Эпизод три: Дигитальные тела

Глава 16

Она проснулась с новым ощущением. Это было чувство свободы. Она даже не представляла себе раньше, насколько глубоко она была втянута в историю с бандой потрошителей и как это давило на сознание.

Днём раньше, когда она отоспалась после трудного дня и долгой ночи, к ней поднялся Александр или просто Саша и потребовал назад чёрную коробочку, прозванную ей 'дистанционным управлением'. Из этого она сделала вывод, что она стала больше не нужна ни Джорджу, ни Геннадию Васильевичу. Правда, пришлось выполнить договорённость и отдать в посольство флешку с данными по Америке, но она об этом не жалела. Если понадобится, то у неё осталась копия.

Алексей Константинович отбыл в мир иной, и за этим проследил генерал. Поэтому с этой стороны тоже не приходилось ждать никаких неприятностей. Она подумала, а как там Нюра с Витьком, но вскоре и о них забыла.

Вероника не выходила из дома и внимательно следила за местными новостями по телевидению и за электронными информационными агенствами через компьютер. Пожар в больнице был упомянут, но причину свалили на неисправные электроприборы и на сотрудника, который употреблял алкогольные напитки и заснул.

Прошёл ещё один день, и не происходило ничего нового. На основных каналах телевидения показывали пожимание рук на официальной части и драки демонстрантов с полицией за кулисами встречи Восьмёрки. И вдруг в 'Криминальной хронике' появился минутный сюжет о ликвидации в одном из районов Москвы вооружённой банды, занимавшейся похищениями и вымогательством. Она бы не обратила на него внимание, если бы на секунду не промелькнул знакомый заводской корпус с пыльными окнами. Голос диктора за кадром объявил, что члены банды оказали сопротивление и несколько человек были уничножены. Кто, сколько и когда осталось неясным. Диктор уже говорил о чём-то другом, а она сидела в кресле, глядя в телевизор и ничего там не видя.

Она ещё не знала о судьбе Льва, но у неё было ощущение, что зачистка коснулась и его. Генерал совсем недаром проинформировал её о планах своего компаньона, чтобы воспользоваться её возможностями там, где он сам ничего не смог сделать.

Если так, то вокруг неё образовался вакуум, и она осталась единственной, кто имел полную информацию о масштабах незаконных операций как здесь, так и там. Одной единственной. И от этой мысли у неё прошёл озноб по коже. А закончилась ли зачистка?

Правда, оставался ещё генерал, но у него не было полной картины, так как он вступил в игру на завершающем этапе. И уж он совсем не представлял себе, как материал распространялся в Америке.

Чувство свободы улетучилось. Она долго ходила от стенки к стенке по комнате, подходила и осторожно выглядывала из окна. Вероника поймала себя на том, что всё время напрягала слух, не слышит ли она посторонних звуков. Но было тихо, только привычный шум с улицы.

Чтобы успокоиться, она села к компьютеру и тут ей вспомнился хирург на пенсии. В последние дни она не баловала его посланиями. Уж, слишком напряжёнными были деньки. Но сейчас ей пришло в голову, что он остался её единственной связью с внешним миром. Она просто стала бояться выйти на улицу. А раз так, то этой возможностью следовало продумано воспользоваться.

'Аллен. В преддверии встречи Восьмёрки в Москве была проведена масштабная операция по ликвидации организации, занимающейся незаконными поставками органов для трансплантации в США. Эта операция стала возможной благодаря тому, что я передала представителям ФБР в посольстве Соединённых Штатов все имеющиеся у меня данные о лицах, вовлечённых в преступную организацию, и, соответственно, они подключили российские правоохранительные органы. Кроме того, я передала ФБР схему распространения ввозимых органов в США. Мне не известно, воспользовалось ли ФБР переданной информацией для перекрытия каналов незаконного ввоза органов в нашу страну, но она у них имеется. Таким образом, на сегодняшний день данная преступная организация в России не существует. Однако, меня беспокоит вопрос моей личной безопасности. У меня есть опасения, что я могу стать нежелательным объектом для коррумпированных кругов ввиду того, что обладаю информацией, которую пытаются скрыть от общественности. Я не знаю, зачем я вам всё это пишу, так как помочь мне вы всё равно не сможете. Но вы являетесь моей единственной связью с внешним миром, и я хочу, чтобы кто-то знали о грозящей мне опасности. Вероника'.

Она ещё раз перечитала текст, на составление которого ушло более часа. Она не стала храбриться перед Алленом. Это был не тот случай. Сейчас ей было просто страшно, и она не стала этого скрывать. И ещё она подумала о других. Тех, которые прочитают её письмо. Им придётся считаться с тем, что кто-то знает и может начать задать вопросы. Что касается меморандума о неразглашении, который её заставили подписать, то здесь она особо не волновалась. Чтобы использовать её письмо в качестве основания для разрыва договора, придётся признать, что ФБР шпионит за американскими гражданами через Интернет, а на такое они не пойдут.

