Феникс императора (СИ)

-- Джи, скажи мне, зачем Ним Дракону нужно мое похищение? И вообще, что у

них с братом за отношения, раз намечается война? - ну про войну я, положим,

загнула, но, в общем, суть не менялась.

-- Во-первых, не принцу, а Содзи.

-- А феникс тут причем? - Джи оторвался от сосредоточенного помешивание

чего-то в котелке, сверкнул на меня глазами, которые сейчас казались почти

черными.

-- Причем...очень сильно причем! Она любовница принца, именно из-за нее

недавно ставшей Дэ-Фо может разгореться гражданская война, - он отвернулся,

из заплетенных в косу волос половина уже свободно свисала вдоль лица. Я

задумчиво кусала губы. Что ты за человек такой Джи? Возвращаешь мертвую,

ушедшую добровольно, к жизни. Знаешь все ответы на мои вопросы, и без

лишней мысли готов убить принца ради освобождения меня.

-- Что значит Дэ-Фо? - рассеянно спросила я, не отрывая взгляда от лица

мужчины.

-- "Покоренная огнем" или "Поглощенная огнем", Содзи слишком увлеклась

покорением силы феникса, она больше не способна хранить мир. Поэтому

император призвал тебя, - он замолчал, давай мне время усвоить полученную

информацию.

-- Джи скажи, почему меня вот так взяли и сожгли, будто вещь? - я обхватила

колени руками. Джи молчал, а я вдруг подумала, что выхода у меня все равно не

было. Не знаю, сколько я вот так просидела, пустым взглядом смотря на

пляшущий огонь, как передо мной оказалась чашка.

-- Что это? - скривившись, спросила я, Джи терпеливо ждал, когда я приму

питье, пахло омерзительно.

-- Сегодня ты изрядно накачалась энергией солнца, но она не держится долго, а

этот отвар поможет сохранить ее. Пей!

-- Оно ужасно пахнет, - прячась под одеяло, прошуршала я.

-- А на вкус еще хуже! - с каким-то садистским наслаждением протянул он, - но

если ты не хочешь, то я могу помочь...

-- Ээээ, нет, - я взяла кружку, принюхалась, пахло помойкой. Сердито

посмотрела на Джи, он улыбался.

-- Пей-пей тебе полезно.

Зажав нос пальцами я залпом проглотила содержимое чашки. Про вкус Джи

соврал, оно оказалось абсолютно безвкусное, зато действие я ощутила

практически сразу. Меня потянуло в сон, тело расслабилось и стало невесомым.

Глаза закрылись сами. Да отдохнуть мне не помешает.

***

... мама помоги...

... мама я здесь...

Везде огонь, везде люди, мечущиеся в предсмертной агонии.

... мама...

Маленького мальчика прижала полыхающая балка, а мать давно мертва.

Под городом, некогда светлым и величественным полыхает зарево, темный

столп дыма тянется в небо, закрывая медный диск солнца.

... ма...

Стон срывается из прожженного горла.

Город остыл, от него остались лишь черные остовы домом. Город умер. И

лишь маленькая женская фигурка одиноко бредет по толстому слою пепла. Ее

глаза пусты от выплаканных слез, она тоже мертва.

Она? Я?

***

Я проснулась от собственного крика, захлебываясь слезами. Хотелось

сорваться и бежать, спасая никогда не виденный город, его жителей.

-- За что? - сорванным голосом прошептала я.

Теплые руки сгребли меня в охапку, прижали к себе.

-- Джи, - всхлипнула я утыкаясь его в плечо, - я видела...видела...

-- Тише, не надо, не рассказывай мне. Феникс должен принимать видения

будущего, но говорить значит выполнить предсказание.

-- Так страшно, я боюсь, - сквозь слезы и давящие горло рыдания произнесла я.

-- Не бойся, - он гладил меня по голове и шептал что-то успокаивающее. От

него исходила какая-то удивительная энергия, она баюкала меня, навевая

сказочные добрые видения. Я успокоилась, слезы высохли, и сон уже

подобрался, но пока балансировал на грани сладкой дремы.

Джи разжал руки, укутал в одеяло и встал, но я успела поймать его за рукав,

прошептав сквозь сон:

-- Останься...

Он остался, и даже во сне теперь спокойном глубоком, я четко ощущала

незримую тень его присутствия.

Обо всем.

Умение скрывать - наука королей. Ришелье.

Успокоить сердце труднее, нежели его взволновать. Шатобриан.

Проснулась я поздно, в доме стояла тишина, огонь в камине давно погас. На

столе стоял кувшин, накрытый полотенцем, пахло свежим хлебом. Я только

сейчас вспомнила, что давно ничего не ела, впрочем, голод не ощущался. Джи

ушел куда-то еще рано утром, но видимо вернулся, иначе, откуда еда? Как-то

сразу вспомнился ночной кошмар, который Джи принял за видение будущего, а

оно действительно казалось почти реальным.

Чем заниматься в этом уединенном месте, я даже представить не могла.

Прогулка же по лесу могла закончиться для аборигена вроде меня трагично. Кто

знает, что за зверье водится в здешней флоре, с фауной же я успела

познакомиться.

Валяться на кровати и смотреть в потолок было скучно, есть не хотелось,

неожиданная передышка оказалась совсем не нужной, более того она тяготила.

А еще я жутко стеснялась проявленной ночью слабости. Мне совсем не хотелось

тяготить незнакомого мужчину собственными страхами.

Промаявшись на кровати еще некоторое время, меня вновь потянуло в сон.

Никогда не замечала за собой такой любви ко сну, но, тем не менее, объяснить

поведение своего организма, я не могла. Глаза закрывались сами собой,

солнечные пятна и серые тени в углах слились в одно смутное видение.

Дыхание замедлялось, сердце уже не выбивало привычный ритм, замерзли

пальцы на руках, на губах казалось, застыла ледяная корка. И с каждой секундой

спать хотелось все больше и больше. В сером тумане мелькнула тень, рукам

стало горячо, и губы стали теплеть, но тяжелые веки никак не хотели

открываться.

-- Не спи Лили!

Я не сплю! Хотелось крикнуть мне, но язык не желал мне подчиняться, я

словно бы стала пленницей своего тела.

-- Не спи! Не смей спать! Лили! - что-то обожгло щеки, но боль не дошла до

спящего тела, а сознание было бы радо, если что-то смогло поколебать сонную

оболочку. Хотелось выбраться из образовавшегося кокона, но я только больше

увязала в паутине. Попыталась представить сияющие угли, мерцающие ручейки

вен, но я их больше не видела и не чувствовала.

-- Лили, если слышишь меня, знай, сейчас будет очень больно, - голос был

напряженным, но в конце фразы сорвался на нервный смешок.

Больно? Да! Да! Пусть, я хочу жить! - и пришла боль, она не трогала тело, она

рвала то, что называлось душой. Меня будто привязали к позорному столбу,

вывихнули руки вверх, и раскаленным хлыстом лента за лентой сдирали кожу,

мышцы, рвали сухожилия, а когда бить стало нечего, облили костяк кислотой.

Но как нестранно вдыхала я уже своими легкими, и сердце заходилось в

запоздавшей панике. Я безумно смотрела в потолок, хрипло дышала.

-- Жива.

Хотелось ощупать спину на предмет ее наличия, но претворить в жизнь

желание мне не дали.

-- Лежи спокойно, - послышался тихий голос Джи, - и глаза не закрывай.

-- Джи? - я повернула голову на звук голоса.

Он сидел за столом, уронив голову на сложенные руки.

-- Джи, что это было? - мужчина поднялся, его лицо покрывала нездоровая

бледность из-за чего глаза неестественно яркими. Он на секунду прикрыл глаза,

то ли собираясь с мыслями, то ли справляясь с накатившей дурнотой и

слабостью.

-- Когда феникс не видит смысла в своем существовании, - Джи говорил мягко,

спокойно, как сообщают скорбную весть, - когда он не чувствует себя

нужным...ни любви, ни поддержки. Только боль и тоска, а еще неясное будущее.

Сегодняшний враг завтра станет союзником, а друг предаст. Правда сказанная с

честным лицом, укусит за руку, впрыскивая яд... Ты чуть не впала в спячку.

-- Вот оно что...

-- Послушай, я знаю в это сложно поверить, но ты нужна этому миру, ты нужна

людям, - я слушала, но его слова не находили отклика внутри меня.

-- Люди, мир - это слишком пафосно звучит, слишком безлико. Я не знаю ни

тех людей, о которых ты говоришь, ни мир, в котором я нахожусь. Ничто не

держит меня здесь. Я узнала и почувствовала то, чего никогда бы не захотела.

Так ответь мне, кому я нужна? - слезть с кровати оказалось не так просто.

Голова отозвалась колокольным звоном, во рту ощущалась противная сухость.

Несколько неуверенных шагов и вожделенная жидкость льется в горло, мутные

капельки стекают по губам вниз на мятую рубаху.

-- Ты нужна мне, - я отрывалась от кувшина, бровь от удивления поползла

вверх.

-- Паяц, - отмахнулась я, и, развернувшись, побрела к распахнутой двери.

-- Я еще не все сказал! - "Джи после моей реанимации какой-то слишком

странный. Надо же брякнуть такое, нужна! Он бы еще кнутом щелкнул говоря:

"Хочу, мое!""

-- Слушаю и повинуюсь! - в шутку сказала я, склоняясь в насмешливом

поклоне.

Джи только усмехнулся.

-- Я был в городе, достал тебе одежды, - он красноречиво прошелся взглядом

по моим голым ногам, - и поскольку нам предстоит бок о бок прожить еще

некоторое время, я решил найти тебе занятие. А то кто-то дуреть начинает от

безделья!

-- Ого, и что же это?

-- Твое лечение исчерпало весь мой запас трав, - в подтверждение слов он

тряхнул почти пустой сумкой, - ты его восстановишь.

-- Каким же образом? - Джи сощурился, размышляя о том, стоит ли со мной

вообще связываться.

-- Завтра мы выйдем в лес, и я покажу то, что мне нужно.

-- Я заблужусь!

-- Ах, ерунда! Вот! - он поставил на стол корзину и вытащил из нее моток

тонкой веревки.

-- Ясно... - тоскливо отозвалась я, присаживаясь на лавку.

-- Тут длины шагов на сто, дальше заходить не стоит.

-- А как же местные обитатели?

-- Зверью ты не интересна, а те, что покрупнее постесняются нападать на

феникса, - я притворно кивнула.

-- Ну конечно, они решат, что бурчащий от голода желудок это просто звуки

леса, а я невкусная морковка, - кисло пошутила я.

-- Так и есть, - Джи даже заулыбался.

-- Что-то еще? - механически спросила я, заглядывая в корзину.

-- Да, тут одежда, ленты для... эээ твоих волос, гребень, - я удивленно

округлила глаза.

-- Может, ты еще и косы заплетать умеешь? - он серьезно кивнул.

-- Можешь не верить, но у меня все-таки есть младшая сестра.

Гребень из корзины перекочевал в мои руки.

-- И ты что? Заплетал ей косички? - гребень впился в спутавшиеся кудри.

-- Да, и был ей вместо матери и отца, - я застыла с окончательно застрявшим в

волосах гребнем.

-- Без родителей тяжело, - вздохнула я, осторожно выдергивая пряди.

-- Тебе помочь? - бой с гребнем, я кажется, проиграла.

-- Ага, ты только распутай, а я потом сама.

Я покорно сложила руки на коленях, ожидая пока всемогущий Джи расколдует

запутавшийся колтун на голове. По волосам прошелся легкий ветерок, тяжесть

гребня пропала, а через мгновение он лежал на столе. Но руки Джи уже

уверенно разбирали пряди.

-- Эй! - я возмущенно засопела, - я не маленькая, могла и сама справиться.

-- Ленту подай, - потребовал Джи, - и не крутись, иначе будешь ждать пока я

все не переплету. Я фыркнула, но вытянула ярко-алую узкую ленту.

-- Джи, расскажи мне о вашем мире, я ведь совсем ничего не знаю.

Руки мужчины, порхавшие по моим волосам, замерли.

-- А что тебя интересует?

-- Как что? Как называется ваш мир, кто соседи Морны, есть ли здесь горы, как

называется то озеро, и лес в котором мы находимся.

-- Наш мир называется Деми-Фо или "в мире с огнем". Морна занимает земли

от Лунного океана и до начала гор Трош. Дальше идет полоса ничейных земель.

-- Ничейных? - переспросила я.

-- Там живут изгои и вся разбойничья братия, - Джи закончил с моими

волосами и сел рядом со мной, - за ничейными землями начинается земля Оши,

у которой с одной стороны границы горы Трош, а с другой широкая река Молла.

Морскую границу с нами делит Чарша - небольшое государство моряков и

рыболовов. Тебе еще интересно? - несколько раздраженно спросил Джи.

Что ж его недовольство можно было понять, но мне так хотелось рассмотреть

свои волосы, а зеркал, увы, не было.

-- Извини, - покаянно ответила я, успокаиваясь, - а что за горами?

-- Там живет один очень странный народ, они называют себя Норды.

-- Почему же странный?

-- Они не совсем люди, точнее совсем не люди. Белая кожа, белые волосы,

ярко-синие глаза, высокий рост. Они по-своему красивы, у нас их называют

ледяные люди, - Лицо Джи стало задумчивым, как если бы он вспоминал

путешествие по их землям.

-- Ты был у них?

-- Нет, к сожалению, - и он, правда, сожалел, но мгновение спустя выражение

лица сменилось на шутливо-издевательское. - Я знал одного! Его звали Карун.

Он красил волосы в черный цвет, загорал до черноты и принципиально не

заплетал волосы в косички, как принято у их мужчин. И насколько я знаю с тех

пор у Нордов матриархат, а Карун стал их последним королем.

