Феодал. Том 2

Глава 4 «Серый-18»

Я положил руку на навершие клинка Аластора, и это не ускользнуло от внимания задумчивого аристократа. По его лицу пробежала лёгкая улыбочка. Ситуация накалилась донельзя: численное преимущество за ними, кругом родные стены, свидетелей нет, враг сам пришёл в лапы и плевать, что там скажут — побухтят и забудут, даже родственники не будут возражать.

Я знал, на что шёл, но по-другому этот вопрос не решить. Только личные договорённости. Нападу на Рындина в открытую как положено — ополчаться все остальные и разорвут. Равновесие в Ростовском графстве устанавливалось годами. Оно считалось одним из самых крепких в герцогстве.

— По таким пустякам больше меня не вызывайте, — холодно сказал хозяин дворца и развернулся, чтобы уйти.

Не дожидаясь команды на казнь, я вытащил на ходу клинок и, разозлённый подобным пренебрежением, рванул вперёд. В поле видимости одиннадцать врагов, включая Рындина. Четверо магов среагировали мгновенно, и на меня понёсся шквал из заострённых камней, напоминающих наконечники для копий, а также раскалённый спрессованный цилиндр магмы.

Огневик рассчитывал прожечь меня насквозь и быстро закончить. Ведь не было такого артефакта, что выдержит лобовое попадание столь сильной магии. Возможно, в этом мире и не было, но мой меч сотворил великий мастер, раздвинувший границы невозможного. Там, где он ступал, начиналась колыбель нового волшебства.

«Неучтённая переменная».

Брызги всепожирающей вязкой жидкости разлетелись рикошетом прямо на телохранителей, на которых я бежал.

— АААА!

«Мне не нужно побеждать их всех».

Плоть жгло сквозь бригантину и кольчугу. Лава цеплялась за них оранжевыми соплями и стекала вниз, заставляя забыть обо всём на свете. Парочка человек по инерции попыталась отряхнуться, но сделали себе только хуже. Они лишились ещё и пальцев.

Я был как окружённая со всех сторон сфера, непроницаемая для магии. Ничто мне не может навредить, пока активен навык меча. Раз за разом я учился его продлевать и вызывать по первому хотению. Вторая его особенность — невероятная острота. Она уничтожала всю разницу между мной и высокоранговым мечником. Ведь если у него нет меча, как он будет со мной драться?

Удар разрезал первое встреченное лезвие как тростинку. Я с рыком довёл по траектории клинок, прошёлся сквозь тело врага и врезался в него плечом — распополамленная туша упала на пол и «разбилась» на два куска, как глиняная чаша.

Мой напор не остановил и выставленный в защиту Рындина щит — я проткнул его насквозь колющим, как и самого стража. Тот повалился набок. Сражение развивалось так быстро, что я уже был возле барона. Рука Аркадия Терентьевича засветилась голубоватым светом, и передо мной возникло массивное шестирукое чудище изо льда. Его безликая голова обходилась безо рта, глаз и носа.

Это был послушный только хозяину элементаль. Временно созданная искусственная жизнь. Она материализована из потоков маны и главенствующей в человеке стихии. Идеальный страж, который никогда не предаст, не ослушается и не будет задавать дурацких вопросов.

Когда я срубал одну конечность, на её месте быстро вырастала другая, беря материал из туловища, окружающего воздуха и от подпитки хозяина. Ледяной поводок сохранял между ними контакт. В глазах барона читался страх, и я хотел, чтобы он навсегда запомнил это ощущение.

Поднажав, я словил состояние повышения мастерства. Это позволило мне увернуться от контратаки и одновременно срубить сразу три ледяных руки. Тварь была неповоротливая и рассчитанная на холодовые атаки. Без антимагической защиты меча, у меня бы кисти давно одубели. Простому человеку невозможно находиться рядом с этой глыбой — остаётся только бежать.

Справа рук не осталось, потому я проскочил и обрубил поводок. Элементаль распался на осколки, а я обезоружил Рындина. Точнее, он сам демонстративно выбросил меч, как горячую картошку, и сдался.

