Феникс или Возрождённый оккультизм - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Мэнли Палмер Холл (КОЛДОВСТВО АЗИИ) #6

КОЛДОВСТВО АЗИИ

С давних пор загадочный Восток служит источником удивительных историй, в которых повествуется о магии, колдовстве и необыкновенных способностях, которые может развить человек, придерживаясь суровой дисциплины ума и тела. Естественно, такого рода истории люди, обладающие житейской мудростью, обычно высмеивают, а те, кто склонны к теологии, относят к разряду дьявольских наваждений. Однако слухи не только не ослабевают, но, со всей очевидностью, становятся всё более многочисленными, заставляя, как это ни неприятно, признать, что на земле и в небесах «много есть такого, что нашей философии не снилось».

На рис.: Заклинатель змей всегда зачаровывает

Едва ли в Азии найдётся такая община, которая не могла бы похвастаться хотя бы одним факиром или чародеем, время от времени занимающимся магией, который в представлении местных жителей обладает способностями, лишь немногим уступающими способностям бога. Такой маг, неопределённого возраста и неряшливого вида, живёт на окраине деревни, причём его самого считают оракулом, а его присутствие — благословением. Все дети в Азии вырастают рядом с этими святыми людьми. Они понимают психологию таких отшельников и мотивы, заставившие их отвернуться от мира, населённого обычными людьми, чтобы стать адептами, сведущими в тайнах невидимых сил. А поэтому каждый ребёнок, взрослея, не только начинает верить в магию, но и, полагаясь на очевидность воспринимаемых им явлений и основы унаследованных от предков знаний, понимает, что магия действительно существует. Несмотря на всю страстность восточного скептицизма, любой житель Востока научился пониманию и согласен с тем, что, по мудрому замечанию Парацельса, с приходом мудрости приходит и сверхъестественная сила.

Давайте возьмём в руку посох и побродим по пыльным дорогам Индостана, поднимаясь высоко в горы на севере и опускаясь на знойные равнины юга, не забывая при этом цели нашего путешествия: поближе познакомиться с «придорожными чудесами» этого древнего народа. Кое-кто, конечно, потребует доказательств достоверности этих удивительных историй и спросит, а как, собственно, мы узнаем, что всё, о чём в них говорится, чистейшая правда. Наш ответ будет прост: возьмите свой посох и присоединяйтесь к нам на индийской дороге, тогда и вы тоже всё узнаете. Если же вы не хотите пойти с нами и без предубеждения изучить все факторы этих необычных явлений, тогда по крайней мере не высказывайте с суровым видом безапелляционное суждение, а лучше по-исламски пожмите плечами и скажите: «Всё может случиться, и всё может быть правдой».

Неподалёку от западной границы Китая, в Сифау, находится огромный монастырь Кунбум, состоящий из нескольких разбросанных строений, среди которых возвышается впечатляющего вида двойная крыша храма. Там растёт специально сохраняемое для поклонения верующих удивительное дерево с тибетским алфавитом, иногда называемое «Деревом ста тысяч образов». На вид оно невысокое, с толстым стволом и низко опущенными ветвями, образующими бесформенную массу. Аббат Ук, римско-католический миссионер, был вычеркнут из списка миссионеров в Риме, а его книги о путешествиях в Тибет и Китай занесли в список книг, запрещённых католической церковью. В одной из его книг встречается следующее описание дерева священных букв:

У подножия горы, где стоит ламаистский монастырь, недалеко от главного буддийского храма, есть большая квадратная площадка, огороженная кирпичными стенами. Получив туда доступ, мы имели возможность на досуге как следует изучить это чудесное дерево, отдельные ветви которого свешивались через стену. Первое, что привлекло наше внимание, — это его листья. Рассмотрев их поближе, мы буквально оцепенели от изумления, обнаружив, что на каждом листе действительно были чёткие и правильные знаки тибетского алфавита, все зеленого цвета, только одни темнее, а другие светлее самого листа. В первый момент у нас возникло невольное подозрение, что мы стали жертвами обмана со стороны лам, но после тщательного осмотра листьев мы не смогли обнаружить ни малейшего следа обмана, все знаки казались нам такой же неотъемлемой частью самого листа, как жилки и нервы, причём располагались эти знаки на листьях по-разному: на одном листе они находились у самой вершины листовой пластинки, на другом — в середине, а на третьем — у основания или сбоку. На более молодых листьях знаки выглядели неполными, видимо, находились на стадии формирования. Кора дерева и его ветки, очень похожие на ветви платана, также были покрыты этими знаками. Не менее удивительным было и то, что если удалить кусок старой коры, то под ней обнажалась молодая кора, на которой просматривались неясные контуры знаков в зачаточном виде, и, что ещё более странно, эти новые знаки часто отличались от тех, которые они заменяли. Мы самым тщательным образом исследовали целиком всё дерево, думая отыскать хотя бы малейшее свидетельство обмана, но так ничего и не смогли обнаружить; наши лица буквально были мокрыми от пота под влиянием ощущения, которое мы испытали при виде этого поразительного зрелища.

