Это любовь

Глава 21

Простыни подо мной влажные от пота и слез. Я поворачиваю голову и вижу спящего Джакса. Он выглядит таким спокойным, совершенно не подозревающим о срыве, что случился у меня всего лишь в нескольких сантиметрах от него. Его волосы в беспорядке, как от сна, так и от моих рук. Поднимаю руку и нежно убираю их с его лица. Джакс даже не шевелится.

Несколько минут я наблюдаю, как он спит. Его грудь медленно поднимается, рот приоткрыт. Я знаю, что если бы прикоснулась к нему губами, то они отлично вписались бы в это маленькое пространство.

Медленно поднимаюсь, не могу больше оставаться рядом с Джаксом. Осторожно убираю его руку, которая покоится поверх моего бедра. Когда встаю, он просто перекатывается на спину, теперь его рука над головой. Почти невозможно оторваться от этого мужчины, но чем дольше я остаюсь здесь, наблюдая, тем сложнее будет.

На цыпочках иду в ванную, по дороге поднимаю мои отброшенные трусики и тихо закрываю дверь. Надеваю их и подхожу к раковине, включая воду небольшим потоком. Брызгаю холодной водой на лицо, надеясь, что это поможет очистить голову, поможет сосредоточиться на следующем шаге.

Глядя на свое отражение, я поражена тем, насколько серьезным все стало. Глаза красные и опухшие — доказательство того, насколько реальны мои сны и насколько грустно мое существование.

Бен был прав. Я не могу удержать их обоих. Я была глупа, думая, что смогу жить одной жизнью в двух реальностях. Я заблуждалась в том, что буду способна удерживать свои мысли, чувства и два мира отдельно.

Я понимала, что мои отношения с Джаксом меняются, становясь чем-то большим, чем просто дружба. Знала это задолго до того, как пришла сюда сегодня вечером, — что мы направляемся в точку невозврата. Сегодня вечером именно я инициировала это. И теперь мне придется оставить его.

Выключаю воду и вытираю лицо насухо. Быстро осматриваю туалетный столик Джакса. В стаканчике одиноко стоит зубная щетка, рядом бритва. Беру флакон туалетной воды и подношу ее к носу, вдыхаю несколько раз, запоминая.

Игнорирую любой импульс, говорящий мне остановиться и все переосмыслить. Отодвигаю все подобные мысли в сторону, потому что есть одна вещь, в которой уверена, — Джакс заслуживает большего. Он заслуживает женщину, которая не спит в его постели, мечтая о другом. Заслуживает женщину, которая может отдать себя полностью и до конца.

Я бы хотела, чтобы это была я.

Но знаю, что это невозможно.

— Ты можешь это сделать, — твержу я себе.

Выхожу из ванной, на цыпочках хожу по спальне. Еще раз смотрю на Джакса, который так и не поменял позу. Собираю свою одежду и сандалии с пола, и выхожу в гостиную. Сейчас в квартире гораздо прохладнее, и я покрываюсь мурашками, когда одеваюсь. Даже не надеваю бюстгальтер, пряча его в сумке.

Когда сажусь на диван, чтобы завязать сандалии, чувствую за спиной привезенную Джаксом шапку. Беру ее и укладываю на колени. Пробегаю пальцами по меху, снова растерявшись от того, как все может измениться за короткое время. Всего несколько часов назад эта шапка вызывала веселье. Теперь грозит принести слезы.

Минута времени. Это все, что потребовалось, чтобы сдвинуть мой мир с оси. Опять.

Оставляю шапку на диване, не желая больше напоминания.

Иду на кухню, чтобы найти, на чем и чем можно писать. В первом же ящике, который открываю, нахожу пустой конверт и ручку. Я торопливо пишу только два слова, которые вертятся в голове.

«Прости меня»

Смотрю на конверт сверху вниз.

— Трусиха, — говорю себе с отвращением и оставляю конверт на стойке, где уверена, Джакс сразу заметит, затем направляюсь к двери.

