Это другое 3

Глава 3

ГЛАВА 3

— Какие же они страшные, Слав! — приняв «Калаш» с уже заботливо разложенным прикладом, иначе в Кармане он не помещался, дала Силина старшая оценку внешнему виду показавшегося наконец противника.

— Эт да, — согласно покивал Силин младший, и вправду с каким-то неосознанным содроганием глядя на мчащих к ним из леса нескольких подобий, по мнению юноши, безобразной породы кошек сфинкс.

Только эти были уж никак не декоративными, а однозначно дикими хищниками, ибо пропорциями, скорее, напоминали камышовых котов или рысей каких-нибудь, то есть с длинными мощными лапами. Да и размерами заметно крупнее. Но подсознательный ужас рождало то, пожалуй, что кошкоподобные были не мило меховые, а отталкивающе кожистые, в эдаких складках. Да ещё и с эффектом хамелеона, судя по всему. Короче говоря, наверняка живучая, явно шустрая, юркая, гибкая и при этом способная развить высокую скорость на прямом отрезке немаленькая такая когтисто-клыкастая пакость. Ещё и далеко не в единственном числе.

— Слав, ну же! Иначе они мальчишек... — договорить мать не успела, так как сын спустил тетиву.

Лук из кольца распрямил чуть светящиеся голубым дуги, что изрядно нервировало Силина, ибо уж очень демаскировало, ну и в тот же миг чуть ранее материализовавшаяся точно такого же вида стрела не то что умчала к цели, она с хлопком преодоления звукового барьера тут же в ней и оказалась. Ещё и оставив после себя весьма кинематографичный след, подобный дрожащему в эдаком мареве лазерному лучу, пусть и на краткий миг, но вполне достаточный, чтобы отметить его наличие. Ну а ту кошкоподобную тварь, которой не посчастливилось стать объектом первоочередного внимания лучника, просто разорвало, когда она, уже настигнув чуть подотставшего из «волчат», вот-вот готова была прыгнуть ему на спину и впиться клыками, даже с сотни метров отчетливо видно насколько же крупными на фоне прочих размеров. Однако ошметки цели, которую столь метко поразил, можно сказать, первый раз в руки взявший лук лучник, вовсе не разлетелись, чтобы чудовищно «изукрасить» буйные травы того пространства, что отделяло опушку дремучего леса от склона холма с поселком, где сейчас занял позицию его новый синьор. А все эти вот «брызги» ещё в полете словно бы изъела, растворив и превратив в прах, некая серая жуть, в номенклатуре стрел из кольца так и называвшаяся наряду с «Огнем» и «Молнией» оттуда же. Данный поражающий фактор, как уже понятно именуемый «Прахом», в отличие от подобно огнешару взрывающегося первого и испускающего цепную молнию второго, способен превратить в пыль, в пепел, труху, тлен, прах, в конце концов, всё то, куда попадет. И не важно, будет ли это податливая плоть, непокорная ли твердь укрепления, или же несокрушимая броня — всё в радиусе полуметра окажется пожрано незнающим жалости прахом, который вертеть хотел на известном месте «наивную заучку» Физику. Если она, конечно, не под защитой того, что на планете Земля, как, впрочем, и на любых других, чьи жители ещё не выбрались со дна гравитационного колодца, именуется там магией или как-то сходно по смыслу.

Тем временем сероухий, который едва не стал только что жертвой дышавшего уже ему в затылок чудища, поднажал, поражая своей физической формой, явно превосходящей человеческую. Хотя Силину с его Круа он всё ещё не соперник. Остальные же кошки, назовем этих тварей так, узрев постигшую их товарку судьбу, только лишь на миг притормозили, «волчатам» давая некоторую фору, а Силину — возможность отправить в скопление противника новую стрелу без особо риска задеть её последствиями союзников.

— Вот это(сглотнув) брызнуло. Кошмар какой, Слав! Кошака ж, эм, прям раскидало. Песком, что ли, каким-то, и... Ой, мама!!! — вжав шею и прикрыв уши, ошарашенно воскликнула Софья Силина, мгновением ранее оглушенная громом, который, будучи результатом второго выстрела сына, прервал мать на полуслове, когда она под впечатлением от действия ещё первой стрелы бурно выражала свои эмоции.

