Эпизод три: Дигитальные тела

Глава 3

Военные действия не начинались несколько дней. Стороны собирались с силами и выжидали, кто начнёт первым.

Первый удар нанёс Алексей Константинович.

Вероника получила сообщение из Чёрного Гнома, что расшифровка закончена, и через пару дней пришёл диск, который она тут же запустила для дешифровки предыдущей переписки Льва. Как она и ожидала, в ней содержался обмен информацией о реквизитах отправки и содержании контейнеров по предыдущей отправке. Программа дешифровки работала!

Затем она перехватила сообщение Льва, которое тот отправил в США и Германию. Расшифровка гласила, что на следующий день запланирована отгрузка целого списка органов рейсом Люфтганзы из аэропорта Шереметьево. Вероника немедленно известила Алексея Константиновича.

Остаток для она провела у компьютера, получив от американского хирурга на пенсии ссылку, где она смогла найти классификатор органов, и вторую — на их рыночную стоимость. Ещё один сайт о способах транспортировки она сама нашла в Интернете.

К концу дня она проинформировала Алексея Константиновича о том, что партия будет состоять из 2–3 ручных контейнеров, в которых поддерживается определённая температура, и при них в самолёте должен быть сопровождающий. Рыночная стоимость партии превышала 200 тысяч долларов.

Вечером в день, когда должна была состояться отправка, Алексей Константинович приехал к ней. Как и в прошлый раз, они встретились на улице и пошли вдоль дома. Вероника заметила, что у него появился ещё один сопровождающий, помимо шофёра. Шла война!

— Сегодня мы попытались перехватить их машину с грузом, — начал он.

'Попытались' означало неудачу?

— Мы организовали аварию на трассе. Но оказалось, что они подготовились. Груз до Шереметьево сопровождали два вооружённых милиционера, а бой с милицией не предусматривался планом. У нас с ними перемирие. Единственное, что удалось сделать — груз опоздал к вылету самолёта.

Говорил он будничным тоном, и, казалось, что идёт обсуждение какой-то торговой операции.

— Ваша задача — определить, когда они повезут груз в следующий раз. Чем раньше вы сообщите, тем лучше. Нам нужно убрать милицейскую охрану.

Служба в российской мафии приучила её выслушивать приказы.

— У вас были какие-либо дополнительные расходы?

Дополнительных расходов не было. Алексей Константинович взял на себя все затраты на ведение боевых действий. А война стоит больших денег.

Наверху в своей квартире Вероника проверила переписку Льва. Там был ряд сообщений. После расшифровки оказалось, что это был обмен информацмей с США и Германией о перенесении срока отправки на три дня позднее в связи с аварией на дороге. В тексте сообщений не было ничего настораживающего, и она понимала, что Лев, скорее всего, скрыл от компаньонов за рубежом свои осложнения. Или он не считал Веронику проблемой? Она вспомнила последнее обещание Льва, и от этой мысли ей стало как-то нехорошо.

Через диспечера она передала информацию Алексею Константиновичу и стала ждать, как события будут развиваться далее.

Как она и предполагала, через два дня Лев известил компаньонов о запланированной на следующий день отправке груза. И опять информация об этом немедленно поступила Алексею Константиновичу.

Дни тянулись медленно. Деньги на жизнь у неё были, но приходилось, как здесь выражались, 'не светиться'. Она редко выходила из дома, лишь чтобы съездить купить продукты в супермаркете, где от неё не отходили два молчаливых охранника. Дома копалась в Интернете и не находила для себя ничего интересного, много спала и читала. И ещё стала смотреть по телевидению сериалы о криминальных войнах, пытаясь разобраться в ситуациях и в их жаргоне. О ежедневных пробежках не могло быть и речи. Так же, как и о поисках новой работы. Москва — город маленький, и информация о том, что американский специалист по компьютерным сетям ищет работу, может попасть к людям, от которых она получила бы большие неприятности. У неё была 'репутация', как говорил Алексей Константинович, и новые хозяева инвестиционного фонда, где она работала у покойного Сергея, по-видимому, ещё о ней не забыли.

