Эпизод три: Дигитальные тела

Глава 8

Звонок раздался с половине десятого утра. Судя по времени, сначала она подумала, что это опять должен быть Алексей Константинович, но потом сообразила, что звонил квартирный телефон, и она поняла, кто это мог быть.

— Hello, — ответила она, предполагая, что говорить придётся по-английски.

— Вероника Ярборо? — спросил её женский голос, сделав уварение на 'о' в имени.

Она подтвердила, что это она.

— Это говорят из посольства США, — без приветствий начал голос, говорящий с бруклинским акцентом. — Мы хотели бы встретиться с вами по поводу вашего заявления в одно из американских правительственных ведомств. Завтра в 11 утра. Вы знаете, где находится посольство?

Это был один из вопросов, который она обдумывала, мысленно готовясь к встрече, если она состоится: опасно или нет идти в посольство. Её не оставляла мысль, что там её могут арестовать, надеть наручники и переправить в Америку. Она знала, что ФБР лишь подозревает её в участии во взломе компьютерных сетей. А от подозрений до предъявления обвинений в Америке дистанция большого размера. И, как она полагала, особых улик против неё не было. А с прошествием времени их становилось всё меньше и меньше. Но сомнения оставались, поэтому она ответила:

— Я предпочитаю встретиться где-то вне посольства.

— Мэм. Мы не проводим встреч с частными лицами вне посольства.

— Но здесь — особый случай.

— Мы не видим в вашем заявлении никакого особого случая. Вы согласны явиться в посольство?

Поколебавшись, она ответила:

— Мне было бы удобнее разговаривать вне посольства.

— Тогда ничем не можем помочь. Ваше дело закрыто.

В трубке воцарило молчание.

Мысленно она уже была готова к подобному повороту. Придётся доказать им, что это — 'особый случай'. Она села к компьютеру и послала письмо во Флориду:

'Аллен. Благодарю вас за поддержку. Сегодня я получила звонок из американского посольства в Москве, но, к сожалению, встреча с представителем посольства не могла состоятося по чисто формальным причинам. Они закрыли моё дело. У меня создаётся впечатление, что власти стараются держаться в стороне от решения данного вопроса. Я в растерянности и не знаю, что предпринять. Вероника'.

Конечно, пришлось слегка схитрить и представить ситуацию в несколько ином свете, но хирург на пенсии должен был её простить. С учётом разницы во времени ответ от Аллена она могла получить лишь к вечеру.

В последние два дня после разговора с Алексеем Константиновичем ничего не случилось, ей не нужно было сидеть и выслушивать чьи-то телефонные разговоры, и она стала терять контроль и интерес к происходящим где-то событиям. Оставалось много свободного времени, и она смотрела телевизор и, в основном, международные новости. Америка воевала и никак не могла выбраться из болота, в которое попала. Сообщения о событиях внутренней жизни, кроме стихийных бедствий, сюда почти не доходили. Изредка мелькали отдельные репортажи о подготовке очередного саммита, когда мировые лидеры запираются от беснующихся толп в каком-нибудь замке и тихо договариваются о чём-то своём, одним им известном.

Аллен промолчал в тот день, но вышел на связь днём позже:

'Вероника. Я обсудил положиние дел с другими авторами письма, и мы решили, что власти не должны уходить от решения назревшего вопроса, так как ставится под угрозу здоровье и жизнь граждан. Завтра ровно в 10 часов директор ФБР получит наше последнее предупреждение, что если его агенство незамедлительно не выслушает вас, то нам не останется ничего другого, как обратиться в СМИ и осветить там существующую проблему. Надеюся, что это даст положительные результаты. Аллен'.

— Молодец, Аллен! — только и смогла сказать вслух Вероника. Её собственная жизнь зависела от того, выслушают её или нет.

Наступила пятница, затем суббота и воскресенье, и ничего не происходило. Она читала, рылась в Интернете, дремала перед телевизором, а где-то в этом городе над распростёртыми на столах телами работали потрошители, разбирая их на состовляющие, другие люди раскладывали по чемоданам-холодильникам продукты их деятельности и везли их в аэропорт. Потом где-то за океаном получатели заветных чемодончиков, везли их туда, где фигуры, закутанные до подборотка, колдовали над такими же столами и набивали тела частями, привезёнными с другой стороны планеты. И никому не было дела до того, откуда взялись эти запчасти к организму, потому что пациенты или их страховые компании могли позволить себе оплачивать подобный ремонт организма пациента и называли всё это спасением человеческих жизней.

