Еврейские народные сказки

НАРОДНЫЕ РАССКАЗЫ И БЫТОВЫЕ СКАЗКИ

О знаменитом ученом, философе и враче рабби Мойше бен Маймоне, иначе Маймониде, рассказывали много необыкновенных историй. Вот одна из них.

Жил-был богатый купец, и был у него сын, который, прослышав о мудрости знаменитого врача, захотел научиться его великому мастерству врачевания. Он оставил тайком отчий дом и отправился в Испанию, в далекий город Кордову, где жил в то время Маймонид. Притворившись глухонемым, юноша жестами показал Маймониду, что просит принять его в услужение. Маймонид пожалел глухонемого и оставил у себя. Юноша оказался исполнительным и способным. Маймонид был им очень доволен и пользовался его услугами, когда занимался своими опытами.

В отсутствие Маймонида юноша с большим усердием изучал его книги, старательно и точно записывал его слова, но не подавал виду, что очень преуспел в своих занятиях.

В это время один придворный заболел непонятной болезнью. На теле его не было никаких внешних признаков, но время от времени больной начинал шататься и кружиться до тех пор, пока на падал в изнеможении. Никто из врачей во всей Испании не сумел распознать причину болезни.

Обратились к Маймониду. Тот сразу определил, что в мозг попало какое-то живое существо и вылечить больного можно лишь вскрыв череп. После долгих колебаний больной согласился на эту опасную операцию.

Маймонид велел немому слуге взять инструменты и вместе с ним пришел к вельможе. Много собралось врачей, чтобы посмотреть, как великий врач будет делать эту сложную операцию. Маймонид приступил к операции, а немой слуга, стоя рядом с ним, ловко и вовремя подавал ему инструменты, не дожидаясь знака.

Когда Маймонид вскрыл черепную коробку, все увидели на поверхности мозга крошечную гусеницу, заползшую, очевидно, в ухо больного во время сна. Маймонид взял было тончайшие щипчики, чтобы снять гусеницу, но тут услышал сзади взволнованный незнакомый голос:

— Учитель, не делайте этого!

Маймонид обернулся. Он был поражен, услышав, что глухонемой заговорил. А тот продолжал:

— Нельзя употреблять силу, учитель. Ведь гусеница присосалась к нежной ткани мозга и, если ее снять щипцами, можно повредить мозг и погубить больного.

— А как поступил бы ты? — спросил Маймонид.

— Об этом написано в ваших книгах. Надо положить ароматный лист, и гусеница, влекомая запахом, переползет на этот лист, не причинив вреда больному.

Маймонид так и сделал, и больной был спасен. «Глухонемой» ученик стал впоследствии одним из самых искусных врачей мира.

У Маймонида был способный и преданный ученик, которого Маймонид обучил всем тайнам своей науки.

Однажды Маймонид спросил юношу, согласен ли тот участвовать в опыте, описанном в каббалистической книге Сефер Ецира. Опыт заключается в том, что человека умерщвляют, особыми снадобьями обрабатывают его плоть и помещают ее в герметически закрытую большую колбу, где строго поддерживается определенная температура. В течение девяти месяцев в колбе постепенно восстанавливается и оживает тело человека. Этот человек будет обладать необыкновенным свойством: он будет жить вечно.

— Но над кем мы будем производить этот опыт? — спросил, дрожа, ученик.

— Надо мной или над тобой, по жребию, — ответил Маймонид.

Ученик согласился. Они дали друг другу клятву, что тот, кто будет проделывать опыт, не причинит вреда подопытному, и бросили жребий, который пал на ученика.

Маймонид произнес тайное имя Бога, Шем-амефойреш, извлек душу из тела юноши и приступил копыту. День за днем наблюдал Маймонид за колбой, за тем, как из бесформенной массы постепенно восстанавливается тело ученика. Наконец Маймонид увидел, что из колбы на него глядит почти живой человек.

Маймонид сам испугался содеянного им.

«Если довести опыт до конца, — подумал он, — человечество постигнет большое несчастье. Этого бессмертного человека люди станут почитать как бога, и учение Моисея будет отвергнуто и забыто».

Маймонид обратился за советом к раввинам. Те серьезно обдумали этот вопрос и решили, что нельзя допустить оживления. Но Маймонид был связан клятвой. Верный клятве, он продолжал опыт.

Но вот однажды случилось нечто ужасное и непоправимое: в открытую дверь лаборатории вбежала кошка, за ней мчалась собака. Кошка и собака стали драться. Полетели клочья шерсти, все кругом падало, звенело, ломалось, и вдруг, о ужас, заветная колба пошатнулась и рухнула со стола. Ее содержимое растеклось по полу. Пропали результаты опыта, погиб человек.

«Это перст Божий!» — подумал Маймонид и похоронил останки ученика.

После этого он торжественно сжег каббалистическую книгу. С тех пор никто не пытался повторить опыт Маймонида.

Маймонид пользовался большим почетом у королевского наместника в Кордове, поэтому у него было много завистников. Как-то раз Маймонид был вызван к наместнику во дворец, но вовремя не явился. Наместник спросил придворных, не знают ли они, почему не пришел Маймонид. Один из придворных, злейший враг Маймонида, съязвил, что у того, верно, есть дела поважнее. Но наместник рассердился и сказал:

— Неужели нельзя говорить о Маймониде без зависти? Маймонид — мой друг, я его люблю и уважаю!

— Маймонид, — продолжал завистник, — поносит нашу веру и наше отечество.

— Молчи, — прикрикнул на него сердито наместник.

Тут вошел слуга, посланный за Маймонидом, и сообщил, что Маймонида убили на улице.

Наместник сразу отправился к Маймониду. Тот, к счастью, был только легко ранен. Кинжал прошел через пергаментный свиток, который Маймонид хранил на груди.

Наместник был очень рад спасению Маймонида и стал еще лучше относиться к нему.

Но враги Маймонида не успокоились. Особенно старался придворный, на которого наместник рассердился из-за Маймонида. Как-то раз он сказал наместнику, будто Маймонид утверждал, что у него, у королевского наместника, зловонное дыхание. Наместник разгневался и решил наказать Маймонида. Придворному этого было мало. В тот же день он шепнул Маймониду, будто бы наместник смеялся над тем, что у него, Маймонида, дурной запах изо рта.

На очередном приеме у наместника оба, наместник и Маймонид, прикрывали рот платком.

Перед уходом Маймонида наместник повелел ему немедленно отправиться за город к печам, в которых обжигают известь, и узнать, выполнен ли приказ наместника. А перед этим наместник послал гонца к обжигальщикам с приказом бросить в печь первого человека, который к ним явится.

Маймонид отправился выполнять повеление, но по дороге его задержала бедная женщина, умолявшая помочь опасно больной дочери. Маймонид сказал женщине, что он выполняет сейчас приказ королевского наместника и не может идти с ней. Однако женщина так упрашивала, что Маймонид все же зашел к ней домой. Оказав помощь больной, он продолжал путь к печам. Там ему сказали, что приказ наместника выполнен.

На другой день Маймонид доложил наместнику, что его воля выполнена.

Наместник был поражен. Он откровенно рассказал о том, что ему наговорили про Маймонида. А Маймонид рассказал, что то же самое сказал ему придворный о наместнике.

Тем временем пришел обжигальщик и принес кольцо, снятое с пальца сожженного человека. Это было кольцо того самого завистника. Ему не терпелось узнать о гибели Маймонида: он поспешил к печам, оказался первым и был сожжен.

Так праведник спасся от смерти, а злодей был наказан.

Когда французский император Наполеон Бонапарт бежал без оглядки из России во Францию, он по пути не раз останавливался в местечках и ему приходилось ночевать в бедных еврейских домах. Однажды, спасаясь от русских партизан, Наполеон вбежал в дом еврея-портного и попросил хозяина спрятать его от мужиков, которые гонятся за ним с вилами. Портной и спрятал императора в постели под периной. Только он это сделал, как в избу ворвались партизаны. Осмотрели все углы в доме, никого не нашли и решили уйти, но перед уходом один партизан изо всех сил ткнул вилами в постель. Вскоре личная охрана императора выгнала партизан из местечка. Наполеон решил отблагодарить еврея-портного за свое спасение и говорит ему:

— Знай, я — император французов. Я не хочу оставаться перед тобой в долгу и готов выполнить три твоих желания. Скажи, чего ты хочешь, я все для тебя сделаю.

Еврей не долго думая просит:

— Велите, ваше величество, своим людям починить мне крышу, а то она прохудилась — дождь так и льет в дом.

Наполеон удивился такой неприхотливости бедняка-еврея и тут же отдал распоряжение починить крышу.

— У тебя осталось еще два желания, — напомнил он еврею. — Говори, все будет исполнено.

Портной почесал в затылке, раздумывая, чего бы ему такого попросить у императора.

— Ваше величество, — сказал он наконец. — В нашем местечке живет один француз-портной, мой главный конкурент, и я из-за него терплю убытки. Увезите его с собой во Францию, и я вечно буду вам благодарен.

«Глупый еврей, — подумал про себя Наполеон, — и просьбы у него глупые».

Однако же распорядился приготовить телегу, чтобы вывезти имущество француза-портного.

— Ну, а сейчас у тебя осталось последнее желание, — сказал он портному. — Говори.

Долго думал портной, но так ничего и не придумал. Самого главного он добился — крыша починена и от конкурента избавился, а о чем еще просить — ума не приложит. Думал-думал и наконец спрашивает:

— Мне только одно интересно узнать, что вы, ваше величество, чувствовали в тот момент, когда лежали под периной, а мужик тыкал вилами?

Тут Наполеон рассвирепел, затопал на еврея ногами:

— Как ты смеешь издеваться над императором? Заковать его в цепи! Расстрелять!

Сказано — сделано, портного тут же заковали в цепи. Не прошло и часа, прибыл конвой и повел еврея за околицу местечка. Поставили его на пригорок, в двадцати шагах выстроили шесть стрелков. Они вскинули ружья, прицелились и… еще минута — и портной лежал бы бездыханным на траве. Но тут вдруг послышался топот копыт. Примчался, размахивая письмом императора, гонец. Казнь была отменена. В письме, переданном портному, император написал:

— Ты хотел знать, что я чувствовал, лежа под периной, — теперь ты это знаешь. Так я исполнил и третье твое желание.

Один польский король очень любил загадки. Он всегда говорил, что беседа загадками — верх мудрости.

Однажды король в сопровождении своего первого министра ехал по берегу реки. Дело было суровой зимой. Видит король: стоит у проруби какой-то еврей и что-то моет. Подъехали они поближе, разглядели, что еврей моет шерсть в ледяной воде. Тогда король обратился к еврею с таким вопросом:

— Что больше — пять или семь?

А еврей ответил ему на вопрос вопросом:

— А что больше — тридцать два или двенадцать?

Король улыбнулся и задал следующий вопрос:

— Был ли у тебя в доме пожар?