Всю вторую половину того дня, на который была запланирована отправка, она провела у компьютера, регулярно проверяя почту Льва. Поэтому ещё до появления Алексея Константиновича она знала, что по пути в аэропорт часть груза была потеряна, но один из контейнеров всё же был отправлен. В связи с этим на Льва обрушился из США град упрёков о том, что сорваны важные контракты с госпиталями, где были запланированы операции, и потеряны большие деньги. В стане противника наступило замешательство!

— У нас произошло столкновение, — бесстрастным голосом заявил Алексей Константинович, когда они, как всегда, прогуливались вдоль её дома. — Обе стороны понесли потери.

Она никак не могла привыкнуть к этой будничности всего происходящего.

— В результате два контейнера были разбиты, но им удалось уйти с одним из них.

О том, что этот контейнер уже в Германии, она знала из перехваченной переписки.

— В аэропорту ваш знакомый имел бурный разговор с господином, который прилетел из Германии, чтобы забрать контейнеры. Тот был очень недоволен!

— Получатели груза в Америке тоже очень раздражены из-за потери денег.

— Это хорошо! Мы пресекли поток денег, и это вызовет разборки между ними. Каждый будет подозревать и валить вину на другого. Это в наших интересах!

За всеми перепетиями военных действий как-то забывалось, откуда берутся органы, которые отправлялись за границу. Если верить Алексею Константиновичу, то из людей, которые попадали в лапы банды его врагов. Она робко напомнила ему об этом, но реакция была по-военному суровой и прагматичной:

— Мы ищем, где и кто конкретно этим занимается, чтобы ударить по ним. Но на это требуется время.

Шла война, и, как на всякой войне, люди были лишь издержками на пути к достижению конечной цели — разгрому противника.

— С каждым разом нам будет всё труднее и труднее перехватывать их грузы, — предположил Алексей Константинович. — Сначала они начнут искать среди своих, откуда идёт утечка информации об отгрузках. Рано или поздно ваш знакомый может заподозрить, что от вас, и тогда они найдут другой способ связи с Америкой.

— Тогда, не дожидаясь, пока меня обнаружат, я пошлю от имени Льва ложное сообщение об отгрузке, и это создаст среди них ещё больший хаос, — предложила Вероника.

— Хорошая идея! Если это возможно, сделайте! Но в этом случае расследование точно приведёт к вам. Вы уверены, что не хотите переехать в другую квартиру?

Вот этого ей точно не хотелесь. В квартире бронированная дверь, на улице её всегда сопровождали двое охранников. К тому же, она редко выходила из дома.

— Тогда будте осторожны! Не открывайте дверь даже, если к вам явится милиция или почувствуете запах гари, и кто-то начнёт орать: 'Пожар!' Это самый лучший способ заставить человека открыть дверь.

Она была уверена в том, что он знал, о чём говорил.

На следующий день она написала, зашифровала и отправила два сообщения о мнимой отгрузке, сохранив манеру письма Льва и перечислив ряд кодов органов, в которых, согласно информации из одного из предыдущих писем, которые она прочитала, особенно остро нуждались клиенты в Америке. Дезинформация прошла. Один из людей Алексея Константиновича с удовлетворением наблюдал, как по зданию аэтопорта метался и куда-то звонил господин, специально прилетевший из Германии, чтобы забрать контейнеры.

Обмена электронными сообщениями между Львом и его компаньонами не последовало, из чего Вероника сделала вывод, что данный канал связи больше использоваться не будет. Это означало, что необходимость в ней отпадала, она выходит из игры, которая ей порядком надоела, и расстаётся с Алексеем Константиновичем и его командой. Ради того, чтобы вновь обрести свободу, она и предложила ему свой план дезинформации. В душе она уже радовалась, что вскоре станет свободным человеком и сможет гулять по улицам без сопровождающих.

