Если бы только

Глава 12

Гален терпеливо ждал рядом с отдельно стоящим Андреевским крестом и улыбнулся, когда Вэнс привел Салли в подземелье. Она выглядела храброй и дерзкой, что всегда привлекало его в ней, но теперь за всем этим он мог видеть ее беззащитность, которую она очень умело скрывала.

Она послушно выполнила домашнее задание, которое он ей дал накануне. Эссе. И хотя она не изложила в деталях все то, что вытворял ее отец, Гален мог видеть своими глазами, к какому результату привели действия этого ублюдка. А поскольку она выполняла письменное задание и, соответственно, думала, прежде чем реагировать, Салли осознала, насколько ее мыслительный процесс был запутан. Она была невероятно умной женщиной, но даже с учетом ее интеллекта проблема не могла исчезнуть в одночасье.

Он был удивлен тем, насколько упорной она была. И это замечательно, что у нее имелся внутренний стержень.

А еще по своей природе она была искрящейся, как пузырьки шампанского. Было достаточно лишь одной улыбки, направленной в его сторону, чтобы у него улучшилось настроение. И его беспокоил тот факт, как много она стала для него значить. Боже, что ему с этим делать?

Он не хотел заводить постоянные отношения с сабой. Или с возлюбленной. Или с кем бы то ни было еще, кто может пострадать из-за его работы или поступков…или по любой другой причине. И все же мысль о том, что он потеряет ее, заставила его почувствовать, будто он на скорости врезался в стену.

Им с Вэнсом необходимо поговорить. В самое ближайшее время.

Когда Вэнс и Салли подошли, Гален скрестил руки на груди.

— Симпатичный ошейник, зверушка, — он пробежался пальцем по кожаной полоске, приласкал атласную шею, прислушиваясь к глубине ее дыхания.

Ее губы задрожали, и он остановился. Ошейник имел для нее особое значение? Она хотела быть связанной? С ними? На него нахлынуло чувство собственничества.

— Она симпатично смотрится в ошейнике, да? — Вэнс положил руку на ее плечо, демонстрируя то же чувство обладания, что и Гален.

Это могло показаться странным, но у них никогда не было проблем с пребыванием на одной территории. Вэнс был для Галена словно брат, которого у него никогда не было. Делиться с ним было… правильным.

— Да, симпатично, — Гален приподнял бровь. — Возникла какая-то проблема, раз он понадобился ей?

Стоя позади Салли, Вэнс весело подмигнул ему и произнес серьезным тоном:

— Боюсь, что да. Расскажи ему, Салли.

Она поджала губы.

— Я не сделала ничего ужасного. Я лишь отошла на мгновение, чтобы взять еды, прежде чем подойти к другим сабам.

— Ясно.

Похоже, она испытывала их выдержку. Было ли это просто нормальной реакцией кое-кого слишком независимого, чтобы подчиняться приказам, или же она сомневалась в них с Вэнсом, и ей необходимо привлекать их внимание? Этого озорного чертенка порой было трудно прочесть. В ней таилось множество скрытых глубин. И, учитывая хмурые складочки в уголках ее губ, в данный момент она не собиралась ими делиться.

Но, возможно, они смогут подвести ее к такому состоянию, когда ее сдержанность хотя бы временно исчезнет. Гален открыл рот, намереваясь задать вопрос, прежде чем осознал, что Вэнс не надел бы на нее ошейник только потому, что она отошла в сторону.

— И каким образом это привело к ошейнику?

Румянец окрасил ее лицо, и она опустила взгляд.

Вэнс ответил: — Некоторые Домы не были счастливы, узнав, что она имитировала оргазмы. И новость, что она больше не является стажером, еще не всем известна.

— Неприятная ситуация, да, зверушка?

Не поднимая взгляда, она кивнула. Все ее неповиновение исчезло.

У него сжалось сердце. Возможно, она сама себе выкопала яму, но…

— Салли, ты приняла свое наказание. И по нашему с Вэнсом мнению, а также по мнению других опытных Домов, всё осталось в прошлом. Хороший Дом не будет швырять тебе в лицо прошлые ошибки.

Она подняла взгляд. Ее карие глаза блестели.

— Спасибо, Сэр.

— Не надо меня благодарить, — он посмотрел на крест. — Мы планируем поиграть с тобой. Я хочу опробовать плети. Вэнс разогреет тебя и избавит от скованности.

Вэнс улыбнулся и развернул ее.

— Не двигайся, — скомандовал он, стягивая с нее бюстье. Его глаза загорелись от предвкушения в тот миг, когда ее грудь полностью обнажилась.

Гален покачал головой и прислонился к стене, стоя лицом к Салли, приготовившись наблюдать за игрой напарника. Он заметил чехол с прищепками в сумке с игрушками. Гален предпочитал девайсы для порки, но Вэнс наслаждался игрой с грудью.

Спустя некоторое время, наигравшись с Салли, Вэнс начал размещать прищепки на нежных полушариях. Собирая кожу в складку на расстоянии в несколько сантиметров от соска, он закреплял прищепку и перемещался ниже, чтобы установить следующую. К тому моменту, когда он закончил, каждая грудь Салли была украшена полукругом из прищепок.

Храбрая зверушка. Она застонала всего один раз и терпела до самого конца. Ее взгляд стал немного остекленевшим, но она еще не пересекла границу сабспейса. Гален же планировал увести ее туда… в конечном итоге.

Вэнс расстегнул ее короткую кожаную юбку и резко сдернул с бедер. От его действий у Салли расширились глаза, заставив Галена усмехнуться. Видимо, она ожидала подобной агрессивности от него, но не от Вэнса. Сюрприз.

— Раздвинь ноги, — приказал ей Вэнс. Он подошел сзади и обхватил ее за бедра. Его пальцы раздвинули половые губы, раскрывая ее перед Галеном. — Она ощущается влажной и припухшей. Что думаешь?

Он думал, что теперь ее румянец был вызван в равной степени и смущением, и возбуждением. Опытные сабмиссивы привыкли быть обнаженными… и возвращать их в былое состояние новизны, обнажая чувства, доставляло ему истинное удовольствие. И ему нравилось лишать Салли равновесия. Ее румянец стал более интенсивным, пока он молча ее изучал.

Но он действительно наслаждался видом. Ее внутренние половые губы припухли и блестели от влаги. Клитор увеличился, потемнел, стал блестяще-розовым и выглядывал из-под капюшона. Гален был уверен, что она быстро кончит. Но у него другие планы.

— Я бы сказал, что она готова для меня.

