Феникс

Глава 9

Мы с Рейганом нашли небольшую пещеру, куда перенесли Ари и Каллума. Оставив их лежать на расстеленных плащах, мы занялись делами: я разожгла костер на выходе, а Рейган отправился осмотреть территорию, пообещав не отходить далеко.

Подтянув коленки к носу, я сидела, обхватив ноги руками – как в детстве, и смотрела на огонь. Мы раздобыли драконью кровь, но какой ценой. Никогда я не забуду взгляд, которым Каллум смотрел на меня перед тем, как камни погребли его под собой.

Никогда не забуду изуродованную спину Ари.

Жрица, словно почувствовав, что я думаю о ней, слабо пошевелилась и попросила пить. Я поднесла флягу к ее рту и заботливо спросила:

– Как ты?

– Как будто меня попытались сварить, – хрипло ответила она.

Я посмотрела на ее ожоги, смазанные мазью. Часть из них уже покрылась корочкой – так быть не должно. Слишком быстро, даже учитывая эффективность лекарства. Странным было и то, что Ари выжила – драконий огонь сжигал даже камень.

– Я молилась, – вдруг произнесла она. – Чтобы богиня помогла. И она откликнулась на мой зов. Раны заживут к утру, не бойся. Как Каллум?

– Спит, – ответила я. – Он тоже пришел в себя, сообщил, что в порядке, только голова сильно болит. Я напою его отваром, чтобы унять боль. И тебе тоже дам.

Ари слабо кивнула, не найдя сил спорить, и снова уснула. Во сне она беспокойно ворочалась – иногда что-то шептала. Я расслышала только два слова: «игрушка» и «брат».

Вернувшийся Рейган принес с собой воду и пойманного зверька, похожего на кролика. Меня передернуло при виде крови, и я спешно отвернулась.

Сев так, чтобы я не видела, как он разделывает тушку, Карре поинтересовался:

– Как они?

– Жить будут. Эликсир подействовал отменно, а Ари быстро поправляется сама.

– Слишком быстро.

– Она сказала, что богиня помогает ей.

Плечи Рейгана на мгновение напряглись – он замер, обдумывая мои слова, а потом вернулся к разделке мяса. Я молчала, устроив подбородок на коленях.

– Если хочешь, можем поговорить, – предложил Рейган. – О том, что случилось.

– Нет, – резко ответила я. Смягчила тон, испугавшись, что обидела его: – Не хочу.

Поужинали мы в молчании. Я вызвалась дежурить первой – Карре следовало бы отоспаться за все то время, что он проводил на ногах. Огонь уютно потрескивал, колья, расставленные вокруг входа в пещеру, отбрасывали тени. Я сидела, привалившись к прохладной стене, и думала о том, что ждет нас впереди. Какие еще сложности судьба подкинет нам? Я готова была получать раны и сражаться, но оказавшись перед выбором, я спасовала.

Решать, кто должен жить – такая ноша невыносима. Как Совет согласился на требования Фолкора? Двенадцать жертв ради спасения мира – малая, но жертва.

Двенадцать жертв… Среди которых моя сестра.

Я прижала пальцы к векам, чтобы не зарыдать, и в то же мгновение услышала тихий, слабый голос:

– Нико… Ты плачешь?

– Нет, – я торопливо вытерла слезы. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – Каллум прикрыл глаза, словно прислушиваясь к ощущениям. – Терпимо. Ты дала мне эликсир?

– Да. Раны были очень тяжелые. Никогда так больше не делай, – сглотнув комок в горле, выпалила я. – Слышишь? Никогда!

– Я…

– Нет, помолчи. Говорить буду я. Ты спросил меня как-то: «Что насчет меня? Как я буду жить без тебя?». Так вот, Каллум – не смей больше подставлять свою жизнь под удар, потому что я тоже не представляю, как буду жить без тебя!

– Нико…

– Да велела же помолчать, – сердито бросила я, подползла к нему и склонилась.

Поцелуй получился соленым, с привкусом моих слез – и невыносимо сладким, приправленным надеждой и любовью, пускающей корни в моем сердце, как самый изысканный цветок. Мы не могли оторваться друг от друга – его губы, восхитительно горячие и жадные, властно целовали меня, заставляя голову кружиться.