Она нажала на кнопку Send, и теперь оставалось только ждать, захочет ли пенсионер из Флориды впутываться в её проблемы. В этот день она так и не вышла из дома, а на ночь забарикадировала входную дверь тяжёлыми предметами.

Спала она плохо. А первое, что она сделала рано утром — это заглянула в свой почтовый ящик. Там было только одно послание, конечно же, из Флориды. 'Хотя бы не промолчал', - подумала она, раскрывая письмо.

'Вероника. Я проинформировал своих друзей и коллег об операции правоохранительных органов в Москве, и все они выразили своё удовлетворение по этому поводу. Кроме того, мне удалось узнать, что в США тоже были предприняты меры по пресечению незаконного ввоза органов для трансплантации, хотя я затрудняюсь сказать, какие, так как идёт следствие. Поэтому я думаю, что проведённые операции позволят прекратить нарушения в этой области и сохранить жизнь и здоровье граждан. Я также сообщил моим друзьям о ваших опасениях, и мы постараемся сделать всё, что в наших силах, чтобы повлиять на ситуацию. Аллен'.

'Аллен! Аллен! Что же вы оттуда сможете сделать?'

Но она была благодарна ему хотя бы за участие, которого ей так не хватало.

И опять до вечера она слонялась по квартире, пыталась смотреть телевизор, и рыться в Интернете, но заноза уже сидела, и избавиться от неё не было никакой возможности.

Ближе к вечеру неожиданно зазвонил телефон. Определитель показал знакомый номер. Она подняла трубку, и оказался, что это был Джордж собственной персоной. По-видимому, её статус повысился. До этого ей всегда звонила его сотрудница родом из Бруклина.

Он был очень официален и даже впервые поздоровался. Далее последовала фраза о том, что они считают, что в связи с произошедшими событиями угроза для её жизни ещё не снята, и они попросили своих российских коллег возобновиить её охрану. Далее он порекомендовал ей покинуть страну как можно скорее.

Когда разговор закончился, она ещё какое-то время смотрела на телефон, соображая, кто такие 'они'. Чтобы прояснить этот вопрос, Вероника вновь заглянула в свой почтовый ящик и обнаружила новое послание, и оно было кратким:

'Вероника. Один из моих друзей, о котором я писал раньше, имел неофициальный разговор с высокопоставленным руководителем ФБР по поводу ваших опасений. Я полагаю, что в ближайшее время вам будет оказана помощь. Аллен'.

Если бы Аллен был рядом, то полагалось бы его расцеловать, как происходит в голливудских фильмах. Но эта мысль была прервана настойчивым звонком в дверь. Так мог звонить только один человек, и она стала разбирать завал у двери. Александр или просто Саша принёс обратно дистанционное управление. И он так и не понял, почему она так обрадовалась этой чёрной коробочке.

Быстро одевшись, она воспользовалась появившимся у неё приспособлением, и вскоре уже ехала в супермаркет. Её требовалось пополнить запасы в холодильнике, и она не пожалела денег, чтобы воспользоваться представившейся возможностью.

Вечером, сидя дома с бокалом вина, который она себе позволила, Вероника составила благодарственное письмо Аллену и задумалась о рекомендации Джорджа. Получалась парадоксальная ситуация. Здесь, в Москве на какое-то время она была в большей безопасности, чем за границей. Путь в Америку ей был закрыт, пока Джордж не подтвердит, что договор вступил в силу. А трагическая судьба Сергея показал, что и в Европе её может достать Важа Шалвович со своими головорезами. Только кажется, что там можно затеряться. На самом деле это совсем не так.

Эти размышления подтолкнули её к мысли о генерале. Он ей кое-что обещал, и следовало бы напомнить о себе. Знакомый женский голос на автоответчике предложил оставить сообщение, и она воспользовалась отработанной методикой: агенство Рейтер просило прокоментировать появившееся сообщение о ликвидации в Москве банды похитителей и вымогателей.

Ждать пришлось до следующего вечера, когда раздался звонок, и знакомый низкий голос скомандовал:

— Собирайся! Через 15 минут я буду у подъезда. Оденься по-приличнее! В дорогое место идём.

Вероникае пришлось напрячься, чтобы оценить ситуацию. Во-первых, почему они должны идти в 'дорогое место', чтобы урегулировать вопрос с Важей Шалвовичем и что означает 'по-приличнее'. И во-вторых, безопасно ли это? Рассудив, что если бы её хотели убить, то не вызывали бы из дома с использованием генерала МВД, она оделась так, как она считала нужным, потому что знала, что в Москве понятие 'по-приличнее' отличается от американского аналога, и у неё просто не было подобных вещей.