На рис.: Ветка «Дерева ста тысяч образов» с буквами тибетского алфавита

Удачным продолжением этого описания станет комментарий Е.П.Блаватской: «К рассказу г. Ука хотелось бы добавить лишь, что знаки, которые появляются на разных частях дерева Кунбум, — это буквы сензара (древнего санскрита, или языка Солнца) и что это священное дерево в различных своих частях содержит в развёрнутом виде полную историю творения и, по сути, все священные книги буддизма». Но это было не единственное чудо, с которым столкнулся аббат Ук в далёком Тартаре.

Там ему встретился совсем маленький ребёнок, объявивший себя перевоплощением Будды, который с полным знанием предмета рассуждал на метафизические темы и подробно описывал события своей предыдущей жизни — факты, хорошо известные окружавшим его людям, которые он в своём возрасте не мог узнать никаким обычным путём. А ещё аббат Ук увидел там необыкновенную картину, висевшую на стене монастыря. На картине, написанной на грубом холсте, был изображён пейзаж, залитый лунным светом. И как это ни покажется странным, но аббат утверждал, что луна на этой картине постоянно изменялась в размере и по внешнему виду в точном соответствии с фазами луны на небе. Он самым тщательным образом осмотрел полотно, но не обнаружил в нём никакого механического устройства. Это действительно была настоящая луна, которая сама перемещалась по холсту. Нетрудно понять, почему рассказы, подобные этому, достигнув Рима, стали причиной гибели наивного аббата, который недостаточно хорошо разбирался в западных характерах, чтобы осознать, что в большинстве своём люди вовсе не хотят знать факты, а, будучи набиты предрассудками, стремятся укреплять и сохранять их любой ценой.

Обратим теперь наши взоры к Индии и отправимся в гости к древнему мусульманскому факиру, который живёт в Мандле, к востоку от Джаббалпура. Этот учёный человек упражняется в особом искусстве, приводя в полное замешательство приверженцев Ньютона. В присутствии многих свидетелей этот факир левитировал, т. е. поднимался в воздух и зависал примерно в 15 см над поверхностью земли без какой-либо опоры или механизма. В этом положении он оставался около 15 минут, а затем медленно опускался обратно на землю. Перед этим он в течение примерно двух часов занимался тем, что напрягал и расслаблял мышцы грудной клетки и на полтора часа задерживал дыхание — этот процесс задержки дыхания называется кумбхака.

Нетрудно представить себе тот ужас, который охватил бы учёных мужей нынешней эпохи, если бы они, выйдя однажды из дома прогуляться по улице, случайно наткнулись на человека, сидящего в воздухе. Левитация практиковалась в Индии на протяжении тысячелетий, и нельзя сказать, что старец из Мандлы в совершенстве овладел этим искусством. Ума Чарам Мукериджи, наблюдавший за действиями факира в Джаббалпуре, видел также йога на холмах Карокамандалы, который сидел на деревянной дощечке на некотором расстоянии от поверхности земли. Эта дощечка висела в воздухе около дерева под названием баньян[27], без опоры или верёвки, так, словно её подвесили прямо к небу.

На рис.: Йог, сидящий в воздухе. Пример левитации, проявляемой чародеями Индии

Луи Жаколио, главный судья Чанденагура (Французская Ост-Индия) и Таити (Океания), много лет посвятил исследованию способностей, на которые претендуют восточные факиры и йоги. Лично наблюдая множество подобных явлений и тщательно изучив все факты, он пришёл к следующим выводам: «Я уверен, что в природе и в человеке, который есть часть природы, присутствуют безграничные силы, действие которых нам пока ещё неизвестно. Я думаю, что однажды человек откроет эти законы, и вещи, которые ныне кажутся нам сном, в будущем явятся нам как реальность, и в один прекрасный день мы станем свидетелями явлений, о которых сегодня не имеем никакого представления. В мире идей, как и в материальном мире, существует и период беременности, и период родов. И кто знает, не окажется ли та психическая сила, как называют её англичане, или, согласно индусам, сила эго, которую проявлял при мне скромный факир, одной из величайших сил природы?»