-- Он что? Сбежал? - рассмеялась я, а Джи поддержал меня заговорщицкой

улыбкой.

-- Хуже!

-- Да что может быть хуже?!

-- Карун в тайне ото всех занимался алхимией, но, увы, горе-экспериментатор

был самоучкой. В итоге он разнес половину дворца и, побросав в сумку свои

книги, удрал в ничейные земли. Ох, не зря он так торопился, когда его сестра

вернулась из очередного похода, придворные думали что оставшаяся половина

точно не уцелеет, - я восхищенно взирала на вошедшего в раж Джи и понимала,

что, наверное, именно таким я хотела бы видеть своего мужчину.

-- Уцелел?

-- Да. Оли, быстро сообразила, что место на троне освободилось. С тех пор, а

прошло уже лет двести, власть находится исключительно в нежных женских

руках, - закончил он, и притворно вздохнул.

-- А король? - нетерпеливо спросила я.

-- Король? Король основал на территории Оши школу алхимии, чем и

занимается, по сей день.

-- Забавно, - тихо заметила я.

-- Уверен ему такая жизнь больше по душе, - мне показалось, но в голосе Джи

проскользнула горечь.

-- Никогда не сомневалась, что люди власть имущие по-своему несчастны.

Всегда на виду, куча обязанностей, ответственность за всех и вся, а если что,

то... - я запнулась, глядя на Джи, который с невозмутимым видом достает из-под

полотенца хлеб.

-- Ты меня не слушаешь? - взвилась я, но вместе с тем еле сдержала рвущийся

смех, - хоть бы сделал вид, что тебе интересно!

-- Да сыт я разговорами о политике, - честно ответил он.

Достав из ножен кинжал, он отрезал солидный кусок. Запахло какими-то

душистыми ягодами, внутри хлеба оказалась начинка. Меня воодушевило его

поведение и я, не задумываясь, выхватила румяную горбушку. Кто же знал, что

так делать не рекомендуется?

Джи возмущенный моим бесцеремонным поступком, сделал молниеносный

выпад в мою сторону, я, пытаясь уклониться, подалась назад. Как же я могла

забыть, что сидим мы отнюдь не на диване, а на лавке без спинки. Секунда ушла

на немую пантомиму между нами, он был зол и раздосадован, я обрадована,

беспечно улыбалась падающему на меня Джи. На полу образовалась визжащая и

копошащаяся куча. Я искала свои руки, Джи пытался их от себя отцепить, хлеб

оказался где-то между нами, а на моей рубахе сияло живописное пятно от

ягодной начинки.

-- Вот же неугомонная женщина! - выговаривал мне Джи, когда все конечности

были найдены, а хлеб торжественно вручен законному владельцу.

-- И вовсе нет, - почему-то обиделась я, подхватила корзину с одеждой и

направилась к двери.

-- Куда?

-- На озеро. Отмою от себя ягоды, переоденусь в нормальную одежду,

подумаю, наконец! - почти кричала я, - а ты... Джи, подумай, стоит ли

возвращать меня во дворец.

Джи напряженно всматривался в мое лицо, но я старалась не замечать его

внимания.

-- Почему ты так боишься вернуться туда? - я замерла на пороге.

-- Я боюсь Джи, боюсь, что мне причинят боль и разобьют сердце, - глаза

наполнились злыми слезами, - не надо считать меня дурой, я видела его взгляд,

почти услышала его мысли, ничего и никогда он не желал больше!

Голос срывался от напряжения, я смотрела сквозь Джи, и не видела ничего, так

сильна, оказалась моя ненависть.

-- Видеть и не бояться глупо Джи... он не такой как ты, потому что он, прежде

всего Император... - я затихла, смаргивая соленую пелену слез, - пойду я...

Я потерянно брела по едва заметной тропинке, внутри глухо плескалась

пустота.

Камешки зашуршали под ногами, от них исходило ласковое тепло,

опустившись, я подобрала к груди ноги и замерла. Как же тяжело понимать

свою беспомощность, но и смиряться с ней не хотелось.

Я смотрела на гладкую поверхность озера, сзади послышались шаги, а я

обреченно вздохнула. Не за чем мне было поддаваться эмоциям, наговорила

лишнего, теперь ведь замучает вопросами.

Руки опустились на мои плечи, я почувствовала тепло идущее от его тела, но

даже не шелохнулась. Джи тоже не торопился задавать вопросы, а просто сидел

позади меня безмолвным напоминанием моего будущего.

Ты?

Только сердцем мы видим ясно. Сент-Экзюпери.

Как и обещал мне Джи, последующие дни я не вылезала из лесу раньше, чем

солнце касалось горизонта. Начиналось все с ранней побудки, Джи заставлял

меня съесть хоть что-нибудь, а я не понимала, зачем есть если можно посидеть

на солнышке, получив при этом ни с чем не сравнимое наслаждение. Но,

получив мой очередной отказ, разразился гневной речью:

-- Как ты не поймешь! Солнце не будет светить вечно, придет зима и небо

затянет тучами, так может продолжаться ни одну неделю! А пища будет

поддерживать твой организм! Так что ешь, и хватит вести себя как неразумный

ребенок!

Только тогда я поняла, сколько подводных камней оказалось на моем пути. Без

цели усну, без солнца погибну - не жизнь, а одни условности. Джи сообщил мне,

что через несколько дней мы вернемся Даркас, что повергло меня в глухое

отчаянье. Он видел мое состояние, но в душу не лез, лишь иногда я ловила на

себе его неодобрительные взгляды.

Итак, каждое утро мы выходили в лес, я привязывала начало веревки к дереву

около дома, разматывая по мере продвижения вглубь. Когда Джи находил

нужную травку, цветок, стебелек или ягоду, он срывал, показывая, как она

выглядит, после чего уходил. Никогда не думала, что это так сложно - собирать

травы. Но, поди, отличи их, вроде бы, кажется да вот она такая же! Но на деле

при вечернем разборе моего урожая, Джи критично оглядывал подозрительную

травку, и довольно едко сообщал, что же за гадость я при сборе намешала с

нужным растением. И так три дня подряд.

За эти адских три дня, я готова была придушить Джи, надеть ему на голову

чертову корзину и собственноручно накормить его отбракованной травой,

которая зачастую оказывалась ядовитой. Иногда в голову закрадывалось

подозрение, что такое занятие Джи придумал мне только чтобы занять меня во

время своих отлучек.

Сегодня день был такой же, как и все прошлые. Раннее утро, веревочка,

тянущаяся вслед за мной, осторожная и грациозная поступь идущего чуть

впереди Джи, и новое задание.

-- Мне нужны ягоды аркиса, а вот и они, - он сорвал с низкого, по пояс мне,

куста несколько черных ягодок. Ну, наконец-то я отдохну, подумалось мне, но

насмешливый взгляд и легкая улыбка на губах Джи дружно сулили явный

подвох.

-- Аркиса значит, - сказала я вслух, когда Джи скрылся в зарослях кустарника.

Маленькие кустики, тоненькие веточки, листьев уже почти нет, одни ягоды и

те, что остались на нем, легко умещались в раскрытой ладони. Ягодки размером

с нашу черную смородину, только твердые, как орех. Благо такие кустики

встречались на каждом шагу, где-то они казались более разросшимися и там

ягод висело больше, а выглядели они покрупнее. Собирать их оказалось легко и

приятно, клубок размотался лишь наполовину, когда моя корзинка наполнилась

до краев. Место, где я решила немного отдохнуть, попадалось мне не впервые, а

запомнилось благодаря поваленному дереву. Оно еще не потеряло свою листу, и

медленно погибало.

Подбираясь к поваленному стволу, чтобы с комфортом посидеть, я обходила

длинные ветки, когда позади меня что-то тихо треснуло. Вообще ходя по лесу в

одиночестве, я поняла одно - невозможно все время шарахаться от любого

шороха, иначе просто сляжешь под ближайшим деревом с разрывом сердца.

Сколько раз уже мне встречались местные лесные жители, то заяц выскочит под

ноги, да так перепугается, что можно его ухватить за уши и немножко

потискать. А вчера полянку, которую я облюбовала под место отдыха, посетили

олени. Самец гордо прошествовал мимо меня на расстоянии пары метров, самка

хотела подойти ко мне ближе, но малыш олененок опередил мать. Без страха

подошел ко мне и обнюхал волосы, смешно фыркнул в ухо и даже дал себя

погладить.

Но сегодня мне было не по себе. С самого утра меня преследовало плохое

предчувствие, а сейчас оно противным комком стянулось в груди и толкнуло

под колени. Я обернулась.

Метрах в десяти от меня, наполовину скрытый густым кустарником стоял

зверь. Бурая густая шерсть, морда похожая на волчью, только более вытянутая,

яркие желтые глаза. Но вот тело по размерам более всего походило на медвежье.

Передние лапы: одна согнута, другая тянется длинными когтями в мою сторону.

Почему-то вспомнились слова Джи:

-- Зверью ты не интересна, а те, что покрупнее постесняются нападать на

феникса.

А по мне так у этого ходячего недоразумения все мысли о том, с какой

стороны лучше откусить. Нос на морде жадно втягивает воздух. Может, ему не

понравился мой запах? Пасть медленно приоткрылась, мелькнул длинный

язык...на листья закапала слюна. Ага, не понравился, а чего он тогда

облизывается? Одного вида острый клыков хватило, чтобы раз и навсегда

попрощаться с жизней. Ноги подогнулись, я упала на колени и уже с этой точки

наблюдала, как стремительно приближается зверь. Когда он уже почти

подобрался ко мне, я инстинктивно выставила руки вперед. Неожиданно

полыхнуло золотом, с кончиков пальцев сорвался нежно розовый бутон огня и

медленно поплыл на встречу оскалившемуся зверю.

Первоначально мне показалось, что этого зверя вело лишь слепое чувство

голода, но когда он увидел неспешно плывущий огненный цветок, заскулил,

одновременно прыгая в сторону, и с диким воем скрылся в чаще леса. Я

потрясла головой, чтобы лишиться последней иллюзии о правдивости

происшедшего, а цветок, лишившись агрессивно настроенной цели, просто опал

на землю тонкими лепестками и погас, так и не тронув огнем ни одну травинку.

-- Кажется, с меня на сегодня хватит, - нервно рассмеялась я, механически

подобрала непострадавшую (а как хотелось!) корзину, подхватила оброненный

клубок веревки и пошла к дому.

Джи еще не вернулся, а значит, еще несколько часов придется провести в

одиночестве, держа накопившийся страх при себе. Хотелось высказать, все, что

думаю об одном самоуверенном мужчине, что так беспечно отпускал меня в

кишащий опасностями лес. А еще поплакать в жилетку и успокоиться от

размеренного покачивания на коленях. Хотелось побыть слабой. Просто

женщиной.

Корзина с ягодами стояла на столе, что с ними делать дальше я все равно не

знала, но придет Джи и примется язвительно распекать мою наблюдательность.

Я об этом моменте страстно мечтала, забившись в угол кровати. Где-то в лесу

раздался тоскливый волчий вой, у меня сжалось сердце. Мне так страшно не

было никогда, и это чувство уже не держалось в хрупкой оболочке тела, оно

выплескивалось уродливыми волнами, окутывая все вокруг, совсем как тогда в

замке принца. От понимания своей беспомощности по отношению к

собственной силе, стало еще хуже. Я закуталась в одеяло с головой и закрыла

глаза, тем самым, делая попытку отгородиться от собственного страха.

-- Что же ты творишь? - услышала я знакомый голос, слезы брызнули из глаз.

Он вернулся.

-- Я видела... а ты... ты! А он...бросился, а я... - сквозь рыдания сжимающие

горло, я пыталась рассказать о сегодняшнем происшествии.

-- Успокойся, - и такие желанные объятия окутали меня, - что тебя так

испугало?

-- Я видела зверя...он хотел напасть, то есть напал бы, - я высунула голову из-

под одеяла, хотелось увидеть его лицо, удостовериться в его присутствии. Он

напряженно вслушивался в мои слова. Неужели не ожидал, не предвидел

такого?

-- Что за зверь? - мягко спросил Джи, крепче прижимая к себе, его волосы

обычно аккуратно собранные в хвост, растрепались и беспорядочно лежали на

плечах.

-- Огромный, похож на волка и медведя, желтые глаза, - я вытащила руку и

ухватилась за блестящую прядку, Джи не заметил моего движения.

-- Горг... - задумчиво произнес он, - как ты его отпугнула?

-- Я не знаю, как-то само получилось. Сначала в руках огонь полыхнул, а

потом, - я растеряно заглянула ему в глаза, сердце в груди забилось чаще, -

огненный цветок поплыл к зверю.

-- Цветок? - переспросил Джи, не сводя с меня потемневших глаз.

-- Да, бледно-розовый. Зверь будто понял, что он опасен, завыл и убежал в лес,

- добавила я, Джи дернулся, порываясь скинуть меня с рук, но я вцепилась в

него.

-- Куда? - новая волна страха чуть не поднялась.

-- Лес! Ты убьешь весь лес! - руки сами отпустили его рубаху, стало обидно и

горько. Я хотела сказать, что ничего не случилось, что цветок погас, даже

опалив траву, но он уже выбежал из дома.

Его не было около часа, дойти до того места, где я встретила зверя минут

пятнадцать, а шагом Джи и того меньше, совсем бегом минут пять. Где он

провел целый час, я даже подумать не могла. Плевать! Он обидел своим

недоверием.

Джи вошел со странным выражением на лице, но подходить ко мне не стал,

остановившись на пороге. Он молчал, а я не понимала, как он может молчать?

-- Я не монстр, - прошептала я, ладонью вытирая льющиеся слезы.

-- Прости, я не должен был сомневаться, - он подошел к столу и устало

опустился на лавку.

