Лоа

— Я не собираюсь его продавать — потому что его никто не купит после того, как некоторые снимки попали в прессу. На днях переберусь в пентхаус с другой стороны парка, я жил там, когда посещал университет. Спать здесь я не смогу. Тем более есть на кухне, где еще вчера… Нет, не смогу. Даже для меня это слишком. Хотя я видел, как обращался с катаной Глор, когда приезжал на разборки с псами.

Протянув Арману стакан с бурбоном, Вивьен сел на диван и уставился на панорамную картину с изображением ночного Нью-Йорка. Арман, который успел позвонить в отдел, пока он ходил за выпивкой, сказал:

— Того, кто выходил из дома, зафиксировал видеорегистратор на автомобиле твоих соседей. Мистера Берри как раз привез личный водитель, когда кто-то пересекал дорогу. Сейчас данные обрабатываются.

— Как-то глупо, — заметил Вивьен. — На наших не похоже, слишком неосмотрительно попадаться на глаза людям.

— Значит, он сам человек и допустил оплошность. Либо ему плевать, заметили его или нет. Позже узнаем.

— Ты же останешься до утра? Я хочу поспать. Я не спал нормально несколько дней, мне все чудится, что дома кто-то есть.

— Мне предлагали переспать, а вот поспать вместе — впервые, — сказал Арман, доливая в стакан — алкоголь даже в больших дозах на него не действовал, но приятно согревал внутренности. — Предположу, что и не ел ты примерно столько же. Закажи себе, я предупрежу охрану.

— А ты?

— Не голоден.

Еду Вивьен заказал из лапшичной, расположенной в Чайна-тауне, причем рис с морепродуктами и соба стоили там не дороже, чем везде. Пахло это все изумительно, но все равно не пробудило в Армане желание вновь попробовать человеческую пищу. Вивьен, забравшись с ногами на диван, подцепил палочками для еды морской гребешок.

— Точно не будешь? У Ли лучшая кухня в Чайна-тауне, кто бы что ни говорил. Задавайте уже свои вопросы, господин полицейский. После свиной котлеты и риса я настроен на беседу.

— Ты еще не доел рис, — произнес Арман, наблюдая, как Вивьен, закатав рукава рубашки, орудует палочками. — Ладно. Тогда по порядку. Назови имена всех тех, кто мог желать смерти членам твоей семьи. Больше остальных. Кто мог превратить желание в действие.

— Перед тем как… это все произошло, мы собирались проверить Луи, Муртаса, Финна и Ингреда. К последнему я успел зайти, самая мелкая сошка, но очень проблемный, как заноза в пятке. С Луи у отца были совместные дела, пока тот не задрал цену за реализацию товара и пришлось искать других… партнеров. Он держит свой клуб в Энглвуде, «Иксы», в прошлую субботу рядом с ним разгромили аптеку и расстреляли троих прохожих. Ты должен был слышать об этом. Муртас работает в парке развлечений, обслуживает оборудование, но все знают, что у него можно найти недорогую и небодяженую дурь, хотя она слабее той, которой занимался отец. Угрожал как-то пару раз, что если встретит наших распространителей на своей территории, то не посмотрит, на кого они работают. А один как-то забегал, случайно, по тупости, но старику этого не объяснишь. С Финном отец раньше отлично ладил, пока жена Финна не залезла к нему в постель. Матери уже не было, это было его право, только, дурак, спутался с этой потаскухой и рассорился с другом из-за нее. Эти трое могли начать свое дело и желать смерти всем нам.

Пустую коробку из-под риса Вивьен положил на стол, глотнул из бутылки апельсиновый сок и внезапно подобрался к Арману ближе, ложась на бок и укладывая голову на его колено. Арман поднял руки и оперся локтями о спинку дивана, чтобы ненароком не касаться — Вероника, его последняя любовь, считала когда-то это признаком деликатности и уважения. На самом деле ему просто неприятно было касаться других людей и нелюдей. Впрочем, с Вивьеном дело обстояло иначе.

— Ты холодный, — заметил Вивьен, потираясь о ткань брюк щекой, и Арман намек понял, заставляя кровь бежать быстрее. — Завтра вечером поедем к Луи? Ты же поедешь со мной?

— Ты можешь рассказать все полиции, и они отправят с тобой подготовленных людей.

— Людей. Неужели не видишь разницы? К тому же не думаю, что тебе есть чем заняться помимо твоей работы. Я считаю, что нас столкнули не случайно и мы должны держаться вместе.

— Кто столкнул?

— Судьба. Когда-нибудь я заставлю тебя признать это. Допускаю, что у судьбы есть конкретное имя и даже медицинская страховка, но это не имеет значения.