В своей удивительной книге «Оккультные науки в Индии» Жаколио приводит десятка два, а может и больше, примеров трансцендентной магии, которые он, будучи очевидцем, подробно рассматривает, пытаясь установить, не являются ли они ловким трюкачеством. Два из них связаны с левитацией и полностью согласуются со свидетельствами других авторов по тому же поводу. Первая история вкратце сводится к следующему. Из своей поездки на Цейлон Жаколио привёз трость из твёрдой, как железо, породы дерева. Эту трость он вручил факиру. Факир, на котором из одежды была одна набедренная повязка, уселся на землю, скрестив ноги по-турецки и тяжело опершись правой рукой на палку. Затем он произнёс подходящие к случаю заклинания и, по-прежнему опираясь одной рукой на палку, медленно поднялся примерно на 60 см над землёй. «Его ноги оставались скрещёнными по-турецки, — пишет Жаколио, — и он нисколько не изменил свою позу, в точности повторявшую позу бронзовых изображений Будды». В течение примерно двадцати минут Жаколио наблюдал за факиром, пытаясь понять, каким образом человеку удаётся пренебрегать всем известной силой тяжести. Трость не обеспечивала факиру никакой заметной опоры, да по сути между ней и его телом не было явного контакта, не считая того, что его правая рука касалась трости.

В другом примере Жакольо описывает мастерский опыт левитации, но уже без палки, который он наблюдал в собственной квартире: «Перед тем как уйти, <…> факир остановился в дверном проёме террасы, выходящем на ступеньки наружной лестницы, и, скрестив руки на груди, медленно поднялся на высоту примерно 25–30 см над полом, ничем себе не помогая и не пользуясь никакой опорой. В этот раз мне удалось точно определить высоту его подъёма по заметке, которую я для себя сделал, пока факир парил в воздухе. За спиной факира висели шёлковые портьеры в золотые и белые полоски одинаковой ширины. Они-то и послужили мне меркой, поскольку я заметил, что ступни факира находились на уровне шестой полосы. Как только факир начал подниматься в воздух, я взглянул на свой хронометр и установил, что с той секунды, как он оторвался от пола, и до момента, когда он вновь его коснулся, прошло более восьми минут. Находясь в наивысшей точке подъёма, он в течение примерно пяти минут оставался абсолютно спокойным и неподвижным».

Рассуждая на тему метафизических способностей индийских бакши[28], брат Рикоулд описывает их как «людей высочайшей морали, глубоко мудрых и воспитанных». Об одном из них, занимавшем высокое положение, говорили, что он якобы умеет летать; однако, как оказалось на деле, летать он не умел, но тем не менее действительно ходил чуть выше земли, не касаясь её поверхности, и даже сидел в воздухе, не имея под собой никакой опоры.

У сэра Генри Юла также есть несколько замечаний по этому поводу: «Свидетелем этого последнего представления, проходившего в Дели в присутствии султана Магомеда Туглака, был Ибн Батута; оно было открыто дано в Мадрасе одним брахманом нынешнего столетия; не подлежит сомнению, что он был потомком тех брахманов, которых Аполлоний видел разгуливающими на высоте приблизительно 90 см от поверхности земли. О том же самом рассказывает и почтенный Фрэнсис Валентин, подчёркивая, что этот трюк был хорошо известен и часто исполнялся в его бытность в Индии. По его словам, ему не раз доводилось слышать, что “какой-нибудь человек сначала идёт и садится на три палочки, составленные в форме треножника, после чего из-под него поочерёдно убирают все три палки, но он не падает, а остаётся спокойно сидеть в воздухе”».

Среди необыкновенных способностей индийских магов известно также их умение временно прекращать жизненные функции, что не имеет ничего общего с показными стараниями западных чудодеев изобразить нечто подобное на сцене. И хотя похожего эффекта можно добиться механическими средствами, настоящие йоги никогда не опускаются до подобных уловок. Фрэнк Дж. Карпентер рассказывает об индийских святых следующее: «Другие объявляют, что они, будучи зарытыми глубоко в землю, способны долгое время оставаться живыми. По их словам, они могут “запечатать” лёгкие, заткнув кончиком языка, как пробкой, дыхательное горло, после чего их можно закапывать в землю. Надо сказать, что далеко не все подобные случаи оказываются мошенничеством. Вполне надёжные свидетели сообщают, что им приходилось видеть йогов, которых откапывали живыми после таких “похорон”. По словам некоторых очевидцев, эти люди входят в состояние гибернации, т. е. искусственно создаваемого состояния замедленной жизнедеятельности организма, напоминающего зимнюю спячку медведей».