Её взяли на следующий день по пути в магазин.

Она не увидела, а скорее почувствовала, как сзади на машину, в которой ехала, надвигается тёмная масса, а затем удар, который швырнул её на спинку переднего сидения, где сидели охранники. Она больно ударилась грудью и головой и на миг потеряла сознание. Ещё в забытии Вероника почувствовала, как чьи-то сильные руки вытаскивают её из машины и тащат куда-то. Первой мыслью было: почему они так грубо обращаются и делают ей больно. Вслух она ничего не могла произнести, поэтому попыталась оттолкнуть их, но её прижали к полу автомашины, куда притащили, и она услышала, как кто-то прошипел ей на ухо:

— Тихо, сука, а то придушу.

Дальше машина сорвалась с места. Её всё ещё прижимали к полу машины, и было трудно дышать. Она попыталась резко дёрнуться, но её придавили ещё сильнее.

Дорога казалась ей бесконечной. Наконец, машина остановилась, и её втащили в большую, пыльную комнату или бывший цех какого-то завода. Парни привязали её к металлической скамейке и удалились. Как и ожидала, она увидела Льва. Голова и грудь болели от удара в машине, запястья — от веревок.

— Извиняюсь, что пришлось встретиться в подобной обстановке…, - начал было Лев.

За время, проведённое в пути, она успела мысленно подготовить линию поведения.

— Меня уже сейчас ищет правительство США! — перебила она.

— И не найдёт! — нагло ответил он. — Сами виноваты! Зачем совались не в свои дела? Это — не Америка. Своих дел не хватает?

— Это — наши дела! — она присвоила себе роль государственного обвинителя. — Вы поставляете в США органы для трансплантации в обход норм ФДА.

— А кому от этого плохо? Пациентам? Докторам?

— Донорам! Я знаю, как вы добываете доноров.

Это был удар! Лев аж поперхнулся. Значит Алексей Константинович был прав. И чтобы добить его, она выпалила:

— Об этом ещё не знает Женя Московкин. Но, когда после моего исчезновения мои коллеги его прижмут, он всё расскажет и о вас, и о вашем бизнесе. Во всех подробностях.

Она всё более входила в роль, так как это могло спасти ей жизнь.

Мясистое, налитое кровью лицо Льва нависло над ней.

— Ты понимаешь, что ты покойница. Да тебя, сука, сейчас живой на куски резать будут.

'Если меня ещё не прибили, то им от меня что-то нужно'. И это оставляло надежду.

Между тем Лев стоял возле окна и что-то обдумывал. Затем вернулся к ней, наклонился и начал нашёптывать в ухо:

— Ничего им не рассказывай! Ни слова. Скажи, что будешь разговаривать только со мной. Я вытащу тебя отсюда живой, и всё расскажу ФБР. Абсолютно всё, если они защитят меня от этой мрази. Это они тебя захватили. Я был против. Они меня не послушали. Так что помалкивай, а то они тебя саму на органы пустят.

У него изо рта отвратительно пахло страхом, но приходилось терпеть.

Вопрос был в том, кто такие 'они'. Ответ не заставил себя долго ждать. Дверь распахнулась, и влетел человечек небольшого роста, молодой и как бы скрученный из мускулов, злости и наркотиков. 'Кручёный' — сразу окрестила его для себя Вероника. Такие расширенные зрачки и безумный взгляд она однажды видела в нью-йоркской подземке, когда в вагон влетела банда чёрных зверёнышей-тинейджеров, и один из них пристально взглянул на неё.

— Ну что, наговорились? — с ходу спросил он и, не дожидаясь ответа, по-боксёрски хуком сбоку ударил её кулаком в висок.

Когда она пришла в себя, то краем уха услышала шёпот Льва:

— Поосторожнее! Она нам ещё нужна.

