Это же Пэтти!

VII. Дядя Бобби

КОГДА обитатели «Святой Урсулы» бездельничали во время позднего завтрака в первое утро рождественских каникул, прибыла почта, где среди прочей корреспонденции было письмо для Пэтти от ее матери. Оно содержало ободряющие новости по поводу скарлатины Томми и выражало надежду на то, что во время каникул в школе не слишком одиноко. Заканчивалось письмо заявлением, что мистер Роберт Пендлтон, будучи в городе по делам, обещал заскочить в «Святую Урсулу» и повидать ее дочурку.

Последний пункт Пэтти прочла вслух Хэрриет Глэдден и Козочке Маккой (урожденной Маргарите). Три «брошенки» сидели за одним столом в укромном уголке столовой.

– Кто такой мистер Роберт Пендлтон? – спросила Козочка, оторвавшись от прочтения собственного письма.

– Когда я была маленькой, он был личным секретарем моего отца. Я всегда звала его «дядя Бобби».

Козочка вернулась к своей почте. Она не питала интереса к жизни дяди, будь то реального или воображаемого. Пэтти, однако, пребывая в ностальгическом настроении, продолжала беседовать с Хэрриет, не получившей отвлекающих внимание писем.

– Потом он ушел и стал заниматься собственными делами. Я не видела его уже много лет, но он и впрямь был ужасно милый. Все свое время – когда он не писал отцовских спичей – он посвящал тому, что вытаскивал меня из неприятностей. У меня был козел по имени Билли Бой…

– Он женат? – спросила Хэрриет.

– Н-нет, не думаю. Мне кажется, что в юности его постигло разочарование, которое разбило ему сердце.

– Прикольно! – воскликнула Козочка, снова возникая из-за своего письма. – Оно по-прежнему разбито?

– Полагаю, что да, – сказала Пэтти.

– Сколько ему лет?

– Я не знаю наверняка. Должно быть, он уже совсем старый. – (Ее тон предполагал, что он ковыляет по краю могилы.) – В последний раз я видела его лет семь назад, и он тогда окончил колледж.

Козочка закрыла тему. Пожилые мужчины, даже с разбитыми сердцами, не представляли для нее никакого интереса.

В тот день, когда три девочки собрались у Пэтти, наслаждаясь неудобоваримым четырехчасовым «чаем» из молока и хлеба с маслом (предоставляемым школой), а также фруктовым кексом, конфетами, маслинами и фаршированным черносливом, прибыл агент транспортной конторы с запоздалым грузом рождественских подарков, в числе которых находился длинный, узкий сверток для Пэтти. Разорвав обертку, она обнаружила записку и белую картонную коробку. Она прочитала записку вслух, пока остальные заглядывали через ее плечо. Пэтти всегда щедро делилась впечатлениями со всеми, кто случался поблизости.

– Как вы думаете, что в ней? – спросила Пэтти и принялась распутывать узел на золотистой веревочке, которой была обвязана коробка.

– Надеюсь, что это цветы либо конфеты, – ответила Хэрриет. – Мисс Салли говорит, что неприлично…

– А мне кажется, что это американские розы, – предположила Козочка Маккой.

Пэтти просияла.

– Так забавно получать цветы от мужчины, верно? Я ощущаю себя жутко взрослой!

Она подняла крышку, раздвинула ворох оберточной бумаги и обнаружила голубоглазую, улыбающуюся куклу.

Три девочки воззрились на нее в изумлении, потом Пэтти соскользнула на пол, зарылась лицом в ладони, прижалась к кровати и расхохоталась.

– У нее настоящие волосы! – произнесла Хэрриет, осторожно поднимая куклу с ее постельки из оберточной бумаги, и принялась ее внимательно рассматривать. – Ее одежки снимаются, и она открывает и закрывает глаза.

– Улюлю! – крикнула Козочка Маккой, выхватывая из комода рожок для обуви, и начала исполнять воинственный индейский танец.

