Еретики Дюны

***

Одраде намеренно отвела взгляд от зеленого четырехугольника во дворе, где находилась Шиана с новой Сестрой-учительницей. Эта Сестра идеально подходила для своей роли в новой фазе образования Шианы. Вообще Тараза очень тщательно подбирала кадры.

Мы выполняем твой план, Верховная Мать, но могла ли ты предполагать, какую отметину сделает в наших душах случайное открытие, сделанное нами на Ракисе?

Но было ли оно случайным?

Одраде окинула взглядом крыши близлежащих домов — цитадель Общины Сестер здесь, на Ракисе. Радужные плитки черепицы ярко сияли в лучах полуденного солнца.

Все это наше.

Это было самое большое посольство в священном городе Кине и принадлежало оно именно Общине Сестер, а ее, Одраде, присутствие в этом комплексе зданий было нарушением соглашения между ней и Туэком. Но… соглашение было заключено задолго-до открытия, сделанного в сиетче Табр, да и самого Туэка, строго говоря, уже не существовало. Тот Туэк, который правил теперь в церкви Ракиса, был весьма сомнительной персоной.

Мысли Одраде вновь вернулись к Ваффу, который в компании двух Сестер-охранниц, стоя позади Одраде, ожидал своей очереди возле двери из тонированного стекла, ведущей в покои Преподобной Матери на верхнем этаже центрального здания. Посетитель, пришедший на верхний этаж, мог видеть сквозь стекло двери лишь смутные очертания фигуры Преподобной Матери. Лицо ее выделялось на фоне темной накидки бесформенным светлым пятном.

Правильно ли она обработала Ваффа? Все было сделано в полном соответствии с учением Защитной Миссии. Достаточна ли брешь, пробитая в броне фанатизма Ваффа? Скоро он будет вынужден заговорить; тогда все станет ясно.

Вафф стоял сзади и вел себя довольно спокойно. В тонированном стекле отражалась вся его тщедушная фигурка. Он не подавал вида, что понимает, что две высокие темноволосые Сестры, стоящие рядом с ним, имеют задание предотвратить малейшее проявление насилия с его стороны. Определенно, он хорошо это понимал.

Охрана моя, а не его.

Он стоял, склонив голову, чтобы скрыть от Одраде выражение лица, но она и так знала, что чувствует себя Вафф очень и очень неуверенно. В этом она была твердо убеждена. Сомнения — это голодное животное, а она и так уже достаточно много колебалась, утоляя ненасытное чудовище сомнения. Он был уверен, что путешествие в Пустыню закончится для него смертью, и теперь в нем окрепла вера, что великий Бог Дзенсунни и Суфи сохранил его жизнь.

Более чем вероятно, что теперь Вафф заново оценивает свое соглашение с Бене Гессерит, поняв наконец, что вредит своему народу, Что ставит цивилизацию Тлейлаксу под страшный удар. Да, он собран и почти непроницаем, но трудно скрыть сомнения от наметанного глаза Преподобной Матери. Скоро настанет время восстанавливать его сознание в нужном для Бене Гессерит ключе, а пока пусть поварится в собственном соку.

Одраде вновь принялась рассматривать крыши зданий посольства, стараясь чем-то занять себя и потянуть время. Орден выбрал именно это место, потому что здесь, в северо-восточном районе столицы, шло интенсивное строительство, преобразившее лицо этой части города.

Можно было построить посольство по своему вкусу и сообразно своим целям. Древние дома, к которым можно было легко подойти пешком или подъехать на экипаже по широким подъездным дорожкам, были снесены и заменены новыми.

Все было сделано в духе нового времени.

Новые здания располагались гораздо ближе к широким зеленым проспектам, вдоль которых росли большие деревья, поглощавшие неимоверное количество воды. На крышах некоторых домов были оборудованы посадочные площадки для орнитоптеров. К подъездам вели узкие пешеходные дорожки, а двери лифтовых шахт были снабжены монетоприемниками, замками и ладонными идентификаторами. Излучающие энергию лифтовые шахты, выполненные из тонированного стекла, окрашивались в темный цвет, чтобы уменьшить излучение. Эти темные шахты резко выделялись на фоне серых стен и светлых окон. Люди, видневшиеся в прозрачных кабинах, перемещавшиеся вверх и вниз по кишкам шахт, производили впечатление нечистоты, кричащего диссонанса между живым несовершенством и механической безупречностью.