Явная дрожь сотрясла ее хрупкое тело. Да, она определенно готова для него. Он качнул головой в сторону Андреевского креста.

— Подожди, милая. Я хочу, чтобы у меня был доступ к твоей груди, — прикинув на глаз рост Салли, Вэнс отрегулировал подножку — доску наподобие педали, которую можно было закрепить внизу Х-образной конструкции, чтобы сабмиссив стоял повыше. В таком положении ее грудь не будет прижиматься к перекрестию.

— Забирайся, — произнес Вэнс и помог ей шагнуть на подножку лицом к раме. Она вытянула руки и обхватила ладонями рым-болты, образовав букву V верхней частью своего тела. В такой более высокой позиции ее живот терся о перекрестие, а груди разместились между деревянных балок для рук.

Вэнс встал перед ней и улыбнулся.

— Ты знаешь, что я люблю ограничители. Я считаю их визуальным символом доверия между Домом и сабой. Но сегодня я не стану их использовать. Ты останешься в этой позиции, потому что мы так хотим. Справишься?

Судя по замедлившемуся дыханию, ее тело неосознанно приготовилось к тому, что будет происходить дальше, а разум увел ее дальше по пути к подчинению.

— Да, Сэр.

— Малышка, мы собираемся начать с разогрева, — произнес Гален. Переместившись ей за спину, он провел пальцами по густым каштановым локонам и использовал вытащенную из кармана эластичную резинку для волос, закрепляя их повыше, чтобы они ему не мешали.

Она оглянулась на него через плечо. В ее глазах была нотка беспокойства и…

Его сердце, казалось, превратилось в светящийся шар наслаждения.

— Ты доверяешь мне, да? — это то, что он увидел в ее глазах. Открытое безграничное доверие.

— Да, Сэр, — ответила она, не раздумывая.

Самое прекрасное в том, чтобы быть Домом, заключалось в контроле, который другой человек полностью позволял взять над собой, и он ощутил это, когда Салли доверила ему заботу о себе.

— Помни, что у тебя есть стоп-слово. На этот раз я хочу, чтобы ты использовала «желтый», если я подойду близко к твоим пределам. Ясно? — он провел ладонью вверх по ее шее и медленно ее поцеловал. В мягкие, сладкие губы.

— Да, Сэр. Обязательно.

— Хорошо.

Гален взял легкий флоггер из мягкой кожи и использовал его, чтобы разогреть Салли, обходя её сзади и спереди, ударяя по верхней части спины, иногда опускаясь на колено, чтобы поработать над прелестной округлой попкой. Ее золотистая кожа приобрела очаровательный насыщенно-красный цвет, и постепенно на ней проявлялись легкие полосы от ударов. Ее дыхание выровнялось, замедлившись, пока она погружалась в ощущения.

Он любил наблюдать, как уходит, буквально ускользая, напряжение из ее тела.

Но Салли все еще держала голову прямо. Гален выбрал более жесткий флоггер и встал таким образом, чтобы видеть часть ее лица, опуская его на спину. Жестче. Ее лицо напряглось, и она порывисто выдохнула. Настоящей боли не было. Еще нет. Но скоро она получит больше. У нее был самый прелестный вид, когда она принимала все то, что он ей давал.

Он переместился ей за спину и увеличил интенсивность ударов.

Святой Боже, это ощущалось так, словно по ее телу прошелся миллион крошечных молоточков. Он не собирался давать ей поблажек? Она закрыла глаза и сделала вдох сквозь острую боль и не менее интенсивный отклик, последовавший за ней. Тлеющее возбуждение под кожей разгоралось с каждым ударом. Последний удар был достаточно мощным, чтобы заставить ее вжаться всем телом в крест, задев при этом прищепки на груди и выталкивая тем самым ее на новый виток ощущений.

Удар. Еще один.

Не было времени дышать. Каждый следующий удар был интенсивнее предыдущего. Она глубоко вдохнула, заполняя легкие воздухом, и открыла глаза. Гален стоял рядом. Его темный взгляд скользил по ней, изучая ее, прежде чем встретиться с ее глазами.

— Ты отлично справляешься, зверушка. Насколько сильными были последние два удара? Назови число.

Он хотел понять, насколько их оценка соответствовала действительности. Насколько сильными были удары?

— Возможно, шесть?

Помоги ей Боже, если он когда-либо дойдет до десяти.

— Как я и думал. Ты можешь принять больше?

Ох. Она хотела этого всем сердцем, желала сделать это для него. И она пока еще не приблизилась к своему пределу.

— Да, Сэр.

От его легкой улыбки одобрения внутри нее буквально все расплавилось, и она решила, что примет все, что он может ей дать. Ее губы поджались.

Вместо того, чтобы выглядеть довольным, он нахмурился.

— Салли, я рассчитываю услышать от тебя «желтый», если мы дойдем до этой точки. Не разочаруй меня.

— Хорошо. Да, Сэр.

Да, Мастер. Мой Мастер. Когда он смотрел на нее так, как сейчас, когда она знала, что он смотрит именно на нее… Она могла принять много, намного больше, чем обычно.

— Хорошо, — он расстегнул свою черную рубашку и отбросил ту в сторону. Порка его разогрела. Его оливковая кожа туго обтягивала восхитительные мышцы, которые смотрелись словно обтекаемая сталь. Треугольник черных волос на груди спускался ниже и исчезал за поясом черных джинсов. Жесткие мышцы пресса. О, Боги, у него потрясающее тело.

Он переместился за ее спину и начал наносить удары, рисуя рукой восьмерки. Он ударил ее по спине, попав по левой верхней части лопатки, затем, перекрутив хвосты флоггера, прошелся по правой стороне. Немного ниже слева. Затем снова справа. Сила ударов была немного слабее, чем раньше, и плеть ощущалась восхитительно. Ее охватило чувство, словно ее эндорфины подпрыгивали и скакали, изнутри затапливая ее счастьем. Опустив голову на руку, она с предвкушением и готовностью ожидала каждый следующий удар.

Резкая жгучая боль опалила внешнюю сторону ее груди.

— Ай!

Перед ней стоял Вэнс, держа в руках прищепку, которую он только что снял.

Плеть обрушилась на ее спину, заставляя ее теснее прижиматься к кресту. Затем исчезла еще одна прищепка, вызвав у нее визг острой боли. Секундой позже снова ударила плеть.

— Дыши, зверушка, — Гален терся о нее щекой, пока говорил. Его голос был таким же тягучим, пропитанный темнотой, как и его глаза.