Е.П.Блаватская в «Разоблачённой Изиде» высказывается на ту же тему, приводя почти невероятные подробности:

По свидетельству Напье, [капитана] Осборна, майора Лоуса, Кенуйе, Никифоровича и многих других современных очевидцев, факиры, оказывается, способны путём долгого соблюдения определённого режима питания, длительной подготовки и отдыха приводить свои тела в состояние, позволяющее зарывать их на неограниченное время в землю на глубину в шести футов (приблизительно 180 см). Сэр Клод Уэйд как раз находился при дворе Рунджита Сингха, когда факира, о котором упоминал достопочтенный капитан Осборн, живым «похоронили» на шесть недель, для чего его положили в ящик, который поместили в яму на глубину три фута (около 90 см) под полом комнаты. Чтобы исключить малейшую возможность обмана, в караул были назначены две роты солдат для охраны здания от нежелательного вторжения и «которые в течение суток по четыре человека сменялись через каждые два часа, <…> После того как его открыли, — рассказывает сэр Клод, — мы увидели фигуру человека, завёрнутого в мешок из белого холста, стянутый над его головой веревкой. <…> Затем слуга начал поливать тело этого человека тёплой водой. <…> Ноги и руки у него иссохли и окоченели, лицо было пухлым, а голова склонилась к плечу, как у трупа. Я подозвал сопровождавшего меня врача и попросил его спуститься вниз и осмотреть тело, что он и сделал, однако так и не смог найти ни биения сердца, ни пульса на виске и руках. Единственное, что удалось обнаружить, так это тепло в области головного мозга, которое не ощущалось более ни в одной части тела».

Сожалея о том, что ограниченность объёма книги не позволяет полностью цитировать подробности этого интересного сообщения, добавим лишь, что процесс возвращения к жизни включал обливание тела горячей водой, растирание, удаление из ноздрей и ушей пропитанных воском ватных тампонов, смазывание век топлёным маслом из буйволиного молока, и, что показалось большинству присутствующих самым удивительным, прикладывание горячей пшеничной лепёшки толщиной примерно в дюйм (2,5 см) к макушке. После того как горячую лепёшку приложили к макушке в третий раз, по телу прошли судороги, ноздри раздулись, возобновилось дыхание и все члены приобрели естественную округлость; однако пульс всё ещё оставался слабым и едва прощупывался. «Затем язык смазали топлёным маслом, зрачки расширились и снова обрели свой натуральный цвет, и факир начал узнавать присутствующих и заговорил». Надо заметить, что заткнуты были не только ноздри и уши факира, его язык был засунут внутрь и закрывал глотку, полностью перекрывая отверстия и препятствуя доступу атмосферного воздуха. Ещё в Индии факир объяснил нам, что это было сделано не только для того, чтобы предотвратить воздействие воздуха на органические ткани, но и для защиты от осаждения микроорганизмов, вызывающих гниение, которые в случае временного прекращения жизненных функций вызвали бы разложение точно так же, как они способствуют разложению любого другого мяса, находящегося на воздухе. Существуют, однако, такие места, где ни один факир не позволил бы себя похоронить, и особенно много таких мест в Южной Индии, которые буквально кишат белыми муравьями, и эти надоедливые термиты принадлежат к числу самых опасных врагов человека и его имущества. Они настолько ненасытны, что с жадностью пожирают всё, что попадается им на пути, за исключением, возможно, лишь металла. Что же касается древесины, то просто не существует такой породы дерева, в котором они не сумели бы прорыть ходы, причём даже кирпич и строительный раствор не составляют серьёзной помехи их несметным полчищам. Упорно трудясь, они проникают через раствор, по крупицам разрушая его, и факиру, хотя сам по себе он и святой, а его временный гроб достаточно прочен, все же не улыбается перспектива обнаружить своё тело сожранным как раз в тот момент, когда подойдёт время его оживления.