Телефонный звонок вывел Веронику из полудрёмы. В углу тихо бубнил телевизор, а на столике беспрерывно звонил телефон. Городской телефон. Было воскресенье, около 5 вечера, и она подумала, что кто-то ошибся номером. Но это не было ошибкой. Звонили ей.

— Говорят из американского посольства.

Она мгновенно проснулась. Это был тот же голос с бруклинским акцентом. Приветствий тут не полагалось.

— Я звоню в отношении вашего заявления в одно из государственных агенств, — бесстрастно продолжал тот же женский голос. — Вы знаете, где находится офис American Express на Садовом кольце?

По счастью, она знала, так как однажды обменивала там дорожные чеки.

— Завтра в 11 утра вас там будут ждать, — не терпящим возражения голосом заявила женщина на другом конце телефонного провода. — Вы сможете придти?

Ей не оставили другого выбора, и пришлось согласиться.

— Прошу не опаздывать! — наставительно произнёс голос и исчез.

По-видимому, в американском посольстве особо не любезничали.

Как всегда, Веронике оставалось лишь проанализировать, что сие означало. Она понимала, что оторвать американского посольского работника от заслуженного отдыха и звонить кому-то в 5 вечера в воскресенье могло лишь какое-то чрезвычайное обстоятельство. Что-то случилось в Вашингтоне, в связи с чем ему, этому конкретному посольскому работнику, могут снести голову с плеч.

Чтобы удостовериться в своём предположении, она раскрыла свою электронную почту и обнаружила послание от Аллена. А она-то думала, что он по восресеньем ловит рыбу со своего катера.

'Вероника. В дополнение к моему предыдущему посланию сообщаю, что мой бывший коллега во время игры в гольф имел неформальный разговор с одним из высших сотрудников ФБР, отвечающим за работу в Восточной Европе, и изложил ему волнующую нас проблему. Возможно, это может каким-то образом повлиять на ход дел. Прошу вас держать меня в курсе происходящих событий. Аллен'.

'Да здравствует гольф! Игра, которую, кажется, специально изобрели для решения закулисных проблем'. — Подумала она.

Наутро она встала в тяжёлой головой, потому что всю ночь напролёт репетировала сегодняшнюю встречу, от которой, возможно, зависила её жизнь. По дороге она задала себе вопрос, а как она узнает того, кто будет с ней встечаться, но поняла, что если ей не сказали об этом ни слова, то они должны её узнать, а не она их. Так и случилось.

Как только охраниик, стоявший на дверях, узнал её имя, то направил её к столику с рекламными брошюрами. Там на расстоянии друг от друга сидели двое: откинувшийся в кресле мужчина с ногами, закинутыми одна на другую, и внимательно изучавший какой-то буклет, демонстративно выставив его перед собой, и сухая женщина непримечательной наружности, которая безотрывно глядела в пространство. Поняв, что это та самая женщина, которая говорила с ней по телефону, Вероника направилась прямиком к ней, хотя до этого ей казалось, что ФБРешники всегда должны быть мужчинами. Женщина тоже отреагировала на её появление и жестом пригласила присесть на противоположное кресло.

— Я представляю здесь посольство США, — начала женщина официальным тоном.

По-видимому, имён в таких случаях не предусмотривалось.

— Мы внимательно прочитали ваше заявление и хотели бы знать, можете ли вы что-то добавить к тому, что написано.

Как и планировалось, она решила начать с истории вопроса.

— Конечно. Несколько лет назад против двоих американских граждан, Джона Московкина и Алекса Шапиро выдвигались обвинения в организации незаконной торговли органами для трансплантации, однако они не были доказаны, так как все документы были уничтожены в результате пожара.

Вероника выложила на стол вырезки из газет, которые смогла разыскать благодаря Аллену. Женщина продолжала смотреть на неё, даже не взглянув на материалы.

'Да. Трудно с ней придётся'. — Подумала она.

— У меня есть доказательства того, что эти два индувудума продолжают незаконно ввозить на территорию США органы для трансплантации в больших объёмах. При этом применяются схемы, идущие в разрез с требованиями ДФА. У меня есть полный файл конкретных данных об объёмах и схеме распространения.

