Эпоха Морских Королей

ДЖЕККАРА-3

На самом деле Ричард едва скрывал радость от того, как сложились обстоятельства. Нет, он не врал насчёт того, что волновался за Дэйр-Ринг… но симпатия к четвероногой марсианке была для него далеко не на первом месте. Он вообще сильно сомневался, что мог любить по-настоящему — после всего пережитого в Пустошах. А уж Алефу это чувство точно не было знакомо.

Возможность остаться наедине с Клонарией была для него гораздо важнее. И вовсе не по интимным причинам, хотя освобождённая рабыня была ему довольно симпатична, и он даже всерьёз подумывал начать подбивать к ней клинья. Ведь с точки зрения других разумных видов он вовсе не был импотентом. Используя возможности тела зелёного марсианина, он мог бы доставить любой человеческой женщине неземное удовольствие — так почему бы не доставить их Пловцу? Увы, он понятия не имел, какое отношение в местной культуре к сексу вообще и к межвидовому сексу в частности.

Но у него ещё будет возможность это выяснить. Сейчас его интересовало не удовольствие, но польза. Его польза, разумеется.

Когда он, спасая брата, погрузился в воды Белого Моря, обитающие там бактерии проникли в его тело. Ричард был уверен, что они там очень быстро погибнут. Ни один земной микроорганизм не продержался бы в теле малка и пятнадцати минут. Слишком велики были различия в биохимии. Однако крошечные пришельцы, кажется, придерживались иного мнения. Их не остановила ни полная несъедобность многомерных полимеров, ни крайне низкие температуры, ни даже жидкий метан. Нет, первые поколения заразы погибли, но оставили после себя более адаптированных потомков, те в свою очередь дали новые поколения, делясь с невообразимой скоростью, меняя на ходу не только генный код, но даже биохимическую основу, поглощая отдельные клетки Ма-Алефа-Ака и включая их в себя… Они встраивались в нервную систему, передавая импульсы, и в пищеварительную, преобразуя еду. Они даже свободно преодолели барьер многомерности — чтобы не мешать носителю проходить сквозь стены!

Отчасти это напоминало Мастеру воздействие ФЭВ на живые ткани, но обитатели Белого Моря превосходили клетки супермутантов (и даже его собственные) настолько же, насколько рабочая тетрадь академика превосходит домашнее задание первоклассника.

«Нам обоим очень повезло, что эти тварюшки настроены дружелюбно. Были бы они инфекцией — могли бы убить нас за считанные часы! Это реально какая-то супержизнь, даже в большей степени, чем мы сами! Обязательно нужно забрать пробирку с водой в наше время, попытаться понять, что они такое… Уж не естественная жизнь — точно. Никакая естественная эволюция не могла породить подобный шедевр гибкости, да к тому же ещё и безвредный для носителя…»

Пока что «белый свет», как назвал его Ричард, выполнял лишь две функции — лечил носителя и давал ему возможность телепатической коммуникации через электромагнитные сигналы. Но бывший Мастер не сомневался, что он способен на гораздо, гораздо большее.

— Скажи, маленькая пушистая сестра, — он погладил шелковистый мех Пловца, — можешь ли ты обучить меня вашей науке чтения в уме?

Клонария захлопала большими влажными глазами.

— Разве твой народ не владеет этой наукой гораздо лучше, чем даже проклятые Дхувиане?

— Мой народ — да, но не я.

Он вкратце рассказал ей, что такое «сейф», и какие проблемы связаны с этим в обществе зелёных марсиан. Пушистая девушка сочувственно кивала — в обществе Пловцов такие изгои тоже встречались.

— Значит, ты глух и нем на языке душ своего народа, но надеешься научиться говорить на нашем?

— Да, — просто сказал Ричард.