И ничего удивительного. Мало того что первая высокоскоростная стрела была с чудовищной кинетикой, так ещё ж и с «прицепом» из пугающего своим воздействием праха. А тут подоспела и вторая, гремящая да сверкающая, с забравшей сразу пяток монстров цепной молнией на острие. Причем и эта вот вторая стрела, пусть с иной уже «боеголовкой», но аналогично гиперзвуковая, уж позволим себе чутка преувеличить, была опять исключительно точно всажена в цель. Причиной же такой эффективности лучника-неофита были вовсе никакие не природные его таланты или опыт прошлой жизни вселенца, как могло бы показаться. А дело тут в пирсинге на брови, всё больше приводящем своего привередливого носителя к мысли, что поскорее уже нужно обвешаться всякими немужскими трофейными украшениями, из совместимого разумеется, ибо упомянутая висюлька, как оказалось, в тандеме с луком выступает в роли эдакого прицельного комплекса, позволяя творить подобные вот чудеса. Это, конечно же, помимо просто улучшения зрения и косметических возможностей, примером которым могут служить те самые иллюзорные очки у пожелавшей остаться зеленоглазой, хотя ограничение тут лишь в фантазии, рыжеволоски Сомовой.

Подстегнутые грохотом сзади ушастые бегуны, тем временем, побросали свои копья и, едва не роняя кое-что ещё, но при этом уверенно побивая все мыслимые рекорды и стирая пятки, дали такого стрекоча, что даже прочищавшая как раз уши Софья Самуиловна восхитилась отменной физической формой таких худеньких мальчиков, выражаясь её словами, несколько более громкими сейчас, чем обычно. Жуткие кошки же, от суперэффективных действий Силина разом потеряв половину своей стаи, ну или что оно там у инопланетных «кошачьих», прыснули во все стороны. Но, что характерно, не рванули назад в лес, как стоило бы неразумным животным, а словно руководимые кем-то принялись, постоянно вихляя и не задерживаясь на месте, обходить причину своих бед. Этого вот, как они верно поняли, столь ярко светящего своим чудны́м луком со склона холма странного юношу в непривычной здесь одежде.

— Так, понятно, — недовольно выдал Силин, убрав лук назад в кольцо на левом среднем пальце.

А всё дело в том, что энергия Круа, которой в достатке, расходуется на формирование дуг с тетивой лука, а также на сотворение простых стрел. Но помимо этого тратится еще и мана, которой сейчас маловато. Причем прилично так ее уходит на создание боевой части этих вот стрел. Ну там, взрывная, электрическая или же истлевающая всё и вся. Короче, за что отвечает кольцо с правого среднего пальца. Также некоторое количество магической энергии потребно для программирования способа доставки упомянутых стрел. Как то сверхскоростная, управляемая, нематериальная, то есть способная проникать сквозь преграды, поражая цель за ними. За что уже отвечает колечко с правого большого перста.

В общем, из-за того что резерв, не сказать что восстановившийся после портала, был еще и существенно осушен применением дивного лука с его чудо-стрелами, создавался немалый риск совсем скоро остаться без маны для элементарно магозащитных артефактов, а потому Силин и был вынужден отказаться от столь впечатляющего инструмента доминирования на поле боя. Хотя в его случае, с его-то лишь рыцарского ранга резервом, то есть на десяток-полтора взрывных стрел, скорее уж, лук выступал идеальным оружием убийцы. Ну или в качестве не особо мощного, но весьма высокоточного средства с довольно ограниченным боекомплектом.

— Дашь пострелять? — убрав лук, обратился сын к матери, позабывшей, что она стоит с автоматом в обнимку. Хотя уж лучше так, чем садит очередями «куда-то туда».

— А? А, конечно, держи, — чуть смутившись, тем не менее без возражений рассталась со своим оружием Силина.

Ну а Силин, приняв автоматическое оружие, тут же принялся одиночным огнем из максимально тактикульной позы демонстрировать всем примитивным дикарям вокруг, ну и их агрессивной местной фауне заодно: кто тут батя!

— Да чтоб вас! Стойте ж, блин, на месте!!! — пуляя уже очередями, когда одиночными выстрелами так и не поразил ни одного кошака, ярился молодой человек, который, когда заимел данный трофей с банды Фюрера, конечно же потренировался на природе «по баночкам», расстреляв тогда из разных эпичных поз почти весь цинк, скорее заколебавшись набивать магазины, чем посчитав, что уже, мол, достаточно натренировался. Однако, при всём при этом, не сказать что он стал прям крутым стрелком. — Да ну вас нахрен! На, держи. Я их лучше мечом. Ах да, вот тебе ещё магазинов, мам. Так, ты же помнишь: стоять на месте, чтоб до мягонького они у тебя не добрались? Ок! А я попытаюсь далеко от тебя не отходи...