Ни один рассказ о восточном чародействе не будет полным, если не упомянуть о знаменитом фокусе с мальчиком в корзине, или так называемой чудо-корзине. И хотя в большинстве случаев этот трюк можно рассматривать как демонстрацию умения чародея вводить в заблуждение доверчивую публику, тем не менее имеются описания подобных примеров, в высшей степени удивительных по своей сути, а это невольно наводит на мысль, что изредка дело не обходится без колдовства. В набор предметов, используемых для представления, входят: большая корзина, слегка расширенная в средней части, с круглым отверстием сверху; крышка с круглой дырой, по размеру в точности соответствующая отверстию корзины; остроконечная палка, которая вставляется в дыру в крышке; квадратный кусок холста или любой ткани местного производства; длинный острый меч. В представлении также участвует полуголый туземный мальчик, обычно в возрасте примерно четырнадцати лет. В особых случаях, а мы были свидетелями именно такого спектакля, к набору аксессуаров добавлялась ещё и сеть. Всё действие происходило на открытой площадке, а зрители рассаживались вокруг мага, стоявшего в середине круга. Представление начиналось с того, что маг усаживался на землю, скрестив ноги по-турецки, и играл незамысловатую мелодию на каком-то странном инструменте, очень похожем на флейту. Через несколько секунд появлялся мальчик в набедренной повязке. Первым делом мальчика обматывали сеткой, которую затягивали вокруг его тела настолько туго, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой; после этого его втискивали в корзину, в которой едва хватало места, чтобы вместить тело ребёнка, но при этом его голова и плечи заметно выступали над срезом корзины. Маг набрасывал на корзину кусок ткани, который не доставал до земли, свисая по бокам округлой корзины, и накрывал корзину крышкой; причём крышка в этот момент не могла плотно сесть на место, так как ей мешали голова и плечи мальчика, которые чётко обрисовывались под складками материи. Оставив корзину стоять в центре площадки, окружённой зрителями, чародей снова уселся немного поодаль и принялся наигрывать на своей флейте жалобную и причудливую мелодию. Буквально через несколько секунд крышка корзины медленно опустилась и встала на место. Маг выждал несколько минут, затем встал и, подойдя к корзине, вставил заострённую палку в дыру в крышке и быстрым движением пронзил корзину палкой до самого дна. Корзина явно была пуста. Мальчик исчез. Вытащив палку, фокусник взял меч и проткнул им корзину в разных направлениях, а потом, сняв крышку, прыгнул в корзину и, потопав в ней, продемонстрировал, что она абсолютно пуста. В заключение он вытащил из корзины кусок ткани и сеть, в которую был завёрнут мальчик. Немного подождав, он положил сеть обратно в корзину, поставил на место крышку и, присев рядом с корзиной, опять заиграл на флейте. С первым звуком флейты корзина заколыхалась, а крышка медленно поползла вверх. Затем маг снял с корзины крышку и холст, и все увидели там мальчика, закутанного в сеть, которого двое мужчин благополучно извлекли из чудесной корзины.

На рис.: Фокус с мальчиком и корзиной

Не меньший интерес вызывает и знаменитый восточный фокус с манговым деревом, который определённо можно отнести к категории интенсивного садоводства. Едва ли найдётся в мире такая страна, где не рассказывали бы истории об этом чуде, однако, как это ни странно, редко кто описывал это действо с мельчайшими подробностями. Подготовка к представлению состоит в следующем: берутся три палки примерно с трость толщиной и длиной около 122 см и вбиваются в землю, наподобие опор вигвама американских индейцев; затем их накрывают большим куском белой ткани. Получается нечто похожее на небольшой шатёр. Один угол ткани закидывают наверх, чтобы зрители могли видеть всё, что происходит внутри. После того как сооружение шатра закончено, чародей берёт большую продолговатую косточку из плода манго и передаёт её в публику, чтобы все могли как следует рассмотреть её поближе. Затем он просит одного из зрителей вырезать свои инициалы на кожуре, потом достает пустой цветочный горшок, заполняет его землёй и сажает туда косточку манго. Тщательно полив из лейки землю в горшке, он ставит его внутрь вигвама, опускает край ткани, садится рядом и начинает играть на неизменной флейте. Примерно через пять минут он встаёт, приподнимает край шатра, и все видят, что из земли в горшке показался крошечный зелёный росток. Опустив материю, он опять садится рядом с палаткой и продолжает играть на флейте. По истечении нескольких минут он снова откидывает край навеса, выставляя на всеобщее обозрение растущий из горшка кустик манго высотой примерно 30 см. Проходит ещё три минуты, навес ещё раз откидывается, открывая высокий манговый куст, весь покрывшийся цветами. Затем следует непродолжительное наигрывание странных мелодий, после чего навес окончательно снимают и глазам изумлённой публики предстаёт манговое дерево, сплошь увешанное спелыми плодами, которые чародей срывает и бросает в толпу зрителей. Затем быстрым движением он выдёргивает дерево из горшка и, стряхнув землю с его корней, демонстрирует всем остатки лопнувшей кожуры, прилипшей к корням растения, на которой всё ещё видны инициалы, вырезанные на ней в начале представления. Таким образом, весь период роста продолжается не более пятнадцати минут.

На рис.: Чудесное дерево манго

Не менее захватывающие истории о чудесным образом вырастающих растениях и деревьях рассказывали путешественники по Азии. Так, говорят, что один факир менее чем за полчаса вырастил взрослую пальму, а другой посадил семечко так близко к крыльцу, что дерево, вырастая, снесло целый угол веранды. Факир Ковиндасами, который устроил для господина Жаколио представление с манговым деревом, явно не прибегал ни к каким фокусам, демонстрируя растущее дерево. Вначале он предоставил французу возможность выбрать из тридцати видов растений то, которое ему понравится, а потом за два часа вырастил молодое дерево папайи высотой около 20 см. Далее Ковиндасами объяснил, что ему потребовалось бы восемь дней, чтобы дорастить папайю до периода цветения, и ещё семь дней, чтобы она принесла зрелые плоды. Такие вещи не вызывают доверия, однако бывает трудно сомневаться в искренности достойных людей, да ещё к тому же скептиков по натуре, которых переубедили очевидные факты.