Все во имя модернизации.

Вафф откашлялся, подав признаки жизни.

Одраде не обернулась. Две Сестры-охранницы понимали ее игру и не говорили ни слова. Нарастающая нервозность Ваффа была верным признаком того, что все идет хорошо.

Вид, открывающийся из окна, служил еще одним тревожным свидетельством тех событий, которые происходили на этой беспокойной планете. Одраде припомнила, что Туэк всегда выступал против модернизации своего города. Он постоянно настаивал на том, что Кин должен сохранить свое историческое лицо. Этот спор продолжал и лицедел, заменивший Верховного Священника.

Этот лицедел вообще был похож на старого Туэка как две капли воды. Интересно, думают ли лицеделы сами или просто выполняют волю своих хозяев? Бесплодны ли они, эти новые модели? Насколько отличаются лицеделы от обычных людей?

Одраде очень беспокоила возможность обмана.

Советники фальшивого Туэка, полностью введенные в курс дела, которое они сами единодушно называли «заговором Тлейлаксу», рьяно поддерживали модернизацию, открыто радуясь, что наконец-то обрели некое подобие самостоятельности. Обо всем этом Одраде ежедневно докладывал Альбертус. Его сообщения с каждым днем все больше и больше тревожили Одраде, да и покорность самого Альбертуса внушала большие опасения.

— Естественно, они вовсе не имеют в виду действительную поддержку, — говорил Альбертус.

Она могла только согласиться с этим выводом. Поведение советников говорило о том, что они пользуются широкой поддержкой среди той массы священников среднего звена, которые позволяли себе шутить по поводу истинности Разделенного Бога на субботних вечеринках… среди тех, кто был страшно доволен находкой клада в сиетче Табр.

Девяносто тысяч тонн! Это половина годового урожая Пряности со всех месторождений Ракиса. Одна треть этого количества даже при современных ценах представляет собой громадное богатство.

Как жаль, что я познакомилась с тобой, Альбертус.

Она очень хотела бы восстановить в его душе искреннего последователя, убежденного сторонника. То, что она сделала в действительности, легко угадал бы любой, кто прошел подготовку в Защитной Миссии.

Она создала пресмыкающегося лизоблюда!

Теперь не имело ни малейшего значения то, что его послушание было вызвано абсолютной верой в ее священный союз с Шианой. До сих пор Одраде не придавала особого значения тому, что учение Защитной Миссии с такой легкостью лишало людей независимости. Конечно, цель состояла именно в этом: Сделать из них бездумных последователей, выполняющих нашу волю и служащих нашим нуждам.

Слова Тирана, высеченные в пещере сиетча Табр, сделали большее, чем разожгли в Одраде страх за будущность Общины Сестер.

Я передаю вам свой страх и свое одиночество.

Сквозь тысячелетия он сумел вселить сомнение точно так же, как она сумела вселить его в Ваффа.

Вопросы Тирана запечатлелись перед ее внутренним взором, словно огненные письмена.

КТО ВАШИ СОЮЗНИКИ?

Выходит, что мы не более чем обычное тайное общество? Как мы встретим свой конец? В догматических миазмах нашего собственного творения?

Слова Тирана врезались в ее сознание. Где «благородная цель» в том, что делает Община Сестер? Одраде почти явственно слышала язвительный ответ Таразы.

Выживание, Дар! Это единственная благородная цель, стоящая перед нами. Выживание! Это знал даже Тиран!

Вероятно, это знал и Туэк. И что принесло ему это знание?

