Felix

Глава 13 Чувство пейса

— Снять защиту. — Клим Сергеевич произнес свою обычную фразу, и они беспрепятственно миновали невидимый высоковольтный забор и направились к реке. — Нужно развеяться. — На лице управляющего появилась фирменная полуулыбка, дарующая собеседнику необъяснимое чувство облегчения. — Завтра у Феликса первая тренировка, — мечтательно добавил он.

Весь дом жил по расписанию чемпиона.

— Да, — Игорь кивнул. — Сегодня он немного поплавал, приезжал коваль. Завтра в половине седьмого все собираются на скаковом круге. Кстати, — он полез в карман и достал две конфеты «Мишка на севере», взятые из ящика Кости, — хотите?

Клим с удивлением уставился на конфеты в руках Игоря:

— Откуда они у вас? Привезли из дома?

— Нет, — Игорь покачал головой, — меня угостили.

— Кто?

— Это тайна! — Игорь загадочно улыбнулся. — А что, это дефицит здесь?

Управляющий пожал плечами. Добравшись до пляжа, они обнаружили, что лежаки уже заняты дамами. Нина и Вера, вытянув ноги в закатанных штанах, предавались послеобеденной дреме. Игорь и Клим Сергеевич решили просто прогуляться вдоль реки.

— Ты азартный человек? — неожиданно спросил Клим.

— Это к теме о конфетах?

— Возможно. Так азартный или нет?

Игорь задумчиво посмотрел на воду:

— На скачках ставить не стал бы. Мне кажется, там все предопределено, есть фавориты, на них особо не заработаешь, все делают ставки на одних и тех же лошадей, выигрыш маленький.

— Ты почти прав. — В глазах управляющего промелькнуло лукавство. — Но все же бывают исключения.

Это случилось давно, в середине восьмидесятых годов. Московский ипподром тогда был местом сбора всех, включая интеллигенцию и аферистов. Там яблоку было негде упасть. Люди делали ставки, выигрывали, проигрывали, жизнь кипела. Как ты правильно заметил, настоящие сюрпризы случались редко, также, как и на гонках Формулы-1, задние ряды редко пробиваются вперед, только если лидеры сходят с дистанции. Все новые участники проходят пробные испытания, потенциальные победители известны, заработать много денег, поставив на общепризнанного фаворита, практически невозможно.

Существовала и существует по сей день так называемая система «жучков». «Жучки» — это люди, которые в обязательном порядке посещают тренировки и наблюдают за скаковыми лошадьми, измеряя их резвость с помощью секундомера. Они заранее знают о шансах каждой лошади на победу, знают ее сильные и слабые места. В скачках важно, как быстро лошадь берет со старта, делает ли первые сто метров за шесть секунд. Скаковой круг делится на секторы по двести пятьдесят метров, и очень важно знать, за сколько секунд участник преодолевает каждый отрезок круга, на каком отстает, на каком вырывается вперед.

Шпионы тщательно записывали результаты и сравнивали показатели всех лошадей. Затем выявлялся фаворит, информация продавалась заинтересованным лицам, игрокам, азартным любителям, делались ставки. Неожиданности исключались, если только лошадь не получала травму, не спотыкалась или не падала.

Жил-был, прости за вынужденный сказочный прием, один жокей. Он был хорошим, старательным юношей, показывающим неплохие успехи в своем деле. Он выступал на трехлетней кобыле по кличке Екатерина Вторая. Екатерина Первая, ее мать, родом с того же конного завода в Краснодаре, на ипподромах так и не блеснула. За свою короткую спортивную карьеру она не отличилась ни резвостью, ни волей к победе, а вот ее дочь Катюша, как ласково называл ее жокей, была полной противоположностью матери. Она успешно выступала и в смешанных скачках, и в заездах для кобыл.

Жокей напряженно тренировался, готовясь к важному заезду предстоящего сезона. Но в этот самый момент, когда между жокеем и его «дамой» установились идеальные отношения, которые могли привести их к победе, парня призвали в армию. Он был вынужден прекратить тренировки и отбыл в «спортивные войска». Там в элитной части, находящейся в черте города, служили мастера спорта и выдающиеся молодые спортсмены страны.