-- Когда зверь убежал, цветок осыпался лепестками и погас. Я даже подумать

не могла о том, чтобы причинить вред лесу, - я села на кровати, поплотнее

запахнула одеяло, зябко передергивая плечами, - и мне было очень страшно.

-- Я почувствовал, точнее почувствовали все и не известно как далеко

докатилась твоя волна, - мне сложно было не отвести глаза, но я не ощущала

вины за собой.

-- Я не воин Джи, - горько усмехнулась я, смахивая последние слезы, - мне

было страшно, и я боялась. Мир, в котором я жила опасен, но опасности в нем

знакомы каждому. Здесь же, я хожу по минному полю с завязанными глазами.

-- Прости, - еще раз сказал Джи, я кивнула.

-- Ты не знал, никто не знал, он мог прийти сюда из другого места. Я не верю в

твою легкомысленность, если ты без страха оставлял меня одну в лесу, значит,

он был безопасен.

-- Спасибо, - он грустно улыбнулся и поднялся, - я сварю тебе

восстанавливающий отвар, мы хочешь спать? - Меня действительно клонило в

сон, - потерпи.

-- Хорошо, - я откинулась на спинку кровати.

Джи сходил за водой, развел огонь в очаге и подвесил котелок с водой, когда

она закипела, бросил туда горсть травок из мешочка. Когда Джи закончил

возиться с отваром, я едва справлялась с собственными глазами.

-- Пей, - передо мной оказалась чашка с дурно пахнущим отваром.

Минуту спустя мне полегчало, больше не тянуло пристроить голову на

подушку. Я непонимающе уставилась на спокойно сидящего рядом Джи.

-- Опять? - он молча кивнул.

Да и что тут скажешь? Я готова бороться с хандрой, но как? Ответа я не знала.

-- Почему это снова происходит? - Джи протянул ко мне руку, откинул в

сторону свесившиеся на лицо пряди волос. Он смотрел на меня с непонятной

для меня нежной грустью. Я подалась навстречу ему. Джи не двигался, я

заметила, как засветились его глаза, но как он ошибался в своих мыслях. Его

дыхание коснулось лица, а уголки губ дрогнули, обозначая улыбку. Как ты

скован в своих эмоциях Джи.

-- Почему? - я вложила в свой вопрос столько спокойствия и холодности,

сколько нашла в себе.

-- Я расскажу, - Джи улыбнулся так, что во рту пересохло, - но только

пообещай что выслушаешь.

-- Обещаю.

Его теплые объятия укутали меня, губы коснулись моих губ бережно и

настойчиво.

Выслушай! - прозвучало у меня в голове, когда костер внутри начал тихо петь,

разбрасывая яркие искры.

Выслушай! - словно колокольный звон, и губы от поцелуев горят огнем, а тело

льнет к другому гибкому и желанному.

Выслушай! - нас уже двое: одна стонет, извиваясь в объятьях мужчины, а

другая раскрывает огненные крылья-руки в бесконечной попытке объять весь

мир своим счастьем. Теперь мы принадлежим миру, теперь мы не чужие, не

гостьи, теперь все будет как должно!

Когда я перестала быть огнем, я стала собой. Ощутила настойчивые движения,

от которых кружилась голова, и не хотелось открывать глаза, чтобы понять,

сейчас я и Джи одно целое. Но страстный поцелуй вернул мне уверенность, я

распахнула глаза, встретившись с потемневшими до черноты глазами Джи.

-- Я слушаю тебя, - прошептала я охрипшим голосом, в кратком промежутке

между поцелуями. Его губы заскользили по шее медленно, как если бы

старались причинить максимально острое наслаждение. Он знал, что делает со

мной, и твердо вел в этом танце. Мне лишь оставалось подхватывать темп его

движений, идти вместе изгиб к изгибу, с переплетенными пальцами, сбитым

рваным дыханием. Идти, крича, и глотая слезы счастья, чтобы в последнее

мгновение раствориться друг в друге, сжечь все преграды, тайны и косые

взгляды. Я чувствовала новое такое же горящее сердце, чувствовала что-то

другое, то, что было скрыто за занавесов упавших прядей, неверных теней и

длинных ресниц, но сейчас самым важным был он, а остальное потом...

Он заставил открыть глаза, до боли прикусив губу, я увидела, как он едва

сдерживается. Я лишь сильнее подалась на встречу, улыбнувшись той улыбкой,

которую можно подарить только на пороге наслаждения, когда тебя уже

подхватывают острые до сладкой боли волны наслаждения. Сильные руки

оторвали меня от кровати, секундное головокружение, и я сижу сверху,

понимая, что сейчас он решил подарить мне то большее, чем мог позволить

себе. Я запрокинула голову, крик сам собой вырвался из горла, по телу

прокатилась дрожь, передаваясь тому, что так страстно вглядывался в мое лицо.

Он держал меня взглядом, хотел показать, как хорошо быть вместе, знать о том,

как желает близости не только телесной, но и духовной. Мы как единое целое,

пылали огнем, разливая вокруг себя волны страсти.

Мне долго не удавалось вернуть себе реальное восприятие, я будто

существовала сразу в двух плоскостях, здесь рядом с обнимающим меня Джи, и

там: высоко над землей, над всем миром, растворенная в лучах солнца,

отраженная от волн быстрых рек и бушующего океана.

-- Лиля, - тихий голос Джи помог собрать себя воедино.

-- Ты чувствуешь это? - "странно было спрашивать, вдруг я сошла с ума?"

-- Да, феникс. Теперь ты мир, а мир в тебе, - "как глупо, но я счастлива!"

-- Я не чувствую Содзи... - рука Джи на моей талии напряглась.

-- Она не смогла слиться, слишком много в ней корысти, - в его голосе

засквозила насмешка.

-- Мне жаль ее, - сонно пробормотала я, а Джи рассмеялся.

-- Спи, у нас будет еще время все обсудить, - моего плеча коснулись его губы, а

на месте прикосновения вспыхнул маленький костер. Я захотела развернуться,

но Джи только теснее прижал меня в себе. Сон тот час же напомнил о себе, веки

сомкнулись, и я сонно пробормотала:

-- У тебя такое же пылающее сердце...

Открыть глаза.

Нельзя шутить с огнем,

Коль стал писать стихи.

Аргези.

Циник -- человек, который, вдыхая аромат цветов, озирается вокруг, ища гроб

с мертвецом.

Менкен.

Из сна меня вытолкнуло совершенно ирреальное чувство страха. Когда я

открыла глаза, в домике царили серые предрассветные сумерки, камин уже

догорал, но еще не погас, освещая небольшой кусочек пола.

Руки Джи все также крепко обнимали, а тихое размеренное дыхание шевелило

волосы на макушке. Мне захотелось увидеть его лицо, понять, что он чувствует,

я осторожно перевернулась, боясь потревожить его сон неуклюжим движением.

Его лицо скрывала тонкая занавесь из упавших прядей, я осторожно, едва

касаясь кончиками пальцев, откинула их в сторону, замерев на вдохе, рука

задрожала. Пришло трусливое желание забиться в истерике, оттолкнуться от его

рук, ставших вдруг такими горячими. Лицо Джи, нет не Джи... раньше покрытое

золотистым загаром, теперь почти светилось в темноте белым, некогда мягкие

черты лица стали резче.

Только сейчас я поняла всю глубину обмана, прониклась, насколько тонко

меня обыграли. В голове крутились совершенно безумные мысли, но

неожиданно распахнувшиеся глаза мужчины, заставили меня замереть.

-- Нет, - беззвучно, одними губами сказала я.

На меня смотрели глаза цвета горького шоколада, те, что тогда во дворце

вызвали панику, почти физически ощутимый страх. На меня смотрел Император

Мейджин.

Джи...ты даже не пытался обмануть. Чуть темнее кожа, чуть мягче черты лица,

чуть сглажены стрелки бровей, менее выразительные бледно-зеленые глаза. Я

же все это видела, но оставалась слепа.

-- Лиля, - тихо, словно боясь спугнуть, позвал он.

Я дернулась в его руках, от неожиданности он отпустил.

Джи... Мейджин все еще не понимал, почему я дичусь, отчего в глазах блестят

злые слезы. Он не спускал с меня глаз, а я судорожно соображала, что делать

дальше. Кричать и выяснять отношения, нет лучше бежать... Куда? А не важно,

лишь бы не здесь, и не с ним.

Скатившись с кровати, подхватила лежащую на полу рубашку, прикрывая

обнаженное тело. Мейджин, не Джи, поднялся и сел на кровати, наблюдая за

моими судорожными попытками прикрыться.

-- Что случилось?

Боже мой, даже голос изменился, а воздух наполнился бархатными

переливами. Меня затрясло, как в лихорадке, но вместо того чтобы заплакать, я

расхохоталась, дико и неудержимо.

-- Мейджин! - то единственно возможное слово-имя, которое требовалось в

данной ситуации.

Он все понял, его лицо исказилось, можно было подумать, что ему больно.

Нет, это мне больно, а он, он гад! Старый расчетливый ящер! Ненавижу!

-- Лиля, успокойся, - он протянул ко мне руки, отчего я шарахнулась в

сторону.

-- Не подходи ко мне! - я отчаянно замотала головой.

-- Ты обещала выслушать меня.

-- Я обещала Джи, а не тому, кто сжег меня... - голос звучал зло, но слезы все

равно капали из глаз.

-- Меня там не было, - его слова прошли сквозь меня. Я заткнула уши руками

и закричала.

-- О чем ты говоришь!!! Маска, платье, манера держаться... Мне не нравится

когда из меня делают дуру!

-- Меня там не было, - четко повторил он, - я с посольством уезжал в Оши.

-- Я тебе не верю. - Простонала я, зябко обнимая себя руками. - Знаешь, каково

это - сгореть заживо? Чувствовать, как кожа медленно плавится, вдыхать запах

горелой плоти и не иметь возможности ничего сделать? - его лицо застыло, -

тебе нечего ответить?

-- Меня предал мой собственный брат.

-- Брат... - это слово отозвалось в сердце тупой болью.

-- Поверь мне!

Глаза не видели ничего, ноги стали слабыми и больше не держали тяжелого

тела, а я все твердила и твердила:

-- Не верю, не верю, не верю... - холодный пол обжег, но сейчас это

подействовало отрезвляюще. Мейджин дернулся подойти ко мне, но я

остановила его взмахом руки.

Мне нужно было время обдумать, осмыслить. Пусть говорит...

-- Расскажи. - Кажется, он не поверил своим ушам, медленно встал с кровати.

Не сейчас, - подумалось мне, и я отвернулась, чтобы не видеть

соблазнительно-обнаженного тела. Решив также воспользоваться моментом,

натянула на себя рубашку. С пола пришлось встать, потому что холод

становился слишком опасным. Переместившись в кресло, я первым делом

вытерла слезы, подбросила в огонь несколько поленьев, чтобы стало хоть

немного теплее. Мейджин успел одеться, но подходить не спешил, замерев на

границе света.

Сейчас, когда он не пытался скрыть свой истинный облик, я не ощущала

ничего, кроме злости и раздражения. Не было тех вызывающих отвращение

невидимых рук, ни желания преклонить колени, рабски растягиваясь на полу. Я

даже начала сомневаться, а то ли видели мои глаза во дворце?

-- Ты не похож на императора, - слова раскололи тишину.

-- А так? - казалось, ничего не поменялось, он стоял в той же позе, но что-то

изменилось, почти неуловимо. Воздух сгустился, пламя в камине полыхнуло,

припадая к самим углям.

Появилось желание...появилось: - "Приклони колено, признай меня выше

себя!"

Лишь нескольких секунд мне хватило, чтобы поверить в очередной раз, вновь

поджигая огонь ненависти.

-- Да, - голос прозвучал жалко.

-- В тот вечер тебя встретил Ним, - меня передернуло.

-- И Содзи...

-- На самом деле все должно происходить совсем не так. А ты... - его лицо

окаменело, - ты прошла путь первого феникса. Наши знахари готовят

специальную мазь и отвар, которые помогают почти безболезненно пройти

посвящение огнем. Когда я прибыл в Даркас, тебя уже увели, и тогда Мао

решила познакомиться с тобой под видом служанки. Моя сестрица не так

проста, как может показаться на первый взгляд. Приди она к тебе как принцесса,

ты бы не стала с ней разговаривать, а так... - он бросил на меня взгляд, полный

вины.

-- Она молодец, - Мейджин кивнул.

-- Дальше ты знаешь. Побег состоялся только благодаря помощи моего братца

и Содзи. Иначе, я давно бы вернул тебя обратно, - по его темным глазам

невозможно было понять, насколько искренен Мейджин.

-- Хорошо. Но как вы отыскали меня, и заманили в свой мир? На моем месте

могла оказаться простая девушка...

-- Не могла, - холодно отрезал он, - переход рассчитан только на людей с

каплей магической сущности, а тот, в который ты прошла, и вовсе

индивидуально для феникса. Мы не имели права на ошибку.

-- Вот как, - а это значит, что выбора у меня все равно не было.

Мейджин жестко усмехнулся, будто прочитал мои мысли. Он подошел к очагу

и сел в кресло напротив меня. От его откровенно раздевающего взгляда

мгновенно вспыхнули щеки, и сладко заныло внизу живота. Взяв себя в руки, я

послала ему столь же вызывающий взгляд и ослепительно улыбнулась. На него

это подействовало странным образом.

-- Моя мать тоже была фениксом, - я удивленно приподняла бровь, - она

родилась в ничейных землях, а в пятнадцать встретила моего отца.

-- Это намек? - поинтересовалась я, видя, как на его лицо выползает довольная

улыбка.

-- Нет, - беззаботно ответил он.

-- Тогда в чем подвох?

-- Не ищи того, чего нет, - мягко заметил Мейджин, - моя мать мне когда-то

предсказала, что я встречу своего феникса.

-- Содзи.

