Это не орочий Рон!

Глава двадцатая. Гвардия

— Вот же… — Рон ходил по кабинету из стороны в сторону. — Я знал, что они берут истоки у аэльдари, но бл…

Он подошёл к столу и залпом выпил стакан ширской ягодной настойки.

— Хек! — глубокомысленно изрёк он и поставил стакан на место. — Гарри, вот ты скажи мне… Каково осознавать, что твой род имеет непосредственное происхождение от аэльдари?

— Мне всё равно, повелитель, — пожал плечами сидящий в кресле Гарри. — Это не имеет никакого значения, потому что родичами мы их не считаем. Это важнее, чем какая-то там генетика.

— Повезло тебе, что ты не родился в моём мире… — хмыкнул Рон. — У нас нет ничего важнее генетики. Вот я — Рональд Билиус Уизли, член древнего рода Уизли, ранее, тысячелетия назад, известного как Ульзитан. Священные двадцать восемь, поколения славных предков, это позволяло ещё моему деду презрительно смотреть на остальных, тех, кому не повезло не родиться Уизли. Отец же другой. Женился на девице из Пруэттов, которая сбежала ради него из семьи от родителей, которые были против брака, так как Уизли к тому моменту уже растеряли былое влияние и могущество, сохранив только некогда славную фамилию… У меня пять братьев и одна сестра, мы многочисленный род, который в конечном счёте возьмёт своё на длинной дистанции. Ныне могущественные дома чахнут и увядают, а Уизли будет много… Кровь Уизли сильна как никогда. Да, генетика имеет большое значение в моём мире…

Рон завалился в кресло и поднял с полу у подлокотника бутылку ширской настойки. Сэмуайз Гэмджи присылает галлоны алкоголя ежедневно. Мория — это его основной рынок сбыта, главный источник дохода, потому что орков становится всё больше и больше, уровень их жизни растёт, а следовательно и покупательная способность.

Благодаря эффективной политике Рона удалось преодолеть тотальную нищету и дикость, в которых с рождения пребывали орки, поэтому жизнь в Мории объективно лучше, чем в остальном Средиземье.

Он создаёт настоящий рай для орков, с многочисленными аренами, где они могут утолять жажду крови, что является генетическим дефектом, который уже устранён в следующем поколении. Избыточная плодовитость тоже устранена, пусть эффект станет заметен только через пару поколений. Но осознание того, что он собственноручно улучшает благополучие целого подвида аэльдари слегка коробило его.

Успокаивало только то, что вся суета потеряет всякое значение по возвращении домой. В прошлом будут бесконечные битвы, в прошлом останутся ненавистные аэльдари, подверженные их влиянию люди…

— Nothing else matters, — произнёс Рон вслух слова на старом-добром английском, который за последний год практически не применял. — Кстати об этом…

Он прошёл к письменному столу и в очередной раз вчитался в донесение агента в Гондоре.

Осада Минас-Тирита всё ещё идёт. Харадрим поработили все окрестные земли и селяне Гондора кладут свои жизни в непосильных трудах для прокорма многотысячной армии эмира Аршама, лидера союза племён Харада. Минас-Тирит неизбежно падёт, запасы, как поговаривают, на исходе.

— Думаю, Гарри, настала пора нанести "дружеский" визит в земли Гондора… — произнёс Рон с лёгкой полуулыбкой.

//20 марта 3021 года Т.Э. Подступы к Осгилиату//

Откуда-то издалека едва слышно доносился редкий грохот пушек, виднелась в очередной раз пылающая столица Гондора, обгоревшая, но не сдавшаяся.

Харадрим многому научились за эту осаду. Их войска больше не напоминают орду дикарей, напротив, эмир Аршам умел учиться у врагов и не гнушался нанимать компетентных военных специалистов, которые неслабо подтянули дисциплину и общую воинскую подготовку воинов Харада. И огнестрел у них со временем появился, сначала трофеи с трупов гондорских солдат, а затем и производство наладили, у них в Хараде, к удивлению Рона, с металлургией всё было просто прекрасно, хотя намёки на то были и раньше: экипировка наёмников-харадрим была не хуже, чем у регулярных воинских формирований Гондора, а это показатель.

Гондор сейчас переживал очень странное для себя время…

Территорией государства фактически управляли харадрим, а под контролем официальной власти были только мощные крепости, которые нельзя просто так взять и взять.

