Федя и Данилка

⠀⠀ ⠀⠀ Друг обид не помнит ⠀⠀ ⠀⠀

ветиковы жили в низинке, под самой горой. Это было хорошее местечко. От северных ветров загораживала гора. От палящего солнца заслоняли деревья. Высокие тополя посажены здесь давно, их ещё отцов дедушка посадил. Они сверкали на солнце листвой и зеленели с весны до осени — в этом месте под почвой была вода.

Оттого, что была вода под почвой, хорошо росли в саду сливы, яблоньки и абрикосы. Вот они стоят все в цвету, белые и розовые. И люди, проходя мимо по улице, любуются садом — будто светлое облако спустилось к Цветиковым на участок.

Данилка, не заходя домой, перелез через низенькую, сложенную из жёлтого камня стенку.

Пролетел ветерок, посыпались с абрикосов розовые лепестки прямо на голову Данилке. Свежая трава дохнула ему в лицо прохладой. Красные маки закивали ему головками из травы. Будто весь садик обрадовался, что Данилка, набегавшись по горам, пришёл наконец домой.

И у Данилки стало полегче на сердце. Он забрался на отлогую, заросшую травой крышу погреба и уселся здесь в холодке.

На крыше росли маленькие цветы. Тут и жёлтый мышиный горошек был, и какие-то лиловые цветочки, и белые… Они подняли свои головки и радостно глядели в небо.

— Вот и буду здесь сидеть, — прошептал Данилка. — Прохладно, ветерок… Пускай он там рыбу таскает… по жаре…

— Ты с кем? — вдруг окликнул Данилку Федя.

Данилка и не видел, как Федя вошёл в сад. Он стоял около погреба, глядел на Данилку. А в руках у него была голубая миска, полная свежей хамсы.

Данилка ничего не ответил. Он лёг на спину прямо на жёлтые и лиловые цветы и стал глядеть в небо.

— А я тебе рыбы принёс, — сказал Федя.

Данилка молчал. Федя стоял и переминался с ноги на ногу. Он понимал, что Данилка не зря на него обиделся. Но что же теперь? Так им и молчать всё время?

— У мамки на птицеферме завтра цыплята начнут вылупляться, — сказал Федя. Он всё ещё держал голубую миску и легонько потряхивал её, пошевеливая рыбок. — Хочешь — пойдём утром?

— Как на Теп-Сель? — отозвался Данилка. А сам и не оглянулся на Федю.

— Будешь теперь вспоминать! — сказал Федя. — Куда рыбу-то?

— Куда хочешь.

Тут Федя подумал, что пора и ему рассердиться:

— Куда хочешь? Ну и ладно. Вот отдам коту, и всё.

Серый кот уже давно ластился около его ног. Федя опрокинул миску, рыбки выскользнули на траву. Кот бросился к рыбе, а Федя повернулся и убежал со двора.

Данилка вскочил, посмотрел ему вслед. Хотел его окликнуть, но нахмурился и промолчал. Пускай бежит. А на что Данилке такие товарищи?

Так и вечер подошёл. Мать пришла с виноградников. Она очень устала. Целый день она со своей бригадой обрезала лозы, подвязывала молодые побеги, чтобы они вверх росли. Как села на ступеньки, уронила на колени свои загорелые руки — так, думалось, и просидит до утра.

Данилка принёс холодной воды. Она сняла платок, умылась. И усталости у неё сразу убавилось.

— Спасибо, сынок, — сказала она. — Какие у тебя новости?

— На Теп-Селе был. Камнедробилку смотрел.

— С Федей?

— Нет. Один.

Мать разговаривала, а сама собирала ужин. Накрыла скатёркой стол на терраске, принесла хлеба, положила ложки. Данилкина мать всё делала без шума, без суеты. И говорила негромко, словно баюкала.

— А ещё куда ты ходил, сынок? — спросила мать.

— В гости ходил.

Ох ты! Куда же? К кому?

— К цветкам на погребную крышу.

— Вот как? И хорошо тебя там встретили?

— Хорошо. Радовались мне.

Мать поглядывала на Данилку и тихонько улыбалась. Когда она была маленькая, то так же, как и Данилка, любила придумывать всякие сказки.

— Значит, и сидели с Федей, как воробьи на крыше?

— Нет. Один сидел.

Мать, положила хлеб, который начала было резать, и внимательно посмотрела на Данилку:

— Это что же значит, сынок? Почему же ты всё один да один? А почему не с Фёдёй?

