Ева-онлайн

10

Ал очнулся и попытался оценить свое состояние. Нет, капсула Древних не выглядела чем-то невероятным, её функционал находился на уровне примерно одиннадцатого поколения современных. Некоторые характеристики чуть хуже, некоторые наоборот, получше… Что землянина скорее успокоило, чем разочаровало — да, древняя раса, да, какие-то там знания и умения… но кто сказал, что раз «древний», то обязательно богоравный?! В Содружестве жде почему-то устоялась именно такая точка зрения — всем «ушедшим» автоматически приписывались просто-таки безграничные возможности и такие же знания… Какой-то всецивилизационный комплекс неполноценности! Впрочем, хотят верить — пусть верят… Единственное значительное отличие «древней» медкапсулы от современных — тот самый контур изменения субъективного времени, чьё воздействие на себе Ал опробовал впервые. Но самочувствие было прекрасным, отчет Аррады подтвердил отсутствие новых устройств и закладок в организме, и землянин, успокоив свою паранойю, спросил в пространство:

— Как дела с кораблём? Сарт, ты меня слышишь?

— Топай к ангару, корабль к старту готов, как и ты сам. Базы твои доучены, кроме боевой аграфской. Выше шестого уровня тебе её изучать нельзя, слишком различная моторика получается с мзинским комплектом. Не только бесполезно, а даже и вредно. Так что всё, это потолок… Зато пилотский комплект включает в себя мзинский аналог аграфских боевых баз, примерно пятого ранга, и его тебе можно было поднять по максимуму. По их меркам ты на уровне рядового сил спецназначения. Очень прилично, хотя до уровня элитного бойца далеко… По человеческим меркам — штучный боец, высшего ранга. Хотя, как именно согласуются навыки мзина против человека — сказать сложно. Боевой курс был настроен на противостояние аграфам и сполотам, в первую очередь, и имеет специфические тренировки против псионов. А поскольку ты с твоими имплантами пусть и слабенький, откровенно ущербный, но всё же почти-псион — тебе они очень полезны. В целом, твои навыки подняты максимально, из имеющихся возможностей. Если нужны подробности — слушай…

Пока Сард рассказывал, что именно он перестроил или убрал из имплантированных Алу устройств, попутно жалуясь на то, что нейросеть землянина активно сопротивляется любым попыткам изменений и работать можно только с периферией в организме, Ал дошёл до ангара… и замер в проёме шлюза. Корабль изменился даже внешне!

— Сколько… сколько я спал?! — не веря встроенному хронометру нейросети спросил искатель севшим голосом.

— Ровно двадцать суток. — довольным тоном ответил Сард. — Подымайся на борт и авторизуйся как владелец и капитан. На месте уже посмотришь, что получилось по твоим заявкам.

Ал не заставил себя уговаривать и рванул в рубку бегом! По пути только отметил «усохшие» как по ширине, так и по высоте коридоры и трапы, и изменившуюся яркость освещения. Рубка, осветившаяся приятным светом солнечного спектра, тоже значительно уменьшилась. Теперь она была рассчитана на одного пилота-капитана и два резервных поста управления, все под человеческие габариты. Кресло пилота теперь больше напоминало индивидуальную аварийную капсулу, хотя и не должно было мешать работе капитана ни формой, ни оборудованием. Два аналогичных оставались полуутопленными в стеновых панелях и в текущий момент неактивными — так сказать, «на вырост». Авторизовавшись без каких-либо проблем, Ал первым делом принялся проверять комплектацию и ТТХ корабля. Сард, при необходимости, давал пояснения и расшифровывал специфический машинный код:

— Тяга двигателей возросла на двадцать три процента. Соответственно, при стандартной массе покоя корабля мы по скорости разгона до гипера почти равны флотским курьерам — разумеется, по человеческим меркам — а по дальности прыжка превосходим их как минимум на тридцать процентов. Кроме того, увеличено стартовое разгонное ускорение, в планетарном транспорте вы это называете «приёмистостью». Корабль теперь разгоняется из состояния относительного покоя до третьей космической, по Тронному Миру мзинов, за полторы минуты. Вооружение прежнее, точность при новой калибровке и настройке сканеров возросла на восемнадцать процентов. Соответственно на эти же проценты возросла дальность гарантированного поражения.