Одраде часто ловила себя на симпатиях к покойному Верховному Священнику. Туэк являл собой великолепный образчик того, что может произвести на свет тесно спаянная семья. Само его имя говорило об этом. Это имя имело форму, не изменившуюся со времен Атрейдесов. Первый известный предок этой семьи был контрабандистом, доверенным лицом первого Лето. Туэк происходил из семьи, которая хранила искреннюю верность своим корням, и часто повторял: «Есть что-то очень ценное в сохранении нашего прошлого». Этот пример не пропал даром для Преподобной Матери.

Но ты проиграл, Туэк.

Новые кварталы, которые Одраде видела из окна, были и свидетельством поражения Туэка, и подачкой новым элементам власти Ракиса, тем элементам, которые так долго питали и пестовали Сестры Бене Гессерит. Туэк рассматривал эти перемены, как предвестник тех дней, когда он станет слишком слаб политически, чтобы воспрепятствовать изменениям, которые неизбежно грядут вместе с внешней модернизацией.

Короткие выхолощенные обряды.

Новые песни в новом духе.

Изменения танцев. (Старые танцы слишком медленны и длинны!)

Кроме того, юные претенденты на высокие посты из знатных семейств все реже и реже будут самостоятельно выходить в Пустыню, чтобы принять послушание.

Одраде вздохнула и оглянулась на Ваффа. Тот стоял неподвижно, но от нетерпения кусал себе губы. Отлично!

Будь ты проклят, Альбертус! Лучше бы ты оказался мятежником!

За закрытыми дверьми храма шли жестокие дебаты о должности Верховного Священника. Новые ракисцы говорили о необходимости «идти в ногу со временем». В переводе на общепринятый язык это означало: «Дайте нам больше власти!»

Так было всегда, подумала Одраде. Даже в Бене Гессерит.

Но ее все равно преследовала неотвязная мысль: Бедный Туэк.

Альбертус докладывал, что незадолго до своей смерти и до замещения его лицеделом, Туэк говорил одному своему родственнику, что после его смерти семья может утратить свое влияние на Ракисе. Туэк был намного тоньше и глубже, чем предполагали его враги. Его семья уже начала собирать долги, создавая основу сохранения власти.

Да и лицедел многого достиг своим перевоплощением. Семья Туэка не догадывалась о подмене, настолько хорошо играл лицедел свою роль. Наблюдения за ним открывали фальшь только опытному взгляду Преподобной Матери. Именно это не давало покоя Ваффу.

Одраде резко повернулась и направилась к Мастеру Тлейлаксу. Пора заняться им!

Она остановилась в двух шагах от Ваффа и принялась сверлить его горящим взглядом. Вафф мужественно встретил ее взгляд.

— У тебя было достаточно времени, чтобы обдумать свою позицию, — обвиняющим тоном заговорила она. — Почему ты молчишь?

— Мою позицию? Вы думаете, что оставили нам какой-то выбор?

— Человек — это всего лишь камень, брошенный в пруд, — Одраде процитировала слова самого Ваффа, которые тот часто повторял, демонстрируя свою веру.

Вафф прерывисто вздохнул. Она говорит правильные слова, но что она при этом думает и что стоит за этими словами? Ему больше не казалось, что такие слова могут исходить из уст женщины-повиндах.

Вафф молчал, а Одраде продолжила цитату:

— И если человек всего лишь камень, то не могут и дела его быть выше камня.

При этих словах Одраде непроизвольно вздрогнула, что не укрылось от взглядов Сестер. Эта дрожь не входила в сценарий того представления, какое предстояло разыграть Преподобной Матери.

ТЕЛО И ДУША БЕНЕ ГЕССЕРИТ ВСТРЕТЯТСЯ С ТОЙ ЖЕ СУДЬБОЙ, С КАКОЙ ВСТРЕЧАЮТСЯ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ТЕЛА И ДУШИ.

Это жалящее острие вошло в ее душу.

Как я стала такой уязвимой? Ответ напрашивался сам собой: Манифест Атрейдесов!

Составление этого документа под пристальным наблюдением Таразы вскрыло во мне какие-то изъяны.