— Для меня она — покойница, — услышала она ответ Кручёного.

Когда она разговаривала с Алексеем Константиновичем, то не вполне поняла слово 'отморозки'. Теперь она в полном объёме познала значение этого слова.

Кручёный вновь вернулся к ней, но на этот раз с горящей паяльной лампой в руке. Лихо прикурив от неё и зажав сигаретку к уголке рта, он поднёс лампу к её лицу и сказал:

— А сейчас мы начнём выжигать тебе глазки. Сначала один, затем другой.

— Я — специальный агент ФБР, и меня защищает правительство США, — вспомнила она свою роль.

— Да я ебал твоё правительство!

Паяльная лампа приблизилась к её лицу на угрожающее расстояние.

— А теперь ты мне всё расскажешь про Колбу! Что, где, когда и сколько.

Нужно было что-то срочно предпринимать! Первое — это определить, что такое 'колба'.

— Я не понимаю, о чём вы говорите.

— Она не понимает! Эта сука не понимает. Ты посмотри! — Обратился Кручёный к Льву. — В ФБР берут тупых!

'Что это за 'колба' такая?'

— Ну давай, давай! Выкладывай!

Далее последовал набор ругательств. Она закрыла глаза, так как пламя от ревущей лампы опалило ей лицо. 'По-моему, я осталась без бровей!' — с тоской подумала она.

— Мы расследуем незаконные поставки органов для трансплантации, — заученно начала она, чтобы потянуть время. — Расследование привело нас в Германию, откуда донорские органы направляются в США, но в Германии находится лишь перевалочный пункт.

— Не еби мне мозги! — Кручёный распалял себя, размахивая горящей паяльной лампой. — Да я ебал твою Германию! Я тебя спросил о 'колбе'. Ты будешь отвечать или нет?

Это был тупик. Она не понимала, что этот 'отморозок' от неё хочет. А он становился всё более и более опасен. Что может его интересовать? Деньги? Но где заложены деньги? В поставках.

— Мы также расследуем незаконное движение денежных потоков на предмет, не финансируют ли данные средства терроризм, — фантазировала она. — 250 тысч долларов за каждое тело — это большие средства, которые укрываются от налогообложения.

Кручёный уже открывал рот, чтобы опять заорать, но вдруг осёкся.

— Давай, давай, говори!

Почувствовав, что попала в болезненную точку, она с энтузиазмом продолжила:

— Это минимальная рыночная стоимость всех органов. Но в отдельных случаях эта цифра может доходить до 300 тысяч. — Фантазировала она. — Учитывая объём поставок, это даёт значительную сумму, с которой государство недополучает налоги.

Кручёный потерял к ней интерес и медленно повернулся к Льву, который всё это время молча стоял в стороне.

— Ты что ей веришь? — начал было Лев с чувством оскорблённого достоинства.

Но Кручёный не дал ему договорить

— Ты всё это время лапшу мне на уши вешал? Ты за кого меня держишь? За фуфло какое? Да я из тебя самого сейчас все органы вырежу, сука!

'В отличии от английского, в русском языке слово 'сука' можно применять и по отношению к мужчинам', - механически отметила она.

— А ты знаешь, во сколько мне обходятся паталогоанатомы, документы на вывоз, контейнеры? — перешёл в наступление Лев. — Одна перевозка самолётом стоит тысячи. А посредники в Америке?

— Я ебал твоих посредников! Вы все снимаете крутые бабки, а я тут как папа Карло на вас пахать должен? — Опять распалялся Кручёный, на этот раз приближаясь с горящей паяльной лампой к Льву.

На то время, пока друзья по бизнесу шумно обсуждали денежный вопрос, Вероника получила передышку. Но она понимала, что это временно. Нужно было что-то придумать, но ничего не приходило в голову.

— Дорогуша! А что ты ещё можешь рассказать мне про этого пидара? — Этот вопрос уже предназначался ей.

