Фантастический бестиарий

Самый обычный путь человеческого воображения ведет от нормального или даже весьма умеренного к гигантскому. На египетских барельефах фараоны вдесятеро превышают ростом простолюдина, а какой — нибудь хеттский пленник оказывается вообще человеческой мелочью. В 30–е годы Сталин грозился поставить в Москве на дворце Советов статую Ленина ростом с египетскую пирамиду, но не успел, зато получил такую же статую в свою честь на входе в Волго — Донской канал. Стремясь узнать обо всех гигантах, люди даже придумали «Книгу рекордов Гиннесса», в которой отражены размеры самых высоких, самых толстых и самых массивных людей, коров и баранов.

Нам хочется верить в гигантов, но, как назло, в нашей деревне или в нашем квартале таковых не водится. Но мы — то знаем, что где — то они сохранились, таятся. И большие. Сами подумайте: вы когда — нибудь слышали о том, что снежный человек, который якобы бродит по Гималаям, достигает ростом шестидесяти сантиметров? Да любой снежночеловековед вам рассмеется в лицо:

«Три метра, и ни сантиметром меньше!» А вы когда — нибудь слыхали о морском змее размером, скажем, в два метра двадцать сантиметров? Представляете, лох — несское чудовище купается рядом с вами и вы его не боитесь? Ничего подобного: тайна должна быть велика. Даже если это сом, который водится в омуте нашей речки. И никто этого сома не видел, но нашему дедушке его дедушка рассказывал…

***Чудо-Юдо Рыба Кит***

Трудно поверить в гигантскую рыбу или птицу, живущую, как тебе сообщили, в соседнем пруду. Поэтому сказочных гигантов фантазия рассказчиков помещала обязательно на краю света: захочешь проверить — не доберешься.

Такая тенденция сохраняется и поныне. Мне пришлось видеть американскую книжку о летающих тарелочках, где описывалось несколько потрясающих случаев похищения людей пришельцами. Адреса этих событий были разбросаны между Пермью и Владивостоком, видно, среднему американцу город Комсомольск — на — Амуре казался вполне естественным местом для инопланетных визитов.

Среди множества арабских сказок, собранных в «1001 ночи», самые чудесные посвящены путешествиям Синдбада — морехода. Этот славный герой, рыцарь наживы, человек без страха и упрека, подвиги которого порой весьма сомнительны с точки зрения этики, известен нашему читателю в кастрированном виде. Дело в том, что обычно издаются облегченные варианты путешествий для детей. В них Синдбад не убивает беззащитных вдов, чтобы отобрать у них кусок хлеба, как случалось с ним в пещере во время четвертого путешествия, и мы не встречаем в них откровений Синдбада вроде: «Взял я большой камень, лежавший между деревьями, и, подойдя к старику (гадкий старик, помнится, забрался ему на шею и заставил себя но острову таскать), ударил его по голове, когда он спал, и кровь его смещалась с его мясом, и он был убит (да не будет над ним милость Аллаха!)». Приведенные эпизоды свидетельствуют о том, что Шехерезада на самом деле рассказывала сказки своему повелителю, а не его детям.

Так вот, в самом первом путешествии Синдбад столкнулся в дальних морях с гигантской рыбой. Сам он об этом вспоминал так: «Мы достигли одного острова, подобного саду из райских садов, и хозяин корабля пристал к этому острову, и бросил якоря, и спустил сходки, и все, кто был на корабле, сошли на этот остров…

Они сделали себе жаровни и зажгли на них огонь, и занялись разными делами, и некоторые из них стряпали, другие стирали, а третьи гуляли, и я был среди тех, кто гулял по острову. И путники собрались и стали есть, пить, веселиться и играть, и когда мы проводили так время, вдруг хозяин корабля встал на край палубы и закричал во весь голос: «О мирные путники, поспешите подняться на корабль и поторопитесь взойти на него! Оставьте ваши вещи и бегите, спасая душу! Убегайте, пока вы целы и не погибли! Остров, на котором вы находитесь, это — большая рыба, которая погрузилась в море, и нанесло на нее песку, и стала она, как остров, и деревья растут на ней с давних времен. А когда вы зажгли на ней огонь, она почувствовала жар и зашевелилась, и она сейчас опустится с вами в море, и вы все потонете. Ищите же спасения вашей души прежде гибели!»

Путники побросали кастрюли и жаровни и помчались к кораблю.

И некоторые из них достигли корабля, а некоторые не достигли, и остров зашевелился и опустился на дно моря со всем, что на нем было, и сомкнулось над ним ревущее море, где бились волны. А я был среди тех, что задержались на острове, и погрузился в море вместе со всеми, но Аллах спас меня и послал мне большое деревянное корыто, из тех, в которых люди стирали».

Из сказки о Синдбаде — мореходе мы никаких практически сведений о гигантской рыбе почерпнуть не можем, кроме того, что она вымышленная. Потому что настоящие рыбы не могут оставаться неподвижными до тех пор, пока у них на спине не вырастут большие деревья. Но откуда она взялась, почему неподвижна, чем питается — этого арабские сказочники не сообщают.

Пожалуй, мы так и остались бы в неведении о гигантской рыбе, если бы через много столетий к ее судьбе не обратился русский писатель Петр Ершов в своей знаменитой сказке «Конек — горбунок».

Я не знаю, был ли знаком Ершов с приключениями Синдбада — морехода, или с арабской версией был знаком какой — то его безвестный русский предшественник, услышавший в турецкой неволе или в самаркандском караван — сарае о том, как Синдбад — мореход спасался с лжеострова в корыте. В любом случае грандиозная рыба не характерна для русского фольклора, так как мы народ не морской, а в речке или даже в озере рыбе приходится считаться с недалекими берегами. Иное дело арабские купцы и мореходы — в Индийском океане они видели китов и кашалотов.

От констатации факта Ершов перешел к его осмыслению: «Что же это за рыба такая, что позволяет на себе расти деревьям?»

И, как художник, он пошел еще дальше и даже поселил на этом живом острове постоянное население:

Однако вскоре обнаруживается, что странное состояние рыбы — кита — не случайность. Это, как сообщает коньку — горбунку Месяц, наказание, которому подвергло кита Солнце за то, что тот, оказывается,

Из этого следует, что мы имеем дело не с китом — полосатиком и даже не с гренландским китом или финвалом, а с кашалотом, потому что иные киты не приспособлены глотать крупные предметы.