Склонив голову, она могла смотреть на него и видеть наслаждение, которое он испытывал от порки и ее подчинения. Его наслаждение ею.

Она погрузилась в его удовольствие, раскрываясь перед ним и его темным взглядом, как ночной цветок, и втянула в себя воздух.

— Хорошая девочка.

Когда Гален отошел, она смогла повернуть голову и посмотреть прямо, встретившись с темно-голубым взглядом Вэнса. И увидела в нем такое же удовольствие.

Казалось, под ее ногами задрожал пол. Все в ней стремилось к продолжению, стремилось дать им возможность подтолкнуть ее дальше и выше.

Вэнс кивнул ей в ответ, словно она произнесла свою просьбу вслух. Он слегка пошевелил следующую прищепку, дразня её, и именно в тот момент, когда флоггер опустился на ее спину, Вэнс убрал прищепку. Казалось, ее спина охвачена пламенем, а грудь… ощущения были… были не совсем болью, а, скорее, притупленным жжением, и все это переплеталось, смешиваясь в густой, тягучий, пряный и опьяняющий сироп. Ее охватило чувство, словно она вдыхает веселящий газ в кабинете стоматолога, уносясь сознанием в чудесное, просто прекрасное место.

Домы работали слаженно: флоггер опускался на спину, делая акцент на разные точки. Жар нарастал сзади и спереди. Снова и снова.

Гален принялся за другую сторону, работая флоггером слева, и, будь он проклят, если это не стало еще жестче. К тому времени Вэнс убрал все прищепки.

Ее груди набухли, и каждое вздрагивание необыкновенным образом совпадало с пульсацией в лоне. Удары флоггера возносили её все выше, заставляя хихикать даже сквозь навернувшиеся слезы.

— Она в сабспейсе.

Вэнс ушёл из её поля зрения, и у него была самая милая улыбка.

— Она прелестна, правда? — голос Галена ощущался как бархатная ткань платья, которое сшила для неё мама. — Пришло время для чего-то более жёсткого.

Со вздохом удовольствия она прислонилась лицом к руке, ожидая предстоящей серии более интенсивных ударов.

— Что за черт? — голос Галена звучал настолько взбешенным, что Салли моргнула и повернула голову.

Вот блин. Приятный туман в голове развеялся.

Стоя над сумкой с игрушками, Гален достал самый тяжелый флоггер. Верёвочки были завязаны в симпатичные бантики, а наконечники выглядели как масса взъерошенных кожаных цветов.

Не смеяться, не смеяться. Поднимающееся в ней хихиканье нарастало с такой скоростью, что она задыхалась, пытаясь сдержать его, в ушах зазвенело. Она не смогла… и рассмеялась с такой силой, что пришлось ухватиться за живот. О, Боже, хватит. Ошеломлённое выражение на лице Вэнса снова взорвало её в приступе смеха, пока бока не стали гореть даже сильнее, чем спина. Ее заливистый смех волной отдавался от стен темницы. Ох, мальчики её убьют. Слезы потекли по её лицу, пока она с трудом пыталась вдохнуть.

Тёплые ладони обхватили её грудь.

— У тебя большие проблемы, сладкая, — прошептал Вэнс, играя с грудью, перекатывая то один сосок, то другой, посылая тепло удовольствия прямо к клитору.

Он провёл пальцами по чувствительным участками кожи, где совсем недавно было прищепки, и всё её тело растаяло, как снеговик в солнечный день.

Его глаза проницательно блеснули, когда Вэнс потянул за соски, пока она не застонала сильнее. Салли чувствовала его запах, свежий и яркий, будто весеннее утро в Айове. И когда он поцеловал её, она испытала такое жгучее желание, что, если бы они были наедине, она бы попыталась сорвать с него одежду.

Его язык вторгался, играл, губы были твёрдыми. Его руки обхватили её затылок, наклоняя голову так, чтобы взять её еще глубже, пока её губы не опухли, и всё тело не загудело от жажды.

— Она вся твоя, — сказал он, наконец, и обращался он не к ней. К Галену? О, Боже!

Она почувствовала тепло Галена за секунду до того, как тот прислонился к ней сзади. Даже через плотные джинсы, его эрекция ощущалась твёрдой и толстой. Он прижал одну руку к её груди, используя её, чтобы притянуть ближе к себе. Другой рукой он обхватил её лицо, поворачивая так, чтобы он смог взять её рот в карающем поцелуе. Хотя её груди изнывали и были чувствительными после действий Вэнса и прищепок, но когда Гален ущипнул ее за сосок, она почувствовала лишь чистое желание. Даже её киска ощущалась набухшей, когда она потёрлась попкой об его эрекцию.

Он отпустил ее и улыбнулся, когда она захныкала.

— Тебя надо отшлепать, маленькая негодница.

Обнаженной, перекинутой через его колено.

— Хорошо, — выдохнула она.

Он рассмеялся.

— Нет. Вместо этого ты примешь еще три удара. Интенсивностью около восьми. Справишься?

— Это мое наказание?

Вспышка его улыбки, казалось, открыла в ней какие-то новые уровни желания.

— Нет, зверушка, это ради веселья. В основном — моего. И ты примешь это, потому что я так хочу.

Ох, когда он так смотрит, она готова сделать что угодно. Его взгляд смягчился от очевидного ответа, отразившегося на ее лице, и он провёл пальцами вниз по её пылающей щеке.

— Вот это моя девочка.

Да. Пожалуйста, да. Она выдохнула и попыталась собраться, несмотря на бушующее внутри счастье.

Он встряхнул флоггер, который использовал ранее. Не тот, что с красивыми бантиками. Эх. По крайней мере, сегодня он не будет использовать эту тяжеленную штуковину. И ее попытка сдержать ухмылку провалилась.

Он, должно быть, заметил, потому что покачал головой.

— Любым флоггером можно достичь восьмёрки, зверушка. Это только потребует чуть больше работы с моей стороны.

Он окинул ее взглядом сверху вниз.

— Выпрямись.

Чтобы быть уверенным, что не попадет по лопатке. Ох, ребята.

— Смотри на меня, сладкая.

Всё ещё стоя перед ней, Вэнс обхватил большими руками её запястья, притягивая к кресту. Физически удерживая её для своего партнёра. Один держит, один/другой бьёт. Боже, ей нравилось быть именно здесь и сейчас, побежденной и принимающей то, что ей дают. Вэнс слегка наклонился, чтобы она могла смотреть ему в глаза. Она втянула в свои легкие воздух. Выдохнула.

Удар!