— Я сделаю всё, что могу, лишь бы помочь тебе, — серьёзно сказала Пловец. — Но я не уверена, что ты к этому способен. Я могу коснуться твоего разума, но чтобы коснуться кого-то другого, чтобы быть активной стороной, нужны биоэлектрические органы. Электричество является неслышным дирижёром, направляющим крошечные создания из Белого Моря. У Дхувиан и Людей неба есть пассивное электрическое восприятие, но только мы и только в воде можем активно направлять этот процесс. Остальным необходимы электрические машины.

Ричард улыбнулся и погрузил пальцы в густой мех на её загривке.

— С этим проблем не будет, сестрёнка. Сомневаюсь, что тут у вас есть живые электрические машины на пятьдесят мегаватт.

Полукровки учатся обмениваться мыслями так же, как человеческие детёныши — ходить и говорить. Ребёнок не задумывается о том, как повернуть язык или каковы механические принципы поддержания равновесия. Он просто хочет двигаться и общаться.

Ричарду пришлось обучаться совершенно иначе. Сначала выстроить теорию, изучить все тонкости процесса на клеточном уровне — а потом уже пробовать вносить в него изменения. Благо, опыт Мастера ещё не полностью забылся, а малки способны контролировать своё тело вплоть до молекулярного уровня. Подать постоянный ток, переменный ток, постоянное магнитное поле, переменное магнитное поле, изменить напряжение, частоту — и отслеживать, как реагируют на это бактерии «белого света». В его теле и в теле Клонарии.

Он мог бы достичь того же гораздо проще — просто соединив первый и шестой сенсорные центры с девятым. Тогда основная часть процесса осуществилась бы инстинктивно. Но Ричард предпочитал работать медленнее, однако сохранять полный осознанный контроль над процессом. Ни одно мысленное сообщение не прошло бы от него или к нему помимо его воли.

Он учился, как взрослый слепой, осваивающий шрифт Брайля. Прослеживал каждый изгиб — и пытался реконструировать, в какие узоры они складываются. Дхувианский дешифратор мог бы значительно ускорить процесс, но одна мысль о его использовании вызвала у девушки едва ли не истерику.

Только через три дня он сумел целиком поймать первое мысленное сообщение Пловца. И тут же сильно покраснел.

«Когда ты познаешь искусство мысленной связи, ты используешь его, чтобы спариться с госпожой Дэйр-Ринг?»

— Эгхм… ну, не так грубо… но вообще-то да, у меня были на неё некоторые планы.

Пловец с неожиданной силой сжала его плечи пушистыми лапками.

— Не делай этого! Прошу тебя… не сейчас, по крайней мере! Не ложись с женщиной, что отравлена змеиным ядом! Подожди, пока вы вернётесь домой, пока ваши мудрецы смогут очистить её разум.

Он сконцентрировался и отослал мысленное послание:

Он не почувствовал исходящее от Клонарии облегчение, как собственное, но ощутил его в виде серии трепещущих электромагнитных пульсаций, словно в некоторых участках коры головного мозга затрепетали крылья бабочки. Пловец крепко прижалась к нему.

«Хвала Куиру! Я так боялась… Дж-Онн уже общался с ней мысленно, возможно, он уже тоже заражён. Ты единственный, кому я ещё могу доверять. Если Змея совратит вас, не останется вообще никакой надежды…»

«Почему ты так ненавидишь именно Дхувиан? Разве от Сарка твой народ и ты лично пострадали не больше?»

«Я не ненавижу Змею. Я боюсь её. И Сарка я боюсь ничуть не меньше. Просто саркиты не могут достать меня здесь, пока я с вами. Поэтому я могу хоть на время забыть, что родилась их рабыней, забыть всё зло, которое они принесли и принесут моему народу. Я могу сделать вид, что не родилась их рабыней, притвориться на время, что Сарка вообще не существует в природе. Змея же грозит достать меня даже тут. От неё не существует безопасного места. Мне страшно, Ма-Алефа-Ак. Прости меня…»

Как ни удивительно, Дэйр-Ринг удалось договориться. И не с каким-то там рядовым змеем — с самим Хишахом, начальником экспедиции, что вывозила оружие и приборы Рианона из гробницы, а позже доставила туда же и самого Мэтью Карса. Пришелец из будущего бежал из Кхондора. Вернувшись в Сарк, он заявил, что является самим Рианоном! Вернее, разумом Рианона, захватившим тело варвара Карса. В доказательство он открыл Дхувианам местонахождение гробницы, потребовав взамен полной покорности. Дети Змеи находили эту его игру весьма забавной и даже подыгрывали до поры — не понимая, что играют с огнём. По мнению всех остальных народов, даже Сарка, настал конец света.