Когда она спустилась вниз, то из серенькой машины немедленно выскочил какой-то человек, который замещал Александра или просто Сашу, и с недоумением смотрел, как она, не обращая на него никакого внимания, вышла к проезжей части. Знакомая чёрная машина появилась через пару минут, и она втиснулась на заднее сидение. Хотя она и не оборачивалась, но была уверена, что серенькая машина припустилась за ними.

Поездка присходила в полнейшей тишине. Генерал, одетый в гражданское, не затруднял себя общением с ней. Его мощная шея держала громандую голову в одном направлении — прямо перед собой. Прошло не менее получаса, пока водитель не сказал ему что-то вполголоса, и тот не поворачивая головы, спросил:

— Эти, которые сзади, твои?

Ей не оставалось ничего другого кроме, как соврать:

— Они из посольства.

Молчание генерала означало, что он принял её слова к сведению.

Они, наконец, пробились через московские пробки к ярко освещённому зданию в центре города. К её удивлению это было казино.

— Вы собираетесь поиграть? — спросила она недоумённо, когда они выбрались из машины.

— Я собираюсь отдать свой долг, — рявкнул генерал, решительно направляясь вверх по лестнице.

Ей не оставалось ничего делать, как последовать за ним. При этом почти бегом, потому что генерал не особо обращал внимание к сопровождающую его даму.

Первую преграду генерал преодолел с ходу. Противным голосом запищал сигнал, когда он проходил через арку металлоискателя, но он не обратил на него ни малейшего внимания. Два охранника, бросившихся было к нему, были остановлены командой какого-то неприметного мужчины: 'Назад!' и немедленно подчинились.

— Она со мной, — в очередной раз прорычал генерал, и ей не пришлось вытряхивать свою сумочку.

Дальше последовал подъём вверх по длинной и широкой лестнице, и в конце пути их встретил ещё один мужчина, который сразу же подлетел к генералу и начал скороговоркой:

— Благодарим вас за посещение нашего казино. От имени владельцев мы вручаем нашим уважаемым гостям карточки, которые вы можете использовать для игры.

Говоря эту фразу, он протягивал генералу пластиковую карточку. Фэйсконтрол в этом заведении работал чётко. Фамилию генерала определили ещё до того, как он вошёл в казино.

— Это — карточка на 10 тысяч долларов, — между тем продолжал мужчина заученными фразами.

— Засунь её себе в задницу! — отрезал генерал и прошествовал вглубь, даже не взглянув на говорившего, и тот исчез, как будто растворился в воздухе.

— Почему же вы не взяли карточку на 10 тысяч? — спросила его Вероника, когда они стояли внутри, и он озирался по сторонам. — Непрохие деньги.

— Что я — депутат Госдумы, чтобы брать отсюда подачки? Это им вручают карточки, чтобы они могли похвастаться перед сопровождающими их блядями, какие они крутые. Это карточка, чтобы приграть здесь 10 тысяч, и больше ничего. Казино ничего не теряет, а приобретает друга, который показал какой-то бабе, как он за час проиграл десятку и нисколько об этом не сожалеет.

Проговорив это, генерал двинулся дальше, и мимо него вплотную прошёл молодой человек, успев шепнуть что-то, не разжимая рта. Окинув взглядом помещение, генерал направился в определённом направлении. Решительно прийдя мимо столов, он, наконец, узрел того, кого искал.

За столом возле бара восседал Важа Шалвович собственной персоной и напротив него какой-то человек кавказской наружности что-то ему рассказывал, ожесточённо размахивая руками.

— Подойди сюда! — скомандовал Веронике генерал, и, опершись на барную стойку, стал в упор смотреть на кавказского авторитета.

Первым заметил этот взгляд собеседник Важи Шарвовича и, споткнувшись на полуслове, замолк, а потом соскользнул со стула и растворился в толпе. На этот раз стал озираться Важа Шалвович и заметил генерала. Его глаза забегали, взгляд сфокусировался на Веронике, и его настоение окончательно испортилось.

Она спиной чувствовала, что все знающие и понимающие в зале забыли об игре и сейчас исподлобья наблюдали за происходящим. И Важа Шалвович отвёл глаза и стал смотреть на чашку, стоящую перед ним. Дуэль была выиграна.

— Пошли из этой помойки! — устало сказал генерал. — Завтра вся Москва будет говорить о том, что эта мразь получила послание и будет рассуждать, о чём же это.