— Рэйчел? — сонный тихий голос пугает меня, останавливая на середине пути.

Джакс щелкает выключателем, свет наполняет коридор, и я медленно поворачиваюсь. Он практически обнажен, за исключением боксеров, которые были на нем вчера вечером. Его глазам понадобилась секунда, чтобы приспособиться к свету, а затем он видит меня, одетую и готовую выйти за дверь.

— Что происходит? — Его голос хриплый ото сна, а брови нахмурены.

Проглатываю комок в горле, зная, что лицом к лицу все будет намного сложнее.

Я прочищаю горло.

— Я вспомнила, что завтра в магазине будет много работы, и подумала, что лучше уйти сейчас. Завтра рано вставать.

Я лгу, потому что не могу говорить правду.

Буквально вижу, как Джакс прокручивает мои слова у себя в голове. Он поднимает руку и ерошит волосы на затылке.

— Ты подумала, что лучше уйти, — он смотрит на часы на кухне, — в четыре тридцать утра?

— Я старалась не разбудить тебя, — говорю я, нервно постукивая пальцами по сумке.

Выражение лица Джакса говорит, что ему все равно, если я его разбужу.

— Ты должна разбудить, если это так важно. — Его голос низкий и взволнованный. — Позволь мне одеться. Удостоверюсь, что ты вернешься домой в порядке.

Он поворачивается и начинает идти к спальне, и я паникую.

— НЕТ! — кричу ему вслед.

Джакс поворачивается ко мне, замешательство написано на его лице. В ванной я не думала, что смогу ненавидеть себя еще больше, но прямо сейчас понимаю, что достигла совершенно нового уровня.

— Пожалуйста, не надо. Все будет хорошо.

Я перевожу взгляд на записку, которую оставила на стойке, и понимаю, что Джакс, проследив за моим взглядом, замечает конверт. Я снова возвращаюсь к двери. Как только рукой касаюсь ручки, слышу, как выдыхает Джакс.

— Рэйчел, что ты делаешь? — спрашивает он. Такой тон я еще не слышала. Неверящий, даже сердитый.

— Я же сказала тебе. Завтра напряженный день. — Я так и не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Да, я слышал, что ты сказала.

Продолжаю стоять спиной к нему. Тишина, которая окружает нас, похожа на тяжелое душное одеяло. Больше не в силах терпеть, я поворачиваюсь и смотрю на него. Вижу гнев в его глазах, который слышала в голосе.

— Прости, — тихо говорю я, и мой голос под конец срывается.

— Не извиняйся. Просто скажи, что происходит, — говорит он твердо.

Беру минутку и спокойно готовлюсь к тому, чтобы уничтожить лучшее, что случилось со мной за два года.

— Я не могу этого сделать, — говорю я, глядя в глаза Джаксу. — Я думаю, мы... Мне нужно сделать несколько шагов назад.

Мое сердце разрывается пополам, как только произношу эти слова.

Джакс склоняет голову, слегка кивнув. Он упирает руки в бока, пальцами теребя кромку боксеров. Когда он приподнимает голову, его губы сжаты в линию, лицо напряжено.

— Понятно.

Его короткий резкий ответ причиняет боль, но это ничто по сравнению с тем, что я делаю с ним прямо сейчас. Мне нужно уйти и срочно. Чем дольше я жду, чем дольше остаюсь здесь, тем больше шансов, что я распадусь на части.

— Я должна идти, — говорю я, поворачиваясь к двери.

Слышу, что Джакс делает несколько шагов ко мне.

— Нет, я так не думаю, — твердо говорит он. — Ты никуда не идешь, — бросает он вызов.

— Прости? — поворачиваюсь я.

— Я тебе не верю.

Джакс делает еще один шаг вперед.

— Я. Не. Верю. Тебе. — Он медленно произносит слова. — Я не верю, что ты не можешь этого сделать. Не верю, что ты хочешь уйти прямо сейчас. Я на самом деле считаю, что сейчас ты чувствуешь много чего, но ничто из этого не касается того, что ты этого не хочешь. — Джакс делает еще один шаг вперед. — Не хочешь нас.