-- Увы, Содзи давно перестала быть фениксом, но лучше держать врага при

себе, - как-то незаметно разговор перешел в спокойное русло, ненависть

растворилась, будто ее никогда не было.

-- Врага?

-- Врага. Она давно испытывает мое терпение. Пока у нее хватало ума не

делать серьезных выпадов, но вся это история... - да уж, история паршивее не

придумаешь, и как идеально подгадали время, рассчитали мою реакцию, а

главное реакцию дракона. Или все что произошло сегодняшней ночью лишь

игра? Очередная запутанная многоходовка?

-- Сколько тебе лет?

Дракон молчал, видимо размышляя, каким образом я додумалась до такого

вопроса. А мне хотелось знать позволяет ли ему возраст быть настолько умным

и расчетливым.

-- Триста сорок, - угу, мог, как-то уж совсем обреченно подумала я.

-- Как ты спас меня? Такая высота не оставляет шанса на спасение.

-- Ты не долетела до ущелья, - я скептически повела бровью, - но довольно

неудачно упала на мой гребень, ребра пришлось собирать по всем легким.

-- На твой что? - не поняла я.

-- На мой гребень, или ты думала, что Дракон это высокопарная приставка к

моему титулу? - я пожала плечами.

В сущности, я знала не так много, чтобы предполагать такие вещи.

-- Что ты там делал?

-- Шпионил, - с легкой улыбкой ответил Мейджин.

-- Зря ты не дал мне уйти.

-- Какая же ты все-таки эгоистка! - я не выдержала и рассмеялась.

-- Вот уже...

-- Думаешь, ты здесь только для красоты? - зло бросил он, - уж поверь, если

бы не крайняя нужда государства в твоем присутствии, я бы никогда... -

Мейждин закрыл глаза, его руки сжались в кулаки.

-- Никогда, - мне стоило больших усилий, чтобы подавить в себе волну злости.

-- Никогда и никому не позволил сжигать, жертвовать мирной жизнью других

людей. Вырывать их из привычной реальности, и заставлять защищать то, чего

они никогда не поймут. Наш мир другой... ты другая, тебе никогда не будет

просто. Жизнь станет борьбой.

-- Жизнь для меня всегда была борьбой, но я в ней не сильно преуспела, - я

перевела взгляд на огонь, - зачем я вам всем нужна?

Самое замечательное крылось в этом отнюдь небанальном вопросе, он словно

золотой ключик - дорог, недосягаем, и оберегаем всеми.

-- Сейчас одно лишь присутствие феникса меняет мир. Пришло время

перемен, но наш мир уподобился болоту. Ты поможешь высушить и вывести эту

заразу.

Практически все страны находятся в изоляции, как культурной, так и

политической. Пока мои слова не производят на тебя должного впечатления, но

если ты попадешь на территорию Оши или Чарши, поймешь насколько сильно

влияние предков и истории. Народы не смешиваются, все меньше рождается

ученых, талантливых художников, маги становятся слабыми - мы вырождаемся.

Насколько же долгой была изоляция? Почему для решения этой проблемы

нужна я? Вот вроде и ответил на вопрос, а информационная

неудовлетворенность осталась прежней.

-- А как же ничейные земли? - Мейждин усмехнулся.

-- Нравы их обитателей сложно назвать цивилизованными. Где-то процветает

каннибализм, где-то практикуются человеческие жертвоприношения. Не все так

просто.

-- Так в чем проблема? Откройте границы, благословите своих подданных на

смешанные браки, - сложно представить, как я справлюсь с такой неординарной

задачей.

-- Да уж! Гениальное решение! Поверь мне, ее никто не закрывал! Дело в

людях, в застарелой вражде, в недоверии, в их каменных сердцах. Многие давно

не знают что такое любовь, дружба...другое дело власть, деньги, удовольствия.

Замуж выходят только для поддержания рода, получения племенного

наследника и это все в порядке вещей. Именно поэтому фениксу очень важно

быть в первую очередь человеком, иначе эмоциям негде будет жить.

А каста неприкосновенных?! Это те люди, которые против потребительского

отношения к жизни, семье, отношениям между мужчиной и женщиной. Тора

умная женщина, дальновидная, но тебе не стать неприкосновенной.

-- Почему?

-- Тебе незачем носить черную маску отрицания, если тебя любят. Зачем

черный шелк траура по жизни, если ты огонь? - его слова затронули в душе что-

то очень важное.

-- Любят? Или заставляют любить? - наши взгляды скрестились.

Недоверие против непоколебимой уверенности. Мне, наверное, нужно было

что-то ответить, но как можно довериться? Как переменить свое отношение так

быстро? Я устала, от меня ждут каких-то решений, а мне не хочется ничего.

-- Что меня ждет во дворце? - Мейджин нахмурился. Правильно я не ответила,

и не отвечу. Не готова.

-- Уважение, поклонение... зависть, ложь, все что ты захочешь, и даже больше.

Но я буду рядом, помогу устоять, - он плавно переместился ко мне, садясь около

моих ног. Теперь он смотрел снизу вверх, нежно, так, как смотрят на любимую.

Слишком близко, - подумала я, пытаясь отстраниться.

-- А если я не соглашусь, что тогда? - перчатка брошена.

Мейджин не стал грозить неведомыми карами, а просто стащил с кресла,

усаживая к себе на колени. Прикосновение к его обнаженной коже принесло

воспоминания сегодняшней ночи, я зажмурилась.

-- Буду ждать, - он шумно выдохнул, я вздрогнула, а он расхохотался, сильнее

прижимая меня к себе, - эгоистка!

-- Да, прости, - ладонь легла ему на грудь, - я поеду с тобой, не могу сказать,

что мне это нравится... и я не обещаю ничего.

-- Хорошо, - он легко поднялся, все так же держа меня на руках.

-- Что ты хочешь сделать? - он выразительно изогнул бровь, на губах заиграла

самодовольная улыбка.

-- Хочу повторить.

-- Мейджин! - щеки заполыхали от смущения.

-- Джи, но только для тебя, - возразил он.

Назад.

Когда огонь, и боль, и поражение, и радость...

Г.А.

"... Я поеду с тобой.

-- Она убьет тебя, - он опустил глаза не в силах смотреть на мое лицо.

-- Ты уже оплакиваешь меня? - я приблизилась к его лицу, - ты похоронил

меня? Сдался?! - последнее слово я почти прошипела, - но я еще здесь, с тобой,

живая и теплая. Пусть там дальше мне придется больно и тяжело, но я хочу

жить! Ты дал мне смысл, и теперь не имеешь права отбирать!

Он поднял на меня темные от боли глаза, положил руки поверх моих ладоней и

прошептал:

-- Я так долго тебя ждал..."

Всего лишь сон, - подумала я, подскакивая на постели.

***

Когда-то один замечательный мальчик сказал мне: - "Никогда не позволяй

управлять собой, ты же большая и умная!" Тогда я собрала вещи и покинула

родной город. Сейчас я не могла, не стала. Покорилась, уподобившись

молчаливой наблюдательнице.

Лошадь ступала неспешно, я мягко покачивалась в такт ее шагу, не делая

попыток ни ускорить медленный шаг, ни остановить. Поводья лежали на луке

седла, зачем их трогать, если понятия не имеешь, что с ними делать, а впереди

ехал дракон.

Мейджин с самого утра был задумчив и молчалив, на мои робкие попытки

узнать, в чем дело отмахивался. А потом исчез.

Я промаялась в доме около часа, потом не выдержала и пошла к озеру. Первое

что увидела на подходе к озеру - двух оседланных лошадей темно-гнедой масти.

Они мирно паслись в стороне от тропинки, а на пляже сидел Мейджин. Мне

нужно было уйти, не тревожить мужчину, но он заметил меня, едва я сделала

шаг назад.

Мейджин был необычайно бледен, глаза лихорадочно сияли. Чтобы он мне

сейчас не сказал, хорошего ждать не приходилось, да и лошади красноречиво

говорили о его намереньях.

-- Мы уезжаем? - ответила я на его молчание.

-- Да.

-- К чему такая спешка?

-- Нимери пропал.

-- Нимери...Ним? - я несколько растерялась, услышав полное имя принца.

-- Да.

-- Но он же предал тебя! - Мейджин молниеносно оказался рядом со мной, его

руки больно сжались на моих запястьях.

-- Ним мой старший брат, он заменил мне отца, - зло процедил он, - пусть он

пошел против меня, но я никогда не прощу себе, если он пострадает из-за меня!

-- Ним старший? Но тогда почему не он стал правителем? - пальцы еще

сильнее впились в кожу. Я знала, что испытываю его терпение, но все равно

спрашивала.

-- Он брат мне только по отцу, его мать была навязана родственниками в жены,

нелюбимая. Не знаю, что произошло между отцом и братом... в итоге

наследником признали меня, а Нима выслали из страны. Ты довольна? - он

встряхнул меня, словно куклу.

-- Нет. Почему ты защищаешь его? - лицо Мейджина потемнело.

-- Когда отец тихо угас от загадочной болезни, а мать бесследно исчезла,

оставив меня один на один с целой страной, появился Ним. Он мог убить меня и

захватить трон, но не сделал этого. Сейчас же его поведение слишком

неоднозначно, - я поняла, что спорить бесполезно.

-- Значит, мы едим в Даркас, - утвердительно сказала я.

Дракон больше не проронил ни слова, отвел к стоящим лошадям и без

видимых усилий поднял меня в седло.

Мы ехали уже довольно долго, а лес все не кончался. Зелень, зелень... острые

ветки норовящие оцарапать лицо и выдернуть прядь волос. Птички, поющие

где-то в ветвях, замолчали, стало совсем грустно. Я успела заскучать, когда из

густых зарослей какого-то кустарника вылез горг. Лошадь Мейджина встала на

дыбы, и не будь мужчина отличным наездником, все могло выглядеть куда

трагичней. Горг пригнулся на передних лапах, шерсть встала дыбом, а из

оскаленной пасти закапала пена. Мейджин обернулся, в глазах мелькнула

знакомая зелень.

-- Убирайся отсюда! - крикнул он.

Моя лошадь остановилась, попятившись назад. Я поняла, что стоять и смотреть

как ее едят, она не будет. Повод я взять так и не успела, лошадь рванула

прямиком в кусты. Нервно вцепившись в луку седла, я крепко сжала коленями

лошадиные бока. Что произошло на тропинке, я так и не увидела. Кричать не

было никакой возможность, потому что испуганная скотина неслась, не

разбирая дороги, а мне пришлось переключить все свое внимание на свое

шаткое положение в седле. Единственное что я могла это молить всех богов о

том, чтобы с Мейджином ничего не случилось. Бешеная скачка не

прекращалась, я буквально вжалась в седло, опустив голову к шее лошади, но

неожиданно для нас двоих лес кончился. Лошадь резко затормозила, вспарывая

задними копытами рыхлую землю, и сделала свечку. Руки оторвались от седла,

и я полетела на землю. Удар пришелся на спину, воздух из легких куда-то исчез,

а в глазах заплясали разноцветные пятна. Я потеряла сознанье.

Кажется, сначала вернулась боль, а потом осознание случившегося. Я открыла

глаза, попытавшись встать, спина отозвалась ноющей болью. Сесть мне все же

удалось, возможно, мне повезло, и я ничего не сломала, а уж с синяками жить

можно. Оглядевшись я увидела мирно пасущуюся лошадь. Далеко впереди

расстилалось поле, а чуть левее величественно возвышались стены Даркаса.

Замерев, я зачарованно наблюдала, каким прекрасным был этот город издалека,

когда кажется, что он сможет уместиться на раскрытой ладони.

От города, разрывая зеленые луга на две части, ползла серая лента дороги. Она

то поднималась вверх на холм, то терялась за тенистой рощей, а затем

неожиданно выныривала совсем недалеко от леса. Легкая пыльная дымка

клубилась над дорогой. Звуки леса, ветра, невидимых насекомых, крики птиц -

было ощущение, что я только научилась слышать, настолько яркое и объемное,

мягко и пронзительно обволакивающее.

Проблемы отошли на второй план, будто не было бешеной скачки, дикого

зверя и опасности для того, кто словно ураган ворвался в мою жизнь, круша все

и вся на своем пути. Я сидела, отупев от яркого, пьянящего дня, яркого солнца,

не замечая ничего вокруг себя.

Видимо поэтому я не заметила, как на дороге появился всадник на лошади. Она

легко и быстро приближалась к лесу, а когда расстояние сократилось

максимально, я смогла различить хрупкую фигуру всадницы, яркий огонь одежд

и светло-золотые волосы, развивающиеся на легком ветру.

Под ложечкой неприятно заныло, таких совпадений здесь просто не может, не

имеет места быть! Ни у кого из здешних барышень нет таких волос, а значит,

сама Содзи торопится по важному делу. Но девушка вдруг осадила скачущую

лошадь, повернула голову в мою сторону, посмотрев прямо в глаза. Меня

передернуло. Именно сейчас вспомнился позабытый утренний сон. Значит, она

пришла за мной, ну что ж...

Поднявшись с земли, я отряхнула штаны, пригладила растрепавшиеся волосы,

заранее плюнув на встрепанный вид и испуганные глаза. Всадница не стала

нервировать меня своей нерешимостью, направив коня в мою сторону.

Наверное, это смотрелось дико прекрасным, нереально восхитительным, если

бы смотрел простой человек, но я видела, как внутри нее ревет безумный огонь,

а глаза полыхают неземной яростью. Неужели я вызываю у нее такие сильные

чувства, больше походящие на одержимость?

Лошадь приближалась быстро, легко перепрыгивая, через маленькие овражки.

Расстояние стремительно сокращалось, а в нескольких метрах от меня Содзи

резко натянула поводья, и легко соскользнула с лошади.

