Фиктивная жена миллионера (СИ)

Глава 13

Арина

— Ариш, дочь, посмотри на меня, — папа призывает меня к вниманию, я поднимаю глаза.

Мы ужинаем дома вместе, у нас правило: есть без телефонов, — потому я сижу, уткнувшись взглядом в тарелку. Мне стыдно смотреть в глаза папе, подругам, и, главное, самой себе.

То, что я сделала, непозволительно. Я почти переспала с мужчиной, которого толком не знаю. У которого есть женщина для необременительного секса. Которому я даже не нравлюсь, что он и сказал мне прямым текстом.

А главное, он не нравится мне! Не нравится совсем! Впечатление от его красивой внешности с лихвой стирается его отношением к людям, и в частности ко мне. И такому мужчине я позволила…

Сжимаю зубы, чтобы не вспоминать тот момент, когда у меня в голове определенно что-то замкнуло, и я позволила себе такое… и тот, когда я плакала в комнате, не зная, за какую мысль ухватиться, чтобы вернуть связь с реальностью, чтобы она снова стала привычной и понятной. И тот, когда Влад так и не появился, не извинился, а только на утро сухо высказался на счёт случившегося.

Хочется сильно ударить себя за то, что я и впрямь могла подумать: для него это тоже важно, имеет значение. Маленькая глупенькая Арина.

Эти его слова: ты хорошая девочка, но не в моем вкусе.

Не в моем, не в моем, не в моем — стучит у меня в голове обида все то время, что я еду домой на такси.

Да я ведь ничего не хотела, не мыслила даже о подобном, просто этот вечер… Мне показалось, что между мной и Владом что-то такое возникло… Нет, не желание переспать, как у него, а какой-то личностный уровень взаимопонимания, какая-то связь… Глупость, какая глупость.

— Скажи мне честно, Влад тебя обидел чем-то?

Я сжимаю вилку в руках, стараясь не выдать лицом эмоций.

— Нет, с чего ты взял?

— Вчера на ужине у тебя было хорошее настроение, а сегодня ты словно в воду опущенная. Поникшая…

— Пап, Влад тут ни при чем, — отрезаю я. — Мы с ним не общаемся. Только обсуждаем моменты по встречам и так далее.

— Тогда что случилось? Я же вижу, что-то не так. Дочь, ты можешь мне рассказать, я пойму.

Улыбаюсь с благодарностью. Жаль только, я не могу на самом деле рассказать. Потому что правда вызовет ненужные проблемы, а я виновата не меньше Ярова в том, что случилось. Но папа, конечно, обвинит во всем Влада, только разбирательств на эту тему нам и не хватало.

— Просто это немного сложно, — говорю ему. — скоро мне придется переехать к Владу, понимаешь? Все меняется, даже если это только фиктивный брак, он отражается на жизни.

Папа вздыхает, отложив вилку в сторону. Кладет свою руку на мою, сжимает. В глазах боль и беспокойство.

— Все будет хорошо, пап, — не знаю, кого я пытаюсь больше убедить.

— Послушай, ты ведь не должна отказываться от своей жизни, — мягко говорит он, — ты можешь общаться с парнями… Возможно, даже завязать отношения…

— Вряд ли кто-то захочет стать моим любовником, — хмыкаю печально.

— И не надо. Просто общение тоже очень важно. Ведь когда-нибудь этот брак кончится, и как знать, может, с кем-то из тех, кто будет рядом это время, и сложится.

Смотрю на папу и думаю: он прав. Правда, прав ведь. Я так загналась на тему, что мне ничего нельзя, что просто замкнулась в себе, боясь сказать или сделать что-то не то. Но Яров сам вчера мне показал походом по ограждению: не стоит ставить себе столько ограничений, не все так страшно.

Уже в комнате, поколебавшись, пишу Максиму:

"Привет, может, прогуляемся как-нибудь?"

Отправляю, начинаю кусать губы и думать, правильно ли я поступила, и как Максим отнесётся к такому предложению. Если ему будет просто неловко мне отказать? Или как раз откажет, я тогда буду переживать ещё больше. Может, зря я всё-таки написала?

"Я свободен сейчас. Ты как?" — прилетает ответ, и я невольно расцветаю улыбкой. Как я? Я отлично.

Правда встречаемся мы в парке, здесь, как по мне, меньше вероятность встретить кого-то из знакомых. Особенно из знакомых Влада. Ну и журналисты, наверное, не частые гости в парках.

Максим приезжает на скейте, убирает его в рюкзак, и мы не спеша прогуливаемся. Странным образом, я дико волнуюсь каждый раз, ожидая встречи, но потом становится легко. Вот и сейчас мы болтаем обо всем на свете, словно знакомы тысячу лет.

— Никогда не каталась на скейте? — Максим удивляется всерьез. — Ты что, надо обязательно попробовать. Это кайф.

Он достает скейт и ставит на дорожку. Нерешительно смотрю, потом осторожно наступаю одной ногой.