Боль взорвалась в верхней части спины, когда её тело врезалось в крест. Накатили слёзы, размывая зрение, пока она судорожно втягивала воздух, и затем, как при погружении в горячую ванну, боль превратилась в сладкий жар. Никто и никогда не бил её так сильно.

И всё равно она хотела большего.

— Держи руки на кресте, — предупредил Гален.

Вэнс помог ей устроиться, прежде чем снова обездвижить.

— Дыши, — прошептал Вэнс.

Вдох. Выдох.

Удар!

Ай, ай, ай. Она трясла головой из стороны в сторону, жжение становилось жидким и чудесным.

— Ещё один, малышка.

Голос Галена прорывался сквозь рёв её крови и гудение эндорфинов в голове, когда она скользнула обратно в своё счастливое местечко. Счастье, счастье, счастье.

Лицо Вэнса размывалось перед глазами. Но она могла чувствовать внимательный давящий взгляд Галена.

— Зелёный, — прошептала она. — Я на зелёном.

Вэнс сильнее прищурился и усилил захват на запястьях.

Она вдохнула. Выдохнула.

Удар!

Ее взгляд расфокусировался, пока импульс от удара разносился по всему телу. Минуя поверхность, проникая глубже, потрясая до самых костей. Взрыв, ожог. Сладкая лихорадка, как горячий дождь, растекалась по коже. Она дрейфовала на волнах сабспейса, то соскальзывая в него, то поднимаясь, счастливая и окутанная теплом…

Что-то прижалось к её спине, поразительно холодное, хотя и чудесное. Оно прошлось по пылающим плечам, двигаясь вверх и вниз. Должно быть, длинный металлический картридж, который она нашла в сумке Галена, но так и не поняла для чего он предназначен. Какое приятное, приносящее удовольствие применение. Вздохнув, она положила голову на руку и позволила им позаботиться о ней.

— Салли.

Когда ее сознание вернулось в реальность, Вэнс подарил ей легкий поцелуй и разжал руки, отпуская её запястья. Гален обнял её за талию, чтобы поддержать.

Пока Вэнс отправился приводить в порядок оборудование, Гален помог ей добраться до дивана у каменной стены. Он сел первым и уложил её лицом вниз к себе на бёдра.

Теперь он хочет, чтобы она сделала ему минет? Она попыталась дотянуться до молнии, но её руку поймали раньше.

— Лежи смирно, Салли.

Она ахнула от брызгов жидкости между лопатками. От ощущения, как втирают потрясающе холодный гель в пылающую кожу, её глаза почти закатились.

Он шлепнул ее по особо чувствительному местечку.

— Ой!

Она попыталась приподняться, но его свободная рука обхватывала ее за ошейник. Боже, ей это понравилось.

— Полегче, малышка, — пробормотал он. — Это поможет от отёка и убережёт от синяков.

Но она вроде не была против пары синяков, которые служили бы напоминанием о том, что произошло. Потому что она справилась. Приняла это.

Наслаждалась этим.

Он продолжал, пока вся поверхность ее спины не начала ощущаться так, будто над солнечным ожогом завис арктический туман.

— Я горжусь тобой, Салли, — сказал он; его голос был серьёзным, и ему было невозможно не поверить. — Я просил тебя принять кое-что, и ты сделала это. Для меня. Это доставило мне удовольствие.

Он прикоснулся к ее голове мягкими массирующими движениями.

Со счастливым вздохом она легла щекой на его мускулистое бедро и расслабилась.

— Но я не думала, что ты садист, — прошептала она.

Он погладил её по щеке, и она почувствовала запах кожи от его руки, а ещё намёк на лосьон для бритья. Растительность на его лице росла достаточно быстро, чтобы он брился по два раза в день. Ради неё.

Его смешок порадовал её, как будто их сцена привела его в то же счастливое место, где сейчас и она.

— Я — Дом, и мне нравится доводить сабмиссива до самых границ и даже чуть дальше. Боль является одним из самых легких способов этого достичь.

О, она определенно попала за свои пределы. Никто никогда не давил на неё так, как Гален. И каким-то образом сдерживающие руки Вэнса ощущались как такое же требование (по нагрузке) и заставили её шагнуть дальше. Она подчинялась Мастерам прежде, но никогда… никогда вот так. Ее никогда не заводили так далеко. Не оставляли такой прозрачной и искрящейся изнутри.

Когда она потёрлась щекой о его бедро, то подумала о ручье на пастбище в Айове. Всегда подо льдом, пока не наступала весна. Затем маленький поток становился жидким, и грязь и мусор от долгой зимы уносились прочь, оставляя воду настолько чистой, что можно рассмотреть самые крошечные камушки на дне.

Диван прогнулся, когда рядом сел Вэнс. Он поднял её и усадил к себе на колени. Её колени и бёдра лежали на ногах Вэнса. Несмотря на дискомфорт от железной ладони Вэнса под чувствительной спиной, она обожала находиться в его руках. Салли счастливо прижалась к его широкой груди.

Он снял резинку с её волос и бросил Галену. Волосы рассыпались по плечам мягкой, прохладной волной.

Отложив резинку, Гален поднял одеяло — Вэнс, должно быть, бросил одно на диван — и прикрыл её ноги и живот. Уютно, уютно, уютно. Он разгладил ткань, поглаживая её ноги.

— Мне следует поинтересоваться, что ещё ты успела сделать с моей сумкой? — спросил он.

Она уставилась на него и прикусила губу. Христос с косичками! Если она расскажет об анальных пробках, он, скорее всего, прикует её к кресту для более сильной порки.

Грудь Вэнса вздымалась от смеха.

— Судя по выражению её лица, я бы сказал, что лучше тебе проверить остальное снаряжение.

Она попыталась не усмехнуться. Вэнс предпочитал проверять содержимое сумки до сцены, но Гален чистил и складывал свои вещи сразу после использования. Он редко заглядывал в сумку непосредственно перед сценой. Вот почему она выбрала для своей проделки именно его вещи, а не Вэнса.

Ну… и потому что была зла на него. Тогда.

У Галена было сердитое выражение на лице.

— Ты меня не щадишь, зверушка. Так. Кроме моей сумки с игрушками, ты сделала ещё что-то, чего я не одобрю?

— Иногда ты действительно говоришь как выпускник Гарварда.

Её попытка пошутить не смогла ослабить напряжение в области живота. Если они узнают о хакерстве, оба федерала возьмут ее под свой контроль или еще хуже — арестуют. Просто взбесятся. Они никогда и ни за что не должны узнать об этом.