— Да, — ответил еврей, — было пять, и еще два ожидаю.

Король кивнул головой и спросил дальше:

— Если я пришлю тебе голубя, сумеешь ли ты его ощипать?

— Присылай — сам увидишь, — ответил еврей.

— Понял ли ты, о чем мы говорили? — спросил дома король своего первого министра.

— Как же я мог понять, ваше величество, когда вы говорили загадками? — ответил тот.

Король нахмурился и укоризненно сказал:

— Ты — первый министр и должен быть мудрейшим человеком в государстве, а тут простой еврей понял меня лучше, чем ты. Даю тебе три дня. Если не разгадаешь — значит, ты не достоин управлять государством, и мне придется тебя прогнать.

Созвал первый министр своих помощников. Стали они сообща разгадывать беседу короля с евреем. Бились-бились, но так ничего не добились.

Пришлось первому министру позвать еврея к себе во дворец.

— Скажи мне, — сказал министр еврею, — что означают загадки, которые вы с королем загадывали друг другу?

Еврей улыбнулся и сказал:

— Хорошо. Объясню тебе все подробно, но только за тысячу дукатов.

Министр разозлился:

— Это безобразие! За несколько ответов — такую огромную сумму!

— Если для тебя это дорого — не плати, — спокойно ответил еврей и, повернувшись, ушел домой.

Прошло два дня. Наступил последний день, назначенный королем. Первый министр снова послал за евреем:

— Вот деньги — тысяча дукатов. Быстро говори, что означают ваши вопросы и ответы.

Еврей, не торопясь, спрятал деньги и сказал:

— Когда король увидел, как я мою шерсть в холодной воде, он спросил меня: «Что больше — пять или семь?» Он этим хотел сказать: разве тебе не хватает семи теплых месяцев, чтобы мыть шерсть и в холодные? Мой ответ был таков: «А что больше — тридцать два или двенадцать?», то есть мои тридцать два зуба способны съесть больше, чем я зарабатываю за двенадцать месяцев, и поэтому я вынужден работать в холодное время. Потом король спросил: был ли у меня пожар? Он хотел узнать: выдавал ли я замуж дочерей? Потому что, когда бедняк выдает дочку замуж, он после этого гол, как после пожара. Я ему на это ответил: «У меня уже пять раз был пожар, и еще два ожидаю». Под конец король спросил меня: «Если я пришлю тебе голубя — сумеешь ли ты его ощипать?» Я ответил: «Присылай — сам увидишь». Как видишь, пан министр, он прислал тебя. Хорошо ли я тебя ощипал — судить тебе. Когда придешь к королю, расскажи ему подробно, как у нас с тобой было дело и как я тебя ощипал.

Жили-были король и кардинал. И поспорили однажды король с кардиналом, кто из них умнее. Говорит король кардиналу:

— Я задам тебе три вопроса. Если ответишь — значит, ты умнее меня, если не ответишь — значит, я умнее тебя.

Кардинал согласился:

— Задавайте вопросы, ваше величество.

— Ну хорошо, — сказал король. — Слушай внимательно. Первый вопрос: сколько я стою? Второй вопрос: что я думаю? Третий вопрос: чего я никогда не видел?

Задумался крепко кардинал и говорит:

— Ваше величество! Дайте мне три дня на размышление. Король согласился. А кардинал тем временем пришел к себе во дворец и стал думать. Думал два дня и две ночи — ничего не придумал. На третий день призвал «своего» еврея, рассказал ему о споре с королем и говорит:

— Если поможешь мне в беде, дам тебе тысячу злотых. Если не поможешь — выгоню тебя вместе со всеми евреями из моих владений.

Выслушал еврей кардинала и ответил так:

— Я помогу вам, Ваше Преосвященство, но при условии, что вы исполните все, что я скажу.

Видит кардинал: другого выхода нет, и согласился. Говорит ему еврей:

— Дайте мне вашу кардинальскую мантию с золотым крестом, чтоб мне явиться к королю и ответить на его вопросы. А вы оставайтесь здесь.

Кардинал испугался:

— А если король пошлет за мной гонца и тот застанет меня в моем дворце?

— Не бойтесь, — отвечает еврей. — Пойдемте со мной. Отвел еврей кардинала в курятник и велел ему сесть на яйца.

— Сидите здесь, Ваше Преосвященство, спокойно и не сходите с места до тех пор, пока я не приду за вами.

Сел кардинал на яйца, а еврей надел кардинальскую мантию, надел золотой крест и пошел к королю. Входит и говорит:

— Ваше величество, я пришел ответить на ваши вопросы.

Задал король первый вопрос:

— Сколько я стою?

Отвечает еврей:

— Девять тысяч злотых. Если золотой крест на моей мантии стоит десять тысяч, то нельзя же вас оценить так же или дороже.

Дальше спрашивает король:

— Что я сейчас думаю?

Отвечает еврей:

— Вы думаете, что кардинал-то умный.

Задает король последний вопрос:

— Чего я никогда не видел?

А еврей отвечает:

— Пойдемте со мной, Ваше Величество, и я покажу вам нечто, чего вы никогда в жизни не видели, — я покажу вам кардинала, который высиживает яйца.

Жил-был один царь. И вздумал он узнать, как живут его подданные. Вот надел он платье попроще и вышел на базар. Ходил, ходил и встретил одного еврея. А еврей торгует селедками. Видит царь, продает еврей селедку дешевле, чем другие торговцы. Удивляется: неужели еврей торгует себе в убыток? И спрашивает еврея, зачем он это делает? А еврей ему отвечает, что, хоть и берет он за селедку дешевле, убытка у него нет, ведь он зато продает больше селедок и то, что теряет в цене, зарабатывает на количестве проданного товара. Видит царь — еврей-то умный, и спрашивает его:

— А как ты тратишь свой заработок?

— Я свой заработок, — говорит еврей, — делю на три части. Треть я даю в долг, треть возвращаю за долги, а треть выбрасываю на ветер.

Задумался царь: что бы это значило? И сколько ни думал, никак не мог догадаться, что еврей имел в виду.

Возвратился царь во дворец, вызвал всех своих министров, рассказал про встречу с евреем, про его ум и умение торговать, рассказал и об ответе, который получил от еврея на свой вопрос.

— Кто из вас, — спрашивает царь, — может растолковать мне, что хотел сказать еврей своим ответом?

Молчат министры. Никто из них не может объяснить этих слов. Царь, так ничего и не добившись от своих министров, отпустил их домой и велел вызвать к себе еврея-торговца, чтобы тот растолковал свой ответ.

— Очень просто, — объяснил еврей, — одну треть заработка я даю в долг — кормлю сына. Когда вырастет — он будет меня кормить. Второй третью заработка я плачу долг — кормлю отца, который меня вырастил, а треть бросаю на ветер — кормлю дочь, которая вскоре вылетит из семейного гнезда и уйдет в чужой дом.

Удивился царь уму еврея и сделал его своим первым министром.

Жили-были два брата: один — богатый, а другой — бедней бедного, такой бедняк, что и дня прожить не на что. Богатый брат торговал лесом. Вот и подумал бедный брат: «Пойду-ка я попрошу своего богатого брата, чтобы он взял меня в лесные сторожа, зачем ему держать на этом месте чужого, какого-нибудь гоя? Пусть лучше будет родной брат».

И как только уговорил богатого брата взять его на службу, так сразу перебрался с женой и детьми в сторожку посреди леса и начал стеречь тот лес от воров.

Случилось так, что богатый брат уехал по торговым делам. Стережет бедный брат лес, а сам об одном думает, чуть с ума не сходит: Пейсах скоро, расходы, слава Богу, не маленькие. Шутка-ли, Пейсах! А он тут от голода помирает. Старший брат, злодей, ничего, кроме заплесневевшего хлеба ему не оставил. Рассуждает бедняк сам с собой:

— Напишу-ка я письмецо Всевышнему, Ребойно шел ойлом. Напишу Ему: так, мол, и так, трижды на дню помираю с голоду. Пейсах наступает, надо мне и мацы, и вина, и рыбы, и мяса, надо мне обнову и для детей, и для жены, и для себя, вот пусть Он мне все это и пошлет.

Взял он листок бумаги и написал обо всем, что ему было нужно на Пейсах.

И как раз в это самое время охотился в том лесу царь со своим сыном. Шел царский сын мимо того дерева, у которого стоял бедный брат. Слышит царский сын, как бедняк перечисляет, что ему нужно получить от Бога к Пейсаху, видит, положил он письмецо на ветку дерева, налетел ветер и унес письмецо. Садится царский сын на коня, скачет в город, покупает все, что нужно, кладет на телегу и везет тайком к дому бедного брата, так что никто не узнал о том, что он сделал. А когда вернулся бедный брат из лесу, то нашел все, что нужно для Пейсаха, у себя дома и несказанно обрадовался.

Давайте теперь расскажем о том, что было дальше с богатым братом и бедным братом.

Съездил богатый брат по торговым делам и вернулся домой, а вернувшись, послал своего работника узнать, что там с его братом. Говорил, что с голоду помирает, — может, помер наконец? Отправился работник. А дело было как раз в ночь первого сейдера. Смотрит работник и видит: справляет бедный брат сейдер, как самый большой богач. Побежал он скорей обратно и рассказал обо всем богатому брату. Услыхал об этом богатый брат, дал оплеуху работнику и говорит:

— Врешь ты все!

И послал свою жену, чтобы она посмотрела, что там творится у бедного брата. Пошла жена, заглянула к бедному брату в окошко, вернулась и рассказала мужу то же самое, что и работник. Набросился богатый брат на жену и кричит:

— Как ты смеешь меня дурачить?

Говорит ему жена:

— Коли не веришь, так пойди посмотри, сам увидишь.

Пошел богатый брат сам. Как увидел он, что его бедный брат справляет такой пышный сейдер, закипело у него на сердце, ворвался он в дом к брату и спрашивает:

— Где ты все это взял?

Отвечает ему бедный брат:

— Написал я письмецо Богу на Небо, вот Он мне все это и послал.

Говорит ему богатый брат:

— Я тебе покажу посылки от Бога! Ты меня разорить решил, моими дровами торгуешь.

И подал брат на брата в казенный суд. Когда начался суд, заговорили об этом деле в народе, а кто-то возьми и напиши в газету о том, что брат судится с братом. А царский сын читал эту газету. Как прочитал он о том, что богатый брат заявил в суде, дескать, обокрал его бедный брат и устроил себе царский сейдер (а царский сын-то знал, что тот ничего не крал, что это он сам послал ему все), сразу отправился в суд и рассказал там всю эту историю. Присудил тогда суд отдать все Добро богатого брата бедному брату. Так стал бедный брат богатым, а богатый брат — бедным.