Жокею повезло, ему попался хороший командир, сам мастер спорта по выездке, он разрешил ему продолжить тренировки и согласился ежедневно отпускать его в город на пару часов по вечерам, тогда как остальные скаковые лошади работали только по утрам, пока не наступала жара.

Катюша работала в полном одиночестве. Никто не видел ее, а жокей не имел представления о своих конкурентах. «Жучки» впервые обнаружили имя Екатерины Второй в отпечатанной программе скачек.

Когда наступил день Х, жокей появился на ипподроме под удивленными взглядами публики и профессионалов. «Жучки» лишь посмеялись над претенциозной кличкой скромной кобылки. В кассах ипподрома на нее было сделано всего две ставки. Одну в размере пятидесяти копеек внес лучший друг жокея по просьбе самого юноши, вторую сделал неизвестный, запомнившийся кассиру щуплостью и маленьким ростом.

Наверно, нетрудно догадаться, кто победил в том заезде. Публика пребывала в шоке. Екатерина пришла к финишу с отрывом в три секунды от следующего за ней фаворита скачек. Жокей выиграл двадцать пять тысяч рублей. «Волга» в те времена стоила около шести тысяч. Он мог купить пять машин или прогулять эти деньги в Сочи со своей невестой. Но он поступил мудрее, сохранив выигрыш на черный день.

Во время его службы они с Катей взяли еще несколько кубков и стали звездами местных ипподромов на пару лет. Потом лошадь получила травму, а жокей принял решение уйти из спорта. Он занялся бизнесом. Сначала сотрудничал с тем самым краснодарским заводом, потом, когда наступили девяностые, торговал высококачественными английскими подкормками для спортивных лошадей, разбогател, женился, у него родилось двое сыновей.

— Судьба благосклонна к тем, кто не устает пытаться, — сказал Игорь, дослушав историю до конца.

— Да ладно тебе. — Клим Сергеевич по-отечески похлопал его по плечу. — Все мы надеемся на удачу, хотим прокатиться по жизни бесплатно.

— Я знал людей, у которых это получалось. — Игорь улыбнулся.

— А я нет.

Игорь не мог отделаться от мысли, что управляющий придумывает эти истории специально для него, только не понимал зачем. Он все время как будто пытался что-то сказать ему, и, хотя его рассказы казались спонтанными, Игорь не сомневался, что он говорил то, что спланировал заранее. Или нет? Возможно, это просто паранойя, которая развилась на фоне его ночных приключений.

— Мне интересно, — не выдержал Игорь почти у самого дома, — вы же не просто так мне все это рассказываете?

— А ты разве не за этим сюда приехал? — Клим Сергеевич остановился и внимательно посмотрел на него.

— В смысле?

— Ты же журналист? — спросил управляющий.

— Ну да. — Игорь спокойно встретил его взгляд.

— Значит, ты всегда в поиске хорошего материала.

— Но все ваши истории произошли сто лет назад.

— Неважно, настоящее неразрывно связано с прошлым.

— Деньги нашлись! — Вера распахнула дверь, едва не сбив их с ног. — Кто-то подбросил их на винтовую лестницу. Агата Кристи отдыхает. Клим Сергеевич, куда вы делись? Глеб два часа нас терроризировал, было первое собрание комиссии по подготовке праздника. Спасайте! — Она сложила ладошки вместе и прижала их к груди.

— Простите меня, мне нужно поработать над дневником. — Игорь, улучив момент, улизнул вверх по лестнице.

Оказавшись в своей комнате, он со стоном наслаждения растянулся на кровати. Надо поработать с бумагами, и все же, что именно управляющий имел в виду? Он потянулся и взял с тумбочки мобильный телефон. Четыре пропущенных звонка за день, и все от Арнольда. Снова, в который раз, Игорь подумал о том, что Маргарита никогда не позвонит. Смешно, но в глубине души он продолжал надеяться.

Тихой трелью зазвонил стационарный телефон возле кровати, на нем призывно замигала красная лампочка. Игорь неохотно снял трубку.

— Игорь, это Марк. — Ройтер назвал себя по имени. — Тебе не трудно зайти ко мне в кабинет?

— Когда?

— Сейчас, если не сложно, и захвати дневник.

— Конечно. — Игорь испытал облегчение. — Уже иду.