Уснул он быстро — Арман услышал, как замедляется дыхание и расслабляется рука, лежащая на его ноге. Аура у Вивьена была мягкая, обволакивающая, ощущение в целом напоминало, будто в комнату пустили расслабляющий эфир — сиды, работающие в массажных салонах в Чайна-тауне, иногда баловались такими штуками, если клиент оказывался слишком зажат или агрессивен. На ощупь кожа спящего была такой же гладкой, как с виду, но течь мысли дальше Арман не позволил — было чревато физиологической реакцией обычного половозрелого мужчины, а это было не то, в чем нуждался человек, только что вернувшийся с похорон. Арман откинул голову на спинку дивана, закрыл глаза и слушал, как вдалеке проносятся автомобили. И испытал недоумение, открыв их вновь и увидев, что в комнате опять светло. Вивьен сидел в кресле напротив с чашкой кофе, переодевшийся в джинсы и футболку, с еще влажными волосами и босой.

— Я что, спал? — спросил Арман, разминая плечи и чувствуя себя таким полным сил, каким не чувствовал много лет кряду.

— Это так необычно для тебя? — усмехнулся Вивьен. — Спал. И даже не шевелился, что очень удобно.

В этот момент в дверь позвонили, Вивьен ушел открывать, а Арман, зная, кого увидит, предпочел покинуть дом через черный ход. Не хватало еще с утра встречаться с ищейками из отдела особо тяжких. Презумпция невиновности для них не значила ничего, каждый, кто допрашивался, автоматически становился преступником или пособником в преступлении в их глазах, и чаще всего так оно и оказывалось. Вивьену предстояло пережить не самое приятное общение, однако Арман был уверен, что и ищейкам будет непросто.

Начали сразу с кабинета отца. За него Вивьен был спокоен — ни единой бумажки с намеком на бизнес отец не хранил дома, только личные документы и рабочие распечатки, то же самое касалось файлов на компьютере. Пока специалисты в перчатках снимали отпечатки пальцев с поверхности письменного стола и сейфа, двое мужчин в штатском занялись комнатой Вивьена. Детектив Стюарт и детектив Торрес — так они представились — не понравились ему сразу, завязывая разговор фразой:

— Ого, как тут чисто, а казалось, дерьмо от стен еще полгода отскребать.

Сказал Стюарт, а Торрес хмыкнул в усы. Ощупав все поверхности в комнате, заглянув во все обувные коробки в гардеробной, в ящик с галстуками и запонками, Торрес открыл нижний ящик комода, покрутил в руках «Глок» и снова хмыкнул.

— Разрешение на оружие там же, под моими носками, — произнес Вивьен, сидящий на подоконнике и наблюдающий за людьми.

— А что у нас тут? — Стюарт дернул на себя верхний ящик и присвистнул. — Наручники?

— Разрешение на хранение наручников пока не требуется, как мне известно. — Вивьен качнул босой ногой. — И смазка продается без рецепта, как и презервативы. Детектив, не нажимайте, пожалуйста, на…

— Вот дерьмо! — Стюарт, поспешно отбросив вибрирующее розовое нечто обратно, закрыл комод. — Чертовы богачи!

— Не самая дорогая модель, — заметил Вивьен. — Вам точно по карману.

Панно тоже сняли, но не нашли, конечно же, нишу за ним, а насчет прочего он уже не беспокоился — разве что Глор мог спрятать куда-то косяк с травкой. Но косяков тоже не нашлось, и детективы, сообщив, что ждут его завтра в отделе, удалились.

Арман явился, как и договаривались, к вечеру, тоже в джинсах и футболке под курткой, максимально неприметный и не сверкающий стоимостью одежды и часов — в Энглвуде могли ночью пристрелить и без повода, а не только за ценности или деньги.

Подумав, Вивьен выудил из гардеробной кроссовки, в которых бегал, — они имели самый «приличный» для Энглвуда вид.

— Я навел справки, — сказал Арман. — Луи — выходец из рабов индейско-африканского происхождения. Его предки бродили по болотам с аллигаторами еще до того, как на костях похороненных там мертвецов построили Новый Орлеан. Один из предков, сосланный для строительства города, известен как серийный убийца, оставивший большое потомство — помимо грабежей и убийств он не пропускал ни одной юбки, изнасилованные и продолжили его род, семьи у него не было. Сам Луи вырос в Энглвуде, полукровка, смертен, с подросткового возраста состоит в различных бандах и неоднократно привлекался за хулиганство и причинение тяжких телесных.