Молчание двух мужчин предупредило её, что она разбудила их подозрения. Но она… не могла справиться с ложью. Она не хотела лгать.

— Ничего, что касалось бы вас.

Вэнс сжал руку на ее плече, его глаза смотрели проницательно.

— Все, что имеет отношение к тебе, представляет интерес, милая, — его губы скривились. — Особенно если мы не будем довольны результатом.

Как она могла чувствовать такое счастье от их внимания и одновременно настолько сильную тревогу? Когда Салли оторвала от него взгляд, то поняла, что в ожидании, когда её заметят поблизости стоит Рейни.

Вау, спасена девчонкой.

— Эй, ты ждёшь нас?

Будучи вежливой сабой, Рейни не начинала разговор первой, а ждала, когда к ней обратится Дом.

— Говори, Рейни, — сказал Гален.

— Сэр, если вы закончили, Мастер Z надеялся, что вы присоединитесь к нему и другим в главном зале. Они в центре.

— Хорошо. Пожалуйста, скажи ему, что мы скоро будем.

Рейни отпустили, и она ушла, обеспокоенно глядя через плечо на Салли.

Гален наклонился вперёд и поймал Салли за подбородок.

— Мы обсудим твой отказ отвечать в следующий раз. Но прямо сейчас меня волнует, как себя чувствует твоя спина?

Спасибо, Господи. Она наклонилась и пошевелила плечами.

— Я в норме.

— Хорошо. Ты можешь надеть юбку, — обратился к ней Вэнс, — оставь грудь открытой.

Когда она соскользнула с его колен, то почувствовала, что её лицо пылает. По ней прошла волна нервной дрожи. Она всегда завидовала сабам, у которых были их собственные Домы.

Как стажёрку, когда заканчивались сцена и последующий уход, её снова отправляли работать. Но федералы рассматривали её как «свою», пусть и временно, и вместо того чтобы отсылать, они держали её поблизости. Для большего, чем просто сцена. Была ли она когда-нибудь прежде настолько счастлива?

— Выпей это, бесёнок.

Гален протянул ей бутылку воды, прежде чем положить руку на её спину — на не ноющий участок, — чтобы удержать рядом. Она подняла голову и посмотрела на Вэнса по другую сторону, и… правильность… этого положения осела в её сердце.

Мастера и Госпожи — те, у кого были официальные титулы — сидели в зоне отдыха неровным кругом. Оливия и Анна зажали Каллена на диване. Большинство отдыхали в креслах, Сэм, Нолан и Джейк ожидали стоя. Даже Джейк.

— Гален, Вэнс, — Мастер Z указал на пустой диван.

Поставив воду Салли на край стола, Вэнс уселся на середину дивана, Гален разместился справа от него. Домы опустили её и устроили так, чтобы она легла лицом вверх, а её голова и плечи располагались на бёдрах Галена.

Её попа чувствительно потёрлась о джинсы Вэнса. Ой, ой, ой.

— Z, я не вижу других сабмиссивов. Является ли проблемой присутствие здесь Салли? — спросил Гален.

Когда Салли повернула голову, пытаясь посмотреть на происходящее, Гален положил руку на её щёку, останавливая.

— Закрой глаза, зверушка, — сказал он мягко. — Ты здесь для нашего удовольствия, не для собственного.

— Располагайтесь с вашей игрушкой, — сказал Мастер Z, и она услышала нотки веселья в его голосе. — Мы отпустили остальных, чтобы они провели время вместе и перекусили.

О, это звучало гораздо веселее. Салли попыталась сесть.

Гален положил руку между её грудей, надавливая достаточно сильно, чтобы выбить воздух из лёгких.

— Разве я давал тебе разрешение двигаться?

Но… Она посмотрела на Вэнса, у которого было более доброе сердце. Возможно…

Он встретил её взгляд, читая в нём невысказанный вопрос.

— Нет.

Отлично. Возможно, она не была уверена, что любит их, но она не сомневалась, что прямо сейчас они ей совсем не нравились.

Ох, они в черном списке маленькой сабы. Вэнс подавил смех и увидел, что его партнёр сделал то же самое. Бесёнок испытала шок. Они не планировали заставить её кончить на публике, но в любом случае он не возражал против аудитории. Поведение других Домов — особенно других Мастеров — стало чертовски раздражающим. Да, она долгое время была стажёром, так что Мастера считали её кем-то вроде своей подопечной. Но это время прошло.

Он подумал, что и ошейник на её шее, и игра с ней сейчас будут невысказанным способом прочертить границу их отношений с ней перед другими.

— Прежде чем мы начнём, расскажи, что случилось с нападавшим на Салли? — спросил Зет Дэна.

— Борап посидел за решёткой и должен пройти курсы по управлению гневом и лечение от алкоголизма, — Дэн нахмурился, бросив взгляд в сторону Галена и Вэнса. — По какой-то причине, я не знаю, какой именно, он отправил арендодателю Салли достаточно денег, чтобы покрыть расходы за уборку, ремонт и замену того, что он разбил.

Этой «причиной» была Анна. Охотница за головами подмигнула Вэнсу. Госпожа Анна не только презирала агрессивных Домов, но считала удовольствием самолично выбивать из них дерьмо, и она убедила Вэнса уступить ей место, чтобы преподать Борапу урок.

— Мне вмешаться? — спросил Z.

— Не думаю, Z, — Анна мило улыбнулась. — В последнее время пострадало не только его здоровье, но, по слухам, какие-то назойливые федералы заставили его думать, будто его могут повязать за рабство.

Салли распахнула глаза, недоверчиво глядя на Анну и Галена.

— Да ну! — удивился Z. — В таком случае…

— Нет, не буду!

Вэнс повернулся на женский крик и увидел Узури.

Подперев бедро, стажёрка указывала пальцем на одного из Домов-новичков.

Дом, на несколько оттенков темнее, чем Узури, выглядел абсолютно обескураженным. Ростом шесть и два фута, вероятно, около ста десяти фунтов сплошных мышц. Бритая голова, тёмно-карие глаза, классически красивое лицо. Учитывая его внушительную внешность и то, как сузились его глаза, мужчина не привык к отказам.

— Почему?

Она вызывающе тряхнула головой, заставляя зазвенеть бусинки в кудрявых волосах.

— Ты хочешь меня только потому, что я чёрная.

— Я видел, как ты устраиваешь сцены только с белыми Домами. Может, это у тебя проблема с цветом кожи, юная леди?

Мужчина говорил с ощутимым британским акцентом. Он подошёл на шаг к Узури.