Не было ли это целью Таразы: сделать Одраде уязвимой? Как могла знать Тараза, что они найдут на Ракисе? Верховная Мать не только сама не пользовалась предзнанием, но избегала людей, обладающих им. В тех редких случаях, когда она требовала от Одраде проявить ее способности, от тренированного взгляда любой Сестры не ускользнула бы та неохота, с которой это делалось.

Но все же она сделала меня уязвимой.

Было ли это случайностью?

Одраде быстро прочитала Литанию против страха. Прошло всего несколько секунд, но за это время Вафф принял решение.

— Вы попытаетесь меня принудить, — сказал он, — но вы не знаете, какую силу мы приберегли для этого момента.

Он показал на рукава, в которых раньше были смертоносные дротики, и сказал:

— Это покажется детскими игрушками по сравнению с тем оружием, которое у нас есть.

— Община никогда в этом не сомневалась, — ответила Одраде.

— Значит, между нами начнется вооруженный конфликт? — спросил он.

— Если вы сделаете такой выбор, — произнесла Одраде.

— Почему вы так не хотите конфликта?

— Есть люди, которые от души порадуются, когда Бене Гессерит и Бене Тлейлаксу вцепятся друг другу в горло, — объяснила Одраде. — Наши враги не упустят шанса подобрать те щепки, которые полетят, когда начнется смертельная схватка между нами.

— Вы выставляете аргумент за аргументом, но не даете моему народу пространства для переговоров. Может быть, ваша Верховная Мать не снабдила вас полномочиями для таких переговоров!

Какое искушение передать все дело в руки Таразы, как, впрочем, она сама того хотела. Одраде взглянула на Сестер. Лица их были ничего не выражающими масками. Они что-то поняли? Поймут ли они, если она поступит вопреки приказам Таразы?

— У вас есть такие полномочия? — упорно стоял на своем Вафф.

Благородная цель, подумала Одраде. Во всяком случае, Золотой Путь Тирана показал хотя бы одно качество такой цели.

Одраде решилась на плодотворную правду.

— У меня есть такие полномочия, — сказала она. Ее собственные слова сделали это правдой. Приняв на себя полномочия, она лишила Таразу возможности отрицать их. С другой стороны, она понимала, что ее слова заставят ее действовать собственным путем, нарушая стройный и последовательный план Таразы.

Независимое действие. Именно этого она сама желала от Альбертуса.

Одраде обратилась к Сестрам:

— Прошу вас, оставайтесь здесь и проследите, чтобы. нас никто не беспокоил. — Потом Ваффу: — Нам будет удобно.

Она показала рукой на два кресла-собаки, стоявшие под прямым углом друг к другу.

Они сели, и только после этого Одраде приступила к разговору.

— Для полноценных переговоров нам нужна та степень искренности, какую редко позволяют себе дипломаты. Слишком велики ставки, чтобы мы погрязли в мелких увертках.

Вафф посмотрел на Одраде странным взглядом.

— Мы знаем, что в вашем Высшем совете существуют разногласия. Нам делались тонкие намеки. В этой части…

— Я верна делу Общины Сестер, — поспешила заверить собеседника Одраде. — Даже те, кто сообщал вам о разногласиях, сохраняли такую верность.

— Это еще один трюк…

— Никаких трюков!

— У Бене Гессерит не бывает без трюков, — в голосе Ваффа прозвучало неприкрытое обвинение.

— Что в нас пугает вас? Скажите конкретно.

— Возможно, я слишком много узнал от вас, чтобы вы могли оставить меня в живых.

— Но разве я не могу сказать то же самое о вас? — спросила Одраде. — Кто еще знает о нашем сближении? С вами говорит сейчас не женщина-повиндах.

Она произнесла это слово не без внутреннего трепета, но эффект не мог бы быть более ошеломляющим. Было видно, что Вафф потрясен. Некоторое время он приходил в себя. Сомнения оставались, и это она сама посеяла их в нем.

— Что доказывает ваши слова? — спросил он. — Вы сможете забрать у нас вещи, о которых узнали, и не дать ничего взамен моему народу. Вы все еще приберегаете против нас кнут.