— Псина, — объединил в одно понятие Вивьен. — Под два метра ростом, клыками прокусывает кости. С ним лучше вообще не связываться, но выбора нет.

— Я, так понимаю, затем тебе и нужен — чтобы, пока мне будут выпускать кишки, ты мог смотаться.

— До смерти все равно не убьют, не беспокойтесь, господин полицейский.

Энглвуд, самая грязная его часть, где вечно мелькал разный сброд, начинался относительной тишиной и разбитыми фонарями, их тут уже и не заменяли, хотя на окнах кое-где сохранились антивандальные системы. Полиция приезжала сюда чаще, чем доставала свои ланчи из коробок для еды, а обычные граждане, которые были проездом, из авто не выходили без прямой надобности. Что касается местных, то их представляли в основном цветные — держались своими группами и не лезли в дела друг друга. Не то чтобы это был сам криминогенный район города, но даже Арман появляться тут не любил. В основном потому, что тут смердело мочой, дешевой выпивкой и гнилью мусорных баков.

«Иксы» мелькали из-за строений красными перекрещивающимися линиями, у входа, как обычно, видимо, толпились малолетки с пивом и одной на всех, передававшейся по очереди сигаретой.

— Вот поэтому я и не люблю такие места, — произнес Арман, протискиваясь ко входу.

Внутри оказалось до невозможного душно и предельно влажно: на полу, на барной стойке, в подмышках бармена и между ног доступных красоток, сидящих на диване в компании местных мачо. Клуб являлся чем-то вроде «Вешалки», только дешевле и без фейсконтроля.

— Я к Луи, — наклоняясь к уху Армана, сказал Вивьен. — Хочу поговорить наедине. Если что-то будет нужно, я позову.

— Ты думаешь, я услышу тебя сквозь такой грохот?

— Ты услышишь меня, даже если я буду на другом конце Земли.

Арман фыркнул, усаживаясь за стойку, подумав, что, скорее всего, он опять флиртует на автомате, но Вивьен говорил серьезно — тот, кто ему нравился, удостаивался особого внимания. Правда, спустившись к Луи, он пожалел, что оставил Армана в зале — лапища, сомкнувшись на его горле, сломала бы ему кадык, будь он человеком.

— Сигаретка не найдется? — спросила подсевшая за стойку девка.

Ботфорты на сетчатые колготки, юбка-лоскут и сиськи под сетчатой майкой. Арман, взяв свой стакан, отсел на стул подальше, и девка отстала. Спустя пару минут с другой стороны нарисовалась другая, постарше, и пришлось уткнуться в свою выпивку, игнорируя интерес персоны, которая пахла как постельное белье из корзины для стирки. На фоне местных торчков и завсегдатаев, с которыми эти девки переспали не по разу, Арман, естественно, выделялся своей новизной, но даже в бытность человеком его не интересовало подобное. И раздражало, а еще больше раздражали мужчины, пользовавшиеся доступностью: если ты называешь свою случайную партнершу сукой и лезешь на нее, туда, где побывали многие до тебя, — кто тогда ты?

Хотя Вероника так же познакомилась с ним, вот так подошла в баре и попросила угостить себя текилой. Страшненькая, на его вкус, худая, с некрасивым родимым пятном на щеке, которое потом он стал считать очаровательным. Такая ершистая, уставшая от одиночества, циничная стерва, но никогда не выходившая на охоту, в отличие от Криса, своего старшего брата. С ним он и познакомился благодаря Веронике, и не будь Криса, уже не было бы и его.

Осознание, что с Вивьеном что-то происходит, прокатилось холодком по загривку — липкий, вязкий страх. Арман поднялся и в следующий миг уже стоял у двери в кабинет хозяина клуба, соседствующего с кладовкой. Еще спустя миг прижимал Луи, здоровяка-мулата, к стене, оскалив клыки.

— Он не хотел! — просипел Вивьен, растирая шею с багровыми отметинами от пальцев. — Он сам боится!

Арман отошел, отпуская мулата, и тот, упав на пол, глянул на него снизу, как затравленное животное. Луи был физически прекрасно сложен — античная статуя в живой холеной коже, одному знакомому ценителю темнокожих парней из Луизианы, хозяину дома в колониальном стиле на Ферст-стрит, точно такой понравился бы. Владельцу особняка цвета бедра испуганной нимфы нравились молодые полнокровные мужчины задолго до того, как Арман перестал быть человеком.

— Я думал, что вы — лоа* воплощенные, — проговорил Луи, обхватывая руками колени и раскачиваясь. — Что вы пришли за мной.