«Я всегда думал о тебе».

Каллум целовал меня так, словно пытался восполнить время, проведенное в разлуке. Будто не мог насытиться мной, как голодный – вкусным блюдом.

– Если ради этого стоило умереть, то я не жалуюсь, – прошептал он, расплывшись в улыбке.

– Дурак, – фыркнула я.

– Полежи со мной, – попросил Каллум.

Я замотала головой.

– Если лягу, то усну.

– Тогда просто поговори, – сонно пробормотал он – побочным эффектом отвара была сильная сонливость.

– Ладно, – согласилась я, погладив его по щеке.

Я начала говорить – про себя, про Ташу, и про то, как первые дни после его ухода все ждала, когда он вернется. Как специально проходила мимо дома, где жили его родители, чтобы знать, приехал он или нет. Как хранила его подарок – засушенный букет полевых цветов, собранных у реки.

Я говорила и говорила, пока речь моя не стала невнятной. Каллум уже давно спал, а я чувствовала неимоверное облегчение.

Рейгана я разбудила на рассвете, а сама легла возле Каллума, прижавшись к нему, чтобы было теплее. Мы провели остаток дня и ночи в пещере – и Ари, и Каллум проспали большую часть – а утром второго дня решили идти дальше. Нам осталось лишь спуститься с гор, и перед нами возникнет ледяная пустыня – обитель айсцев.

Каллум и Ари почти оправились от ран – жрица была весела и шутила, что не по зубам даже дракону, чем вызывала гнев Рейгана – несмотря на притворное равнодушие, он переживал за нее. Я видела, как Рейган украдкой смотрел на спящую Ари – в этом взгляде смешивались и боль, и злость, и страх, но деликатно молчала.

Почти все время я проводила с Каллумом – боялась, что его спасение окажется сном, и я вновь увижу его обездвиженное тело. Но он был рядом – как и обещал.

Пустыни мы достигли через день. Несмотря на теплые плащи, мороз был жгучий – кусал за открытые участки, щипал кончики носа и леденил ступни. Ари надела его неправильно – задняя часть с завязками располагалась сзади, открывая ее спину, покрытую розовыми ожогами. Каждый раз при виде нее меня охватывал стыд и холод – но она была теплой на ощупь, утверждая, что никогда не мерзнет.

Ледяная пустыня – обитель замерзшей жизни – внушала трепет перед бескрайними снегами и вечными льдами. Я беспокоилась о том, что Каллум еще не до конца выздоровел для возможной встречи с айсцами, однако Рейган, проведя с ним тренировочный бой, заверил, что он в норме. Наши с Карре упражнения прекратились – я не могла заставить себя взять в руки кинжал. Каждый раз, глядя на него, я вспоминала липкую теплую кровь на руках и боль от потери.

Мы продвинулись далеко на север – в первый день пути по пустыне нам никто не встретился. Ночью Ари не только помогла разжечь огонь, но и поддерживала его до утра, благодаря чему мы не замерзли насмерть. А ближе к вечеру следующего дня на горизонте замаячил замок Фолкора – и тогда пришли они. Айсцы.

Ледяные трупы, покрытые инеем, с пустыми глазницами, внутри которых горел серебристый огонь. Иссохшие руки сжимали мечи, синевато-белую кожу защищали доспехи изо льда. Увидев их стройные ряды и равнодушные взгляды, я задрожала.

Каллум и Рейган выступили вперед, держа оружие наготове. Ари стояла возле меня, нервно потирая руки – вскоре над ее ладонями вспыхнуло два маленьких шарика.

– Мы не причиним вам вреда, – Рейган попытался договориться. – Пропустите нас.

В ответ на это самый высокий из них поднял руку вверх. Как по команде, айсцы рванули вперед – их было много: целая маленькая армия. В воздухе закружились снежные вихри, зашумела вода. Ари послала вперед свой огонь – два крохотных шарика, кажущихся смехотворными на фоне могучих айсцев, вонзились двум из них в грудь, и ледяные воины внезапно рассыпались на моих глазах.