'Судя по употребляемым выражениям, Лев не пользуется уважением в этой компании', - подумала она и начала лихо придумывать:

— У него квартира за полтора миллиона, ездит на 600-том Мерседесе, одевается у лучших кутюрье Москвы.

— 600-тый Мерседес?! — нараспев произнёс Кручёный.

По-видимому, шестисотка задела его больше всего.

— Да врёт эта сука! — закричал Лев. — Что ты её слушаешь?

'Слово 'сука' почему-то пользуется большой популярностью в этой компании друзей', - пришло ей на ум.

— А ещё у него счета в американских банках, — наябедничала она вслух.

А про себя подумала, что упустила из вида проверить финансы Льва в Америке, когда выясняла, чем он занимается. Мысленно сделала заметку для себя заняться этим вопросом в будущем.

'Хотя, есть ли у меня будущее?' — грустно подумала она.

— С этим хером я ещё разберусь! А теперь давай про 'колбу'! — Приказал ей Кручёный, который никак не мог растаться с паяльной лампой.

'Далась ему эта 'колба!' — со злостью подумала Вероника.

Она собралась было выразить своё отношение к этому сосуду, но в этот момент открылась дверь, и в комнату как-то боком ввинтился парнишка с дебильным лицом и мобильным телефоном в руках.

— Тебя, — коротко сказал он и протянул трубку.

— Какого хера? Не видишь, что я занят? Кто это?

— Возьми! — Парень был немногословен.

Кручёный выхватил трубку и рявкнул:

— Говорите!

Он молча слушал какое-то время, затем выскочил, успев скомандовать дебильному парнишке:

— Смотри за ними, чтобы они не разговаривали между собой!

Минуты шли. Парнишка, присев на корточки у стены, выполнял указание старшего и смотрел. А они даже не взглянули друг на друга, не говоря уж о том, чтобы заговорить. Каждый был занят тем, что обдумывал ситуацию, в которую попал, и что он будет делать дальше. Вероника понимала, что искать её никто не будет. Для Алексея Константиновича она не представляла интереса после того, как перестала читать переписку Льва. И никто другой на свете, кроме мамы в Америке, не знал, что она находилась в Москве.

Наконец, уже не торопясь, вошёл Кручёный, на лице у которого была видна работа мысли, из чего Вероника поняла, что он занят, и на этот раз не будет бить её в ухо. В конце концов он принял решение:

— Ты поедешь со мной! — скомандовал он ей и стал отвязывать её руки от скамейки. — А ты дождёшься меня здесь!

Последнее предназначалось компаньону по бизнесу.

— Мне нужно ехать. У меня дела. — Начал было Лев.

— Дела у меня. А ты мне бабки должен. Подождёшь! — Второй компаньон был категоричен.

Её грубо затолкали в машину.

'Это мой путь на Голгофу', - подумала она c тоской. Единственным логическим предположением, куда её повезут, было — в пристройку к моргу, которую она обнаружила, и через некоторое время её переправят в великою страну Америку, где она будет по частям жить во множестве граждан своей страны. Это было её предназначением на земле.

Кортеж из двух машин выехал за пределы заводского корпуса. В первой машине поместился Кручёный с компанией друзей. Она сидела во второй машине между двумя парнями, которые держали её под руки. Внутри стоял крепкий дух табака и пива.

Машины ехали на небольшой скорости по улицам промышленного пригорода. Было уже почти темно, стёкла машины были затонированы и из-за ненастной погоды на улицах было мало машин и людей. Вырваться не было никакой возможности.

Между тем, как ей показалось, что-то незримо изменилось. Кручёный бросил, наконец, свою лампу, перестал орать и бесконечно спрашивать про какую-то колбу. Если бы она так его интересовала, то он бы добился признания перед тем, как отправить Веронику в пристройку к моргу. И ещё. Зачем отправлять столько сопровождающих, чтобы доставить её в последнее пристанище? Это могло лишь означать, что они едут куда-то ещё, и её жизнь слегка удлиннилась.