Данилка насупился и принялся ковырять трещинку в белёной стене. И понемногу, не сразу, рассказал матери всё — и про хамсу, и про то, как Федя убежал на море, и про то, как рыба досталась коту…

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

— Ну, это ничего, — успокоила Данилку мать. — Это просто так, тучка налетела. Федя просто ошибся немножко, забыл тебя позвать. А ты ошибся — обиделся на него. Завтра солнышко взойдёт, и тучка растает.

Данилка задумчиво посмотрел на мать:

— Растает?

И мать повторила тихо и ласково:

— Обязательно растает, сынок. Уж я-то знаю. Разгладь брови, взгляни повеселей — вот и отец наш ужинать идёт!

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Ночь была жаркая, душная. И день наступил жаркий. А потом рванул ветер. Зашумел тополь, залепетали абрикосовые деревья в саду. Захлопало на верёвке бельё. Данилке показалось, что все эти рубашки, простыни, наволочки изо всей силы схватились за верёвку, держатся и очень боятся, как бы ветер не сорвал и не унёс их куда-нибудь в горы.

«Хорошшшо, хорошшшо бы дожжждичка…» — прошелестел жёсткими листьями тополь.

«Это нам нужно дожждичка, — залепетали абрикосовые деревья за стенами дома. — Нам абрикосы соком наливать надо…»

Данилка стоял на крыльце и слушал, как шумят деревья.

Вдруг у калитки закричали:

— Данилка, ты дома?

— Дома! — закричал в ответ Данилка.

Во двор вошла Федина тётка, тётя Фрося.

— А Федюньки у вас нету? — спросила она.

— Нету, — ответил Данилка. — А что?

— Ах, чтоб ты лопнул! — с сердцем пожелала тётя Фрося.

— А зачем это я лопну! — обиделся Данилка.

— Да не ты, а Федюнька, — сказала тётя Фрося. — Неужели опять на пастбище убежал? А в горах-то — гляди что!

Тётя Фрося покачала головой, и зелёные концы закачались у неё на макушке.

Данилка посмотрел на горы. Каменный человек закутался в белый туман. На круглое темя Большой горы, будто огромная тёмная перина, навалилась тяжёлая туча. Она зловеще клубилась, наползала на гору и по склонам спускалась в долину. Туча становилась всё темнее, чернее, и в густой черноте её беззвучно прыгали длинные огненные иголки.

— Гроза идёт!.. — прошептал Данилка.

Тётя Фрося, вполголоса браня Федю, пошла дальше, по дороге. Может, он с отцом на виноградник увязался? Хорошо, если с отцом. А если один где-нибудь в горах — так пропадёт же! Когда дождь да гроза, в горы не суйся — смоет водой.

Данилка стоял на своём дворике и смотрел, как молнии вонзаются в горные вершины. Он весь съёжился от страха, даже плечи у него приподнялись. Правда, а где же Федя?

И вдруг Данилка вспомнил. К матери на птицеферму Федя убежал, вот куда. Ведь он же звал вчера Данилку цыплят смотреть!

Данилка снова поглядел на горы. На вершинах сверкало всё грознее, и уже далёкий глухой грохот доносился оттуда. Данилке-то хорошо, он дома, а вот как Феде сейчас? Может, Федя ещё не дошёл до птицефермы? Птицеферма далеко от колхоза, стоит на высокой горной гряде, над тихой большой запрудой. Может, бежит Федя один но горным тропинкам, а гроза уже сверкает кругом!

Данилка незаметно выскользнул за калитку и торопливо зашагал по дороге. Он пошёл в горы искать Федю.

Данилка никому не сознался бы, что был трусоват. Он, например, боялся лошадей. Ему так и казалось, что лошадь непременно ударит его копытом. Боялся коров, даже своей Краснушки боялся. Вон у неё какие рога! А для чего же тогда эти рога, как не для того, чтобы бодаться?

И грозы боялся. Сердце замирало у Данилки, когда он, свернув с дороги, бежал по узким тропочкам, протоптанным скотиной. Бока окрестных гор были все разлинованы узкими тропками. Много-много таких тропочек тянулось по склонам, беги по какой хочешь. Всё потемнело — и небо, и горы, и узкие долины… И пусто кругом, и тихо. Один только Данилка бежит, и сердце у него колотится от страха. Иногда остановится, покричит:

— Федя! Федюнька! Эй!

Но лишь эхо в горах отвечает ему: «Эй!» И словно подсмеивается над Данилкой.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