— Не стрелять! Остановитесь! — закричал он, но всем по хорошему счёту было плевать — они занимались своими проблемами: гридни в срочном порядке сбрасывали с себя плавящуюся броню, тушили въевшуюся в плоть магму всем, что попадало под руку, а кто-то уже отмучился и не шевелился.

Кругом витали клубы вонючего дыма.

— Пойдёшь со мной, — я взял барона в заложники и прошёлся под прицелами магов к карете. — Убьёт кто лошадь, прирежу! — пригрозил я им, приставив лезвие ещё ближе к горлу Рындина.

— Делайте, как он говорит! — взволнованно заголосил аристократ.

— Садись, будешь править, — велел я ему, а сам расположился позади. — К выходу давай.

— Да, да, только не убивай, — попросил тот.

Подкрепление уже выбежало на шум, готовое защитить своего хозяина. Это вовремя мы отъезжали. Впрочем, сей факт им не помешал бежать за нами трусцой. Позади раздавались зычные команды, скоро поднимется кавалерия.

— В твоих интересах не нагнетать, барон, — пододвинулся я к нему поближе. — Будешь делать, как говорю — выживешь.

Мы подъехали к центральным воротам, где Рындин передал страже ни в коем случае не преследовать нас. Несмотря на произошедшее, он быстро взял себя в руки.

— Где там ямщик? — спросил я. — Садись, а мы с моим другом поболтаем сзади.

— Что новый попутчик? — осоловело осведомился тот.

В отличие от остальных, его уже ничего не волновало. Наступила стадия принятия внеземного происхождения человека и порицания действий мирового правительства. Детально выразить своë мнение он не мог — не хватало словарного запаса, но мысленно он разносил всех оппонентов в пух и прах.

— Но, пошла!

Мы двигались в сторону храма, самого безопасного для меня места в данный момент.

— Перчаточку, сюда, ага, и вторую, — попросил я, сегодня прямо богатый улов, сразу четыре артефакта! — Не обессудьте, Аркадий Терентьевич, это за моральный ущерб.

— Тебе нужны деньги, только скажи сколько?

— Что ж вы все про деньги, да про деньги… — разочарованно протянул я. — Вы посягнули на жизнь моих людей, осквернили обряд погребения, подослали убийцу к женщине — какие деньги это могут искупить?

— Большие? — предположил Рындин, зыркая на меня в темноте блестящими глазками.

— Вы решительно невыносимы, — выдохнул я, посматривая на меч, уже мысленно представляя, как избавляюсь от этого кровожадного упыря.

— Мон шер, скажите вы прямо, я не понимаю. Увы, человек старой формации. У нас всë просто: у каждого поступка есть своя цена. Я признаю, юноша, вы победили. Назовите теперь цену, и мы придëм к общему знаменателю. А то, право, я запутался уже: прощаться мне с жизнью или искать с вами компромисс.

— Вы хотите договариваться?

— Да хочу, я вас слушаю, — приготовился он.

Я видел, что смысла дальше запугивать нет, такие особи, как Рындин, отлично считывают силу. Ему не нужно было объяснять последствия нарушения договорённостей — он их уже увидел.

— Отказ от претензий за сегодняшний инцидент и прекращение опалы на меня и моих людей.

— Легко, никаких обвинений, что ещë?

— Вы заплатите за ущерб, но иной валютой.

— А поподробней?

— Вы отдадите мне десять людей, на которых я укажу: это может быть как дружинник, так и простой крестьянин. Денег мне от вас не нужно.

— Десять кхм, — удивился барон, явно ожидавший другого. — У вас есть какие-то конкретные кандидаты или…

— Нет, я сам выберу, их контракты перейдут ко мне.

— Что ж это… Это приемлемо. Да, я согласен, — подтвердил Рындин, радостный, что так легко отделался.

— И последняя вещь, которую мне бы хотелось обсудить…

Наша плодотворная беседа закончилась мирным соглашением. Все стороны остались довольны, а уставший извозчик, после того как доставил меня к храму, повëз барона обратно.

Успех случился исключительно благодаря перевесу в магической мощи, и я это отлично осознавал. Меч Аластора — это стратегическое оружие, козырь, который ждал своего часа. Я не разыгрывал его до поры до времени, ожидая подходящий момент.