Его голос довольно силен. Потому что он знает, что прав.

Я не хочу уходить, но это должно произойти. Джакс не знает, насколько я была нечестна, что есть секреты, которые я храню. Он не понимает, что Бен все еще имеет влияние на меня. Оставаться здесь и спорить — ничего не изменит. Это только ухудшит ситуацию. Если я не могу сказать правду, придется солгать. Если Джакс не позволит мне уйти, нужно заставить его оттолкнуть меня.

— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала. — Меняю свой тон на вызывающий, даже враждебный.

Ненавижу, как звучу, но это единственный способ.

— Нет. Ты знаешь, — категорично говорит он. — Просто скажи мне правду. Скажи, что тебе тяжело, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь нам справиться с этим. Я говорил тебе прежде, я никогда не буду давить на тебя, если ты не готова, но не хочу, чтобы это было причиной того, что мы вообще перестанем общаться.

Джакс делает еще один шаг ближе. Еще один, и он будет прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки. Не могу этого допустить. Не могу позволить ему приблизиться.

— Прекрати! — говорю я, вытягивая руку.

Он останавливается и поднимает руки, соглашаясь.

— Просто поговори со мной, — просит он мягко. — Скажи, как тебе помочь.

Я хмурю брови.

— Помочь мне с чем?

— С чем угодно! — отвечает он. — Излечиться. Забыть. Позволь мне помочь тебе... чем угодно.

— Забыть? — сердито говорю я. Только на этот раз я действительно сержусь. — Я не хочу забывать. Ты не поймешь этого. Вот почему я не могу этого сделать. Я не забуду. Никогда.

— Я не это имел в виду. Я бы никогда не попытался, и не заменил...

— Ты и не можешь! — кричу я.

На лице Джакса появляется потрясение из-за моей вспышки, а затем меняется на что-то другое.

Боль. Разочарование. Обида.

И это моих рук дело.

— Ты боишься, — шепчет Джакс. — Если ты чувствуешь себя виноватой...

— Виноватой? — Слово задевает какую-то струну внутри, заставляя напрячься.

Джакс глубоко вздыхает и смотрит на меня. Умоляет меня.

— Да. Виноватой. Не представляю, чем эти последние два года были для тебя. Я не могу вообразить, что потеряю кого-то близкого мне. Знаю, что это нелегко.

Джакс осторожно делает последний шаг, приближаясь ко мне. Поднимает руки и осторожно прикасается ладонями к моему лицу.

— Я знаю, мы сможем это сделать. Знаю, потому что понимаю, что мы того стоим. Ты тоже это понимаешь.

Я чувствую, как мои слезы стекают по его пальцам. Джакс кажется настолько уверенным в своих словах. Так уверен в себе. Но это только подпитывает мое решение.

Потому что Джакс не знает правды. Он не знает моей неспособности отпустить другого мужчину. Если бы он знал, то понимал бы, что я не заслуживаю его.

— Ты ничего не знаешь, — говорю я как можно холоднее, но внутри разваливаюсь на каждом слове.

— Не делай этого, — просит Джакс, качая головой. — Не говори о нас, как будто это ничего не значит. Как будто то, что у нас есть, это что-то нехорошее. Что-то не потрясающее!

Боль от необходимости смотреть в глаза Джаксу и лгать о моих чувствах к нему можно сравнить только с одним другим моментом в моей жизни. По иронии судьбы, это тот самый момент, который сделал нахождение здесь с Джаксом возможным.

— Это была ошибка, — говорю я. Беру его за запястья и убираю руки от своего лица.

Джакс расстроенно качает головой, проводя пальцами по волосам.

— Я в это не верю. Это была не ошибка. Я знаю, что это! Ты знаешь, что это! — Джакс смотрит на меня, в его глазах решимость. — Это любовь, Рэйчел. Мы влюбляемся, — уверенно заявляет он.