Ал покивал, соглашаясь. Если быть точным, возросла не именно дальность поражения, а вероятность поражения на прежней максимальной дальности, или сохранилась прежняя вероятность поражения на большей дистанции. Всё относительно, как говорится… Внутри корабль претерпел огромные изменения. Жилой осталась только одна палуба, и та не полностью. На ней располагались рубка управления, здоровенная капитанская каюта (сейчас уныло-аскетичная, но землянин планировал исправить эту ситуацию), кают-компания в виде отдельного салона, совмещённого с камбузом, и пять кают-трансформеров (одно/четырёхместных, в зависимости от используемой мебели и текущих потребностей, разумеется) — поскромнее, хотя и ненамного. Чуть меньше размерами, чем личная (именно из расчёта на четверых возможных обитателей), внутренней обстановки в них практически не имелось — кое-где даже остались открытые ниши для встроенного оборудования, как, собственно, и в капитанской… Примерно треть внутреннего объёма корабля занимали двигатели, топливные и прочие контейнеры, системы управления и ремонта, крюйт-камеры… Ещё четверть пространства (чуть меньше, с учётом выносных комплексов) была отдана собственно вооружению, системам наведения и защиты. В оставшихся примерно ста тысячах кубометров внутреннего объёма половину занимал ангар для технических средств, сейчас практически пустой — планетарный грузовик-бронетранспортёр в нём почти терялся — а остальное пространство стало трюмом, разделенным на две условно раделённые силовым каркасом корабля секции. По факту, корвет по карго-резерву стал малым транспортником — как раз примерно пятьдесят тысяч кубов перевозимого объёма и считались нижней границей грузовых межсистемников малого класса. Конечно, вынужденная раздельность трюма «съедала» часть полезного объёма — но формально… Ну, и стоимость перевозок была бы запредельной — малые межсистемники обычно представляли собой большой ящик той или иной формы (от многогранника до шара включительно), с хилыми двигателями, заправкой на пяток прыжков (больше в баки не влезет) и таким же убогим гипердрайвом — к которому сбоку, сверху или снизу лепилась крохотная конурка-рубка, она же зачастую и единственная каюта на борту! Дальность перевозок такими каботажниками редко превышает пару систем, используются они в основном на внутренних маршрутах сильных и устоявшихся государств, где пираты встречаются разве что в страшилках для молодых пилотов… в общем, самоходная баржа, не более того. Зато и цена таких перевозок редко когда более чем вдвое превышала транспортировку того же груза планетарными средствами доставки! Да и сами «корабли» такого класса продавались нередко дешевле, чем даже внутрисистемные «шахтёры» или специализированные МЛА типа спасательных или штурмовых ботов, технических челноков и так далее…

