Фальшивое счастье (СИ)

43

Константин

Рита этого не признает, но она не справляется. Нет, она ответственная и любящая мать, но слишком много на нее свалилось. Эмоциональные потрясения не прошли для нее бесследно.

Рома орет так, что способен разбудить даже мертвого, но жена не шелохнулась. Несмотря на внешнее спокойствие ее душевное равновесие под большим вопросом. Не удивительно, что едва коснувшись подушки она тут же отключилась.

Беру сына на руки, он точно не голоден, Рита кормила его час назад. Я это знаю, потому что, как больной маньяк все время наблюдаю за ними по видеоняне.

Только, когда она наедине с сыном я вновь вижу свою девочку счастливой и улыбчивой, как раньше. Она вернется, вновь станет прежней, ей просто нужно время.

Рома возмущенно плачет, проверяю подгузник. Ну, конечно. У него все по расписанию. И еда, и переработка пищи.

Провожу нехитрые манипуляции, сам в шоке от того, как быстро наловчился. Надеваю чистый подгузник и Рома благодарит меня теплой улыбкой. Знаю, что в первый месяц улыбка ничего не значит, это неосознанное действие лицевых мышц, но мне хочется верить, что эта реакция искренна и обращена именно ко мне.

— Что случилось? — слышу взволнованный голос Риты. Оборачиваюсь с довольным Ромой на руках. В комнате включены лишь настенные бра, создавая уютный полумрак. Жена сидит в кровати и напряженно следит за мной. И так всякий раз, когда я оказываюсь рядом с сыном.

Каждый чертов раз, когда Рита кормит его, укладывает спать, держит на руках, то сама не осознавая напрягается словно струна, притягивает сына к себе сильнее, закрывая его собой от меня.

Если бы она могла, то вообще не подпускала бы к нему. Но это не в ее силах.

— Всего лишь поменял подгузник. Ты устала, спи, я посижу с ним.

— Не нужно. Спасибо, — благодарит так, словно я посторонний человек, не имеющий никакого отношения к Роме. Будто не должен был этого делать.

Рита подрывается и забирает сына из моих рук, укладывает на кровать рядом с собой и переводит тревожный взгляд на меня.

Так обычно ведут себя самки животных. Не сводят глаз с предполагаемой опасности, с того, кто может навредить, готовые защищать своего детеныша до последнего вздоха.

Последние годы казалось, что во мне не осталось души. Что внутри пусто и я лишь оболочка человека, наполненная лишь мирскими, примитивными потребностями. Но наверное только сейчас понимаю, что она все-таки есть у меня. Потому, что в это самое мгновение огромный ее кусок разрывает на части.

За эти несколько дней мне практически удалось утихомирить злость, которая затуманила разум. Только сейчас в голове проясняется картина того дня, которая давит осознанием — она не скоро меня простит.

Рита вся подбирается, когда делаю шаг в ее сторону. Сажусь рядом, насильно захватываю ее руку. Провожу пальцами по дрожащей ладони и мне хочется взвыть от боли в груди. Ее страх, ненависть и отчаяние наотмашь бьют по вискам, выворачивают все нутро, но я стойко терплю эту пытку. Это мое испытание.

— Чтобы ты сейчас ни чувствовала, это пройдет. Мы семья, Рита. Настоящая семья, не отвергай эту мысль, прими ее, вместе со мной и моими решениями, — зарываюсь пальцами в ее волосы, чтобы не смела увернуться и прижимаюсь к ее губам. — Спокойной ночи.

Для меня эта ночь была бессонной, как и все предыдущие. Удача, если мне удается поспать хотя бы часа три.

Завтрак проходит без Риты. Теперь она ждет, когда я поем и лишь после этого спускается. Сегодня это к лучшему. У меня есть возможность спокойно встретить няню. Несмотря на протесты жены, я все же нанял профессиональную няню — Алену Дмитриевну. У нее блестящие рекомендации, мне пришлось переманить ее у Коляна. Он не собирался уступать мне ее, она уже успела стать для них членом семьи, но учитывая мою ситуацию лишь немного поворчал. Антон проверил всю ее подноготную, вплоть до ближайшего окружения и соседей. Изучил историю звонков, сообщений, а также взломал соцсети.

