Фантастика 1978

ВЛАДИМИР ЗАЯЦ БЫЛИ СТАРОГО КОСМОГАТОРА

– Как я рад, как я рад! - Антоний Эндотелиус-младший хлопотливо усаживал гостей в кресла. - Очень хорошо, внучек, что ты решил навестить меня да еще с приятелем.

Внук в ответ пробормотал что-то невнятное.

– А что не предупредил старика? Сюрприз решил сделать? Молодчина! А что перчатки не снимаете? Тепло ведь.

– Мода, дедуся, - хрипло ответил приятель внука.

– Ну если мода, - понимающе развел руками старый космогатор. - Вы минуточку посидите, поразвлекайтесь сами, а я приготовлю кофе по-гуарамски. Такой, какой ты любишь, внучек. Правда ведь?

– Очень люблю, - поспешил согласиться внук.

Вскоре хозяин вернулся, держа худыми длинными пальцами поднос с тремя чашечками кофе.

– Может быть, ребятишки, на террасе устроимся? Там морской ветерок веет и трубочку можно выкурить, никому не мешая.

Внук с приятелем переглянулись: - Ну что ты, дедушка! Тут так уютно! А дым твой нам нисколько не помешает и будет напоминать давние времена.

Антоний Эндотелиус, загадочно сощурившись, посмотрел на внука.

– Чем бы вас поразвлечь? - спросил он задумчиво, набивая трубку. - Расскажу одну из историй, которые со мной произошли.

– Да, да! - хором поддакнули внук и приятель. - Расскажите о матодах.

– Хорошо, - согласился старый космогатор.

Он удобнее устроил в кресле свое длинное костлявое тело, раскурил трубку и, задумчиво глядя на клубы дыма, начал рассказ:

– Я не буду напоминать вам о том, что в свое время меня считали лучшим Чрезвычайным Инспектором. Имя мое было известно по всей Галактике и даже за ее пределами. Я разгадывал самые загадочные происшествия. Это теперь я немощен и стар, многое стал забывать, мышление притупилось.

А когда-то… Впрочем, из скромности я не буду больше акцентировать ваше внимание на своих несомненных, но, увы, былых достоинствах. Итак, только факты. Отчетливо помню: легнее утро тридцать первого июля, десять часов пятьдесят две минуты сорок три секунды. Вспыхивает экран видеофона.

Я узнаю лицо старшего эксперта по внешним перевозкам. Лицо его было бледным, под глазами залегли тени, голос дрожал.

“Необходима ваша помощь”, - проговорил он, едва поздоровавшись.

“Я готов, - ответил я. - Помогу вам найти грузовоз, пропавший при загадочных обстоятельствах”.

Инспектор Элдер не раз убеждался в моей исключительной проницательности, но и на этот раз не мог удержаться от возгласа изумления.

“Как вы догадались?!” “О, это очень просто, - небрежно заметил я. - Во-первых, в моей энциклопедической памяти лежат сведения о том, что двадцать девятого июля возвращаются дальние грузовозы.

Во-вторых, судя по вашему виду, вы не спите около двух суток, то есть с двадцать девятого июля. В-третьих, голова ваша чуть повернута вправо. Это из-за того, что вы двое суток пытались связаться с грузовиками, а экраны связи с грузовиками стоят чуть справа. Соединив все эти звенья, я пришел к выводу, что один из грузовиков не вернулся. И наконец, если вы обратились за помощью ко мне, значит, исчезновение грузовика было загадочным”.

“Гениально! - не удержался Элдер. - И вместе с тем как просто!” “Все, что гениально, просто, - скромно произнес я. - Теперь расскажите обо всем поподробнее”.

И вот что рассказал старший эксперт. Не вернулся на базу фотонный ноль-грузовик 98/117; пилотировал его Василий Сазонов. И раньше его полеты были не вполне обычными, но этому не придавали особого значения. То он возвращался на несколько часов раньше срока, то прилетал отдохнувший и загоревший из самого тяжелого рейса. Загоревший! А в секторе АС 325 Б/84, куда он летал, нет ни единой приличной яркой звезды, излучающей ультрафиолет. Все звезды красные, с температурой фотосферы намного ниже шести тысяч градусов.