Закончить инструктаж матери, принявшей из рук сына горячий автомат, юноша не успел, так как в этот миг ему на спину прыгнуло нечто, что было в разы покруче остальных лысых кошек. Тех, которые всё это время не столько гнали сероухих пацанов, уже добежавших к слову, и не особо рвались за ними в поселок, чтоб устроить там кровавый адище, сколько мансили вокруг. Чем закономерно заставляли нервничающего «снайпера» выпускать по себе магазин за магазином с сомнительной эффективностью. Ну а заодно и отвлекаться на верткие цели от того, что проясняет теперь отсутствие здесь заборов.

«Ну правда, нахрена, скажите на милость, они нужны, если эта саблезубая жуть даже крепостную, блин, стену, если и не перемахнёт разом, то с этими своими когтищами(сглотнув) элементарно по ней взберется, наверняка даже и не вспотев, чтобы потом сигануть с нее. Вон, сильнючая да мощная телосложением какая. Тва-а-арррь!» — подобные мысли посетили Вячеслава, пока он улетал вниз по склону, сумев-таки со временем притормозить, а не кубарем пропутешествовать к самому подножию холма, пусть и не особо крутого, но вполне способного стать последним в жизни любого неосторожного экстремала.

А всё из-за особенности противокинетической составляющей магозащиты, заключающейся в том, что снаряд, массой в два примерно раза превышающий таковую у подзащитного объекта, не отражается от невидимой защитной сферы, расходуя на то ману из магофона вокруг, а вполне себе смещает «сильного, но легкого». То есть траектория даже высокоскоростного танкового БОПСа, например, была бы легко отклонена при встрече с магозащитой юноши, на определение типа угрозы потратив его личной маны не более чем тривиальная пуля. Но вот относительно медленно летевшая на жертву «тигра» в пару так центнеров живого веса — не то что сдвинула со своего пути надежно прикрытого парнишку, аналогично потратив из его резерва не более чем снаряд в предыдущем примере, но и отправила далеко не богатыря в весьма зрелищный полёт с кувырками по упомянутому склону. И тут уже всё зависит от падений да прочих взаимодействий, так сказать, тела с не всегда ровной, гладкой или мягкой поверхностью, что вовсе не парируется защитой, ибо чисто технически происходит по воле подзащитного, ведь это он вроде как сближается с землей, а не она с его лицом. Спасибо, хоть Круа есть, благодаря которой ни шея, ни даже ноготь, уж простите за такой немужественный пример, не были сломаны у везучего Кру.

Эта же энергия, как несложно догадаться, и позволила, напитав да усилив мышцы сына, затормозить своё падение, чтобы тут же поспешить спасать мать, более не прикрытую защитой, так как далее чем в пяти теперь метрах от него находящуюся:

— Убью, тварь! АААААА!!! Сюда! Сюда иди! Порву тебя, бл... — истошно голосил Силин, всячески пытаясь привлечь внимание к себе, дабы чудовище не сделало его сиротой. Недавно обретшего мать Кима — снова, а только сейчас осознавшего какой же он был дурак Славика — вообще.

От гнева и утраты контроля аж слепящей «светопалкой» из правого кольца шумный юноша не глядя снес голову коварно подскочившей со спины мелкой кошки. Затем отмахнулся от её товарки, спустя миг также примчавшей, но теперь не способной более на такие вот активные телодвижении, ибо без задней половины тела оно как-то несподручно. Ну а проделав всё это, Силин на ускорении помчал вверх по склону, в чем ему помогали усиленные мышцы и пульсирующая в голове мысль: «Только бы успеть!»

На верху же, тем временем, его ждала насмешливо щурящаяся умными глазами почти копия мелких кошаков, вот только у этого шкура потолще, что выражалось в менее вислых уродливых складках голой и, чем ближе тем более явно, что чешуйчатой кожи, которая ещё и меняла окрас словно у хамелеона. Однако это была явно не рептилия, в пользу чего — не только явно кошачьи морда с общими формами тела, но ещё и определенно теплокровность с расположением конечностей под туловищем, а не сбоку, как нас всех учил когда-то учебник Биологии. Правда, хвост у этой вот тощей гепардоподобной, но явно покрупнее твари был далеко не кошачьим, а словно у динозавра какого-нибудь. Сюда же — гребень по позвоночнику и всей длине этого самого хвоста, что очень уж органично сочеталось, да и вообще смотрелось, в паре с шипом на конце, который не просто опасно выглядел, а натурально внушал какой-то прям животный страх и ужас.