Марк Аркадьевич отложил листки в сторону:

— Мне нравится. У тебя такой свежий объективный взгляд человека, который только открывает для себя мир скаковых лошадей. Ты знаешь, — он резко сменил тему, — деньги вернули.

Игорь нервно поерзал на стуле. Они помолчали.

— Простите за нескромный вопрос, но вы знаете, кто их взял? — Игорь почувствовал, что от него ждут этого вопроса. В конце концов, было бы странно, если бы он его не задал.

Ройтер взял карандаш и задумчиво покрутил его в руках:

— Я знаю, кто мог взять эти деньги, но не представляю, кто мог их вернуть.

— Вы же сами призывали покаяться. — Игорь улыбнулся.

— Вот именно. Обратиться за помощью, а этот человек просто подбросил деньги назад. Значит, он трус. А таких в этом доме нет.

— Если вы так уверены в своей семье, могли заподозрить меня.

— Зачем тебе это? За дневник чемпиона ты получишь в два раза больше. Знаешь, все лошади время от времени подвергают лидерские качества своих хозяев испытанию. Ты должен сдавать им экзамен, вновь и вновь доказывая, что по-прежнему достоин оставаться наверху, что сильнее их. Это единственный способ удержать власть, с людьми иногда бывает точно так же.

Игорь кивнул, не сказав ни слова.

— Лошади, — продолжил хозяин дома, — видят и слышат гораздо лучше, чем люди. Их зрение и слух сильно отличаются от человеческих. Они обладают почти круговым обзором, а уши у них, как радары, крутятся на триста шестьдесят градусов. Они безошибочно могут опознать нас по запаху, но, что важнее всего, лошади обладают шестым чувством, которое очень редко встречается у людей.

Игорь снова кивнул.

Ройтер перегнулся через стол и понизил голос:

— Но у меня оно есть. — Он вернулся на место и спокойно взглянул на собеседника. — Поэтому Феликс здесь. Поэтому ты здесь. Ты принесешь нам удачу!

— Ясно. — Игорь откашлялся. — Постараюсь не разочаровать вас.

После такой встречи захотелось выпить, и Игорь твердым шагом направился в бильярдную. Налив себе сто щедрых граммов шотландского виски, он вышел в зимний сад и закурил третью сигарету за день. Его лимит подходил к концу.

— А вы, как я вижу, время даром не теряете?

Честно говоря, он совершенно не был расположен к общению. Он ощущал себя героем компьютерной игры, который перемещается по виртуальному долгу, вступая в загадочные диалоги с его жителями, но из-за собственной глупости все еще оставаясь на первом уровне.

Оксана прошла через веранду и остановилась напротив белого кожаного дивана, окруженного кадками с фикусами и пальмами. Игорь сидел посередине, вальяжно закинув ногу на ногу. Он сделал усилие, чтобы не улыбнуться.

— Угостите? — Она явно хотела заставить его суетиться, как это делали остальные домочадцы в ее присутствии.

— Обычно хозяйка дома ухаживает за гостем, а не наоборот.

Она невозмутимо пожала плечами, скрылась в комнате и вернулась оттуда с подносом. У нее были изящные тонкие руки. Глядя на ее фарфоровую кожу, Игорь подумал, что она выглядит как статуэтка балерины, которая стояла на мамином трюмо. Он снова с трудом сдержал улыбку, наблюдая, как неуклюже она наливает себе виски из толстой бутылки, но помощь не предложил.

— Что вы думаете? — Она присела в кресло напротив и, последовав его примеру, закинула ногу на ногу. Платье слегка задралось, обнажив ее стройные ноги. Игорь подумал, что, наверное, она даже не отдает себе отчет, что в каждом ее жесте заложено врожденное стремление соблазнить собеседника, будь то женщина или мужчина. Хотя она давно должна была перестать нуждаться в подтверждении собственной неотразимости.

— О чем? — светским тоном уточнил Игорь.

— О похищенных деньгах. — Она усмехнулась.

— Их вернули, все кончилось хорошо.

— Неужели вам не интересно узнать, кто их взял, вы же журналист. Вы что, совсем не любопытны? — Она вопросительно приподняла тонкие брови.

— Я бы так не сказал. — Игорь смотрел на нее, слегка наклонив голову набок. — А вы любите интриги?