Второе: чудо — юдо явно имеет нечто общее с классическим библейским китом из Книги пророка Ионы. Тот уклонился от выполнения Господнего поручения проповедовать в Ниневии ее скорую гибель и устроился на корабль, который тут же попал в бурю. Ничто не могло спасти обреченное судно, никакие молитвы и жертвы не помогали. И тогда — то корабельщики догадались, что виной тому — низкий моральный уровень Ионы. И, в согласии с пророком, кинули его за борт, и тогда «утихло море от ярости своей». Тогда, как я понимаю, не желавший, чтобы Иона утонул, Господь велел киту проглотить пророка. Кит послушно поспешил к месту падения Ионы в море, проглотил его, и тот провел в ките без всякого вреда для себя трое суток и молился Господу из чрева кита, за что, по прошествии срока, был извергнут китом на сушу. Мне представляется что, описывая чудо — юдо, Ершов имел в виду информацию об обоих известных китах прошлого и дополнил ее яркими штрихами, придающими чудо — юдо рыбе — киту индивидуальност

Рыба — кит в наказание за то, что глотает корабли целыми флотилиями, была обречена терпеть людские издевательства, впрочем, лишь до того, как раскается и выплюнет корабли, подобно тому как библейский кит выплюнул Иону.

А раз на ките давно уже вырос лес и даже завелись в нем грибы, Можно допустить, что и корабли провели в ките куда больше, чем три дня, наверняка их плен в желудочном соке исчислялся годами. Почему — то кит не хотел их окончательно переваривать.

Узнав, что «Если даст он им свободу, снимет Бог с него невзгоду…», чудо — юдо согласилось и открыло было пасть, но конек — горбунок попросил его подождать. Дело в том, что автор сказки был детищем цивилизованного XIX века и его положительные герои не разбивали камнями и палками голов отрицательным персонажам, потому гуманист конек — горбунок поскакал в село, где обитали ничего не подозревавшие российские поселяне, и предупредил мужичков, что их остров вот — вот нырнет. Мужички заплакали, быстро собрали добро и эвакуировались. Тогда чудо — юдо рыба — кит наконец с облегчением растворила пасть, и оттуда один за другим выплыли тридцать кораблей с отдохнувшими командами, веселыми капитанами и нетронутыми товарами на борту.

Миллионы читателей этой сказки как в России, так и в других странах, где она была переведена, помнят об освобождении кораблей и облегчении кита, по никто (я проверял) не помнит эпилога всей этой истории. А в нем рассказывается, что сразу после освобождения чудо — юдо обнаруживает свою феодальную сущность, кричит на осетров, объявляет себя морским царем, опускается в этом новом звании на дно и проводит остаток дней в каюте, Что имел в виду под каютой Ершов, не знаю.

***Кракен***

Почти всегда за сказочным существом можно разглядеть его прототип. Чаще всего автор сказки кита или слона в глаза не видел, но, передавая чужой рассказ, он обязательно преувеличивал услышанное. Моряки, плавающие в маленьких скорлупках парусных корабликов, были беспомощны перед морем, и не только перед самой стихией, но и перед всеми ее порождениями. Моряк видел кита и легко верил в то, что его сотоварищ по кубрику когда — то видел кита вдесятеро больше. Так же рос и страшнел от рассказа к рассказу морской змей, то же случилось и с осьминогом. Речь пойдет о кракене.

Кракен — воплощение всесильных морских тайн, существо за пределами понимания, и в то же время, возможно, вовсе не чудище, а просто старый кальмар или еще более старый осьминог. Считается, что первым его детально описал датчанин Эрик Понтопиидан, епископ Бергена, опубликовавший в середине XVIII века «Естественную историю Норвегии». Помимо сведений вполне достоверных епископ, обладавший буйным воображением либо опиравшийся на непроверенные источники, сообщает и байки, в которые не верили даже его современники.

О кракене епископ пишет, что это невероятных размеров морское чудовище, окружность тела которого достигает полутора английских морских миль. Живет этот кракен на больших глубинах, но иногда поднимается к поверхности, и тогда рыбаки могут определить его присутствие по тому, сколько рыбы, вытесненной телом кракена на поверхность, появилось вокруг. Тогда надо спешно выбирать сети и плыть в сторону, иначе кракен может поднять тебя из воды. Тело кракена, по словам епископа, являет собой большую круглую голову, увенчанную гигантскими щупальцами, каждое из которых может схватить большой корабль. Кракены также выпускают из себя мутную жидкость и окрашивают ею море на много миль вокруг. Епископ приводит даже один конкретный пример, который любопытен своим правдоподобием.

«В 1680 году, — пишет он, — один кракен (возможно, еще молодой и неосторожный) выплыл к узким протокам между скал в приходе Алстагонг… Так случилось, что его щупальца схватились за деревья, росшие у самой воды, и он, конечно же, мог бы вырвать их с корнями, но запутался, попал в трещину в скале и потерял возможность двигаться, Он не смог освободиться и вскоре подох».

Современные ученые полагают, что в большинстве случаев под кракеном «скрывается» особо крупный осьминог. Епископ же описал реальный случай, когда осьминога выкинуло на берег.

Если обратиться к описаниям похожих существ, оставленным нам авторами, начиная с седой древности, то можно прийти к выводу — многие имеют в виду либо гигантских осьминогов, либо простых осьминогов, многократно увеличенных человеческим воображением.

В конце концов, как замечает американский зоолог Вилли Лей, не исключено, что и горгона Медуза с ее волосами — змеями — не что иное, как очеловеченный большой осьминог, тем более, что она — существо вполне морское. А уж кого — кого, но осьминогов греческие рыбаки насмотрелись достаточно.

Например, кракена, описанного Олафом Магнусом в его книге, которая была издана в Лондоне в 1656 году, вполне можно принять за крупного осьминога: «Их формы ужасны, головы их кубические, морщинистые, окруженные многочисленными длинными острыми рогами, подобно тому, как комель дерева окружен корнями. В длину они достигают десяти — двенадцати саженей, и глаза их очень велики. А сами глаза красного цвета».

Достойные доверия сообщения последних десятилетий, которые можно трактовать как встречи с кракеном, ничего необычного, кроме размеров, не показывают. Известен, например, отчет капитана французского корвета «Электон», который в декабре 1861 года встретил в открытом море неподалеку от острова Тенериф при ясной погоде удивительное чудовище.

Первым его заметил вахтенный, который сообщил товарищам, что видит какую — то тушу, погруженную в воду. Капитан поднес к глазу подзорную трубу и разглядел, как ему показалось, остатки кораблекрушения. Поэтому он приказал опустить паруса и приблизиться к предмету.