Живя в Индии, Е.П.Блаватская однажды выступила в роли третейского судьи в споре между состязавшимися в мастерстве святым-факиром и колдуном, каждый из которых объявил себя обладателем высших духовных способностей. Вот что она пишет:

В тот день мы отдыхали после полудня на берегу небольшого озера на севере Индии. На зеркальной поверхности воды плавало множество водяных лилий и огромных блестящих листьев. Каждый из соперников сорвал себе по листу. Факир положил лист себе на грудь и, скрестив поверх него руки, на короткое время впал в транс. Затем он снял лист с груди и положил его на воду верхней стороной вниз. Колдун, объявивший себя способным управлять «владыкой вод» — духом, живущим в воде, похвастался, что сможет заставить эту силу помешать питри проявить в их стихии что-либо необычное на листе факира. Потом он взял свой лист и, прокричав со свирепым видом какие-то магические заклинания, тоже бросил его на воду. Едва коснувшись поверхности воды, лист колдуна буквально бешено затрясся, тогда как второй лист даже не шелохнулся. Через несколько секунд оба листа достали из воды и осмотрели. На листе факира, к вящему негодованию колдуна, обнаружили нечто похожее на симметричный узор, составленный из молочно-белых знаков, словно соками растения воспользовались как едкими чернилами. Когда лист полностью высох и начертания знаков стали более отчётливыми, оказалось, что это изящно начертанные буквы санскрита, вместе составляющие сентенцию на тему высокой морали, и при этом надо заметить, что факир не умел ни читать, ни писать. На листе колдуна вместо надписи проступило невероятно уродливое лицо с хитрой улыбкой. И выходит, что каждый лист нёс на себе отпечаток, или аллегорическое отражение, характера своего хозяина и свидетельствовал о качествах тех невидимых существ, которые окружали каждого из соперников.

Позиция мадам Блаватской, как человека, объехавшего весь мир и изучавшего восточные религии и философии, настолько чётко определена, что просто невозможно расстаться с её повествованием без того, чтобы не упомянуть ещё об одном примере искусства восточных факиров. Эта история связана с нападением на людей бенгальской тигрицы, которая привела в ужас население небольшой деревеньки недалеко от Дакки:

Двое мужчин и ребёнок уже стали её жертвами, когда один старый факир отправился на свою ежедневную прогулку; выйдя из ворот пагоды и увидев происходящее, он сразу же всё понял. Повторяя нараспев заклинания, факир прямиком направился к зверю. Глаза тигрицы пылали огнём, с клыков в открытой пасти капала кровь; с напряжением сжатой пружины припала она к земле рядом с деревом, готовая броситься на новую жертву. Когда до зверя оставалось не более трёх метров, факир, не прерывая ритмическую молитву, слова которой не мог понять ни один мирянин, приступил к обычной процедуре месмеризации или, как мы бы сказали, стал делать пассы. Раздался страшный протяжный рёв, от которого кровь застыла в жилах у каждого, кто оказался поблизости. Но, постепенно стихая, свирепое ворчание сменилось жалобными всхлипываниями — было похоже, будто безутешная мать на что-то жалуется и стонет — и вдруг, к ужасу людей, забравшихся на деревья и спрятавшихся в соседних домах, тигрица сделала гигантский прыжок прямо, как каждый про себя подумал, на святого. Однако, ничуть не бывало: тигрица прыгнула к ногам факира и, повалившись на землю, начала кататься и корчиться в пыли. Через несколько минут она спокойно улеглась на брюхо, положив огромную голову на передние лапы и устремив в лицо факиру уже смягчившийся взгляд налитых кровью глаз. Святой заклинатель, опустившись на землю рядом с тигрицей, стал нежно гладить её полосатую шкуру, пока полностью не стихло её глухое ворчание. Не прошло и получаса, как вокруг них собралась вся деревня. Глазам присутствующих предстала умилительная картина: голова факира покоилась, как на подушке, на спине тигрицы, свою правую руку он положил на её голову, а левой опирался на землю прямо под страшной пастью, из которой высунулся длинный красный язык, нежно лизавший его руку.

Примеры искусства факиров и магов слишком многочисленны, чтобы можно было привести их со всеми подробностями. Благодаря особой тренировке они приходят в согласие с силами или существами, которые наделяют их невероятными способностями. В Тибете, например, есть специальная школа для обучения магов, а по всей Азии всячески поощряются занятия оккультными искусствами как более или менее необходимыми атрибутами духовной жизни. Итак, на закуску у нас осталось то, что называют чудом из чудес, ибо из всей восточной магии тайна мальчика, который поднимается вверх по верёвке, свисающей из ниоткуда, а затем вообще исчезает, совершенно необъяснима.

