ФАКультатив

Глава 12. Никита

— Вот же черт! — заорал я, стоя в ванной у зеркала. — Черт!

Ранним утром на лбу, прямо по центру, выскочил здоровенный, уродливый прыщ. Никогда в жизни не было, а именно сегодня, в такой важный для меня день, здрасте-нате!

— Братан? — в дверь постучал Егор. — Все нормально?

— Ага, — то-то его порвет, когда увидит меня.

— Уверен? Я так резко еще ни разу с постели не вскакивал!

— Ну, простите за неудобство, — ворчал я, разыскивая в поисковике самые быстрые способы избавиться от прыщей. Чего там только не было!

— Я войду? — Егор никак не отступал. — Ты там в штанишках?

Я ничего не ответил, стоял и пялился в телефон, судорожно свайпая пальцем страницы с бесполезными советами. Брат припёрся в ванную. Я понял, что снова не закрылся на замок. Хорошо, что на этот раз не занимался ничем компрометирующим. Я вдруг поймал себя на мысли, что сегодня с утра мне не хотелось ничего такого, я чувствовал себя… удовлетворенным. Еще бы! После последней встречи с Марьяной у меня впервые, как бы выразился Егор, «не звенели яйца».

Брат кивнул, убедившись, что я реально в порядке:

— Жив, цел…

— Орел, — вяло пробубнил я, не отрываясь от экрана телефона.

— Напугал до усрачки! — Егор подошел к раковине и, включив воду, умылся. — Разбудил, а мне, между прочим, на работу только к двенадцати. Ты, кстати, сегодня придешь со своей девушкой?

— Она не моя девушка! — толку объяснять, если он в курсе моей ситуации, но продолжает в своем репертуаре.

— Пока что, — брат поднял вверх указательный палец. — После свиданки в «Меридиане» она тебе точно отдастся.

— Разве я сказал, что мне нужно от нее только это?

— Ну да, ну да, любовь, ванильные сопли и все такое… — брат оперся плечом о душевую кабину и скрестил руки на груди. — Ску-учно!

— У нас с тобой разные потребности.

— А ты думай позитивно, — он постучал по своему виску, — все в твоей голове. Мысли материальны. Если будешь считать ее своей девушкой, она ею рано или поздно станет.

— Это так не работает, — безнадежно вздохнул я.

— И что ты там такое выискиваешь? — Егор выхватил мой телефон с озорным блеском в глазах. Наверное, думал, что близок к очередному позорящему разоблачению, как недавно с не выключенным компьютером. — Ой, фу! Ты больной извращенец, собирался передернуть на это? — он развернул экран, показывая фотографию кожи, сплошь покрытую прыщами.

Я забрал у него телефон и проворчал:

— Егор, иди спи дальше!

— А-ну постой, — брат подошел ближе и заставил меня показать ему свое лицо. — Ха! Наш идеальный романтик наелся бабочек и превращается в единорожку?

— Пошел ты! — я отдернул голову и отвернулся от него. Но, блин, передо мной было зеркало, и брат продолжал видеть меня в отражении.

— Свидание не задается с самого утра? — хохотнул Егор. — Понимаю. Ща, погоди. Только никуда не сваливай.

Брат вышел из ванной комнаты, наконец, оставив меня наедине с моим прыщом. Не успел я толком погоревать, как Егор вернулся и привел за руку сонную, переполошенную и ничего не понимающую девушку.

— Вот, Лерчик тебе поможет! — с гордостью брат пропустил симпатичную блондинку вперед. — Никто лучше девчонок не знает, как замаскировать все «сюрпризы».

Я думал, что еще хуже быть не может, но брат всегда знал, как пробить дно. Девушка Лера вошла в ванную, держа в руке что-то вроде косметички и, кажется, пока не понимала, что здесь делает.

— Привет, Никит, рада с тобой познакомиться.

Я зыркнул на брата.

— Привет, Лера, — буркнул я, подпуская девушку к себе. От нее приятно пахло корицей и сладкой выпечкой. Я терпеливо позволял ей рассмотреть свой лоб и оценить степень трагедии.

— У малыша Ники сегодня первое свидание у нас в «Меридиане», — сообщил брат.

— Ого! Серьезные намерения! — сдержанно улыбнулась Лера и как-то странно покосилась на моего брата. — Хоть кто-то из Ивановых верит в романтику.

— Зато я верю в утренние оргазмы, — зевая в кулак, проговорил Егор, всем своим видом изображая отсутствие интереса к ее словам. — Давай, заштукатурь скорей его смазливую мордаху, и я оберну тебя в свою веру, женщина!

Лера закатила глаза.

— Сочувствую, это не лечится, — понимающе вздохнул я, рассматривая лицо девушки, пока она сосредоточенно наносила мне на лоб слой чего-то из своей косметички.