Вскоре обнаружилось, что «Электон» встретил гигантского кальмара. Его удалось довольно точно измерить, потому что чудовище покачивалось на волнах у самого борта, не делая попыток скрыться. Тело кальмара достигало 18 футов в длину, такими же были щупальца, то есть он протянулся почти вдоль всего корвета.

От щупальца кальмара отрезали кусок, и чудовище не возражало против этой операции, затем корвет отошел на несколько саженей и по приказу капитана принялся расстреливать кальмара из пушек. Один из снарядов поразил мозг кальмара, и тот, издыхая, выбросил шлейф черной жидкости и полупереваренной пищи, которая издавала гнетущее зловоние, а затем, слабо шевельнувшись, моллюск ушел в глубину. Кусок щупальца вскоре пришлось выкинуть — уж очень вонял.

Что касается гигантских осьминогов, то самые крупные были замечены во второй половине XIX века у острова Ньюфаундленд. В 1873 году рыбаки увидели гиганта на мелководье. Они решили, что осьминог мертв, и попытались отрезать у него щупальце на память — иначе кто тебе поверит? Осьминогу это не понравилось, он открыл глаза и попытался опрокинуть лодку. Там же был найден труп осьминога, щупальца которого достигали восьми метров. Раскинув их ромашкой, осьминог мог охватить круг диаметром в 20 метров. Для рыбака, который увидел это из лодки, разницы между 20 метрами и полумилей практически нет.

Сообщения о гигантских осьминогах и кальмарах поступают от китобоев и по сей день. В желудке одного кашалота недавно найден кусок щупальца диаметром в два метра. Правда, осьминога с кубической головой еще не встречалось, даже маленького…

Впрочем, не исключено, что где — то в океанской впадине доживает свои дни последний кракен, который намерен подняться из глубин, чтобы свести счеты с неблагодарным человечеством, как это случилось в фантастическом романе Джона Уиндема «Когда кракен проснется». В таком случае нам придется исключить этого гиганта из нашего бестиария в следующем издании…

***Птица Ар-Рухх***

Если есть гигантская рыба, то должны быть гигантский зверь и уж, конечно, гигантская птица. Так устроено наше сознание — мы хотим внутренней гармонии, ведь каждое сказочное существо либо составлено из нескольких известных, либо преувеличено. Синдбад — мореход первым из путешественников столкнулся с Самой Большой птицей.

Его второе путешествие сорвалось так же быстро, как первое, третье и четвертое… На этот раз спутники забыли Синдбада на необитаемом острове, и тот в отчаянии пошел куда глаза глядят, пока не увидел нечто белое, блестящее… Оказалось, это «большой белый купол, уходящий ввысь, огромный в окружности».

Синдбад обошел купол и не обнаружил в нем дверей. Он не смог подняться вверх, потому что купол был гладким. В окружности купола — пятьдесят шагов… Пока Синдбад размышлял, как ему попасть внутрь и укрыться там от наступающей ночи, раздался шум крыльев, громадная темная тень закрыла солнце, и с неба опустилась птица, накрывшая собой купол, который оказался лишь выступающей из земли верхней половиной яйца птицы ар — рухх, известной тем, что кормит своих детей слонами.

Птица рухх (она же рук, рок, рух и так далее, в зависимости от того, чью сказку мы читаем) — широко распространенный образ в фольклоре Востока. Судя по всему, она — родственник орлу или грифу, но превышает их размерами и аппетитом. Любопытно, что сказочники взяли в качестве образца не самую большую птицу — не страуса и не альбатроса, которых мало кто из азиатов видел, а птицу, всем известную, парящую высоко в небе, так высоко, что при известном воображении можно допустить — она в сто раз больше, чем на самом деле. С чем сравнишь размеры птицы в чистом небе?

Синдбад — мореход опомнился от первого испуга, увидел, что птица уселась на яйцо, чтобы исполнять свои родительские обязанности, и решил использовать ее как транспортное средство. Он развязал свой тюрбан, примотал себя к ноге птицы и приготовился к полету.

Я подумал тут, что Синдбад — мореход был, возможно, первым пилотом, использовавшим птицу для полета. Ведь Дедал и Икар не в счет — они сами старались стать птицами; иные герои, которых уносили орлы, также не могут считаться пилотами, как нельзя считать всадником ягненка, которого волк уносит, закинув на спину. Был литературный соперник — герой поэмы Низами «Семь красавиц», но Низами написал свою поэму в конце XII века, тогда как Синдбад в своих путешествиях ссылается на знакомство со знаменитым визирем Гаруном аль Рашидом. Если он не лжет, то это значит, что сам он жил на сто лет раньше Низами. Но раз уж здесь речь зашла о гигантских птицах и полетах на них, можно упомянуть и о герое поэмы Низами.

Это был индийский царь, человек вроде бы незлобивый, но крайне любопытный. Однажды он встретил человека в черном и спросил, почему тот так мрачно одевается. На это человек в черном ответил, что недавно побывал в китайском городе Смятенных и после этого надел траур. Это царя заинтриговало. И, видно, государственных дел у него не намечалось, так что можно было сгонять в Китай.

Царь собрал караван, переоделся и года через три уже был у цели пути. В том городе действительно все ходили в черном и никогда не улыбались. Все попытки царя узнать, почему жители города так себя ведут, не увенчались успехом. В конце концов, пустив в ход все свои сокровища, царь убедил одного молодого человека приоткрыть завесу тайны, И тот провел его к заброшенному кладбищу, где возвышалась полуразрушенная башня. На вершину этой башни царю посоветовали влезть. Некоторое время царь просидел на вершине башни, дрожа от холода и страха, но к середине ночи с неба спустилась громадная птица, которая прикрыла царя крыльями от ветра и стала согревать, как птенца. С рассветом птица решила улететь, но царь, осмелев, ухватился за ее ноги, птица без труда подняла его и отнесла в волшебное женское царство, где царь влюбился в принцессу, а принцесса так заморочила ему голову, подсовывая на ночь своих фрейлин и обещая отдаться ему завтра — послезавтра, что царь в конце концов, так и не получив желанного, вернулся на той же птице в город, совершенно разочарованный в жизни. С тех пор он никогда не снимал черных одежд.

Его птица далеко уступала птице рухх в размерах, но, полагаю, была той же породы.

Вернемся к путешествию Синдбада.

«Взошел день, птица снялась с яйца и испустила великий крик и взвилась со мной на воздух, летя наверх и поднимаясь, пока я не подумал, что она достигла облаков небесных».