Ангар корабля остался пустым — исключая, конечно, привычный грузовичок, приткнувшийся в углу. МЛА на борту спаскорвета отсутствовали как понятие — исключая уже упоминавшийся малый капитанский катер. Однако этот аппарат, по общим размерам едва ли вдвое превышавший габариты грузовика, к ангару не имел ни малейшего отношения. Катер в полуутопленном в обшивку виде крепился снаружи корабля, являясь чем-то вроде сверхзащищенной и сверхдальней скоростной спасательной капсулы на десяток разумных, правда, всего лишь на суточный срок и при трамбовке их буквально куда угодно — даже туалет предполагалось посещать в полусогнутом виде (или на полмесяца обитания одного пассажира — это как сложится). Теперь же он, оставшись на прежнем месте, превратился в малый ударный штурмовик поддержки (ключевое определение, к сожалению, именно «малый», а никак не «ударный штурмовик»), этакий полуразведчик-полуистребитель, с автономностью для одного пилота на те же две-три недели, не более — Ал кивнул сам себе, догадавшись, куда девались обломки МЛА, ранее валявшиеся в ангаре… Естественно, появившееся на борту бывшего разъездного катера вооружение и системы наведения, РЭБ и защиты сожрали почти весь внутренний свободный объём — теперь двенадцатиметровый кораблик мог взять на борт не более четырёх человек, и то в перегруз — штатный экипаж составляли два оператора или один пилота-экстра. Зато удалось сохранить на катере собственный слабенький гипердвигатель, примерно того же класса «микро», что и на агабаровой яхте — опять же, по мзинским меркам; впрочем, по человеческим он тоже считался именно малым гипердвижком. Супероружием катерок конечно не стал, превратившись в этакий «штурмовик разведкласса», но от пары-тройки малых пустотных истребителей отбиться бы смог, а от всего более серьёзного вполне успевал удрать — скорость разгона стала даже чуть выше, чем у человеческих перехватчиков. Ну, и маневренность повысилась — что тоже отняло немало внутреннего пространства…

В общем и без конкретики, корабль был полностью готов как к перелёту, так и к старту в глубокий космос. Ал, оценив состояние корвета, без лишних предисловий отдал приказ на перелёт в режиме «невидимости» сначала к предпоследней базе, где загрузил на борт все доступные расходники, топливо, имеющийся в хранилищах подходящий боезапас (мизер, только пара контейнеров рабочего вещества к плазмерам — этот боезапас универсален для всех) и множество прочих мелочей — без которых, тем не менее, дальний полёт оборачивается постоянным испытанием стойкости, изворотливости и терпения. На удивление, большей части загруженного нашлось своё место, часто изначально для этого же и предназначенное, трюм и ангар остались практически пустыми… Погрузка уверенно и планомерно (под управлением Сарта, обосновавшегося в инженерном искине) производилась круглосуточно, поскольку корабль в ангаре никто в любом случае обнаружить не мог — тем более, с орбиты. Вечером отдохнувший капитан — от него усилий не требовалось вообще, командовал погрузкой прямо из личной каюты — на катере вылетел к раздавленному транспортнику, с грузом технических дроидов в контейнерах на внешней подвеске. Весь остаток ночи, весь следующий день и ещё сутки дроиды занимались демонтажем всего ценного и достаточно малогабаритного с борта разрушенного корабля — включая, естественно, и роскошную бытовую технику вкупе с интерьерами «с королевских плеч» — с параллельной установкой намародёренного на борту корвета. Жилая палуба стала действительно жилой, кают-компания теперь больше напоминала уютное кафе, наконец-то штатные ниши заполнились необходимыми аварийными коплектами «под человеков»… Свою капитанскую каюту Ал собирал сразу из трёх адмиральских, остальное Сарт монтировал по общим указаниям и исходя из максимально доступного — и получилось очень даже неплохо, не всякая «звёздная» гостиница способна такими номерами похвастать! Впрочем, имущества на транспортнике хватило бы обеспечить ещё с десяток таких корветов… Кроме того, Ал, с одним из разведдроидов под прямым контролем Аррады, загоревшись «золотой лихорадкой», исследовал транспорт на предмет неизвестных или скрытых полезностей, и несколько раз после очередного вскрытого люка или погрузочной аппарели вслед за «исследователем» мчалась орда киберносильщиков, очищая найденные помещения от ценных и редких запасов… Ещё четверо суток заняла остаточная загрузка, в трюмы и пустующий пока ангар, боеприпасов и ценного оборудования с транспорта, на продажу и для будущего собственного использования — когда все же удастся обзавестись полноценным штатом малых пустотников. Погрузку на борт производили только ночью — не потому, что это могло как-то скрыть передвижение дронов от сканеров наблюдения с орбиты, но от простого визуального обнаружения скучающими орбитальными диспетчерами — вполне помогало. А для того, чтобы этот участок пустыни кому-либо захотелось бы сканировать внимательно — нужен был как минимум повод… В общем, полезного на транспорте нашлось столько, что погрузка оказалась прекращена по одной единственной причине — больше не лезло! По крайней мере — без значительного снижения боевых, маскировочных и манёвренно-разгонных технических характеристик звездолёта… Брутто-масса корвета приблизилась к максимально допустимой паспортной!