У Леры были миловидные, кукольные черты лица, большие голубые глаза, пушистые ресницы, светлые длинные волосы и эротичная родинка над губой. О, должно быть, Егора именно эта родинка и добила, раз уж я которую ночь подряд слышу только ее имя за стеной. Брат еще никогда не приводил домой одну и ту же девушку дважды.

— Ну, вот, — довольная выполненной работой блондинка отошла от меня и сложила все свои тюбики и кисточки обратно в косметичку. — До вечера должно продержаться.

Я повернулся к зеркалу и удивленно вздернул брови. Да, она фокусница-иллюзионистка!

— Ух-ты! — я хотел коснуться лба, чтобы проверить был ли прыщ на самом деле, но остановился. — Супер! Спасибо большое!

Егора распирала гордость, он всем своим видом так и напрашивался на благодарность. Я кивнул и ему.

— Подожди меня в спальне, булочка, — промурлыкал брат девушке на ухо, — ща мы с братом кое-что перетрем, и я весь твой.

— Булочка? — я не мог не воспользоваться ситуацией и не постебать брата, когда карты сами шли в руки.

Егор ничего не ответил, только оглянулся за спину, проверяя ушла блондинка или нет.

— Значит, Лера? — я не мог ничего поделать с ехидной улыбкой. Два года прошло, неужели закончилась вселенская хандра по Кате?! — А это не та девушка с твоей работы, с которой ты боролся за место су-шефа?

— Да, типа, она, — брат неуклюже зачесал затылок. Это уже интересно.

— А как же правило «не трахать коллег»?

— Братан, ты только что сказал «трахать»?! — съехал с темы Егор. — Как благотворно на тебя влияют эти ваши соседские факультативы! Колись, ты уже воспользовался моими советами? И да, я видел на полке твой новенький триммер!

— Ты мне зубы не заговаривай, — усмехнулся я, тоже складывая руки на груди. — Тебя впервые с момента переезда смогла зацепить какая-то девчонка. Это же событие века!

— А ты, наконец, больше не девственник.

— Я уже давно не… — я осекся, но часть фразы Егор уже услышал и вытаращился на меня.

— А ну-ка, поподробней…

Я по привычке потянулся ко лбу, хотел потереть, но вспомнив про нанесенную маскировку отдернул руку.

— Сначала ты рассказывай, — я поставил руки по бокам, но напомнил себе птицу с нарисованными руками из известного мема и опустил их вниз. — Сначала скажи, чем же тебя зацепила Лера? Как ей это удалось?

Егор почесал подбородок, думая над ответом, и наконец всерьез выдал:

— Палец в заднице.

— Что?

— Она первая, кто засунул мне палец в задницу, доволен?

— О господи, сотрите мне кто-нибудь память!

С «так-тебе-и-надо ухмылкой» брат смотрел на меня, пока я переваривал его ответ. Сначала в красках представил то, что он сказал, а потом поежился и тряхнул головой. Жесть какая-то!

— Теперь, ты. — Напомнил Егор. — Ты! Уже! Не девственник? И давно?

Я кивнул.

— И кто она?

Ладно, он хоть и чудик, но, все же, самый близкий для меня человек:

— Марьяна, — со вздохом признался я, глядя на брата исподлобья.

У него вырвался сдавленный смешок, который он быстро превратил в кашель.

— Че-его?

Кажется, я спалил остатки его сексуально-озабоченного мозга своим признанием. Понадобилась вся сила воли на то, чтобы не улыбнуться. Да, ситуация со мной и Марьяной идиотская, но реакция брата это что-то!

— Погоди, но… как… ты же… У меня нет слов!

— Я вижу.

— Чувак, объясни.

— На той вечеринке в доме Власовых мы с ней встретились, она узнала, кто я.

— Она знает, что ты Фиб?!

— Тогда знала, а сейчас — не уверен.

— Сука, пощади!

Егор сел на край ванной и непонимающе уставился на меня. Я решил его не мучать.

— Как я понял, у нее случился провал в памяти. Она ничего не помнит о той вечеринке и о том, что было после.

— Как такое вообще возможно?

— У нее же родители погибли, — у меня холодок по спине пробежал от одной лишь мысли об этом. — Она пила какие-то препараты и смешала с алкоголем. И вот…

— А ты? — Егор взлохматил и без того спутанную шевелюру. — А ты как? Как узнал об этом?

— Что она ничего не помнит? Пару дней назад, — я добавил после тяжелого вздоха: — Прикинь, все это время я думал, что она меня тупо динамит.

— Ты подкатывал к ней после этой вечеринки?

— И не раз.

— А она?

