Эпизод три: Дигитальные тела

Глава 13

Первым, конечно, отреагировал Геннадий Васильевич. И не удивительно. Ведомство у него серьёзное, вопросы решает государственные, люди там служат ответственные.

В середине следующего дня раздался требовательный звонок в дверь. Так мог звонить только Александр или просто Саша. Так и оказалось. Он казённым голосом заявил, что она должна поехать с ним, с ней хотят встретиться. Никаких имён вслух не упоминалось.

Геннадий Васильевич встретил её, как и в прошлый раз, любезно. Она не могла не съязвить ещё в коридоре:

— Только больше не набивайте мой ноутбук всякими клопами! Зачем переводить государственное имущество?

— У нас нет дефицита в технических средствах, — похвастася Геннадий Васильевич. — А сделали мы это в прошлый раз только в целях вашей личной безопасности. Зря вы их выковыряли!

'Это что, у него такая форма юмора? — задала она себе вопрос. — Или он меня принимает за полную дуру?'

Понять по лицу её собеседника, обладает ли он чувством юмора или нет, было совершенно невозможно.

Когда они расселись в комнате, Геннадий Васильевич начал беседу издалека.

— Мы поинтересовались, чем вы занимаетесь в нашей стране, и не могли составить для себя определённого мнения. Это была обычная выборочная проверка. Так, ничего особенного, но тем не менее, не смогли бы вы разъяснить мне, что привело вас сюда.

Он излучал доброжелательность.

— Как вы знаете, я здесь родилась, приехала посмотреть на страну своего рождения, и мне здесь понравилось.

— Да. У нас в стране за последние годы многое изменилось к лучшему, и сейчас наблюдается интересная картина, когда многие из тех, кто когда-то уехал, стали возвращаться. Начинают свой бизнес, покупают жильё и остаются. А какие у вас планы? Организовали свой бизнес? Надо же на что-то жить. Москва — город дорогой.

'Начал подводить к теме. Значит уже прослушал или прочитал'.

— Из меня бы вышла плохая бизнесвумен. Во мне нет для этого достаточной жёсткости.

— Ну, а чем же тогда вы занимались всё это время?

— Искала себя в этой жизни. Ходила в музеи, на выставки.

— Но, извините, для подобного образа жизни нужны средства.

— Да, конечно. У меня есть капиталовложения за рубежом, которые приносят определённый доход. Они позволяют мне как-то держаться на плаву, даже в дорогой Москве. Я не шикую, не хожу в дорогие рестораны, снимаю скромное жильё, у меня нет машины.

Она хотела продолжить своё жизнеописание, но Геннадию Васильевичу, как кажется, надоели её рассказы, и он направил её ближе к теме:

— И тем не менее вам угрожали, и даже пришлось дать вам охрану.

— Да. Знаете-ли, я по собственной неопытности попала в неприятную историю, когда случайно получила через Интернет информацию, которую мне не полагалось знать. Там расценили, что я представляю опасность, и за мной началась охота.

— Что же это за информация из Интернета, из-за которой ваша жизнь подвергается опасности?

Всем своим видом Геннадий Васильевич показывал, что он просто не мог поверить в подобное утверждение.

— А разве Джордж вам не рассказывал? — удивилась она. — Началось всё из-за этих внутренностей.

Геннадий Васильевич попал в щекотливое положение. Несомненно, Джордж особо не посвещал его в её историю, но признаться в этом он не мог. А тут ещё какие-то внутренности!

— Ну, знаете, мы с ним беседуем по многим вопросам, но мне хотелось бы услышать всё лично от вас. Это позволит мне принять более эффективные меры по обеспечению вашей безопасности.

После подобного заявления о заботе об её безопасности она не могла не рассказать ему о том, что её волнует.

— В России существует организованная группа, которая занимается поставками органов для трансплантации в Америку. При этом, по-видимому, происходит нарушение правил поставок подобных материалов. Ко мне попали данные, как материал распространяется в США. А здесь этот бизнес контролируется криминальными группировками. Между ними происходит борьба. Об этом даже появилась информация в агенстве Рейтер. Поэтому моей жизни стала угрожать опасность. Но данные факты также выявили общественные организации в Америке и сейчас собираются обнародовать имеющиеся у них материалы перед встречей президентов двух стран, и это беспокоит Джорджа.

По мере того, как она рассказывала, облик Геннадия Васильевича менялся. Если в начале её повествования он наклонившись глядел на неё через очки, изображая полное внимание, то при последней фразе он уже сидел, откинувшись на спинку кресла, и глядел в пространство куда-то поверх её головы.

— Да, — наконец, произнёс он. — Хорошо, что я услышал этот рассказ в вашей интерпретации. Вы же знаете Джорджа. Он же чиновник! А что можно услышать от чиновника?

Но по всему было видно, что в мыслях он был где-то там, в другом месте. Он уже мысленно докладывал об услышанном кому-то наверху.

— Ну, а каково ваше участие в этих операциях? — наконец, вернулся он в действительность. — Сейчас вашей жизни угрожает опасность?

'Заинтересовал его мой разговор с Алексеем Константиновичем!'