Всё это время корабль, разумеется, пребывал под маскировкой, прикидываясь грудой обломков, с которой ветер снёс часть песка. Ночью, прижимаясь к поверхности и врубив на полную ЭП-системы, кружным путём над поверхностью океана, корвет перебазировался практически «вплотную» к поселениям и аккуратно, хотя и тяжело из-за перегруза, опустился в маленькое ущелье, километрах в семидесяти от Отстойника. Место Ал выбирал не просто так — оставлять корабль рядом с полным отморозков поселением стало бы верхом неосмотрительности… если бы не два момента. Первый — наличие в качестве сторожа сознания Сарта. Ал не питал иллюзий — при необходимости древний искин (даже в виде собственной копии-матрицы) легко переподчинит себе все бортовые вычислительные мощности, да и раньше, пожалуй, мог бы… и почему не сделал этого самостоятельно — большой вопрос, на который ещё только предстоит искать ответ. Второй — место посадки. К этому ущелью, да и самому хребту, никто интереса никогда не проявлял — сюда ничего не сбрасывали, «мёртвая зона»; гравизахваты станции благодаря техническим особенностям не могли действовать в двух таких «пятачках» — поэтому и образовались две «пустоши» вдоль побережья, неровные овалы примерно полста на десяток километров, в которых ни сборщикам, ни искателям просто нечего было делать. К тому же, между Отстойником и ущельем имелась ещё одна защитная полоса — глубокий и непроходимый для техники разлом, до пары десятков метров в глубину и с достаточно крутыми склонами. Сам по себе препятствием он служить не мог, хватало естественных и искусственно созданных проездов проходов/перелазов — но в комплексе с остальными факторами, давал достаточную гарантию того, что никто не попрётся напрямик через такой рельеф, просто незачем… Объехать же овраг совсем несложно — пару десятков километров в сторону, и рули куда хочешь! Землянин и сам-то сюда не сунулся бы — ущелье им было обнаружено совершено случайно, во время поиска укромной норы для повышения уровня образования… вот, пригодилось. К утру грузовик с полным кузовом аккуратно спустился с ангарной аппарели и двинулся в сторону Коллектора — именно в Коллекторе искатель рассчитывал прилично пополнить собственные финансы — а Отстойник пусть останется… напоследок. Грузовик под прикрытием песчаной бури отправился в последнюю, как надеялся Ал, поездку — а в узком скальном разломе, под прикрытием систем маскировки и сканеропрозрачности и охраной наряда дроидов, остался ожидать команды готовый к немедленному взлёту корабль.

Коллектор выглядел… как всегда. Всё те же обшарпанные сооружения, пыль и песок на широких «улицах»-проездах, куда-то спешащие собиратели и торговцы с закрытыми лицами и по возможности всеми прочими частями тела, и никуда уже не спешащие, вконец опустившиеся нищие… И всех их было удивительно мало даже для такого жалкого поселения. Впрочем, на машину оглядывались многие, и даже звали знакомых посмотреть — грузовик искателя Ала знали в этом городишке… пожалуй, все поголовно! Когда он остановился возле «поместья», уже с полгода принадлежащего смотрящему Радо, начавшая собираться маленькая кучка зевак разочарованно расползлась по трактирам — все слышали, что с нынешним смотрящим у Ала конфронтации нет, а отношения вполне безконфликтные. А вот Ал, наоборот, оказался очень удивлён… встречей. Нет, внешне всё выглядело вполне благопристойно — в кабинете Радо собственноручно налил тоника и предложил устраиваться поудобнее, демонстративно отослав модификантов охраны. Среди троих охранников Ал, кстати, узнал и недобитого им бывшего агабарового вояку, чуть кивнув ему в приветствие и удостоившись несколько более глубокого кивка-поклона в ответ. До мужика, пусть и с опозданием, дошло, что доброй воле искателя он обязан жизнью … Радо весело, чересчур фальшиво-весело, поддерживал разговор «за жисть»; но, когда Ал поинтересовался обещанными кредами, Хмурый замолчал и как-то скис, оправдывая свое прозвище… Опасности Ал не видел и не ощущал, но вот проблемы и искать не надо было — они находились в этом же кабинете.