Такое представление устраивается настолько редко, что многие считают этот трюк выдумкой. В своих примечаниях к книге Марко Поло уже упоминавшийся ранее полковник Генри Юл, член Королевского общества, кавалер ордена Бани 3-й степени, кавалер ордена Звезда Индии 2-й степени, сделавший её перевод с французского и составивший подробную аннотацию, приводит некоторые факты, имеющие отношение к этой демонстрации высшего колдовства. Но поскольку большинство людей, интересующихся данным предметом, вряд ли обратятся за сведениями к Марко Поло, хотя у этого великого путешественника имеется множество упоминаний на ту же тему, видимо, нелишне привести несколько цитат из комментариев полковника Юла.

Некий Ибн Батута, мусульманин, посетивший Китай в 1348 г., присутствовал на представлении, дававшемся при дворе вице-короля ханства. Там ему довелось увидеть чудо, о котором лучше всего расскажет он сам:

В тот же вечер появился и фокусник, которым был один из рабов хана, и эмир сказал ему: «Иди и покажи нам что-нибудь из своих чудес». Фокусник взял деревянный шар с несколькими отверстиями, в которые были продеты длинные ремни, и, ухватившись за один из ремней, подбросил шар в воздух. Шар взлетел так высоко, что мы все полностью потеряли его из виду. (Это время года в тех краях было самым жарким, и поэтому представление проходило под открытым небом, в середине внутреннего двора дворца.) В руках у фокусника остался только конец ремня, который он передал одному из прислуживавших ему мальчиков и велел тому лезть по этому ремню вверх. Уцепившись за ремень, мальчик стал подниматься и вскоре тоже исчез из поля нашего зрения! Затем фокусник три раза громко позвал его по имени, но, не получив ответа, он, словно в припадке гнева, выхватил нож, схватился за ремень и вслед за мальчиком быстро исчез в высоте! Прошло немного времени, и он начал сбрасывать сверху одну за другой все части тела мальчика: сначала его левую руку, потом правую, одну ногу, потом другую, затем туловище и наконец голову! После этого он спустился сам, часто и тяжело дыша, в окровавленной одежде, поцеловал землю перед эмиром и что-то сказал ему по-китайски. Эмир в ответ отдал какие-то приказания, и тогда факир собрал все части тела мальчика, сложил их, как положено, вместе и дал хорошего пинка. И, о чудо, с земли вскочил мальчик и встал перед нами живой и невредимый! Всё это поразило меня сверх всякой меры, и у меня случился приступ учащённого сердцебиения, как и некоторое время назад, когда, будучи в гостях у индийского султана, я уже наблюдал нечто подобное. Они дали мне какое-то сердечное средство, и приступ сразу же прошёл. Стоявший рядом со мной Казн Афхаруддин тихо сказал мне: «Аллах, мне кажется, что никто не поднимался вверх и не спускался вниз, никого не разрезали и не оживляли, всё это только фокус!»

Англо-голландский путешественник Эдвард Мелтон был свидетелем такого же представления в Батавии[29] в 1670 году. По этому поводу он пишет: «А теперь мне хотелось бы рассказать о случае в высшей степени непостижимом, о котором я не решился бы здесь написать, если бы не тысячи очевидцев того, что я наблюдал собственными глазами. Один из фокусников взял свёрнутый в клубок шнур и, ухватившись рукой за один его конец, подбросил клубок вверх с такой силой, что другой его конец тут же растворился в высоте. Затем он начал взбираться по шнуру с такой быстротой, что скоро исчез у нас из виду». Затем Мелтон описывает, как руки и ноги сначала сваливаются вниз, потом соединяются вместе, и маг воскресает, не имея никаких повреждений. Увидев собственными глазами такое чудо, он даже решился утверждать, что этот трюк люди выполняли наверняка с помощью дьявола.

Император Джахангир рассказывает о похожем представлении, устроенном для него труппой бродячих бенгальских фокусников, следующее: «Они при мне составили цепь длиной в пятьдесят локтей и забросили один её конец в небо, где он и остался, будто зацепившись за что-то прямо в воздухе. Затем на нижний конец цепи посадили собаку, которая, быстро взобравшись по цепи, достигла другого её конца и сразу же растворилась в воздухе. Тем же манером на цепь по очереди сажали свинью, пантеру, льва и тигра, которые, поднявшись по цепи до самого её верха, тут же исчезали. Под конец они сняли цепь и засунули её в мешок, и никто так и не смог догадаться, как можно было заставить всех этих животных у нас на глазах раствориться в воздухе».

