Это не орочий Рон!

Глава двадцать пятая. Житие Рона

— Это придумали кто угодно, абсолютно кто угодно, но не орки, — уверенно произнёс Келебримбор. — Те орки, с которыми я имел дело, почти не способны на созидательный труд, а вот это не просто созидание, это искусство…

Он поднял со стола статуэтку Тёмного Властелина, изготовленную из красного стекла. Точную технологию изготовления не разгадать, но это стекло было настолько прекрасным и чистым, что Галадриэль потребовала у Келебримбора скорейшей разгадки секрета.

— Ты узнал, как они это сделали? — напряжённо спросила Владычица Лотлориэна. — Не обязательно красное стекло. Ты понял, как они сделали синее?

— Узнал и понял, — ответил Келебримбор. — Но точно так же повторить мы не сможем.

— Но почему мы не можем повторить это стекло? — нахмурилась Галадриэль.

Он прекрасно понимал, что ею движет. Уизли навязал Средиземью свои условия. Раньше в деле изготовления ремесленных диковинок доминировали гномы, но эти коротышки из-за патологической жадности всегда были склонны складировать их в своих огромных закромах, изредка "бросая" на рынок скопившиеся излишки. К счастью для них, их изделия не знали такой вещи как устаревание, в основном ввиду отсутствия технического прогресса как такового. Поэтому кольчуги из гномьей стали, изготовленные во Вторую Эпоху, оставались актуальными и в Третью Эпоху. До определённого момента.

— Я не говорю, что мы не можем повторить это стекло, — вздохнул Келебримбор. — Я говорю, что точно так же мы не сделаем, ваши шпионы упустили ряд важных деталей, а также не смогли узнать, что такое "кобальт". Это могут быть как мифические антагонисты гномов, которых никто и никогда не видел, так и обозначение какого-то неизвестного нам минерала. Рудники Мории хранят в себе столько секретов… Синее стекло для нас пока что недоступно. Но я уже понял, как они делают красное стекло.

— И как же? — подобралась Галадриэль.

— Золото, — хмыкнул Келебримбор. — Они добавляют в шихту золото, таким образом, непонятно как, стекло получается красным или розовым, в зависимости от количества золота.

— Это всё, что мне нужно было знать, — встала из-за стола удовлетворённая Галадриэль.

— Это ещё не всё, — остановил её раздражённый Келебримбор. — Я не ожидал от мудрой владычицы Лотлориэна такой запальчивости и спешки. Что происходит?

— Говори быстрее, — потребовала вернувшаяся за стол эльфийка.

— Я ничего не скажу, пока ты не расскажешь мне, что происходит, — поставил условие мастер.

— Хм… — нахмурилась Галадриэль. — Хорошо.

В покои, определённые Келебримбору для отдыха, в этот момент вошёл Элронд.

— Что-то случилось, владычица? — спросил он с порога.

— Скоро мы пойдём в мастерскую, — ответила ему Галадриэль. — Но сначала надо рассказать Келебримбору ЧТО ИМЕННО сейчас происходит. Предоставляю эту честь тебе.

— Хм… — тоже хмыкнул Элронд. — Что ж…

Он уселся с торцевой части стола и окинул Келебримбора настороженным взглядом.

— То что ты сейчас услышишь, не должно покинуть границ твоего разума, — произнёс он. — Информация слишком опасна… для нас. Поклянись.

— Что вам мои клятвы? — вздохнул Келебримбор устало. — Хорошо. Я клянусь, что ни при каких условиях не буду разглашать то, что сейчас услышу от тебя, Элронд.

— Внемли же, — Элронд поправил свою серебряную диадему и начал рассказ. — Мы увядали. Это был длительный процесс. Длительный и поддающийся неспешному планированию. Но что-то изменилось, мы не понимали, никто не понимал, мы просто не видели общей картины, никто не видел. Никто, кроме Валар. Ниэнна, больше всех расположенная к нам, квенди, снизошла до владычицы Галадриэль в вещем сне. Она передала послание, что увядание непосредственно связано с Рональдом Уизли, Чудовищем из-за Изнанки. Благословенный Эру Илуватар не вмешивался в ход песни, которую Уизли начал злостно разрушать, поэтому Валар не смели как-то касаться этой явной проблемы. Только Ниэнна осмелилась и, судя по ощущениям Галадриэль, сурово пострадала от остальных Валар. Ибо усомнилась…

— Это всё безусловно очень интересно, — неловко улыбнулся Келебримбор. — Но мне нужна суть, а не история из быта Валар и прочих Айнур.

