сразу же взяла инициативу в свои руки:

— Вы помните наш предыдущий разговор? Я проанализировала ситуацию и провела консультации с некоторыми американскими специалистами. Я думаю, что после саммита мы сможем убрать Льва с рынка в Америке и занять его нишу. Сразу после саммита! — Подчеркнула она, чтобы слушающий не упустил этого важного момента. — Для этого есть все условия. Спрос имеется. Схема движения товара отработана, и остаётся только ей воспользоваться. У правоохранительных органов есть другие заботы. Поэтому будьте готовы начать в самое ближайшее время. Все детали мы обсудим при встрече.

На этом она отключилась, чтобы не дать ему возможности сказать что-либо, идущее вразрез с её планом. Она воотчию представила себе, как Алексей Константинович стоит и смотрит на телефонную трубку. Не проишло и минуты, как он попытался соединиться с ней ещё раз, но она не ответила. Вероника уже сказала всё, что ей было нужно. Оставалось только надеяться, что Геннадий Васильевич обратит внимание на этот разговор, когда ему принесут распечатку. Так же, как и генерал, когда получит свою.

Следующим номером были 'кладбищенские'. Как всегда пришлось ждать, когда отыщут Кручёного, но её голос был уже известен, и его пошли разыскивать без лишних вопросов.

— Говори, подруга! — прогремело в трубке.

— Твой друг отдал тебе должок?

— А ты чего интересуешься? Хочешь, чтобы поделился?

— Конечно. Из-за этого и звоню.

Только подобный язык был понятен этому отморозку.

— Ну, найдёшь моего корешка, тогда получишь своё.

'Значит они разбежались, и Лев скрылся'.

— В больнице искал?

— Там ментура крутится.

'А это означает, что он прибился к генералу. Сведения Алексея Константиновича подтверждаются'.

— Жди! Я ещё позвоню.

— Поскорее, подруга! Бабки требуются.

На этом план на сегодняшний день был выполнен, и оставалось только ждать.