Язык парней, которые её везли, резко отличался от русского, который она до того слышала. Они перебрасывалить короткими междометиями, сопровождаемые матерными словами. Она ничего не понимала, кроме мата, а они ничего, вполне понимали друг друга. Из этого она сделала вывод, что её знание русского языка было всё ещё поверхностным и недостаточным.

Наконец, после перепрыгивания через ямы машины остановились на окраине какого-то парка или леса. Все, кроме одного парня, вышли из машины и сгрудились у передней. Там шли какие-то переговоры. Одни люди уходили, другие подходили и что-то активно обсуждали, размахивая руками. В руках одного из парней она увидела автомат. Голосов не было слышно. Это было какое-то немое кино.

В конце концов, кино закончилось, и по знаку Кручёного её вытащили из машины, и один из парней крепко взал её под руку и потащил к двум другим машинам, которые стояли в стороне. Она попыталась сопротивляться и кричать, но парень был крепкий и молча тащил её дальше. Они поравнялись с какими-то двумя фигурами, и вдруг её сопровождающий резко бросил её вперёд с такой силой, что она не удержалась и упала. Почувствовав свободу, она быстро вскочила и хотела побежать к лесу, где могло быть спасение, но в этот момент её опять кто-то схватил за руку. Она вывернула свою руку и вдруг услышала, как знакомый голос рявкнул ей в ухо:

— Тихо! Давай, валим отсюда по-быстрому, пока нас не пристрелили. — И потащил её за собой.

Не сразу она поняла, что это был голос Витька из кафе.

— Давай! Давай! Быстрее!

Он тащил её дальше и дальше, постоянно оборачиваясь на стоящие сзади машины. Её втолкнули в другую машину, которая резко рванула вперёд, перепрыгивая с кочки на кочку. В отличие от предыдущей поездки никто не держал за руки, поэтому её подбрасывало до самого потолка.

— Ну что, Вероника Ивановна, не ожидала, что встретимся? — услышала она весёлый голос с переднего сидения, когда машина, наконец, выехала на нормальную дорогу.

У неё не было сил отвечать, поэтому она лишь молча помотала головой.

К счастью, он ничем больше не интересовался, и они в тишине доехали до небольшого домика где-то в глубине городского квартала. Её под руку, но уже совсем не грубо, провели внутрь, где её встретила широкая женщина с добродушной улыбкой.

— Заходи, заходи, а то ко мне всё больше мужиков пораненных таскали, — с мягким немосковским говорком сказала она.

Вероника не понимала, куда она попала, но эта большая женщина вызывала у неё доверие. Здесь, наверное, бить и вязать руки не будут.

Женщина уложила Веронику на какую-то скамейку и сказала:

— Успокойся! Всё закончелось. Меня Нюрой завут. Расслабься, милая!

Её спаситель, Нюра, стала снимать с неё одежду и осматривать её тело. Вероника не сопротивлялась и доверилась ей.

— Да у тебя всё в порядке! Ни колотых, ни резаных. Пара ушибов, да и только.

Потом, подумав, добавила:

— Слушай, подруга, тебе гинеколог не нужен? Они тебя не того-этого…?

Услышав, что нет, она с удовлетворением сказала:

— Ну, и славненько! Хоть от этого бог миловал.

И в этот момент она почувствовала боль в преплечье. Пока она соображала, что произошло, Нюра уже выдергивала шприц.

— Ничего, ничего! Сейчас всё будет хорошо.

Нюра уже протирала спиртом место укола.

Мгновенно стало хорошо и спокойно.

'Даже, если сейчас меня будут резать на органы, я и пальцем не пошевелю', - подумала она.

Нюра пересадила её в кресло и укрыла одеялом. Всё вокруг виделось как в тумане. Медицинское оборудование и стол, кафельный пол и стены.