— А это заявление может оказаться истинным? — уточнил Дж-Онн.

— И да, и нет, — хмыкнул Охотник. — Ментальный слепок Рианона действительно находится в теле этого человека. Но Карс не даёт ему взять управление над телом на самом деле — лишь изображает, что это так.

«То есть Рианон притворяется не-Рианоном, который притворяется Рианоном?» — восхитился Ричард по радио.

Шикарная многослойная обёртка для троянского коня!

— Так вот почему я не смог его прочитать, — задумчиво сказал Дж-Онн. — Куиру, конечно, не составляет труда установить защитный экран любой мощности на своего подопечного. Но как именно Рианон сумел проникнуть в его мозг?

— Гробница — это не только машина времени, — пояснил Охотник. — Она также позволяет узнику время от времени выпускать свой разум «погулять» в телах тех, кто через неё проходит. Куиру нарочно оставили эту лазейку, чтобы Рианон мог видеть последствия своих недалёких решений. Однако он оставался при этом практически беспомощным — механизм записи таков, что разум узника всегда остаётся на вторых ролях, насколько бы силён он ни был. Он не может сделать ничего против воли носителя. Это как прогулка по тюремному двору.

«Однако, довольно изощрённый садизм», — Ричард представил себя в таком же положении относительно Алефа, и содрогнулся.

— Значит, когда Дхувиане начнут угрожать ему…

— У Карса не останется другого выбора, кроме как воззвать к Рианону и добровольно отдать ему управление телом.

«Но почему тогда она выбрала именно Хишаха?! Это же самоубийство! — вернулся к главной теме Ричард. — Ему предстоит находиться рядом с Карсом много часов, делать вид, что он верит, что перед ним Рианон, ни разу не сфальшивив при этом!»

«Он справится, — возразила Дэйр-Ринг. — Я соединяла с ним разум. Это очень решительный и смелый молодой Дхувианин. Самоконтроля ему хватит. А особого актёрского мастерства и не понадобится. Ни Рианон, ни тем более Карс не отличаются особой проницательностью. Они не только не являются телепатами, но даже не умеют читать язык тела Дхувиан».

— Кроме того, — добавил Дж-Онн, — ментальная маска, которую я сейчас начну ставить, не только скроет его истинные мысли от сородичей, но и обеспечит надлежащий шаблон поведения, даже если он сам в последний момент занервничает.

«Как ты поставишь маску, если ты в Кара-Дху, а он на вездеходе в паре сотен километров? Или будешь ждать, пока он не доплывёт?»

«Элементарно, Алеф. Использую мозг Дэйр-Ринг как ретранслятор».

«Послушай, братик, ты когда её… хм, использовал… ты случайно ничего подозрительного там не заметил?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Сам пока не знаю. Но мне эта история что-то не нравится. Мы с тобой оба неплохо знаем Дэйр-Ринг. Она девушка очень мягкая и добросердечная, даже для зелёной марсианки. Она крайне болезненно переносит любую жестокость. И вот она входит в прямое слияние с Дхувианином, существом, которое, мягко говоря, добротой не отличается. Знаешь, какое у них самое популярное наказание? Снятие кожи заживо. Для самих Дхувиан это не смертельно, всего лишь позорно — досрочная принудительная линька. А вот в отношении других видов — это казнь. Смертная казнь, слышал о таком понятии? Очень кровавая и мучительная. Мне-то на это наплевать, ты, полагаю, смог бы приспособиться, но не сразу — а вот у нашей волшебной подружки ощущения после такого должны быть, как после зверского изнасилования. Между тем, она не только бодра и весела, но даже восхищается существом, о котором подобное узнала. Как по-твоему, это на неё похоже? Что-то у меня появляются опасения, что фобии Клонарии могут быть не совсем беспочвенными!»

