Фальшивое счастье (СИ)

27

Рита

Мне хотелось поколотить Константина. Я и так на взводе, еще он тут со своими играми. Этот мужчина ненасытен. Честно говоря я рада, что мы спим в разных комнатах, хотя его это не особо останавливает. Думаю со временем придется запирать дверь. Я так долго не протяну.

— И как я буду работать? Зачем тебе вообще мои трусы? Верни, чувствую себя голой, — возмущаюсь, пока едем в лифте. Ловлю его взгляд в отражении зеркальных дверей, Вересов довольно ухмыляется.

— Зато сразу перестала думать о всякой ерунде наподобие той статьи и мнения окружающих.

Ах, вот оно, что! За прошедшую неделю я сама убедилась в том, что Константин не просто наследник корпорации, он действительно очень умен и трудолюбив. Все, что у него есть, он имеет заслуженно. Но я просто в шоке от того, насколько он холоден.

Можно же просто обнять меня и сказать, что все будет хорошо. Не факт, что это бы мне помогло, но ни что не сравнится с простой человеческой поддержкой. Но Вересову вместо объятий легче пообещать мне расправу над моими обидчиками, а вместо слов поддержки — вынуждает ходить без белья, дабы отвлечь от гнетущих мыслей.

Ну, кто так делает?

С другой стороны, моя благодарность к нему растет с каждым днем. Он же рассчитывал на кроткую и послушную жену. Но вряд ли он предполагал, что я буду настолько проблемной и обходиться так дорого.

Даже представить боюсь, сколько он заплатил, чтобы вытащить маму из тюрьмы. Сколько он платит за ее содержание в центре. Какие убытки он несет из-за пожара, устроенного Мальцевым. А теперь еще эти публикации. Они ведь и по его репутации бьют. Вересов пообещал, что к концу вечера все статьи будут удалены, наверняка это тоже будет стоить денег.

— Сегодня с коллегами на обед не идешь. Ровно в 12.30 жду в своем кабинете. — отдал приказ, как только мы доехали до моего этажа.

— Слушаюсь и повинуюсь, — улыбаюсь вполне искренне. Кажется начинаю привыкать к его повелительным ноткам и отсутствию в его лексиконе слова «пожалуйста».

— Вот и умница, — одобрительно кивает.

В свой отдел вошла на дрожащих ногах, но как и велел Константин — с гордо поднятой головой и невидимой короной. Наш офис представляет собой открытое пространство, где столы расположены по периметру и по центру. Отдельные кабинеты лишь у топ-менеджеров, и те ограждены лишь стеклянными перегородками. Все на виду друг и друга.

— Рита, ты почему опаздываешь? — сходу налетает на меня Петр Николаевич. — На вот, неси бегом в коммерческий отдел, как утвердят займись переводом.

Окидываю взглядом остальных коллег. Кто-то привычно кивает, кто-то даже не отрывается от работы, но несколько любопытных и оценивающих глаз, спрятанных за дружелюбными улыбками все же уловила.

Спустя два часа я проклинала Вересова. Ходить без белья то еще удовольствие. Как назло мне сегодня поручают самую суетливую работу. Бегаю по этажам, между отделами и краснею. Даже понимание того, что никто не в курсе пикантной подробности меня не успокаивает. С переводом документов я справилась быстро и когда нужно было на утверждение отдать юристам решила идти по лестнице. Всего-то на один этаж спуститься.

На каждом пролете есть открытый балкон, поэтому там часто устраивают перекуры сотрудники. Только я сделала шаг вниз, как услышала мужское гоготание и женские хихикания.

— А строила-то из себя! Вот не зря я тихушниц не люблю! — услышала голос Алены, юриста.

Не знаю почему, но я замерла и стала прислушиваться дальше.

— Тут я с тобой согласна. Хотя знаешь, если присмотреться, то все с ней ясно было с самого начала. Сколько милашку из себя не строй, но глаза у нее хитрые, алчные, — уверенно заявила Юля из того же отдела.

— Да, уж, не ожидала от нашего биг босса. Думала, он разбирается в людях и в женщинах. Но после такого скандала уверена, что он ее вышвырнет. Помяните мое слово. Хотя все равно не пойму, как он мог повестись?