Она выглядела ослепительно. Сейчас я не чувствовала зависти, просто

смотрела на нее как на произведение искусства: дорогое, но бездушное. Стало

грустно. Я склонила голову на бок, устало, улыбнувшись девушке.

-- Здравствуй феникс! - насмешливо поприветствовала Содзи, обходя меня по

широкой дуге. Неужели рассчитывала напугать?

-- Рада видеть тебя, - спокойно ответила я, чувствуя, как раздражение вскипает

в девушке подобно готовящемуся взорваться гейзеру.

-- Где император? - я пожала плечами, - Он все-таки бросил тебя!

-- Чего ты хочешь? - прямо спросила я.

Девушка правдоподобно удивилась, изогнув тонкие брови.

-- Ты мне мешаешь... - Содзи походила на разозленную кошку, - с самого

первого дня!

-- Содзи, ты могла не допустить моего появления.

-- Мне не дали шанса! - взбешенно крикнула она.

-- Разве я в этом виновата?

-- Нет, не ты. Но я знаю того, кому будет очень плохо без тебя, - довольно

сообщила она, выныривая из-за спины.

А я с грустью подумала, что никто уже не сможет переживать за меня. Мысль о

смерти из рук Содзи, казалась еще более малопривлекательной, чем жизнь во

дворце. К сожалению именно сейчас выбора у меня не было. Хотелось уже,

наконец, определиться со стороной жизни: либо здесь, либо за чертой. До

смешного обидно болтаться в зоне постоянной неопределенности.

-- Убей меня, - тихо произнесла я, но внутри шевельнулось недовольство, а

вместе с ним полыхнули золотом угли на месте сердца.

-- Ты! - пораженно воззрилась на меня Содзи, - ты просишь меня о том, о чем я

так мечтала с самой первой минуты твоего появления в нашем мире! Почему?

Ты испугалась трудностей? Устала бороться?!

-- И что? За это ты меня отпустишь на все четыре стороны? - насмешливо

произнесла я.

-- Нет, но ты меня разочаровала. Я думала ты борец...

-- Ты ошиблась! - жестко отрезала я.

-- Трусливая тварь! - зашипела Содзи, изящным жестом откидывая волосы

назад, которые настырный ветер бросал ей в глаза.

Ее оскорбление больно резануло по огненным нитям пламени, что текли по

телу, словно вены. Все мое огненное существо противилось решению сдаться,

но воля не уступала подобно упрямой скотине упершейся рогами в пресловутые

ворота.

-- Мне жаль, - моя покорность настолько сбила ее с толка, что она никак не

могла решиться совершить задуманное.

-- И он не придет спасать тебя? - какая-то почти детская обида прозвучала в

голосе Содзи, что я с трудом удержалась от улыбки.

-- Кто?

-- Мейджин! И перестань корчить из себя дуру!

Я пожала плечами.

-- Императору положено править, а не опекать всяких там... - под последним я

имела ввиду себя, и только сейчас до меня дошел смысл моих же слов. Должен,

но, однако же, возился со мной... Цветочки показывал, о травках рассказывал, в

общем, занимался всякой ерундой.

-- Вот именно!

Я обреченно закатила глаза.

Сцена, которую разыграли передо мной, стала напоминать откровенный фарс,

Содзи же опустилась с чистой ярости, до банальных выяснений отношений. Нет,

надо было разрыдаться, сделать испуганное лицо, да и еще черт знает что, лишь

бы не слышать того бреда. Она меня что ревнует? Истеричный смешок сорвался

с моих губ, а Содзи подозрительно покосилась на меня, но, взяв себя в руки,

уверенно шагнула ко мне, схватив за кисти рук. Я попыталась выдернуть руки,

но хватка девушки оказалась неожиданно крепкой.

-- Сейчас я покажу тебе, что значит мой огонь, - прошептала она мне на самое

ухо.

Ее пламя было другим, оно сочилось какой-то темной злобой, ненавистью ко

всему живому. Оно отравляло словно яд, вызывая агонию.

Я же не чувствовала ничего, будто все мои нервные клетки разом отказались от

своих обязанностей. А потом пришла дикая боль...

-- Кто ты? - прохрипела я, прокусывая до крови губы.

-- Надо же, заметила, - зло прошипела она, - но тебе я скажу.

Огонь хлынул второй волной, прогоняя мутную дымку близкого обморока.

Созди знала свое дело лучше всякого палача.

-- Мне прочили будущее феникса, но, взойдя на костер, меня захлестнули

сомнения. Когда огонь добрался до тела, я поняла что мази лекарей не

действуют. Это могло значить только одно - я не феникс, и они мудрые и

всезнающие ошиблись. - Я слушала Содзи со смешенными чувствами страха и

сожаления. - А мне предстоит сгореть заживо. Я кричала, звала на помощь,

молила пощадить, но никто даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти меня!

Когда я сорвала голос, ко мне явился демон, он предложил мне сделку...

Слушать становилось все тяжелее, на искусанных губах не было живого места,

ладони нестерпимо горели, под кожей полыхал пожар, который с каждой

минутой отвоевывал все новые сантиметры тела, поднимаясь вверх по рукам.

-- Сделка с демоном, - хрипло, часто дыша, сказала я, - лучше б ты сгорела.

-- Не тебе судить меня! Демон предложил мне жизнь в обмен на полное

подчинение его воле, тогда казалось, что плата ничтожно мала. Теперь же все

то, что я отвоевала у судьбы, катится под откос. Я разрушила все! Все чем

дорожила, всех кого любила, даже ты... прости меня, - прошептала она совсем

другим голосом, в котором не было ни притворства, ни лжи, только чистое

раскаянье.

Меня ее заявление отрезвило, мой огонь до сих пор загнанный молей в глубь

вспыхнул, покатившись широкой лавиной в места скопления разрушительной

темной энергии. Столкнувшись, две силы вызвали такой резонанс, что нас с

Содзи оторвало друг от друга, разбросав в разные стороны.

Едва упав, я подскочила, быстро поднимаясь с земли. Содзи лежала в

неестественной позе метрах в десяти от меня. Сердце больно сжалось. Я

бросилась к девушке, она тяжело дышала, тонкие струйки крови стекали из

широко распахнутых глаз.

-- Содзи... - охнула я.

Она перевела мутный взгляд на меня и неожиданно ласково улыбнулась.

-- Спасибо тебе, - я хотела возразить, но она остановила меня, - ты освободила

меня от демона, теперь я не буду выполнять его приказы, - она закашляла, а

вместе с кашлем потекла черная густая кровь.

-- Я помогу тебе, - по лицу потекли горячие слезы.

-- Ты уже помогла, - она подняла руку, осторожно коснулась пальцами моей

щеки, ее руки больше не обжигали, - окажи мне честь феникс.

-- Конечно...

-- Позволь мне обрести покой в твоем огне, - она выгнулась дугой, кашель стал

сильнее, кровь плевками вышла из горла, забрызгав мое лицо, а Содзи замерла,

утратив последние крохи жизни.

Я положила ладонь на лицо, не обращая внимания на жуткие ожоги, закрыла

глаза и воззвала к своей сущности. То чего никогда не делала, лишь надеялась

на милость огненной силы феникса, и она откликнулась неожиданно легко и

мягко. На мгновение язычки пламени показались из-под лежащей ладони, но тут

же ушли в мертвое тело. Я отняла руку, отходя от Содзи. Ослепительный столб

огня взвился высоко в небо, и так же быстро опал оставляя после себя примятую

зеленую траву.

Содзи в обличие феникса.

Подарок.

Будущее тревожит нас, а прошлое нас держит.

Вот почему настоящее ускользает от нас.

Флобер.

Ветер гонял по полю сорванные в лесу листья, принося с собой то запахи

луговых цветов, то ароматный дым из домашних очагов. В стороне от города

паслось стадо какой-то домашней скотины. Картинка складывалась

пасторальная, уютная и мирная, если бы не знание о людях живущих под

крышами этого города.

Возможно, мне бы хотелось помочь всем и каждому, но я не верила в свои

силы, надо быть законченным оптимистом, чтобы верить в то, что один человек

сможет изменить мир. Один в поле не воин - он законченный псих. Один,

видимый врагами как на ладони, где вся война закончится шальной стрелой. Я

отрицательно покачала головой собственным мыслям, слишком не мое.

Где-то совсем близко заржала лошадь, послушалось легкое шуршание травы,

приглушенные шаги. Лошадь Созди и та, на которой я сюда попала, бок о бок

паслись в паре метров от меня.

Спасать меня никто не спешил, искать впрочем, тоже, лезть же в лес одной не

было никакого желания. Впечатление складывалось следующей: меня бросили,

Мейджином поужинал горг, и мне предложили самой выбирать себе дорогу в

этом мире. Выбирать не хотелось, думать о Мейджине в прошедшем времени

тоже, а первый вариант меня практически устраивал.

Мысли текли неспешно, идти никуда не хотелось, природа и вид располагал к

ленивому безделью. Лошади подобрались совсем близко, причем вели себя

совершенно по-хамски одна неожиданно фыркнула прямо на ухо, напугал до

полусмерти, а другая решила попробовать на вкус мои волосы, за что

немедленно получила щелчок по морде. Рука тут же отозвалась острой болью.

На ладонях вздулись жуткие волдыри, зрелище то еще, нужно было что-нибудь

сделать, к тому же я решилась идти в Даркас. Проблемой оставались назойливо

ластящиеся ко мне лошади. Ей-богу матрос и тот не такой наглый.

Мне пришлось пожертвовать обоими рукавами, которые вопреки фасонам

нашего мира не пришивались, а держались на тонкой шнуровке. Обматывать

руку было едва ли не больнее, чем просто сгибать пальцы. Закончив, я

поднялась с мягкой травы, оставить здесь этих красивых животных мне не

позволила совесть. Пришлось привязать повод одной к седлу белогривой,

другую я взяла за повод. Лошади послушно пошли за мной.

Обмотанная рука неприятно ныла, я боялась, что мое везение закончится и

лошадь заупрямится, вырвав повод вместе с кожей, но видимо лимит несчастий

я исчерпала.

На то чтобы преодолеть расстояние до города ушло по моим внутренним

часам, часа два. Чем ближе я подходила к стенам города, тем больше

попадалось спешащих людей: конных, пеших, сидящих на груженых повозках,

но все одинаково отводили глаза, едва увидев мое лицо. Стража у городских

ворот проявила большую сознательность, скрестив пики прямо передо мной.

Надо было что-то сказать, как-то объяснить свой вид, но все слова разбежались.

Я стояла потерянная, переводя взгляд с одного стражника на другого, чувствуя

себя глупее некуда.

-- Кто такая? - командным голосом спросил один, оглядывая меня из прорези

шлема.

-- Феникс, - пискнула я, а стражники недоуменно переглянулись, - мне нужно

во дворец.

Реакции ноль. Что же нужно сделать, чтобы эти остолопы пропустили меня в

город. Я оглянулась назад, вокруг меня уже образовалась приличная толпа

зевак, все ждали развязки этой дурацкой ситуации. Мне стало не по себе, а

внутри поднялось глухое раздражение.

Какого черта!

Подняв замотанную ладонь на уровне лица, я посмотрела на скукожившуюся

от ожога кожу. Совсем чуть-чуть, - подумала я, прикрывая глаза, а на кончиках

пальцев заплясали золотистые язычки огня. Древки пик разошлись в стороны. К

чести стражников, они не стали устраивать из моего появления представления, а

проводили молчаливыми взглядами.

От главных ворот дорога прямиком вела к центральной рыночной площади, в

стороне от которой находился императорский дворец. На город я смотрела

совсем другими глазами, не скрываясь ни от кого. Без маски и черного платья

неприкосновенной. Я, настоящая, заявляющая всем. Вот, смотрите!

Расправленные плечи, четкий размеренный шаг, спокойный взгляд и то другое

- рубашка без рукавов, босая, перемотанные руки, лицо, забрызганное кровью;

чужачка, ведущая на поводе двух лошадей в дворцовой упряжи. Меня

буквально облепило плотным коконом внимания прохожих, кто-то брезгливо

поджимал губы, другие сторонились, лелея в душе удушливый комок страха. Но

находились те, что словно очарованные странной картиной оставляли свои дела

и шли следом позади меня. Их интерес я чувствовала каждой клеточкой кожи.

Так уже "мы" - я и толпа позади, миновали дорогу до площади, когда мягкие

лучи солнца скрыла густая тень. Я остановилась, задрав голову вверх.

Над городом парил дракон. Он был огромен и потрясающе красив, темным

силуэтом выделяясь на идеально голубом небе. Когда я отвела взгляд от

кувыркающегося в воздушных потоках зверя, с удивлением обнаружила

совершенно пустую площадь, на которую стремительно опустился дракон.

Вокруг установилась такая тишина, что я услышала, как собственное сердце

нервно выстукивает неровный, сбивчивый ритм.

Дракон занял почти всю отнюдь не маленькую площадь, яростно забил

хвостом по каменной брусчатке, завертел вытянутой головой, которую венчал

гребень в форме короны. А я сделала шаг назад, затем еще и еще. Но было

поздно, я почувствовала на себе внимательный взгляд черных, как угли, глаз. В

следующую секунду город огласил яростный рев дракона.

Я вжала голову в плечи, скрываясь за широким крупом лошади, будто это

могло спасти меня от разозленного дракона. Но нет, рев стих. А люди до этого

толчеей стоявшие вокруг площади начали расходиться, будто ничего

примечательного не произошло. Я даже успела удивиться, глядя на

удаляющиеся спины людей, но поразительно спокойный голос Мейджина

поинтересовался:

-- С тобой все в порядке?

Я обернулась, наверное, слишком резко, потому что мужчина отшатнулся от

меня. Не понимая в чем дело, я решила ответить на его вопрос, но вышло только

хуже.

