Феликс Кривин. Антология.

Нет стихов о звере Скреле.

В чем же дело?

В чем секрет?

Есть стихи о Бегемоте,

Есть стихи о Кашалоте,

О Еноте,

О Койоте…

А стихов о Скреле — нет.

Как-то раз одна Горилла

Проходила через Нил

И в пучину угодила.

Спас Гориллу Крокодил.

И молва о Крокодиле

Облетела целый свет.

Есть молва о Бегемоте,

Есть молва о Кашалоте,

О Еноте,

О Койоте…

А молвы о Скреле — нет.

Две отважные Улитки

По дороге длинной шли.

Захотели две Улитки

Обойти вокруг Земли.

И об этих двух Улитках

Написал в стихах поэт

Лучше, чем о Бегемоте,

Лучше, чем о Кашалоте,

О Еноте,

О Койоте…

А стихов о Скреле — нет.

Целый день без передышки,

От рассвета дотемна,

Рыла, рыла норку Мышка

Для бездомного Слона.

И об этой доброй Мышке

Будут помнить много лет —

Больше, чем о Бегемоте,

Больше, чем о Кашалоте,

О Еноте,

О Койоте…

А о Скреле помнят?

Нет…

Нет стихов о звере Скреле.

В чем тут дело?

В чем секрет?

Нет стихов о звере Скреле,

Потому что Скреля нет.

Просто нет такого зверя.

Нет в природе, верь не верь.

Жаль, что нет на свете Скреля,

Был бы он хороший зверь.

Он бы тоже спас Гориллу,

Обошел весь белый свет,

Для кого-то норку вырыл,

Если б был.

Но Скреля — нет.

Очень многих нет на свете,

А они бы быть могли.

Нет на свете

Зверя Грэтя,

Нет на свете

Птицы Флетти,

Нет на свете

Рыбы Снети

И лягушки Кемберли.

Потому и неохота

Мне писать про Бегемота,

Про Енота,

Кашалота —

Я б хотел о них забыть,

Чтоб писать о звере Скреле,

Хоть и нет такого зверя,

В мире нет такого зверя,

Нет нигде…

А мог бы быть!

Лягушка Кемберли,

Которой нет на свете,

И жаба Беркемли,

Которой нет на свете,

Решили как-то летом

Увидеть белый свет

И побрели по свету,

Где их на свете нет.

Они брели, брели

И день, и два, и двадцать,

Брели и не могли

Никак налюбоваться:

Зеленые просторы,

Сиреневый рассвет,

Леса, поля и горы,

Где их на свете нет.

Среди красот земли

Веселые подружки

Сначала просто шли,

Как жаба и лягушка,

А после полетели

За облаками вслед.

А что им, в самом деле?

Ведь их на свете нет.

Лягушка Кемберли

Летит по небу птицей.

И жаба Беркемли

Летит по небу птицей.

Чтоб, в небе их заметив,

Мог убедиться свет,

Что есть они на свете,

Хоть их на свете нет.

Морили, ох, морили,

Морили червячка.

Морили-говорили:

— Заморим червячка!

Уже столы накрыли:

— Заморим червячка!

Уже ножи острили:

— Заморим червячка!

Не слышен в общем хоре

Один лишь червячок.

Ну, думает, заморят,

Им это пустячок.

Ну, думает, попался,

Попался на крючок.

Он так перепугался.

Заморыш-червячок!

Но мимо проходила

Лягушка Кемберли,

Которая гостила

На том краю Земли.

Она пришла из дали,

Из-за лесов и гор,

И видела, как брали

Беднягу на измор.

Лягушка возмутилась:

— Умерьте вашу прыть!

Скажите-ка на милость,

Нашли кого морить!

Ты помори Акулу,

Медведя помори! —

Лягушка подмигнула:

— Эх вы, богатыри!

На волю отпустила

Лягушка червячка

И, улыбнувшись мило,

Сказала всем: — Пока!

И шляпой помахала

Лягушка Кемберли.

И дальше пошагала.

К другим краям Земли,

Где мышки, мошки, мушки

Дождаться не могли:

— Да где ж она, лягушка,

Лягушка Кемберли?

Ходил по океану хмурый ветер,

Не слыша волн сердитых нареканий.

А там, под облаками, птица Флетти

Летела, отражаясь в океане.

И видела она в своем движенье,

Как, у стихий выпрашивая милость,

Покинутое ею отраженье

На гребнях волн угодливо дробилось.

Захлебывалось, билось и дрожало,

Но все-таки сквозь океан и ветер

Оно текло, упорно путь держало

Туда, куда летела птица Флетти.

Порой и мы,

В себя теряя веру,

Угодливо дробимся в океане.

Мы так слабы…

Но нас ведут примеры,

Которые летят под облаками.