— Вот именно к этому я и веду, — Элронд скорбно поморщился. — Время начало идти быстрее, все начали куда-то торопиться — это главная вина Уизли. Казалось бы: орки скоротечны, их старики редко доживают до шестидесяти осеней — как их можно ускорить ещё больше? А он смог. Секрет оказался в том, что мы только терпим у людей: образование. Искажая вольные разумы орков, да-да, пусть и орочьи, но вольные, Уизли ставит их на службу своим интересам. Он ввёл "культ математики". Раньше мы думали, что это просто счёт, ведь арифметика никого не должна напугать, но это оказалась не только она. Высочайшие адепты его "школ" и "институтов" уже начали постигать некие "логарифмы", природа которых нам до сих пор неизвестна. Величайшие умы ломают головы над полученными образцами этих загадочных "логарифмов", но мы испытываем проблему недостатка знаний…

— Ты отвлёкся и увёл мысль слишком далеко, Элронд, — остановила его Галадриэль.

— Простите меня, владычица, — извинился тот и вновь поднял взгляд на Келебримбора. — Математика, биология, которая совершенно вульгарным способом объясняет природу Музыки Жизни, химия, предельно просто объясняющая Музыку Вещей, а также философия, пытающаяся объяснить Музыку Разума — всё это даётся каждому орку, проходящему обучение в "школе", "институте" или "училище". И всё бы ничего — Эру заповедовал учиться. Но не на Чёрном же Наречье! Это оскорбительно для всех нас, но тем не менее, имеет невероятный эффект для державы Уизли. Ты можешь себе представить орка, играющего на сложном струнном музыкальном инструменте?

— Не могу, — признался Келебримбор, который от представленной картины играющего на арфе орка чуть не поперхнулся воздухом.

— Они называют это "пианино" и учат этому способных орков, — практически пожаловался Элронд. — И музыка из "пианино"… Она великолепна.

— К чему это всё? — снова потребовал перейти к сути Келебримбор.

— Нас хотят заменить! — воскликнул Элронд.

— Заменить? — переспросил Келебримбор.

— Благословенный Эру Илуватар мог прекратить все трепыхания Рональда Билиуса Уизли по щелчку его метафизических пальцев! — чрезвычайно возбудился Элронд. — Но ему стало интересно! И судя по посланию от великолепной Ниэнны, ему нравится то, что он видит! Орки с каждым днём становятся всё лучше и лучше, у них даже сейчас, спустя какие-то жалкие три года после появления Уизли, по городским улицам можно ходить даже в ночное время без опаски, что тебя кто-то убьёт или ограбит! Их Адептус Арбитрес ловят преступников с эффективностью, которая и не снилась городским стражникам Гондора! Я бывал в Минас-Тирите триста девяносто девять раз, в двадцати девяти из этих визитов на улице мне приходилось обнажать меч, чтобы не быть убитым! Шпионы в Мории же докладывают, что еженедельно на городской площади вывешивается большой отчёт Арбитрес, в котором указываются жалобы от горожан и реакция на них их правоохранителей! Редкие недели у них случаются, в которых не было раскрыто десять из десяти преступлений! И общий уровень преступности падает! У орков, Келебримбор! Меня больше поразило то, что им кто-то сумел навязать такое понятие как "преступление", так ещё и преступность падает! Совершенно не тех орков мы видели в тысячах стычек и битв, совершенно не тех…

— И ты всерьёз думаешь, что Эру возьмёт вот так просто откажется от своих детей и возведёт в ранг своих любимчиков орков? Ха-ха! — усмехнулся Келебримбор. — Да стоит только Уизли куда-то деться, как всё это будет разрушено за одно поколение. Вы это уже видели не один раз…

— Саурон, — произнесла Галадриэль.