— Я не ношу оружия в рукавах, — жестко ответила Одраде.

— Но в вашей голове знание, которое может уничтожить нас! — Он оглянулся туда, где стояли Сестры из охраны.

— Они часть моего арсенала, — сказала Одраде. — Мне отослать их?

— В их головах останется все, что они услышали, — сказал Вафф. Он встревоженно посмотрел на Одраде. — Было бы очень хорошо, если бы вы все полностью потеряли свою память.

Преподобная Мать придала своему голосу самые убедительные интонации.

— Чего мы достигнем, если вы приметесь со всем пылом за свою миссионерскую деятельность, не будучи готовыми к движению? Неужели послужит благой цели очернение вашей репутации, когда откроется, кем вы заменили Верховного Священника? О да, мы знаем об Иксе и Говорящих Рыбах. Когда мы изучили ваши новые образцы лицеделов, мы стали их активно выявлять.

— Вот видите! — в голосе Ваффа появились опасные ноты.

— Я не вижу другого пути скрепить наши узы, кроме как открыть вам то, что представляет для нас реальную опасность, — сказала Одраде.

Вафф молчал.

— Мы поселим червей Пророка на бесчисленных планетах Рассеяния, — продолжала она. — Что подумают и сделают священники Ракиса, если вы откроете им это?

Сестры смотрели на Одраде с плохо скрытым замешательством. Они были уверены, что Преподобная Мать лжет.

— У меня нет охраны, — сказал Вафф. — Если один человек знает опасную правду, то такого человека очень легко отправить в страну вечного молчания.

Одраде показала собеседнику свои пустые рукава.

Он, в свою очередь, посмотрел на охранниц.

— Очень хорошо, — произнесла Одраде. Успокоив Сестер тайным знаком, она сказала: — Сестры, я прошу вас выйти.

Когда дверь за охранницами закрылась, Вафф снова высказал свои сомнения:

— Мои люди не осматривали эту комнату. Откуда я знаю, может быть, здесь есть подслушивающие устройства?

Одраде перешла на исламиат:

— Тогда, может быть, нам стоит говорить на том языке, который известен только нам двоим?

Глаза Ваффа блеснули. Он ответил на том же языке:

— Очень хорошо. Я поддерживаю вашу игру и прошу открыть мне истинную причину несогласия с… Бене Гессерит.

Одраде позволила себе улыбнуться. С переходом на новый язык манера поведения Ваффа разительно изменилась. Более внушительной стала даже его внешность. Он вел себя так, как она и ожидала. В его языке не было места сомнениям!

Она ответила в таком же доверительном тоне:

— Простаки думают, что мы можем привести в мир нового Квисатц Хадераха! Именно за это ратуют некоторые Сестры, но их меньшинство.

— Нет никакой нужды в таком человеке, — горячо заговорил Вафф. — Тот, кто может одновременно присутствовать во многих местах, уже был. Он ушел, но оставил на земле своего Пророка.

— Бог не посылает такой вести дважды, — поддержала Ваффа Одраде.

Именно такие откровения чаще всего слышал Вафф на этом языке. Он не удивлялся больше тому, что эта женщина может произносить такие слова. Достаточно было языка и знакомых мыслей.

— Смерть Швандью восстановила согласие среди Сестер? — спросил Вафф.

— У нас общий враг.

— Досточтимые Матроны!

— Ты был настолько мудр, что убил их, кое-что узнав от них.

Мастер подался вперед, захваченный звуками родного языка и всем содержанием разговора.

— Они правят с помощью секса, — выкрикнул он. — У них замечательная техника оргазмического усиления!

Мы… — с некоторым опозданием он осознал, кто именно сидит перед ним, и осекся.

— Мы уже давно знаем эту технику, — уверила его Одраде. — Будет интересно сравнить наши подходы, но есть очевидные причины, по которым мы никогда не пытались овладеть властью с помощью такого опасного средства. Эти шлюхи оказались настолько тупы, что решились совершить такую ошибку!

— Ошибку? — он был явно озадачен.