Минас-Тирит стоит, Дол Амрот, ввиду удалённости и низкой ценности для харадрим, тоже стоит, а вот Пеларгир, очень важный порт для Гондора, пал вчера вечером. В режиме реального времени Рон через палантир наблюдал разграбление города и массовые казни сдавшихся защитников.

Это расстраивало Рона. Столько людей, которых можно было использовать на сельско-хозяйственных работах, погибло напрасно…

Отношения к местным людям он не изменил. Пока они поддерживают позицию аэльдари — они враги.

"Эру тот ещё мудак, но линию свою он держит крепко: нуменорцев положил жёстко", — подумал Рон.

Он сделал это руками Валар, но вмешательство было слишком серьёзным для этих весьма трусливых, по мнению Рона, существ. Без санкции непосредственного начальника они подобное провернуть бы не рискнули.

Армия Рона высадилась у Осгилиата, который сейчас был занят харадрим, но это ненадолго.

С Роном прибыли 54-й Белой Длани Изенгардский гвардейский стрелковый полк, 1-й Белой Длани Изенгардский гвардейский гренадёрский полк, 4-й Белой Длани Изенгардский пехотный полк, 66-й Морийский артиллерийский полк, а также 7-й Морийский пехотный полк.

Рон был уверен в своих войсках, которые прошли мощнейшую подготовку и являлись лучшими в этом мире. Изенгардские гвардейские полки имеют в своём составе не менее 30 % ветеранов из старых подразделений Рона, прошедших множество кампаний и переживших изнурительные бои в залах Мории. Это профессиональные солдаты, которые туго знают своё дело и не дадут спуску никому в Средиземье.

Харадрим, как видел Рон в палантире, хорошо укрепили Осгилиат от атак с суши, чего не было сделано гондорцами, из-за чего они в своё время легко его потеряли. Денетор — неадекватный человек, которому пришлось лишиться двоих сыновей, прежде чем он начал думать головой, а не задницей. Но сейчас думать поздно, он заперт в Минас-Тирите и повлиять ни на что не может. Гондором фактически владеет эмир Аршам, который даже начал строить свой дворец в харадримском стиле в районе сожжённого дотла города Тарноста, что находился между труднопроходимыми для больших армий холмами Дор-эн-Эрниль и абсолютно непроходимыми Белыми горами. Место удачное, как раз на не последнем по важности торговом пути, поэтому у будущей столицы Нового Харада были отличные перспективы превратиться в огромный мегаполис в будущем. Аршам решил назвать свою столицу Дуатом, то есть Тенью, видимо, на него произвели сильное впечатление тени от местных гор, накрывающие пепел Тарноста на закате.

У харадрим сейчас всё идёт хорошо. Раньше они думали, что награбят себе состояния и дёрнут обратно в Харад, но Аршам думал глобальнее. Зачем уходить, если можно остаться и завладеть этими благодатными землями? Этой идеей он заразил своих военачальников, которые уже видят свои будущее владения у себя под подошвами сапог с острыми носами.

У них есть только одна проблема: непокорный Минас-Тирит.

Рон решил вмешаться, так как Аршам показался ему слишком умным и амбициозным человеком, который не остановится, пока не доберётся до края мира. Таких никто не любит. Из Харада ежедневно прибывают корабли с тысячами переселенцев и воинов, причём это зачастую два в одном. Призывной потенциал этой пустыни Рон не знал, хоть и пытался выяснить, он понял только, что очень большой. И за лучшей жизнью оттуда упорно идут тысячи и тысячи, с семьями, с родственниками, иногда даже кланами. Харадрим очень выносливы, приспособлены к тяжёлым условиям и возвращаться обратно в палящую пустыню не очень хотят.

Рон их понимал, но идею населения Гондора десятками тысяч незаконных эмигрантов не принимал. На сам Гондор ему было плевать, но не плевать было на то, что эмир Аршам может в будущем создать кучу проблем. Как и любому человеку здесь ему, скорее всего, противна мысль о возвращении Саурона и Моргота из Кумы. Рон это выяснит, но сначала нужно показать жест силы…

— Огонь, — приказал он.

Артиллеристы, уже зарядившие орудия и ждавшие команды, произвели синхронный залп. Стальные болванки врезались в не очень умело сооружённые каменные стены.

— Утром я хочу видеть пять пробоев, — сообщил Рон полковнику Блэку и направился в шатёр.