— Сказала что-то типа: «чувак, отвали, мне сейчас вообще не до тебя», — на самом деле она именно так и сказала. Слово в слово. Я никогда не забуду свое состояние после этого. Врагу не пожелаю.

Брат потер лицо рукой, и опять взлохматил голову. Он долго молчал, кажется, не знал, что сказать. Я сел рядом с ним на край ванны. Наверное, мы выглядели довольно фриково, как, собственно, и все наши разговоры по душам.

— Бедная девчонка! А она хоть в курсе, что с кем-то переспала? — наконец Егор обрел дар речи.

— Да, но мало что помнит.

— Даже то, что сделала это с «Фибом»?

— Кажется, даже это.

— Хреново, чувак, — он скупо похлопал меня по спине.

— Не то слово. Я ведь не знаю, как ей об этом рассказать! Я и сам еще не отошел от шока. То, что она меня просто не помнит, вообще не приходило мне в голову.

— Да, такое могло случиться только в книжках у Даниловой.

Егор не удержался и прыснул со смеху. Припомнил, как однажды застал меня за прочтением порно-книжек. Я толкнул его локтем в бок.

— Расскажи ей об этом, — серьезно сказал брат, встав на ноги, — не тяни с такими вещами. Она должна знать, тем более, если у нее это тоже было в первый раз.

— В первый.

— Тогда сделай это как можно скорее. Сегодня. Идеальный момент!

Я молчал. Он прав. Знать бы еще какими словами взять и признаться во всем. Ведь одна тайна потянет за собой другую и тогда я обязан раскрыть абсолютно все. Это сложно и рискованно тем, что я могу навсегда потерять ее доверие. А мне слишком нравится то, чего мы уже достигли.

— И кстати, — Егор уже собрался уходить, но остановился в дверях. — Как тогда все прошло-то?

Я был слишком погружен в свои мысли и, натянуто улыбнувшись, просто показал ему большой палец вверх.

— О, ну шикардос, братан!

— Угу.

— Ты это, обращайся, если что. Я еще парочку советов подкину. Бесплатно, между прочим.

— Спасибо, что хоть подписку на марафон не предлагаешь, — задумчиво ответил я. Брат ушел, что-то бормоча о том, что я подкинул ему отличную идею на миллион.

— Да ты убить меня хочешь, цветочек! — у меня челюсть упала от вида Марьяны, спускающейся по лестнице.

Она выглядела потрясающе: завила волосы, сделала макияж и самое главное — надела короткое черное платье, обтягивающее ее сексуальный силуэт. Мне придется изрядно понервничать, защищая ее от похотливых взглядов всех мужчин в ресторане.

— Перебор, да? — она смущенно оглядела себя, теребя ремешок от миниатюрной сумочки, — тетя Таня нашла для меня это платье.

Я понял, что продолжаю стоять с открытым ртом и закрыл его слишком резко, клацнув зубами.

— Ты чудесно выглядишь, — наконец, я сделал шаг к ней и, вспомнив, протянул ей цветок нежно розового цвета, как ее волосы. — Ты примешь эту розу?

Она тихо хихикнула и уткнулась носом в лепестки. Боже, дай мне сил!

Я застыл, ослепленный ее красотой, но тут в коридоре появился Данилов.

— Никитка, привет! — он перевел взгляд на свою подопечную и схватился за сердце. — Воу! Нам стоит волноваться?

Его жена показалась за спиной и сразу просияла, увидев нас.

— Я знала, что тебе пойдет это платье! — она приобняла племянницу за плечи.

— Так это твоих рук дело? — Данилов указал на Марьяну.

— Да, и горжусь этим! Повеселитесь, детки!

— А куда вы собрались в таком параде, в оперу? — Данилов все еще хмурился, глядя на кричаще-шикарный образ Марьяны.

— В «Меридиан», — ответил я, помогая девушке надеть легкий плащ, а дядя Паша присвистнул:

— Это заявочка на что-то большее, чем «просто друг»!

Тетя Таня наступила мужу на ногу и, извиняясь, посмотрела на меня.

— У Никиты там брат работает, — пояснила ни о чем не подозревающая Марьяна, застегивая плащ, — мы идем дегустировать новое меню и написать отзыв.

— Понял! — нравоучительно и одновременно с укором Данилова зыркнула на мужа. Так могут смотреть только жены! — Новое меню. Которое мы не пробовали. В «Меридиане».

О, ему лучше понять этот жирнющий намек!

— Хорошего вам вечера, — пожелал нам дядя Паша, когда мы уходили.

Я поблагодарил Даниловых, точно зная, что наш вечер будет отличным. До момента, когда я перейду к признаниям…

— Тебя что-то парит? — Марьяна заметила мою нервозность почти сразу.

— Нет… то есть, да, — я завел мотор и выехал с парковки. — Не обращай внимания. Я все еще в шоке от твоего платья.