— Тебе бы, конечно, на лонге сначала попробовать, — говорит Максим, — на нем гораздо проще держать равновесие и управлять. Ну ничего, я помогу. Вот так ставь ногу, почувствуй, как доска реагирует на каждое твое движение.

Я аккуратно отталкиваюсь и на медленной скорости еду вперёд, отталкиваюсь ещё, немного разводя руки в стороны.

— Корпусом двигай, управляй, — даёт совет Максим, я набираю скорость и чувствую, что перестаю контролировать этот момент.

— Максим, что делать? Сейчас грохнусь, — кричу ему.

— Просто спрыгивай! Пусть катится дальше сам.

Я слушаюсь и бросаю скейт. Смеюсь от души, представляю, как забавно выглядела со стороны. Максим приносит уехавший в траву скейт.

— Вон площадка, идём, — он хватает меня за руку и тащит на небольшой пятак, я иду, глядя на наши руки и думаю о том, что так могло быть не только в такой ситуации.

Что мы ходили бы за руку по институтским коридорам и целовались на лестнице. А теперь он просто тащит меня на площадку, а я чувствую себя неловко.

Так, Арина, успокойся, ты не нарушаешь условий договора. Наслаждайся происходящим, а не думай о плохом.

— Так, — Макс заставляет меня встать двумя ногами на скейт и, взяв за руки, начинает делать круг, а я еду следом соответственно.

— Ты уверен? — спрашиваю с улыбкой, хотя мне немного боязно.

— Конечно. Ты справишься. Давай сама.

Он пытается отпустить мои руки, но я только кручу головой.

— Нет, Макс, не отпускай!

Он смеётся, ещё увеличивая скорость, скейт дёргается под ногами и уезжает в сторону, а я почти падаю в объятия Макса. Смеюсь с сильно бьющимся сердцем, пока не замечаю, как он меня рассматривает. Внимательно и как будто немного грустно.

— Все в порядке? — задаю несмело вопрос.

Максим хмурится, но кивает, криво улыбаясь.

— Просто подумал… Жаль, что мы раньше не познакомились.

Я теряюсь, нерешительно улыбаюсь.

— Почему, кстати? — спрашивает он. — Костя ведь встречался с твоей подругой?

— Я не тусила с ними, — отстраняясь, одергиваю рубашку. — Я вообще не очень тусовщица, если честно.

— Мне казалась раньше, что ты не от мира сего. А ты… классная. Реально классная.

— Спасибо. Ты тоже.

Мы ненадолго замираем, глядя друг на друга, потом Максим спрашивает:

— Как твои отношения?

Я теряюсь и сразу отворачиваюсь, чтобы не врать человеку в лицо.

— Хорошо.

— Любишь его?

Взгляд хаотично мечется по деревьям, растущим вдоль дороги, в груди сдавливает от обиды. Я не хочу врать. Дело не в том даже, что мне не нравится ложь сама по себе. Я не хочу, чтобы так думал Максим.

— Люблю, — говорю тихо.

— А я тебе зачем? — спрашивает он так неожиданно, что я поднимаю на него испуганные глаза.

Взгляд серьезный, пронизывающий.

— Мне… — нервно сглатываю, но глаз не отвожу. — Мне нравится с тобой общаться.

Макс ещё смотрит, потом снова криво усмехается.

— Ладно, идём, — разворачивается и уходит за укатившимся скейтом.

Я смотрю парню вслед, и хочется догнать и сказать, что все не так. И если бы не мои обязательства… В эту секунду я их ненавижу всей душой. И вместе с ними Ярова. Вспоминаю, как мы стояли возле его комнаты, как он смотрел этим своим спокойным взглядом, от которого меня по непонятной причине прошибало…

Выдыхаю, тряхнув головой. Этот мужчина недостоин даже того, чтобы возникать в моих мыслях.

— А как решилась в такой яркий цвет покраситься? — спрашивает Максим как ни в чем не бывало, когда я подхожу к нему. Убираю прядь за ухо, пожимаю плечами. Не правду же ему рассказывать?

— Спонтанно идея возникла.

— Хочу челку себе покрасить. Может, поможешь?

— Я? Я вообще не спец.

— Да что там надо? Справишься. А нет, просто постригусь. Ну что, попробуешь?

Я снова улыбаюсь. И как у Макса так легко получается разряжать обстановку?

— Почему бы и нет.

— Отлично, я тогда куплю краску и сговоримся.

По дороге домой я пытаюсь анализировать свои чувства. Мне так хорошо с Максимом, что это кажется невозможно странным. Рядом с ним я перестаю испытывать неловкость, ненужное волнение, расслабляюсь и могу говорить о разных вещах.

Я вдруг осознаю: именно этого мне не хватало с того самого момента, как я согласилась на договор. Он словно провел черту между до и после, потому что, как Яров и хотел, он стал частью моей жизни, и чем дальше, тем больше при встрече с подругами я слышу вопросы о том, как у нас с ним, они выпытывают несуществующие подробности и дают советы, которые мне никогда не пригодятся.