Пока он сладко спал, артиллеристы вели обстрел стены. Харадрим бестолково носились по ней и ничего не могли предпринять. Как сообщили Рону утром, была предпринята вылазка, но отряд кавалеристов был оперативно расстрелян гренадёрами, стоявшими на передовых позициях.

Рон принял из рук Гарри кубок с крепким чаем, экспортируемым из Ширской Народной Республики, сделал осторожный глоток и кхекнул с неподдельным удовольствием.

— Скажи интенданту, чтобы добавлял чуть поменьше сахара, — попросил Рон и взглянул на стену Осгилиата.

Ровно пять широких пробоин, которые харадрим закрыли повозками и острыми кольями.

— Сожгите эту пародию на заграждение и начинайте штурм, — Рон сделал ещё один глоток и вернулся в свой шатёр.

До обеда он консультировался с Короной-Советником. Корона доложила ему, что в Мории всё спокойно, подготовка спортивных состязаний во имя победы над Харадом и Гондором почти закончена. Уровень преступности за ночь снизился на 5 % в результате спецоперации криминального отдела Арбитрес.

Истребляли бандитизм они физически, по совокупности преступлений. Выявить эту совокупность им помогала Корона, дозированно давая наводки, которые разрабатывали орки-следователи. Выкладывать всю информацию о преступлениях как оно есть — это верный путь в итоге получить деградировавших следователей, не способных даже отыскать скрепку у себя в офисе. Тем не менее, наводки здорово помогают и следователи отрабатывают всё добросовестно, а по итогу дня Корона высылает им по "ПЧ"-связи статистику успешности. За низкие показатели ответственных штрафуют, а за высокие, естественно, поощряют. У Короны нет любимчиков, поэтому заслужить премию может каждый. При этом сами наводки нерегулярны, касаются только очень важных дел, из-за чего следователи и оперативники денно и нощно трудятся над прочими рутинными заданиями. Криминал тоже не стоит на месте. В качестве реакции на высокую эффективность Арбитрес, они тоже развиваются, структура банд разрастается, усложняется, преступления становятся всё более изощрёнными и жестокими. Рон ничего не мог поделать с генетическими дефектами текущего поколения орков, которые агрессивны по своей природе, из-за чего в их обществе очень много бытовых преступлений, но высока также доля профессиональных преступлений, причём намного выше, чем среди людей, живущих в подданстве у Рона.

Рон мог реагировать только расширением штата Арбитрес и последовательным увеличением их финансирования. Больше патрульных на улицах — больше безопасности на улицах.

— Кто пойдёт на штурм, Владыка? — заглянул Гарри. — Гренадёров послать? Они сильно просили.

— А ты им пообещал, конечно же? — усмехнулся Рон. — Нет. На этот раз пойдёт 7-й Морийский пехотный полк.

— Вы уверены, Владыка? — удивлённо спросил Гарри.

— Никогда не сомневайся в моих решениях, — нахмурился Рон и встал из-за стола. — Пойдёт 7-й Морийский пехотный.

— Будет сделано, Владыка, — поклонился Гарри и удалился из шатра.

В Мории есть некоторые проблемы с рождаемостью. Она слишком высока.

Напрямую Рон на это повлиять никак не мог, но косвенно — сколько угодно.

Поэтому было создано десять Морийских пехотных полков, пока что без особых отметок и наград. Комплектовались они на 100 % из женщин, поэтому двадцать тысяч орчанок выпали из репродуктивного цикла Мории, что в будущем поможет немного поумерить темпы роста населения.

От командира до последнего солдата — женщины. Они получили достойную подготовку, экипировку и надёжных командиров. В общем бригадой командовала Беатрис Блоксам, которую Рон нарёк в честь автора замечательных детских сказок, которые он любил в детстве.

Блоксам самостоятельно возвысилась в подземельях Изенгарда и пробила себе путь на поверхность. Она, по современной классификации, берсерк. Но очень умный берсерк. Физически Беатрис сильнее чем некоторые рядовые мужчины-орки, а свирепость её даст фору некоторым гренадёрам-гвардейцам. Интеллектуальный тест показал, что она имеет показатель 174 балла, что характеризует её как крайне умную орчанку. Сложись всё иначе, ей было бы самое место в научном блоке, но судьба сказала своё слово. Она сама пришла к Рону с желанием вступить в ряды одного из полков. И в этот момент его, раздумывающего над проблемой избыточной рождаемости, озарило.