Ну или же, похоже, это сам монстр обладал некими ментальными способностями, которые позволяли ему любого обратить в бегство и заставить, если б не гнев и желание сына защитить упавшую и всю сжавшуюся сейчас на земле мать, мчать без оглядки отсюда и до обеда. Хотя в случае жертвы — как раз потерять волю и, сжавшись комочком, скулить от бессилия в наивной надежде, что всё это скоро закончится. Вот только конец этому ужасу положат, скорее всего, клыки саблезубого доминатора.

— Шчхииииишшш!!! — вдруг раздалось откуда-то позади «котозавра» то ли грозное шипение, то ли воинственный визг.

Удивительно, но именно нечто среднее между этими, на первый взгляд, несовместимыми звуками огласило округу. А в следующий миг та самая, если отмыть, то наверняка окажется рыжей, лисохвостая девица с культей из мешкоподобной туники с изрядными прорехами, шипя-визжа, вдруг резко выскочила откуда-то и отчаянно кинулась с зажатым в оставшейся своей левой руке копьём прямо на спину чудищу. Увы, но лишь лениво отмахнувшемуся хвостом и нанизавшему на его жуткое шило безрассудную босоногую мелочь. Ту, которая зачем-то вот решила, бесспорно вызывая уважение своими волей да решимостью, что пересилили ауру ужаса монстра, но все же так бездарно разменять собственную жизнь на... конкретно для неё ведь неведомо что по сути. А в результате лишь дало повод самодовольно рыкнуть словно упивающейся этим обстоятельством умной зверюге, которая, кстати, явно осознанно продолжала находиться на расстоянии удара лапой от пришибленной внушением ужаса и всей сжавшейся калачиком Силиной старшей.

И на этом драма, увы, не окончилась, а события, которые долго описывать, но заняли секунды, продолжали удивлять своей насыщенностью Силина младшего, негодующего по поводу столь нелепой жертвы рыжей, но и благодарного ей за выигранные лишние мгновения, пока он все ещё мчал вверх по склону. Но не успел, так как на конце хвоста явно играющегося с ним монстра, прямо-таки образуя откровенно жутковатый шашлык, вдруг оказалась еще одна жертва. Повторила судьбу рыжеухой её белоухо-голубоволосая чумазая подружка, уже, получается, оклемавшаяся и, пусть видно, что без особой охоты, но с твердой уверенностью последовавшая-таки за столь отчаянной своей напарницей по этому безумию, дабы отдать, по их мнению, долг жизни. И хоть вторая девица была, очевидно, более холоднокровна, осмотрительна и явно расчетлива, во всяком случае в сравнении с первой, а также вполне могла похвастаться хвостом в тему, так сказать, но всё ж она никак не тянула, должно быть из-за излишней худобы, на полноценного полного песца, который должен бы был прийти к жуткому кошаку в результате ее действий. Увы.

Однако нельзя сказать, что всё было напрасно. В итоге самоубийственной атаки отчаянной парочки кичливая тварь каким-то чудом все же получила в бок копьем. Оно чуть ранее было ловко и с едва скрываемой болью в льдисто-голубых глазах подхвачено из ослабевших рук обладательницы уже закатившихся к тому моменту насыщенно-персиковых. Ну и тут же, пусть молча, но с отчетливо ощутимой ненавистью всунуто в какое-то, похоже, очень болезненное место заигравшегося чудища. После чего «котозавр» уже не флегматично делал вид, что он тут на хвосте всех вертел, а басовито взрыкнул и активно заизвивался, поражая гибкостью, прежде чем яростно броситься в атаку на такого близкого уже мечника со светящимся клинком. Раненый зверь мощно рванул вперед, цепляясь за всё подряд так и торчащим, пока не обломалось наконец, копьем из того самого «болезненного». А самое главное, тварь позабыла о своей все ещё скованной ужасом заложнице. От всей этой активности чудища обе несчастные «лисицы» тут же были скинуты с шипа на хвосте и изломанными куклами улетели в разные стороны. Наверняка умирать, обесценив тем самым всю ранее потраченную на их лечение Круа, но при этом и рождая в душе Кру чувство приязни и благодарности за дарованный шанс в спасении самого дорогого ему человека.