«То, что у них жестокие традиции, не обязательно означает, что каждый конкретный представитель змеиного племени жесток. Возможно, именно Хишах является этическим гением своего народа, образцом доброты и милосердия…»

«Ты в это всерьёз веришь?»

«Если честно — не очень. Впрочем, сейчас я подключусь к ним обоим, и сам всё узнаю».

«Будь осторожен. Не исключено, что они используют какой-то ментальный вирус… Впрочем, не мне тебя учить. Посмотри там всё подозрительное».

«Пока что самое подозрительное здесь — это ты. На моей памяти мой брат ни разу так сдержанно и вежливо со мной не говорил…»

«Правильно мыслишь, братик. Доверять в этом времени нельзя никому, даже мне. Ничего, вернёмся живыми в наше время — обматерю тебя по полной программе, за все пропущенные дни… Работай давай».

«Работаю, работаю… постой! Это очень странно…»

«Что именно?»

Ответом ему было молчание. Радиосигнал от Дж-Онна неожиданно прервался.

Срываться с места и лететь на выручку брату и девушке он не стал. Всё-таки Ричард не был героем, и жизнь свою весьма ценил. Он прекрасно понимал, что если там реальная опасность, сожравшая двух зелёных марсиан, то слопать третьего ей будет ничуть не труднее.

Он прощупал местонахождение обоих радиолучом, отражённым от ионосферы. Вездеход вроде бы был на месте, никаких взрывов или провалов грунта в больших масштабах не было. Увы, разрешения луча не хватало, чтобы засечь двухметровый неметаллический объект.

Пришлось изрядно понервничать. Просто сидеть и ждать, обняв Клонарию.

К счастью, тревога оказалась ложной. Спустя минут пять слабые позывные Дж-Онна снова разнеслись над Марсом.

«Напугал ты меня, брат. Что случилось? У тебя всё в порядке? Что с Дэйр-Ринг?»

«Очень серьёзные проблемы. Наш план оказался совершенно неудачен. Мы с Дэйр-Ринг должны срочно отправиться в Кара-Дху. Есть ещё возможность всё исправить, но нужно действовать быстро».

«Что там случилось? Какое отношение это имеет к сканированию разума Дэйр-Ринг?!»

«Я не могу тебе сейчас объяснить. Слишком много информации, в радиопередачу не поместится. Вернусь — всё расскажу».

«Я лечу к вам!»

«Нет, не надо, Алеф! Не зная, что нужно делать в этой ситуации, ты только всё испортишь! Ты можешь поверить мне на слово?»

«Нет, не могу! Уж я-то знаю, насколько лживым может быть слово! Ты под чьим-то влиянием, брат!»

«Прошу тебя, не надо! — присоединилась Дэйр-Ринг. — Со мной всё в порядке — и будет в порядке! Ты мне веришь?»

«Тебе бы поверил, но откуда я могу знать, что это именно ты?»

«А увидев меня лично — откуда ты будешь знать, что это я? — парировала археолог. — Ты же не сможешь увидеть мою личность! Даже если я под ментальным вирусом, прости, но «сейфу» этого не отличить!»

Ричард притормозил в воздухе. Он, конечно, уже кое-чему от Клонарии научился, но одно дело — поверхностное мысленное общение, и совсем другое — глубокое сканирование подсознания и памяти. Последним бывшая рабыня и сама не владела, это было привилегией старших. Чтобы научиться сканированию, нужно было подключиться «электромагнитно-бактериальным» способом к Дж-Онну… подключаться к которому он теперь не рискнёт. Потому что именно сейчас его спутники могут быть ходячими психическими бомбами.

