Фиктивная жена миллионера (СИ)

Глава 12

Я распахиваю губы навстречу, цепляясь за плечи Ярова, стыдно, но в моем сознании даже не мелькает мысль остановиться. Наоборот, наконец-то это томительное ожидание, царившее на протяжении нашего разговора, кончается. И кончается именно таким образом. Я чувствую скользящие по моему телу руки, уверенные, требовательные, изучающие. В висках стучит, а низ живота просто устраивает салют, не иначе, возбуждение такое сильное, что мне хочется сжать ноги, чтобы ослабить его хоть немного. Потому что оно становится невыносимым.

Я не осознаю, когда Яров открывает дверь в свою комнату, и мы оказываемся внутри, как, целуя, он подталкивает меня к кровати, и только когда ноги упираются в нее, немного прихожу в себя. Ровно на мгновенье — через которое оказываюсь на покрывале, а Влад на мне. Отстраняется, и я жадно разглядываю его лицо, тяжело дыша.

Поразительно, но один факт осознания, что он лежит на мне, вот так приподнявшись на локтях, посылает по телу новый разряд. А потом он целует меня, спускается ниже, к шее, я не замечаю, как застежка на моем платье оказывается расстегнутой, и Влад опускает верх, освобождая мою грудь. Стыд бьет в виски, заставляя желание притупиться, позволяя здравому смыслу подать голос. Но я не успеваю прислушаться, потому что в следующее мгновенье губы Влада начинают ласкать мою грудь. И я откидываюсь назад, выгибаясь со стоном ему навстречу.

Так бывает? Так бывает? Чтобы просто переставать осознавать себя, свое тело, становиться сгустком тягучего возбуждения, реагирующего на прикосновение, поцелуй, даже дыхание на коже?

Влад вдруг садится на колени и берется за мои трусики. Я приподнимаюсь на локтях, чувствуя ползущий по телу страх.

— Влад… — начинаю говорить, но он заставляет меня замолчать, наклонившись и поцеловав. — Мы не должны, — шепчу ему в губы, чувствуя, что он не слушает меня.

— Почему? Мы оба этого хотим, — его горячий шепот заставляет тяжело выдохнуть, но следом Влад начинает тянуть трусики вниз, и я снова говорю:

— Влад, Влад… Не надо, — и сама понимаю, как жалко и неправдоподобно звучат мои слова. И все-таки страх вырывается наружу. И следом я почти выкрикиваю: — Я девственница!

Влад замирает надо мной, прямо-таки каменеет, не иначе. Становится так тихо, что мое громкое дыхание заполняет собой все пространство. Влад несколько секунд смотрит в никуда, а потом убирает от меня руки так резко, словно я сообщила ему, что у меня проказа или чума, не знаю.

Я суетливо опускаю одной рукой подол, а второй держу платье на груди, сажусь, не сводя с мужчины взгляда. Наконец он отмирает, осматривает меня и протяжно выдыхает, трет пальцами виски.

Я облизываю пересохшие губы, не зная, что сказать. Влад только качает головой в полном обладании, а я начинаю чувствовать себя ужасно глупо и унизительно. Вскакиваю и убегаю в свою комнату. Дрожащей рукой не с первого раза поворачиваю замок.

Картинка перед глазами дрожит, смазывается, я смаргиваю набежавшие слезы. Утыкаюсь лбом в дверь, чувствуя, что не удержу рыданий. Я не знаю, отчего мне сейчас больно: оттого, что я чуть не переспала с Владом, или оттого, что он так отреагировал на мое признание.

Влад

Арина убежала минут десять назад, а я все еще сижу на смятой кровати, чувствуя себя полным идиотом. Даже не знаю, почему: что довел ситуацию до подобного, что так отреагировал на ее слова, или что не догадался раньше? Не зря же она так всего смущалась и краснела. Наверное, я слишком испорчен, но и впрямь считал, что в этот возрасте невинными остаются только страшные зануды. Страшным не занудам хватает смелости напиться и лишиться девственности с каким-нибудь придурком.