— Что "Саурон"? — Келебримбор поднял со стола бокал с вином.

— Он вернулся, — ответила владычица Лотлориэна. — И он рад тому, что за время его отсутствия сделал Уизли. Недавно у них были народные гуляния в честь этого. Шпионы докладывают, что никто не был убит, никого не покалечили, орки чинно и мирно отпраздновали, посмотрели дивные фейерверки, а затем разошлись по домам.

— Ты понимаешь, Келебримбор?! — Элронд никак не желал успокаиваться. — Они ЧИННО и МИРНО отпраздновали возвращение своего повелителя, посмотрели на фейерверки и РАЗОШЛИСЬ по домам!

— Не надо повторять за Галадриэль, Элронд, я слышу как и прежде, — попросил его Келебримбор, сделав глоток вина из бокала. — И что, что вернулся Саурон? Он ограничен своей функцией, которую ему дал Эру Илуватар. В конечном счёте после ухода Уизли всё скатится к предыдущему состоянию, я это прекрасно понял во время пребывания в Пустоте. И у меня есть функция, и у тебя, Элронд, даже у тебя, Галадриэль.

— Ниэнна сказала мне… — начала последняя.

— Но это лишь слова одной из Валар, ни на капельку не посвящённой в смысл Музыки, — махнул рукой Келебримбор. — Я её уважаю, но было бы лучше увидеть аналогичный сон-послание от самого Манвэ. Вот тогда бы я и начал переживать. Если Манвэ не вмешивается, то и остальным не следует.

— А если он не вмешивается только потому, что безоговорочно принял изменение Замысла? — с испугом спросил Элронд.

— Этого мы не узнаем, — пожал плечами Келебримбор и допил вино. — Но вы так и не объяснили мне причины этой недостойной квенди спешки.

— Мы считаем, что раз уж замысел изменился, то нам лучше начать ему соответствовать, — произнесла Галадриэль. — Мы догоним и обгоним орков и Уизли в деле технологии, у нас есть к этому все предпосылки. И догоним мы его с твоей помощью в том числе. Ты услышал всё, что тебе нужно знать. Расскажи нам теперь, что ещё ты узнал про это дивное стекло?

— Эх, — вздохнул Келебримбор. — Вы даже не знаете исходного замысла, на каких основаниях вы можете судить о том, что он изменился? Может, это и был изначальный замысел Эру, а мы всё это время ему препятствовали? Ладно, верьте во что хотите, а пока слушайте: различные минералы, при добавлении их в стеклянную шихту, могут давать различный окрас получаемого стекла. Золото даёт красный, железная ржавчина даёт болотный зеленоватый цвет, медная ржавчина даёт голубой цвет, но не синий. Больше я ничего за это ограниченное время узнать не смог, поэтому дело за мастерами. Пусть добавляют различные минералы и фиксируют цвета. Подозреваю, что там таится огромное поле для открытий… Что-то ещё?

— Завтра привезут трофейную пушку, — сообщила Галадриэль. — Во время битвы в Линдоне, где Кирдан потерпел сокрушительное поражение от хоббитов, орлы сумели выкрасть одну из орочьих пушек, которые в мгновение ока лишили Кирдана кавалерии.

— С каких пор Великие орлы занимаются кражами? — усмехнулся Келебримбор.

— Это я их попросила, — ответила Галадриэль. — Они как и мы находятся сейчас в великой опасности, поэтому куда более сговорчивы, чем раньше. Нужно будет разобраться с этой пушкой, понять, как Уизли сумел улучшить эту людскую придумку.

— Видите?! — вскинулся Элронд. — Даже люди что-то придумывают! А что придумали мы?!

— Пока что ничего, — согласился Келебримбор. — Но это только пока. У меня уже есть парочка идей по улучшению пилинпелеров…

— Мы слушаем тебя, — уставилась на него Галадриэль. — Нам нужно хоть что-то, что даст преимущество перед Уизли.