— Они держат вожжи в собственных руках! — сказала Одраде. — По мере усиления власти им приходится усиливать контроль над ней. Их механизм разлетится от собственного вращения.

— Власть, одна только власть, — пробормотал Вафф. Его внезапно поразила другая мысль. — Вы хотите сказать, что именно от этого пал Пророк?

— Он знал, что делает, — ответила Одраде. — Тысячелетия насильственного мира после Великого Голода и Рассеяния. Весть имела прямой результат. Помните! Он не разрушил ни Бене Гессерит, ни Бене Тлейлаксу.

— Чего вы ждете от союза между нашими двумя народами?

— Я надеюсь только на одно — на выживание, — ответила Одраде.

— Вы, как всегда, прагматичны, — с упреком произнес Вафф. — Наверное, некоторые из вас боятся, что вы можете восстановить на Ракисе Пророка во всей его первозданной силе?

— Разве я не говорила этого? — Исламиат очень подходил для беседы, состоящей из таких вопросов. Было так легко возложить бремя доказательств на Ваффа.

— Итак, они отрицают Божью длань в создании вашего Квисатц Хадераха, — сказал он. — Но не сомневаются ли они в Пророке?

— Что ж, давайте раскроем наши карты, — сказала Одраде и пустилась в заранее обдуманный обман. — Швандью и те, кто поддерживал ее, порвали с истинной верой. Мы не держим зла на тех тлейлаксианцев, которые убили их. Они избавили нас от многих хлопот.

Было видно, что Вафф проглотил наживку. Учитывая обстоятельства, это было как раз то, чего следовало ожидать. Он понимал, что очень многое открыл этой женщине, но многое еще оставалось скрыто, но зато что он узнал о Бене Гессерит!

Дальше последовало новое, еще более сильное потрясение.

— Вафф, если вы думаете, что потомки тлейлаксианцев вернулись из Рассеяния такими же, какими были раньше, то воистину глупость стала вашим образом жизни, — проговорила Одраде.

Вафф смолчал.

— Все куски картины в ваших руках, — сказала она. — Ваши бывшие компатриоты сейчас состоят на службе у шлюх Рассеяния, и если вы думаете, что хотя бы кто-то из них будет соблюдать соглашения, то ваша глупость просто не поддается описанию!

Реакция Ваффа показала Одраде, что она взяла его с потрохами. Куски с щелчком сложились в цельную картину. Она сказала ему правду в тот момент, когда он в ней больше всего нуждался. Его сомнения были теперь направлены в нужное русло — против людей Рассеяния. И сделано это было на его родном языке!

Он попытался заговорить, преодолевая спазму в горле.

— Что мы можем сделать?

— Это же очевидно. Заблудшие положили на нас глаз. Они смотрят на нас, как на объект очередного завоевания. Они хотят оставить от нас мокрое место. Здравый смысл, простонародная мудрость.

— Но их так много!

— Если мы не объединимся и не выработаем план борьбы с ними, то они сжуют нас, как слиньи жуют свою поганую трапезу.

— Мы не можем подчиниться повиндахскому отребью. Бог не допустит этого!

— Кто говорит о подчинении?

— Но Бене Гессерит всегда имел под рукой древнее извинение своим действиям: «Если не можешь их побить, то объединись с ними».

Одраде мрачно улыбнулась.

— Бог не допустит, чтобы вы подчинились! Неужели вы думаете, что он допустит наше подчинение?

— И в чем заключается ваш план? Что вы сможете сделать с этой ордой?

— Наши планы совпадают с вашими — обратить их. Когда вы скажете свое слово, Сестры присоединятся к Истинной Вере открыто.

Вафф ошеломленно замолчал. Итак, она знает сущность плана тлейлаксианцев. Знает ли она о том, как они собираются его подкрепить?

Не скрываясь, Одраде уставила на Ваффа оценивающий взгляд. Если надо, хватай противника за яйца, подумала она. Но что, если аналитики Общины ошиблись? В таком случае все эти переговоры не что иное, как невинная, но очень плохая шутка. Розыгрыш. В глубине глаз Ваффа таится мудрость, которая намного древнее его плоти. Она заговорила с уверенностью, которой вовсе не испытывала.