Жил-был когда-то король, и было у него три сына. Двое умных и один глупый. Отправил царь своих сыновей учиться в другое государство. Пробыли они на чужбине три года и вернулись домой. Приняли их как подобает, но царю не терпелось побыстрей узнать, был ли прок от их учебы. И вот пригласил он старшего сына на прогулку. Ну ладно, идут они, гуляют, разговаривают на разные темы и — ничего.

«Вот, — думает царь, — оказывается, мой старший сын не так умен, как мне когда-то казалось».

Позвал он второго сына. И с ним долго гулял и беседовал, и опять ничего. Царь увидел, что и второй сын не так умен, как он предполагал. А третьего сына царь и вовсе видеть не захотел. Ему и без того было тяжело на душе. Но глупый сын не стал дожидаться отцовского зова. Видит, что отец не приглашает его на прогулку, сам явился к нему и говорит:

— Папа! Мне хочется с тобой побеседовать!

Царь вынужден был поневоле пойти с ним гулять. Гуляют они, беседуют, и чем дальше, тем больше царь убеждается, что его младший сын не так уж глуп, как ему когда-то казалось. Наоборот, он, оказывается, на редкость смышленый парень.

«Именно этот сумеет править государством после моей смерти», — подумал царь, и написал о том в своем завещании, о котором никто не знал.

Когда царь скончался, старшие братья вскрыли завещание. Как увидели они, что там написано, потемнело у них в глазах, и они, не сказав никому ни слова, послали за младшим братом и сказали ему так:

— Вот что, дорогой брат, дело обстоит таким-то и таким-то образом. Мы не хотим, чтобы ты жил в нашем государстве, бери ноги в руки и — марш отсюда!

Услыхав такие слова, младший брат взмолился:

— Как это так? Что вы против меня имеете? Чем я провинился перед вами?

— Молчи! — отвечают братья. — Если не замолчишь, хуже будет!

Подвели они его к воротам города и сказали:

— Вот тебе добрый конь и вот тебе мешок золота. Бери и катись!

Ни слова больше не говоря, младший брат сел на коня, захватил мешок с золотыми монетами и поскакал прочь. Скакал-скакал, пока не доскакал до густого леса. Слез с коня и пошел в лес поискать ночлега. Вдруг слышит какой-то странный шум и лязг оружия. Оглянулся, видит — шайка разбойников: двенадцать человек, все вооружены до зубов. Не успел он решить, что делать, как разбойники его окружили. Но он не растерялся: развязал мешок и начал горстями разбрасывать золотые червонцы. Кинулись разбойники подбирать золото, вырывая друг у друга монеты. А принц пришпорил коня и умчался прочь. Ехал он всю ночь и весь день, пока не приехал в чужую страну. Видит, что-то строят. Спрашивает он у людей, что это строят? Отвечают ему:

— Это царь здешней страны строит себе новый дворец.

Нашел принц главного подрядчика и нанялся на работу.

Видит главный подрядчик, что парень умен и сметлив, сделал его своим помощником и сильно к нему привязался. И вот однажды принц говорит подрядчику:

— Знаешь, есть у меня план, как нам разбогатеть.

— Что за план? — спрашивает тот.

— План простой, — отвечает принц. — Когда будем строить царскую казну, надо четыре кирпича оставить свободными. Таким путем мы сумеем, когда захотим, легко забираться в казну и брать оттуда денег сколько душе угодно.

План очень понравился главному подрядчику. Так и сделали. Когда дворец был готов, они однажды темной ночью пошли к дворцу и вынули кирпичи. Принц забрался в казну и набил карманы деньгами и золотом. Эти деньги друзья поделили поровну между собой. Так они делали много раз. Но вот однажды казначей обнаружил, что не хватает многих ценностей и доложил царю. Пришел царь в казну со всей своей свитой, все осмотрел и удивился: как будто все заперто, все замки целы, а ценностей не хватает. Царь велел арестовать казначея. Но вот прошел месяц, и новый казначей докладывает царю о новой пропаже. Снова пришел царь, снова все осмотрел — и опять все цело, а ценностей не хватает. Велел царь арестовать и второго казначея, назначил нового, а через месяц — та же история. Тут царь понял, что все не так просто, что это проделки сметливого вора. Собрал он самых мудрых своих министров, чтобы придумать, как поймать вора. И говорит самый старший министр:

— Остается одно: так как казна кругом заперта, надо внутри навалить сухой соломы и поджечь. Увидим, куда уходит дым, — так и узнаем, как сюда проникает вор.

Очень понравилась эта мысль царю, он велел так и сделать. Когда зажгли солому, дым стал уходить через щели между четырех свободных кирпичей. Короче говоря, узнали, каким путем вор проникает в казну. Но как его поймать? Старший министр дал еще один совет: поставить бочку с горячей смолой у того места, где вынимаются кирпичи: вор проникнет через лаз, сразу попадет в бочку со смолой, прилипнет, тут его и схватят. Царю и эта мысль понравилась, он велел так и сделать. Принц и подрядчик ничего об этом не знали и, как обычно, темной ночью направились в казну за деньгами. На этот раз в казну залез подрядчик, а принц ждал его снаружи. Едва тот залез, слышит принц приглушенный крик о помощи. Заглянул и видит, что главный подрядчик упал в бочку со смолой, одна голова торчит. Попробовал принц его вытянуть из смолы — куда там! Тут он подумал: «Что делать? Убежать, а подрядчика оставить, — так через подрядчика наверняка доберутся до меня; остаться и продолжать вытаскивать подрядчика из смолы — с минуты на минуту нагрянут царские стражники — тоже верная гибель».

Вынул он саблю и отрубил подрядчику голову.

«Теперь, — думает, — он меня не выдаст».

Убежал, зарыл голову в землю, а придя домой (он жил у подрядчика), сказал его жене, что подрядчик уехал. Короче говоря, на следующий день царь узнал от казначея, что в казне нашли обезглавленный труп, и приехал со своей свитой, но узнать человека без головы никто не мог. Тогда царь велел повесить тело на рыночной площади и страже наблюдать за прохожими — если кто заплачет, немедля арестовать и дознаться о преступниках.

Тем временем жена покойного подрядчика начала беспокоиться о муже: плакала и все порывалась выйти на улицу разузнать, что случилось с мужем. Трудно стало принцу удерживать ее в доме, и он сказал, что сам идет искать пропавшего, а про себя решил выкрасть тело подрядчика. Что он сделал? Ночью переоделся, достал три бутылки вина, влил туда крепкое сонное зелье и пошел туда, где царские стражники охраняли тело подрядчика. Подошел к ним, притворился пьяным, и когда те начали над ним смеяться, он еще пуще стал шататься, как самый заправский пьяница. Те кричат ему:

— Эй, пьяница! Иди домой, проспись, ведь у тебя в голове вина больше, чем в бутылке!

Тут он вытащил все три бутылки с вином, бормочет, что будет еще пить. Увидели вино стражники, у них аж слюнки потекли, дал им ловкий принц попробовать вино, они давай его пить и тут же свалились мертвецки пьяные. Тогда принц отрезал веревку, положил тело в мешок, уволок и зарыл в землю на пустыре. Когда на следующее утро доложили царю о краже тела и о том, как ловко усыпили стражников, царь понял, что имеет дело не с простым вором, а с очень ловким, умным и сметливым человеком. Велел царь глашатаям кричать по городу, что, если этот человек явится к нему добровольно, он отдаст ему дочь в жены и назначит своим министром. На следующий день принц явился к царю и говорит:

— Я и есть тот самый человек, который брал деньги в казне, обезглавил своего компаньона, выкрал его тело, а теперь я пришел к тебе с тем, чтобы ты выполнил свое обещание.

Очень не хотелось царю отдавать свою дочь за этого человека, и он, подумав, сказал ему так:

— Это правда, что я обещал отдать тебе дочь в жены. Но при этом не были оглашены три условия, которые тебе придется выполнить.

— Какие еще условия? — спрашивает принц.

— А вот какие, — отвечает царь. — Во-первых, ты должен провести ночь один на один с диким медведем. Во-вторых, в течение трех дней подряд пасти в чистом поле десять зайцев и каждый вечер пригонять их во дворец. В-третьих, наговорить три дырявых мешка так, чтобы они были полны разговорами доверху. Если три этих условия — все до единого — ты выполнишь, получишь мою дочь в жены, а не выполнишь хоть одно — будешь казнен.

Услыхал эти условия принц и даже вспотел от волнения. Попросил он у царя десять дней для подготовки. Царь разрешил — знал, что все равно никому не выполнить этих условий.

Пошел принц в поле, сел на камень и горько заплакал. Идет мимо какая-то бабка с котомкой на плече, спрашивает: чего плачешь? Рассказал он ей, какая ему грозит опасность, если не выполнит царских условий. Ни слова не говоря, сняла бабка котомку и стала там перебирать тряпки, что-то разыскивая. Наконец нашла, подала принцу маленькую скрипку и говорит:

— Послушай меня, дитя мое, вот тебе скрипочка. Как запрет тебя царь с медведем, тотчас же начинай играть на ней, и медведь заснет.

Потом она опять принялась искать в котомке, искала-искала и нашла дудочку. Подала ему дудочку и говорит:

— Когда начнешь пасти зайцев, не тревожься, что они разбегутся. Придет пора возвращаться с ними во дворец, заиграй на дудочке, и все они прибегут к тебе.

Тут бабка завязала котомку, взвалила ее на плечи и собралась уходить, но принц задержал ее и спросил:

— Ну, а что мне делать с тремя дырявыми мешками, которые надо доверху наполнить разговорами?

— Этого я не знаю, — отвечает бабка, — тут тебе придется самому что-нибудь придумать.

Встал принц с камня, положил скрипочку и дудочку за пазуху и пошел к царю.

— Я, — говорит, — готов выполнить твои условия.

— Хорошо, посмотрим, — отвечает царь и велел к вечеру запереть принца наедине с медведем.

Как почуял медведь человеческое мясо, начал ворчать, встал на задние лапы и уже приготовился напасть на принца, но тот быстро вытащил из-за пазухи скрипку и начал играть. Медведь тотчас заснул. Утром царский слуга по приказу царя пришел поглядеть, что делается в комнате принца, и увидел, что медведь спит, а принц преспокойно играет на скрипке.

На другой день принца отправили в поле пасти десять зайцев. Царь же, напуганный тем, что принц выполнил первое условие и, значит, может выполнить и второе, переоделся так, чтобы принц его не узнал, и пришел к нему в поле. Пришел и видит, что принц расположился на траве, как у своею отца в винограднике, и играет на дудочке, а зайцы резвятся вокруг. Удивился парь, спросил у принца, каким это волшебством он удерживает около себя диких зайцев. А принц отвечает, что и сам не знает.

— Не знаешь так не знаешь, — говорит царь, — а продай-ка ты мне одного зайца.

— Не могу, — отвечает принц, — если сейчас продам, то потом лишусь головы, но, пожалуй, отдам даром, если ты разденешься и станешь танцевать передо мной нагишом.