— Ну, как-как? У экскортницы в арсенале такие приемчики, которым нам с тобой еще учиться и учиться, — захихикала Юля.

— Эх, злые вы, девочки. Может у них любовь. Ну, как в любимом бабами фильме «Красотка», — насмешливо предположил Макс. Он в первый же день стажировки, когда еще никто не знал, что я с Вересовым начал оказывать знаки внимания и даже приглашал вечером посидеть в баре. Обещал дружеские посиделки, чтобы просто помочь мне адаптироваться в коллективе. Козел.

— Ага, Риту он интересно тоже прям на трассе снял? — заржал Витя, а остальные подхватили.

Первая мысль была убежать, спрятаться в архиве и отсиживаться там до самого вечера. К горлу подкатил ком, глаза резали непрошенные слезы. Но… утренняя взбучка от Вересова всколыхнула что-то во мне.

Сделав несколько глубоких вдохов, поправила волосы, одежду и спустилась на лестничный пролет между этажами, на котором находился балкон. Увидев меня ребята немного растерялись, но быстро взяли себя в руки. Парни приветственно кивнули и отвели глаза, делая вид, что очень заняты курением, а вот девушки смотрели со снисхождением.

— Привет, Рита! Тоже покурить пришла? — с ехидством спросила Юля.

— Не курю, — ответила даже не взглянув на нее, — эти документы должны быть утверждены до обеда. Принесешь в кабинет Петру Николаевичу, — всучила Алене папку и развернулась назад.

— Что там?

— Сама разберешься, — бросила, не оглядываясь.

— А ты чего такая грубая? — недовольно пропыхтела она. Я развернулась и мило улыбнулась.

— А ты чего ждала, Алена, от экскортницы с алчными глазами, которую биг босс прямо на трассе снял? — мне стоило огромных усилий сдерживать дрожь от злости и обиды, но мне удалось звучать уверенно.

— Слушай, Рита, мы ничего такого не думали, — промямлил Витя, — просто чушь несли.

— Так и есть, Вить. Вы несли чушь, причем в рабочее время. Я чуть больше недели тут работаю и то заметила, что вы — четверо, слишком много времени проводите в курилке. Думаю стоит обратить внимание Костика на этот факт.

Мне бы в жизни не пришло в голову называть Вересова Костиком. Не та у него энергетика. Доказывать им, что я не алчная проститутка смысла не вижу. Они уже сделали выводы относительно меня. Но напомнить им какое место я занимаю в жизни Вересова думаю стоит.

Ребята и Юля застыли, а вот Алена закатила глаза. Нет, я не буду настаивать на ее увольнении, но за свои слова она будет отвечать перед Вересовым. Он сам сказал, чтобы я показала зубки. Сейчас мне кажется я обнажила клыки.

Несмотря на горький осадок от услышанного, меня трясло от адреналина, смешанного с чувством триумфа. Я не люблю открытые конфликты. В школе я подвергалась открытой травле, нападкам не только со стороны школьников, но и учителей. Я тупо устала воевать с миром. Поэтому мне всегда было комфортнее быть неприметной, прятаться в тени. Я так привыкла, так спокойнее. Вряд ли я бы осмелилась вести себя подобным образом, если бы Константин с утра не промыл мне мозги. А еще не будь я уверена в том, что он будет на моей стороне.

Максим с Витей вернулись через пару минут после меня. Обычно я ходила обедать с ними и еще с Лидой Александровной. Когда пришло время перерыва они уже ждали меня у лифта. Парни неуверенно топтались, поглядывая на меня.

— Ритка, ты чего, не пойдешь обедать? — поинтересовалась женщина.

— Я сегодня обедаю в другом месте, — ответила закрывая крышку ноутбука. Взяла сумку, телефон и пошла в сторону лестницы. Костя всего на два этажа выше, а остальные сотрудники едут вниз, поэтому нет смысла ждать лифт.

Когда я вошла в приемную, секретарь Вересова Галина выключала свет, явно собираясь уходить.

— А, разве Константин не у себя?

— У себя, — кивнула, — он вас ждет, — приемная тоже была отделена от остального офиса стеклянными перегородками, а вот кабинет Константина обычной стеной и дверьми. Поэтому разглядеть, что происходит внутри было невозможно. Закрывая дверь с той стороны Галина закрыла ее на ключ, чем вызвала еще большее недоумение.