Страшную часть о том, что граждане Америки подвержены угрозе заражения гепатитом и СПИДом, она решила пропустить, так как об этом уже было написано в её письме.

— Как были получены эти сведения? — наконец, проявила себя работник посольства.

— Позже я могу рассказать о том, где вы сами можете получить эти сведения.

Таким образом, Вероника попыталась обойти неприятную тему. Женщина молчала, требуя продолжения.

— В общих чертах, органы отправляются из России в Германию, и откуда идут в Соединённые Штаты с фальшивыми документами.

На женщину, казалось, этот факт не произвёл никакого впечатления, и она продолжала в упор глядеть на Веронику.

— Что касается России, то здесь эти органы извлекаются незаконным путём. В том числе из умертвщленных для этих целей людей. Этим занимаются преступные организации. У меня есть сведения кто, где и как.

— Как были получены эти сведения? — заученно повторила женщина.

'Да, это машина какая-то, а не человек', - пришло ей на ум.

— Я собрала их в качестве частного детектива.

— Для кого и с какой целью?

Этот вопрос был неожиданным. Ей казалось, что всего изложенного будет достаточно, чтобы возбудить интерес у такого ведомства, как ФБР.

— Для себя и для моего государства.

— Вас кто-нибудь нанимал для этих целей? Какие-нибудь государственные или частные организации?

Беседа пошла не в том направлении, как она планировала.

— Нет. Никто.

— Тогда зачем вы этим занимались?

На этот вопрос она сама не знала ответ. Доказывать этому монстру, что она просто хотела прекратить убийства людей в одной части земного шара с целью спасения людей в другой точке планеты, было бесполезно. Поэтому, чтобы было понятно её собеседнице, она просто сказала:

— Для собственной выгоды.

— Какого рода? Деньги? Посольство не выплачивает деньги за информацию.

Она всё ещё прикрывалась посольством.

— Я не требую денег. И меня не интересует посольство. Я хочу вести переговоры с ФБР.

— Почему именно с ФБР? Почему вы не передали имеющиеся у вас сведения о российских преступных организациях в органы МВД?

— Потому что эти органы коррумпированы. Один из генералов московской милиции стал во главе преступной группы, осуществляющей поставки.

— Откуда у вас эти сведения?

— У меня есть запись телефонного разговора этого генерала.

— С кем разговаривал генерал?

— Все детали я предоставлю позднее.

— Как к вам попала запись?

— Я смогу ответить на этот вопрос позднее.

— Почему не сейчас?

— Потому что мы ещё не договорились об условиях.

— И что же вы хотите от ФБР?

— Чтобы эта организация начала расследование.

— На основании сведений, полученных незаконным путём? На территории государства, где ФБР не имеет юридических прав?

— Я хочу, чтобы ФБР начала расследование на территории США и затем подключило к нему своих российских коллег.

— Ну, а что вы хотите для себя? Вы что-то упомянули о том, что будете выдвигать условия.

— Да. Иммунитет.

— Иммунитет, — как эхо повторила женщина.

— Да. Взамен я хочу, чтобы ФБР отказалось от расследования и предъявления мне каких-либо обвинений.

— Расследования и обвинений в чём?

— Посмотрите ваши файлы!

— Откуда вам об этом известно?

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Это всё, что вы хотели сказать?

— Нет, не всё. Ещё должны быть сняты аресты с моих американских счетов.

— Кто арестовал Ваши счета?

— ИРС.

Налоговое управление наложило лапу на её деньги за неуплату налогов.

— ФБР не имеет никакого отношения к ИРС.

— Без этого не будет никакого соглашения между нами.

— Кто вам сказал, что мы хотим иметь какое-либо соглашение с вами?

— Если мы не договоримся, то мне придётся продать имеющиеся у меня сведения какому-нибудь журналу и, таким образом, компенсировать деньги, которые были арестованы в Америке.

— Это что, шантаж? Мы не ведём переговоры с шантажистами.

'Пора заканчивать!' — устало подумала Вероника.

— Я думаю, что мы не нашли общего языка, и нет смысла в продолжении разговора, — сказала она и сделала вид, что собирается встать.