На ее губах заиграла смущенная улыбка. Она крутила розу в руке и задумчиво спросила:

— Ты всегда так круто подбираешь цветы? Света от ирисов до сих пор в шоке, всю ленту ими заспамила! И мне очень нравится, что эта роза одна. Единственный цветок для цветочка. Как будто я тоже единственная.

— Ты меня раскусила.

Серьезно, она это сделала.

— Это очень приятно, Никит.

Я не удержался и протянул ей руку, а она взяла ее и переплела наши пальцы. Ох…

Так мы ехали всю дорогу: молчали и кайфовали, просто слушая музыку. После вчерашнего между нами что-то изменилось. Я так и знал, что невозможно отделить секс от эмоций. Когда ты становишься близок с человеком физически, то это не обойдет стороной и чувства. (Егора и его двухлетний секс-марафон я в счет не беру, естественно!)

— Прикинь, мой брат, кажется, нашел себе девушку, — зачем-то рассказал я. Мне хотелось поделиться с Марьяной этой новостью.

— Так вот почему участились стоны! Я думала он, как мартовский кот, словил спермотоксикоз.

— Не без этого, — усмехнулся я, — зато теперь хотя бы с одной и той же девушкой.

— Не могу сказать, что прям уж очень этому рада. Я слишком люблю спать с открытыми окнами, — она улыбнулась и с неохотой убрала руку из моей ладони, когда мы подъехали к ресторану.

— А я за него рад, он заслуживает нормальных отношений.

— Их все заслуживают, — согласилась Марьяна. — но не всем с этим везет.

Я припарковался, вышел, обогнул машину и, открыв дверь, протянул руку девушке. Она вложила ладонь в мою, а я буквально выдернул ее из тачки, поймав в объятия.

Марьяна вскрикнула и, совершенно не сопротивляясь, позволила мне прижать к себе ее податливое тело. Она положила руки на мою грудь и подняла лицо, встретив мою чертовски довольную улыбку.

— Если бы у нас с тобой были отношения, то я бы… — начала она, но робко закусив нижнюю губу, запретила себе договаривать.

— То я бы поцеловал тебя прямо сейчас, — продолжил я, уставившись на ее соблазнительные губы.

Марьяна задрожала мелкой дрожью как в ознобе. На улице было ветрено, я забеспокоился, что ей холодно и моргнул, чтобы развеять наваждение при виде ее аппетитного рта и избавиться на время от воспоминаний о том, что еще совсем недавно делал этот самый рот…

— Пойдем, — я предложил ей плечо, — накатаем моему брату отзыв всей его жизни.

— Да, — кивнула она, рассеянно оглядываясь, и взяла меня под руку, — давай сделаем это.

Нас встретил администратор, помог оставить в гардеробе верхнюю одежду и проводил к нашему месту, хотя мы не называли имен. Егор не обманул, у нас действительно был самый лучший столик: прямо возле окна с панорамным видом на залив. Единственное, что меня смутило это пресловутое сердце, выложенное лепестками роз. Не иначе как его рук дело.

— Вот это обстановочка, — полумрак в зале скрывал ее румянец, но я знал, что она взволнована и смущена по ее торопливым движениям и сдавленным смешкам. — Такая пафосная!

— И ты прекрасно в нее вписываешься, — сказал я совершенно искренне, любуясь ею.

Неловкую паузу прервала официантка, вежливо предложившая нам меню и воду, зажгла свечи, что сделало атмосферу еще интимней. Вела она себя при этом чересчур вежливо, прятала умиленную улыбку.

Есть ли в этом заведении хоть кто-нибудь, кому Егор не рассказал о нашем приходе?

Марьяна оглядывалась с отрешенным видом. Кажется, больше всего ее вгоняла в краску не помпезная обстановка, а я со своим пожирающим заживо взглядом. Я ничего не мог с собой поделать, она была убийственно красивой.

— А что случилось с твоим братом? Он же не всегда… — прячась за меню, спросила Марьяна. — Ну, вел себя так.

— Спал с кем попало?

— Хотя, можешь не рассказывать, это ведь не мое дело… наверное.

Марьяна одарила меня застенчивой улыбкой, против которой я бы никогда не смог устоять.

— Это долгая история, — я хотел сделать так, чтобы она расслабилась и сразу подумал о… — Может, ты хочешь вина?

— О, нет, нет! — она замотала головой, — я с тех пор ничего не пью.

— От одного бокала с тобой ничего не случится, цветочек, — улыбнулся я, не отрываясь от ее глаз и медленно расширяющихся зрачков. — Максимум, что будет: ты снова с кем-то переспишь. И этим кем-то буду я.

«Снова» — мысленно добавил я.