Под такими не загоришь!

Поговорив с Элдером, я пошел в информатеку и просмотрел ряд необходимых мне материалов.

На следующий день я пошел на космодром. Мой корабль, оснащенный сверхмощными двигателями, стоял в самом глухом углу. Сквозь бетонные плиты, на которых стоял корабль, проросла жесткая трава. Люк открылся с трудом. Зашел я в рубку, бог ты мой! Что это? Мерзость запустения! Повсюду слой пыли толщиной в палец, везде паутина, летают мухи, размером чуть ли не с воробья. Должно быть, мутантные. А пауки! Вы представляете, каким должен быть паук, чтобы поймать такую мушку? С трудом я навел порядок, загрузил ракету и отправился в сектор АС 325 Б/84. Действительно, грузовик будто в воду канул. Вдруг гравиметр стал показывать наличие гравиполя большой напряженности. Какая-то масса сильно притягивала ракету. Вначале я не придал этому особого значения, но гравитация стремительно нарастала. Я со свойственным мне великолепным хладнокровием решил включить маневровые двигатели, чтобы развернуться дюзами основного двигателя к источнику гравитации. Но, о ужас, после нажатия клавиши я не услыхал знакомого грохота со свистом. Маневровые двигатели не заработали! Я молниеносно включил дефектор, и на экране появилась надпись: “Не сработал контакт № 173 цепи № 25”. Я бросился к цепи № 25 и, ломая ногти, сорвал крышку. На электродах толстым слоем лежала паутина. Она как диэлектрик воспрепятствовала замыканию контактов.

Очистив контакты, я бросился в рубку. Но было слишком поздно. Показатели гравиметра были таковы, что нельзя было и мечтать вырваться из могучих гравитационных объятий черной звезды. Да, это была черная звезда - образование крайне загадочное. Ее неимоверно большая сила тяготения свертывает время и пространство в тугой кокон, из-под этого панциря не может вырваться даже свет.

Мой мозг по быстродействию не уступал вычислительной машине, однако в тот раз я размышлял мучительно долго. Но и на этот раз чрезвычайно сложная проблема была решена.

Я вспомнил старую-старую теорию: если лететь к центру черной звезды с достаточным ускорением, то можно достичь скорости, превышающей световую. Вследствие этого летящий объект оказывается в иной физической реальности, где время течет в обратном направлении.

Больше не раздумывая ни секунды, я включил двигатели на полную мощность и с еще большей скоростью помчался к центру черной звезды. На какое-то время я забылся; когда же очнулся, то оказалось, что ракета с громадной, но быстро уменьшающейся скоростью удаляется от черной звезды. Вокруг простирался совершенно незнакомый космос. Ровно светили звезды, похожие на Солнце. Мой взгляд упал на корабельный хронометр, секундная стрелка двигалась в обратном направлении.

И тут меня осенила мысль. Вот она, разгадка того, что пилот Василий Сазонов возвращался раньше срока загоревшим и отдохнувшим. Неплохо придумал, лодырь этакий! Где же планета, на которой он отдыхал? Моя несравненная интуиция подсказывала мне, что это должна быть планета земного типа.

На такую планету я и отправился. Несколько дней прошло в бесплодных поисках. Я уж было начал подумывать об отлете, предположив, что, как ни странно, интуиция на сей раз меня подвела. Но случайно па дереве, стоящем недалеко от места посадки, я увидел надпись, вырезанную перочинным ножом: “Тут был Вася”. Был! Но где же он теперь? Надо было немедленно обследовать другие планеты. Я вошел в корабль и уже хотел было стартовать, как неподалеку с грохотом опустился фотонный ноль-грузовоз. Из грузовика вышел… Вася. Первым моим побуждением было выскочить из корабля навстречу пилоту, но, взглянув на него внимательнее, я отказался от него. Я понял, что это был не Вася. Это был… матод. Я успел заметить когти на его руках.