Смахивает на паранойю, но в нашем случае она оправдана. Мы до сих пор не узнали, кто была та “журналистка” и кто тот “доброжелатель”, что скинул мне запись телефонного разговора Риты и Корнеева, когда они обсуждали подробности ее побега.

Когда услышал запись меня словно оглушило. До последнего не хотел верить в ее подлинность. Даже, когда собственноручно выволок за шкирку Корнеева из машины в условленном месте, но, когда Рита села в авто, сама, добровольно… Не могу объяснить, что почувствовал в тот момент. Это была не злость, точнее она пришла не сразу. Скорее это была растерянность, отрицание происходящего и невыносимая боль в груди, которая вспарывала грудную клетку изнутри.

Согласен, в их диалоге не было ничего, что походило бы на разговор двух любовников, но что еще я должен был подумать?

Сейчас несмотря на чувство вины перед Ритой злость продолжает одолевать от мысли, что она хотела сбежать. От меня. Вместе с моим сыном.

После всего, что между нами было, после всех этих месяцев. После того, как я раскрыл перед ней душу. Она даже не задумывается, чего мне это стоило. Вновь позволить себе чувствовать, доверять.

С ней я был нежен, заботлив, ласков и невероятно терпелив. Я разве, что на задних лапках перед ней не прыгал.

Но она все равно во мне сомневалась! Хотела лишить меня семьи.

Я был жесток с ней в тот день? Несомненно. Но я не был намерен развеивать ее сомнения уговорами и лаской. Уровень адреналина в крови от ярости зашкаливал и уже запустил механизм на уничтожение. Мне и без того стоило неимоверных усилий сдерживать внутреннего демона, которого я тщательно скрывал от нее до сих пор.

С другой стороны пока я не выясню, кто замутил всю эту хрень и внес раздор в мою семью, страх передо мной лучше всего убережет Риту от необдуманных поступков. Пусть это жестокий, но зато надежный способ.

Няня прибыла вовремя, с двумя чемоданами. Главным условием трудоустройства было — постоянное проживание. Я не люблю посторонних в доме, потому даже Алиса Витальевна работает лишь до обеда, охрана входит в дом только в крайних случаях, а вместо домработниц, за чистоту отвечает клининг. Но Рите нужна помощь, хотя бы до тех пор, пока между нами все не устаканится.

Быстро показываю няне дом, провожу инструктаж и веду знакомить с Ритой. Знаю, что она уже проснулась и покормила Рому. На стук никто не ответил и войдя увидел обоих спящими. Сын сладко посапывал в своей кроватке, а жена лежала в позе эмбриона. Что только укрепило мысль о том, что помощь не помешает.

Когда Рома начал хныкать, осторожно забрал его, попутно хватая все необходимое.

Первые часа два неотрывно следил за тем, как справляется Алена Витальевна, убедившись, что все хорошо, да и сын вроде доволен, отправился работать в кабинет, так как решил сегодня не ехать в офис.

— Где мой сын? — Рита влетела в кабинет в самый разгар планерки по зуму. — Костя, где он?

— Главные детали мы обсудили. Владимир, дальше без меня, — захлопнул ноутбук и поднялся. — Спокойно, иди сюда, смотри, — бережно обхватываю ее за предплечья и веду к огромному окну кабинета, открывающий вид на сад. — С ним гуляет няня.

— Как ты посмел? Я не хочу, чтобы посторонние к нему приближались.

Обхватываю ее за талию, прижимаясь грудью к ее спине.

— Прости меня, моя девочка. Прости, что поселил эти страхи в твоей голове и позволил сделать это другим. Но ты сильно устаешь, выматываешься. Алена Дмитриевна профессионал, ты можешь ей доверять.

Позволяю Рите вырваться из объятий, когда она начинает царапать мои руки.

— Она не нужна. Я просто уснула, если бы он проснулся я бы услышала, — оправдывается отчаянно. Это выше моих сил. Обхватываю ее лицо руками.

— Рита, это я, — целую ее красивое, но бледное, измученное лицо. — Вспомни, как нам было хорошо вместе, как мы были счастливы все эти месяцы. Ну, же, моя девочка. Я перегнул палку, признаю. Но я не враг ни тебе, ни сыну. Что мне сделать, чтобы ты поверила мне?

Она хмурится и недоверчиво, вглядывается в мое лицо.