Марьяна резко повернулась и, вцепившись в рукав проходящей мимо официантки, выпалила:

— Можно мне бокал вина?

Я закусил губы, чтобы подавить смешок, пока Марьяна выясняла свои предпочтения с напитком. Мне чертовски льстило ее желание заняться со мной сексом. Но проблема в том, что я боялся это сделать. Что, если на этом закончится наш «Факультатив»? Мы ведь не обговаривали условия этой сделки. И я совершенно точно не должен делать этого, не рассказав всей правды.

— Я не могу ничего выбрать. — Марьяна повернулась обратно ко мне, закрыла меню и тяжело вздохнула. — Кусок в горло не лезет, и тут все ужасно дорого!

— Тебя не должно это волновать, я плачу.

— Нет, серьезно, шоколадный фондан от шефа за две тысячи?! Ник!

— Хочешь фондан — заказывай.

— Ни за что!

Я повернулся к официантке, которая принесла бокал вина для Марьяны, и быстро проговорил заказ, пока Василевская не успела отреагировать:

— Можно нам шоколадный фондан, ананасовый фреш, утка от шефа и овощи. Десерт можно сразу.

Марьяна следила за мной с необъяснимым выражением лица, она еще ни разу не смотрела на меня с таким интересом. Теперь засмущался я.

— Ананасовый фреш? — в ее глазах сияли смешинки. — Ты же в курсе про расхожий факт о том, что ананас делает со вкусом…

— Тшшш, — я коснулся указательным пальцем своих губ. — Тихо, цветочек, ты слишком громкая.

Она кивнула, отчаянно борясь с желанием засмеяться. Мы переглядывались, улыбаясь как два идиота.

— На самом деле, я просто люблю ананасы, — объяснил я, понимая, что это уже бесполезно.

Марьяна сделала маленький глоток вина, облизала губы, подавшись вперед к столу, и подперла подбородок рукой.

— В общем, Егор, — откашлялся я и поерзал в кресле. Она завела меня совершенно невинным жестом, это клиника! — Два года назад он встречался с девушкой, был влюблен по уши. А потом она залетела.

— Ох, жесть!

— Да… — я отпил воды, все никак не мог унять зуд в штанах. — Егор вроде как собирался принять ответственность, даже кольцо купил. Но Катя сделала аборт и уехала.

— Ого… — она потерла плечи, будто смахивая с них мурашки. — Это ужасно!

— Хуже всего то, что позже выяснилось, что это… наши родители поговорили с ней и дали денег, чтобы она оставила Егора в покое.

Марьяна закрыла рот рукой, сдерживая возглас.

— Он собрал вещи и свалил к дедушке.

— Правильно сделал, — согласилась она.

— А когда я закончил школу, то поехал вслед за ним.

Марьяна некоторое время молчала, обдумывая эту историю, вертела ножку бокала в пальцах. Нам принесли заказ, мы оба наблюдали за действиями официантки и думали каждый о своем. Когда, наконец, остались одни Марьяна сказала:

— Молодец, что поехал за Егором. Ты хороший брат.

— Дело не только в наших с ним отношениях, я давно решил, что хочу поступать в университет, в котором работает дедушка. И домой хотел, обратно в Россию.

— А до этого ты где жил?

— Да так, то там, то здесь… — расплывчато махнул я рукой. — Родители занимаются недвижимостью, в последнее время осели в… кхм, в Дубае.

Марьяна шокировано моргнула, а я почему-то стесненный тем, как она отреагировала на Дубай, решил отвлечься и попробовать ароматное блюдо. Мясо утки было мягкое и сочное, нож разрезал его на куски словно зефир. А вкус был просто невероятным. Нужно отдать должное брату! Хотя я и так знал, что он талантливый. Жаль, что родители этого знать не хотели, не приняли его увлечение кухней всерьез, не поддержали с намерением жениться, много всего пошло не так…

— Хочешь попробовать? — предложил я, когда заметил плотоядный взгляд Марьяны на своих губах.

Она кивнула, я наколол кусочек, макнул в соус и протянул вилку к ее рту. От вида ее зубов, медленно кусающих мясо, языка, поддевшего его с вилки в рот, меня бросило в жар.

— Ням, очень вкусно!

Я закрыл глаза и шумно втянул воздух носом, мысленно обращаясь за помощью ко всем существующим высшим силам.

— А мой десерт будешь? — Марьяну откровенно веселила моя реакция, я понял, что все это время она намеренно дразнила меня.

Я помотал головой, но потом передумал и согласился. От шоколада и мороженного чуть зубы не свело, но я показал «класс», чтобы ее не разочаровывать.

— Не любишь сладкое? — она видела меня насквозь.

— Не особо…

— А я люблю, очень!

Я сделал глоток сока, и ее губы расплылись в ехидной ухмылке:

— Ты пей, пей, ага.