Но вот это все…

— Черт, — провожу рукой по волосам, вставая. Не надо было доводить до такого, просто сдержаться и не обращать внимания, как она смотрит на меня, как старается коснуться, как сокращает расстояние. Улыбнуться и уйти в комнату. Но черт, она выглядела так… Притягательно в этой своем нерешительном желании. Скрывать которое у нее получалось хуже, чем у меня мое.

Еще раз бросаю взгляд на постель и отчетливо вижу, как Арина стонет. Честно сказать, я давно не видел таких сильных эмоций на уровне ласк. А то, что она не притворялась — яснее ясного, да и невозможно так изобразить возбуждение. Эта девчонка была возбуждением в чистом виде.

Стояк снова дает о себе знать. Отлично, Яров, просто шикарно. Мало того, что ты возбуждаешься, глядя на нее, так уже и просто представляя. Продолжай, кстати, в том же духе — большего все равно не будет.

Я иду в душ, включаю прохладную воду и залезаю под сильные струи. Зря она вспомнила про платье. Не обратил я внимание не потому, что не понравилось, а как раз наоборот. Платье идеально подчеркнуло все ее достоинства, превратило из угловатой девчонки в сексуальную девушку. И большая часть секса была в том, что Арина не пыталась его из себя выдавить.

Она была естественна, и это подкупало. То, как она поворачивает голову, демонстрируя красивую шею и узкие плечи. Как выпирают ее ключицы, как хочется коснуться спины, когда Арина идет, и свет падает на кожу. Как она касается моей щеки длинными тонкими пальцами, в конце концов. Да это же чистое искушение.

Самое дурацкое, что я действительно не замечал этого до сегодняшнего вечера. Мне казалась милой и забавной ее ершистость, то, как она выставляла колючки, придумывала язвительности в ответ моим. Но не более того. Даже целовать ее было, скорее, любопытно, хотя организм и отреагировал однозначно.

Ну да, наверное, я долбанный визуал, купившийся на внешность. На испуганный и при этом возбужденный взгляд, на торчащие соски через тонкую ткань платья, на мурашки, бегущие по коже от моих прикосновений — когда мы стояли на набережной и весь ее вид просил: поцелуй.

Но это даже к лучшему, что ничего не вышло. Арина не мой типаж, совсем не мой. Если бы у нас не было общих дел, я бы, пожалуй, не отказался провести с ней одну ночь, не больше. Но в нашем варианте это только все усложнит. Особенно при вновь выясненных обстоятельствах. Девственница, ну надо же. Вашу мать, надо было все-таки рассмотреть остальные варианты. Вляпался так вляпался.

Переодевшись после душа в домашнее, выхожу в гостиную. В квартире тихо, Арина, видимо, так и сидит в комнате. Колеблюсь, идти к ней или нет, и решаю пока не наседать. Определенно, ей надо прийти в себя, а потом мы обсудим положение дел.

В кухне нахожу рис с курицей, удивленно вздергиваю брови, и когда Арина успела приготовить? Пока я ездил в офис? Разогреваю и ем. Вкусно. Сказал бы спасибо, жаль, она сейчас, скорее всего, попросит засунуть это спасибо себе в задницу.

Если бы еще не тяжелая неделя, на которой было много работы и половина вечеров заняты Ариной… До Лизы я не добрался, и это тоже сказалось на моих тормозах. Завтра съезжу к ней, поговорю с Ариной, и все встанет на свои места. Черт, что-то я устал за последние дни…

Арина так и не появляется до конца вечера, утром, когда я возвращаюсь с пробежки, в квартире тоже тихо. Обычно она встает к этому времени, спит или специально не выходит?

Вот только бы не последнее, чего я терпеть не могу, так обиженного молчания. Можно хоть в лепешку расшибиться, пытаясь разрушить эту стену, если баба решила молчать — все впустую. Пока ее саму не прорвет.