Полет закончился благополучно, за исключением того, что местность, куда птица опустила Синдбада, была похуже необитаемого острова. Долина кишела змеями и иными гадами, а выхода из нее не было.

К счастью, в это время купцы, собиравшие драгоценные камни, которыми было усыпано дно проклятой долины, стали кидать сверху куски мяса, к которым приклеивались алмазы, а затем начали выпускать неизвестного вида птиц (видимо, очень больших орлов), чтобы они это мясо хватали, летели к себе в орлятню и там сдавали алмазы купцам. Прицепившись к куску мяса, Синдбад поднялся на орле из долины. Можно предположить, что в арабских краях водится немало птиц, которые носят на себе людей, сами того не замечая.

Вторая встреча с птицей рухх произошла у Синдбада во время пятого путешествия. Из этой трагической встречи можно сделать некоторые выводы о повадках птицы рухх.

Во время путешествия корабль Синдбада пристал к острову, на котором находилась кладка этой птицы рухх. Как теперь известно орнитологам, в кладке обычно находится одно яйцо, до половины погруженное в землю.

Сотоварищи Синдбада увидели яйцо и, не поняв, что это такое, принялись колотить по нему булыжниками. Синдбад был на корабле, когда ему об этом сообщили. Он всполошился:

— Не делайте этого! — закричал он. — Появится птица рухх, разобьет наш корабль и погубит нас!

Но спутники Синдбада не послушались его — видно, вошли в раж. Они разбили яйцо, вытащили из него птенца и зарезали его, чтобы съесть.

Конечно, тут же появилась мать. Затем на крики матери прилетел и отец. Они кружились над кораблем и издавали крики. Синдбад приказал срочно отчаливать и поднимать паруса. Корабль отошел от берега, и все вздохнули с облегчением, но не тут — то было! Вновь над кораблем появились разъяренные птицы, и каждая держала в когтях по скале. «И рухх бросил в нас камень, который был у него, но капитан отвел корабль в сторону, и камень немного не попал в него и упал в море. Корабль начал подниматься и опускаться — с такой силой упал камень в море — и мы увидели морское дно из — за силы его удара. А потом подруга рухха бросила в нас камень, и камень упал на корму корабля и разбил корабль, а руль разлетелся на двадцать кусков. И все, что было на корабле, утонуло в море…»

Полагаю, что среди наших современников мало кому приходилось собственными глазами видеть птицу рухх или хотя бы ее яйцо. Я оказался среди счастливцев, которым это удалось. Случилось это в Крыму, на горе Ай — Петри, которая умопомрачительным обрывом скатывается к Ялте, к морю. Сама вершина — поросшая травой и редкими купами сосенок равнина, неподалеку поднимаются купола обсерватории, и в самую летнюю жару прохладный ветерок там безустанно освежает и без того хрустальный воздух.

Несколько лет назад режиссер Павел Арсенов снимал в этом месте фантастический фильм для детей, который назывался «Лиловый шар». В том фильме, по сценарию Кира Булычева, девочка из будущего — Алиса попадает в «эпоху легенд», которая якобы существовала между третьим и четвертым ледниковыми периодами, когда жили волшебники, драконы, заколдованные принцессы, гномы и, разумеется, птица рухх, которая, как и все ее современники, вымерла в последний ледниковый период. Алиса ищет следы злобных пришельцев, которые некогда оставили на Земле лиловый шар — бомбу с вирусом, способным уничтожить все живое…

Неподалеку от сосновой рощицы, окружившей карстовый провал, где алели кусты шиповника, возвышалось шестиметровое яйцо, которое Алиса сначала приняла за корабль пришельцев. Но тут изнутри яйца послышались удары, яйцо треснуло, развалилось, и на волю вышел птенец птицы рухх, голова которого покачивалась на пятиметровой высоте.

Этот птенец, беспомощно, но энергично разевавший клюв, был самой большой куклой, которую мне приходилось видеть в жизни. Причем он был не просто куклой, а марионеткой, которой управляли кукловоды, устроившиеся на подъемном кране.

Завидев Алису и ее друга Герасика, птенец решил, что это — замечательная добыча для начала хищной жизни и, высоко поднимая когтистые лапы, направился в сторону ребят, Началась погоня… В кадре, который потом увидел зритель, естественно, не было подъемного крана, кричащей и дающей указания съемочной группы, не видны даже нейлоновые лески, которыми вели куклу, и совершенно не понятно, каким образом все это сделано.

Алисе и Герасику удалось убежать от птенчика, но, к сожалению, его заметили пришельцы, которые опустились там же, и устроили на птенца охоту. Его застрелили — сцена получилась грустной, птенца было жалко. История повторилась — путешественники XXI века, забравшись в сказочные времена, вели себя так же, как невежественные спутники Синдбада — морехода, и неудивительно: при таком отношении к птицам они не дожили до наших дней. Птенец — громадная мягкая кукла — лежал на траве, совсем как настоящий, глаза были затянуты пленкой, клюв открыт. Размеры никогда не спасали животных от гибели при встрече с сообразительными двуногими…

***Червь пустыни***

Отыскав гигантов моря и неба, мы можем обратиться теперь к земле и попытаться выяснить, кто же здесь чемпион воображения.

Очевидно, первой пришедшей на ум кандидатурой будут драконы. Но когда знакомишься с ними, по крайней мере с теми, что описаны подробно, так как с ними обычно вступают в бой различные рыцари, обнаруживаешь — драконы не превышают размеров, допустимых для известных на Земле хищников. По крайней мере, любого дракона можно заколоть обыкновенным мечом или, при необходимости, отрубить ему несколько голов, если дракон многоголовый.

Любопытную кандидатуру на пост супергиганта предложил американский писатель — фантаст Френк Херберт в романе «Дюна». Дюной называется планета, значительная часть которой покрыта пустыней. В пустыне водятся черви. Они нападают на песчаные корабли — передвижные фабрики по сбору и обработке специй, растущих между дюнами. Эти песчаные корабли обслуживаются командой из нескольких десятков человек, и, можно предположить, каждый корабль составляет много метров в диаметре.

Герои романа увидели приближение червя к кораблю с вертолета. Червь передвигался под поверхностью песка, и угадать о его движении можно было лишь по тому, как над ним приподнималась песчаная гряда.

Так как прикрывающие корабль истребители не успевали к нему на помощь, вертолету пришлось выйти на связь с кораблем — фабрикой, приказать его команде покинуть корабль и подняться ва снизившийся вертолет.