Неуверенно постучавшись, вошла, как только услышала суровое «входи». Этот тон заставил меня съежиться.

— Посиди пока. Дай мне минуту.

Буквально пару минут назад я пребывала в таком приподнятом настроении, чувствовала себя такой защищенной от мысли, что Константин со мной или я с ним. Устроившись на диване, с содроганием прислушивалась к нервному постукиванию по клавишам, не мигая следила за мимикой его лица, которое суровело с каждой секундой.

Услышав знакомое пиликание поняла, что он получил новое письмо. Мне стало совсем не по себе. По мере того, как его глаза бегали по тексту, вся тяжесть мира словно обрушивалась на мои плечи, заставляя сгибаться. Не знаю, что там было, но сжатые челюсти и раздувающиеся ноздри не предвещали ничего хорошего. Откуда-то появилась уверенность, что это как-то связано со мной.

Резко захлопнув крышку ноутбука, оттолкнул его от себя. Вересов с закрытыми глазами откинулся на спинку кресла и стал массировать виски. Медленно поднявшись, тихо подошла к нему, стараясь не стучать каблуками. Встав позади него, убрала его руки, и принялась делать массаж головы.

— Как день проходит? Нужно кому-нибудь голову оторвать? Мне бы сейчас не помешало выпустить пар.

Я была уверена, что хочу наябедничать на ребят, но сейчас мне стало их жаль. В конце концов, сплетничать люди все равно не перестанут.

— Честно, Рита, — потребовал, захватив мои руки, после моей заминки.

— Было кое-что, но кажется мне удалось справиться самой, — ответила уклончиво, а Вересов ухмыльнулся. Резко потянув меня за руку усадил себе на колени. Поддел пальцем мой подбородок вынуждая смотреть в его глаза.

— Ты понимаешь, что люди могут не оценить твоего благородства?

— Ну… тогда можешь на время запретить устраивать перекуры, — улыбнулась я, — чтобы у людей не было времени и места, где можно смаковать новости желтой прессы.

Я старалась говорить мягко, но его лицо посуровело.

— Кто?

— Это разве важно? Давай начнем с малого, линчевать всегда успеешь.

— Хорошо. Рассказывай кто и что сделал. Убивать никого не стану. В ближайшее время эти сотрудники забудут, что такое сон и выходные.

Под натиском требовательного взгляда пересказала, что произошло в курилке, сначала даже успела пожалеть, из-за того, как перекосило его лицо от злости, но концу истории Вересов одобрительно улыбнулся.

— Ты меня удивила. Умница, — прошептал он, а его рука нахально проскользнула в вырез блузки и властно захватила грудь.

— А теперь верни мои трусики, — хотелось звучать твердо, но большой палец так волнующе ласкал сосок. Второй рукой Вересов сильнее прижал мое тело к себе. Заставляя прочувствовать ягодицами каменный член. Боже, этот мужчина когда-нибудь бывает не возбужден?

Тяжело вздохнув, Константин немного отъехал на кресле от стола, мягко столкнул меня с колен, но отойти не позволил.

— Твои трусики мне покоя не давали, красивая моя, — его руки прошлись от бедер к коленкам. Вскрикнула, когда захватив подол юбки он резко дернул его вверх к талии. Тем же быстрым движением усадил на стол, развел ноги в стороны, заставляя меня задохнуться от смущения.

Я голой задницей сижу на самом краюшке стола. Его ноздри трепещут, сжимает челюсти, глядя в мою промежность.

— Костя, — пытаюсь вырваться из бесстыдного положения.

— А ну-ка, цыц, — прорычал он, обеими руками расставил мои ступни прямо в туфлях на подлокотники кресла. Дыхание сбилось, сердце бешено колотится, а внизу живота простреливает волной возбуждения, когда он начинает целовать внутреннюю сторону бедер от края чулок, приближаясь к промежности.

— Костя, окно, — справа от нас панорамное окно на всю стену, а напротив соседние здания бизнес-центров.

— Оно тонированное. Галина закрыла приемную, вернется через час, — от его слов выдыхаю с облегчением, если бы не болезненные спазмы возбуждения, то даже усмехнулась бы. Подготовился. Все продумал. Но быстро улетаю мыслями в другом направлении.