— Знаешь, Ал, я не спорю ни о сумме долга, ни о том, что я действительно тебе должен. — начал медленно говорить Радо. — И даже готов сейчас выплатить тебе… э-эээм, секунду… восемь корпов — на кредитный чип, безнала совсем нету. Больше мне сейчас не наскрести! А остальные креды… если ты спешишь — то может перечислить Честный, он в курсе. Но его сейчас нет в городе, он в Отстойник уехал, по торговым делам. Согласен?

— А чего нельзя перечислить прямо оттуда — на твой счёт? — удивился Ал, прихлёбывая холодный тоник.

— Да я сам не знаю! Судья сообщил, что у них какие-то непонятки с финбезопасностью, и Отстойник временно прекратил безличные переводы. Что-то там с банковскими чипами нездоровое… Тебе срочно деньги нужны, или ты подождёшь немного? — под вроде бы нейтральным вопросом чувствовалось некоторое напряжение, но причин для него землянин по-прежнему не видел.

— Давай я сам съезжу за ними, завтра утром… край — послезавтра — там буду. — махнул рукой Ал. — И ещё — ты мне не восемь миллионов скидывай, а в кредах Содружества, восемьсот тысяч. У меня и чип-миллионник с собой, а вот для местных не хватит баланса…

Ну да, хитрая местная система — позволяющая по сути удвоить свободную денежную массу! Правда, и договариваться торгашей между собой принуждает, не без того… В ходу два типа валюты — креды Содружества, универсальная платёжная система межгосударственного стандарта, принимаемая где угодно в пределах оного (Содружества, то есть). И — видимо, от бедности фантазии, а может чтобы придать легитимность своим обязательствам (а то и просто от бедности фантазии) — тоже креды, но… «креды» Свалки. В принципе, где-то даже грамотное решение. Население планеты откровенно нищее, мало кто из аборигенов оперирует более чем десятком-другим кредитов в сутки, а то и несколько — если речь о полноценных кредитах. Да и товара под крупные суммы на планете ещё пойди поищи! Контакты с внешним миром минимальны, торговых операций мизер… С другой стороны, оперировать четвертушками, осьмушками и прочими дробными частями кредита и неудобно, и слишком запутанно. Поэтому, пораскинув мозгами (кое-кто, скорее всего, буквально) торгаши договорились между собой о таком вот виртуальном креде — Ал долго смеялся, услышав о местном варианте Федеральной Резервной Системы! Теперь для крупных приобретений на Свалке используют «галактический» кред, ну и для внешнеторговых операций, само собой — с теми же пиратами или мусорщиками фантиками расплачиваться не получится, не поймут. А большинство внутренних платежей производится в местных, «просто кредах», что, по большому счёту, всех устраивает, на Свалке не продают и не покупают Императорские Регалии или мегакорпорации… Глава искателей даже, вроде бы, обрадовался:

— Тогда я тебе восемьсот перевожу, и Зука предупрежу, чтоб на завтра деньги готовил. — облегчённо откинулся в кресле Радо. А у Ала вдруг по спине вдоль позвоночника пробежали морозные уколы — не болезненно, но достаточно ощутимо, чтобы не списывать на случайность. Искатель прислушался к себе и удивлённо осознал — не показалось, чёткая физическая реакция! И ведь не в первый уже раз — бывало и раньше нечто похожее, совсем недавно, буквально несколько недель назад — как раз перед вскрытием/запуском законсервированного корвета… неужели?! Если такова реакция на возможную опасность — означать сие может только один вариант. Начали работать мзинские импланты! Да, пока что вот так — коряво и примитивно, обозначают сам факт возможной опасности, с ними ещё учиться и учиться работать… собственно, базы поднимать надо, желательно — полностью. Но если выводы верны — то, выходит, в Отстойник лучше вообще не соваться?! Ладно, можно до завтра и здесь перележать, Радо в койке не откажет…

Ледяные иглы продрали хребет куда ощутимее — если бы Ал не ожидал чего-то в этом духе, то наверняка бы не сдержал вскрик — не то чтобы болезненно, но… непривычно. Получается — и тут опасно оставаться? Именно у Радо? Опять покалывает, но лениво так, неуверенно… Эх, был бы нормальный псион — сейчас бы видение какое просмотрел бы, и все опасности побоку, а тут сиди-гадай, чем и откуда прилетит! Впрочем, пользователю имплант-комплекта не светит в любом случае — даже когда освоение имплантов пройдёт полностью, там несколько другая визуализация, в базах попадались некие отголоски ощущений… Так, ночевать придётся в пустыне, вне горячего местного гостеприимства. А вот на завтра — требуется принимать меры; в Отстойнике, скорее всего, не обойдётся без кровочки, и хорошо бы — чужой…

Вторым потоком сознания (всё легче и легче удаётся думать вот так — сразу о нескольких вопросах, причём именно обдумывать полноценно, а не какофонией различных мыслей, сталкивающихся друг с другом и перебивающих сами себя) Ал оценил повторно вроде бы лёгкий и непринуждённый разговор со смотрящим искателей — и уверился полностью в том, что… пора бы сваливать. Радо не врал, не впрямую, по крайней мере — но чего-то то ли боялся, то ли стыдился… сложно определить, мыслечтение удел настоящих псионов. Но доверяться смотрящему землянин больше не мог, да и не хотел. На какое-то мгновение даже мелькнула мысль — «…да ну их, эти кредиты, ко всем чертям!..» — но как мелькнула, так и пропала; и даже не морозные уколы тому виной. Без кредов в Содружестве делать нечего — если только нет желания начать свой путь опять с самых низов и с непредсказуемым результатом! Хотя — процентов так на девяносто… восемь… вполне предсказуемым. Пара процентов на «невероятную удачу» или «он/она работал-работал-работал-не-щадя-себя-и-ничего-не-требуя-взамен — его/её заметили/оценили/признали и, восхитившись самоотверженностью, продвинули в боссы», конечно, остаётся — но… Поэтому, после «приятного» обеда в обществе Хмурого (пришлось задействовать как анализаторы нейросети, так и возможности Аррады — мало ли, что предчувствий отравления нет, способность новая и малоосвоенная…) и велеречивых прощаний с оным, землянин к концу дня демонстративно выехал в направлении Отстойника. Через пару десятков километров грузовик искателя свернул в ближайшие обломки и углубился в пустыню — в целом, ничего выбивающегося из образа, кроме разве что практически противоположного предыдущему направления… хе-хе! А ещё через семь часов броневик был подобран корветом и в течении получаса переброшен к окраинам Отстойника — то есть, в то самое укромное ущелье. Семь часов пришлось ожидать «окна» в сетке орбитальных спутников-наблюдателей — Ал категорически не желал «светить» свой корабль!

Утром, перед выездом, по позвоночнику опять прошлись неприятные «иголки»! Ал пытался понять причину минут пять, пока не додумался спросить у Пью. А вот искин отнёсся к вопросу очень серьёзно (впрочем, Пью по-другому и не умел), загнал искателя в медкапсулу, а потом едва заметно повеселевшим голосом обрадовал:

— Действительно, частично активна сеть мзинского комплекта, лер. Скорее всего, в Отстойнике тебя ожидает неидентифицированная угроза, достаточно высокой степени опасности. Стоит ли ехать в данное поселение?