Тем временем червь приблизился к кораблю, видимо, его привлекал запах собранных на фабрике специй… Дальнейшее они наблюдали, поднявшись в воздух.

«Песчаная гряда исчезла метрах в четырехстах от корабля.

— Червь уже над кораблем, — произнес Кайнс, — вам предстоит сейчас увидеть то, что мало кому приходилось наблюдать.

Корабль начал крениться вправо. Гигантский песчаный водоворот формировался с той стороны. Водоворот двигался все быстрее. Песок и пыль наполнили воздух на сотни метров.

И тогда они увидели!

В песке образовалось широкое отверстие. Лучи солнца отразились от блестящих зубьев, которыми оно было окружено. Диаметр дыры вдвое превышал размеры фабрики. Поль смотрел, как корабль скользил внутрь отверстия, в облаке пыли. Отверстие закрылось…»

То, что описано в этом отрывке, — лишь часть червя. Сам же он достигает сотен метров. Тело червя состоит из концентрических панцирных колец, которые защищают его от песка и позволяют как бы вворачиваться в него.

На этой особенности песчаных червей основан странный обычай жителей пустыни — свободных людей: испытание мужества для молодых членов этого племени включает и поездку на черве. Нужно дождаться, пока червь окажется рядом, выманить его на поверхность и потом раздвинуть специальными крючьями соседние панцирные кольца. Под ними — нежная кожа червя, которую тот бережет от песка. Опасаясь, как бы песок не попал в щель, глупый червь вылезает весь на поверхность, и тогда смельчак должен, пользуясь теми же крючьями, взобраться на его спину и затем, манипулируя крючьями, заставить двигаться вперед. В романе утверждается, что это — непередаваемое зрелище: муравей на анаконде!

***Манабозо***

У всех народов создателями мира выступают великие мускулистые герои, а вот у многих индейцев Северной Америки на эту роль попал Манабозо. Они считают, что Манабозо, весьма возможно, создал наш мир. В конце концов, кому — то надо было создать мир, но беда в том, что Манабозо был сыном смертной женщины и западного ветра. То есть его этой даме надуло. И кто же, вы думаете, родился у женщины? Очень крупный заяц.

Жизнь отважного гигантского зайца Манабозо была полна замечательных приключений. Например, он как — то сразился с собственным отцом и его победил. Так что с тех пор западный ветер в Америке, видно, дует реже и слабее, чем три остальных. Затем заяц отправился в океан, где отыскал великого кита и одолел его также. Дальнейшие действия зайца перекликаются с подвигами некоторых античных и библейских персонажей. Манабозо удалось прознать, что человечеству грозит потоп, и он, предупредив людей, спас их от такой напасти, а затем, чтобы они могли просушиться после неприятностей, изобрел огонь и подарил его людям. Представляете, заяц с факелом!

Если вы полагаете, что Манабозо на этом почил на лаврах, то глубоко ошибаетесь. Письменность, кстати, — изобретение этого зайца. И искусство врачевания впервые было основано им же. В результате заяц совершил абсолютно все подвиги, которые можно было совершить на свете, о чем, в частности, сообщил человечеству великий поэт Лонгфелло в своей «Песне о Гайавате». Устав от дел и подвигов, Манабозо удалился на безымянный далекий остров где — то на востоке, где уже жила его бабушка Нокомис. Там он и доживал свои дни, ухаживая за бабушкой, описания которой история нам не оставила.

***Каркаданн***

Отдавая предпочтение песчаному червю, я считаю своим долгом упомянуть еще об одном гиганте, изобретенном неутомимым Синдбадом. Вернее всего, источником сведений об этом звере послужили носороги, которых арабские купцы видели в Индии, так что можно предположить, что носорог дал жизнь по крайней мере двум воображаемым существам — единорогу и каркаданну.

Синдбад сообщает, что каркаданны «пасутся, как пасутся коровы и буйволы в нашей стране, но тело у них крупнее». Но насколько? «Это — большие звери, у них один рог посреди головы, длиною в десять локтей, и на нем изображение человека».

Последнее я не понял — то ли человек нарисован на роге, то ли прикреплен к нему?

Дальше Синдбад как бы сразу забывает о десяти локтях и сообщает, что «каркаданн носит на своем роге большого слона, и жир его течет от солнечного зноя на голову каркаданна и попадает ему в глаза. Аль — каркаданн слепнет, ложится на берегу, и прилетает к нему птица рухх, и уносит его в ногтях к своим детям, и кормит их каркаданном и тем, что у него надето на роге».

Хоть сам Синдбад не относит каркаданна к гигантам, но нужно учитывать, что тот носит на роге слона и даже не замечает этого.

***Гаруда***

Гаруда — птица, весьма известная на Востоке. Причем в разны планах. С одной стороны, на уровне сказки она выступает как гигантская злая птица, хищник, сродни бирманской Большой птице или ар — рухх у арабов.

Например, есть кхмерская сказка (а кхмеры, как известно, населяют Камбоджу), которая рассказывает о происхождении мечехвостов, У этих морских членистоногих самец значительно уступает размерами самке и, чтобы не потеряться, приклеивается к ней и ездит на самке верхом.

Рассказывают, что кхмерская королева, родив сына, через некоторое время отправилась в гости в соседнее королевство к своему Отцу, чтобы показать ему внука. Но тут сверху королеву увидела злобная птица гаруда. Она кинулась камнем на королеву, выхватила у нее из рук сына и поднялась в небо. «Бедная мать задрожала от страха. Скорбь и горе стали раздирать ей сердце».

Стреляя из луков, воины королевы кинулись за гарудой, но та удалилась в сторону моря.

Видно, королева не успела отъехать далеко от дворца. Так или иначе, уже в тот день король кинулся к главному колдуну королевства узнать, что же произошло с сыном. И колдун обрадовал его, сообщив, что по непонятной причине полет птицы прервался и принц еще жив.

Тут же был кликнут клич по королевству — где тот богатырь, который осмелится поднять меч против птицы гаруды?

Так как отважного кхмерского принца не нашлось, то, прождав до вечера, королевская чета была вынуждена согласиться на предложение девушки по имени Нам Крух. Девушка сообщила гонцам, что ей гаруда не страшна и за какие — нибудь полцарства она совершит соответствующий подвиг.

Ни король, ни девушка Нам Крух не знали, что гаруду в пути настигла буря и заставила выронить из клюва маленького принца. Принц свалился на песчаную дюну на необитаемом острове, скатился по ней в углубление, и сколько птица гаруда ни кружилась над островом, отыскать его она не смогла.