— Нет, чувак. У тебя, — она оттолкнула его, и это выглядело, словно детёныш-медвежонок бежит на гризли, — все завязано на расовых предубеждениях. Ты не видишь меня — только цвет моей кожи.

Она развернулась на каблуках и пошла от него, бросив через плечо: — Найди меня, если когда-нибудь освободишься от этого дерьма и решишь, что нравлюсь тебе я, а не то, что ты видишь снаружи.

Она пересекла комнату и вышла наружу.

Вэнс взглянул на Z, испытывая любопытство, как владелец «Царства теней» разберётся с перебранкой Дома и сабы.

— Ну, — заговорил Зет после паузы, — в обычном случае я бы отчитал её за то, что она сорвалась на Дома, но если она говорила правду, я не могу не согласиться с её выводами. Комментарии?

— Эх, насколько я могу судить, проблема не в этом, — прокомментировала Анна. — Как хорошо Аластер её знает?

— Он играл с ней зимой в организованной мной сцене. Я решил, что они совместимы, раз он предпочитает афроамериканских сабмиссивов.

Сэм скрестил руки на груди: — В жизни бы не подумал, что женщина может так отреагировать. Хочешь, чтобы я с ним поговорил?

Z задумался.

— Нет. Давай посмотрим, к чему это приведет. Она довольно красноречиво выразила возражения.

Джейк фыркнул:

— Не то слово.

— Если она настолько разозлилась, то бедняге может понадобиться охранник, — усмехнулась Анна. — Ее месть может быть…

— Чертовски извращенной, — закончил за неё Каллен. — Как, например, склеить все верёвки Нолана вместе? Или сумка миниатюр Сэма? Я чуть не надорвал живот тогда.

Другие Мастера разразились смехом, делясь своими историями об Узури.

— Что за сумка миниатюр? — тихо спросил Вэнс у Салли.

— Она вытащила все его игрушки и заменила на такие же кукольного размера. Все верёвки были заменены на пряжу. Она сделала ему маленький флоггер. Она даже нашла прищепки длиной всего в дюйм.

Огонек в глазах бесёнка был тревожащим, и Вэнс решил с этого времени прятать свою сумку под замком. Возможно, запирать всю комнату.

— Она хорошо выглядела, когда ты использовал на ней те крошечные прищепки, Сэм, — поделился Рауль.

— Ее мольбы звучали тоже не так уж плохо, — добавила Оливия с усмешкой. — Какое чувство юмора у Аластера?

— Я верю, что Узури бережёт свои шалости для тех Домов, которые ей нравятся, — сказал Мастер Маркус. — Будем надеяться, Аластер ей нравится не в той степени, чтобы стать ее целью.

— Неважно. Он отсутствовал всю весну и возвращается в Европу на остаток лета, — сказал Каллен.

— Ладушки, — Z осмотрел круг Мастеров. — Я думаю, небольшая ссора послужит хорошим началом для ознакомления с вопросом, который я хочу сегодня обсудить.

Z заговорил о будущем «Царства теней», как изменился клиентский состав, ведь на данный момент процент опытных Домов увеличился. Однако группа Мастеров подверглась и другим изменениям. Первоначально большинство из них были одиноки. Но сейчас, за исключением Джейка, Анны и Оливии, они все состояли в отношениях, и, включая Z, имели трудности с совмещением семейных и клубных обязательств.

Вэнс неловко переместился и встретился с обеспокоенным взглядом Галена. Видимо, он тоже заметил, что их больше не считали «свободными» Мастерами. Заводить серьезные отношения не было в их планах… и всё же, когда Вэнс одел ошейник на Салли, это ощущалось правильно. Вообще-то, он не мог представить их будущее без неё. Им с Галеном определенно нужно об этом поговорить.

— У тебя на уме есть решение, Z? — спросила Оливия.

— Есть кое-какие идеи, которые необходимо обсудить, — Зет наклонился вперёд. — Мы уже запланировали расширить группу Мастеров большим количеством одиноких Домов. И нам нужен, по крайней мере, один Мастер, предпочитающий мужчин-сабов.

Каллен кивнул.

— Есть несколько кандидатур на примете.

— Тем временем я хочу закрыть программу стажёров.

Вэнс почувствовал, как Салли напряглась. Учитывая, насколько это ее взволновало, она наверняка подумала, что она, либо кто-то другой из стажеров сделал что-то не так.

Z посмотрел на маленькую сабу и улыбнулся, хотя Салли и не увидела этого.

— Это не связано с проблемами текущей группы, причиной является недостаток свободных Мастеров, стажёры не получают достаточно внимания. Я хочу сфокусироваться на том, чтобы найти им Домов. Как только это будет достигнуто, я поставлю программу на паузу.

— Будем нанимать официанток? — спросил Нолан.

— Если понадобится.

Z посмотрел на группу сабмиссивов, которые беззаботно болтали, глазея на Домов у бара.

— Как вы относитесь к идее добровольной работы? Обслуживание по-прежнему является прекрасным способом, чтобы более замкнутые сабмиссивы встретились с остальными членами клуба в непринуждённой обстановке.

Каллен почесал щёку и кивнул.

— Мне нравится. Я могу держать в баре лист для графика.

Маркус расстегнул пиджак и вытянул ноги.

— Мне бы понравилось заниматься подготовкой нижних, которым необходим качественный пинок, чтобы начать общаться с людьми.

Когда дискуссия продолжилась, Вэнс почувствовал, как мышцы Салли сжались под его ладонью, и бросил взгляд на партнёра. Гален водил пальцами по её набухшим грудям, дразня длинные, красные полосы от прищепок. Неспешно кружил вокруг сосков. Через минуту он сдвинулся ближе к середине дивана и Вэнсу.

Без опоры, которой служило его бедро, ее голова откинулась назад, заставляя ее выгнуться сильнее, что было им на руку, и у нее не было ни единой возможности повлиять на это. Салли задрожала.

Вэнс улыбнулся. Ей нравилось быть беспомощной. Она могла бороться с ними, но ей приносило удовольствие быть покорной. Управляемой.

Прислушиваясь одним ухом к обсуждению, он наблюдал, как красиво она реагировала на поддразнивания Галена. Их сцена оставила её возбуждённой, и сейчас Гален лишь разжигал растущую в ней потребность.