— Тогда опусти нас. Зачем ждать несколько лет, прежде чем разойтись. Дай вздохнуть свободно, рядом с тобой не получается. Ты ломаешь меня.

— Нет! Развода не будет. Ни сейчас, ни через пару лет, никогда!

— Никогда? — с нескрываемым ужасом уточняет, и эта ее реакция словно удар под дых. Это она зря. Ярость вновь разжигает внутри опасный огонь, а ее попытки вывернуться из моих рук, лишь пробуждают животные инстинкты.

— Никогда, — цежу сквозь зубы. — Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее распаляешь желание сломать, принуждать, заставить. Я твой муж и это останется неизменным.

— Да, что с тобой? Я не узнаю тебя, Костя!

— А это то чего ты так хотела. Ты хотела моей любви? Так и получай. Вот так она выглядит, — несдержанно рявкаю, эмоции выходят из под контроля. Хочется встряхнуть ее, привести в чувства.

— Да, я хотела, но не так, — шепчет зажмурившись.

— Все зависит от тебя, Рита. В детской теперь будет спать Алена Дмитриевна. А ты вернешься в нашу спальню, — говорю уже спокойнее, отпускаю ее и иду к своему столу.

— Мне еще нельзя заниматься сексом, — голос звучит растерянно.

— Я знаю, — отвечаю раздраженно, — На этот счет не волнуйся, я же не животное.

К счастью, знакомство Риты и Алены Дмитриевны прошло удачно, хоть что-то идет, как надо.

Алиса Витальевна теперь тоже работает полный день. У меня нет предрассудков относительно обслуживающего персонала, поэтому обедаем мы все за одним столом. К тому же это лишает Риту очередной возможности избежать моей компании. Она может злиться и наказывать меня ненавистью сколько угодно. Я дам столько времени, сколько нужно. Я хорошо ее знаю. Моя жена добрая и чуткая девочка, которая просто не умеет по-настоящему презирать и ненавидеть. Она отойдет.

Немного непривычно от такого количества людей в доме. Но мой комфорт ничто по сравнению с тем, что я хотя бы украдкой могу наблюдать ее улыбку, пусть дарованную не мне, а повару и няне, слышать ее непринужденный голос.

Рита берет стакан сока, который только, что подала ей Алиса Витальевна. Едва касается губами, но не успевает сделать глоток. Повар резко выбивает его из рук. Посуда летит в сторону и с громким звоном разбивается.

— Господи, прости меня, деточка! Прости! — истерично ревет женщина, сложив руки на груди в мольбе.

— Все в порядке, — растерянно отвечает Рита и поднимается, наверняка, чтобы утешить Алису Витальевну, но я ловлю ее за локоть.

— Отойди от нее, — говорю спокойно, бережно отодвигаю жену за спину, а у самого простреливает головная боль в висках от чудовищной догадки.

— Костюша, прости меня ради Бога. Он меня заставил, но я не смогла, — рыдает женщина.

— Алиса Витальевна, — подает голос Рита, судя по тону, собирается ее жалеть.

— Рита, иди на верх к Роме. Алена Дмитриевна, а вы посидите в гостиной.

— Костя, — пытается возразить Рита.

— Иди в комнату, бегом. И не спускайся пока не разрешу, — произношу с нажимом. Достаю телефон и набираю Антона, требую, чтобы он приехал ко мне сейчас же.

Ему потребовалось 40 минут, чтобы доехать. А мне показалось, что прошла целая вечность. Все это время не выпускал из виду свою кухарку, не позволяя покинуть кухню, но и заговорить с ней не решался. Она давно перестала быть для меня просто наемным работником, я искренне проникся к этой женщине. От того так ранит ее предательство.

— Рассказывайте, Алиса Витальевна, — сочувственно произносит Антон, подавая стакан воды.

— Я не знаю, кто он. Мне прислали видео. Мою дочь Лизу изнасиловали 10 лет назад. Я не знала об этом долгое время. Тех ублюдков к ответственности привлечь не удалось. Они снимали все на видео и сказали, что если Лиза заявит на них, то это опубликуют в интернете. Поэтому моя бедная доченька молчала и даже мне не говорила.

— Дальше.