Сколько прошло времени, прежде чем на острове появилась девушка Нам Крух, неизвестно. Но вернее всего, немного, иначе бы принц помер от истощения.

Но когда Нам Крух высадилась на острове, гаруда уже улетела, а принц здоровехонький лежал под дюной.

Нам Крух объяснила мальчику, что его терзания кончились, и сказала, что отвезет его домой.

Но вот дальше начались непонятные события.

Ведь если Нам Крух искала принца по островам, то ведь не вплавь она это делала. Хоть какая — нибудь лодочка у нее была?

Но сказке до этого нет дела. В сказке Нам Крух находит принца и объясняет ему, что папа и мама его ждут. Принц обрадовался, а Нам Крух посадила его на спину, велела держаться за шею и нырнула в теплые воды океана, И поплыла. Плыла она, плыла, и вот узел юбки, которой она примотала к спине принца, развязался, принц скользнул со спины в глубину и пропал. Страшно расстроилась Нам Крух! Где теперь искать принца? Король казнит ее и правильно сделает. Спасительница оказалась хуже птицы гаруды.

От ужаса, как гласит сказка, у девушки остановилось дыхание, и она тоже пошла ко дну.

Но вмешались боги. Они пожалели принца и девушку и превратили их в меченосцев — принца в самца, а девушку в самку. Самец, в несколько раз меньший, чем самка, с тех пор всегда ездит на ее спине.

Судя по этой сказке, гаруда, хоть и велика, но не чрезвычайно. Украсть она может младенца, да и того роняет от усталости. Видно, гаруда превышает орла, но в разумных пределах. В сравнение с птицей ар — рухх или Большой птицей, перо которой, надрываясь, тащат семь красавиц, она не идет.

Но это не означает, что гаруда неизвестна и мало чего может.

Дело в том, что, как существо, принадлежащее мифологии ряда близких стран, она многолика. В Древней Индии на гаруде ездил бог Вишну. Гаруда принадлежит к богам, а рождена эта птица от мудреца Кашьяпы и удивительного создания Дакши, которое одновременно родилось от Агни, но и родило Агни — парадокс изощренного ума.

Будучи боевой и ездовой птицей богов, гаруда ненавидит змей, и ее основная специальность — постоянная смертельная вражда с драконом Нага — царем змей.

Кстати, гаруда попала в ездовые животные богу Вишну из собственной гордыни. Как — то гаруда смогла оказать богу Вишну важную услугу, и тот спросил, чего бы птица хотела. Та тут же заявила, что желала бы возвыситься над богом Вишну. Бог Вишну усмехнулся и принял решение, достойное великого бога — он изобразил гаруду на своем знамени. Теперь пришла очередь птицы выполнять пожелание бога — так гаруда и стала ездовой птицей.

В индийской иконографии гаруда изображается с орлиной головой, птичьими крыльями и когтями. Но туловище у гаруды человеческое. Тут возникает еще одна сложность: неясен пол птицы. Обычно в Индии гаруда — он, наподобие орла. У гаруды даже есть два сына, рожденных его женой Виннаяти, богиней человеческого вида. Но есть иная версия — гаруда все же дама, а сыновья родились у ее брата, колесничего бога Аруны.

Из индуистской мифологии гаруды проникли в буддизм. В буддизме гаруд много, и они — большие злобные птицы, враги змей. Они носятся так быстро, что хлопанье их крыльев рождает бури. Порой гаруды могут принимать человеческий облик, и некогда Будда Шакьямуни даже был их царем.

В Монголии же гаруда — пожиратель драконов и царь птиц. Знают гаруд буряты, калмыки, эвенки и прочие народы Сибири, правда, порой имя гаруды несколько изменяется.

В тех краях рассказывают легенды о том, как герой, в поисках возлюбленной, видит, что из океана поднимается гигантский змей и начинает пожирать птенцов гаруды, которые принимают вид прекрасных девушек. Герой кидается птенцам на выручку и уничтожает змея. Тут прилетает гаруда и в благодарность за спасение семейства становится герою верным другом и помощником.

***Большая птица***

Для нескольких мудрецов, которые каждое утро собирались в переднем зале Стеклянного дворца бирманской столицы Авы в конце двадцатых годов XIX века, граница между правдой и вымыслом проходила не совсем там, где она проходит в трудах современных историков. Это не означает, что мудрецы были людьми наивными или несерьезными. Но Бирма — страна, где вплоть до сегодняшнего дня глубокая уверенность каждого ее жителя в реальном существовании мира сказки, параллельно с миром автобусов, не может быть поставлена под сомнение.

Так что бирманские историки прошлого века, которым было приказано составить новую историческую хронику страны на основании всех предыдущих хроник, а также легенд, местных «историй» и надписей на камнях, относились одинаково серьезно к известиям о сражениях и походах и к сведениям о невероятных животных или волшебниках.

В этом отношении для нас представляет интерес глава Хроники Стеклянного дворца, посвященная жизни короля Пьюсоти, правившего в царстве Амираданна, или в Старом Пагане, во II веке нашей эры. Очевидно, речь шла об узурпаторе, или, точнее, об основателе новой Династии. По крайней мере, детство и молодость он провел в деревне, на воспитании у четы бездетных крестьян. Единственное, что отличало принца от прочих крестьянских парней (не говоря о красоте и умении себя вести), это лук со стрелами, подаренные ему некими добрыми духами.

Как — то принц вознамерился пойти в лес на охоту, но приемные родители предупредили его об опасности такого предприятия, потому что «к востоку от нас в лесу проживает страшный вепрь, к югу таится большая птица, на западе подстерегает большой тигр, а на севере обитает гигантская летающая белка».

Все эти звери, разумеется, имеют отношение к нашей книге, но о белке, тигре и вепре больше в истории Бирмы не говорится, а вот птица еще возникнет.

Оказывается, объяснили крестьяне, ни один король этих мест еще не смог покорить этих зверей, и потому они еженедельно получают от королей такую дань: большой вепрь получает шестьдесят мешков риса, девять телег тыкв, а также девять арб отрубей, большая птица получает на пропитание еженедельно семь красавиц, по штуке в день, а вот что получают тигр и белка, история не сообщала. И так уже продолжается двенадцать лет, из — за чего в стране наблюдается страшная нехватка девиц и отрубей.

Что же тогда сделал принц, у которого открылись глаза на ужасное положение государства? Он отправился на поиски этих чудовищ и из своего волшебного лука поразил летучую белку, жившую на севере, вепря, обитавшего на востоке, и тигра, обитавшего на юге. Оставалась Птица. Почему — то поиски ее отняли у принца много времени и были безуспешны, пока он не встретил человека, который гнал на запад к гнезду большой птицы семерых девушек. Девушки были связаны цепью и все время рыдали.