В это время мужчина, который изучал рекламный проспект и о котором в пылу разговора она забыла, отложил буклет в сторону и вдруг сказал, обращаясь к ней:

— Вы разрешите вмешаться в ваш разговор? Меня зовут Джордж. Могу я вас называть Вероника?

— Да. Конечно.

Мужчина излучал доброжелательность.

'Эдакий добрый дядюшка, — подумала она. — У них, наверное, так принято. Сначала налетает баба-яга, а затем приходит добрый Санта Клаус. Ты растекаешься и всё ему выкладываешь. Не выйдет, ребята!'

— То, что вы нам рассказали, весьма интересно, хотя, говоря откровенно, в это трудно поверить.

Добряк Джоржд помолчал, очевидно, ожидая, что она начнёт доказывать свою правоту, и, не дождавшись, продолжил:

— Я хочу, чтобы вы нас правильно поняли. Поставьте себя на нашем месте. Мы должны начать расследование по материалам, добытым вами, так скажем, не совсем законным путём. Расследование не только в США, но и за рубежом, где мы не имеем никаких законных прав допрашивать и привлекать к отвественности иностранных граждан. Кроме того, мы должны дать некие обязательства вам лично в обмен на непроверенную информацию.

'Этот хотя бы не прикрывается посольством', - подумала Вероника.

— Поэтому, естественно, мы должны подходить критически к вашей информации и проверять то, что вы нам предлагаете, — продолжал Джордж свою лекцию. — Это основы нашей работы. Мы не должны делать ошибок, тем более за рубежом, где мы находимся в двойственном положении. Пусть вас это не обижает, но то, о чём вы сообщаете, вызывает у нас чувство сомнения.

Он опять замолк, вызывая её на диалог. У неё была заготовка на этот случай, и она решила ей воспользоваться. Она вынула и положила на стол схему поставки двух органов в госпиталь Сан Луиса, которую ей удалось отследить и которую она предоставила Аллену.

— Нам очень помогли бы ваши краткие комментарии к документам, — сказал Джордж, не прикасаясь к лежащим на столе бумагам.

Вероника пояснила.

— Благодарю, — произнёс Джордж, когда она закончила. — Давайте представим, что всё, о чём вы рассказавали, правда. Что мы можем предъявить этим двум людям? То, что они продали госпиталю органы, полученные из-за границы? Они же будут отрицать, что знали о происхождении органов.

— Они знали о происхождении органов, — ответила Вероника. — Вы знаете русский язык?

Получив удовлетворительный ответ, она положила на стол листки с обменом электронными сообщениями об отправке и получении органов.

— Эти письма были зашифрованы, но я могу помочь с расшифровкой.

— Я думаю, до этого не дойдёт, — язвительно ответил Джордж.

Как и ранее, он не прикоснулся к лежащим на столе бумагам.

— Это не доказательство, — ответил Джордж, услышав от неё о содержании документа. — Они не были получены законным путём.

— Но Интернет принадлежит правительству США, и вы можете в любой момент изъять из базы данных необходимые вам письма, даже если их адресат дал команду на уничтожение, не так ли? И в этом случае, они будут доказательствами.

По их лицам она увидела, что ФБР на это не пойдёт. Это было бы публичным доказательством того, что Америка шпионит за всем миром с помощью Интернета.

Она понимала, что эти двое играют с ней, пытаясь отрицанием выудить из неё как можно больше информации. Она приняла их игру, и её следующей заготовкой была запись разговора между Львом и американским Джоном по поводу отправки партии 'товара'. Как только из диктофона раздались первые слова, немногочисленные посетители сразу повернули к ним головы. Она не рассчитала громкость. Испуганный Джордж сразу зашипел:

— Тише, тише! Мы здесь не одни.

Но его заключение о прослушанном было неутешительным:

— Не доказательство. Не мы записывали их разговор. Не было санкции судьи. Они не могут быть предъявлены в качестве доказательства их вины, поэтому мы не принимаем от вас эти записи.

— Я не хочу, чтобы вы от меня что-то принимали. Я хочу, чтобы вы начали собственное официальное расследование. Я полагаю, что в ваших интересах услышать всё это от меня, а не из СМИ.

— Только не надо нас шантажировать! Использовать СМИ — не в ваших интересах. Вы же не заинтересованы в возбуждении против вас уголовных дел в Америке? Не говоря уж о ваших проблемах с ИРС.