— За то, чего вы достигли, выращивая в своих чанах гхола, другие отдали бы все на свете.

Ее слова были достаточно завуалированы (может быть, их все-таки подслушивают?), но теперь Ваффу было окончательно ясно, что Бене Гессерит известно даже это.

— Вы потребуете, чтобы мы поделились с вами и этим? — спросил он хрипло. В горле у него внезапно пересохло.

— Всем! Вы поделитесь с нами всем!

— Что вы дадите за это нам?

— Просите.

— Все ваши журналы скрещиваний.

— Они ваши.

— Селекционные Матери по нашему выбору.

— Назовите их имена.

У Ваффа захватило дух. Это было гораздо больше, чем предлагала ему Верховная Мать. В его сознании словно расцвел чудесный цветок. Конечно, она была права — относительно Досточтимых Матрон и тлейлаксианцев, вернувшихся из Рассеяния. Он никогда не доверял им. Никогда!

— Конечно, вы захотите иметь неограниченный доступ к меланжи, — сказал он.

— Конечно.

Он в изумлении смотрел на женщину, сам не веря свалившемуся на него счастью. Чаны с аксолотлями дадут бессмертие только тем, кто разделит Истинную Великую Веру. Никто не осмелится напасть, поскольку будет знать, что Тлейлаксу уничтожит гораздо больше, чем утратит. Вот оно! Он получил в свое распоряжение самую мощную и устойчивую Общину из всех известных. Конечно, здесь видна рука Бога. Сначала Вафф почувствовал благоговение, потом воодушевление. Он мягко заговорил с Одраде:

— А вы, Преподобная Мать, как вы сами назвали бы наше соглашение?

— Благородная цель, — ответила Одраде. — Вы ведь уже знаете слова Пророка из сиетча Табр. Вы ведь не сомневаетесь в их истинности?

— Никогда! Но… но есть еще одна вещь. Что вы предполагаете сделать с гхола Дунканом Айдахо и девочкой Шианой?

— Мы скрестим их между собой. И их потомки будут говорить со всеми потомками Пророка.

— На всех тех планетах, куда вы их переселите?

— На всех тех планетах, — согласилась Одраде.

Вафф откинулся на спинку кресла. Ты в моих руках, Преподобная Мать! — подумал он. Мы будем править этим союзом, а не вы. Гхола не ваш, он — наш!

Одраде заметила неискренность в глазах Ваффа, но не стала дальше продолжать разговор. Она и так осмелилась на слишком многое. Кроме того, лишний разговор может возродить сомнения. Как бы то ни было, она сейчас определила курс стратегии Общины Сестер. Тараза тоже не избежит этого союза.

Вафф расправил плечи. Этот юношеский жест не вязался с выражением вековой мудрости в его глазах.

— Да, вот еще что, — перед Одраде сидел Мастер Мастеров Тлейлаксу, привыкший, чтобы окружающие внимали каждому его слову. — Не поможете ли вы распространить этот… этот манифест Атрейдесов?

— Почему нет? Ведь это я написала его.

Вафф рывком подался вперед.

— Вы?

— А вы думали, что его мог написать кто-то, обладающий меньшими способностями, чем я?

Он согласился без дальнейших споров. Одраде убедила его. Вафф уже обдумывал очертания и задачи будущего союза. Мощный ум Преподобных Матерей надо использовать по назначению! Они станут советниками Тлейлаксу на каждом опасном повороте истории. И что за беда, что так много этих шлюх из Рассеяния? Кто сможет устоять против единства мудрости и всесильного оружия?

— Название манифеста тоже соответствует действительности, — сказала Одраде. — Я — настоящий потомок Атрейдесов.

— Вы не станете одной из участниц скрещивания? — отважился спросить Вафф.

— Я уже почти вышла из подходящего возраста, но я могу приказать сделать это любой Сестре по вашему выбору.