— Это госпиталь? — спросила она и не узнала свой голос.

— Нет. Баня.

'Наверное, неё шутки такие', - устало подумала Вероника.

— Одни приходят попариться, другие, как ты, полечиться. Но ты-то — лёгкий случай, а бывали и потяжелее. — Щебетала Нюра, постоянно что-то передвигая и протирая. — И латать мужичков приходилось, и зашивать. Я всему тут научилась. Брат мой, Колька, у Алексея Константиновича работал, ну, и пристроил меня сюда помогать время от времени.

'Работа' — это очень подходящее слово', - пришло ей на ум.

— Ну, а когда его…, - не докончив фразу, тяжело вздохнула Нюра. — Алексей Константинович взял меня сюда на полную ставку за хозяйством присматривать. С тех пор и кручусь.

'Полная ставка', 'хозяйство'. Слова, как в какой-то горбольнице', - Подумалось ей.

— Но сейчас по-спокойнее стало. Не то, что в прошлые годы. Поуспокоились мужички. Повзростлели. — Нараспев, продолжала между тем хлопотливая Нюра. — И банька тут у нас славная. Чистая. Я за этим строго гляжу. Ну, тебя, правда, не приглашаю. Сюда мужички со своими приходят. Ну, знаешь, как говорят, заодно и попариться. Но здесь всегда порядок. Никаких безобразий.

На этой части истории о весёленьком заведении для мужчин Вероника окончатильно погрузилась в сладкий туман.

Она не понимала, сколько проспала. Когда Вероника с трудом открыла глаза, то увидела, что на неё сверху в упор смотрел Алексей Константинович. Сбоку Нюра подробно докладывала ему обстановку.

'Почему он всегда в чёрном?' — задала она вопрос сама себе.

А вслух сказала не своим голосом:

— Это вы? Я думала, что уже никогда вас не увижу.

— Мы своих не бросаем, — был ответ.

'Я уже 'своя' в русской мафии', - пришло ей на ум. — 'Послушало бы это ФБР'.

— И что же они от вас хотели? — спросил Алексей Константинович.

— Чтобы я всё рассказала про какую-то колбу. Объясните, что у вас называется 'колбой'?

Алексей Константинович с Нюра переглянулись.

— Нюра вам потом расскажет, — ответил он с усмешкой.

— В каком месте они вас держали, не знаете?

Она молча помотала головой. Настал её черёд задавать вопросы.

— А почему они меня отпустили?

Это её очень интересовало.

Нюра деликатно вышла из комнаты.

— Потому что мы в ответ захватили младшего брата их главаря. Это был обмен. Поэтому вы и остались в живых. Заодно разбабахали один из их 'Мерседесов'. Вмести с двумя отморозками, которые находились внутри. У нас так: око за око. Они нашу машину, а мы их. Они нашего человека, а мы их.

В его изложении события этого дня звучали поразительно буднично! Эдакий обмен любезностями между двумя джентельменами. При этом одной из любезностей была она сама.

— Останетесь здесь отдохнуть до утра?

А вот этого ей совершенно не хотелось делать. Её единственным желанием было погрузиться в ванну в собственной квартире, чтобы смыть с себя всю грязь сегодняшнего дня.

— Тогда вас сейчас отвезут домой. Отдыхайте! Надеюсь завтра вы будете в полном порядке. Предстоит одна работёнка. Все подробности завтра утром.

'Меня взяли на 'работу' на полставки или на полную?' — задала она ещё один вопрос сама себе.

Но возражать не приходилось. Она была в долгу. Сегодня ей спасли жизнь.

Когда она уже уезжала, то вспомнила и спросила Нюру ещё раз о злополучной 'колбе'.

— Не что, а кто, — строго поправила Нюра.

И потом, кивнув почему-то на закрытую дверь, сказала:

— Колбин, Алексей Константинович.