— Сейчас я пытаюсь проникнуть в криминальную организацию, чтобы выяснить детали их преступного бизнеса.

Лицо её собеседника потеряло обычную маску невозмутимости. Он с откровенным изумлением взирал на неё.

— Скажите, а зачем вам это нужно?

— Джордж поручил мне, — просто сказала она то, собственно, ради чего сюда пришла.

Геннадий Васильевич какое-то время в упор смотрел на неё прежде, чем спросить:

— Вы хотите сказать, что Джордж поручил вам заниматься для него сбором информации на территории России?

Перед ней сидел ответственный сотрудник, стоящий на охране интересов страны.

— Я думала, что он согласовал это с вами, — невинно сказала она.

Геннадий Васильевич промолчал, потом прочистив горло, произнёс официальным тоном:

— Я вас предупреждаю, что сбор информации для правительственных органов вашей страны нарушает статьи действующего законодательства и влечёт уголовную ответственность.

— Хорошо. Я понимаю. Я ничего не буду делать. — Забормотала она.

Какое-то время они помолчали.

— Скажите, пожалуйста, — наконец, решилась она. — А кто тогда должен пресекать незаконную деятельность криминальной группировки, которая занимается поставками органов? Ваша организация?

Он всё ещё пребывал в задумчивости и машинально ответил:

— Нет. Это входит в компетенцию Министерства внутренних дел.

— Так значит не вы? — задумчиво протянула она. — Но если МВД…

Он не дал ей продолжить.

— В нашей стране существует чёткое разделение функций. Криминалом занимается МВД.

Она уже была в общих чертах знакома со структурой МВД, поэтому поинтересовалась:

— Значит, в Москве этим должно заниматься ГУВД, правильно?

Геннадий Васильевич кивнул, всё ещё не понимая, зачем ей это надо.

— А кто в руководстве ГУВД лично занимается этими вопросами? — настаивала она.

Полковник задумался, решая для себя, стоит или не стоит говорить. По-видимому, решив, что не выдаёт большую тайну, ответил:

— Генерал Сушко.

— Так я и думала, — и она кивнула головой. Это было то, что ей требовалось услышать.

— А почему вас это интересует? — наконец, поинтересовался он.

— Хочу проверить, право ли агенство Рейтер. Они прямо писали, что происходит борьба за контроль над вывозом органов для трансплантации, и в этом замешана московская милиция.

— Рейтер? — протянул её собеседник вполголоса.

— Да. Агенство уже неоднократо поднимало эту тему.

Она предположила, что полковник не оставит эту информацию без внимания, и оказалась права. Он как-то внутренне подобрел и обратился к ней:

— Вероника. Можно я буду просто звать вас по имени?

Получив разрешение, продолжил:

— Давайте сделаем так. Расскажите мне всю эту историю с начала до конца. Я думаю, что вместе мы сможем решить многие вопросы, которые не по силам Джорджу. Он ведь не в своей стране и не обладает нашими возможностями. А для вас главный вопрос — это ваша безопасность. Не так ли?

Он умел быть убедительным, когда это требовалось. Что могла она возразить, когда речь шла об её собственной безопасности в чужой стране? И она стала рассказывать, строго дозируя, что он должен услышать, а что нет. Если Алексей Константинович не был упомянут во время её повествования Джорджу, то сейчас он играл ключевую роль в информации о деятельности поставщиков органов. Конечно, за рамками её рассказа остались эпизоды с прослушиванием телефонных разговоров. Геннадию Васильевичу не понравилась бы подобная активность американки в России. Поэтому она лишь мимоходом упомянула, что кто-то прослушивал разговоры. Не она. И уж совсем просто было объяснить заинтересованность в ней Алексея Константиновича. Полковник уже прочитал в распечатке записи телефонных разговоров, что тот планировал использовать Веронику в качестве дистрибьютора продукции в Америке.

Геннадий Васильевич ничего за ней не записывал. Кто-то за стенкой делал эту работу. Но по всему было видно, что её признание произвело впечатление. Особенно, когда он представил себе, как её рассказ, включая похищение, попадёт к газетчикам, да ещё и одновременно со скандалом, который поднимут общественные организации в Америка накануне саммита. И ешё он понял, что стал тем, кто знал факты, а значит ответственным за последствия. Но быть стрелочником он не желал. Слишком долго он карабкался по служебной лестнице. А в конце упасть с неё из-за какой-то глупой американки, которая вляпалась в русские разборки? Нет. Весь его вид говорил о том, что он так просто этого не оставит.

— А что это за генерал, которого вы упомянули? — решил он уточнить.

— Генерал Сушко, — невинно ответила она.

Опять наступило молчание, и Геннадий Васильевич снова стал рассматривать что-то на стене позади неё прежде, чем продолжить разговор. В конце концов, он опять сфокусировал на ней свой взгляд и осторожно спросил:

— На этот счёт есть какие-либо конкретные факты? В исключительных случаях мы имеем право расследовать случаи коррупции в органах МВД.

Фактов, конечно же, у неё не было. Просто она слышала его голос по телефону. Но запись этого разговора она передала Джорджу, о чём предпочла не упоминать.