Он влажно целует гладкий лобок, половые губы, дразнит, не касаясь самой чувствительной точки. Согревает кожу теплым дыханием, вызывая мурашки. Деваться мне все равно некуда. Не отпустит. Вместе с тем во мне просыпается раздражение от нетерпения. Мне хочется, чтобы он уже прекратил мои муки. Впервые не хочу предварительных ласк. Но поддаться вперед не могу, и так на самом краю.

— Костя… — стону и жду, когда он сжалится, почти злюсь, когда слышу, как он усмехается мне в промежность. Но гнев быстро смывает волной удовольствия, когда он наконец раздвигает складочки языком и начинает ласкать именно так, как я хочу. Глаза закатываются, а ноги съезжают с подлокотников.

Вересов подхватывает их и закидывает себе на плечи. Передо мной открывается такая порочная, бесстыдная картина, дикое возбуждение смешивается с ощущением какого-то странного, до сих пор неизвестного мне женского триумфа. Сильный, властный, до безобразия сексуальный мужчина между моих ног. Хотя он уже ласкал меня подобным образом.

Возможно остроты добавляет место действия, а может то, что он сейчас явно не меньше меня получает удовольствие от процесса. Чувствую, как он погружает в меня пальцы, напор и интенсивность ласк растет. Я опираюсь на руки, они уже немеют, потому что только они держат меня в сидячем положении.

Меня не волнует слышны ли мои стоны. Они сами бесконтрольно вырываются из меня. Приближение оргазма чувствую не только я. Движения языка и пальцев ускоряются.

— О, господи, Костя, — вырывается из меня за секунду до взрыва. Содрогаюсь, цепляясь одной рукой за его волосы, не даю ему отстраниться. Сильные спазмы лишают остатков стыда, заставляя стонать еще громче.

Меня еще не до конца отпустило, но сознание возвращается к трезвости. Чувствую легкий укус на бедре и в следующую секунду Константин возвышается надо мной, дышит рвано. Стягивает меня со стола, расчищает его, укладывая на него животом, но я все равно оборачиваюсь. Наблюдаю за ним и того, что вижу вновь возбуждаюсь. Он разрывает зубами фольгу, нетерпеливо раскатывает латекс по каменному члену, грубо расталкивает мои ноги и немедля толкается. Вцепившись мертвой, болезненной хваткой в мои бедра сразу же переходит на бешенный ритм.

Дискомфорт от резкого вторжения проходит быстро. Меня сносит волной возбуждения от его хриплых стонов и приятной боли в волосах, когда наматывает мои волосы на кулак и тянет к себе. Тяжело дышит в шею, подтягивает мою ногу, сгибая в колене и кладет на стол. Раскрывая меня еще больше.

— М-м-м, — стонет в унисон со мной. Да! Так намного лучше. Острее. Продолжая удерживать мои волосы, залезает рукой под блузку, оттягивает верх лифчик и мнет мою грудь. Щипает соски, кусает шею.

Не могу поверить, что еще утром всерьез подумывала о том, чтобы запирать дверь на ночь. Сумасшедший, безумный секс, животное возбуждение, похоть и крышесносные оргазмы — это единственное настоящее, что есть между нами. Единственное, что не пропитано фальшью, притворством, страхами, уговорами внутреннего я.

С рычанием вновь впивается в мои бедра и вколачивается в меня на бешенной скорости. Упираюсь руками о стол, чтобы не упасть, прогибаюсь в спине, выпячивая попку, как голодная самка. Мне хочется, чтобы он получил то же удовольствие, что и я сейчас.

Слышу гортанный, хриплый стон, когда мои внутренние мышцы вновь спазмируют от оргазма. Константин обрушивается очередью быстрых толчков и наваливается на меня. Падая вместе со мной на стол. Опирается немного на руки, чтобы не раздавить меня тяжестью своего тела.

— Пздц! Я ног не чувствую, — усмехается мне в ухо.

А я придя в себя думаю о том, что мне придется не просто. Наши отношения — это только сделка. Через пять лет они должны закончиться. Но я как и любая девочка придаю сексу большое значение, особенно на фоне его заботы обо мне, которая подкупает, греет душу. Мне уже страшно. Как выполнить условия сделки и не влюбиться?