Мало продемонстрировать силу, надо ещë уметь делать это с выгодой. Рындин перегнул палку и дал повод себя демонстративно наказать. Слух о нашей стычке и последующем сближении пойдёт моему феоду на пользу. Пусть бароны задумаются, прежде чем лезть на рожон.

При этом я понимал, что иду на риск: не замешкайся Рындин, я бы остался под магическим обстрелом, а там истощение и смерть. Меч тоже забирал энергию, как и любое другое заклинание. Он не всесилен, и к нему нужен определëнный подход.

На переговорах я отказался перегибать палку не потому, что сердобольный и готов подставлять вторую щёку, далеко не так. За своё я глотку порву, но в этом выверенном шаге я взял верх над эмоциями и сделал не так, как хочется, а так, как надо.

Во-первых, убивать Рындина не вариант — навлечёшь на себя гнев всего графства, включая Его Сиятельства. Моя недоармия им в подмётки не годится с такой численностью. По-хорошему у меня только две мощных боевых единицы: Нобуёси и Мефодий. Остальные работают на этот костяк. Нас просто задавят числом, а я не хочу разбрасываться людьми, тем более такими ценными.

Во-вторых, слишком явно его унижать, значит, спровоцировать к себе злобу. Нельзя отбирать у военного честь, а у купца капитал. Они этим живут. Я мыслил из расчёта на длинные дистанции. Денежная контрибуция от барона — это временное преимущество. За потерю финансов он будет мстить, а зачем мне такой взбалмошный сосед? Он легче расстанется с людьми, чем с деньгами, так что на то и расчёт.

В-третьих, нельзя себя вести как бешеная собака, что всех подряд кусает и наводит жуть. Куда эффективней показать договороспособность. Так создастся впечатление системности моих действий, что я не беспределю, а защищаю свои интересы и что всегда готов к диалогу. Бешеных псов убивают, а волкодава любят и боятся за его мощь и пользу.

Ну и, в-четвёртых, последнее требование удовлетворяло интересы обеих сторон. Это была скорее сделка, которая сдержит неуёмный пыл Рындина и даст мне возможность получить законные права на феод.

От событий за день я порядком устал, но наградой тому было золотистое сообщение перед глазами:

Параметр харизма +5, повысился до (21/100)

Параметр дипломатия +7, повысился до (23/100)

Довольный таким существенным скачком в развитии, я быстро провалился в сон. На следующий день и до конца недели мы только и делали, что вывозили контрабандой стяжень.

Небольшая колония «Серый-18» постепенно превращалась в городок. Сюда направили три тысячи новых поселенцев, и сейчас шла активная стройка. Мест всем не хватало, потому спали на улицах в палатках и где как придётся. Частокол снесли и расширили пределы города, активно строили уже полноценную стену из гигантских каменных блоков.

Впервые, кроме виверн, я увидел прирученных магических существ. Их прозвали тяглы. Всё из-за того, что империя приспособилась их использовать в качестве грузчиков. Мощная, как у быка, мускулатура, способность ходить на задних лапах и послушность стали отличным сочетанием качеств для чернорабочих.

Когда надо быстро возвести крепость — использовали тяглов. Там, где человек возился бы день, у «быков» уходило пару часов. К тому же эти существа были с толстой коричневой шкурой и травмы им нипочём. Идеальные помощники. Их захватили в одном из чёрных миров, где интеллектуальные способности монстров были на порядок выше, чем в низкоранговом межмирье.

Империя расширяла своё влияние, как могла, чтобы быть впереди всех. Мне сказали, что тяглы вошли в обиход совсем недавно — два года назад, когда дрессировщики с уверенностью могли гарантировать людям безопасность. На каждом существе висел магический ошейник, и бригадир в случае чего мог усыпить тягла через артефакт-контроллер.

Вот так одна сфера с артефакторикой пересекалась с искусством укрощения и получалась полезная для всех концепция. К слову, кормили и содержали тяглов не в пример лучше их прошлых хозяев, и эти существа никогда не стремились к самостоятельности. В них атрофировано чувство стремления к свободе.

«А сколько ещё можно придумать таких сочетаний и поставить себе в услужение? Одному богу известно».