Наш ужин медленно перешел в некое подобие фуд-порно.

— Я тоже много переезжала, — призналась Марьяна, задумчиво ковыряя вилкой в десерте. — Папа работал послом в ООН.

— Ничего себе, это круто! — я был впечатлен.

— Мы почти всю Европу объездили, но в последнее время перебазировались на Восток. Перед тем, как я приехала сюда, мы больше года прожили в Сирии.

Я перестал жевать, ком застрял в горле. Вот где это произошло! Там она и потеряла родителей.

— А мама? — с упавшим сердцем я пытался всеми силами отвлечь ее от боли тех ужасных воспоминаний. — Какая она была?

— О, она была очень творческой личностью! — с блеском в глазах проговорила она. — Фотографировала все подряд, рисовала, писала статьи. И обожала розовый цвет.

Мы смотрели друг на друга. Музыка и гул голосов в ресторане утонули в шуме крови у меня в ушах. А глаза Марьяны искрились от сдерживаемых слез.

— Извините, — внезапно вмешалась официантка, принося ведерко со льдом, в котором была бутылка шампанского. И судя по названию, далеко не дешевой марки. — Это вам.

— От кого? — я сразу подумал на Егора. Но он знал, что я не пью, а историю Марьяны он уже слышал с утра. Это было бы глупо с его стороны. Тогда кто?

— От того мужчины, — девушка указала на стол в дальнем углу зала, где весь вечер шумела большая компания, отмечая чей-то день рождения.

— Мы можем отказаться? — Марьяна боязливо глянула в мою сторону, видимо, считая, что меня оскорбил этот широкий жест.

— Конечно, — смешавшись, официантка унесла презент обратно.

— Это довольно неплохое шампанское, — улыбнулся я, приятно удивленный ее отказом.

— Тебе-то откуда знать? — она склонила голову на бок. — Аня Сорокина авторитетно заявила, что ты не пьешь.

Вот и наступил момент икс, пора сорвать этот пластырь. Я уже открыл рот, но вдруг перед нашим столиком нарисовалась чья-то фигура. Я с ужасом понял кто это — Антон Цыпки, владелец БМВ и мой соперник на гонках.

— А почему это самая красивая девушка в зале отказалась от самого дорогого шампанского?

Сказать, что я оцепенел от его наглости — ничего не сказать! Изрядно раскрасневшийся, распространяя вокруг себя пары алкоголя, и с идиотским колпаком на голове, он явно чувствовал себя гвоздем сегодняшнего вечера. Я сжал салфетку в руках, чувствуя, как напрягся всем телом.

— Спасибо, мы не пьем, — голос Марьяны звенел от раздражения. Она не переваривала этого типа не меньше меня.

Глаза Цыпкина перескочили с ее декольте на бокал вина в ее руке:

— Не боись, красотка, я же заплатил. — он хмыкнул и неохотно перевел взгляд на меня, как на нечто незначительно мешающее, типа пылинки на его плече. — Хочешь и счет ваш закрою, чтобы не слишком грабить студентика. Высоко метишь, пацан, такая девушка тебе не по карману.

Я встал, кресло подо мной отъехало и с шумом царапнуло идеальный мраморный пол.

— Ник, оставь, он же пьяный, — шепнула Марьяна, взяв меня за руку.

Я сжал ее ладонь, умоляя дать мне самому разобраться.

— Слушай, отвали, тебя за своим столом ждут, — процедил я, подходя вплотную к Цыпкину.

— Может, за этим столом не хватает… розового украшения.

— Я тебя сейчас украшу, если не уберешься! — я сжал кулаки, мечтая отомстить ему за когда-то разбитую губу.

— Тише ты, студентик, не кипишуй. Мне драка не нужна, руки пачкать не хочу… — шатаясь, он присмотрелся ко мне, и его глаза расширились, — …во второй раз! Ха! Так это ты!

Я попер на него, отводя подальше от Марьяны, чтобы она не услышала наш разговор. Если она и узнает правду, то уж точно не так.

— Проваливай! — рыкнул я, ткнув его пальцем в грудь. — И свое пойло забирай! Лучше купи себе мозги!

Цыпкин перевел помутневший взгляд на Марьяну и, кажется, ее тоже узнал.

— Чо ты в меня тыкаешь? — возмутился именинник, к которому уже подошли его гости, успокаивая хватая его под руки. — Не суйся не в свою лигу, сопляк!

Охрана ресторана была уже начеку. Гости Цыпкина приносили свои извинения, испытывая испанский стыд, звали виновника торжества на улицу подышать свежим воздухом и, наконец, посмотреть салют.

Я был слишком взвинчен, чтобы отпустить ситуацию и решил оставить за собой последнее слово, даже ценой удара по лицу. Поэтому подошел к мужчине и тихо, зато многообещающе, процедил:

— Встретимся на трассе, ублюдок!