«Я почти один в один повторяю аргументы Клонарии. Но чёрт возьми, судя по тому, как мои спутники сейчас ведут себя… она может быть права!»

«Верни мне хотя бы Дэйр-Ринг! Иди один делать, что ты там задумал…»

«Не получится. Там нужно участие минимум двух Ма-Алек, иначе ничего не получится!»

«В таком случае — я с вами! У троих ещё больше шансов!»

«Да, — вмешался Дж-Онн. — У троих больше, но только если ты будешь безропотно делать всё, что тебе говорят! Если начнёшь требовать объяснений в критический момент, ты всё испортишь! А от этого зависит судьба целой цивилизации!»

Землянин подумал несколько секунд.

«Хорошо. Я согласен. Я сделаю всё, как ты скажешь. Ответ мне за это дашь потом».

«Алеф, ты думаешь, я первый день с тобой общаюсь? Мне не нужно заглядывать к тебе в мозг, чтобы понять, о чём ты думаешь. Пока что соглашусь, а там посмотрим по ситуации. Так вот, по ситуации это не сработает! Там нужно действовать очень чётко, как по нотам!»

Да уж… возможно, братик Джонни и сошёл с ума, но проницательности Преследователя он явно не потерял. Именно так Ричард и планировал поступить. Именно так поступил бы настоящий Алеф на его месте тоже. Ложь во спасение — святая ложь, разве нет? Впрочем, настоящий Алеф плевать бы хотел на любые опасности для других. Его интересовало только личная сохранность — вот ради неё марсианин действительно готов был и лгать, и предавать.

«Позволь прояснить. Ты хочешь, чтобы я просто сидел, как дурак, на берегу и ждал, пока вы двое сунетесь под неизвестное смертельное излучение, внутри непробиваемого колпака, который убивает одним прикосновением? Сунетесь, возможно, не контролируя себя?»

«Да. Именно потому, что из-за неквалифицированного вмешательства мы можем из-под этого колпака не выйти!»

Ричард поморщился. Ему не оставляли выхода.

«Видишь ли, братик… Когда я создавал кристаллы для ловушек, я использовал в основном вашу биомассу. Но добавил — так, просто на всякий случай — несколько микрограммов своей. На функциональность столь малая деталь не влияет. Но сейчас мне достаточно подать один импульс, чтобы они превратились в совершенно бесполезные куски пластмассы».

Он блефовал дважды.

Во-первых, не факт, что это НЕЧТО, захватившее его спутников (если оно вообще есть) заинтересовано в сохранении ловушек. Возможно, они не нужны для ЕГО планов. Или даже мешают ему, и нечто ищет способ их уничтожения.

Во-вторых, реально биопластик Алефа присутствовал лишь в трёх десятках ловушек. Встроить его во все он банально не успел, это слишком усложняло техпроцесс. На спасение всей популяции змеелюдей это не влияло аж никак.

Однако он, как ни странно, сработал.

«Чего ты хочешь?» — спросил Дж-Онн после паузы.

«Я уже говорил. Либо объясните мне, что происходит — если нет времени полностью, то вкратце; либо дайте участвовать в вашей спасательной операции и самому делать выводы; либо иди один, а Дэйр-Ринг останется со мной».

«Где гарантия, что узнав подробности, ты всё равно не уничтожишь ловушки?»

«Гарантий нет, братик. Ты всегда доверял мне — даже в тех ситуациях, когда повода не было. Вот и ещё один раз придётся довериться — так я получу хоть косвенные доказательства, что на том конце радиоканала — настоящий Дж-Онн, а не зомби. Предположи, что твой брат не полный идиот, и умеет делать правильные выводы даже из неполных данных».

Великая Змея могла отправить своих путешественников в любой участок временной линии гробницы — не только в тот, где она находилась сама. С естественным ограничением принципа самосогласованности, но и только. Но если точка выхода находилась «ниже» по хронолинии, чем она легла в гробницу, то попаданцы проходили через «зону ответственности» второго оператора. Рианона.