Пэтти совладала с истерикой в достаточной мере, чтобы спасти свое новое сокровище от угрозы лишиться скальпа. Оказавшись в руках, где ей не грозила опасность, кукла разжала губы и благодарно произнесла «Ма-ма!»

Они расхохотались с новой силой. Упав, они в припадке веселья катались по полу до тех пор, пока не обессилели и стали задыхаться. Если бы дядя Бобби оказался свидетелем того, какую радость доставил его подарок трем одичавшим урсулиткам, он был бы действительно доволен. Они продолжали смеяться весь день и на следующее утро. К полудню Пэтти взяла себя в руки как раз настолько, чтобы с пристойной случаю серьезностью выдержать обещанный визит дяди Бобби.

Приезд в «Святую Урсулу» обычно обескураживает посетителей. Приезжая издалека, уполномоченные письмами родителей, они обязаны выдержать испытание пугающим сборищем наставников. Мисс Салли оставалась в гостиной в течение первой половины визита (который мог продлиться час), после чего должна была удалиться. Однако по натуре мисс Салли была общительным человеком и зачастую пренебрегала этой обязанностью. Несчастная девочка тихонько сидела в углу, с улыбкой на устах, с возмущенным сердцем, пока мисс Салли развлекала гостя.

Тем не менее по праздникам правила бывали не такими строгими. В день визита дяди Бобби мисс Салли по счастливой случайности находилась в пяти милях отсюда, надзирая за новым инкубатором на школьной ферме. У Вдовушки, мисс Уэдсворт и мисс Джеллингс была запланирована встреча в деревне, остальные учителя разъехались кто куда на каникулы. Пэтти было велено принять его самой, помнить о хороших манерах и позволить ему немного поговорить.

Это предоставило ей полную свободу в осуществлении возмутительного плана, сочиненного ею за ночь. Хэрриет и Козочка с удовольствием предложили свою помощь, и все утро они втроем обдумывали ее вхождение в образ. Они успешно разграбили Детский Сад, где пятнадцать младших девочек школы занимали пятнадцать маленьких белых кроваток, стоящих в пятнадцати альковах. Они отыскали белый, изрядно накрахмаленный матросский костюмчик с синим холщовым воротником в форме колокола и скандально короткой плиссированной юбкой. Козочка Маккой ликующе откопала пару носочков синего и белого цвета, которые идеально подошли к наряду, но оказались слишком маленькими.

– В любом случае они бы плохо смотрелись, – философски заметила Пэтти, – у меня на одной коленке ужасная царапина.

Спортивная обувь с пружинящей пяткой уменьшила на дюйм ее рост в пять футов. Время после обеда она провела, пытаясь убедить свои волосы лежать рядами локонов, увенчанных большим синим бантом над левым ухом. Когда она была готова, то предстала такой очаровательной маленькой девочкой, какую можно было повстречать солнечным утром на прогулке в парке.

– Что ты будешь делать, если он поцелует тебя? – поинтересовалась Козочка Маккой.

– Я постараюсь не засмеяться, – ответила Пэтти.

Последние пятнадцать минут она провела в генеральной репетиции. К тому времени, как появилась Мэгги с известием, что гость ожидает внизу, она выучила свою роль назубок. Козочка и Хэрриет последовали за ней до самой нижней лестничной площадки, где остались виснуть на перилах, а Пэтти взвалила на плечо свою куклу и спустилась в гостиную.

Робея, она бочком вошла в дверь, присела в реверансе и застенчиво протянула руку высокому молодому джентльмену, который встал и сделал шаг навстречу, чтобы ее приветствовать.

– Здлавствуй, дядя Лобелт! – прошепелявила она.

– Ну и ну! Это малышка Пэтти?

Он взял ее за подбородок и поднял ее лицо для более внимательного изучения: мистер Пендлтон, хвала господу, был немного близорук. Она ответила ему ласковой улыбкой, глядя на него широко распахнутыми, по-детски невинными глазами.

– Ты становишься большой девочкой! – произнес он с отеческим одобрением. – Ты почти достаешь мне до плеча.