— Тогда вы смотрите не там, — не стал сразу отвечать Келебримбор. — На вашем месте я бы внимательно изучил ход битвы в Линдоне и вычленил причины, по которым проиграл Кирдан.

— Что ты придумал с пилинпелерами? — потребовала ответа Галадриэль.

— Эх, хлебнёте вы ещё горечи, — вздохнул Келебримбор. — Ладно. Желаете быть слепыми — слепните. У меня есть несколько идей насчёт того, чтобы научить пилинпелер стрелять много раз подряд…

//Залы Мории. Цитадель. Кабинет Саурона//

— … и я такой смотрю на него из люка своей пулемётной башни, а он глаза выпучил, сопли текут, боится, сука! — продолжал вещать Рон. — И спрашиваю: ты куда дел мою трофейную канистру?!

Присутствующий руководящий состав армии дружно заржал, а Саурон, держащий в руке бокал с хоббитским виски, улыбнулся и покивал, оценив забавную историю.

— Много же тебе пришлось повидать, Рон Уизли, — произнёс он, когда смех стих. — Будь я смертным и на твоём месте… не знаю…

— Жизнь одна, надо жить её ярко и насыщенно, — сказал на это Рон. — Смысл в одной жизни, если ты всё время будешь прятаться в надёжном подвальчике? Тем более, что меня ждала обычная жизнь обычного мага своего мира, скучная работа, семья, может быть, а потом я бы умер. Но вмешалась судьба и начала бросать меня в тот мир, где всё было очень и очень плохо.

— Ни магу придставить, командир, как эта так: миллианы салдат сидят в зимле, а патом свиситок и ани бигут на другие милианы салдат! — поделился Невилл Лонгботтом, попивающий вино. — Нивироятна.

— А вот представь, — грустно ответил на это Рон. — Была одна из битв, я её, правда, не застал. Назвали её Битвой при Сомме. Там было убито и ранено совокупно около миллиона человек. Говорят, это был настоящий кошмар. Мясорубка. Надеюсь, здесь дела уладятся до тех пор, пока не будет достигнут такой технический уровень.

— Пулемёты… — произнёс Саурон.

— Технически осуществимо, но не имеет прямо сейчас никакого смысла, — ответил Рон. — Мы не сможем изготовить столько патронов просто потому, что не изготовили ещё ни одного. Да, барабанные стационарные ружья уже есть, но их только предстоит внедрить в войска. Следует помнить, что эти ружья и пулемёты — небо и земля. Разные технические уровни.

Ружья, которые только-только освоили несколько цехов, представляли из себя механизмы револьверного типа, в каморы которого заряжались бумажные патроны с капсюлями из гремучей ртути. Из-за необходимости упора для капсюля, через весь пороховой заряд к пуле шла металлическая палочка, об которую разбивался капсюль и инициировал заряд из чёрного пороха, после чего толкал пулю по очень длинному стволу. Калибр ружья — 30 миллиметров, поэтому очень быстро Рон пришёл к мысли, что таких размеров пуля будет избыточна, из-за чего заменил её на свинцовую картечь. И тогда-то ружьё показало себя: крупная картечь на дистанции до ста метров была смертоносна для кого угодно, никакие рунные бронзовые нагрудники от неё не защищали, а скорострельность в 15 выстрелов в минуту позволяла разбираться со значительными количествами противников. Барабан представлял из себя эти самые пятнадцать выстрелов, после чего его следовало заменить на аналогичный. Были и увеличенные до тридцати выстрелов, но они показали себя непрактичными ввиду веса. Расчёт ружья, перемещаемого на плечах, составлял три крепких орка, двое из которых несли ружьё с треногой и по две сумки с бумажными патронами, а третий три барабана и одну сумку с бумажными патронами. На испытаниях был выявлен недостаток: при переснаряжении барабана в каморах может оставаться несгоревшая тлеющая бумага, которая способна инициировать самопроизвольный выстрел, который обычно ведёт к отрыву конечности или смерти заряжающего, поэтому введено правило техники безопасности, предусматривающее пробанивание каждой каморы. В пылу боя кто-то будет этим пренебрегать, поэтому риск сохраняется, но Рон так и не придумал, как его можно минимизировать кроме введения дополнительного правила.

