Факультет "Переполох"

Глава 15.

К концу подходила вторая неделя занятий. Ректору казалось, что о появлении нового факультета никто в Академии не знает. Точнее знает, но совсем не о том, который появился официально, по документам. Только и слышно было: "эти, с "Переполоха", "на "Переполохе" случилось то-то"!

А уж непрекращающиеся приходы преподавателей по поводу студентов-артефакторов его и вовсе доводили уже до трясучки. Гарольд Ларнаки был первой ласточкой. Сначала потребовались дополнительные дисциплины по праву и нормам, почти все, сдвоенные со старшим, четвертым курсом факультета следствия и дознания.

Потом выяснилось, что у детишек уже есть парочка силовых факультативов, утренний и вечерний, у мастера Арчи. Итого, в сумме не менее четырех часов силовых тренировок и тренировок по рукопашному бою ежедневно, это если настроения не будет. А то вечерний факультатив мог и затянуться.

Узнав об этом, ректор прямо спросил, не перепутал ли чего мастер? Это артефакторы! Их задача разбираться в механизмах, проводить техническую экспертизу и создавать артефакты с определенным набором функций! Зачем им рукопашный бой? И выслушал целую лекцию, как вредно долго сидеть в одном и том положении, особенно молодому и растущему организму, как важно для ребят дорабатывать физически. И потом, они же пойдут в стражу работать и где гарантия, что однажды, только один единственный артефактор не окажется на пути у убегающего преступника, например? А потому, не мешало бы ещё и часов добавить, а то два занятия в учебную неделю мало.

Потом выяснилось, что лабораторные занятия и технические дисциплины лучше ставить в конце дня, потому что студенты и преподаватели так увлекались, что забывали о следующих парах. Конечно, ребята, чувствуя вину перед преподавателями, так и не дождавшимися на свои занятия студентов, пытались решить этот вопрос. Но срабатывающие артефакты-напоминалки сильно картину не подправили.

Пришлось править расписание. И вообще, за прошедшее время ректор менял расписание для артефакторов уже несколько раз. Зато ректор оценил прелесть появления в его приемной миссис Квик. Далеко не каждый мог преодолеть этот заслон, и именно поэтому, он был лишён сомнительного удовольствия выслушивать абсолютно все возмущения. А они были.

Были и преподаватели недовольные новыми студентами. Были и студенты, решившие идти привычным путем, но получившие жёсткий отпор. Были и родители, которых сильно возмутило, что драгоценному дитятке прилетело не по-детски. С каким удовольствием он объяснил возмущённому "побоями" папаше, что рассказать про инстинкты двуликого и прочее, что должна была понять и с чем должна была, опять же по мнению папаши, смириться Ири Томас-Фишер, можно прям её родителям. Отцам. Всем троим сразу. Или братьям, особенно тому, что уже не первый год служит старшим отряда стражи.

Великие небеса, как вытягивалась морда разгневанного родителя с каждым словом! Думается, про инстинкты он всё же объяснил, только собственному сыну. Особенно про инстинкт самосохранения.

А вот с братьями хомяками оказалось всё не так просто и радужно. Родни, которой можно было бы припугнуть родителей получивших сдачи великовозрастных охламонов, у них не было. Так что пришлось ректору выкручиваться, хотя больше всего хотелось выдать родителям приказ об отчислении их зажравшихся деток.

Вообще, ребят на прочность испытывали каждый день. Насмешки, язвительные замечания, пошлые намеки в сторону девушек сыпались со всех сторон. Более того, ребят все время пытались втянуть в драки слишком уверенные в себе студенты других факультетов. Желание поставить "наглую мелюзгу" на место перерастало в нечто совсем другое, это стало равноценно подтверждению собственного статуса в глазах всей Академии. Ничем хорошим это закончиться не могло. И не закончилось.

Три дня, как к ректору начались хождения завхоза и комендантов общежитий. В корпусах отказали в работе отопление и водоснабжение. Но самое мерзкое, что полетели насосы очищающие санузлы общежитий. А вот вытяжки, наоборот, стали работать с неимоверной силой и не реагировали на попытки их отключить.

Вонь в корпусах стояла страшенная. Благо, уже на второй день, какой прогресс не правда ли, студенты догадались прекратить пользоваться санузлами.

И теперь по нужде бегали в административный корпус, в общежитие преподавателей или в столовую, которых напасть, выкосившая бытовые артефакты не коснулась.

Припахать к их исправлению и ремонту целый профильный факультет не получилось, так как с самым невинным видом первокурсники "Переполоха" заявили, что они только-только учатся. И вообще, испугавшись нападений, хотели поставить охранку, но что-то серьезно напутали, и попасть в корпус теперь могли студенты факультета артефакторики, мастер Арчи, сам ректор, Малисента Квик и мастера артефакторы.

Приглашенные мастера-преподаватели со злобно поджатыми губами вообще ответили, что они только по теоретической части, копаясь при этом в каких-то механических монстрах. И ведь все прекрасно понимали, чьи это проделки, а вот доказать никто не мог.

А ректор только разводил руками и говорил, что исправить ситуацию можно только, когда поступят новые средства от муниципалитета. К зиме ближе. Вот и сейчас, Малисента с ехидной улыбкой пропустила к нему целую делегацию возмущенных родителей.

- Вы обязаны немедленно положить этому конец! - начал один.