Цыпкин озверел, дернулся, но его друзья держали его крепко и буквально волочили на выход. Я понятия не имел, что на меня нашло, но я был бы не против сцепиться с ним по-настоящему. На этот раз я был готов и смог бы дать ему отпор.

— Ты с ума сошел?! — Марьяна дернула меня и повернула к себе. — Он же огромный, как скала!

— И с вискарем вместо крови, — даже обидно, что она не верила в то, что я способен постоять за себя и за нее.

— Откуда он тебя знает? — хмурилась она, рассматривая мое лицо.

— А тебя?

— Я как-то сняла на камеру, как он ударил соперника в «Белом колодце».

Точно! Я же видел ее в тот день, но слишком быстро скрылся, чтобы не подставляться. Она поступила тогда очень смело и безрассудно. Так, все, пора поговорить об этом!

— Он меня бесит, — проворчал я, хотя собирался сказать совершенно другое.

Музыканты вовремя заиграли медляк, мы были единственными кто стоял посреди зала. Я повел ее на танцпол, преисполненный решимости вернуться за стол и поговорить с ней.

— Потанцуй со мной, пожалуйста.

— Я уже тысячу лет не танцевала, — она шла за мной, цокая каблуками.

Я обнял ее, прижал к себе и наклонив голову, уткнулся носом в ее висок. Запах ее волос успокаивал меня и возвращал в нужное русло.

— Давно хотела спросить, — Марьяна положила руки на мои плечи и тихо усмехнулась, — зачем ты тогда привел меня в комнату брата? Только не говори, что хотел притвориться, что ты это он. Ни за что не поверю.

— Нет, я не собирался тебе врать, просто тогда был не готов показать свою комнату.

— А что в ней такого? Неужели скелеты в шкафу?

— Да, парочка есть.

Она усмехнулась. Смешно ей! Интересно что она скажет, когда все узнает.

— Но рыбка-то точно твоя, — заключила она. — На кой черт нужно было тащить аквариум в чужую спальню? Ты такой смешной!

Она права, это действительно идиотский порыв. Тогда я думал точно не мозгами.

— Я не хотел, чтобы ты знала, кто я.

С серьезным решительным настроем я смотрел ей в глаза, мысленно готовясь к пощечине, или к тому, что вижу вот эту смешинку в ее глазах в последний раз.

— А кто ты? Бэтмен или… — она в ужасе закрыла рот и часто заморгала, хотя в глазах плескалось веселье. — Ты Кристиан Грей!

— Ха-ха! — закатил глаза я.

За окном раздался свист, шипение вылетевших ракет в небо и первый звук разрыва. Полумрак ресторана осветился ярко-оранжевым светом.

Марьяна вцепилась в мои руки и сжала их мертвецкой хваткой:

— Никита, что это? — прошептала она, бледнея.

На улице дважды шарахнуло так, что стекла завибрировали.

— Что это?! — взвизгнула Марьяна, в ужасе закрывая голову руками и кажется собираясь лечь на пол. Я вовремя остановил ее и крепко обнял.

— Что это?! Что это?! Что это?!

Она повторяла и повторяла эти слова, закрывая уши. Я не на шутку испугался за нее и потащил прочь из зала. Не придумал ничего умного, тупо завел ее в уборную и закрыл дверь. Стало чуть тише, но все равно от каждого взрыва в небе она вздрагивала и кричала.

У нее началась настоящая истерика, она тряслась всем телом и плакала. Я не знал, что делать. Просто обнял ее и крепко прижал к себе. Сердце болью защемило в груди, я понимал, что именно напоминали ей эти звуки, и проклинал себя за идею пригласить ее на свидание. Из-за меня она вернулась в это состояние, и я понятия не имел, как ей помочь.

В дверь кто-то постучал. Я резко распахнул ее, не отпуская плачущую в истерике Марьяну. Это была наша официантка, она беспокойно оглядела нас и протянула нам сумочку Василевской и мой телефон.

— Вот, держите, может вызвать скорую?

— Спасибо, я справлюсь, — я взял сумочку девушки и телефон и набрал дедушке.

Он был напуган моим кратким изложением того, что случилось и из-за моей просьбы пойти как можно быстрее к Даниловым. Я ждал, пока в трубке прозвучит взволнованный голос тети Тани.

— У нее в сумочке есть блистер с таблетками. Дай две или лучше сразу три.

Я был рад, что Данилова не поддалась эмоциям и сразу проинструктировала, что делать.

— Спасибо, — я без церемоний высыпал содержимое сумочки на столешницу. Среди ключей, помады, карточек и пластинки с таблетками нашелся еще и презерватив.