Я повернулась к ней с горящими от восторга глазами.

– Еще, Ари!

– Я пытаюсь, – сквозь зубы сказала она, сосредоточенно глядя на ладони.

Еще два сгустка огня – еще два растворившихся айсца. Ари без сил опустилась на лед, пробормотав:

– Мне нужно передохнуть.

– Нет времени, – я нервно взглянула на дерущихся Рейгана и Каллума.

Их бой напоминал танец – плавный, чарующий, красивый и несущий смерть. Раз за разом они ранили айсцев, отрезали им конечности и вонзали клинки в грудь – но воины поднимались снова и снова.

Бессмертные. Замерзшие трупы.

Ари метнула еще два шарика и выругалась, утирая пот со лба.

– Не могу… Больше не могу.

Я присела рядом с ней.

– Можешь. Вспомни, кто ты. Ты – главная жрица.

– Нет, – ее глаза полыхнули злобой. – Я – не жрица!

Она создала еще два шара – в этот раз покрупнее, – и послала вперед. Еще два айсца погибло, но этого было недостаточно.

Я помедлила, глядя на свой кинжал. Рейган и Каллум постепенно выдыхались – в отличие от мертвых воинов, их тело знало усталость и боль. Их теснили назад – айсцы тоже двигались слаженно и умело орудовали мечами.

Мои пальцы обхватили прохладную рукоять. Сделав глубокий вздох, я бросилась вперед, нанеся резкий удар ближайшему айсцу в челюсть.

Он попытался разрубить меня пополам, взмахнув мечом справа. Я увернулась, бросившись ему в ноги, и ловко перерезала сухожилия на ноге. Воин пошатнулся, упал на одно колено и посмотрел на меня, лежащую на снегу. Его равнодушный, полный жестокости взгляд пронзил вместо меча – я содрогнулась и принялась отползать назад, в то время как он медленно понимался.

Сбоку раздался вопль Каллума, полный гнева. Ему вторил рык Рейгана – айсцы обступили их со всех сторон. Я нашла взглядом Ари – от нее воины держались на расстоянии, но тоже неминуемо окружали хрупкую фигурку.

Вот и все, – я посмотрела в глаза своей погибели. – А я ведь так близко… Так близко к Таше.

Мертвец взмахнул мечом. Одновременно с этим я услышала, как Рейган закричал от боли. Я запрокинула голову, глядя в небо. В последний миг своей жизни я хотела видеть небо, а не этот пустой страшный взгляд.

Знакомое ощущение жара застигло меня врасплох. Я ощутила, как со стороны, где была Ари, повеяло теплом, и недоуменно повернулась.

Жрица не стояла – парила в воздухе, как птица, раскинувшая крылья. Ее золотистые волосы разметались вокруг нее, кончики превратились в языки огня. Из груди Ари рвался наружу свет – не холодный и серебристый, как у айсцев, – а огненно-белый. Она вся светилась, сияя изнутри – и пламя, жившее внутри нее, вырвалось наружу, снося все обледеневших воинов, превращая их в обыкновенную снежную пыль.

Мертвеца, замахнувшегося на меня мечом, настигла та же участь. Он просто растворился, а его меч с гулким звуком упал на лед. Я изумленно выдохнула – с моих губ слетело облачко пара и не успело раствориться в голубом небе, как ко мне подбежал Каллум.

– Нико, – он упал рядом со мной на колени, схватил меня за плечи. – Ты не ранена?

– Нет. Нет, – я вцепилась в него. – А ты?

– Нет. Рейгана чуть-чуть задело, но жить будет.

– А Ари? – я вывернулась из рук Каллума и кинулась к жрице.

Она упала на снег – вокруг нее он растаял, образуя выемку для ее тела. Волосы погасли, лицо побледнело – но Ари продолжала слабо светиться. Приглядевшись, я поняла, в чем дело – под ее кожей плавно тек жидкий огонь, образуя золотистое сплетение из вен.

Она улыбнулась мне.

– Ты цела, – прошептала Ари. – А Рейган?