-- В порядке?! Ты называешь это в порядке? Да я только что, вот этими самыми

руками, - я вытянула покалеченные ладони вперед, - убила человека!!! Я не в

порядке! И, черт возьми, почему я должна проходить через всю эту грязь?

Почему я должна разгребать ваши недосмотры! - ткнув ему в грудь пальцем, я

схватила брошенный повод, и побрела мимо застывшего мужчины.

Меня била крупная дрожь, на душе было погано. Ощущение было такое, будто

во мне плескался чан с жидким дерьмом, а я не могла выплеснуть его из себя,

как делала до этого со всеми сильными эмоциями. Только поэтому сейчас город

мирно занимался своими делами, а не прогибался под тяжестью моей злобы.

Ну почему, кто-то где-то решил, что я хорошая, добрая и мудрая? Почему этот

кто-то не допустил даже мысли о моей трусости и моральной

несостоятельности. Да мне было откровенно плевами на всех и на мир в

частности, когда мне... Мне было плохо! Никто не удосужился тактично

уведомить законченную эгоистку, которая надежно пряталась под личиной

скромной школьной учительницы, что придется зайти так далеко: умереть,

убить, и помочь.

Кому мне надо помогать я не видела, все эти люди, так же как и в моем мире

жили волею собственного царя в голове. Каждый сам решал что чувствовать, и

посягать на чужую волю для меня казалось кощунством.

Меня просто заклинило на этой мысли, я не чувствовала в себе желания

помогать, желая лишь одного - вернуться в свой мир, где все просто и понятно,

где каждый день медленно погибает род человеческий и никто не просит меня

маленькую и жалкую биться за его спасение. Но сейчас и здесь я оставалась,

слишком зависима и уязвима, а выхода из мира Деми-Фо пока не находилось.

Тупик! - я даже замерла от такой мысли, потерянно заозиралась вокруг, ища

поддержки. Белогривая доверчиво ткнулась бархатистыми губами в мое плечо, я

жалко всхлипнула, обвивая руками лошадиную шею, зарылась лицом в жесткую

гриву и безудержно зарыдала.

Кто-то очень осторожно обнял меня сзади, нежно погладил по волосам, тихо

выдохнув:

-- Все будет хорошо.

Это был Мейджин.

-- Не хочу, - всхлипывала я, - ни хорошо, ни плохо. Оставьте меня в покое, -

голос эмоционально был пуст. У меня не нашлось сил, чтобы взбунтоваться

вновь, и я тихо плакала, выражая слезами свой протест.

Меня не сопротивляющуюся оторвали от покорно замершей лошади и подняли

на руки. Я знала, что будет дальше, поэтому закрыла глаза, позволяя отнести

меня во дворец. Мейджин молчал всю дорогу, и я была ему благодарна за это.

Уличные шорохи остались за порогом дворца, я открыла глаза, привыкая к

сумрачному полумраку дворцовых переходов, мельком отметила тенями

скользящих за нами охранников и перевела взгляд на сосредоточенного дракона.

Он тут же поймал мой взгляд, безмолвно спрашивая.

-- Я уже в состоянии идти сама, - тихо прошептал я, он кивнул, опуская меня.

-- Ты расскажешь мне, что произошло? - я отрицательно покачала головой.

-- Не сейчас. Мне надо...

Нас грубо прервали. Вынырнувший из-за поворота смутно знакомый старик,

увидев Мейджина, он расплылся в откровенно лебезящей улыбке.

-- Ваше императорское величество! Вы вернулись!

Я возвела глаза к потолку, неосознанно отходя от внезапно окаменевшего

мужчины. Даже его глаза стали другими холодными, губы надменно и

недовольно изогнулись.

-- Советник? Чем обязан? - от тона его голоса хотелось испариться на месте.

-- Ах, прощу прощения мой Император, я бы не посмел вас беспокоить, - он

склонился в раболепном поклоне, метнув жадный взгляд в мою сторону, - но

прибыло посольство Оши во главе с принцессой Талинией.

Мейджин плотно сжал губы, брови сошлись на переносице. Мне показалось,

что он вот-вот заорет на этого престарелого олуха, но дракон оказался намного

более сдержан, не позволяя управлять себя своим эмоциям.

-- Вечером мы устроим прием в честь Феникса, и примем посольство, -

советник покорно склонил голову и удалился.

Теперь пришла моя очередь хмуриться, и сдерживать злость.

-- Прием? - сквозь зубы прошипела я, но Мейджин не обратил на меня ровным

счетом никакого внимания, бросив замершим у него за спиной охранникам.

-- Проводите Феникса в ее покои.

***

Меня, вымытую и закутанную в теплое широкое полотенце, наконец, оставили

в покое. После горячей ванны очень хотелось спать, и я уже почти дремала,

когда в спальню заглянула девочка служанка, что помогла мне помыться. Она

виновато посмотрела на меня и тихо, словно мышка сказала:

-- Госпожа Лилья, - она снова исковеркала мое имя, - пришел лекарь, он хочет

осмотреть ваши руки.

-- Зови.

Она кивнула и вышла из комнаты, вернувшись буквально через пару секунд.

Лекарем оказалася непривычно молоденькая девчушка с длинной косой и

живыми черными глазами.

-- Меня зовут Ким.

-- Лиля.

-- Вы позволите осмотреть ваши руки?

Я кивнула, демонстрирую ужасные ожоги, которые во время купания старалась

не беспокоить. Ким заинтересованно рассматривала мои ладони, закусив

нижнюю губку, принялась сосредоточенно копаться в сумке висевшей в нее на

плече, после кого выудила плотно закрытый глиняный горшочек.

-- Эта мазь помогает только на свежих ожогах, - пояснила Ким, накладывая

густую как сметану мазь, - магии в ней нет, поэтому заживать будет очень

медленно.

-- Почему без магии? - я вообще с трудом соображала, о чем она говорит.

Лекарка бросила на меня вопросительный взгляд, но, увидев стену

непонимания, расслабилась.

-- Феникс может лечиться только на собственных жизненных резервах,

магическое исцеление вам не поможет. Странно, что ожог, не излечился, -

рассуждала она, ловко накладывая тонкие бинты. Я же не могла рассказать о

том, что натворила. Девушка закончила и удалилась, оставляя наедине со

своими мыслями.

Но я не хотела, не желала думать. Свернулась калачиком на широкой кровати и

незаметно для себя уснула.

***

Разбудило меня ненавязчивое тормошение. Я открыла один глаз, а потом уже

распахнула оба, увидев перед собой довольную как кошку Мао.

-- Проснулась! Ну, наконец-то! - она обняла меня за плечи и положила голову

ко мне на грудь. Я несколько удивилась такому поведению.

-- Я тоже рада тебя видеть маленькая принцесса, - я осторожно провела по ее

распущенным волосам.

Она фыркнула на "маленькую принцессу" и решительно поднялась.

-- Нам надо собираться, - строго сказала она, выразительно расправляя

несуществующие складочки на висящем на стуле платье.

-- Точно? - чуть насмешливо спросила я, стараясь не кривиться от одной только

мысли о предстоящем приеме.

-- На этот раз, ты от меня не сбежишь! - шутливым тоном отозвалась она, -

давай, поднимайся у нас мало времени.

-- Как все будет проходить? Я понятия не имею об этикете, правилах и нормах

поведения! - сказала я, поднимаясь с постели и одевая протянутое Мао

тончайшее белье.

-- Никто от тебя и не требует ничего подобного, - отмахнулась Мао, -

дворцовый церемониал слишком сложен и запутан, чтобы объяснить его за пару

минут, к тому же это жутко скучно, - принцесса наморщила хорошенький носик.

-- Опять скрываешь от меня стратегическую информацию? - сердито

отозвалась я, а Мао мягко рассмеялась.

Принцесса помогла мне облачиться в сложное праздничное платье, заколола

непослушные волосы причудливой заколкой и убежала, напоследок шепнув.

-- Все будет хорошо, - на что я пробурчала об одних мозгах на брата и сестру.

И вновь с удивлением и недоумением отметила, что обуви мне не предложили.

За мной пришли где-то через четверть часа. Двое охранников: один шел,

впереди показывая дорогу, второй позади. Не сказать что не переживала за этот

прием, но меня нервировало назойливое предчувствие больших неприятностей.

Коридоры показались мне смутно знакомыми, убранство и декор не блистали

ни величественной отделкой, ни затейливыми украшениями, казалось, что

дворец в любой момент может превратиться в военную крепость. Где, пожалуй,

покажутся неуместными даже вездесущие темно-серые и черные драпировки.

Все это я отмечала на ходу, лениво поглядывая по сторонам.

-- Тебе здесь нравится? - прозвучал насмешливый женский голос, когда я в

очередной раз ушла в себя. Я вздрогнула, резко обернувшись на звук голоса.

Незнакомка бесшумно шла рядом, а охранники не обращали на нее абсолютно

никакого внимания, одно это насторожило меня.

Она была, безусловно, красива, но от ее красоты веяло холодностью,

выразительные раскосые глаза болотного цвета таили множество загадок,

впрочем, не обещая их раскрывать. Волосы скрывались за изящной кольчужной

шалью состоящей из множества металлических пластинок. Шаль спускалась на

плечи, сзади переходя в охристый шелковый плащ, а спереди ложилась

причудливым рисунком, заканчиваясь острым металлическим клыком, уютно

лежащим в ложбинке меж грудей. Длинное шикарное платье легче было

представить на красной ковровой дорожке, чем в мире Драконов. Сейчас я ей

почти завидовала, поскольку мне приходилось тащить на себе тяжелое

трехслойное платье.

Она улыбнулась сочувствующей улыбкой, отмечая мой немой осмотр, а я,

наконец, опомнилась.

-- Нет.

-- Отлично, - слишком явно звучало удовлетворение в голосе, отчего моя

улетучившаяся настороженность тут же вернулась.

-- А вы простите кто? - надменно вскинутая бровь явно говорила о моем

чувстве "такта", на что мне было глубоко плевать.

-- Это совершенно не важно, - я нахмурилась и она мгновенно отреагировала

на мою смену настроения, - но если тебя успокоит, можешь называть меня

Марушей.

-- Что вам нужно?

-- Ты же хочешь вернуться домой? - я все-таки споткнулась об волочащееся по

полу платье.

-- Откуда вы...

-- Неважно у меня мало времени, - она бросила обеспокоенный взгляд на

впереди идущего охранника, - да или нет? Отвечай!

Я, кажется, ни на секунду не задумывалась что ответить.

-- Да, я хочу вернуться.

-- Тогда слушай внимательно. Это, - она протянула мне светящийся золотом

шарик размером с лесной орех, - твоя личная дверь домой.

-- Как им пользоваться? - Маруша поморщилась, ей явно не нравилось, что я

постоянно лезу с вопросами.

-- Подойдешь к любой двери, сожмешь "око" в руке, и четко представишь то

место, где хотела бы оказаться. За дверью будет уже твой мир, - она замолчала.

-- Это все?

-- Это все, - подтвердила она, - мне пора.

-- Спасибо.

Маруша посмотрела на меня как-то сочувственно.

-- До встречи, - прошелестела она, но рядом уже никого не было, а наш

длинный путь завершился перед знакомыми резными дверьми.

Все будто ждали моего появления. Я даже замерла на месте от такого

пристального внимания. Меня замутило, пришлось сделать глубокий вдох,

опуская глаза вниз, чтобы хоть как-то отгородиться от назойливых взглядов. Ко

мне незаметно подошла Мао и потянула в сторону.

-- Где Мейждин? - нервно спросила я, косясь в сторону пустующего трона.

-- Он должен быть с минуты на минуту. Не нервничай, сейчас начнется всякая

политическая болтология: брат примет послов, выслушает их цель визита, а

дальше начнется неофициальная часть, - успокаивала меня Мао, так и не

выпустив из рук моего запястья.

-- Но он сказал, что прием будет в мою честь! - взорвалась я, - что это значит, я

и так чувствую себя эпицентром урагана, а что начнется после того, как они все

узнает о том кто я?!

-- Они уже знают.

-- О-ооо, - простонала я.

Поток моих стенаний прекратился, когда в зал вошел Мейджин. Но сейчас

передо мной был отнюдь не тот Джи из лесной сторожки, но полноправный

Император - величественный и беспристрастный, способный одним взглядом

определить участь всей страны и я не знала этого Мейджина.

Кто-то что-то говорил, но я пропускала смысл сказанного сквозь себя и

неотрывно следила за лицом дракона, ожидая увидеть хоть одну знакомую

эмоцию, но тщетно. С тем же успехом я могла ждать тепла от куска льда. Мао

безмолвной поддержкой стояла чуть впереди, ближе к трону. Я очнулась только

после того, как Мао совсем не по-королевски ткнула локтем в бок.

-- Сейчас послы войдут, - я кивнула и устремила взгляд в сторону входа.

-- Наследная принцесса Оши Талиния со свитой, - возвестил торжественный

голос, а я уже заскучала. Все мои мысли поглощены лишь одной мыслью: "Я

вернусь домой!", и маленький шарик, надежно зажатый в ладони. Еще немного,

еще чуть-чуть...

Слова, чужие, но до странности тяжелые, сказанные мягким девичьим

голоском, грубо стегнули по нервам.

-- Мой отец предлагает вам объединить границы, соединив наши семьи под

сводами храма первого феникса, - я дернулась от ее слов.

Мне не был ясен смысл сказанного, но Мао растерянно оглянулась на меня.

-- Она говорит о свадьбе...

Ужас парализовал, а принцесса Талиния продолжала говорить. Она стояла

перед возвышавшимся троном, и мне со своего места было видно только

закутанную в расписную красную накидку миниатюрную фигурку.

-- ...сегодня мне стало известно, что Созди покинула наш мир, перейдя черту

без возможности на перерождение...

Кажется, по моему лицу начали катиться обжигающе горячие слезы.