Он тоже мог присоединиться к веселью. Вэнс скользнул пальцами под её юбку по нежной, шёлковой коже внутренней поверхности бедра. Он неспешно исследовал верхнюю часть ее ног. Скользкие складочки были достаточно припухшими, чтобы раскрыться, оставляя вход открытым для прикосновений. Свободной рукой, расположенной под её задницей, он сдвинул Салли чуть ниже по своим коленям, пока её попа не расположилась на его левом бедре, и ему стало удобнее играть. Он толкнулся пальцем внутрь неё и увидел, как усиливается её румянец.

Со взглядом, в котором мелькнуло смеющееся раздражение, Гален подвинулся, чтобы использовать левую руку и продолжать играть с её грудью.

Оставив палец внутри её лона, Вэнс продолжил разговор с Мастерами.

— Мы должны съездить в Нью-Йорк к следующим выходным, надеюсь, всего на несколько дней. Если у неё не будет других планов, Салли останется в нашем доме, но мы будем благодарны, если кто-то будет ежедневно её проверять. Рады визитам сумеречных кошечек.

— Пока они держатся подальше от сумок с игрушками, — проворчал Гален.

Рауль, который находился в Темнице, когда Гален обнаружил испорченный флоггер, рассмеялся.

Вэнс взглянул на Салли, она приподняла голову и нахмурилась.

Боже, она хотела, чтобы они перестали с ней играть. Каждое прикосновение делало её более жаждущей. Проклятье, они не смогут заставить её кончить перед другими. Салли не могла поверить, что они настолько… бесстыдны.

А теперь они собирались улететь и оставить её одну? С чего, чёрт возьми, ей хотеть оставаться там без них? Салли заметила, что Вэнс нахмурился. Верно, она должна держать глаза закрытыми, но она была обеспокоена его словами.

Брови Вэнса сошлись. Ох-ох. Гален мог устрашать, не хмурясь, но Вэнс… Когда Вэнс по-настоящему сердился, он был просто пугающим.

Фыркая от отвращения, она откинула голову назад. Но, прежде чем закрыть глаза, Салли одарила его сердитым взглядом. Бросить её как бездомного щенка, да?

— Плохой ход, зверушка, — она услышала Галена, обращающегося к ней очень тихо.

Как будто они могли что-то сделать прямо здесь, перед…

Вэнс толкнулся в неё двумя пальцами, сильно и быстро, мягкая вспышка наслаждения, пройдя сквозь чувствительную плоть, ощущалась подобно электрическому разряду. Она ахнула.

Он не останавливался, твёрдо толкаясь в нее снова и снова, пока её жажда не собралась в тугой комок, затягиваясь в болезненный узел, уводя Салли по прямой дороге к оргазму.

Нет. Ни в коем случае. Не перед всеми Мастерами. Она попыталась передвинуться, заставить его остановиться и почувствовала, как ладонь Галена прижимается чуть ниже её горла. Левой рукой он продолжал играть с её грудью, перекатывая соски между пальцами, доводя до боли, прежде чем отступить.

Она открыла глаза и покачала головой. Я не кончу.

— Это не тебе решать, — сказал Гален, его голос звучал все еще очень тихо.

Не здесь. Я не хочу кончать здесь. Она повернула голову. Рауль, Маркус и Госпожи что-то обсуждали. Мастер Z выглядел… довольным. Но Дэн и Каллен уставились на федералов с неодобрением.

Она напряглась. Она знала, что не должна находиться здесь. Не должна быть настолько возбуждённой…

Вэнс замер, его пальцы всё ещё находились глубоко внутри неё.

— Какие-то проблемы с тем, как мы обращаемся с нашим сабмиссивом, Мастера?

От ударения Вэнса на последнем слове Каллен напрягся, его губы сжались. Он покачал головой и вздохнул:

— Чёрт. Мы пытались обеспечить условия, чтобы стажёрки не привязывались к нам. Видимо, нам нужно было сделать то же самое и для себя. Мы все собственники.

Салли почувствовала, как её глаза обожгли слёзы. Она не осознавала, что они действительно… заботятся о ней.

Дэн, прищурившись, смотрел на двух агентов ФБР, но спустя некоторое время, наконец, откинулся на спинку кресла, напряжение покинуло его тело.

— Я знаю, вы благотворно на нее влияете. Я хотел этого. Но я не понимал, насколько трудно будет смотреть на то, что она движется дальше. Она ста… долго была стажёром.

Он кивнул Вэнсу:

— Извини.

— Без проблем, — ответил Вэнс.

— Молокососом я встречался с малышкой, папочка которой был копом. Мои шары дрожали каждый раз при виде его сердитого взгляда, потому что я знал, что он кастрирует меня, если я сделаю его дочку несчастной, — Каллен посмотрел на федералов очень не похожим-на-Каллена предупреждающим взглядом. — Прямо сейчас я чувствую себя похожим на того папашу.

— Это можно понять. Предупреждение получено, — сказал Гален, возвращая внимание к Салли с очень, очень неодобрительным взглядом.

Неодобрительным? Она увидела, что у Вэнса такое же выражение лица. Увидела… упс. Она поспешно закрыла глаза. Плохая Салли.

— Твой недостаток дисциплины подразумевает, что мы будем играть чуть дольше, — сказал Вэнс, и его голос был достаточно низким, чтобы другие не услышали. — Ты можешь кончить, если сможешь. В противном случае, ты должна попросить нас о помощи.

Отлично. Она просто очень тихо кончит, и всё закончится. Почему она ощущала смущение, Салли не знала. Она устраивала сцены со множеством здешних Домов, кончая перед всеми ними. Мастера часто привлекали ее к демонстрациям и показательным сценам.

Но она никогда прежде не была… не была единственным сабмиссивов среди группы Домов в разгар серьёзной дискуссии.

И она никогда не была эмоционально связана с Домом вообще. Сейчас это ощущалось так, будто её чувства засунули в стиральную машинку и включили режим сушки. Проворачивая все внутри нее снова и снова, и снова.

Может, когда она кончит, они позволят ей присоединиться к другим сабмиссивам.

Когда Вэнс медленно вытащил свои очень скользкие пальцы, Салли задрожала от восторга. Как она может быть настолько смущенной и в то же самое время ощущать сильное возбуждение… и её очевидное для всех возбуждение заставляло её чувствовать себя ещё унизительнее.

Его пальцы вновь погрузились внутрь, очень медленно. И он продолжал это делать снова и снова.

Гален потягивал соски, щипая их с силой на грани боли, пока ее груди не стали такими набухшими, что заныли от напряжения.

Большой палец Вэнса опустился на клитор.