Принимаю душ, а когда выхожу на кухню, звонит телефон. Так, мама с утра в воскресенье. Что бы это значило?

— Привет, — снимаю трубку, доставая чашку и ставя ее в кофемашину.

— И когда Владислав ясно солнышко собирался мне рассказать о том, что он состоит в отношениях? — мамуля как обычно изъясняется не без доли сарказма.

— Сегодня, — отвечаю, прикидывая, откуда до нее могла дойти информация.

— Ну тебе это удалось. В интернете только о тебе и говорят, я уже готова была увидеть тебя в новостях по телевизору.

— Не показали?

— Ты же знаешь, я не смотрю телевизор. Ну давай рассказывай.

Выдыхаю, глядя, как струйка кофе течет в чашку.

— Ее зовут Арина, учится на третьем курсе, отец бизнесмен. Хорошая девочка.

— Боже, Влад, ты неисправим. Всерьез считаешь, мне интересно это? Я хочу знать, что она сделала такого, что мой сын впервые за тридцать пять лет завел отношения.

— Это не впервые.

— Дурынду Машку в счет не берем. Там у тебя точно голова не соображала. А сейчас, если ты решился и вышел с ней в свет, это значит очень многое. У вас действительно серьезно, Влад?

— Да, — отвечаю, взяв чашку и сделав глоток.

— Ушам не верю. Я должна ее видеть, сын. В следующие выходные едете к нам. С ночевкой. И это не обсуждается. Ты меня понял?

Я не отвечаю, потому что отвлекаюсь на появившуюся в кухне Арину. Она проходит к кофемашине и, взяв чашку, тыкает в кнопку под моим взглядом.

— Влад, — зовет мама. — Ты меня понял?

— Понял. Хорошо. Давай я тебе потом перезвоню.

И не слушая ответа, кладу трубку. Продолжаю смотреть на Арину, но она делает вид, что ничего интереснее, чем смотреть, как льется кофе в чашку, в жизни быть не может.

— Доброе утро, — говорю ей, она забирает чашку и, кинув:

— Доброе, — садится за стол.

Ну не убежала, уже хорошо. Не конченный вариант, значит. Я сажусь со своей чашкой напротив, рассматриваю Арину. Сейчас она без косметики, волосы собраны в небрежную чуть растрепавшуюся косу, они уже не красные, чуть отливают розоватым светом. Одета в джинсы и рубашку, значит, готова ехать домой.

— Давай поговорим, Арин.

Она бросает взгляд исподлобья, после чего опускает глаза в телефон и, сделав глоток, отвечает:

— Говори.

Охренеть, какая коммуникабельность.

— То, что вчера произошло, было непозволительно. Мы оба переступили черту, которую не стоило. Секс между нами только бы все усложнил.

— Ммм, — тянет она, после чего поднимает взгляд. — Так ты поэтому так себя повел? А я думала, потому что я девственница.

Отворачиваюсь, качая головой. Вот что ни говори, а характер у нее имеется, скромница она… Конечно… Если только с тем мажором. Остальным руку откусит и не заметит.

— Ну да, я не был готов к такому. Но это не меняет суть дела. Нам с тобой лучше сохранить исключительно рабочие отношения.

Арина упирается в меня взглядом, смотрит долго, я делаю глоток, своего не отводя.

— А если бы я не была девственницей, — говорит вдруг, — если бы не остановила тебя вчера, мы бы переспали… Ты бы мне с утра то же самое сказал?

Хороший вопрос. Я бы даже сказал, провокационный.

— Арин, вчера просто так сложились обстоятельства… Мы оба этого хотели, но ты же понимаешь… Я не фанат отношений. И ты хорошая девчонка, но… не в моем вкусе.

Она слушает мою речь с абсолютно каменным лицом. Когда замолкаю, кивает, поджав губы.