Куиру мог просканировать их разум, и предпринять контрмеры. С соблюдением того же принципа, разумеется.

Поэтому единственным способом переиграть Рианона для неё было — использовать агентов «втёмную». Использовать тех, кто сами не понимают толком суть своей миссии.

Рианон коснулся разума Охотника за душами — и был совершенно спокоен. Он прочитал всех трёх малков — и тоже не волновался. Они не могли сорвать его план. Дикари, тыкающие копьями в мчащийся на полном ходу локомотив — вот кто они такие. Колесо истории смело бы их, не заметив.

Насколько охотники знали, заряженную ловушку для душ разрушить было практически невозможно. По той простой причине, что она фактически находилась не здесь. Для трёхмерного наблюдателя это воспринималось, как сверхупругость. Если раздавить ловушку под прессом, например, она примет форму тонкого блина — но стоит убрать давление, как сразу вернётся в форму шара. Её можно расплавить при достаточно высокой температуре — но при охлаждении она опять же вернётся в прежнюю форму.

Такова сама природа Эссенции. Она была придумана для сохранения информации о разумном существе в любых обстоятельствах. Даже в ядре звезды, даже на горизонте событий чёрной дыры. Создатели этой субстанции знали, что делали.

Но Куиру знали тоже.

Машина Рианона, которую он использовал (или использует, в зависимости от точки отсчёта) для суда над Дхувианами, была намного страшнее, чем просто излучатель жёсткой радиации. Не только на нынешнем полудиком Марсе, но даже на Ма-Алека-Андре никто не смог бы вообразить подобной технологии. Охотники за душами слышали о ней лишь в виде смутных и пугающих легенд. На языке Куиру она называлась «Ореол» или «Гало» — самое смертоносное оружие в Галактике. Хотя основа его была дико примитивна — всего лишь кольцевой ускоритель частиц, какими баловались ещё на Земле до войны. Волна суперструнных колебаний, которые он испускал, на миг превращала наш континуум в нечто иное — как бы возвращая его к состоянию сразу после Большого Взрыва. Разница между «старым» и «новым» состояниями была практически незаметна — на уровне тончайших констант, половину из которых человечество ещё не открыло. Однако в фазово сдвинутом пространстве становились невозможными сложные структуры определённой природы. А конкретно — нервные сети, как естественные, так и искусственные. Только цифровая эмуляция таковых, не имеющая реальной пространственной топологии, могла продолжать работу.

Как побочный эффект, Ореол работал как эффективная силовая защита, поскольку на границе между «перестроенным» и обычным пространством твёрдые тела теряли значительную часть импульса, а электромагнитные волны претерпевали красное смещение. Их как бы «подбрасывало на гребне» пространственной волны. Избыток энергии превращался в поток высокоэнергетичных нейтрино, по которой импульс Ореола обычно и детектировали. Хотя защищаться таким образом от обычных атак было хуже, чем забивать гвозди микроскопом.

Устройство размером со столик могло уничтожить все высокоразвитые формы жизни не только на Марсе, но и во всей Солнечной системе, вздумай Рианон запустить его на полную мощность! К счастью, его целью был всего лишь один город. Кроме того, устройство запускалось внутри пространственного кармана Кара-Дху, что служило дополнительной защитой, на случай если машина (или управляющий ею Карс) пойдёт вразнос. Полностью закрытая завеса ограничивала распространение фазовой перестройки одной мини-вселенной.

И конечно же, Ореол уничтожал Эссенцию, которая тоже представляла собой сложным образом компактифицированную многомерную сеть.

«И конечно же, такой штуке не составит ни малейшего труда превратить нас в лужицы слизи?»

«И это тоже».

Так что Рианон не зря был абсолютно уверен в себе. Ловушки, установленные в пределах города, последуют за Дхувианами, а установленные вне города — не смогут собрать их души. Дети Змеи сами загнали себя в идеальную тюрьму, откуда не было побега.