Я вспомнила, что он закричал и после этого Ари уничтожила всех айсцев.

– Я цел, – ответил прихрамывающий Карре. – Что с тобой?

– Немного… Перестаралась, – Ари закашлялась. Из ее губ вылетело облачко дыма. Я дотронулась до ее лба и тут же отдернула руку, воскликнув:

– Ты вся горишь!

– Правильнее будет – сгораю, – она снова закашлялась. Посмотрела на меня тусклым взглядом и зашептала: – Послушай, Николина… Вот о чем говорила Аллегра. Когда феникс умирает, он сжигает все вокруг, даже самое темное зло.

– Ты не… – попыталась перебить ее я, но она махнула рукой, велев мне замолчать.

– Слушай, что я скажу. Замок уже близко. Эти айсцы – не все, что есть у Фолкора. Следует поторопиться в замок, пока я не умерла, иначе смерть моя будет напрасной. Ты поняла меня, Николина?

По моим щекам потекли слезы. Я сжала ее ладонь, терпя боль, и сказала:

– Ты не умрешь, Ари. Я тебя вылечу.

Ее взгляд – ясный, сероглазый, – вдруг стал мудрым, как у древней старухи. Она устала покачала головой:

– Фениксы всегда умирают, Николина. И всегда возрождаются. С магией Арандхати… После убийства Фолкора она проснется.

– Хорошо, – глотая слезы, сказала я. – Каллум понесет тебя, а мы с Рейганом возьмем вещи.

Каллум кивнул, и шагнул к Ари, собираясь взять ее на руки. Я посмотрела на Карре – он казался потрясенным. Не говорил ничего – просто смотрел на жрицу и в глазах его плескалась боль, утягивая его на дно.

– Рейган!

Я крикнула. Он вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и тоже кивнул. Замок был близко – я видела его темные высокие стены и узкие окна. Где-то внутри этих вытягивающих силы стен была и моя сестра – лучик солнца ранней весной, – моя Таша.

Я думала только о ней, когда шла вперед. Не о себе, не о Каллуме или Ари, которая дышала все слабее с каждой минутой – только о Таше.

Я обязана спасти ее. Я спасу ее.

Ворота замка были приглашающе распахнуты – как пасть хищника, ждущего ужин. Держа спину прямо, я пересекла двор, направляясь к массивным дверям. Каллум обогнал меня и рассерженно заявил:

– Не отходи от нас далеко, Николина. Фолкор опаснее всех тех, кого мы встречали.

Я виновато посмотрела на него. Желание поскорее увидеть Ташу, обнять ее, – затуманило мне разум. Мы стали идти медленнее, прислушиваясь к каждому шороху, пока не достигли большого зала. В центре него стояли четыре темных валуна, образуя идеальный четырехугольник, а ровно посередине – алтарь, от которого в полу шли трещины к каждому камню.

– Не помню, чтобы приглашал вас в гости.

Я вздрогнула. Каллум аккуратно опустил Ари на пол и вытащил оружие. Рейган напрягся, уставившись в дальний угол, откуда из нам навстречу выступил он.

Темный Фолкор.

Высокая фигура в плаще с капюшоном и маской, скрывающей лицо. Фигура, таящее в себе зло.

Бессердечный убийца.

– А мы по делу, – ответил Рейган, вытащив меч.

Фолкор издал низкий смешок.

– Как интересно. Маг, которому все равно на свою жизнь после потери брата, и поэтому он бросается на смерть с мечом…

Фигура чуть повернулась к Каллуму, продолжив:

– Глупый мальчишка, решивший доказать отцу право на собственное мнение.

Каллум недобро прищурился.

– Эгоистичная девчонка, потянувшая всех за собой в самое пекло, лишь бы спасти сестру. И…

Фолкор посмотрел на Ари.

– Жрица, которая пытается доказать свою значимость с помощью веры. Занимательная компания.

– Мы пришли не разговоры вести, – парировал Рейган. И стремительно бросился вперед.

Короткий жест рукой – и из-под полов плаща Фолкора выползли тени. Клубясь, они застлали пол под его ногами, а часть из них бросилась к Карре. Тот взмахнул мечом, разрезая щупальца пополам, но через секунду те вновь воссоединились.