— Понятно. Ну… Что тут скажешь… — Арина поднимается, берет в руки телефон. — Я тоже рада, что между нами ничего не произошло. Предлагаю вычеркнуть вчерашний вечер и вернуться к отношениям строго по договору. Думаю, это будет лучшим решением.

Я киваю, разглядывая ее и, честно сказать, даже восхищаясь в глубине души. Она ведь не прожженная стерва, для нее такая ситуация впервые, а ведет себя более чем достойно.

— В следующие выходные едем с ночевкой к моим родителям, — говорю ей в спину. Она останавливается, кидает, не оборачиваясь:

— Хорошо, — и уходит, а через пару минут вижу, как топает в прихожую с рюкзаком.

— Арин, я тебя отвезу, — поднимаюсь и выхожу из кухни.

— Не надо, — она натягивает кроссовки. — Поезжай лучше к Лизе, тебе это сейчас нужнее.

И уходит, тихо закрыв за собой дверь.

Я не держу ее, конечно. Это ее выбор, и мы все выяснили, добавить тут нечего, а сходу вернуться к обычному общению у нее вряд ли получится, надо все это переварить. Привыкнет, конечно, со временем и опытом.

И все равно чувствую себя виноватым, хрен знает почему. Надеюсь снять напряжение у Лизы, но ни черта не выходит, потому что она встречает меня не так радостно, как обычно.

Честно сказать, выяснять, что стряслось еще и у нее, нет настроения, потому я сразу перехожу к делу, мне нужен хороший секс.

И хотя Лиза таки включается в процесс, и все делает хорошо, я не чувствую привычного расслабления. Все как-то не так, блин, из-за этой Колючки. На хрена вот она лезла ко мне вчера со своими поглаживаниями…

— Ты чего такая хмурая, Лиза? — все же спрашиваю ее. Она некоторое время молчит.

— У тебя появилась девушка? — спрашивает, я выдыхаю протяжно. Ну да, стоило догадаться самому.

— Появилась. И что?

Она неопределенно качает головой.

— А я?

— А что ты? Вот я к тебе приехал. Между нами все по-прежнему.

Лиза некоторое время меня рассматривает, растерянно хлопая длинными ресницами.

— То есть… — не находит сразу слов. — То есть ты будешь встречаться с ней и со мной?

— Нет, Лиза. С тобой я буду спать, а с ней встречаться.

Она ещё молчит с тем же растерянным взглядом.

— Ты вывел ее в свет. Значит, у вас серьезно? — додумывается задать вопрос.

— Да, — киваю в ответ. — Серьезно более чем. Я ее люблю.

Такие признания от меня, да ещё в чужой адрес точно действуют на Лизу не лучшим образом.

— Любишь? — она немного нервно усмехается. — Любишь ее, но будешь приезжать ко мне?

— Секс и любовь не связаны между собой. — Я тяну ее за руку, усаживаю к себе на колени. На Лизе только короткий халатик, и я распахиваю его, освобождая грудь. — Все останется по-прежнему, просто не надо афишировать наши отношения. Подругам можешь сказать, что мы расстались. Понимаешь?

Она неуверенно кивает, счастливой не выглядит. Успела наверняка придумать себе сказку, что у нас что-то серьезное. Только вот я тут при чем? Я ни разу не давал намека на подобное.

— Ну Лиз, — я улыбаюсь, потом целую ее в шею, — нам же хорошо вместе. Не будем это портить. Но если тебе такой формат не подходит, давай расстанемся, я все пойму.

Она сжимает на мгновенье мои плечи, я накрываю губами ее сосок и слышу тяжелый выдох. Перед глазами появляется выгибающаяся стонущая Арина. Прогоняю картинку прочь, только ее тут сейчас не хватало.

— Ну, что скажешь? — поднимаю на Лизу глаза. Она несколько секунд смотрит, потом наклоняется и целует. Вот и умница, девочка. Я не ошибся, когда выбрал тебя.