Последний пример, приведённый полковником Юлом, заимствован из «Weekly Dispatch» от 15 сентября 1889 г., которая в свою очередь цитирует «Times of India»:

Некий Сиддешур Миттер прислал в калькуттскую газету захватывающий рассказ об искусстве одного фокусника, не так давно дававшего представление в одной из деревень в районе реки Хугли[30]. Он лично присутствовал на представлении и видел всё собственными глазами, так что нет никаких оснований сомневаться в достоверности изложенных им фактов. Как раз в тот день, когда он приехал в деревню, туда нагрянула группа фокусников, мужчин и женщин, обвешанных всевозможными мешками, ящиками, музыкальными инструментами и разными загадочными принадлежностями странствующего джадугара[31]. Наблюдая за происходящим, Сиддешур увидел, как средь бела дня мужчину посадили в ящик, который забили гвоздями и тщательно обвязали верёвками. За этим последовали таинственные заклинания в надлежащем духе, после чего открыли ящик, который, к неподдельному изумлению присутствующих, оказался совершенно пуст. Всё это в общем не выходило за рамки обыкновенного трюка, но то, что произошло потом, настолько превосходило обычную демонстрацию современных индийских фокусов, что здесь лучше предоставить слово самому Сиддешуру: «После того как все убедились, что мужчина действительно исчез, главный исполнитель, который, казалось, не испытывал ни малейшего удивления, сказал, обращаясь к публике, что исчезнувший человек отправился на небо сражаться с Индрой. Через несколько минут он начал проявлять явные признаки беспокойства по поводу затянувшегося пребывания этого человека в небесных сферах и объявил, что он вынужден будет тоже подняться наверх и выяснить, в чём там дело. Позвали мальчика с длинной бамбуковой палкой, который держал её вертикально, пока фокусник поднимался по ней вверх и, добравшись до её конца, тут же растаял в воздухе, а мальчик спокойно положил палку на землю. И вдруг сверху стали падать окровавленные части человеческого тела — сначала одна рука, потом другая, затем нога и так далее, пока все части не собрались на земле прямо перед нами. После этого мальчик поднял бамбуковую палку, и, как только он поставил её вертикально, на её верхнем конце так же неожиданно, как исчез, появился главный фокусник. Он быстро слез вниз и с мрачным видом заявил, что Индра убил его друга, прежде чем он добрался до места, и он не смог его спасти. Сложив разрубленные останки в тот же ящик, он закрыл и обвязал его веревками, как в начале представления. Все были крайне поражены происшедшим, однако через несколько минут, когда ящик снова открыли, мы от изумления потеряли дар речи, увидев, что из него выпрыгнул тот самый человек — живой и невредимый».

Для объяснения фокуса с верёвкой было предложено множество разных версий. Одни говорили, что этот трюк выполнялся под деревом, а в ветвях, возможно, прятался сообщник главного исполнителя фокуса, который под покровом ночи ловил конец верёвки, держал его, пока мальчик влезал по ней наверх и потом, якобы исчезая, тоже прятался в ветвях. Другие полагали, что всё дело в верёвке, иными словами, верёвкой оплетены куски бамбука, внутри которых продернут прочный шнур, и, если дернуть за этот потайной шнур, верёвка превратится в жёсткий шест. Однако такой шест выдержал бы только обезьяну, но отнюдь не рассчитан на вес даже маленького ребёнка. Если бы такой трюк выполнялся днём, да ещё на открытом месте, где об использовании зеркал и аналогичных устройств не может быть и речи, тогда в секретах западных фокусов невозможно было бы отыскать никакого адекватного объяснения подобного чуда. Говорят, было сделано немало попыток сфотографировать происходящее, однако плёнка после проявления всегда оказывалась пустой; на основании этого и было сделано заключение, что всё это чудо-действие всего лишь галлюцинация — чары, под которые зрители подпадают под влиянием гипнотической силы фокусника. Однако подобное объяснение вряд ли можно посчитать достаточным, поскольку человек, способный загипнотизировать разом огромную аудиторию, оказался бы едва ли не большим чудом, чем сам фокус, ибо хорошо известно, что многие люди вообще не поддаются гипнозу, и среди зрителей всегда отыщется такой человек, который с обидой заявит, что не видел никакого фокуса!

В создании подобных иллюзий участвуют две силы: первая — это сила воли самого фокусника, которой он пользуется не для того, чтобы загипнотизировать публику, а чтобы заставить образы или формы материализоваться из тонких сил эфира. Маг думает настолько напряжённо, что способен заставить свои мысли обрести форму и явиться непосвящённым в виде реальных объектов. Второй фактор — это духи стихий, называемые питри, которые, вероятно, привязываются к разного рода чародеям. Эти природные существа отвечают за движения неодушевлённых объектов — перемещение предметов из одного места в другое. Это они держат верёвку в представлении фокусников и всегда готовы, подобно известному демону Фауста, служить любым целям своего хозяина. Индусам хорошо известно, что удивительное мастерство йогов и факиров связано с их способностями управлять тем, что мы называем силами Природы.