Мое сердце замирает от этих слов. Я знаю, что Джакс прав. И он знает, что прав. Мы медленно и одновременно быстро влюблялись. Я боролась с этим, и жаждала этого. Я оттолкнула Джакса столько же раз, сколько притянула. И от этого то, что я делаю с ним, становится намного хуже.

— Скажи что-нибудь, — умоляет Джакс. — Скажи мне, что я не одинок в этом.

Ты не одинок, Джакс. Я тоже это чувствую.

Но не могу остаться. Даже если это означает, что я должна оттолкнуть его. Я не готова закрыть свое сердце для того, кто прожил там столько лет.

— Я не люблю тебя, Джексон. Прости.

На его лице вспыхивает боль, и это слишком много, чтобы вынести. Я опускаю взгляд, прежде чем развернуться и направиться к двери.

На этот раз я знаю, что не остановлюсь.

— Рэйчел...

И все. Что еще он может сказать?

Открываю дверь и заставляю себя выйти, отказываясь оглядываться назад. Слышу щелчок замка позади, и, к счастью, лифт прибывает, как только я нажимаю кнопку вызова.

Как только двери закрываются, слезы стекают по лицу, и я издаю тихий всхлип.

Плачу так же, как и ночью, когда умер Бен. Я плачу, потому что второй раз мое сердце разбито.

Только на этот раз я разбила чье-то другое вместе со своим.

Я с трудом помню, какими были первые несколько часов после аварии Бена. Казалось, время остановилось, я была слишком оцепеневшей, чтобы замечать, что вокруг что-то происходит.

Эти же последние несколько часов прошли по-другому. Единственное сходство — медленное, как улитка, движение времени вперед. Но я чувствовала каждую минуту. Каждая останавливающая сердце и перехватывающая дыхание секунда приносила боль. Я желала, чтобы на меня снова нашло онемение и помогло заглушить боль, хотя бы всего на минуту.

Передо мной повисает бумажный платок, зажатый пальцами с прекрасно ухоженными ногтями.

— Черт, — говорит Тесс с явным беспокойством и сочувствием на лице. — Что случилось потом?

— Я ушла. Повернулась и вышла за дверь. — Этот момент повторяется в моей голове снова и снова, как в кино. Я так хочу, чтобы это прекратилось, но не могу ничего сделать.

— Черт, — снова бормочет Тесс, наморщив лоб.

— Да, — соглашаюсь я, всхлипывая в свежий платок. Куча использованных смятых белых квадратов уже сложена передо мной.

Ранить того, кого вы любите, мучительно. Понять, насколько несправедливо вы поступили с ним — не простая пилюля, ее сложно проглотить. Особенно, когда эта таблетка всего вдвое меньше собственного сердца.

— Так будет лучше, — повторяю я, надеясь, что чем больше буду это произносить, тем скорее все поверят в это.

— Ты вправду в это веришь? — спрашивает Тесс.

Я неистово киваю, подтверждая.

— Я не могу дать Джаксу то, что ему нужно. То, что он заслуживает. — Слезы с новой силой бегут по щекам. — Он заслуживает того, кто будет любить его без остатка, не такую неполноценную, как я.

Тесс качает головой.

— Ты не неполноценная. Иногда влюбляться страшно. Но любовь стоит того, — говорит она, пытаясь быть оптимистом.

Я смотрю на нее поверх испорченного платка.

— Я не хотела, чтобы это произошло, — шепчу я.

Тесс грустно улыбается.

— Я знаю, милая. Никто никогда не хочет. Некоторые люди влюбляются охотно, другие постоянно спотыкаются. — Немного помолчав, она продолжает: — В любом случае, когда достигаешь дна, это больно, черт возьми.