Царю этого ой как не хотелось, но он подумал: чем отдавать дочь проходимцу, лучше уж заранее от него избавиться. И он разделся и танцевал перед пастухом нагишом. После этого принц отдал ему зайца, и царь, обрадованный, схватил его и убежал во дворец. К вечеру, когда принцу пришла пора возвращаться с заячьим стадом во дворец, он заиграл на дудочке, и заяц, отданный царю, примчался стремглав назад. Так принц привел во дворец всех зайцев.

На второй день к принцу пришла царица с той же просьбой:

— У меня, — говорит, — сегодня вечером бал, и я хочу угостить гостей жирной зайчатиной. Продай мне одного зайца.

— Этого я сделать не могу, — отвечает ей принц, — но если ты разденешься и будешь танцевать передо мной нагишом, то, так и быть, подарю тебе зайца.

Царице стало стыдно, но она подумала: чем отдавать дочь за проходимца, лучше уж избавиться от него. Разделась догола и станцевала перед принцем. После этого он отдал ей зайца, и она, обрадованная, ушла во дворец. Вечером принц снова заиграл на дудочке, и подаренный заяц тотчас же явился обратно. Так во второй раз принц пригнал во дворец всех зайцев.

На третий день царевна сама решила выманить зайца у пастуха. И ей пришлось согласиться танцевать перед ним нагишом. И она, как до этого царь с царицей, получила в награду зайца, который вечером на звуки дудочки примчался обратно к пастуху. Короче говоря, и в третий раз принц-пастух привел во дворец всех зайцев.

Видит царь, что перед ним действительно замечательный человек, и решил: ладно уж — если выдержит третье испытание, то так и быть — пусть женится на моей дочери. Устроил царь роскошный бал, пригласил всех министров и знатных людей своего государства. Пусть, мол, придут и посмотрят на великое чудо, как человек наговорит три дырявых мешка так, чтобы они стали полными.

Все пришли посмотреть обещанное чудо. Вначале был устроен пир: подали самые вкусные яства, самые лучшие вина, и, когда приглашенные как следует выпили и закусили, три офицера внесли на середину зала и раскрыли большой дырявый мешок. По знаку царя к мешку подошел принц и стал говорить в мешок. Он рассказывал разные сказки, шутки, небылицы, но мешок оставался пустым, а он все рассказывал и рассказывал, пока наконец не дошел до истории о том, как он сидел в поле и пас зайцев:

— И пришел наш царь, — продолжал он, показав на сидящего царя, — и попросил продать ему зайца, и я сказал, что, если он разденется донага и будет танцевать передо мной, я дам ему зайца. И царь разделся донага…

— Стой! — кричит царь. — Мешок уже полон — продолжать не надо!

Завязали офицеры мешок, унесли его и принесли другой. Принц принялся и в этот мешок говорить и рассказывать, пока не коснулся истории о том, как он пас зайцев. И тут он стал подробно рассказывать эту историю:

— И пришла царица и стала просить меня продать ей зайца. Тогда я сказал ей: разденься донага и танцуй передо мной — тогда дам зайца бесплатно. И царица разделась передо мной донага…

— Стой! — кричит царица. — Хватит! Завязывайте мешок, он уже полон!

Убрали офицеры и этот мешок и принесли третий. Тут принц снова стал рассказывать множество всяких историй, а под конец начал рассказывать о царевне, как она пришла к нему в поле, как хотела купить зайца:

— Я ей сказал, — продолжает принц, — если разденешься передо мной донага и будешь танцевать, я дам тебе зайца. Тут царевна разделась передо мной донага…

— Стой! — кричит царевна. — Больше говорить не надо, потому что мешок уже полон.

Тут подошел царь, пожал принцу руку и говорит:

— Теперь я вижу, что ты не только хитрый, но и умный человек. И я с радостью отдаю тебе свою дочь и половину моего царства. Через неделю — свадьба.

А принц в свою очередь рассказал им, что он сын покойного царя соседнего государства.

Ну, не спрашивайте, что на той свадьбе делалось! Там и ели и пили, только про нас позабыли.

В одном богатом государстве жил-был царь, и был у него единственный сын. Но не было царю радости от сына. Тот вечно потешался над людьми, подшучивал над ними: любил устраивать разные проделки, чтоб выставить людей в смешном виде, и за это многие его не любили и нередко жаловались царю. Много раз царь наказывал принца, но это не помогало, и принц продолжал свои проказы, пока наконец терпение царя не лопнуло и он не прогнал сына. Но принц не унывал.

«Ничего, — сказал он себе, — везде найдутся люди, над которыми можно подшутить».

И пошел в соседнее царство. Прибыл он туда и представился тамошнему царю.

А тот, не зная, что отец выгнал принца, пригласил его на бал. Сидит принц на балу, пьет вино, тут вздумалось ему украсть золотой кубок. Сказано — сделано. Убирают слуги посуду со стола и видят: не хватает золотого кубка. Доложили царю, а тот, рассердившись, приказал обыскать гостей. Пристроился принц сзади к одному попу, а у того сзади свисает капюшон. Положил принц кубок в этот капюшон. Попа пропустили без обыска, вышел принц после обыска, подошел к попу и вытащил кубок из капюшона. Кубок так и не нашли.

Через неделю после того сенат решил снова устроить бал, рассыпать на полу золотые червонцы и спрятать стражников, чтоб те смотрели, кто нагнется за червонцами. Кто нагнется, того и хватать, тот и есть вор. Пришел принц на бал, видит: никто не нагибается за червонцами. Что же он сделал? Пошел, достал смолы, намазал ею подошвы ботинок, прошел по зале, налипло на подошвы много червонцев. Видит сенат: червонцев нет, а никто не нагибался.

Вынес сенат новое решение: опять назначить бал, нарядить принцессу в золото и бриллианты, а в уши ей вдеть бриллиантовые серьги ценой в полцарства. Принцесса должна сделать вид, будто она заснула, и если кто с нее что-нибудь снимет, то она должна несмываемым мелом незаметно поставить знак на одежде того человека. Так и сделали. Объявили бал, пригласили и принца, а принцесса сидела в отдельной комнате. Тут к ней заходит принц. Видит, что она спит, он и снял с нее серьги, но заметил, что она потихоньку поставила мелом знак на его одежде. Что же он сделал? Вырвал у нее из рук мел, вернулся в большой зал и пометил одежду всех гостей. Видит сенат, что знаки есть даже на платье царя! Опять кто-то перехитрил сенат.

Стал сенат снова думать и решил: опять назначить бал и в одной из комнат рассыпать по полу драгоценные камни, а пол в той комнате — не из дерева, а из бумаги. Как только кто-нибудь ступит на пол, чтобы взять драгоценные камни, провалится в погреб, и сенат узнает, кто вор. Пришел принц, видит, что в одной из комнат валяются на полудрагоценные камни, шагнул туда и тотчас же провалился в погреб. Но не растерялся, схватил барабан и забил тревогу — прибежали гости и попадали в погреб. Снова сенат остался в дураках. Видит царь: это не простой вор, а умный, веселый проказник, и велел объявить, что тому, кто признается в кражах, он отдаст принцессу в жены. Признался принц, но сенат ему не верит:

— Чем можешь доказать, что это твои проделки?

Принц, не говоря ни слова, показал им кубок, потом золотые червонцы с налипшей смолой, потом мел, который был в руках у принцессы. Тут все закричали: это он!

На свадьбу пригласили отца принца, тут он на радостях простил проказника-сына.

Жил-был царь, и было у царя три сына — двое умных, а третий дурак. Не любили умные дурака, чувствовали, что он на самом деле не дурак, а умный, пожалуй, поумней их самих будет, и поэтому старались они всячески оговорить его перед царем. Клеветали они на него до тех пор, пока не решил царь изгнать младшего сына из своего царства. Так он и сделал. И вот принц-изгнанник начал странствовать в чужих краях. Прибыл он в одну страну, царь которой был очень умен. Увидел царь чужестранца, пригласил его во дворец и просит рассказать о себе. Рассказал ему принц свою историю и попросил разрешения поселиться в этой стране. Говорит ему царь:

— Я охотно дам тебе разрешение, если сумеешь доказать, что ты не дурак, а умный.

— А чем я могу это доказать? — спрашивает принц-изгнанник.

— А вот чем, — отвечает царь. — Есть у меня один царедворец — богатый и жадный. Если тебе удастся заполучить его одежду или карету, то я признаю твой ум.

— Хорошо, — говорит принц и стал разузнавать о богатом скряге.

И вот принц узнал, что у того царедворца есть золотая карета, но он жаден настолько, что скупится нанять себе кучера и лошадьми правит сам. И сказал принц царю:

— Дай мне пару ботинок, и я за них получу у скряги его золотую карету.

Дал царь принцу ботинки, а сам напросился в свидетели. Пошли они в лес, куда богатый царедворец ежедневно выезжал на прогулку. Положил принц на дороге ботинок и спрятался вместе с царем в лесу у дороги. И видят они: едет скупой царедворец в своей карете. Проехал мимо ботинка, остановился, увидел, что лежит один только правый ботинок, подумал-подумал, оставил ботинок и поехал дальше. А принц окольным путем забежал вперед и положил на дороге левый ботинок, а сам с царем спрятался в кустах. Видят: проезжает царедворец, замечает лежащий на земле ботинок, сходит с кареты, берет в руки ботинок, убедился, что это левый, оставил карету и побежал назад, чтобы подобрать правый ботинок. В это время принц садится в карету, увозит ее и прячет в лесу.

— Вот мы и получили золотую карету за пару ботинок, — говорит принц царю. — Если хочешь, то можем заполучить шитый золотом кафтан царедворца.

— Хочу, — говорит царь.

Тогда принц отрубил одной из лошадей голову и привязал ее в пруду над водой. Спрятались они на берегу и стали ждать. А в это время вернулся жадный царедворец, не нашел своей кареты и стал ее повсюду искать. Подошел к пруду, увидел над водой лошадиную голову и подумал, что лошади забрели вместе с каретой в пруд. Он тут же разделся и полез в воду, чтобы вытащить карету и лошадей. Тут принц схватил золотой кафтан царедворца и вместе с царем вернулся туда, где до этого спрятал карету.

Так царь убедился, что юноша очень умен и находчив. Он его наградил и назначил министром, а вскоре за верную службу отдал ему в жены свою дочь.

Был приглашен и отец жениха, а свадьбу устроили — всем бы нашим доброжелателям такую. Узнав, что сын, которого он считал глупым, на самом деле оказался умным и что старшие братья его оклеветали, царь, вернувшись домой, выгнал из дома завистливых старших сыновей.

Жил-был вор. Понравилась ему корова богатого мужика. И вот однажды вечером пришел он в дом того мужика и попросился на ночлег. Подумал-подумал хозяин и разрешил остаться ночевать. Ночью вор встал, залез в коровник, вывел корову, увел ее далеко в лес, привязал к дереву, вернулся и снова лег спать.