Она покорно поплелась за ним к выходу. Пока они спускались вниз он успел ей сообщить о том, что в день отъезда Лев выпал из окна шестого этажа в подъезде своей тёщи, и идёт следствие. Её худшие предположения подтвердились. Зачистка прошла по полной программе.

Когда они вышли на улицу, генерал вдруг задал неожиданный вопрос:

— А ты сама чего добиваешься? Хочешь встрять в этот бизнес?

Вот этого она не желала ни при каких условиях.

— Нет, — ответила она искренне. — Я хочу, чтобы этот бизнес прекратил существование.

— Не удастся, — задумчиво протянул генерал, глядя куда-то поверх её головы. — Вакуум всегда чем-то заполняется. А здесь светят миллионы на неосвоенном рынке. Сюда рванут такие деньги и такие силы, по сравнению с которыми покойник Лёва — это червяк.

— И что, вы будете им помогать?

— Я уже никому не буду помогать. Как ты знаешь, я ухожу в отставку, и у нас последние полгода обычно используются для того, чтобы, как это у вас называется, 'консолидировать активы' и подобрать себе тихую пристань.

— И уже нашли? В Испании?

— В 200-х верстах на север от Москвы. С рыбалкой и с охотой. И ближайшей вещевой рынок и другие очаги цивилизации, вроде казино, находятся за 50 вёрст.

— Ну а бизнес?

— А что бизнес? Он принадлежит креслу, а не восседающему на нём человеку. Через полгода ты будешь общаться с другим. Уже сейчас за моё кресло бьются три конкурента, и вопрос в том, у кого окажется больше денег.

Ей стало нехорошо. Это был цинизм высшей марки.

Они остановились у машины генерала.

— Ты бы сама на какое-то время исчезла из Москвы, — предупредил он.

— А что, мне грозит опасность?

— С нашей стороны нет. Тебя не велели трогать. Но у тебя много интересных знакомых, — и он кивнул головой в сторону казино. — Да и от других можно ожидать чего угодно.

Взявшись рукой за ручку двери, сказал:

— Я свой долг вернул. Назад поедешь со своими! А то они волнуются.

И предупредил напоследок:

— И не попадайся мне больше! У твоих заступников могут измениться планы на тебя.

Дверь захлопнулась, машина рванула с места, а она осталась стоять, обдумывая последние слова генерала.

Дома, куда собственная охрана привезла её из казино, она продолжала вспоминать события вечера и то, что сказал генерал. А он, по-видимому, что-то знал такое, о чём не она и не догадывалась. Её заключение было однозначным. История с потрошителями закончилась, но тем не менее, нужно быть осторожной. А это означало, что на следующий день она уедет туда, где ей уже приходилось однажды скрываться — в Прибалтику.

Но перед тем, как начать собирать вещи, она зашла в свой электронный почтовый ящик. Там было одно письмо из Флориды:

'Вероника. Я надеюсь, что совместными усилиями нам удалось разрушить криминальную схему ввоза в страну органов для трансплантации. Я проработал свыше сорока лет, борясь за жизнь и здоровье наших граждан, и считаю, что мои действия были продолжением этой борьбы. Мне 66 лет, я вышел на пенсию и живу в своём доме на берегу Мексиканского залива. Моя жена умерла 2 года назад. У детей свои семьи, и они живут далеко от меня. Я привык всю жизнь напряжённо работать, и сейчас чувствую себя очень одиноко, особенно глядя на закат солнца в конце дня. Если у вас будет шанс побывать во Флориде, то загляните со мне. Я провезу вас на своём катере, и мы отлично порыбачим. Ваш Аллен'.

Письмо было написано на грамотном английском языке, который уже практически не употреблялся в Интернете. И впервые он употребил 'Ваш Аллен', что говорило о многом.

'Эх, идеалист Аллен! Работая и борясь за жизнь и здоровье граждан, вы выпустили из бутылки джина, который станет пожирать одних людей, чтобы спасать других. И его уже не остановишь'.

Она ещё раз вспомнила слова генерала о трёх претендентах на его кресло и поняла, что первое, чем займётся победитель, это — отбиванием затраченных денег, и в ход пойдёт всё. И это только вопрос времени, когда на американском рынке появятся новые курьеры с портативными холодильниками, набитыми чьими-то внутренностями. И всё пойдёт по-старому. Но знать об этом хирургу на пенсии не полагалось. Он столько лет работал, что заслужил, чтобы никто не портил ему рыбалку.

'Аллен. Мне 23 года, я одинока и нахожусь далеко, в стране, которая во многом отличается от нашей. Если у вас будут фотографии с уловом, то не забудьте прислать одну из них на мой почтовый ящик. Если вам просто будет одиноко на закате, то чиркните мне пару строк, и я с удовольствием отвечу. Ваша Вероника'.