Формирование полков отняло много времени, народ начал роптать, но никто не посмел ослушаться.

Людских женщин от призыва освободили, так как истинная цель заключалась в снижении рождаемости, а не геноциде лояльных Мории людей.

Спустя некоторое время полог шатра был открыт вновь.

— Здравия желаю, Владыка, — козырнула вошедшая в шатёр Беатрис и встала по стойке "смирно".

Двухметровая орчанка с коричневатым оттенком кожи, короткими волосами и оттопыренными ушами пристально смотрела на Рона, отчего тому на долю секунды стало слегка не по себе. В плечах она где-то сто двадцать сантиметров, бугры мышц рельефно проглядываются из-под формы цвета хаки. Стальной шлем с поднятым забралом и выгравированной Белой Дланью сидит на ней как влитой. Холодные серые глаза смотрят чуть прищурено и внимательно. Рон легко определял хороших солдат и один из них прямо перед ним.

— Вольно, — разрешил ей Рон. — Твои девчонки готовы?

— Всегда, Владыка, — подтвердила Беатрис.

— Даю добро на штурм города, — кивнул ей Рон. — К вечеру рассчитываю увидеть на этом столе блюдо с головой их командира.

— Есть! — козырнула Беатрис. — Разрешите идти, Владыка?

— Иди, — отпустил её Рон и вернулся к общению со своей Короной.

На фоне раздавались команды, слышались слитные удары сапог об мощёную дорогу в Осгилиат — полковые колонны пошли на штурм.

Спустя минут тридцать, когда Рон уже закончил диктовать Короне указ о повышении зарплат шахтёрам, со стороны Осгилиата начал доноситься ружейный грохот и крики.

Рон вышел наружу и уставился на город. Стены уже заняты, ворота выбиты и в город заведена многоствольная картечница. Они хорошо себя показывают при зачистке обычных зданий, так как крупная картечь практически игнорирует всякие межкомнатные стены и двери.

Раненых выносят через провалы, медицинская служба поставлена почти идеально, Рон заботился о простых солдатах и они это в нём очень ценили.

Взрывы, треск ружей, звон металла: харадрим медленно сдавали позиции.

К вечеру, когда Рон получил экстренный доклад о взрыве на экспериментальной патронной фабрике, в шатёр ворвалась прокопчённая Беатрис. Завоняло дымом и кровью. Она с улыбкой жестом фокусника сняла с предмета в левой руке тряпку и открыла вид на отрубленную голову какого-то лысого семита с усами и козлиной бородкой. Глаза его были выпучены от ужаса, а язык вывалился, явив пирсинг на кончике.

— Ваш приказ выполнен, Владыка! — с довольством сообщила Рону Беатрис. — Это начальник гарнизона Осгилиата, Хастара Злокозненный!

— Превосходно, — удовлетворённо кивнул Рон. — Поставь на тот столик, сделаем потом подарок эмиру Аршаму. Отличная работа!

— Служу Республике Мория! — козырнула Беатрис.

— Можешь идти, — отпустил её Рон и посмотрел на голову покойного Хастара Злокозненного.

Бедолага ни в чём перед Роном не провинился, но Аршаму нужен знак.

Город взят, пленные с конвоем отправлены на север, вдоль русла Андуина, чтобы попасть в лагерь для военнопленных, где хорошо кормят, но не так как дома, а ещё нужно работать над строительством удобной мощёной дороги из Мории в Шир.

С Широм связана одна особенная головная боль Рона. Эту головную боль звали Радагастом Бурым. Первоначально он пришёл в Морию и требовал частной встречи с Роном, но его послали на первом же КПП. Он настаивал, день за днём досаждая страже, затем делом занялся комендант Западных врат Мории, который тоже послал Радагаста и лично внёс его в список неблагонадёжных лиц с запретом на въезд в Морию. Тогда этот странный тип попытался проникнуть скрытно, его отловили и отправили в комендантскую тюрьму.

На этом бы всё закончилось, если бы этот Радагаст Бурый не оказался истари. Доложи комендант Рону, последовавших событий бы не случилось. Он бы убил эту тварь на месте, раз и навсегда.