Наверное поэтому очень, конечно же, рассерженный Силин, но и одновременно с этим, как бы цинично это не выглядело, удовлетворенный тем обстоятельством, что две ушастые только что своими жизнями заплатили за жизнь его матери, переставшей уже быть предметом шантажа от лица умного и, видно, коварного животного, так вот, из за всего этого вылезший на передний план Ким решил обречь «котозавра» не на скучную и тривиальную лишь смерть, а, будучи более чем уверен в своих силах, наказать монстра гораздо, на его взгляд, страшнее. О чем и поспешил сообщить:

— Тебе не понравится, — внушающим ужас, практически безэмоциональным, прямо-таки леденящим голосом пообещал мечник. При этом он уверенно и словно бы без малейших усилий ушел от прыжка хищника, да еще и с последовавшим за сим ударом жуткими когтями. На реализацию чего, разумеется, Кру предварительно влил еще некоторое количество Круа в свои мышцы и кости с сухожилиями. Но разговорчивый ловкач не просто увернулся. — Что, не нравится? Ну да, ну да. Без задней лапы оно как-то и не попрыгаешь уже. Я прав? Не рычи! Это только начало, — продолжал как-то монотонно и обескураживающе равнодушно комментировать свои пугающие выверенностью действия обладатель холодных серых глаз, взгляни его мать в которые сейчас, и не узнала бы собственного сына. — Куда же ты тянешь свои когтистые «клешни»? Промахнулся? А, что такое? Неужели без передней лапы тоже — не очень? А без двух? Ох, шустрый какой! Нет, хвост нам не понадобится. Долой и его. Что ты там рычишь? Я всё равно не пони... Хм, хотя понимаю(озадаченно). Надо же — полуразумное животное прям какое-то. Потупее Жорика, конечно, но всё же. Да-да, совсем без лап — оно прям не очень, знаю. Что-что говоришь? Добить? Ага, щаззз! Вот только подравняю, чтоб все твои обрубки посимметричнее были. Во-от так. И Круа теперь вольем, чтоб кровь остановить, а то ты мне живой нужен. Так, ну и культи теперь сформируем, пока общество защиты животных не видит. Эм, что говоришь? А, ты уже ничего не говоришь? Ну поспи тогда пока, вот тебе ещё усыпляющего воздействия Круа. Вот и всё, — не унимался «шутник», от шуток которого, если принять во внимание не только его действия, а и тон, с которым всё это проговаривалось, прямо-таки кровь в жилах стыла. А затем он, уже, правда, не так холодно и отстраненно, произнес ещё одну, по меньшей мере странную фразу. — Хе-хе, ей должно понравиться.

— Слава! Слав, они живые ещё! Скорее!!! — раздался сзади голос взволнованной матери, которая, уже прийдя в себя после исчезновения ментального давления того, ныне обрубка, который ещё недавно был грозой и ужасом наверняка всех здешних земель, так вот, Силина, что-то пощупав у белохвостой, бросилась к рыжехвостой и, явно не ощутив биения сердца, принялась делать непрямой массаж оного, хотя со сквозной дырой в животе у реанимируемой это было как-то неуместно, что ли. — Ну помоги же им!

— Тащи другую сюда! — тут же оказавшись рядом с рыжеухой, потребовал прям преобразившийся юноша, ещё недавно без тени сомнений творивший такое, на что без содроганий и не взглянешь, а теперь вот такой весь взволнованный. Правда, быстро обуздал эмоции и деловито приступил к более конструктивным действиям по возвращению обладательницы ещё не мертвого мозга к жизни. — Давай-давай, мам! Она тощая и легкая — справишься, а я эту попытаюсь... Надо же, а ты «завела-таки» её. Стучит! Сейчас и я подмогну — не перестать. Всё, есть. Теперь тут. Тэ-э-экс. Есть. Что ж, рану я затянул, крови, конечно, много потеряла, но пульс есть и будет впредь. Что там вторая? Давай я и ей дырку закрою. Вот так. Ты погляди, какие они живучие! Это ж надо. Я ещё, когда в сарае возился с детьми, хотя совсем маленьких там и не было, сама понимаешь, только те, кто повзрослее да посильнее, кто дожил, короче, так вот, я ещё там обнаружил, что на них всё, как на собаках... Прости, хотел сказать, хорошо заживает всё.

— Девочки выживут? — держа обеих за руки, прервала явные отходняки сына собранная мать.