— Цвето-очек… — тихо простонал я, целуя ее в висок, — милый, потерпи, сейчас.

Я достал три таблетки и буквально вложил их ей в рот. Она хныкала как ребенок и, кажется, вообще не соображала, что происходит. Я никогда не сталкивался с такой проблемой и мысленно бил себя по щекам, заставляя думать и не поддаваться панике.

В этот момент в дверь снова постучали.

— Да что вам блин всем надо?!

Я хотел запереться на замок, но дверь открылась и передо мной вырос Егор. А за ним Лера.

— Что с ней? — блондинка пришла в ужас, от вида Марьяны.

Егор сначала уставился на нас, оцепенев от шока, потом злобно зыркнул на меня. Наверняка подумал, что ее расстроила правда, которую я раскрыл. Я помотал головой и кивнул на окна, за которыми стихали последние всполохи пиротехнического мракобесия.

— Это из-за салюта, — смекнул брат и протянул нам бутылочку воды, которую кто-то услужливо принес.

Целый ресторан сочувствующих!

Я помог Марьяне запить таблетки и снова обнял крепко-крепко. Целовал ее волосы и гладил по спине, пока она сотрясалась от рыданий.

— Надо отвезти ее домой, — решительно скомандовал брат и хотел помочь мне вывести девушку, но я сам поднял ее на руки и понес к выходу.

Лера раздобыла нашу верхнюю одежду, накинула на Марьяну плащ. Егор помог мне открыть машину и усадить девушку на пассажирское сидение.

Он похлопал меня по плечу, молчаливо окинув всего меня обеспокоенным взглядом.

— Там… наш счет… — начал я, но брат махнул рукой.

— Забей, я все решу.

— Спасибо.

Я сел в авто и впервые в жизни растерялся за рулем.

Тетя Таня встречала нас на пороге со слезами на глазах. Марьяна уснула на полпути к дому. Я вытащил ее сонную из машины и понес на руках. В отключке она стала немного тяжелее.

— Моя крошка, — Данилова помогла разуть Марьяну и махнула наверх. — Никит, неси ее сразу в комнату.

Я кивнул и, скинув с себя обувь, поднялся по лестнице, стараясь не топать слишком громко. В доме было темно, малышки Даниловых скорее всего уже спали.

Я уложил девушку на постель, а тетя Таня накрыла ее теплым пушистым одеялом.

— Что случилось? — шепотом спросила она, садясь на край постели племянницы.

— Около ресторана устроили салют.

— О, боже!

Тетя Таня погладила племянницу по ноге, Марьяна дернулась и зашевелилась, тихо пробормотав:

— Ник?

— Я здесь, — я подошел ближе и взял ее за руку. Она потянула меня на себя. Сильная такая, я еле устоял на ногах.

Тетя Таня наблюдала за нами с грустью и улыбкой одновременно.

— Что произошло? — спросил я, когда сел рядом со спящей Марьяной и начал гладить ее по волосам. — С ее родителями.

— Они ехали куда-то в машине, — тяжело вздохнув, начала Данилова, — Город почти весь эвакуировали. Наверное, и они тоже уезжали. И начался обстрел.

У меня сердце подскочило к горлу, я почувствовал вкус кислоты во рту.

— Ее кот, — тетя Таня разыскала взглядом Бегемота, который все это время, как коршун, наблюдал за нами, сидя на подоконнике, — он выпрыгнул из открытого окна, испугавшись громких звуков, а Марьяна выскочила за ним, — шмыгнув носом, тетя Таня продолжила: — В машину попал снаряд. Они погибли на месте.

У меня защипали глаза. Я не мог говорить, моргать, дышать, черт возьми. В голове всего одна мысль: как она все это пережила?

Марьяна судорожно всхлипнула во сне и снова потянула меня за руку:

— Поспи со мной, пожалуйста, останься!

Я вытаращился на Данилову, не зная, как вести себя при ней.

— Оставайся, — сказала тетя Таня с ласковой улыбкой, смахнула слезы со щек. — Ты ей сейчас нужнее.

Я все еще колебался, но Марьяна усерднее потащила меня к себе. Я еле успел снять пиджак и покорно лег рядом с ней.

Она буквально обволокла меня собой, как осьминог, обнимая и руками, и ногами. Уткнулась носом мне в шею, громко сопя, и понюхала меня:

— М-м-м, мой фэбээровец! — простонала она.

И все, больше ничего не сказав, взяла и отключилась.

Оставила меня парализованным и напуганным до смерти. Обеспечила бессонной ночью. И не одной!

Теперь я глаз не сомкну, так и останусь лежать и играть в гляделки с ее котом-переростком.

— Спокойной ночи, — тихо усмехнувшись, тетя Таня вышла из комнаты и закрыла дверь.