Она уселась в глубокое кожаное кресло подальше от края и чинно выпрямилась. Ноги ее торчали вперед параллельно полу, в руках она сжимала куклу.

– Шпасибо большое, дядя Бобби, за мою очаровательную куклу! – Пэтти запечатлела поцелуй на улыбающихся розовато-коричневых губах.

Дядя Бобби наблюдал с довольным одобрением. Ему нравилось это раннее проявление материнского инстинкта.

– И как ты ее назовешь? – спросил он.

– Я не могу решить. – Она подняла на него озабоченный взгляд.

– Как тебе Пэтти младшая?

Она отвергла предложение. Наконец они остановились на Алисе в честь «Алисы в стране чудес». Успешно разделавшись с этим вопросом, они пустились в разговоры. Он рассказал ей о рождественской пантомиме, которую видел в Лондоне, роли в которой исполняли маленькие девочки и мальчики.

Пэтти слушала с глубоким интересом.

– Я пришлю тебе книгу сказок, в которой есть эта пьеса, – пообещал он, – с цветными картинками, и тогда ты сама сможешь ее прочесть. Ты, конечно, умеешь читать? – добавил он.

– О да! – укоризненно вымолвила Пэтти. – Я давно умею читать. Я могу прочесть все, фто угодно – если написано крупным шрифтом.

– Вот как! Ты делаешь успехи! – сказал дядя Бобби.

Они стали предаваться воспоминаниям, и речь зашла о Билли Бое.

– Ты помнишь, как он сжевал свою веревку и пришел в церковь? – От этого воспоминания у Пэтти на щеках появились ямочки.

– Ей-богу! Такое не забывается!

– И обычно папуля находил предлог, чтобы не ходить на службу, но в то воскресенье мамуля его заставила, и когда он увидел, как Билли Бой шагает по проходу с какой-то горделивой улыбкой на лице…

Дядя Бобби откинул голову и засмеялся.

– Я думал, что с судьей случится апоплексический удар! – заявил он.

– Но самое смешное, – заметила Пэтти, – было смотреть, как вы с отцом пытаетесь вытащить его наружу! Ты толкал, отец тащил, и сначала Билли заартачился, а потом стал бодаться.

Внезапно она осознала, что перестала сюсюкать, но дядя Бобби был настолько увлечен рассказом, что не почувствовал промашки. Незаметно Пэтти снова вошла в роль.

– И папуля отругал меня за то, что порвалась веревка, а я была нисколечко не виновата! – прибавила она и ее губы жалостно задрожали. – А на следующий день он застрелил Билли Боя.

При этом воспоминании Пэтти поникла головой над куклой, которую держала в руках. Дядя Бобби поспешил утешить.

– Да ладно, Пэтти! Может, однажды у тебя появится другой козел.

Она покачала головой, сделав вид, что собирается зарыдать.

– Нет, ни за что не появится! Нам здесь не разрешают держать козлов. И я любила Билли Боя. Мне ужасно без него одиноко.

– Ну полно, Пэтти! Ты слишком большая девочка, чтобы плакать. – Дядя Бобби с добродушной заботливостью погладил ее локоны. – А ты бы хотела в один день на следующей неделе сходить со мною в цирк и посмотреть всех зверей?

Пэтти повеселела.

– Там будут сло-ненки? – спросила она.

– И даже несколько, – обещал он. – И львы, и тигры, и верблюды.

– О, здорово! – Она захлопала в ладоши и улыбнулась сквозь слезы. – Я бы хотела пойти. Большое, большое шпасибо.

Еще через полчаса Пэтти присоединилась к своим подругам в Райской Аллее. Она исполнила несколько шагов хорнпайпа[19] с куклой в качестве партнера, после чего плюхнулась на середину кровати и, прячась за пеленой ниспадающих локонов, со смехом уставилась на своих сообщниц.

– Расскажи нам, что он сказал, – умоляющим тоном произнесла Козочка. – Мы вытягивали шеи до отказа, свесившись через перила, но не слышали ни слова.

– Он тебя поцеловал? – спросила Хэрриет.