— Я их поддержал, как мог, — пожал плечами чуть пришедший уже в себя Силин. Но, увидев строгий и требовательный взгляд черных глаз из-под челки крашенных в блондинку волос, более уверенно и менее безответственно заверил свою собеседницу, как он отчетливо понимал, ещё живую во многом благодаря двум пигалицам, явно одного с ним возраста, хоть и с виду таким тощеньким да мелким, но тем не менее единственным из всех вокруг, кто пришел на помощь в защите поселка от наверняка неминуемой гибели, пусть и эффективность сего безрассудного их действия, не будь рядом столь непростого юноши, не вызывает сомнений. Короче, успокоил распереживавшуюся за спасительниц мать словами. — Теперь надо подождать, пока у меня резерв наполнится, и тогда я их на ноги поставлю. Так что не переживай, мам. Всё с ними в порядке будет. Даже лучше. Обещаю!

— Молодец, сын! — строго, но с теплыми нотками похвалила ребенка справедливая мать, также, похоже, понимающая, кому должна быть благодарна за жизнь, отчасти поставленную под угрозу самонадеянностью обещавшего чуть ли неуязвимость хвастуна. Хотя и, если бы не он, то вообще — никаких шансов. А потому, прежде чем впадать в полуобморочное состояние после пережитого, мудрая женщина посчитала важным добавить. — Ты у меня просто герой! Если бы не ты, то в посёлке такое бы началось... Как же страшно-то было(пошатнувшись).

— Да ерунда, — отмахнулся покрасневший Славик, пока Ким утирал навернувшуюся слезу, Силин же, как только взял себя в руки, за них, но уже буквально, сразу взял бледную и едва не теряющую сознание мать, чтобы привести её в бодрое состояние вливанием энергии Круа, которую, благодаря одержимой Гаус, теперь умел очищать, так сказать, от вызывающей привыкание составляющей. А то бы и не подумал лечить беженцев, ибо зачем ему толпа, грубо говоря, наркоманов. Ну а взбодрив собеседницу, решил и подбодрить ее. — Так лучше, мам? Вот и хорошо. Всё, я тебя снова подцепил к питанию, и ты опять теперь под защитой амулета, так что держись рядом. А я буду осмотрительнее, обещаю! Нам, вон, ещё двух кошаков, помельче которые, надо грохнуть, чтобы лишить стаю боевого костяка и обречь на вымирание где-то там в гуще леса, должно быть, оставшихся самок с детенышами. Ну или это я просто Энимал Ворлд пересмотрел(почесав затылок).

— Слав, они в лес все рванули, сразу, как ты ранил ту здоровую кошку. Так что за ними теперь туда идти надо. Не ходи, а?

— Ладно, не пойду, — чуть подумав, недовольно, но всё же пообещал сын под старательно скрывающим обеспокоенность, но отчетливо видно, что любящим материнским взглядом. А смущенный проворчал. — Тут и так, вон, дел полно.

— Слав, зачем тебе это страшилище? — указав на бесчувственный торс «котозавра», сдержанно, но всё же неодобрительно поинтересовалась снова стоящая на ногах и вновь деятельная женщина. — Мог ведь просто убить, а не... Зачем мучил?

— Ну здрасьте, почему сразу мучил? Всего лишь избавил от пока ненужных, но представляющих опасность частей тела. Мучил бы я эту тварь куда позатейливее, и там бы уже... Ладно-ладно, прости. Но всё же давай без сю-сю. Всё-таки чудовище, из-за которого, вместе с его стаей, вон тот сарай набит сиротами, сполна, как мне кажется, заслужило, причем даже куда более суровых, эм, действий. Ну а не убил, потому как это подарок, — таинственно закончил свою поначалу возмущенную речь загадочный Силин, Ким в котором и вправду мог бы даже инквизицию подучить в примитивных пытках. Но тему развивать не стал, переведя разговор на другое. — Я тебе потом, короче, расскажу. А сейчас надо бы подробностей побольше выведать у местных. Может, тут таких стай ещё несколько бегает. Так. Эй там, лопоухие, сюда. Бегом, я сказал! Вот же ж... трусливые все. Даже «волки». Силовики, блин(сплюнув).

— А эти — нет, — тепло добавила Софья Силина, погладив по голове спящих рыжую и голубоволосую. Ну если отмыть их, то наверняка станут таковыми.

— А эти дуры — нет, — покивав, вроде как ворчливо согласился с ней Вячеслав Силин, хотя на самом деле умел ценить чужие достоинства и тем более старался не забывать своих долгов.