Чего он обнаружить НЕ смог, это спрятанной в сознании Дэйр-Ринг самой Великой Змеи. Хотя проверял достаточно глубоко, и был весьма опытен в таких делах… но ей был миллиард лет и она общалась с телепатами самых разных биологических видов и разных исторических эпох. Куиру были крайне молоды по сравнению с ней. Она вплела себя в сознание зелёной марсианки тончайшими волокнами, неуловимыми побочными ассоциациями, слабоактивными нейронными пакетами… только когда Дэйр-Ринг впервые вошла в ментальный контакт с Дхувианином (в ловушке), это сработало, как триггер, который спровоцировал восстановление копии сознания Великой Змеи.

Она прекрасно знала, что такое Ореол. Наслушалась за прошедшие эпохи. Такие же «игрушки», только несравнимо более огромные, неоднократно стерилизовали Галактику от разума за время её заточения. Правда, Змея не была окончательно уверена, что Рианон использует именно его. Следов в кратере на месте Кара-Дху не осталось. Но любопытство Дэйр-Ринг к различным машинам, что остались в гробнице, позволило заполнить этот пробел. Суперструнный нейродеструктор она узнала бы даже с закрытыми глазами.

Чтобы сунуться в пасть такому монстру, и выйти оттуда живыми, не нарушив при этом целостность временнóго потока, требовалась больше, чем удача. Требовались сверхспособности трёх зелёных марсиан, помощь Хишаха, технологии Охотника, навыки и знания невероятно древнего и мудрого существа. И разумеется, идеальная слаженность действий. Абсолютная дисциплина, безупречная реакция, напряжение всех сил.

Неудивительно, что Дж-Онн, осознав характер задачи, предпочёл держать своего капризного брата на расстоянии.

Конечно, всё это могло быть просто легендой, придуманной для того, чтобы заставить наивных пришельцев действовать так, как выгодно Змее. А может и никакой Змеи на самом деле не было, может быть её история — всего лишь маска, придуманная, чтобы надавить на жалость Дэйр-Ринг, чувство справедливости Дж-Онна и жадность Алефа. Может быть здесь действовала совсем иная сила. Или Рианон от скуки миллионолетнего заточения решил сыграть в темпоральные шахматы сам с собой. Но Ричард вполне отдавал себе отчёт — если существо с таким опытом и знаниями захочет его обмануть — обманет, никуда он не денется. Пока что придётся быть послушной пешкой и выполнять квест. Собственные ходы можно будет начать позже.

— Я только не понимаю одну вещь, — сказал он между прочим. — Почему Охотник видел, что вероятность его смерти в городе очень мала? Неужели его одежда способна защитить даже от фазовой перестройки вакуума?

«И тем не менее, она способна», — даже превращённый в серию радиосигналов, голос Дэйр-Ринг сейчас отличался от знакомой ему речи жизнерадостной юной исследовательницы. В этих словах чувствовалась нечеловеческая мудрость, терпение и знание. Нечто подобное он чувствовал, только общаясь с «Серой Зоной». Хорошо ещё, что не пришлось вступать с этим монстром в телепатический контакт. Однако устраивать истерику, чего опасались брат и Дэйр-Ринг, он не стал. Нужно показать, что они поступили правильно, посвятив его в свои решения. Открытость нужно поощрять. Особенно «сейфу».

«Избежать воздействия Ореола на самом деле довольно просто — достаточно заключить субъекта в стазис на время прохождения волны. Правда, энергия стазисного поля в объёме его нервной системы должна быть больше, чем энергия волны Ореола на этом участке. Иначе поле будет нарушено и нервные клетки всё равно рассыплются в прах. Система имплантов Охотника в сочетании с носимым оборудованием позволяет заключить себя в стазис в любой момент. На расстоянии километра и более от Ореола, в том режиме, в каком его активирует Рианон, стазис вполне может противостоять ему».

— А нас в этот стазис заключить случайно нельзя?

«Можно, если вы сбросите значительную часть массы. Но на вашу многомерную часть это не подействует, и Ореол всё равно её разрушит».