Каждый нерв её тела переключился на гиперскорость. Ей удавалось не стонать в голос, но, Боже, Боже, Боже, ей нужно кончить. Он слегка пошевелил пальцем, а давление внутри все нарастало, усиливалось, накатывало, как…

Вэнс поднял руку, и Гален остановился.

Нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Салли не смогла вовремя удержаться от сердитого взгляда. Дерьмо.

— Добавь ещё один, — сказал Гален Вэнсу — не ей — и слегка шлёпнул Салли по груди.

От неожиданной вспышки боли и понимания того, каким именно образом они её наказывали, она ощутила, как шипит и гаснет её возбуждение. С неверием она уставилась на Галена.

С легкой улыбкой он раскрыл глаза шире.

Христос с кожаным кнутом. Зарычав, она опустила голову и закрыла глаза. Салли могла поклясться, что услышала смешок Мастера Дэна.

Вэнс толкнулся в неё пальцами, и она почувствовала, как те терзают переднюю стенку влагалища. Твёрдо потирая, периодически двигаясь вперёд и назад. Все внутри нее сжалось и полюбило это вторжение.

Гален, должно быть, облизал палец, прежде чем закружить им вокруг вершинки груди. Воздух на влажной коже заставил соски сжаться в жёсткие пики.

Она постепенно осознавала, что они будут использовать её, как захотят, и перед всеми, кого они выберут, несмотря на её возражения, несмотря на рамки приличия. И понимание этого расплавило жаром ее кости, превратив силу воли, которой она гордилась, в податливую жижу.

И чертовски возбудило.

Вэнс большим пальцем погладил клитор. Именно с той стороны, которая была настолько чувствительной, что было достаточно касания. Её мышцы сжались, она приближалась к оргазму. Бедра приподнялись.

И мужчины снова остановились.

Салли разочарованно пискнула. Всю нижнюю часть тела тянуло от неудовлетворенности. Мышцы дрожали. Как они узнали, что она близко?

Она осознала, что её руки сжаты в кулаки, когда Гален обхватил своими мозолистыми пальцами ее за кисть и притянул к себе. Он поцеловал побелевшие костяшки, его губы были мягкими.

— Мне жаль, что это так тяжело для тебя, бесёнок, но мы не позволим тебе выйти сухой из воды после неподчинения. Ты можешь испытывать нас, сколько захочешь, но в ответ ты получишь то же самое.

Испытывать их? Она не делала… но, ох, вообще-то, делала. Каждый раз, когда они приказывали ей что-то, она не подчинялась хотя бы раз или два. Просто чтобы посмотреть… На что? Почему она так поступала?

Таким же низким голосом Вэнс обратился к ней:

— Мы заботимся о тебе, Салли. Тебе не нужно плохо себя вести, чтобы привлечь внимание. Присматривать за тобой — удовольствие для нас.

Его слова действовали на нее как успокаивающая ласка.

И затем они снова начали двигаться. Вновь разогревая ее. На этот раз медленнее. И когда дымка возбуждения наполнила тело, она услышала, как Вэнс пробормотал себе под нос:

— Мне даже понравились эти бантики на флоггере.

— Это не твой флоггер, осёл, — отозвался Гален. — Салли, на этой неделе я запланировал выпороть твою задницу этим флоггером.

Он с нажимом перекатывал её соски, пока она не изогнулась от восхитительной боли.

— И затем я заставлю тебя кончить, используя его, как награду за то, что заставила меня смеяться.

Ему понравилось это, она точно знала.

Её улыбка померкла, когда оба Дома начали использовать незначительные ласки и пощипывания, чтобы довести её до грани. Мышцы ног были так напряжены, что дрожали, когда возбуждение достигло границы боли.

— Хочешь о чём-то попросить, сладкая? — побуждал ее Вэнс.

Просить. Проклятье, просить.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— На этот раз тебе нужно произнести это вслух, — сказал Вэнс. — Салли, мне доставит удовольствие услышать, как ты просишь доставить тебе наслаждение.

Слова снова попытались застрять в горле, но ей помогло знание, что этим она угодит ему; если только сможет преодолеть свое прошлое.

Салли, заикаясь, вытолкнула из себя:

— П-пожалуйста, можете ли вы… — Боже, почему её тело съёжилось? — заставить меня кончить?

— Хорошая, послушная девочка, — пробормотал Гален, и нежность в его глубоком голосе омыла её блаженством.

— Красивая просьба, — согласился Вэнс. — Я горжусь тобой, Салли.

Гален нежно приласкал её груди, прежде чем его талантливые пальцы сомкнулись на чувствительных сосках. Сжимая и отпуская, даря ей вспышку за вспышкой изысканной боли.

Вэнс погружался, выходил, толкался. И каждый раз его большой палец кружил по клитору, выводя её выше и выше. Толкнувшись внутрь, он потер подушечками область у самого входа, пробуждая точку G.

Боже. Всё её тело напряглось, когда она содрогнулась, нуждаясь в еще одном небольшом толчке. Пожалуйста.

Вэнс встретился с ней взглядом, когда он осознанно поставил большой палец и нажал. Растёр.

Маленькая искра разгорелась в бушующий пожар. Её тело светилось, пылало и, наконец, взорвалось. Наслаждение накатывало волнами. Шея изогнулась, когда Салли закричала, параллельно ругаясь.

После удивительно долгого времени она почувствовала, как волны отступают.

Боже, как хорошо.

Затем она услышала, как Вэнс пробормотал: — Давай попробуем еще один.

Его пальцы толкнулись внутрь — три сразу, — растягивая её, пока он продолжал потирать большим пальцем клитор. Подобно гигантской волне цунами по ней ударил новый оргазм, снося все на своем пути.

Её собственные вопли отражались эхом в ушах, пока она задыхалась и вздрагивала от последующих толчков.

— Красавица, — сказал Гален.

Его рука на её груди была нежной, кружа и лаская измученные соски. Вэнс поглаживал её бёдра.

Через минуту, когда Салли действительно смогла дышать, Вэнс поднял её на руки.

— Ты хорошо справилась, дорогая, — прошептал он. — Я думал, мне придётся дразнить тебя ещё полчаса, прежде чем ты попросишь о помощи.

У Дома была своя садистская сторона, искусно скрытая под заботливыми манерами. Она его ущипнула.

В ответ он молча скользнул большой ладонью между ее ног и прижался к ее сверхчувствительному лону. Его раскаленный взгляд словно давал обещание, что он будет совершенно счастлив начать весь процесс сначала, если она этого хочет.

— Извини, — прошептала она.

Морщинки у его глаз углубились от улыбки.

О, Боже, она действительно его любила.