- У меня нет на это средств! - парировал ректор Коган.

- Заставьте этих ваших... студентов-артефакторов! - потребовал второй.

- Они студенты. Во-первых, всего второй недели обучения, и у них элементарно не хватит знаний, а во-вторых, это нарушает условия договора об обучении. - Спокойно ответил ректор.

- Знаний на то, чтобы сломать, хватило? - возмутился третий.

- Вы знаете что-то, чего не знаю я? - удивился ректор.

- Да все знают, что эта катавасия с артефактами началась сразу после того, как ребята проучили этого ущербного... Как его?

- Ирвин Квик, уважаемые. Этого, как вы сказали, ущербного зовут Ирвин Квик. - мило улыбаясь, подсказала всем и сразу секретарь ректора.

Сам ректор радостно оскалился, а вот посетители побледнели. Обе стороны поняли, что сейчас разговор пойдет совсем по-другому. Требовать и трясти кулаками, можно было перед Коганом. Перейти дорогу "язве Квик" развлечение то ещё.

Она очень любила ссылаться на свой возраст. Особенно, когда ей напоминали, что она уже пару-тройку раз насолила обидчику. Хотя всё зависело от самого обидчика, а то миссис Малисента могла ещё пообещать и приперчить при встрече.

- Надо точно выяснить, кто осмелился так грубо нарушить правила Академии, напав на студента! Обязательно! И примерно наказать! - начал тот, кто требовал немедленного прекращения ситуации, так как был уверен, что его чадо в этом не учувствовало, так как сыночка, будучи упившись, вместе с друзьями отдыхали в отделении стражи.

- В конце концов, провести с ребятами разъяснительную работу там какую-нибудь. Наверняка ведь хотели просто подшутить...- влез тот, кто предлагал заставить "переполошцев" исправлять работу артефактов.

- Нет. Это была не шутка. Видите ли, многие студенты считают, что они настолько неотразимы, что любая девушка должна перед ними трепетать и быть готовой ко всему. - Спокойно и улыбаясь, начала миссис Квик. - А если девушка их неотразимости не видит, то стоит и объяснить ей, насколько она неправа. Особенно, если сама девушка прелестна и из обычной, нормальной семьи. И постоянно конвоировать прекрасную половину факультета у парней возможности нет. Поэтому, мой внук и его однокурсник, изменив несколько настроек, собрали, маленький и незаметный артефакт, который издает длительный резкий звук на определенной частоте.

- Зачем? - удивились мужчины.

- В каком смысле, зачем?- не поняла миссис секретарь.

- Мы поняли, к чему вы ведёте и для чего был создан этот артефакт, но чем он мог помочь .... эм..девушке, попавшей в затруднительную ситуацию из-за излишнего внимания молодых людей?- выдал один из пришедших.

- А вы не поняли?- спросил уже ректор.

- Нет, не вижу связи. - Прозвучало в ответ.

- Ну, собственно никто от дуба персиков не ждал, - высказалась Малисента.- А вот для моего внука это было очевидным. Поэтому он на артефакторике, в отличие от вашего отпрыска, протирающего плешь на заднице, пока пять лет платит рассрочку за диплом дуболома-силовика.

- Эти дуболомы днём и ночью...

- Что? Охраняют мой покой? - сложенные на груди руки Малисенты для знающих людей были дурным знаком. - Так хорошее здоровье моего внука мне жить не мешало. И каким образом охранять закон и порядок могут те, кто нарушает его только потому, что папочка отмажет? Интересно, что вы будете делать, когда ваша жена прекратит субсидировать и вас, и вашего отпрыска?

- С чего бы вдруг? - удивился тот самый, что-то знающий.

- Мне показалось, что ей не понравился мой совет приобрести те же духи, что и у вашей любовницы, которую вы содержите уже много лет на капиталы жены. Ведь, насколько мне известно, именно она владеет состоянием? - по-прежнему улыбалась Малисента. - И если она сомневается в запахе, то вполне может поинтересоваться у сына, что зная об увлечении папеньки, полностью его разделяет, только в другие дни. Ой, кстати, я утром так неосторожно выболтала адрес этой чудесной женщины...

- Вы...

- Я! И я не считаю необходимым, соблюдать правила приличия в свинарнике! - резко сказала миссис Квик. - А теперь вернёмся к баранам, то есть к вашему непониманию. Оборотни и вампиры имеют общее слабое место, известное абсолютно всем - тонкий слух! Вот по нему артефакт и бьёт. За несколько дней, в целительской оказалось порядка десятка таких настойчивых и неотразимых, и как только они вышли из под опеки лекарей, тут же отправились мстить тому, кого посчитали виновным в срыве развлечения.

- Но война между факультетами одной Академии недопустима и непродуктивна. - Сказал облокотившийся на дверной косяк Тодеус Лозер, квестор столичного отделения стражи. - В вашей приёмной нет секретаря, поэтому я так, без доклада.

- Я так понимаю, вы ко мне не чаю попить заскочили? - встал, приветствуя квестора ректор.

Мужчина словно подобрался, мгновенно сбрасывая маску привыкшего юлить администратора. Сразу как-то вспомнилось, что у ректора была вполне себе бурная молодость.

- Без посторонних. - Короткая фраза, почти приказ, и желающие предъявить ректору претензии исчезли с такой скоростью, что только занавески на окнах покачнулись.

- Я вас слушаю, квестор.