— Лоа — это духи, да? — спросил Арман, выдвигая стул в центр каморки и садясь на него. Одинокая лампочка, свисающая с потолка, раскачивалась — прямо над ними был зал. — Нет, мы не лоа. Почему ты ждал их?

Луи молчал и косился на Вивьена, дыша тяжело и с хрипами в широкой груди.

— Я могу устроить тебя по программе защиты свидетелей, никто не узнает, куда ты исчез, — сказал Арман, видя его замешательство. — Или ты исчезнешь уже без программы, и тогда есть шанс, что твои останки передадут родственникам для кремирования.

— От проклятия нет защиты, — произнес, как выплюнул, Луи, вытирая взмокший лоб ладонью. — Единственное, что могу сказать, — Глор хотел тебя защитить. Собирался встретиться со мной перед смертью. Не думай, что он был ублюдок.

— От кого защитить? — быстро спросил Вивьен.

— Не могу сказать, мне и так дали понять, чтоб я не совался. Уходите.

На лестнице, ведущей вверх, Арман задержал Вивьена под тусклой лампой, приподнял голову за подбородок, осматривая шею и отметины на ней. Места было мало, и Вивьен касался его бедром, отчего температура тела повышалась сама по себе.

— Все в порядке, через пару часов ничего не останется, — заметил Вивьен, высвобождаясь. — Его запугали, ты видел? Он действительно боялся.

— Давай уточним этот вопрос.

У бармена, одного из товарищей Луи, не слишком честным путем удалось выяснить, что не так давно, до прихода Глора, курьер доставил Луи посылку. Содержимое посылки, кроме него самого, никто не видел, но с тех пор Луи не спал по ночам, только днем, и почти не выходил из своей норы.

— Что могло напугать до смерти такого здоровяка? — вслух размышлял Вивьен, когда они вышли из клуба. — Смерти он не боится, он никого не боится, Глор часто брал его на разборки именно поэтому — ему плевать на пули, ножи и любую полуночную тварь вроде тебя.

— У потомков бывших рабов культ вуду в крови. Я думаю, что дело в этом — кто-то сыграл на его веровании в религию предков. Я читал в досье, что Луи ежегодно отправляется в паломничество к Храму питонов**, вероятно, он считал себя под защитой духов, а теперь ему внушили, что ее нет. Предположу, что в посылке была кукла с иголками или что-то вроде того. Ему внушили, что он проклят и что проклятие войдет в силу, если он станет помогать нам или помог бы Глору.

— Логично, — произнес Вивьен задумчиво.

Они шли молча довольно долго, пока из окна промчавшейся мимо машины не послышалась музыка в стиле техно, долбящая по ушам, синтетическая, шуршащая, как новый целлофан, и Вивьен вдруг сказал:

— У тебя никогда не было такого чувства, точно ты уже жил в будущем? Эти звуки, музыка такого рода, вызывают во мне ощущение, которое я называю «воспоминания о будущем». Я где-то слышал, что время — это луч, у него есть начало, но нет конца, и точки на нем равноудалены. Мне иногда кажется, что реинкарнация — это не только воплощения из будущего, мне кажется, что мы проживаем свои жизни хаотично, согласно какому-то личному развитию, и я вполне мог существовать в будущем тысячи лет вперед, чтобы вернуться сюда и жить эту жизнь. Может же такое быть? Люди не верят в нас, но мы есть. Возможно все, даже такое. — Вивьен взглянул на сдвинутые брови Армана и усмехнулся: — Все, прошу, забудь, мне больно видеть твои мыслительные усилия. Это просто бред, который я иногда несу, все так делают, господин полицейский.

— Наверное, — произнес Арман, все еще пытаясь сообразить, как в его голову приходят подобные мысли. — Мне кажется, нужно усилить охрану. Я позвоню в отдел утром и сообщу, что пока буду находиться с тобой.

— Ты хочешь пожить у меня? Как это мило с твоей стороны.

— Это вынужденная мера.

Вивьен улыбнулся снисходительно:

— Конечно, господин полицейский. Комментарий к Лоа *Лоа — в религии вуду невидимые духи, осуществляющие посредничество между Богом и человеком, но при этом являются не божествами, а в большей степени аналогом христианских святых. Наделены огромной силой и почти неограниченными возможностями. Лоа играют важную роль в ритуалах вуду и часто связаны с таким понятием, как одержимость. **Оплот культа — бенинский район Уида. На ежедневное жертвоприношение к Храму питонов стекаются десятки людей. Под бой барабанов нарядно одетые мужчины и женщины танцуют вокруг корзин с просом, алкоголем и зарезанной курицей. Внутри храма в яме копошатся полсотни змей, а верующие замаливают грехи на церемонии очищения.

Загрузка...