Когда мужик увидел, что коровник открыт, а коровы нет, он стал повсюду искать корову, но нигде не нашел. На вора он и не подумал, так как видел, что тот крепко спит. Разбудил его и рассказал про свою беду. Посочувствовал вор мужику, собрался и ушел восвояси. Только вышел вор за ворота, как направился прямо в лес, отвязал корову и повел ее в другую деревню.

Там он продал корову другому богатому мужику. Потом украл у него лошадь, поскакал на ней к первому мужику и говорит, что видел украденную у него корову в такой-то и такой-то деревне, у такого-то и такого-то. Заодно он упросил мужика, чтобы тот купил у него добрую лошадь. Мужик лошадь купил, а вор, пересчитав деньги, ушел своей дорогой.

Тем временем первый мужик сел на купленную лошадь и помчался в деревню, указанную вором. Въехал во двор второго мужика и увидел свою корову, а тот увидел под первым мужиком пропавшую лошадь.

Долго спорили между собой богатые мужики. Они и до сих пор спорят.

Жили-были раввин и раввинша. Было у них три сына. Двое честных и ученых, а третий не хотел учиться, не слушался родителей и все мечтал как бы полегче, без труда, заработать денег. Звали его Лейме. Мучались с ним родители, и так уговаривали его, и этак, но ничего не помогало. Говорит раввин раввинше:

— Это все оттого, что он сидит все время дома. Пусть походит по миру, встретится с людьми, узнает жизнь: тогда, может быть, переменится.

Сказал раввин Лейме:

— Вернешься домой, когда поумнеешь.

И выгнал его из дома.

Обрадовался Лейме и решил уйти в разбойники: ушел из родительского дома, пошел в лес и стал бродить в поисках разбойников. И вот однажды слышит он крики.

Кого-то грабят, думает, и кинулся помогать разбойникам.

Те обрадовались и приняли его в компанию. Их было двенадцать, а с Лейме стало тринадцать. Привели разбойники Лейме в свой дворец, а в нем каких только чудес нет. Двадцать четыре комнаты, посредине дворца пруд, под крышей бриллиантовое солнце освещает все комнаты днем и ночью. Показали разбойники Лейме две комнаты из стекла и из серебра, а остальные обещали показывать постепенно, каждую неделю по комнате. Сперва Лейме очень понравилось у разбойников. День они проводили во дворце: ели, пили, играли в карты, а ночью все тринадцать выходили на грабеж. Однажды под утро разбойники привели во дворец маленькую девочку, дочь раввина, — они украли ее из дома, когда раввин был в синагоге, — и потребовали от раввина выкуп — тысячу червонцев. Девочка очень понравилась Лейме, он с ней играл целый день. На другой день разбойники сообщили раввину, что если выкуп не будет положен в дупло такого-то дерева, то они убьют девочку. Но раввин был беден, и денег достать ему было неоткуда — тогда разбойничий вожак схватил девочку за волосы и отрубил ей голову, хоть и просил его Лейме сжалиться над ней. С тех пор Лейме возненавидел вожака, но виду не показывал. В другой раз ночью разбойники напали на корчму и разграбили ее, но вожаку этого было мало: он приказал убить старуху корчмарку, которая одна была дома (корчмарь в ту ночь был в городе). Лейме стало жаль старуху, он принялся отговаривать вожака. Только два разбойника все равно застрелили старуху. После этого Лейме возненавидел разбойничье дело и дал себе слово при первом же случае бросить его.

Однажды Лейме остался во дворце караулить. Разбойники уехали на всю ночь, и Лейме решил осмотреть все комнаты. Вошел в одну — там все из золота, вошел в другую — там все из рубинов, третья — из сапфиров, еще одна — из яшмы. Так он ходил из комнаты в комнату — одна лучше другой. В двадцать первой комнате были человеческие руки, в двадцать второй — ноги, в двадцать третьей комнате были свалены кучей человеческие головы, и подумал Лейме: сколько же это человеческих жизней погублено за золото и драгоценные камни, которыми украшены первые двадцать комнат?

Как вступил Лейме в двадцать четвертую комнату, так и вскрикнул от неожиданности. Стоит в ней прикованная тяжелыми цепями к столбу обнаженная девушка. Была она изможденной и худой как щепка, красоты, однако, невиданной.

— Кто ты? — спрашивает Лейме.

Не отвечает она на его вопрос, только горько рыдает и просит, чтоб он ее поскорей убил. Не может она больше терпеть страшных мук голода, от которых страдает вот уже больше трех лет. Тут увидел Лейме около девушки маленький кусочек хлеба и несколько капель воды, оставленных ей на целый день. Лейме тут же принес ей поесть и попить. Девушка поела, попила и рассказала Лейме свою историю. Она, мол, принцесса, украденная разбойниками. К несчастью, она понравилась вожаку разбойников, и он хотел на ней жениться, но, взбешенный ее отказом, заковал ее в цепи и обрек на голодную смерть.

— Жаль мне тебя, — говорит Лейме, — скажи, чем могу я тебе помочь?

— Прежде всего, — отвечает принцесса, — дай мне мою одежду и отвернись, пока я оденусь.

Оделась она, видит Лейме, что это и впрямь принцесса — в платье, шитом золотом, в хрустальных туфельках.

Едва рассвело, убежали они из дворца, пока разбойники не нагрянули, а в полдень пришли в город. Очень обрадовался царь и устроил великий пир в честь спасения принцессы. Но еще больше обрадовались раввин и раввинша, что их сын вернулся честным человеком. Золото и бриллианты, унесенные из дворца разбойников, дали Лейме возможность безбедно учиться, и он стал знаменитым ученым, известным на весь мир.

В одном большом городе жил знаменитый и ученый глава ешивы, и был у него единственный сын по имени Нехемья. О молодом Нехемье шла громкая слава по всем четырем странам как о великом знатоке Талмуда. Гордился своим сыном старый глава ешивы, гордился своим земляком весь город. Случилось однажды, что Нехемья поехал в другой город. Дорога шла лесом, и, когда солнце зашло, на подводу напали разбойники и стали всех убивать. Нехемья соскочил с подводы, начал обороняться, но вскоре получил страшный удар по голове и упал замертво. Убив всех, разбойники забрали добро, которое было на подводе, и ускакали. Однако Нехемья не был убит. Оглушенный, он пролежал без чувств два дня, а на третий день очнулся, но никак не мог вспомнить, кто он и откуда. Три дня блуждал он по лесу и наконец набрел на пещеру, где и поселился, питаясь орехами и ягодами. Однажды, бродя по лесу, он услыхал топот копыт, испугался разбойников и залез на дерево. И видит Нехемья: подъехали люди на конях, в руках у них ружья, а через крупы коней переброшены мешки.

И понял Нехемья, что это действительно разбойники. Еще глубже спрятался он в древесную крону. Тут подходит к дереву, что напротив того дерева, на котором сидел Нехемья, атаман и три раза ударяет по дереву. Дерево раскрылось, в нем оказался вход в пещеру, и разбойники в нее спустились. Нехемья подождал до утра и увидел, что разбойники вышли наружу. Атаман снова ударил три раза по дереву и сказал:

— Пещера, закройся.

Пещера закрылась, разбойники сели на коней и ускакали. Слез Нехемья на землю, постучал по дереву и вошел в пещеру. То, что он там увидел, не поддается описанию. Там были золото, бриллианты, множество яств и вин. Нехемья вкусно поел, набрал золота, еды, оружия и перенес все это в свою пещеру. На следующий день он снова отправился в разбойничью пещеру и снова набрал там золота, бриллиантов и еды. В третий раз, когда он рылся среди награбленных разбойниками вещей, он вдруг обнаружил Мегилас Эстер, стал читать знакомый шрифт — и тут его будто молнией пронзило! Он вспомнил, кто он, вспомнил ешиву, в которой учился, вспомнил нападение разбойников и понял, что это те самые разбойники, которые убили его спутников и чуть не убили его самого. Недолго думая, он подложил яду в пищу и бросился вон из пещеры.

Вскоре он услыхал крики о помощи. Прибегает и видит, что десять разбойников напали на подводу с женщинами и детьми. Нехемья спрятался за дерево и меткими выстрелами уложил одного за другим всех разбойников. Потом успокоил плачущих женщин и детей и велел балаголе ехать дальше, а сам поспешил к разбойничьей пещере. Едва он взобрался на свое дерево, как из пещеры выскочили десять разбойников. Они, ругаясь и скрежеща зубами от ярости, стали рыть могилы для своих отравленных десяти товарищей. Тут же на могиле они выбрали нового атамана и поклялись жестоко отомстить за смерть сообщников. Новый атаман поставил у дерева-пещеры двух караульных с оружием, а сам во главе семи разбойников отправился на поиски врага. Нехемья пошел следом, не выпуская их из виду. Когда начало смеркаться, он услыхал скрип колес и ржанье коней. На подводе ехало со свадьбы много евреев. Атаман велел окружить подводу. При свете факелов разбойники начали срывать с людей праздничную одежду, но тут из темной лесной чащи раздались частые выстрелы. Через несколько минут на земле лежало восемь трупов, а евреи увидели вышедшего из леса спасителя. Когда он подошел к ним поближе, один из них воскликнул:

— Да это же Нехемья, пропавший сын главы нашей ешивы!

Это был земляк Нехемьи. Вооружив мужчин оружием разбойников, Нехемья приказал балаголе ехать к пещере. Увидев перед собой вооруженных людей, караульные сдались в плен, а Нехемья с людьми вошел в пещеру. Тут они стали нагружать подводу всяким добром. Нагрузили доверху, закрыли пещеру и отправились в город.

Очень был обрадован старый глава ешивы, когда увидел своего сына целым и невредимым. Не меньше обрадовался он и привезенному добру, из которого половину пожертвовал на синагогу, а половину — бедным.

А что стало с теми двумя караульными? Их пожалели и не сдали в полицию. Они раскаялись в своих грехах и стали честными людьми — один стал портным, другой — сапожником. Оба довольны, что приносят людям пользу и с ужасом вспоминают те далекие дни, когда они были разбойниками.

Жил в одной деревне богатый еврей-корчмарь, и была у него умная дочь, а неподалеку, в другой деревне, жил другой еврей, и у него тоже была дочь, которую он выдавал замуж. Пригласили корчмаря на свадьбу, а его дочь (ее звали Шифра) не захотела поехать и осталась дома. Узнали об этом шестеро братьев-разбойников и решили ограбить дом богатого корчмаря. Вот пошел один из братьев, видит: дом заперт. Стал он стучать в дверь.

— Кто там? — спрашивает Шифра.

— Бедняк. Откройте.

Впустила девушка разбойника и подала ему еды и питья. А нож подать на стол забыла. Видит она — человек сидит и не ест, и спрашивает:

— Почему не едите? Может, оттого, что я вам нож не дала?