— Нет, — не задумываясь, ответила она. — А вы? Вы не думали на меня, например?

— На вас? — Он опустил взгляд на ее запястье, где сияли бриллиантовые часы с усыпанными камнями циферблатом и ремешком, затем демонстративно прошел путь от рук до мочек углей, где сверкали два изумрудных цветка с широкими лепестками. — Зачем вам это? Вы в деньгах не нуждаетесь. Разве что от скуки.

— А вы нуждаетесь в деньгах? — Она чуть подалась вперед, в его сторону.

— Не больше, чем все остальные. — В его глазах мелькнули веселые искорки. — Пятьдесят тысяч у меня есть. Как вы спали? — Он предпочел сменить тему.

Помолчав, она сделала маленький глоток из своего стакана и, облизав губы, поставила стакан на стол.

— Не очень, мне снилось, что кто-то прячется за моей дверью.

— Хотите, я буду сторожить вашу дверь всю ночь?

— Вы страдаете бессонницей? — Она изящно покачивала ногой в такт своим словам.

— Что вы, я сплю как убитый. — Ему захотелось проучить ее. Лениво поднимаясь с дивана, он с трудом подавил зевок. — Вы простите, если я вас покину? Мне нужно поработать до ужина.

Она осталась сидеть в кресле, а Игорь, поставив свой пустой стакан на стеклянный столик возле ее ног, направился к выходу.

— Если не передумаете насчет караула, мои покои первые справа от двери.

Он обернулся с порога:

— Вы должны быть осторожны с такими приглашениями.

— А чего мне опасаться? В этот раз дверь будет заперта.

Игорь закончил с дневником и перешел к схемам. Он чувствовал, что только начал нащупывать нити, связывающие обитателей этого дома. Он хотел знать больше, хотел узнать, что у них внутри, но продолжал топтаться на месте. Вопросов было больше, чем ответов. Кто рвался в его комнату ночью? Кто захлопнул дверь в подвале? Зачем конюх взял деньги? Где встречаются тайные влюбленные, и кто они? Пока он видел троих, одну женщину и двух мужчин, притом последний, похоже, старался не выдать своего присутствия. Что пытается сказать ему управляющий?

Игорь подумывал о том, чтобы пойти и побеседовать с конюхом откровенно, сказать ему, что знает о деньгах. Но зачем? Что ему это даст? Отпугнет конюха, заставит пуститься в бега? С другой стороны, в руках этого человека находилась лошадь стоимостью в несколько миллионов и, по сути, бесценная для своего хозяина. Не опасно ли доверять Косте животное?

Игорь прикрыл глаза. Аппетита не было. Не было желания общаться. Он позвонил Климу и предупредил, что не спустится к ужину. Затем проверил, заперта ли дверь на винтовую лестницу, задернул шторы и с наслаждением нырнул под прохладные простыни.

Еще не было девяти, а Игорь уже глубоко погрузился в сон. Проснувшись посреди ночи, он почувствовал, что выспался. Он накинул халат и вышел в темную гостиную.

Из-под двери конюха доносился приглушенный храп. Игорь с любопытством прислушался. Как будто дожидаясь его, конюх громко застонал и вскрикнул. «Совесть мучает», — Игорь усмехнулся. Костя продолжал стонать и бормотать все громче и громче. Игорь с удивлением вслушивался в бессвязные слова, которые он проговаривал на манер скороговорки: «Дьявол-король, король-ведьмы! Я не король!»

Брови Игоря невольно поползли вверх. Вскоре парень замолчал, а затем послышалось прерывистое всхлипывание. Игорь отшатнулся от двери. Конюх проснулся и, судя по звукам, плакал. Скрипнул матрас, босые ноги прошлепали по комнате.

Игорь осторожно постучал в дверь:

— Костя, у тебя все в порядке?

Сопение и всхлипы прекратились. Неожиданно дверь перед носом Игоря распахнулась, и из полумрака комнаты на него уставились два красных, налитых злостью глаза.

— Я услышал шум. — Игорь нервно схватился за пояс на своем белом халате.

Ничего не говоря, Костя отстранил его и прошел на кухню. Игорь вытянул шею и попытался заглянуть в спальню. Его взгляду предстала странная картина: по полу были разбросаны десятки листов, в темноте было трудно разобрать, что именно на них нарисовано или написано. Они валялись везде, по всей комнате.