— Куда ты ведешь этих девушек? — спросил принц.

— Веду их на корм большой птице, — ответил человек.

— О, как стыдно жить на свете нам, сильным мужчинам, когда кто — то в это время пожирает наших слабых женщин! — возопил принц. Тут же он разрубил оковы девиц и объяснил, что отныне они находятся под его покровительством. Девушки возрадовались и стали простирать к принцу благодарные руки.

В этот момент с небес эту сцену увидела проголодавшаяся птица. И кинулась на принца. Принц не испугался, натянул свой лук и пустил стрелу, пронзив сердце злобной птицы…

На этом история не кончается, потому что высокоученые мудрецы — историки пустились в спор с хронистами, которые уже описывали этот период бирманской истории. Оказывается, Великая Хроника упоминает лишь о птице и вепре, но полностью игнорирует тигра и летающую белку, тогда как паганская хроника называет большую птицу птицей — слоном и также забывает о страшной гигантской летающей белке. Последующие строки книги, написанной на пальмовых листах, были посвящены вполне научной дискуссии, что же побудило уважаемых предшественников умолчать о некоторых из страшилищ.

Далее же происходило вот что. Молодой человек решил порадовать короля известием об освобождении страны от угнетателей.

И он попросил семерых девиц отнести одно из перьев большой птицы во дворец. Девицы встали гуськом и положили перо себе на головы.

Шли они, шли, уморились настолько, что перо свалилось в пыль. Девицы передохнули немного и решили, что им должны поверить и без пера. Поэтому они пошли до дворца налегке и там рассказали королю о том, что перо, которое и семерым не снести, валяется неподалеку, а саму убитую птицу можно отыскать подальше.

Король тут же взобрался на любимого боевого слона и поскакал глядеть на перо.

Перо и в самом деле лежало на дороге — украсть его никто не смог.

Поверив девицам, король поехал дальше и вскоре увидел небольшую гору, усеянную вороньем и стервятниками. Это была дохлая птица. Неподалеку от горы сидел принц. Король, сойдя со слона, обнял его, выразил благодарность и предложил ему руку собственной дочери. Принц согласился и после смерти короля унаследовал трон.

Жаль, что мы ничего не узнали из этой истории о гигантской летающей белке — таких мы раньше не встречали. Что же касается птицы, то картинка, изображающая семерых девиц, несущих одно перышко и даже роняющих его от непомерной тяжести, придает истории с большой птицей достоверность. Именно таких размеров птица могла и должна была съедать в день по девице. Это куда более достоверно, нежели уверения древних греков о том, что девицами питается Минотавр. В конце концов, все быки травоядные!

Судя по всему, эта большая птица не была гарудой, потому что для бирманской мифологии гаруда привычна и нет нужды называть ее просто «Большой птицей»

***Птица-Слон***

Эта птица — порождение фантазии каренов, народа, живущего на востоке Бирмы. В невысоких лесистых горах, где расположены многие каренские деревни, слон — обычная рабочая скотина, особенно на лесоразработках, поэтому он — чуть ли не самое частое существо в каренском фольклоре. И если карен говорит о птице, что она размером со слона, он точно представляет себе размеры птички.

Обитает птица — слон в глухой чаще леса и устраивает гнездо среди ветвей самого большого из деревьев, а деревья в каренских лесах, можете поверить на слово, достигают до самого неба.

В одной каренской семье случилось обычное для сказок несчастье, умерла мать и оставила семерых мальчиков. Отец женился вновь и попал под каблук мачехе, которая, естественно, ненавидела пасынков. Вот она и убедила слабовольного отца отвести сыновей в лес и там загубить. А загубить отец их решил следующим образом: он подвел их к дереву, на котором было гнездо птицы — слона, и велел забраться наверх, чтобы добыть яйцо.

Старший сын взял у братьев топоры, с которыми они пришли в лес, и стал всаживать их в ствол дерева, поднимаясь, как по лестнице. Топоров хватило как раз до первых сучьев. Отец забирался сзади и подгонял мальчиков. Когда же он убедился, что они скрылись в густой листве, быстро спустился вниз, вытаскивая и бросая вниз топоры. Потом собрал топоры на земле и ушел.

Братья поняли, что им не спуститься с дерева. Они уселись в гнезде птицы — слона, прислонившись спинами к ее гигантским яйцам, и закручинились. Куда ни кинь взгляд — отовсюду им грозила неминуемая гибель. Если прыгнешь с дерева — разобьешься, если останешься в гнезде — птица — слон заклюет, заподозрив в злом умысле.

Вдруг стало темно, и дерево покачнулось — две птицы опустились на толстый сук возле гнезда, И каково же было удивление птиц, когда они увидели, что в гнезде сидит семеро гостей.

— Это что за безобразие! — закричала одна из птиц.

— Погодите, не губите нас, — взмолился старший мальчик и поведал птицам о своей печальной судьбе.

Птицы сжалились над мальчиками и сказали, что, когда поднимется ветер, можно спуститься с дерева по стволам бамбука, который растет рядом и побеги которого ветер прижимает к стволу дерева. И еще птицы сказали, что из этого волшебного бамбука можно сделать рога и ими забодать мачеху. Что и было к концу сказки сделано.

В общем, мы мало знаем о птице — слоне. Живет она в тропиках, туловище ее достигает трех — четырех метров в длину, гнезда устраивает на вершинах гигантских деревьев, умеет разговаривать, знает каренский язык.

Отнесем ее к гигантам скромных размеров и занесем в красную книгу.

***Сцилла и Харибда***

Этих двух несчастных девушек принято объединять, и многие думают, что они сестры. Сидят по обе стороны какого — то пролива и топят корабли. В действительности все значительно сложнее и драматичнее.

Главное же заключается в том, что Сцилла (или Скилла) и Харибда не имеют ничего общего, родственными узами не связаны, а может быть, вовсе не знакомы. К тому же одна из них — существо сухопутное, а другая — подводная тварь.

Сцилла — плод любви некрупного бога Форкия и малоизвестной Краденты, хотя некоторые считают ее матерью Гекату. Девушка выросла красавицей, и в мыслях у нее не было нападать на людей, да и как могла напасть на кого — то такая трогательная и слабая девица? Но жизнь — жестокая штука.