Тут разбойник вынимает из-за пазухи нож и говорит:

— Этим ножом я зарежу тебя, если не отдашь деньги.

Подвела она его к окованному железом сундуку.

— Тут, — говорит, — все наше добро, сверху платье, а на дне деньги.

Кинулся разбойник к сундуку, нагнулся и стал выгребать со дна золото. Тут Шифра схватила его за ноги, перебросила их в сундук и захлопнула тяжелую железную крышку. Попал в западню разбойник, стал кричать своим братьям:

— Спасите!

Услыхали те, прибежали, но в дом попасть не могут. Что они сделали? Залезли на крышу и один за другим стали спускаться по трубе вниз. А Шифра услыхала голоса на крыше, поняла разбойничий замысел и встала у печи с топором в руках. Как только показалась голова разбойника, она с размаху ее отрубила. В это время разбойник в сундуке продолжает кричать:

— Спасите!

А с крыши громко отвечают:

— Уже один спустился к тебе!

Так спустилось трое, и троим Шифра отрубила голову. Тут оставшиеся два брата поняли, что дело неладно и убежали, поклявшись отомстить Шифре. Наутро приехали родители. Увидев убитых, мать упала в обморок, а Шифра показала отцу сундук, в котором ворочался и ругался пленный разбойник. Собрались мужики, и один из них, самый сильный, поднял крышку сундука, чтобы вытащить разбойника, но тот изловчился и вонзил мужику нож в сердце. Тогда мужики набросились на разбойника, избили до полусмерти, связали и сдали в полицию. А тем временем двое оставшихся братьев-разбойников переоделись торговцами и, взяв товар, приехали в корчму и попросили разрешения провести там субботу (дело было в пятницу). Корчмарь сказал: с удовольствием — и разбойники расположились в корчме на весь субботний день. Тут они разговорились, и один из разбойников сказал, что у него есть сын — ученый и толковый парень и он, дескать, не прочь взять в невестки понравившуюся ему Шифру.

— За чем же дело стало? Привозите его сюда, — отвечает корчмарь.

А разбойник в ответ:

— Он не может никуда отлучаться, так как очень занят нашими лавками и мастерскими. Давайте лучше сделаем так: невеста поедет к нам, и если она понравится сыну, то там же и обручим их.

На том и порешили. В воскресенье Шифра снарядилась в дорогу с двумя мнимыми купцами. Едва разбойники въехали в лес, сразу привязали Шифру к дереву, а сами легли спать, договорившись на следующее утро ее убить. А Шифра положила под веревку хлеб, прибежал мышонок, съел хлеб, перегрыз веревку и освободил девушку. Пустилась Шифра бежать. Тут разбойники проснулись и бросились за ней. Долго бежали они за ней, но она, проворная, все ускользала из их рук. Она уже было совсем выбилась из сил, но тут вдруг узнала местность. Убегая от разбойников, оказалась она возле болота, что было около ее родной деревни. Кинулась Шифра к болоту и побежала по очень узкой, хорошо знакомой ей тропинке. А разбойники побежали ей наперерез, попали прямо в трясину и начали тонуть. Добежала Шифра до деревни и позвала людей. Прибежали люди: видят, только головы разбойников торчат из трясины. Так и погибли последние два брата. Вся округа была избавлена от шести страшных разбойников, наводивших на всех ужас. И все это сделала одна Шифра — умная и сметливая девушка. Горячо благодарили ее все мужики, все паны, все евреи. Вне себя от радости были родители Шифры. И слава Шифры разошлась по городам и селам. Из города приехал один молодой раввин, который, услыхав о Шифре, захотел на ней жениться. Была сыграна такая свадьба, какой давно не было в тех местах. Зажили молодые счастливо, родили детей, дожили до внуков — про всех евреев да будет сказано.

Жил-был молодой ешиботник. Был он очень способен в учении и умом светел как Божий день. Сидит он однажды ночью над Гемарой и учится с большим прилежанием. Вдруг открывается дверь, и заходят два еврея. Один подсел к нему и завел беседу, а второй стоит невдалеке. Первый все выспрашивает: как зовут, кто отец, мать, откуда родом, кто родные и прочее? Тут вдруг подходит второй еврей и начинает обнимать ешиботника, дескать, здравствуй, Береле, здравствуй, племянничек. Ешиботник удивляется и спрашивает:

— А вы кто такой?

А тот говорит:

— Неужели ты, Береле, не узнаешь своего дядю Шлойме — брата твоего отца?

Береле, хоть и не узнал дядю, очень обрадовался ему. И говорит дядя племяннику:

— Слушай меня внимательно. Есть здесь в местечке богатый костел, а в нем много денег, золота и серебра. Надо нам достать это золото. Я хочу, чтоб ты пошел с нами и пробрался в костел через маленькое оконце. Ты будешь нам подавать золото, а мы будем все это класть на подводу.

На это Береле отвечает дяде:

— Хорошо, я иду с вами.

И они отправились к костелу. Залез Береле через оконце в костел и стал подавать им иконы. Как только находил деньги или золото — откладывал это для себя, а им все подавал иконы. В темноте они принимали их за золото, а на самом деле они были деревянные. Как только парень увидел, что у него собралось ценностей на несколько тысяч рублей, а подвода уже полна, решил избавиться от своих компаньонов. Что ж он сделал? А вот что, как закричит:

— Ой, дядя, меня кто-то схватил за ногу. Спасите!

Услыхали это воры, быстро сели на подводу и помчались во весь опор из города. Они и сами были рады, что избавились от лишнего компаньона.

А Береле тем временем выбрался из костела. Он понимал, что его компаньоны хватятся, когда увидят, что он их обманул, и вернутся в ешиву, чтобы с ним расправиться. Поэтому он в ешиву не пошел, а отправился в другой, далекий город. Там была хорошая ешива и толковые ешиботники. Он туда поступил и снова стал прилежно изучать Талмуд.

Оба компаньона, между тем, мчались стремглав лесом, радуясь своей удаче. Но как только стало светать, они увидели, что паренек их обманул. Разозлились и повернули обратно, чтобы рассчитаться с обманщиком.

Приехали в местечко и узнали, что Береле исчез, а они остались в дураках. Тут они дали себе слово, во что бы то ни стало найти его, и стали ездить из местечка в местечко, пока, наконец, не добрались до одного города. Видят: что-то все одеты по-субботнему и, веселые, идут в одном направлении. Расспросили людей и узнали, что местный раввин выдает замуж дочку и на свадьбу приглашены все, кто только пожелает прийти. Пошли и они. Приходят в комнату, где сидит жених, и видят: это он, тот самый, которого они так долго искали. Сели они напротив жениха, смотрят ему прямо в глаза. Жених же побледнел как полотно. Он их тоже узнал.

Оставим их пока смотреть друг на друга и узнаем, как ешиботник Береле стал зятем раввина.

Как только Береле приехал в тот город и поступил в ешиву, он почувствовал себя очень хорошо. В отличие от прочих ешиботников он не захотел «есть дни». Ведь у Береле были собственные деньги: платит он за свой стол и живет себе припеваючи. Ешиботники стали ему завидовать. Нашлись такие, которые рассказали об этом раввину. Раввин велел позвать Береле-ешиботника и спрашивает, почему он не «ест дни». Береле отвечает, что у него есть деньги и он не хочет есть чужой хлеб. Тогда раввин спрашивает, откуда у него деньги, и Береле рассказал всю историю с теми двумя недобрыми людьми. Увидел раввин, что перед ним умный и способный молодой человек, и сказал ему:

— Я знаю, что ты хорошо изучил Талмуд, а теперь узнал, что ты умный и сметливый парень. Одно только плохо: деньги, которыми ты пользуешься, — чужие, они лежат на твоей совести. Поезжай, отдай деньги ксендзу того костела. После возвращайся сюда, и я тебе дам столько же денег и выдам за тебя мою единственную дочь.

Береле так и сделал. Поехал. Вернул деньги. Возвратился. Получил деньги от раввина и отпраздновал помолвку, а спустя год стали играть свадьбу. На эту-то свадьбу как раз угодили те двое, которые теперь сидели и в упор глядели на жениха. Жених же, бледный как полотно, глядел на них и думал о том, как ему уберечь от этих воров деньги, которые он получил от тестя в приданое и которые находились у него в кармане. Начался свадебный обряд — те двое не отходят от жениха. После свадьбы отвели молодых в предназначенный им дом — те за ними. Один из компаньонов вошел в спальню и лег под кровать, а другой остался в подводе, готовый, как только первый появится с деньгами, умчаться на быстрых конях. Заметив, что один из компаньонов лежит под кроватью, ешиботник задул свечу и сказал молодой жене:

— Дорогая жена, мне надо выйти на минуту — вот тебе деньги, три тысячи рублей, держи их, я их возьму, когда вернусь.

Он вышел и встал за дверью. Как только компаньон, лежащий под кроватью, услыхал это, он тут же обратился к молодой со словами:

— Дорогая, я уже вернулся, отдай мне деньги.

Молодая и отдала ему деньги в темноте. Схватив деньги, вор бросился вон из спальни, но за дверями его ждал Береле и сказал ему шепотом:

— Ну что, взял деньги? Давай их сюда, и бежим к подводе.

Вор в темноте подумал, что это его компаньон, и отдал деньги, а сам бросился к подводе. Ожидавший его компаньон стегнул лошадей, и они помчались.

Когда отъехали подальше от города, тот, который лежал под кроватью, говорит своему товарищу: «Ну?», то есть давай делить деньги. На что тот отвечает: «Ну-ну», то есть вынимай же их и выкладывай. Так они говорили друг другу «ну», пока не подрались, да так, что долго после этого валялись на подводе без памяти, а придя в себя, убедились, что ешиботник опять обманул их.

Тут они сказали друг другу:

— Бежим, а то этот хитрый ешиботник опять что-нибудь выдумает на нашу голову.

Со сломанными ребрами и без копейки денег бежали они из этого города, а искать хитрого ешиботника закаялись.

Как эта сказка правдива, так и все сказки правдивы. Жил-был царь. И был у него слуга. Охранял слуга царское добро. Вот говорит однажды тому слуге его приятель:

— До каких пор ты будешь охранять чужое добро? Возьми из царской казны сколько можешь унести, уедем в заморскую страну и будем там жить припеваючи.

Так слуга и сделал. А когда прибыли они в заморскую страну, то взяли себе в компаньоны еще двоих. Поселились в лесу, в большой удобной пещере и решили: двое будут сторожить пещеру, а двое — промышлять в городе. Что добудут — все поровну.

Говорят однажды бывшему царскому слуге его новые товарищи:

— Что это мы одни ходим в город промышлять. Пора бы и тебе пойти на промысел, учись зарабатывать.

— Хорошо, — отвечает тот.

И ушел в город.