— А твоё великолепное оружие? Ты мог бы его воссоздать? — спросил Саурон.

— Это оружие находится на ещё более высоком уровне развития, Властелин, — покачал головой Рон. — В наших условиях его восстановление невозможно. Да и зачем? Рано или поздно, не через тысячу лет, так через две тысячи, если всё будет идти как идёт, учёные сами додумаются до подобного. Нет смысла торопить технический прогресс прямо сейчас, дайте ему переварить то, что уже достигнуто.

— Ты, разумеется, прав, — кивнул Саурон. — Но надо помнить, что эльфы, или как ты их называешь, аэльдари, не будут стоять на месте. Напомню тебе, что они охотно перенимают все новшества, которые ты только можешь придумать. Знаешь, откуда у Гондора броня единого стандарта?

— Предполагаю, что они поняли, что так намного дешевле? — предположил Рон.

— Задумка Улфанга, одного военачальника Мелькора, родом из истерлингов, — сообщил ему Саурон. — Он убедил всех вождей давать единый заказ броней и оружия по единому стандарту. Истерлинги были тогда самыми боеспособными из войска Ангбада, но тогда они проиграли. Из-за… Мелькора. Потерял осторожность и бдительность. Но идея упала как зерно в плодородную почву. Даже аэльдари прониклись ею и ты неоднократно видел, что их доспехи очень сильно похожи один на другой, как и у Гондора. Гондор унаследовал традицию стандартизации брони у Нуменора, который унаследовал её у древних Эдайн. Всё, что они узнают у тебя, они не забудут. Эти мушкеты и ружья теперь в Средиземье навсегда. Пройдёт несколько десятков лет и все забудут про луки и стрелы. Ты даже не представляешь их возможностей. Аэльдари, дай им пару-тройку сотен лет повозиться с новыми игрушками, превзойдут всё, что ты только сможешь придумать.

— Дай мне пару-тройку сотен лет, я превзойду всё, что только смогут придумать ОНИ, — усмехнулся Рон. — Нет, уважаемый Тёмный Властелин, это они даже не подозревают, в какую опасную игру решили сыграть. И дело ведь даже не в качестве оружия. Дело в объёмах производства. Наш потенциал в полной мере смогли познать только гномы, но они не спешат делиться с остальным миром своими догадками о настоящем положении вещей. Наши орки воспринимают всё как само собой разумеющееся, ведь это есть, а значит должно быть, но правда такова, что наша промышленность — это смертельное оружие. Они могут истребить все корпуса нашей армии, но уже через полгода с удивлением увидят столько же корпусов, гордо марширующих на их столицы. Разобьют их — через полгода будет столько же. Если мои планы по расширению Залов будут воплощены, то мы сможем содержать здесь ещё больше потенциальных солдат. Морию трудно одолеть уже сейчас, а через три-четыре года это будет попросту невозможно. Через тридцать-сорок лет они сами не поймут, как окажутся в экономической зависимости от Мории и им придётся отдать вам ключи от своих городов.

— Приятно это слышать, — усмехнулся Саурон.

— А теперь главный вопрос Эпохи, — посерьёзнел Рон. — Когда мы будем вытаскивать Мелькора?

— Мы ещё подумаем, — уклонился от ответа Саурон.

— Неужели у вас появился способ отправить меня домой без Мелькора? — нахмурился Рон.

— Нет, — покачал головой Саурон. — Но сейчас несколько несвоевременно возвращать Мелькора. Он будет ожидать, что мы преподнесём Средиземье ему на блюдечке, а мы сейчас фактически контролируем только Морию и Шир. Это не то, чем можно похвастаться.

— Каковы были наши договорённости? — напряжённо спросил Рон.

— Ты возвращаешь меня, а затем Мелькора, — равнодушно ответил Саурон.

— Я вернул вас, — произнёс Рон. — Могу вернуть Мелькора в любой момент. Неужели в Пустоте так приятно, что он может захотеть там задержаться?