Она как будто знает, о чем говорит. Это вызывает настороженность, и я смотрю на Тесс — ее волосы в беспорядке, еле удерживаются одной заколкой, на теле старая растянутая футболка и леггинсы. Но что по-настоящему привлекает внимание — красные глаза. Глаза, которые говорят, что она плакала, прежде чем пришла ко мне. Все это время мы говорили о моем горе, и только теперь я замечаю то же самое в подруге.

— Ты в порядке?

Я ругаю себя, что только что заметила, что что-то явно беспокоит Тесс. Кажется, я стала эгоисткой, погрузившись в свою драму отношений.

Она отмахивается от моего вопроса, махнув рукой, но я знаю, что ее нужно сильно расстроить, чтобы вызвать слезы.

— Что случилось? — на этот раз, спрашиваю с большей настойчивостью.

Тесс глубоко вздыхает и грустно смеется.

— Думаю, я тоже попала на дно.

Когда она отворачивается, вижу, как одинокая слеза сбегает с уголка глаза и медленно ползет по щеке. Тесс даже не потрудилась вытереть ее. Вытаскиваю из коробки свежий платок, и на этот раз, предлагаю подруге.

— Что случилось? — Озабоченность за нее теперь затмевает мои собственные чувства.

— Самое смешное, что я даже не знаю. В одну минуту — горячие разговорчики и срывание одежды друг с друга. В следующую, Пол говорит, что мы живем в разных мирах, смотрим на жизнь по-разному и прочая ерунда. Он ушел сегодня утром, сказав, что нам нужно «немного охладиться». Что бы, черт возьми, это ни значило.

Я не могу поверить, что у Тесс и Пола была такая же ссора, как у нас с Джаксом. Это какая-то странная сумеречная зона, направленная на то, чтобы причинять мне только горе. После произошедшего утром, я не думала, что моему сердцу будет еще больнее, но когда вижу Тесс такой грустной и растерянной, понимаю, что сердце еще может продолжать ломаться. Видимо, край еще не достигнут.

— Это случилось сегодня утром?

Тесс медленно кивает.

— Ага. После того как я поговорила с тобой. Но ничего про тебя не сказала Полу. Я соврала и сказала, что на работе случилась неполадка, которую только я могу исправить. Ну и кто, черт возьми, злится на подобное? Не успела опомниться, как Пол все высказал мне и вылетел за дверь.

— Тесс, мне очень жаль! Это не похоже на Пола. Что-то еще его беспокоит. Я могу поговорить с ним, узнать, что происходит...

— Нет! — выкрикивает Тесс.

— Может быть, он...

— Может быть, он просто мудак! — прерывает она меня. Вздыхает и снова начинает: — Как бы там ни было, это дело Пола. Он должен сам в себе разобраться.

Я сдаюсь и медленно киваю. После нескольких секунд молчания Тесс начинает смеяться. И это грустный, жалкий смех.

— Посмотри на нас, — начинает она. — Я не могу удержать мужчину, а у тебя их слишком много.

Я грустно усмехаюсь.

— Довольно жалко, да?

Тесс кивает в знак согласия, потом на несколько секунд опускает голову на сложенные руки.

— Я не хочу быть одной из дам, у которых остались только кошки, — говорит она грустно.

— Я тоже, — отвечаю я.

Она откидывает голову назад, и я повторяю ее положение. Через несколько секунд ее лицо смягчается.

— Бен хотел, чтобы ты была счастлива.

Я выпрямляюсь, не желая это слышать.

— Просто позволь мне закончить, — говорит Тесс. — Я наблюдала за тобой последние несколько месяцев. Ты была счастлива. Джексон вернул улыбку на твое лицо, когда никто другой не смог.

Да, это так, но все равно ничего не меняет.

— Я знаю, — шепчу я. — Но я не могу быть с одним, когда не могу отпустить другого. — Мои мысли блуждают между Беном и Джаксом, туда-сюда, снова и снова. Я чувствую, что мое сердце разбивается все больше и больше. — Кто бы мог подумать, что любовь может быть такой душераздирающей?

Тесс фыркает.

— Вот так и узнаешь, что это реально.