Случилось так, что он оказался удачлив и принес много денег. Удивились товарищи и стали постоянно посылать его в город, а сами отдыхали и ели-пили в свое удовольствие. А между тем тот приносил из города каждый день все больше и больше денег. Накопилось у них много-много денег, и стали трое воров задумываться: как бы им избавиться от бывшего слуги и завладеть деньгами?

И вот однажды услали товарищи бывшего слугу в город за едой и питьем, а сами стали решать: как быть? Решили сварить вкусный суп, подсыпать в него яду и угостить компаньона отравленным супом. А как слуга умрет, так сразу поделить между собой поровну те деньги.

Так и сделали. Всыпали в суп отраву и стали ждать прихода своего компаньона.

А в это время бывший царский слуга шел из города в лес, нагруженный яствами и винами, и думал про себя: «До каких пор я буду работать на этих троих? Все, что я зарабатываю, — все идет им. Уж лучше я их отравлю, и все деньги будут мои».

Как подумал, так и сделал. Всыпал он в вино яд и идет себе дальше. Приходит домой, а там его уже ждут.

Очень проголодался бывший слуга и потому набросился на суп, стал его жадно есть, отравился и вскоре умер. Они же, видя, что он принес вино, решили выпить и повеселиться, начали пить и вскоре тоже отравились и умерли.

Как же нам стало известно о том, что было у них в мыслях? А мы ведь сказали: как это правда, так и все сказки правдивы.

В одном городе жил-был богач. У него был большой кирпичный завод и каменный дом из двенадцати комнат. Словом, жил как царь, и был у него один-единственный сын.

Перед смертью подзывает он к себе сына и говорит ему:

— Я умираю и оставляю тебе такое завещание: когда захочешь жениться и выберешь себе жену — неважно, красивую или некрасивую, — то она ни в коем случае не должна быть слишком набожной.

Очень удивился сын такому странному завещанию, но не было у него времени переспросить отца, смерть настигла того быстрей дикого зверя. Надорвал сын на своей одежде край, похоронил покойника и читал по нему целый год кадиш.

После этого задумал он жениться. Начал присматриваться к красивым девушкам и остановил свой выбор на одной — лицо как месяц на небе, а глаза зеленые, как у кошки. В счастливый час взял он ее в жены. Очень он был доволен своей красавицей-женой, и оба они счастливо жили в своем большом каменном доме из двенадцати роскошных комнат.

Прошло два года. Однажды муж попросил жену купить свежую щуку, чтобы приготовить фаршированную рыбу. Как же он был, однако, удивлен, когда жена отказалась пойти за рыбой на базар и ответила так:

— На базаре, боюсь, на меня станут смотреть мужчины, а я не хочу возбуждать в них дурные побуждения.

Ответ показался мужу очень странным. Он подумал, что она слишком уж добропорядочна, и вспомнил слова покойного отца о том, что если женщина слишком набожна, то есть в этом, верно, фальшь. Мысль эта так запала ему в голову, что он тут же пошел и заказал ключи ко всем своим комнатам — по два ключа — двенадцать пар ключей. Одну связку ключей он положил себе в карман, а другую отдал жене и сказал ей:

— Вот что, дорогая, сегодня я по делам уезжаю в дальнюю дорогу. Вот тебе ключи. Запри все комнаты. Смотри, чтоб никто не заходил. Береги наше добро.

С этими словами он распрощался с женой, сел в подводу и уехал. Выехал за город, велел балаголе остановить лошадей, вынул из кармана рубль серебром, отдал его балаголе и говорит:

— Вот что, реб еврей, я передумал ехать. За твой труд я плачу тебе рубль, отвези меня обратно в город, только вези не ко мне домой, а в заезд. Смотри — это тайна, и никому, упаси Боже, не говори об этом.

В заезде муж снял отдельную комнату и лег спать. В полночь проснулся и тихо вышел из заезда.

Ночь была темная. Весь город спал, и муж, никем не замеченный, подошел к своему дому. Подходит он к дому, открывает одну комнату, открывает другую, пока не добрался до двенадцатой, самой последней комнаты. Открывает дверь, входит туда и видит: его набожная, целомудренная жена лежит в кровати в объятиях здоровенного бородача. Увидела жена в дверях мужа, закричала своему хахалю:

— Стреляй, стреляй в него или заруби топором — это мой муж!

Услыхал это муж и в испуге убежал. Долго бежал он по улицам, пока не забрел на рыночную площадь. Здесь наконец свалился от усталости на скамейку и крепко заснул.

Вот что случилось с мужем. Теперь покинем его на минуту и расскажем о том, что случилось той же ночью в городском соборе. В ту ночь собор ограбили дочиста: украли все драгоценности, позолоченные кресты, все золотые и серебряные оклады икон — короче говоря, все ценное, что было в соборе, исчезло. Поднялся в городе шум: как это так? Дом Божий очистили, как очищает кошка тарелку со сметаной!

Позвал батюшка соборного старосту, и вместе со сторожем и десятью мужиками все бросились искать воров. Прошли по всему городу, пришли на рыночную площадь и видят: кто-то лежит на скамейке и крепко спит. A-а, значит, устал за ночь! Наверное, это и есть вор.

Недолго думая, схватили спящего (а это был тот самый богач — муж притворщицы-жены) и избили его до полусмерти.

Избили и поволокли к становому. Ведут пойманного мимо помойки, где копошилось много всякой нечисти — червей, мошек, насекомых.

И слышит богач, как батюшка говорит людям этаким сладким, елейным голосом:

— Прошу вас, господа, не ведите его по этой помойке, здесь много живых тварей, и он может еще, проходя, затоптать их ногами, а ведь в святом Евангелии сказано: «Он жалеет творения рук Своих», поэтому не будем убивать невинных червей сапогами вора.

Услыхав эти слова батюшки, муж сразу вспомнил лицемерные слова изменницы-жены, вспомнил и предсмертные слова своего отца, предостерегавшего его от ханжеского благочестия, и тут ему в голову пришла хорошая мысль, о которой речь пойдет ниже.

Привели его к становому, а тот строгим голосом спрашивает:

— Признаешься ли ты, что ограбил этой ночью собор?

На что задержанный богач отвечает:

— Да, но я это сделал вместе с этим батюшкой. В доказательство моих слов, если вы сделаете обыск у батюшки, то у него в сарае найдете все украденное в соборе.

Становой велел проверить слова еврея — и у батюшки в сарае под мусором действительно нашли все, что было украдено в соборе.

Тогда становой говорит еврею:

— Понятно, что батюшка ограбил собор: он имеет прямое отношение к собору. Но непонятно, каким образом ты, еврей, решился на ограбление русского православного собора?

Тогда еврей рассказал ему, что он никакого отношения к ограблению собора не имеет, а на мысль о причастности батюшки к ограблению его навели лицемерные слова. Рассказал он также о лицемерии своей жены и как получилось, что он очутился на скамейке на рыночной площади.

Началось следствие, и тут дознались, что батюшка и любовник притворщицы-жены — одно и то же лицо, что этот батюшка из банды преступников, прикрывающихся маской набожности. В скором времени батюшку, жену-изменницу и других судили и приговорили к смерти.

Этим и кончается сказка, из которой видно, что чрезмерной набожности и лицемерия надо остерегаться, как огня.

Жили-были муж и жена. Он рыбачил, а она вела хозяйство в доме. Неизвестно почему, но жена мужа не любила. И вот приходит она однажды утром в синагогу, становится лицом к востоку и обращается к Богу:

— Боже милостивый! Пошли моему мужу скорую смерть и забери его к себе!

А не заметила она, что в это время около печки сидел какой-то прохожий еврей. Услыхал ее молитву и из своего укрытия говорит замогильным голосом:

— Если ты хочешь, женщина, избавиться от своего мужа, то свари ему горшок вареников. Он наестся до отвала и умрет.

Услыхала это женщина и поспешила домой, чтобы сделать то, что ей повелели свыше, а еврей пошел на базар и сказал рыбаку:

— Что ты сделал жене, что она желает твоей смерти?

Заплакал несчастный рыбак, а прохожий ему и говорит, иди, мол, домой, жена приготовила тебе вареники, а ты делай то-то и то-то.

Рыбак отправился домой. Там его уже ждет вкусный обед. Жена встречает приветливо, зовет к столу. Умыл он руки, помолился и сел обедать. А она так и прыгает вокруг него:

— Ешь, дорогой муженек, не жалей, я сварила целый горшок вареников, захочешь — я тебе еще тарелку дам.

А муж говорит:

— Какая ты добрая стала, жена моя, не иначе как кто-то тебя заколдовал.

Она промолчала, а он ест с аппетитом. Потом вспомнил, что должен, якобы, умереть, и упал, будто мертвый, на лавку.

Притворщица заголосила, залилась фальшивыми слезами. Прибежали люди. Все жалели рыбака, а она вечером побежала на хутор к водовозу Юхиму и говорит ему:

— Милый Юхим! Теперь мой хрыч окочурился — через два дня, как похороню его, приходи ко мне в хату.

Наутро, когда члены хевро кадишо пришли выносить покойника и попросили у нее простынь на саван, она отказала: дескать, бедна. Старую мужнину рубаху и ту пожалела: мол, не было у покойного рубахи. Пришлось соседям принести холста на саван. А жена все делает вид, что плачет. Когда стали выносить тело, притворщица еще пуще заплакала:

— Куда ты уходишь от меня, мой любимый муж, на кого ты меня покидаешь?

Тут рыбак соскочил с погребальных носилок и спокойно ей говорит:

— На Юхима-водовоза. — И выгнал из дома.

Через некоторое время рыбак дал притворщице развод и взял в дом честную, добрую и хорошую жену.

Богатый купец отправился в далекое морское путешествие вместе со своим сыном.

Матросы позарились на богатство путешественников и задумали убить их. Купец догадался о коварном замысле, но придумал, как спастись от беды. Он обо всем рассказал сыну и научил его, как действовать.

Вначале между отцом и сыном возник спор, который вскоре перешел в открытую ссору. С обеих сторон посыпались оскорбления и угрозы. Наконец сын с отцом вцепились друг другу в волосы.

Вдруг отец в ярости закричал:

— Так вот же тебе в наказание!

И с этими словами он схватил все свои драгоценности и на виду у матросов бросил их в море.

Матросы остолбенели. Они, конечно, остались ни с чем, но и убийство людей, лишившихся своего богатства, потеряло для них всякий смысл.

Так отец и сын спаслись и благополучно вернулись домой.

Жили два торговца. Они были дружны между собой и даже торговали в одной лавке, разделенной тонкой перегородкой. Один торговал духами, а другой маслом.

Подсмотрел раз продавец духами сквозь щелку, что торговец маслом считает золотые монеты. Стал он считать за ним и насчитал пятьсот рублей, которые тот завернул в синий платок. Что он сделал? Побежал к раввину и с плачем рассказал ему, что у него украли пятьсот рублей, завернутых в синий платок, и что он подозревает в краже торговца маслом.