С помощью своей власти над животными этот истари освободился из заключения и сбежал в окрестные леса, где начали пропадать караваны. Сначала подумали, что завелись разбойники, провели серию рейдов, действительно обнаружили лагерь разбойников из "диких" орков, которые уже пощипали несколько средней руки торговцев из Шира, но на дыбах они признались, что караваны из Мории грабить даже думать не осмеливались.

В леса у Западных врат выехала комиссия из Арбитров с отрядом гвардейцев и начала расследование. Результатов расследования Рон ждал с нетерпением. Он даже всерьёз раздумывал над тем, чтобы лично съездить на запад и разобраться с истари, но сейчас имелись более актуальные задачи.

Город укрепили. На стены встал гарнизон из вспомогательных войск, которые прибыли вечером. С горожанами был налажен контакт, местное самоуправление доверили морийскому выходцу из Осгилиата Смиту. Следующую неделю будет происходить перепись населения, ревизия имеющихся запасов, а также фортификация. Последняя будет осуществляться силами 4-ого Белой Длани Изенгардского пехотного полка, они самые компетентные в вопросе строительства. Остальные будут им помогать, а материалы прямо сейчас спускаются по Андуину. Рон собрался сделать Осгилиат своим оплотом на Андуине, откуда будет удобнее брать Минас-Тирит. Харадрим исходили из тех же побуждений, когда захватывали его, пусть сейчас, с обретением Пеларгира, актуальность Осгилиата слегка поубавилась.

Пеларгир тоже ждёт участь Осгилиата, Рон намеревался отправить туда пару полков с Гарри во главе, но только при условии, что у осадного лагеря у Минас-Тирита всё закончится успешно.

Шли дни, а от Аршама никаких вестей. Голову его ставленника отправили с парой выпущенных пленных офицеров, к одному из которых приковали цепями начавшую подгнивать голову. Наездники на варгах загоняли этих двоих до самого осадного лагеря у Минас-Тирита, поэтому в получении сообщения Рон был уверен.

Какое-то оживление в осадном лагере и лихорадочные действия по совершенствованию внешней оборонительной линии дополнительно уверили Рона, что его сообщение достигло адресата, но Аршам молчал. Он даже не попытался поговорить, что несколько расстроило Тёмного Властелина, который рассчитывал договориться о генеральном сражении в открытом поле, а не штурмовать укрепления, которые создадут определённые трудности.

Впрочем, Аршам не дурак, он бы вряд ли согласился на такое. Но если хорошо попросить…

— Ну что ж… — Рон посмотрел на ждущих его приказов артиллеристов. — Открыть огонь!

— Ба-а-атарея, пли! — громогласно приказал командир батареи.

Бомбы устремились в район ставки Аршама, разрывая бегающих людей и уничтожая шатры.

Рон смотрел на происходящее философски: пусть они тратят отнюдь не бесконечные бомбы, которые пригодились бы при штурме Минас-Тирита, но прямо сейчас умирают харадрим и истерлинги, которые завтра с утра не смогут убивать его солдат.

— Как говорил Фридрих Великий: "Артиллерия облагораживает то, что иначе осталось бы наибанальнейшей перебранкой", — изрёк Рон. — С этого участка достаточно, плавно переводите огонь на следующий!

Артиллеристы продолжили обстрел растянувшегося вокруг Минас-Тирита полукольцом осадного лагеря, где люди Востока просто не знали куда деваться.

Осколки от текущих снарядов слабенькие, порох чёрный, но даже их хватает для сумятицы. Кованые ядра Рон велел приберечь для стен города-крепости, поэтому обстрел вёлся исключительно бомбами.

Деморализованные люди Аршама уже начали перебираться через частокол и бежать в никуда, где их ждали варги, поэтому Рон решил, что достаточно.

— Прекратить огонь! — приказал он.

— Ба-а-атарея, отбой!

Воины противника даже не сразу поняли, что всё кончилось, испуганно прикрыв головы лежали под телегами, как мог видеть Рон в подзорную трубу на штативе, продолжали куда-то панически бежать, а кто-то просто стоял в ступоре.

Рон видел нечто подобное последнему во время траншейной войны. Сырых новобранцев, присланных из старушки Англии буквально только что, тоже брал этот ступор, возникающий от внезапных артобстрелов. Он полагал, что это какой-то защитный механизм психики…

— Намёк он понял, — увидел Рон группу всадников с белым флагом, выезжающую из осадного лагеря. — Значит, завтра будет генеральное сражение. Как я и планировал.