— Под дверью мне оставили коробку с этими таблетками. Потом позвонил мужчина и сказал, что я должна подсыпать наркотик Рите, а этот пакетик спрятать в спальне, среди ее вещей. Чтобы все выглядело так, будто она употребляет. Я хотела сразу тебе позвонить, Костюш. Но этот негодяй выложил часть той проклятой видеозаписи на каком-то закрытом сайте и прислал ссылку Лизе. У нее только жизнь наладилась. Замуж вышла. Зять не в курсе, не знаю, как отреагирует.

— Этот голос когда-нибудь слышали до этого?

— Нет, голос был какой-то ненастоящий, механический.

— Понятно, — вздохнул Антон.

— Костюш, прости. Я не хотела, вы же мне, как родные стали. Помоги прошу. Лиза не переживет.

— Сейчас вызовем скорую. Кто бы это ни был, доступа к дому у него нет, но наверняка будет наблюдать. Пусть думает, что все прошло по плану. Выиграем время. Алиса Витальевна, работаете, как ни в чем не бывало. С охраной ведете себя непринужденно. Телефон держите при себе, позвонят — не паникуете, говорите спокойно и сообщаете, что все условия выполнили.

Жгучая, неконтролируемая ярость и страх накрывают от мысли, чем это могло обернуться для моей жены и сына. Животная агрессия требует найти выход, кажется, что по венам сейчас течет не кровь, а лава.

— Костюш, — умоляюще смотрит на меня женщина.

— Не сейчас, Алиса Витальевна, — рычу я, и бросаюсь на верх.

— Спокойно, он отойдет, — слышу успокаивающий голос Антона, за спиной. — Вы умничка, Алиса Витальевна, ничего не бойтесь. Лизе обязательно поможем и видео уничтожим.

Врываюсь в комнату, Рита наматывает круги с Ромой на руках. Испуганно дергается от моего неожиданного вторжения. Не медля притягиваю жену к себе, бережно обнимаю, втягивая ее запах. Такой родной, дурманящий, мой самый любимый аромат.

— Что происходит, Костя?

— Не спускайся вниз, пока не позову. Где твой телефон? Надо его отключить, — быстро объясняю ей в чем дело, и что от нее требуется. Рита ошарашенно ловит воздух ртом. — Хочешь пригласим в гости Милу?

— Да, пожалуйста, — всхлипывает, сглатывая слезы. — Почему я такая невезучая? Весь мир против меня.

Не разжимая объятий, покачиваюсь вместе с ней и сыном из стороны в сторону. Ласково шепчу, что не позволю никому навредить ни ей, ни сыну. И она не сопротивляется, позволяя мне быть рядом сейчас. Как бы не затуманивали разум злость и ярость, наслаждаюсь этим моментом близости.

Григорий Павлович бывший военный врач, сейчас возглавляет контору частной скорой помощи. Антон доверяет ему, как самому себе. Мой начбез руководит процессом инсценировки. Просит его приехать максимально громко, с работающими проблесковыми маячками и орущей сигналкой. Все выглядит правдоподобно.

И хотя здоровью Риты ничего не грозит, работа для медиков нашлась. Алиса Витальевна, c трудом оставалась в сознании от стресса. Ей оказали помощь, вкололи успокоительные.

— Судя по жалким потугам этого вредителя, он хорошо осведомлен о твоей жизни. Возможно имеет доступ на каком-то незначительном уровне, и что главное — внушительными ресурсами не располагает. Но я до сих пор не могу понять, какова цель. Отравить жизнь Рите или все же тебе? — рассуждает Антон.

Инстинкт защитника и главы семьи требует от меня трезвости ума, хладнокровия, но выдержка летит к чертям. Нервы шалят от невыносимой жажды крови.

Но удивительным образом, именно это подстегивает работу мозга. Только сейчас меня озаряет, кто, если не главный зачинщик, но уж точно причастен к этому дерьму.

Кроме основной охраны, с Ритой остается Андрей. Мы же с Антоном едем по давно знакомому мне адресу. Всю дорогу я думаю лишь том, как найти в себе силы и не устроить самосуд, как не совершить убийство. Ведь даже сама мысль о том, как я сворачиваю шею этой твари разгоняет по венам дьявольское удовольствие.

На нужный этаж поднимаюсь почти бегом, нетерпеливо тарабаню по двери. Когда она распахивается, не дожидаясь приглашения влетаю в квартиру.

— Ну, здравствуй, Сонечка, — скалюсь и чувствую, как мои глаза наливаются кровью.