Позвал раввин даяна и шамеса, и пошли они в лавку торговца маслом. Ни слова не говоря, шамес начал шарить по всем углам и наконец нашел деньги. Все оказалось так, как говорил торговец духами. Торговец маслом стал клясться женой, детьми и Богом, что деньги его, но ему, конечно, никто не поверил. Раввин велел запечатать деньги в пакет, а пакет запер в своем шкафу. Долго думал раввин над тем, как узнать, кому принадлежат деньги, кто из торговцев честный, а кто вор. Но сколько ни думал, ничего не надумал.

И вот однажды шел тот раввин в задумчивости мимо синагогального двора и увидел мальчиков, игравших во дворе. Прислушался раввин и понял, что дети играют в «суд». Один мальчик был «раввином», и перед ним стояли два других — один был «торговцем духами», другой — «торговцем маслом».

Каждый «торговец» изложил суть дела, настаивая на том, что деньги принадлежат именно ему. После этого встал мальчик-«раввин» и говорит:

— Раскройте платок с золотыми монетами. Теперь понюхайте монеты. Если они приятно пахнут, то принадлежат торговцу духами. Если монеты не имеют запаха, то нам придется проверить их принадлежность торговцу маслом. Надо принести миску с кипятком. Мы положим туда монеты. Если на воде покажутся пятна жира, значит, монеты принадлежат торговцу маслом, руки которого постоянно в масле.

Услыхав слова мальчика, раввин был потрясен мудростью его решения. Он подошел к нему, поцеловал в лоб и велел назавтра прийти в синагогу.

На следующий день весь город собрался в синагоге. Всем хотелось узнать, как раввин решит это запутанное и нашумевшее дело. После того как торговцы повторили то, что уже было известно, раввин велел шамесу распечатать пакет с монетами.

— Вот монеты, — сказал раввин. — Торговец духами утверждает, что деньги его. Если это так, то они должны приятно пахнуть. Шамес! Обойди всех с этими монетами. Пусть скажут, есть ли у монет запах.

Все понюхали монеты, но никакого запаха не было. И собравшийся народ в один голос сказал:

— Нет, эти монеты не принадлежат торговцу духами.

— Тогда принесите миску с кипятком, — распорядился раввин.

Он положил туда монеты и велел шамесу вынести миску напоказ присутствующим.

— Теперь, — сказал раввин, — посмотрите, показались ли на воде масляные пятна, и если да, скажите, чьи это монеты.

Все в один голос закричали:

— Торговца маслом!

Тогда раввин вывел к людям мальчика-«судью» и сказал:

— Я слово в слово повторяю то, что сказал этот мальчик. Великая честь принадлежит не мне, а этому мудрому, благословенному ребенку.

Говорят, что этот мальчик, когда вырос, стал великим мудрецом.

У одного раввина было три дочери. Однажды он призвал их к себе и спросил, как они его любят. Старшая дочь ответила: я люблю тебя, как свою жизнь, вторая сказала: как хлеб, а третья — что любит отца, как соль. Раввин страшно рассердился на младшую дочь и выгнал ее из дому, дав на дорогу только хлеба и соли.

Побрела младшая дочь, куда глаза глядят, набрела на корчму: там над ней сжалились и приняли в работницы.

Живет она в корчме год и два. Тут случилась однажды в городе свадьба: корчмарь с женой уехали на свадьбу, а девушку оставили сторожить корчму. Вдруг открылась дверь и вошел старик. Спрашивает старик у девушки:

— Почему ты не на свадьбе?

— Дедушка, — отвечает печально девушка. — Как же я могу пойти на свадьбу, когда я вся в лохмотьях и хожу босиком.

И вот старик (а старик этот был Илья-пророк) вынимает из торбы прекрасное шелковое платье, украшения, золотые туфельки и говорит:

— Одевайся и иди на свадьбу.

Обрадовалась девушка, оделась, обулась, сразу стала такой красивой, что все вокруг нее засверкало, и ушла на свадьбу. На свадьбе все гости были очарованы красотой и умом девушки. Очарованы были и корчмарь с женой, которые ее не узнали, очарован был и один богатый юноша, который настолько пленился ею, что решил на ней женится. Но девушка упорно отмалчивалась, не называла своего имени и никак не отвечала на его страстные слова. Опечалился юноша и решил заполучить золотую туфельку, чтобы потом разыскать девушку. Что он сделал? Намазал смолой порог, чтобы там приклеилась золотая туфелька.

Заполучив туфельку, стал тот юноша обходить дом за домом и примерять ее девушкам. Пришел он и в ту корчму, а хозяйка ему говорит, что здесь ему туфельку некому примерить, ведь дочек у нее нет. В это время зашла в дом девушка-работница, и юноша примерил ей туфельку. Когда юноша увидел, что туфелька ей как раз впору, он очень обрадовался, сразу же забрал девушку из корчмы, купил ей отдельный дом и привел туда своего отца. Девушка очень понравилась отцу юноши, и он с радостью дал свое согласие на свадьбу единственного своего сына-наследника.

Назначили день свадьбы, а на свадьбу пригласили много раввинов.

Когда гости стали собираться, девушка среди раввинов узнала своего отца. Она тотчас же вызвала повара и наказала ему, чтобы для ее отца все блюда готовились без соли. Тот так и сделал. Гости сели за стол, им подали вкусные кушанья, все ели с аппетитом, радовались, смеялись и веселились. Тут невеста подходит к своему отцу и спрашивает:

— Ребе, почему вы не едите?

— Как же я могу есть, — отвечает раввин, — когда все блюда без соли?

И тогда говорит ему невеста:

— Почему же вы выгнали свою дочь, которая сказала вам, что любит вас, как соль?

Тут раввин узнал свою дочь и горько заплакал, а дочь-невеста стала его обнимать, целовать и утешать. И на свадьбе стало еще веселей. С тех пор раввин не расставался с дочерью, и все они жили счастливо.

В одном местечке на Висле жила молодая еврейка. Была она замужем за старым набожным горбуном — за него, не спросись, выдали ее родители-бедняки. Скучно было бедной женщине: муж утром встанет, уйдет в синагогу, в обед вернется, сполоснет руки, поест, ляжет поспать часика на два. Встанет — и опять в синагогу; вернется поздно и до утра проспит. Только и радости у молодой женщины — сидеть у окна, смотреть на красивую реку и на суда, что плывут мимо. И так ей скучно жилось, что даже смеяться она разучилась. А гостей принимать или самой куда-нибудь пойти набожный муж не позволял. Вот сидит она однажды у окошка и думает о своей горькой доле. И вдруг видит — вошли во двор три горбуна-акробата. Много ли у бедного еврея развлечений? Окружили их и стар и млад; стали акробаты показывать свое искусство. Уж они и друг на друга взбирались, и колесом по двору ходили, и друг через дружку прыгали, и рожи корчили. А люди смотрят, со смеху покатываются.

Но только кончили горбуны прыгать и кувыркаться и пошли по кругу гроши собирать, сразу стал народ расходиться, и ни одного медяка им не досталось.

Жаль стало еврейке горбунов. Впервые за много лет по-настоящему посмеялась. Думает она: «Дай-ка я их накормлю — муж еще не скоро из синагоги придет».

Зазвала горбунов к себе, усадила за стол и накормила всем, что было в доме лучшего. Наелись они досыта и говорят:

— Ну, хозяйка, спасибо тебе большое за ласку. Не хочешь ли наши фокусы поглядеть?

— Нет, — говорит она, — люди добрые, фокусы я ваши из окна видела, спасибо вам, идите себе теперь, а то как бы муж из синагоги не вернулся.

Не успела сказать — на лестнице мужнины шаги. Испугалась жена: куда горбунов спрятать? А у стены стоял большой ларь. Схватила она горбунов и по одному туда засунула. И только захлопнула тяжелую крышку, вошел муж. Помыл он руки, помолился, сел за стол, поел, поспал, потом встал и пошел опять в синагогу. Муж за дверь — хозяйка к ларю. Подняла крышку — горбуны мертвые! Задохнулись. Заметалась женщина — что делать? Вытащила она из ларя одного горбуна, посадила за стол и поставила перед ним тарелку с фаршированной щукой. А сама вышла на улицу.

Уже темнело. На посту стоял городовой. Она давай его потихоньку подзывать. Видит городовой: красивая молодая еврейка зовет, пальчиком манит. Закрутил он усы, подошел к ней. Провела его еврейка в дом и говорит:

— Беда у меня приключилась, господин городовой, пожалела я бедного горбуна, дала ему рыбы поесть, а он подавился костью и умер. Что я буду делать, если муж из синагоги придет? Возьмите пятьдесят рублей, только выручите из беды!

— Отчего не выручить? — говорит городовой.

Взял он одеяло, завернул в него горбуна, отнес к Висле и кинул в воду. Идет обратно к еврейке:

— Ну, красавица, гони пятьдесят рублей, избавил я тебя от беды.

— Как избавил? А это что?

Смотрит городовой: сидит за столом горбун, будто его никто и с места не трогал.

— Ну, это мы еще посмотрим! — заорал на горбуна городовой. — Плохо ты, видно, меня знаешь!

Взял он горбуна, привязал к ногам кирпич, завернул в одеяло, отнес к Висле и кинул в реку. Пришел обратно:

— Ну, хозяйка, гони пятьдесят рублей, избавил я тебя от беды!

— Как избавил? А это что?

Городовой смотрит, глаза протирает: сидит за столом горбун, будто его никто и с места не трогал. Рассердился городовой:

— Не на такого, — говорит, — ты, горбун, напал! Плохо, плохо ты меня знаешь!

Схватил он горбуна, скрутил ему за спиной руки, привязал к ногам по кирпичу, завернул в одеяло, отнес к Висле и бросил, где вода поглубже да побыстрее. Идет, довольный, назад, в уме денежки подсчитывает. И только он в дверь, видит: по лестнице горбун поднимается!

— Ты куда это? — кричит ему городовой.

— А ты куда? — обернувшись, кричит горбун в ответ.

— Ах ты так!

Рассвирепел городовой, хвать горбуна по голове, у того и дух вон. Завернул он его в свою шинель, отнес на реку и кинул в воду.

«Теперь уже не вернешься, — думает, — сам все сработал, беспокоиться не приходится».

Пришел он к еврейке и говорит:

— Ну, хозяйка, гони пятьдесят рублей. Всех четырех горбунов я в Вислу покидал. Теперь не вернутся!

— Четырех? — взвизгнула еврейка. — Откуда четвертый-то?

— Он мне повстречался, когда я с реки в третий раз возвращался, — отвечает городовой.

— Ой, горе мне! — заголосила еврейка. — Так это ведь мой муж был! Караул! Спасите, люди добрые!

Испугался городовой и убежал. А еврейка избавилась и от мертвых горбунов, и от старого мужа, не потратив ни копейки денег.