В этой гонке магических существ выиграет тот, кто быстрее найдёт нужный ключик — подходящую манипуляцию для контроля.

Стяжень скапливался у нас феноменальными темпами. Мы высыпали порошок из фляг в приготовленные для хранения ëмкости и вели учëт. В переводе на рубли там сосредоточилось уже пять миллионов. Целое состояние, особенно для будущего молодого барона.

За это время я успел переосмыслить значение целебного порошка и решил, пока повременить с его активным сбытом. У меня нет никаких связей с теми людьми, кто мог бы втайне продавать такие большие объëмы. Я только недавно вернулся из деревни, где мне искать таких богачей?

Так же, как и зелëный металл, это был полезный ресурс для моих людей. Потому я каждому выдал порцию порошка на случай ранения. В будущем я планировал оснастить свои элитные отряды персональной аптечкой. Такое не у всякого графа встретишь, но у меня стратегический запас позволял это осуществить.

Не знаю, как объяснить, но интуиция подсказывала мне не спешить с продажей, либо вообще ею не заниматься. Звучит абсурдно, но впереди маячили времена, когда деньги будут играть, куда меньшую роль, чем редкие ресурсы. Особенно те, что позволят сохранить жизнь моим людям.

В любом случае я сначала решил посмотреть, как отреагирует император и разведка, а потом уже сделать свой ход. Как говорил учитель: спешка хороша только в ловле блох, а у нас тонкая политическая игра на выживание.

Потому пошлина пока не была уплачена, но больше тянуть нельзя. Марина жаловалась, что еë поторапливали. Черноярский-старший давил на суд, а те на моего представителя. Рассмотрение дела грозили перенести на полгода — этого достаточно, чтобы избавиться от лишнего барона в Ростовском графстве.

— Передай, это наша последняя встреча, — велел я Потапу, когда в копилку добавился ещë один миллион, а пароголовые получили клетки с кроликами и курицами для разведения, мясо они любили, а вот одомашнивать совсем не умели.

— Он говорит, красногубых ждут со своими товарами. Придут десятки его братьев.

— Паша-а? — спросил я на прощание Кчхака.

— Паша-а, — ответил тот, раздельно произнося каждую «а».

— Вот и отлично.

Было очень вкусно, но пора закругляться — раскрывать карты перед Юрием. Через два дня у нас вылазка в красный мир совместно с экспедиционным корпусом. Благоприятное время, чтобы доложить о наших успехах. Мы оседлали лошадей и погнали трусцой обратно.

На въезде пропустили караван из сотни телег, ехавший в сторону нового завода. Зелёную руду, кстати, активно принялась искать давшая маху администрация «Серого-18». Не одной шахтой едины — в этом мире ещё полно подобных месторождений. Вот они и бегали в мыле с георазведкой, а на меня смотрели как на врага. Расшевелил же я болотце. Ничего, скоро ещё резвее забегаете.

Войдя во врата, я отправил ребят на тренировку с Нобуёси, как мы это делали всю неделю, а сам с пропуском в «Зелёный-46» пошёл с докладом к графу. Застал я его посреди лекции по философии. Он рассказывал ребятам про этику добродетели: подход к изучению морали, что на первый план выносит положительные качества личности. Разведчики на миссиях почти всегда работают в одиночку, и их моральные установки должны быть железными.

Когда у тебя сосредоточена в руках такая мощь: и магия, и физическая сила, а ещё под боком виверна, есть соблазн возомнить себя вершителем судеб, чуть ли не богом. С подобным сталкивались ранние поколения этого элитного подразделения, они усугублялись ментальными проблемами в связи с обучением полётам.

Делить сутками психоэмоциональный фон с другим существом не каждый выдержит, а виверны требовали к себе постоянного внимания, некоторые даже из вредности ломали разведчиков.

Мой Иней, слава богу, не навязывался. В мире собак он был бы независимой и свободолюбивой кошкой. Спал, ел, спал, ел — вот чем он занимался всю неделю. Пока маленький — это нормально.

Я не стал прерывать преподавателя и досидел до конца. Абросимов заметил меня, но виду не подал. Когда прозвучал звонок, и воспитанники отправились на обед, я остался с ним в аудитории наедине.