Она поняла, что пошла торговля, где каждая сторона старается запугать другую.

— Именно поэтому первой инстанцией, куда я обратилась, было ФБР. Если у нас не складываются отношения, то я пойду к какому-нибудь скандальному изданию и постараюсь возместить мои деньги, потерянные в Америке.

— У нас с вами могут сложиться отношения, только если мы понимаем, зачем мы это делаем. Сейчас мне это неясно.

— Да, всё абсолютно ясно. Вы должны найти общий язык со мной только из-за того, чтобы на заключительной пресс-конференции двум президентам не пришлось бы отвечать на неприятные вопросы.

Её надоело, что к ней относились, как к назойливой идиотке. Она пришла на встречу лишь потому, что ей казалось, что Америка не заинтересована в очередном скандале. Их и так было достаточно много в последние годы. Если Джордж считал, что он мог торговаться, то надо было показать ему и тем, кто за ним стоит, что она понимала ценность информации, которой располагала.

— У вас есть что-то ещё, заслуживаещее внимания? — с издёвкой в голосе спросил Джордж.

Образ добряка Джорджа исчез. Перед ней сидел служащий конторы, где считали, что они управляют людьми и всем миром. Всем своим видом он и его сотрудница изображали, что они устали от её присутствия, и что им хотелось бы как можно быстрее попасть домой.

— Ничего, кроме того, что с этой стороны всей операцией заправляют коррумпированные сотрудники МВД, — ответила она.

Ни на что не надеясь, она сменила кассету на диктофоне и включила запись заранее подготовленного отрывка своего последнего разговора с генералом. Когда она подняла голову, то с удивлением заметила, что обстановка кардинально изменилась. Никто не собирался уходить и перед ней снова сидел старина Джордж, готовый к продолжению разговора. Она не собиралась проигрывать весь разговор и отключила диктофон.

— Генерал так трогательно заботится о вас, — заметил Джордж с улыбочкой. — Вы давно знакомы?

— А я не говорила вам, что это — генерал. А вы с ним давно знакомы? — Отигралась она. Джордж не подал вида, что допустил досадную ошибку. Он широко улыбнулся и сказал:

— Ну, как же. Генерал Сушко приглашался на приёмы в американское посольство. Его голос трудно спутать с другим.

Теперь она хотя бы знала фамилию генерала. Было ясно, что их интересовало не то, что говорилось, а тот, кто говорил.

— Тогда вы понимаете, кто возглавил всю операцию, — она сделала ударение на 'кто'.

— По-правде говоря, не очень. Из прослушанного отрывка я сделал заключение, что у вас с ним какие-то специальные отношения, и он по-отечески предупреждает вас об опасности.

— Да. Об опасности, связанной с моей осведомлённостью о характере и объёме операций. Идёт борьба за контроль над поставками между двумя или даже тремя мафиозными группировками, и я невольно оказалась втянутой в эту войну.

— Ах, даже так, — протянул Джордж с усмешкой. — У вас замечательная биография. И там, и здесь. И часто вы общаетесь с генералом?

Генерал явно заинтересовал его больше, чем все её страшные истории о человеческих органах, поэтому надо было использовать ситуацию.

— Я не хочу сейчас отвечать на этот вопрос, — она выделила слово 'сейчас'.

— Почему же?

— Потому что я не знаю, зачем я это делаю. Отношения с вашей организацией ещё не определены.

— Вы выдвинули требования, которые трудновыполнимы.

Это обнадёживало. Он не сказал 'невыполнимы', значит торговля продолжалась, и следовало ещё раз его придавить.

— Тогда проконсультируйтесь с вашими начальниками в Вашингтоне. Один из них уже в общих чертах в курсе этого вопроса. Не правда ли?

Она попала в точку, потому что черты лица Джорджа ожесточились, и он уже не выглядел добрым дядюшкой. Нужно было сделать лишь последнее усилие. Складывая в сумку бумаги, которые нетронутыми пролежали на столе, она заявила:

— И поскорее. У вас мало времени. Саммит приближается.

На этом встреча была завершена. Рукопожатий и прощаний не предусматривалось, поэтому она молча встала и вышла из-за стола. Спиной она чувствовала на себе взгляды двух пар глаз, и они были недобрыми.