-- ...но мне также известно, что совсем недавно пришел другой феникс, -

концентрация взглядов на моем лице стала почти невыносимой, под которой я

ссутулилась, с трудом держась на ногах.

-- ...мне хотелось бы получить благословление от нее на наш союз... - и я бегу,

расталкивая окружающих меня людей, не видя их удивленных лиц.

Мне нужна всего лишь дверь, одна чертова дверь!

Меня вакуумом окружил причудливый гул, сквозь который слабо пробивалось

мое тихое дыхание и сумасшедший стук болящего сердца. Я пробивалась

словно сквозь толщу воды и давления, а каждый шаг погружал ноги в топкую

трясину.

Дверь, - твердила я про себя, сглатывая горькие слезы.

Домой, домой, домой, - вопила раненая душа.

Время для меня растянулось пружиной, а потом резко схлопнулось. Вернулись

нормальные звуки, твердый пол под ногами, а руки коснулась закрытой двери, я

оглянулась.

Мейджин, вставший с трона, следил за моим испуганным лицом, в его глазах

читалась злость, которая вот-вот вырвется наружу, сметая все со своего пути.

Смотрела на меня и принцесса Талиния, каким-то бесконечно грустным

взглядом, абсолютно безмятежно улыбаясь неизвестно чему. Но сейчас ничто не

казалось таким важным, как стоящая перед глазами картинка моей кухни в

съемной однокомнатной квартирке, и сильно сжатый шарик в руке.

Поглубже вдохнув, я рванула на себя тяжеленную створку двери, которая

неожиданно для меня распахнулась во всю ширину, являя всем собравшимся

залитую теплым осенним солнцем кухню.

-- Нет! - отчаянно крикнула Мао.

-- Не смей! - в ярости закричал Мейджин, бросаясь ко мне, но поздно, я сделала

шаг, оказываясь уже у себя дома, а за мной медленно тая, исчезал тронный зал.

Конец первой части.

Феникс Императора. Часть вторая.

Другая жизнь.

Когда тебя проглотила пасть, вспомни Иону: он сумел выбраться оттуда.

Эдисон.

Кто мстит, тот вместе с другими губит и себя. Ауэрбах

Сильно зажмурившись, я на всякий случай сделала несколько глубоких

вдохов-выдохов, картинка не изменилась. А вот тронный зал уже пропал,

навсегда скрыв от меня ужасы другого мира.

Там сложно.

Где-то сверху заревел маленький ребенок, упала и с грохотом разбилась

кружка - знакомые, почти родные звуки. Тут все осталось именно так как в утро

перед уходом на работу. Немытая чашка из-под сока, хлебные крошки на столе,

брошенная на стул сорочка. Я все еще не верила в свое возвращение. На стеклах

легкий налет пыли, приоткрытая форточка, черная усатая морда,

протискивающая сквозь щель.

-- Матрос! - радостно воскликнула я, механически положила око на стол и

подошла к окну.

Кот аккуратно спрыгнул на подоконник, милостиво дав себя потискать,

почесать за ушами, выдрать из пушистого хвоста пару репьев, после чего

категорично потребовал есть. В холодильнике нашлась почти свежая ливерная

колбаса, которую я порезала на кружочки и положила в миску терпеливо

ожидающего Матроса. Блюдце с водой помыла и налила свежей. Кот

благодарно принял угощение, а я опустилась на табуретку. Возвращение домой,

как я и подозревала, не внесло ясности в мысли, лишь ухудшило душевное

состояние.

Но, черт побери, почему я все еще думаю о произошедшем там? Принцесса

еще эта, - мрачно подумала я, разглядывая око, которое почему-то потеряло

свой искрящийся золотой блеск, став матовый и мертвым.

Там уж как-нибудь без меня все успокоится. Дракон, как и положено

императору, женится на Талинии, объединив два государства, чем поможет

людям пробить свои скорлупки из непонимания. Мао вспомнит, что она

принцесса, а не авантюристка со стажем. И что за блажь такая искать в

абсолютно чужом человеке несуществующего Мессию?

Я фыркнула, довольно улыбнувшись своему ходу мыслей. Матрос поднял

довольную мордочку от миски, облизнул усатые щеки и подошел ко мне. Он

внимательно обнюхивал платье, которое так и осталось на мне безмолвным

напоминанием о Морне, о Даркасе, о другом мире, где Драконы ведут свои

игры, где нет места глупости и слабости.

Кот недовольно царапнул скользкий шелк, а я нагнулась и сграбастала его на

руки. Почесывая его теплый и чуточку влажный животик, я вышла с кухни,

отправляясь в комнату. Диван так и остался разобранный после сна, я

опустилась на краешек, продолжая гладить разомлевшего кота.

-- Я дома... - тихо-тихо, как заклинание произнесла я, а в воздухе, будто что-то

изменилось. Матрос на руках вывернулся, спрыгнул на пол. Шерсть на спине

встала дыбом, ушки прижались к голове.

-- Что такое? - заволновалась я.

Матрос словно только и ждал моего вопроса, зашипел на входную дверь. Мне

вдруг стало не по себе. Старая деревянная дверь протяжно скрипнула, так было

всегда, когда я опиралась на нее чтобы открыть заедающий замок. В скважине,

заскрежетал ключ. Меня охватила паника. Я подобрала шипящего кота, от

неожиданности он выпустил когти, больно вцепившись в руки, но секунду

спустя, обмяк. Влетев на кухню, я заметалась в поисках убежища, зачем-то

схватила со стола око. Ключ в замке провернулся на оборот и снова застрял, я

истерично всхлипнула и не найдя ничего лучше, спряталась в ванной.

Сердце отчаянно колотилось где-то на уровне горла, дышать стало трудно,

ладони вспотели, даже кот на руках замер, испуганно щуря на меня горящие

глаза. Замок, наконец, поддался, дверь, противно скрипя, распахнулась,

пропуская целующуюся парочку.

Она была по-осеннему легко одета: короткая курточка, сапожки на каблучках,

вязаная беретка из-под которой шелковой волной стекали чуть отливающие

рыжиной русые волосы. Такой же полосатый шарф, один конец которого свисал

до самого пола, был, небрежно перекинут через плечо.

Он... Его я узнала с первого взгляда. Высокий, темноволосый, такой

знакомый...Руслан. Что он здесь делает? Почему эта странная девчонка сжимает

в руках мою связку ключей?

Поцелуй закончился, девушка отошла от Руслана, поворачиваясь лицом. Я

испуганно зажала рот рукой. Матрос недовольно заворочался, вновь выпуская

острые когти, это помогло вернуть чувство реальности. А реальность явно

решила жестоко посмеяться над отчаянной странницей, что так рвалась домой.

Из небольшой щели, что образовывала неплотно закрывающая дверь я имела

счастье лицезреть свое лицо. Руслан только что целовал меня, то есть ее, ту, что

была мной. Или я уже не она?

-- Лили, когда ты уже бросишь школу? - услышала я голос Руслана.

Их больше не было видно через щель в двери.

-- Уже скоро, - ответила моим голосом девушка.

Это не я! Руслан унижал меня, мы расстались, а здесь я...она осталась с ним,

она...я пожертвовала своей свободой. Она другая. Получается мое место занято.

Голова заболела, виски, словно сжало в тисках. Я безвольно опустилась на пол,

кот в руках зашевелился, холодный влажный нос уткнулся в щеку.

-- Что мне теперь делать, Матрос? - тихо прошептала я.

Сжатую в кулак руку обожгло, я вспомнила про око, которое прихватила с

кухни. Раскрыв ладонь, я с недоумением и болью посмотрела на светящийся

шарик. А в голову закралась отчаянная своим безумием мысль: "Все равно..."

Прикрыла глаза, покрепче прижав к себе кота. Око на ладони раскалилось,

заставляя распахнуть от боли глаза. Жалобно мяукнул Матрос, удивленный ох

сорвался с моих губ.

-- Демон! - вскрикнул беловолосый мужчина в заляпанном фартуке.

Хорошо, что я сидела, иначе бы точно отбила себе мягкое место. Око в руке

снова стало непрозрачно-матовым, безобидным. Что касаемо меня...я, кажется,

снова куда-то переместилась, и, судя по странному рисунку на полу и

прозрачной, как мыльный пузырь сфере, попала сюда отнюдь не по своему

желанию. Вокруг пузыря теснились шкафы, набитые книгами и разнообразной

посудой для химических опытов, за шкафами у самой стены стоял стол, также

заваленный всякой ерундой. А передо мной застыв удивленной статуей, стоял,

видимо хозяин всего этого богатства. Я раздраженно фыркнула, понимая, каким

образом оказалась черте где.

-- Демон значит? - хмуро уточнила я, глядя в льдисто-голубые глаза мужчины.

-- Демон.

У него точно шок. Я нервно хихикнула, а незнакомец дернулся.

-- Я не кусаюсь, - примиряюще отозвалась я, но тут голос подал Матрос.

Кот больше не желал спокойно сидеть у меня на руках, свободно преодолел

тонкую мерцающую сферу. Я метнула любопытный взгляд на незнакомца,

кажется, шок усилился и окреп, из чего я сделала вывод: сфера должна

удерживать его содержимое внутри себя и уж никак не выпускать. Довольный

кот скрылся под одним из шкафов.

-- Я не демон, - попытка отстоять свое честное имя провалилась, а незнакомец

шарахнулся от мерцающей сферы.

Мне подобное поведение надоело, я поднялась с пола, кстати, довольно

холодного, разгладила складки платья. Убрала упавшие на лицо пряди волос.

Выражение лица незнакомца сменилось на задумчивое.

-- Ты демон? - я чуть не застонала от бессилия.

-- Нет!

-- Тогда почему ты отозвалась на призыв? - мужчина нахмурил брови, и

выжидающе закусил губу.

-- Не знаю, может это, - я вытянула руку, впрочем, не касаясь сферы. На ладони

у меня лежало око.

-- Откуда у тебя око? - повысив голос, спросил он.

-- Мне дала его одна женщина, - осторожно ответила я, внимательно следя за

реакцией незнакомца.

-- И почему на тебе платье императорской семьи?

-- В смысле?

Мне откровенно не нравилось направление разговора. Мужчина стал

настороженнее, чем до того момента как считал меня призванным демоном.

Может, и не стоило развеивать его уверенность? Но теперь было поздно.

-- Рисунок на платье говорит, что ты относишься к члену семьи правящей

династии Морны. Кто ты?

-- Меня зовут Лиля, я феникс, - обреченно произнесла я, выходя из круга.

Сфера от соприкосновения со мной с тихим звоном лопнула.

-- Феникс? - мужчина вытаращил на меня свои невозможные голубые глаза и

бессильно опустился прямо на пол. Он уронил голову на раскрытые ладони,

белоснежные волосы скользнули следом, скрывая за собой все эмоции на

красивом бледнокожем лице.

Мне ничего не оставалось, как ждать объяснений такой странной реакции на

свои слова. Но мужчина явно не торопился просвещать меня относительно

своих страданий, безмолвной и скорбной тенью замерев на полу.

-- Как вас зовут? Вы занимаетесь наукой? - он вздрогнул, оторвал голову от

ладоней, а я улыбнулась.

-- Да, алхимией. Я директор школы, меня зовут...

-- Карун, - это мы произнесли в один голос.

-- Откуда ты знаешь мое имя? - вскинулся бывший король.

-- Мне рассказал про тебя один ммм...человек, - расплывчато ответила я,

испуганно глядя на горящие любопытством и недоверием глаза Каруна.

-- Да не уж-то? Дважды потерянная...почему ты появилась только десять лет

спустя?

Новость оказалась шокирующей, кровь прилила к лицу, меня охватила паника.

Десять лет! Потерять десять лет, ради того, чтобы увидеть счастливую, но

другую меня. Теперь помощь Маруши смотрелась точно наказание для

неразумного дитя. Что же должно было произойти, ради чего мне помогли

вернуться домой? И кем является Маруша, раз решила вмешаться в дела

Императора?

-- Надо же придумали... - заворчала я, - дважды потерянная! - стоять на месте

стало сложно, я зашагала по комнате туда-сюда. Злость совсем недавно

погребенная от радости возвращения домой, вернулась вновь. Насочиняли

глупостей!

-- А Мейджин?

Карун услышав имя императора, как-то сник, отвел взгляд в сторону, а затем и

вовсе отвернулся. Тут уж волей не волей заподозришь что-то неладное. А теперь

предстоит сложное решение настоять и узнать, что произошло, или забыть и

найти место в жизни отдельно от всех глобальных катаклизмов этого мира,

зажив, так как все. Но выбор сделал вместо меня Карун.

-- Мейджин сейчас в столице Оши, - сказал он, но так будто самолично забил

последний гвоздь в гроб императора.

-- И что в этом такого?

-- А ты знаешь кто такая принцесса Талиния?

-- Так все! Приплыли, - резко сказала я, сжав руки в кулаки, - меня не касаются

увлечения этого ползучего интригана!

-- Ха! Просчитался интриган! - В тон мне ответил Карун, я удивленно вскинула

брови, - Талиния - паразит... нет, не так, ее организм выделяет дурманящую

пыль, под воздействием которой организм человека, да и не только, постепенно

теряет способность к сопротивлению. К примеру, на Мейджина ее пыль

подействовала как любовный приворот. Ее свойства можно сравнить с

наркотиком, - сейчас я видела в этом чудаковатом человеке настоящего ученого,

который мог с фанатичным блеском в глазах рассказывать даже о самых

мерзких аспектах изучаемой темы.

-- Почему никто не пытается разорвать их контакт? - кажется, я все-таки

сморозила глупость, потому что Карун бросил на меня такой взгляд, говорящий

о моих слабых умственных способностях.

-- Ты забываешь, кто он! - возразил Карун.

-- Но как же Мао? Она бы никогда не допустила подобного!