– Н-нет. – В ее тоне слышался оттенок сожаления. – Но он погладил меня по голове. У него очень славная манера обращения с детьми. Можно подумать, что он прослушал курс дошкольного воспитания.

– О чем вы говорили? – пылко и настойчиво спросила Козочка.

Пэтти пересказала в общих чертах их беседу.

– И он поведет меня в цирк в следующую среду, – заключила она, – посмотреть слоненков!

– Вдовушка ни за что тебя не отпустит, – возразила Хэрриет.

– Ну уж нет, отпустит! – заявила Пэтти. – Пойти в цирк со своим дядей – особенно на каникулах – абсолютно прилично. Мы все продумали. Я пойду в город с Уэдди (я слышала, как она сказала, что записалась на прием к стоматологу), а он будет на станции в двухколесном экипаже…

– Похожем, скорее, на детскую коляску, – быстро вставила Козочка.

– Мисс Уэдсворт ни за что не возьмет тебя в город в таком наряде, – возразила Хэрриет.

Пэтти обхватила коленки и принялась раскачиваться взад-вперед, и ямочки на ее щеках то появлялись, то исчезали.

– Я думаю, – промолвила она, – что в следующий раз я доставлю ему совершенно иной тип ощущений.

Так она и сделала.

В ожидании надвигающегося события она послала свой костюм портному и заставила его удлинить кромку юбки на два дюйма. Целое утро она заново отделывала свою шляпку, придавая ей более «зрелый» вид, и еще купила вуаль в горошек! Кроме того, она потратила двадцать пять центов на шпильки для волос и уложила волосы в высокую прическу. Она надела рождественские меха Козочки Маккой и часики с браслетом Хэрриет; и, когда она отправлялась в путь с несколько удивленной мисс Уэдсворт, они заверили ее, что выглядит она старушкой.

В город они приехали, немного опоздав к стоматологу мисс Уэдсворт. Пэтти заметила мистера Пендлтона в противоположном конце зала ожидания.

– Вот дядя Роберт! – сказала она и, к ее вящему удовольствию, мисс Уэдсворт предоставила ей самой подойти к нему.

Она медленно, с весьма искушенным видом, приблизилась и протянула руку. Казалось, горошины на вуали поразили его, – некоторое время он не узнавал ее.

– Мистер Пендлтон! Здравствуйте. – Сердечно улыбнулась Пэтти. – С Вашей стороны действительно ужасно мило потратить столько времени на мое развлечение. И как оригинально, что Вы подумали о цирке! Я не была в цирке уже много лет. Это поистине приятно после такого количества Шекспира и Ибсена, предлагаемого театрами нынешней зимой.

Мистер Пендлтон предложил ей свою ослабевшую руку и, не проронив ни слова, остановил двухколесный экипаж. Откинувшись на сиденье в углу, он пристально ее разглядывал, минуты три продолжая молчать. Потом откинул голову и рассмеялся.

– Боже правый, Пэтти! Ты хочешь сказать, что ты уже взрослая?

Пэтти тоже засмеялась.

– Ну, а ты, дядя Бобби, что об этом думаешь?

В тот вечер ужин был почти на исходе, когда путешественники вернулись. Пэтти села на свое место и развернула салфетку с видом светской женщины, утомленной множеством свиданий.

– Как все прошло? – расшумелись девочки. – Расскажи нам! Цирк был хороший?

Пэтти кивнула.

– Цирк был очаровательный, и слоны, и дядя Бобби. Потом мы пили чай, и он преподнес мне букет фиалок и коробку конфет вместо книжки сказок. Он сказал, что не хотел бы, чтобы кто-нибудь столь же взрослый, как я звал его «дядей Бобби», и что «дядю» мне придется опустить. Понимаете, это забавно, но он и впрямь кажется моложе, чем семь лет назад.

На щеках Пэтти появились ямочки, и она бросила настороженный взгляд на преподавателей, сидевших за столом напротив.

– Он говорит, что в этой округе у него часто бывают дела.