— Договорённости в силе, — Саурон подставил стакан под бутылку, которую поднёс услужливый Невилл Лонгботтом.

— Я не могу дождаться того момента, когда снова окажусь дома, — Рон встал с кресла. — Я жажду этого очень давно. Я устал. Мне надоели эти проклятые путешествия в миры, где есть бесконечные проблемы. Мне всё это надоело до смерти.

— Что происходит? — напрягся Саурон. — Я чувствую… Глупец…

— Уже ничего нельзя изменить, — усмехнулся Рон.

— Он уничтожит всё, что ты создал, безумец!!! — закричал Саурон, теряя самообладание и вскакивая с места.

— Мне плевать, — Рон навёл на него "хот-шот" лазпистолет. — Сядь.

Он просчитал Саурона практически сразу. Он изначально не горел желанием возвращать Мелькора. Но уговор есть уговор.

Прямо сейчас в жертву последовательно принесли последние десять тысяч живых существ. Аэльдари, люди, гномы… Подготовка началась ещё до возвращения Саурона. Рон несколько модернизировал ритуал, широко применив руны концентрации энергии.

Проверенные орки, под руководством Гарри Поттера, который отсутствует на этом дружеском вечере, снесли все рунные обелиски, вокруг которых скопилась жизненная сила невинно убитых жертв, в жертвенный зал, где убили последние десять тысяч живых существ. Так как там скопилось колоссальное количество энергии, Саурон сумел почувствовать это даже через толстые мифриловые стены этого кабинета.

— Что ты наделал… — обречённо пробормотал Саурон. — Глупец… С ним нельзя договориться… Он только подчиняет… Или уничтожает…

— Это мы ещё посмотрим… — усмехнулся Рон и направился к выходу. — Посидите здесь.

С этими словами он заблокировал дверь и вошёл в лифт, на котором его подняли на нужный этаж. Электричество уже было, но не в таких количествах, чтобы устраивать полную электрификацию. Лифт тягали специальные тролли, работающие посменно.

Оказавшись в жертвенном зале, Рон встал за кафедру и быстро, чтобы вообще ничего не успело вмешаться, прочитал нужную формулу.

В отличие от прошлого раза, портал раскрылся сразу. Оттуда вывалился некий субъект похожий аэльдари, только в характерной железной короне. Недостроенную башню затрясло.

— Начали! — дал команду Рон.

Из замаскированных укрытий на цепях вылетели части мифриловой клетки и надёжно закрыли Мелькора, более известного как Моргот.

— Как это понимать? — спросил он, увидев Рона, приближающегося к нему.

— Меры предосторожности, — ответил тот. — Итак, меня зовут Рональд Билиус Уизли, ты, наверное, не слышал про меня?

— Слышал, — криво усмехнулся бывший Вала, брат Манве.

— Любопытно, — озадаченно поморщился Рон. — Слухи ходят, что туда не доходит никакая информация.

— Саурон напел? — всё с такой же усмешкой спросил Мелькор. — Ты думаешь, что меня остановят какие-то мифриловые решётки, если я вздумаю выйти?

— А это тебя остановит? — задал встречный вопрос Рон, потянув за рычаг, встроенный в клетку.

Мифриловые цепи притянули Мелькора к передней решётке и у его шеи оказался адамантиевый кинжал, тот самый, которым чуть не прикончил Рона главный вампир.

— Убери ЭТО от меня!!! — завопил Мелькор. — УБЕРИ! УБЕРИ! ПОЖАЛУЙСТА! УБЕРИ! ОНО СОСЁТ МОЮ СУТЬ!

— Хорошо, — покладисто убрал кинжал от шеи Мелькора Рон, удивлённый тем, что сущность такого уровня вообще знает такое слово как "пожалуйста". — Итак? Ты знаешь, что мне нужно?

— Знаю, — неохотно ответил Ужас Средиземья, только что паниковавший как трусливая сучка. — И могу тебе это дать, но у меня есть несколько условий.

— Очень опрометчиво ставить усл… — начал Рон.

— Уизли! — вбежал в зал сумевший выбраться Саурон, ранее известный как Майрон. — Остановись немедленно!