— Что у тебя там? — спросил он, собирая написанные от руки листы в свой кожаный портфель с застёжкой. — Я, кстати, так и не успел тебя поблагодарить за зеленец.

— За что? — не понял я.

— Ну, зелёный металл, что вы раскопали.

— А, пустяки…

— Не пустяки, пусть это не стяжень, но тоже хорошее дело, за него можно и списать долг…

— Мы нашли стяжень, — перебил я его.

— Что ты сказал? — повернулся ко мне Абросимов.

— Я говорю, мы нашли, как создавать стяжень.

Граф отложил в сторону свой портфель.

— Дай угадаю, вы достали его из желудка дохлого пароголового? Потому что мы такое делали, и это не совсем рентабельно.

— Никаких желудков, Юр. Вот, — я поставил перед ним шкатулку, наполненную целебным порошком. — Будете получать десятки таких в день, — а затем я ему объяснил всю технологию производства, опустив некоторые детали.

— То есть, ты сидел, как ни в чём не бывало, и слушал лекцию, когда у тебя такие новости?

— Ты интересно рассказывал, — засмеялся я.

— Иди сюда, сукин ты сын, — он с жаром сграбастал мою руку. — Ты не представляешь, какую службу нам сослужил. Сколько разведчиков умерло за тысячи километров до помощи, в одиночестве и без нормальных лекарств, ты себе не представляешь.

— Охотно верю, — кивнул я, продолжая улыбаться.

Он придвинулся поближе и заговорщически шепнул.

— Себя не обидел?

— Не обидел, — сказал я правду, понимая, что лучше так, чем потом всплывёт, этот момент был мандражным, но всё обошлось.

— Вот и славно, — хлопнул он меня по плечу. — Собираемся, покажешь, как это всё работает…

На первое время решено было оставить Потапа как связующее звено между разведчиками и пароголовыми. Я дал на это отмашку — в ближайшее время он нам не пригодится. Привезли виверной здание-контейнер поближе к тому самому ручейку, а вместе с ним и всякий хлам для обмена. Всю охоту в «Сером-18» сразу же запретили, а недовольным заткнули рты денежной компенсацией. Никто не хотел рисковать намечающейся сделкой из-за парочки тупиц.

Новиков буквально за день обучил свою смену простейшим словам, для наглядности соорудили нечто вроде рынка, где товары были выложены на видном месте. Кчхак привёл сначала первую робкую группу уродцев, они походили туда-сюда, с опаской посматривая на вооружённых людей, но когда выискивали что-то интересное для себя, сразу же успокаивались.

За дневную норму стяженя они могли выручить любую понравившуюся вещь, а самому Кчхаку за привод группы давали забрать сразу две, так что он быстро сообразил, что к чему, и подрядился водить собратьев к базе людей. По словам Абросимова, в первый день пришло пятьдесят человек. Это как раз мой миллион.

Поговорив с людьми наверху и доложив о результатах, граф быстро выбил мне положенную компенсацию. Я забрал деньги, но затем на следующий день начались странные вещи. «Серый-18» закрыли для посещений. Я хотел заглянуть через постоянные врата, что использовал, но мне не дали ходу.

Смотритель Аркадий Семёнович сообщил мне, что личные проходки тоже аннулировали. Не понимая, что происходит, я заглянул к магу Александру.

— Его засекретили, — подтвердил он мои догадки. — Для посещений только особые пропуска, даже из книг попросили убрать любые упоминания, — кивнул он мне на громоздкую энциклопедию, висевшую на стене.

Я подошёл к ней и пролистал до нужной страницы, и правда, памятка аккуратно вынута. Вот «Серый-17», а следом «Серый-19».

— И что такое не в первый раз?

Александр неопределённо покачал головой, что было красноречивей любого ответа. Лекарство не пойдёт в широкие массы. Цена останется высокой, а товар дефицитным, его запрут внутри военной структуры на долгие годы, и, казалось, в такой ситуации я везде в выигрыше. Успел протиснуться в самый последний момент, сорвал банк и обеспечил себя и своих людей редким ресурсом, финансовой подстраховкой. Радуйся, ликуй, празднуй.

Но я не чувствовал ничего, кроме злости.