— Если нет, то этого будет трудно сковырнуть, — задумчиво сказал Геннадий Васильевич, как бы для себя. — Этот сидит крепко.

И опомнившись, что перед ним сидит иностранка, произнёс чеканным голосом:

— У нас правовое государство, и суд потребует серьёзных доказательств.

— Ну, так поставьте на прослушку все его телефоны и пустите за ним хвоста, — предложила она.

За время пребывания в Москве она уже освоила профессиональный лексикон.

Брови под очками у полковника поползли вверх от услышанного.

— Он же как-то общается со Львом, — предположила она.

— Мы сами решим, какие меры мы предпримем в свете полученной от вас информации, — отрезал полковник, но потом спохватился и добавил:

— Как я говорил, у нас правовое государство, и мне трудно будет объяснить, почему мы прослушиваем телефон ответственного сотрудника МВД только на основании устного заявления иностранной гражданки. Он заслуженый человек. Имеет государственные награды.

Ему пришлось смягчить тон, потому что она всё ещё была ему нужна.

— Что же вам нужно, чтобы начать расследование?

— Факты. Документы. Свидетельские показания.

Она прикинула, стоит ли отдать ему кассету с записью разговора с генералом, которую она скопировала прежде, чем отдать её Джорджу. Потом решила, что пока не стоит.

— И только те факты, которые касаютсяся генерала, — продолжал он наставительно. — Львом и его бизнесом мы заниматься не можем. Только МВД.

— Но роль генерала в этом деле могут раскопать иностранные СМИ, — предположила она.

— Вот тогда мы бы смогли начать расследование, — откликнулся Геннадий Васильевич, уже весело глядя на неё.

Валентина прикинула свои возможности с агенством Рейтер. Но одно дело информация общего характера, не содержащая фактов, а другое дело — упоминание конкретных фамилий. Это может быть рисковано.

— Ну, а если вам удастся записать его разговор с кем-либо, где упоминается его участие в схеме поставки органов?

— С кем он может беседовать на эту тему? — усталым тоном спросил её собеседник.

— Например, со мной.

Геннадий Васильевич с интересом посмотрел на неё.

— Ведь мой телефон прослушивается, — с вызовом сказала она.

Он продолжал смотреть на неё в упор.

— А вы уверены, что он может вам позвонить?

— Я не исключаю такой возможности.

Он помолчал, всё ещё что-то обдумывая.

— Ну, в таком случае мы смогли бы применить технические средства, имеющиеся в нашем распоряжении, для получения необходимой информации о фактах коррупции в государственных органах, — он опять перешёл на официальный тон.

Потом снова попытался быть приятным собеседником и спросил заинтересованно:

— А почему вы считаете, что он может связаться с вами? Вы знакомы?

— Я никогда его не видела, но он знает о моём существовании.

— Звучит интригующе, — признался полковник. — Но нам понадобятся не общие слова, а упоминание в беседе совершенно конкретных фактов, которые могут привести к предъявлению конкретных обвинений. — Начал он инструктаж. — И чтобы не вы это сказали, а он. Посторайтесь вытянуть из него что-то.

Он ещё что-то говорил, но Вероника плохо его слушала. Она пыталась сообразить, сможет или нет. В прошлый раз генерал был довольно откровенным.

— Поэтому центральная фигура — генерал. Если нам удастся его зацепить, то мы разрушим всю организацию. — Услышала она.

Вероника вновь попыталась сосредоточиться на разговоре.

— И учтите! Генерал — человек опытный. С ним будет нелегко.

Она выполнила свою программу визита к Геннадию Васильевичу, и пора было собираться домой. Вероника устала. Полковник это тоже понял и стал подниматься.

— Я распоряжусь о машине, — как и в прошлый раз сказал он и исчез.

Но на этот раз он быстро вернулся. Очевидно, они не стали разбирать её ноутбук, поэтому задержек не предполагалось. Он протянул ей плоскую чёрную коробочку с двуми кнопками.

— Теперь, когда вы собираетесь выйти из квартиры, нажмите на чёрную кнопку. Ребята поднимутся на ваш этаж и позвонят в дверь. Выходите только после звонка! Красная кнопка — это тревога. Используйте в исключительных случаях!

Она вспомнила инструктаж Алексея Константиновича. Пожалуй, тот был по-опытнее полковника ФСБ в практических вопросах личной безопасности. Но в целом было очевидно, что её статус в организации Геннадия Васильевича повысился, если ей доверили госимущество.

На прощание полковник попросил с гримасой на лице:

— Вероника! Я думаю, что в наших с вами интересах, чтобы Джордж пока не знал о нашем разговоре и о нашей договорённости. Он плохо разбирается в местных условиях, и я боюсь, как бы он по незнанию что-нибудь не испортил.

Ей не хотелось давать каких-то обещаний, так как она не знала, куда договорённости с полковником могут завести, поэтому сказала неопределённо:

— Я подумаю.

На прощание он неожиданно протянул ей руку для рукопожатия.

'Меня что, приняли в их сообщество?' — задала она вопрос сама себе.