— Даже не знаю. — задумчиво ответил Ал. — С одной стороны, не то чтобы меня туда тянуло. С другой — мне там должны уйму денег! Это деньги, на которые можно будет жить без оглядки на государственные институты, и довольно долго и неплохо жить, скажу я тебе… Я имею в виду — жить в пространстве, при этом спокойно посещая планеты любых категорий. А значит — эти деньги мне нужны. Как и тебе, кстати — и обновления, и модификации/модернизации отнюдь не бесплатны… Что предлагаешь?

— Тогда стоит попробовать всё же забрать долги… — с имитацией тяжкого вздоха отозвался участвующий в разговоре на правах «соратника» (то бишь — все в одном корабле, и вообще «один за всех»…) Сарт. — Будем тебя вооружать, для начала.

Когда грузовик-бронетранспортер утром выкатился из ангара на песок, он выглядел изрядно загруженным. Это же отметили те прохожие и проезжие, кто увидел знакомую машину на улице, пока она неторопливо двигалась к «Оазису» — и многие завистливо вздохнули про себя, думая о кредах, которые сегодня сможет получить искатель Ал, продав всё то, что лежит у него в кузове. Вздыхали, правда, так, чтобы это было незаметно для окружающих — даже сама мысль позариться на это имущество вызывала у многих непроизвольную дрожь — примеры возмездия слишком ещё оставались свежи в памяти! Да и люди в «коллегах» у Ала числились уж очень солидные — такие могут, даже при удачном грабеже, голову отвернуть после, даже сильно после — чтобы другим неповадно было; искатели — это «элита», и как любая элита не любят покушений на свои привилегии со стороны «плебса»… не по чину сборщикам хвост на уважаемого искателя задирать! А сам владелец вожделенного добра — так и вообще, разве что в затылок и во сне этого грабить…

Ал, понимая интересы провожающих взглядами грузовик зрителей более чем полностью, совершенно не беспокоился по поводу хотелок местного отребья — эти напасть не рискнут даже будучи в подавляющем большинстве, пока не ощутят своё полное и, главное, безнаказанное превосходство. Крысы есть крысы — пока ощущают угрозу себе любимым, кусать не станут! Потому-то кошаки-крысодавы, которых на порядок-два-три меньше, чем крыс, являются охотниками, а не жертвами — они выбирают, когда и где нападать, а крысы — прячутся и только огрызаются, будучи не в силах ни захватить кота врасплох, ни навязать ему бой на своих условиях… в основном. Вот если одинокий и неосторожный/молодой кот забредёт на крысиную территорию и позволит загнать себя в такую щель, где не сможет при необходимости прекратить сражение — да ещё и завязнет в драке со стаей голохвостых мусорных обитателей — тогда берегись! Тогда крысы, почуяв превосходство, потеряют всяческое чувство страха и даже меры, и будут бросаться на извечного врага до тех пор, пока не разорвут в клочья! И даже не задумаются о понесённых потерях — кот может удавить две, пять или десяток крысюков — но ещё сотня уничтожит одинокого бойца, пьяная от собственной крови и в эти минуты не считающаяся даже с своими жизнями… Ал переживал отнюдь не из-за собирателей, они его вообще не интересовали; а вот как себя поведут те самые «солидные люди», которые пока что считаются вроде как благоволящими пришлому возмутителю спокойствия — можно было только предполагать…. Впрочем, после проведённой Аррадой (с некоторыми советами как Пъю, так и Сарта) милитаристской подготовки, «морозные уколы» почти перестали тревожить хребет — а ладони, наоборот, чуть нагрелись. Пъю предположил, что так даёт себя знать ожидание успеха, или просто чего-то из разряда «приятного»…