Сцилла ждала, когда к ней явится принц, чтобы можно было с ним построить семью, и потому до поры до времени отвергала претендентов. И может быть, она дождалась бы принца, если бы в нее не влюбился морской бог Главк. Бога Сцилла отвергла — он ей показался старым и некрасивым.

Расстроенный бог поспешил к волшебнице Кирке и стал умолять ее внушить девице любовь. Кирка же, на несчастье, сама была без памяти влюблена в Главка, так что она тут же кинула все свои силы на то, чтобы превратить невинную девушку в чудовище, на котором Главку бы не захотелось жениться, И преуспела в этом. По первоначальным сведениям, у Сциллы вместо ее хорошенькой головки образовались шесть собачьих и отросло двенадцать ног, по две на каждую голову. При этом девушка увеличилась во много раз — каждая собачья пасть могла заглотнуть целого человека.

Такой отвратительной тварью вы глядела Сцилла в сказках и мифах, но когда родилась греческая литература, поэты внесли в этот образ некие романтические черты, и, с легкой руки Овидия, описавшего встречу Сциллы и Ясона, мы стали считать ее громадного роста, миловидной, но сердитой женщиной, до пояса обыкновенной. На поясе же из нее вырастают шесть собачьих голов, ниже — драконий хвост.

Надо сказать, что древние греки знали и другую Сциллу, судьба которой, хотя и не столь ужасна, как у первой, все равно крайне печальна.

Эта Сцилла была дочкой царя Мегары. Их столицу осадил известный царь Минос. Может быть, Минос уже бывал в Мегаре, может быть, Сцилла рассмотрела его во время осады с крепостной стены, но полюбила она его больше отца с матерью, о чем и поведала агрессору. Тот передал ей, что если Сцилла вырвет у отца волшебный пурпурный волос, делавший его бессмертным, то он на ней обязательно женится. Обезумевшая от любви Сцилла совершила преступление против отца, тот тут же погиб в бою, а Минос презрительно ухмыльнулся и заявил, что на отцеубийцах не женится.

Дальше история предлагает нам различные версии финала, одна другой грустнее. Одни пишут, что Сциллу Минос утопил как опасную свидетельницу, Другие утверждают, что Сцилла кинулась в море вслед за уплывающими кораблями Ми носа, нагруженными добычей, но не долетела до воды, а превратилась в птицу.

Что касается происхождения Харибды, то сведений об этом в греческой мифологии не сохранилось. Видимо, облик ее настолько ужасен и античеловечен, что даже самые изобретательные сказочники не смогли придумать ей родителей.

Вернее всего, Харибда происходит от морского прилива, который в каком — то месте вырывается из подводной пещеры с таким грохотом и яростью, что может потопить целый корабль. Никто целиком Харибду не видел, потому что она сидит под водой, широко открыв исполинскую пасть, и воды пролива с грохотом льются внутрь в черную дыру, на дне которой можно увидеть тину и камни. Трижды в день Харибда заглатывает воду и трижды изрыгает ее, тогда образуется еще более грозный водоворот, и вода долетает до вершины утеса, нависшего над проливом.

Когда этим проливом (а находится он где — то в районе Сицилии) проплывает корабль, Сцилла и Харибда готовятся его уничтожить. Возьмет кормчий правее, ближе к скале, на которой сидит Сцилла, длинные, как змеи, собачьи шеи вытянутся и схватят людей с палубы, а стоит взять левее, настигнет пучина, изрыгаемая Харибдой.

Два известных мореплавателя древности смогли миновать пролив. Это были Ясон и Одиссей. Оба пользовались советами некогда ревнивой, а ныне торжествующей волшебницы Кирки.

Одиссей, к примеру, как и велела Кирка, взял круто вправо, поближе к скале, где сидела Сцилла. Он знал — не надо нервничать. У Сциллы всего шесть пастей, и потому она за один раз может сожрать лишь шесть человек. Харибда не пожалеет весь корабль. Конечно же, Одиссей не стал предупреждать своих спутников, а может, даже сказал:

— Выходите, посмотрите на Сциллу, она сегодня не очень опасна.

Сцилла, как и предсказывала волшебница, схватила и унесла к себе на скалу шестерых моряков. Они кричали и просили Одиссея спасти их, но тот грустно усмехнулся и дал этим понять, что есть более высокие интересы.

Харибда же шумела и клокотала далеко слева.

Но оказалось, что это не последняя встреча Одиссея с чудовищами. Месяца через два ему пришлось снова попасть в тот пролив, потому что Зевс поразил его корабль молнией, и Одиссею удалось связать мачту и киль, и на них его носило по волнам, пока не занесло близко к Харибде.

Когда Одиссей увидел, что его засасывает водоворот, он оставил мачту и киль, подпрыгнул и ухватился за сук нависшей над водой смоковницы.

Затаившись там, он дождался, пока Харибда напилась и начала изрыгать из себя воду. Наконец она выбросила на поверхность и мачту с килем. Одиссей умело прыгнул, уцепился за конец мачты, и его вынесло в открытое море. Девять дней Одиссея носило по волнам бурного моря, пока не выбросило на берег острова нимфы Каллисто.

Дальнейшая судьба чудовищ неизвестна. Сцилла, скорее всего, умерла от старости, Харибда же, пожалуй, продолжает свое черное дело.

***Левиафан***

И все же самый главный гигант на свете это Левиафан. К его образу не раз обращались авторы Библии, в которой он сравнивается с крокодилом, гигантским змеем, чудовищным драконом.

Левиафан всегда враждебен Богу, и в самом начале времен Бог побеждает Левиафана. Скорее всего, под Левиафаном подразумевался первобытный хаос, который неприемлем для Бога, ведь он старается внести в мир порядок.

В Книге Иова Левиафан описан довольно подробно, правда, не всегда последовательно, ведь логика человека древности совсем иная, нежели наша. Что же говорит Библия? «Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла… Железо он считает за солому, медь за гнилое дерево… Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собой светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему… он царь над всеми сынами гордости».

В Библии не уточняются размеры Левиафана, но такая попытка сделана в апокрифических книгах, создатели которых были склонны к мистическим видениям и воспроизведению ужасов. Из них можно почерпнуть дополнительные сведения о Левиафане. Пищей ему служит рыба с рогами на голове, длиной в триста верст. Левиафан чаще всего упоминается вместе с бегемотом.

И если бегемот — символ земли, то Левиафан символизирует буйную пучину. Оба чудовища будут убиты либо погибнут в схватке.

И тогда, утверждают апокрифисты, их мясо послужит пищей на пиру праведников в день пришествия мессии.