— Костя! — Игорь проследовал в кухню и окликнул парня, стоя в проеме дверей.

Худая сутулая фигура трагически белела на фоне темного окна. Конюх медленно повернулся и посмотрел на него пустыми глазами.

— Спокойной ночи! — произнес Игорь, ему расхотелось разговаривать.

Случайно опустив глаза вниз, он увидел на левом боку Кости широкий шрам, тянущийся от живота к спине.

Филипп сжимал в руках видавший виды секундомер. Все нервно переминались с ноги на ногу возле скакового круга. Игорь успел заметить, что отсутствовали только Вера и Оксана.

— Опаздываешь! — беззлобно бросил ему Марк Аркадьевич.

Матвей терпеливо вышагивал верхом на Феликсе по кругу.

— Смотрите, хитрый, он принес кофе. — Филипп обернулся, не снимая ноги с ограждения, и погрозил Игорю пальцем. — Видел лошадь?! — Он проводил Феликса восторженным взглядом.

Игорь отпил из своей еще теплой чашки, спрятав вторую руку в карман куртки. Было по-утреннему зябко.

— Матвей, прибавь! — крикнул Ройтер.

Жокей перешел на рысь. Все присутствующие получили возможность понаблюдать, как его маленькая фигура в белых бриджах и черном шлеме ритмично приподнималась и опускалась в седле. Игорь обратил внимание, что стремена на Феликсе установлены высоко и Матвей почти стоит в седле на сильно согнутых ногах.

Через какое-то время он пустил коня в спокойный галоп. Феликс сделал несколько кругов, демонстрируя прекрасную подготовку.

— Хорош всадник, под стать нашему Феликсу! — Клим Сергеевич поцокал языком.

Матвей действительно прекрасно смотрелся верхом, он преобразился, его невысокая коренастая фигура как будто вытянулась, став естественным продолжением коня. Он выглядел сосредоточенным, четкими движениями направлял Феликса вперед.

В самом конце тренировки Филипп подал знак, и все зрители сделали несколько шагов назад от ограждения. Матвей что-то крикнул Ройтеру, пришпорил чемпиона и перешел на резвый галоп. Из-под копыт Феликса мгновенно поднялись клубы пыли, темп резко ускорился, все вокруг словно закружилось в вихре, у Игоря невольно перехватило дыхание.

— Давай! Давай! — приговаривал Филипп, не отрываясь от секундомера.

Игорь не успел и глазом моргнуть, а лошадь уже в очередной раз пролетала мимо, обдавая его жаром своего тела. Матвей еще больше привстал в седле, глядя только вперед. Ройтер вцепился в плечо управляющего. Постепенно Матвей начал сбрасывать скорость, возвращаясь в спокойный галоп, и наконец перешел на шаг.

— Отлично для первого раза! — Ройтер хлопнул проезжающего Матвея по сапогу.

— Ребята, солярий двадцать минут. Хорошенько подсушите ему спину, — скомандовал Филипп, убирая секундомер в карман. — Ты когда-нибудь видел такое? — спросил он, обращаясь к Игорю. — Видел, как он толкался задними ногами, как работала каждая его мышца? А глаза? Ты видел выражение его глаз? Это ураган, а не лошадь!

— Я видел глаза жокея! — Игорь улыбнулся.

— У Матвея есть чувство пейса, — сказал Филипп. — Без этого жокея нет.

— А что такое «чувство пейса»? — Игорь наклонился и поднял свою пустую чашку с земли.

— Даже если лошадь лучшая из лучших, — вмешался в разговор Ройтер, — она не может победить без жокея. Каждая победа — это всегда пятьдесят на пятьдесят.

— Так вот, — продолжил Филипп, — чувство пейса — это чувство лошади, тонкое ощущение того, на что она способна в ту или иную секунду, максимальное управление ее возможностями, скоростью.

— Это особая связь между жокеем и лошадью, — вставил Ройтер.

— Это когда они превращаются в одно целое, — добавила Нина. — Как будто у них одно сердце и пара легких на двоих.

Костя, молчавший все это время, неожиданно произнес:

— Это от Бога.