-- Мао пыталась, но что толку?! От воздействия пыли он не стал круглым

идиотом, всего лишь без памяти влюбленным, который защитит и отстоит свои

чувства!

-- Прекрасно! Просто прекрасно! А кто управляет Морией?

-- Совет, - безразлично ответил Карун, - Император и раньше не особо

участвовал в управление страной, но чутко держал руку на пульсе, вмешиваясь,

когда считал действия совета неправомерными. Так что сложно говорить о

политической интриге. Сама принцесса мало осознает свою опасность для

общества, но вполне умело ее использует в личных целях, как видишь. В Морне,

так же как и в Оши тишь да благодать, странно конечно, но тем не менее.

-- Он женился на Талинии? - внутренне сжавшись, спросила я.

-- Нет. Но Талиния очень хотела получить благословление Феникса, а ты

благополучно сбежала, кстати, очень мудрое решение с твоей стороны, - Карун

уже совсем отошел от моего неожиданного появления.

-- Это еще почему? - настороженно уточнила я.

-- Тебя обвинили в убийстве феникса.

У меня уже не осталось сил удивляться, я прошла мимо сидящего мужчины, и

опустилась на стул возле рабочего стола.

-- А с чего вдруг все решили, что это было именно убийство? - воспоминание

вызвало дрожь, а на глаза навернулись слезы, но я все же тихо продолжила, -

она просила о смерти, ей было очень плохо.

-- Никто так до конца не понял, что же произошло между вами, - спокойно

добавил Карун.

-- Она всего лишь оказалась жертвой чьих-то изощренных интриг, в результате

чего заключила сделку с демоном, так она назвала его...

Карун услышав о демоне, вздрогнул и отвел глаза.

-- Тебе-то что от этих тварей нужно? И почему вместо демона я оказалась в

круге? - на что Карун пожал плечами.

-- Эксперимент, научный интерес, возможность узнать об этих существах

больше, что до твоего появления...скорее всего вызов притянул к себе око,

которое находилось у тебя. Возможно, ты думала о возвращении сюда.

-- А ты не так уж далек от истины, - грустно ответила я, складывая руки на

коленях.

-- Что думаешь делать?

-- Без понятия, а что сделал бы ты? - мужчина не смутился, а лишь задумчиво

почесал бровь.

-- С одной стороны твое вмешательство выглядело бы странно, но... - он

окинул меня внимательным, пронзительным взглядом, - если у тебя есть мотив

личного характера? В народе ходили слухи о том, что Император имел на тебя

виды.

-- Какие такие виды?

-- Хотел сделать тебя императрицей, но не успел, - Карун театрально развел

руками, явно намекая на мое бегство.

-- Но предложение Талинии? Он бы не смог отказать! Слишком большая

выгода от подобного союза, а он в первую очередь правитель!

-- Он в первую очередь мужчина, - я хотела, было возразить, но передумала.

-- Ладно, глупо теперь об этом спорить. Я вернулась, и кажется, острой

потребностей в моей силе нет. Мейджин вправе сам решать от чего ему сходить

с ума, я вернусь в Даркас.

-- А что там, откуда ты ушла? - его слова подействовали словно пощечина, я

дернулась, устало посмотрела на замершего в ожидании ответа мужчину.

-- Там больше нет места для меня, этого вполне достаточно, чтобы забыть о

доме и не рваться назад.

Слишком много блондинов.

Долг - это любовь к тому, что сам приказываешь себе. Гете.

Итак, я снова на Деми-Фо. Там, у себя дома, я потеряла последнюю

возможность на возвращение к нормальной жизни. Здесь...здесь никто не знает,

что случится через час. Сегодня ты нужна, а завтра никто не вспомнит о

девушке из другого мира.

Ага, как же не вспомнят! Запомнили, вычислили, нагрузили проблемами,

потом мило посочувствовали, а теперь хотят заставить идти спасать

чешуйчатого властителя. Было бы от кого спасать? Я покачала головой.

-- И не подумаю! - в который раз отвечала я, упрямому Каруну.

Непробиваемый товарищ оказался. Не понимает ни вежливого отказа, ни

грубого простонародного посыла к такой-то матери.

-- Ну, ты подумай!

-- Да подумала! - вяло отбрыкнулась я, - какого рожна я ему скажу? Мол,

давай-ка мил-дракон собирай свои манатки и ату в родные пенаты? Да за кого

ты меня принимаешь? Десять лет, понимаешь ли, он там неплохо прожил, а

сейчас не к месту пришелся?

-- Не десять.

Карун вовсе не собирался сбрасывать обороты развернутой агитационной

деятельности, даже наоборот, они начинали принимать угрожающую мощь.

-- Несколько лет он искал способ вернуть тебя, потом приехал ко мне в школу

и мы уже вместе бились над этой задачей, но... - он поднял на меня тяжелый

взгляд, - тот, кто дал тебе это око, постарался спрятать тебя ото всего мира. Да и

способ выбрал очень хитрый. Ты сказала, что пробыла дома не более двадцати

минут, а здесь прошел десяток лет. Нет, у нас, конечно, есть разница в течение

времени, но не такая существенная. Тебя поймали во времени, и тот, кто это

сделал, очень силен. Во благо или нет, но десяти лет хватило, чтобы все забыли

тебя.

-- Значит, искал, - задумчиво отозвалась я, барабаня пальцами по столу, - и

чего же он хотел? - вспомнилась Маруша, но вот причислить ее к числу своих

недоброжелателей, как-то не получалось.

-- Ха! Он был в ярости из-за твоего бегства. И все твердил, верну и убью, -

Карун говорил, а с его лица не сходила насмешливая улыбка.

-- Как это на него похоже, - фыркнула я, - что же было потом?

-- Сама понимаешь визит, пусть даже неофициальный, не мог обойти

вниманием главу Оши. В один далеко не прекрасный день сюда прибыла

Талиния.

-- Можешь дальше не рассказывать, - раздражение пришло как-то резко,

выметая из головы все трезвые мысли. Но на виски опустились прохладные

пальцы Каруна, и все ушло. Стало так хорошо и легко. Мужчина с легкой

улыбкой, опустил руки.

-- Как ты это сделал? - на удивление сил не осталось.

-- Любой из моего народа сможет погасить твой эмоциональный взрыв, без

ущерба для собственного организма. Полезный дар неправда ли? - шутливо

поддел меня Карун.

-- Безусловно, я бы не отказалась от такой страховки. Сдерживать негативные

эмоции не получается, а это сам понимаешь, проблема немаленького масштаба,

- шутка получилась нервной, и вовсе даже не шуткой.

-- А ты поспокойней будь, здесь все-таки школа. Ученики мои те еще

авантюристы, я то привык...а тебе будет нелегко.

-- Ерунда, я здесь не надолго, как только...

Договорить я не успела, меня отвлек громоподобный стук в, казалось бы,

монолитную стену. Карун лишь сдержанно улыбнулся, сложил руки на груди и

стал ждать.

-- И что это? Кстати где дверь? - лаборатория как оказалось, не имела выхода в

принципе. Одно единственное окно наглухо забитое и никакого намека на дверь.

-- Экзамен, - емко ответил Карун.

И вместо нормальных пояснений на гладкой поверхности стены стал

проступать рисунок двери. Сначала лишь легко парой штрихов, потом больше

появились косяки и деревянные резные пластинки. Кованая ручка повернулась и

в приоткрывшуюся дверь просунулась симпатичная мордашка. Мальчишка

видимо хотел что-то сказать, но в него полетел маленький пузырек. Хлопнула

дверь, пузырек врезался аккурат в промежуток между косяком и дверью,

оставив симпатичное ярко-малиновое пятно. Карун удовлетворенно покивал

головой, и крикнул:

-- Тишь, входи! Сдал!

Меня повеселили методы принятия экзаменов, но что думать, когда толком

ничего не знаешь о мире.

Тишь вошел уже не скрываясь, смело, распахнув дверь. Невысокий, с коротким

черным ежиком волос, бледный, с очень живыми карими глазами. Он держал в

руках стопку неаккуратно сложенных листов.

-- Я это... - он замялся, а когда обратил внимание на меня, то и вовсе замолчал,

широко открыв рот. Мы с Каруном быстро переглянулись, и он как учитель

сильно удивленного чада взял дело в свои руки.

-- Отчет принес? Давай сюда, - Карун нетерпеливо махнул рукой.

Мальчишка несмело подошел и протянул слегка помятые листы, все также, не

отрывая от меня какого-то испуганно-восторженного взгляда. И я не

сдержалась, несколько раз щелкнув пальцами, перед лицом Тиша.

-- Эй, я живая и настоящая! Перестань рассматривать меня как куклу.

-- Ой! Прошу прощения. Вы же демон? - бесхитростно спросил мальчишка.

Я зло рыкнула и зашипела на подскочившего Каруна.

-- Да ты!

-- Все-все, успокойся! Они просто подглядывали.

Мне же сейчас было глубоко наплевать на его игривое настроение, хотелось

кое-кому надавать по одной великовозрастной голове, чтоб вправить

перекошенные мозги. На кончиках пальцев затанцевали лепестки пламени, и

дернувшийся было к двери алхимик, застыл на месте.

-- Ну, так что? - настало мое время веселиться, - расскажешь своему ученику

кто я?

-- Конечно, только убери это, - он указал на почти сформировавшийся бутон.

-- Сейчас!

-- Тишь, познакомься эта нервная женщина...

-- Карун!

-- Это феникс, ее зовут Лиля, - покорно затараторил Карун, издевательски

гримасничая. И теперь до меня дошло, почему Карун здесь возится с

подрастающим поколением алхимиков, а не правит своим народом. Он был

также далек от политики, как и не знал, что такое чувство такта.

Цветок сам собой впитался обратно, злость ушла. Я повернулась к замершему

мальчику и сказала:

-- Ты, кажется, что-то хотел сказать своему учителю? - напомнила я, а Тишь

моментально переменился в лице.

-- Ой! Учитель, там к вам эээ...приехали! - пролепетал он, заливаясь краской по

самые уши.

-- Кто?

-- Госпожа Оли со свитой.

-- Раньше не мог сказать?! - гаркнул Карун, но мальчишка, почуяв неладное,

быстро унес ноги.

-- Оли? Что-то знакомое...

Я посмотрела на помрачневшего и в миг посерьезневшего мужчину. Уже

интересно, что могло так выбить из колеи бесшабашного Каруна.

-- Сестра, - потерянно отозвался он.

И тут я вспомнила рассказ Мейджина о Нордах, о побеге короля и о его сестре,

что сменила Каруна на троне.

-- Круто, и что ей здесь нужно?

-- Думаешь, я знаю? - огрызнулся Карун, теребя в руках белоснежную прядь

волос, - она приходит только когда ей самой вздумается! В прошлый раз,

например, притащила ко мне мою бывшую любовницу. Сказав, что хочет

племянника, но тогда они обе были жутко пьяны.

Я смотрела на расхаживающего мужчину и улыбалась. Сестра-то оказалась под

стать брату, такая же сумасбродная.

-- Что она придумает на этот раз?! - он оглянулся на меня, и словно бы что-то

решил для себя, кивнул мне, - пойдем! Я вас познакомлю.

-- Я не думаю, что это хорошая идея.

-- Идем же!

Пришлось упереть руки в бока, наглядно показывая свое отношение к его

затее. Но тут Карун изобразил такую умильную гримасу, что я невольно

кивнула.

-- Ладно, но я буду просто стоять в стороне и молчать!

Он едва дождался, пока я договорю, бесцеремонно схватил за руку и поволок

прочь из лаборатории. Мы побежали по светлому узкому коридору, свернули

налево и вышли на открытую площадку. Нас ждали.

Королева Нордов выглядела как четырнадцатилетняя девочка. Тоненькая,

невысокая, с длинными волнистыми волосами цвета снега, с худеньким

треугольным личиком, на котором жили своей жизнью огромные невозможно

голубые глаза. Низко на лбу сидел серебристый обруч, а в центре сиял

прозрачный камень, и уж совсем странно смотрелось уходящее вверх белое

пушистое перо. На королеве было надето свободное голубое платье, едва

доходящее до колен.

Позади нее стояло пятеро таких же светловолосых мужчин, но при нашем

появлении они преклонили колено, так и замерев с опущенными головами.

Король везде оставался королем, пусть даже и бывшим.

Оли подскочила на месте, но, заметив мнущуюся позади Каруна меня,

остановилась на полушаге. А этот предатель, как назло выпихнул меня вперед,

за что был награжден взглядом, обещающим все муки ада.

-- Здравствуй, брат, - голос совсем не соответствовал облику юной девушки,

звуча властно и требовательно.

-- К чему этот неожиданный визит? Смотрю, всех с собой прихватила.

Не совсем понимая, о чем он говорит, я внимательно следила за развитием

событий. Оли тем временем стояла, сердито сверкая глазами. Мне больше не

перепало ее дражайшего внимания, и я медленно отошла к колонне.

-- Нет не всех, - елейно парировала она, - Кайну я оставила во дворце.

Они прожигали друг друга взглядами, но так и не сделали ни шагу навстречу.

-- Зачем ты здесь? - холодно спросил Карун.

Оли же имела свои планы насчет ведения разговора. Она капризно поджала

губы, и исподлобья посмотрела на меня.

-- Кто она?

Мне не понравился ее тон, не говоря уже о том, что можно было спросить

напрямую.

-- Меня зовут Лиля.

-- Она феникс, - это Карун - предатель, все-таки сдал меня.

Королева повела себя, точно подтвердив облик девочки подростка. Волосы

белой пеной взметнулись в воздухе, качнулось назад пушистое перо на обруче,

и Оли мгновенно оказалась около меня. Придирчиво оглядела со всех сторон,

робко коснулась моих волос, задумчиво потеребила край длинного рукава. А

потом словно любопытный ребенок доверчиво заглянула мне в глаза.