Выругавшись, Каллум тоже атаковал Фолкора и столкнулся с его магией. Широкие темно-серые ленты разрослись, занимая почти все пространство – как ядовитые змеи, они пытались задеть противников, чтобы поработить.

Я достала склянку с драконьей кровью и, присев, медленно двинулась в сторону Фолкора. Он стоял неподвижно, наблюдая за Рейганом и Каллумом, демонстрирующим чудеса изворотливости – воздух гудел от магии; потоки ветра сносили ленты, капли воды брызгали во все стороны, но древнему, абсолютному злу было все равно.

Я почти не дышала, упрямо подбираясь все ближе к похитителю моей сестры. Он не должен был заметить меня раньше времени – я не обращала внимания на крики, свист и другие звуки сражения, полностью сфокусировавшись на цели.

– Забавно, – Фолкор взмахнул обеими руками. Темно-серое облако стремглав понеслось к магам. – Даже стараться не придется.

Я выпрямилась и, открыв крышку, плеснула в него кровью, процедив:

– Это тебе за всех, кто не вернулся, тварь.

Алая, она мгновенно потемнела, коснувшись одежды Фолкора. Запахло чем-то едким, затем раздался шипящий звук – согнувшись, владелец замка закричал от боли. Драконья кровь буквально прожигала его, лишая магии, темно-серое облако остановилось – и дым, задрожав, рассеялся.

Воспользовавшись заминкой врага, Каллум бросился на него. Я стояла ближе к Фолкору и видела, что в складках рукава он прячет нож. Я хотела закричать, чтобы предупредить его, но внезапно ощутила страшную боль в висках, через которую пробился чей-то голос: молчи.

И я онемела. Не могла и слова вымолвить – просто стояла и смотрела.

Каллум уже был рядом с ним. Ловко увернувшись, Фолкор плавным движением вонзил нож в грудь Каллуму.

Время остановилось. Мой крик все еще стоял в ушах, когда я опустилась на колени, разбитая и уничтоженная. Каллум, покачнувшись, нашел меня глазами и улыбнулся. А затем упал.

– Неужели ты думал, что меня можно так легко одолеть? – гадко рассмеялся Фолкор, пнув ногой тело Каллума.

Рейган взревел и побежал на него. Их клинки скрестились – безостановочно атакуя, Карре уводил Фолкора от алтаря.

Я подползла к Каллуму и дотронулась до его лица.

– Нет, нет, нет… Не умирай, – попросила я его. Нащупав его руку, поднесла к своей щеке. – Пожалуйста, не умирай.

– Все в порядке, Нико, – он смотрел на меня со всей любовью. – Я знал, что умру. Аллегра сказала мне, что я погибну, если пойду с тобой.

– Тогда зачем ты пошел? – зарыдала я.

– Потому что хотел быть рядом. Я же обещал, – он закашлялся, на губах появилась кровь. – Не плачь, Нико…

Его глаза закрылись. Пальцы в моей руке ослабли. Он больше не сжимал мою руку… Он больше не смотрел на меня, но по-прежнему улыбался.

Каллум умер с улыбкой на лице, посвященной мне.

Я ничего не видела из-за слез. Из моего горла рвался крик. Я просила его открыть глаза, я раскачивалась возле его тела, как безумная, ослепнув и оглохнув от горя.

– Николина! – заорал кто-то. – Николина!

В уши ворвался звон мечей. С трудом дыша, я повернула голову, увидев, что Рейгану почти удалось прижать Фолкора к стене, но в последний момент тот вывернулся, едва не потеряв руку.

Отскочив от Карре подальше, Фолкор сбросил маску и капюшон, открывая нашим взором красивое и бесстрастное лицо с такими знакомыми чертами. Черные волосы, колючий взгляд темно-синих глаз – они были чуть светлее, а сам он был чуть выше Карре.

Рейган выдохнул – с присвистом, сквозь зубы, – и его лицо исказилось в неверии.

– Ядгар, – произнес он шепотом. Имя отразилось от стен. – Брат…