Рука внука вздрогнула, и кофе пролился на скатерть.

Космогатор увлеченно продолжал:

– Не напрасно я провел целый день в информатеке. Мне стало известно, что на дальних околицах Галактики были случаи столкновения с матодами - существами злобными и крайне мстительными. Природа наделила их недобрым разумом и способностью изменять форму своего тела в довольно широких пределах. По желанию они могли принять облик любого животного и даже человека. Да, да, друзья мои, не удивляйтесь, даже человека! Единственное, что могло их выдать, это когти, которые по прочности превосходили сталь.

Я передал матоду по рации, что выйти не могу, так как подвернул ногу, и предложил вместе лететь на базу. “Вася”, поколебавшись, согласился. Мы полетели параллельными курсами. Я внимательно наблюдал за действиями моего спутника и вовремя заметил, что грузовоз начал разворачиваться ко мне главными дюзами. “Эге, голубчик! - подумал я. - Никак ты хочешь меня поджарить”. Мой корабль был маневреннее, и я успел опередить матода. Я развернул корабль и ударил по грузовозу пламенем. Его обшивка таяла как масло. Взрывом матода выбросило из кабины, но он ухитрился как пиявка уцепиться за обшивку моего корабля. Его живучесть была потрясающей. Его когти оставляли глубокие борозды на обшивке.

Манипулятором я пытался захватить матода, чтобы поместить его в изоляционную камеру. Матод рванулся и, оставив в манипуляторах свой коготь, стал медленно удаляться от корабля.

Так закончилась моя встреча с матодом.

Теперь о настоящем Васе. Этот лодырь доотдыхался до того, что оказался в давно прошедшем времени и вынужден был вылететь в реальное время, чтобы дождаться момента, когда можно было бы вернуться на базу. Несколько месяцев он просидел на одном из спутников Юпитера, играя с аборигенами в шашки-поддавки.и другие интеллектуальные игры. Тогда-то матод и украл его грузовоз, воспользовавшись беспечностью пилота.

Коготь матода хранится у меня под стеклом в соседней комнате, Если вам интересно, можете вз;ляиуть. Прошу.

Со старомодной грацией поклонившись, Антоний Эндотслиус, как гостеприимный хозяин, пропустил гостей вперед. Гости поспешно вошли в комнату. Старый космогатор быстро нажал кнопку у входа, и толстая стальная плита упала сверху, закрыв гостям путь назад.

На стене перед гостями зажегся экран, и оттуда иронично улыбался Антоний Эндотелиус-младший, старый космогатор, бывший Чрезвычайный Инспектор.

– Вы весьма неосторожны, господа матоды, - насмешливо произнес он. - Зная о вашей мстительности, я давно поджидал вас. Но кровавая месть над Чрезвычайным Инспектором не удалась по вашей же вине. Вас выдали прежде всего ваши перчатки, которыми вы скрывали когти. Глупо! Кто же в такую погоду носит перчатки? Я хорошо знаю своего внука; он не настолько слепо следует моде, чтобы подчиняться ей всецело. Теперь о кофе. Кофе по-гуарамски не в силах выпить ни один человек, кроме меня. Его пьют жители Гуарама, имеющие сверхпрочный семислойный желудок. А моя трубка? Табак, который я курю, сделан из древесины псевдодуба. Дым из моей трубки необычайно крепок. От этого дыма однажды погиб Космический Кашалот. А вы расхваливали аромат этого дыма. Еще раз глупцы!

Матоды, запертые в комнате, бесновались. Они всем телом бились о дверь, царапали ее когтями и выли так страшно, что даже через бронированную дверь это производило жуткое впечатление.

– Я вас оставляю, надеюсь, вы простите меня за это, - усмехнулся Антоний Эндотелиус. - Пойду сообщу в Центральный Совет о своем улове. Пусть присылают комиссию.