И даже если мы говорим о другом, я постоянно в напряжении, что ляпну что-то не то, или снова окажусь под обстрелом. Парадоксально, но мне приходится скрываться перед ними больше, чем пере Максимом. Потому что он не очень-то горит желанием обсуждать мои отношения с Владом, и все остальные темы для нас открыты. И на удивление, общих оказывается очень много.

С ним я словно отдыхаю душой. Ну когда не возникает интимных моментов, которые мы оба стараемся тут же сгладить.

От Влада я получаю короткое сообщение, когда ложусь спать:

“Во вторник у меня, приезжай к 20, я могу задержаться”

Надеюсь, ты задержись подольше.

Откладываю телефон, кладу руки поверх одеяла, смотрю в потолок. Дебильное ощущение, но одна мысль о Ярове, а меня начинает потрясывать от злости, губы сами собой сжимаются, ладони складываются в кулаки. Не нравлюсь я ему, видите ли. Одолжение сделал, что ли, переспать со мной решил? Да кому оно нужно, такое одолжение? Тем более от мужика, который ни одной юбки не пропускает. Не велика задача, знаете ли, затащить такого в постель.

Мотаю головой и переворачиваюсь на бок. Каждый такой момент даю себе слово, что не буду реагировать. Равнодушие, и никаких эмоций, и каждый раз бомбит все равно. Хотя теперь больше от злости, чем от обиды, как было вчера вечером, когда Влад отскочил от меня, как от прокаженной. Видимо, быть девственницей в девятнадцать немодно настолько, что это вызывает панический ужас.

Я искренне надеюсь, что Ярову не придет в голову заходить ко мне в комнату, в которую я сразу ухожу, появившись в его квартире. Он сам появляется только ближе к девяти. Я захватила с собой планшет и занимаюсь поиском компаний, которые можно взять в курсовую.

Мне нужно будет составить рекламную кампанию для какой-то организации и провести, соответственно, анализ существующего продвижения и его эффективности. Конечно, можно было бы пойти в папину, но мне не хочется светить реальным положением дел в его фирме. Конечно, там не будет баланса, но догадаться о том, что все не очень хорошо, будет несложно.

Я как раз говорю с папой, когда раздается стук в дверь, и заглядывает Влад. Знаком спрашивает, можно ли зайти, я указываю на кровать и отворачиваюсь к окну, возле которого стою.

Мне нравится вид отсюда: на вечернюю улицу, помеченную желтыми огнями фонарей, на яркие неоновые вывески, разбросанные по первым этажам домов, на снующих людей. Честно сказать, я уже не один кадр сделала из этого окна..

— Ладно, пап, спокойной ночи, — заканчиваю я беседу. — Я тебя люблю. Пока.

Кладу трубку и несколько секунд смотрю за стекло. Ладно, просто меньше на него смотреть и общаться только по делу. Вот и все. Это просто. Просто же?

Поворачиваюсь и обнаруживаю, что Яров просматривает мой планшет. Нет, ну нормально?

— Не слышал, что по чужим вещам нельзя лазить? — быстро подхожу и забираю планшет, кладу его на тумбочку.

— У тебя курсовая? — спрашивает Влад.

— Да.

— Почему не попросишь писать ее по моей фирме?

Я вздергиваю в удивлении брови. Он серьезно? Я пытаюсь сократить время общения между нами, а Яров предлагает мне просить его… Ага, сейчас.

— Слушай, Арин, — продолжает он, наблюдая, как я присаживаюсь на кровать с другой стороны. — Ты же умная девочка. Курсовая по такой фирме, как моя, для тебя большой шаг вперед. Это хорошая основа для будущего диплома. Это монетка в копилочку твоего будущего резюме. Отличный шанс, который не стоит упускать из-за того, что не ладишь с начальником, потому что он мудокватый козел.

Я изумленно на него таращусь на последних словах. Он это сейчас всерьез говорит? Или у меня слуховые галлюцинации?

— И кстати, это его не оправдывает, — добавляет Яров, — но козлу перед тобой, правда, стыдно.

— Ты сам себя слышишь? — спрашиваю, не удержавшись.

Влад усмехается, но следом лицо приобретает серьезное выражение.

— Извини, Арин, — продолжает он, — я вел себя непозволительно. Как бы ни было, я взрослый мужик и должен был себя контролировать. Дело даже не в том, хотел я или нет, нравишься ты мне или нет. У нас с тобой договор, особые условия, нам вместе быть минимум года два. И я не хочу, чтобы этот инцидент стоял между нами. Обещаю, что такого больше не повторится.

Мне даже немного приятно, правда. Я вижу, что Влад не просто так говорит это, что он действительно размышлял на эту тему. И его слова разумны, правильны. Да, все так, но внутри что-то сопротивляется тому, чтобы вот так просто согласиться с вышесказанным и идти дальше.

— Ладно, хорошо, — заставляю себя сказать, и даже выдавливаю улыбку. Так будет правильно. Мы просто будем общаться по договору: никаких подводных камней и скрытых подтекстов. По крайней мере, теперь точно.

Я тянусь за телефоном, бросая взгляд на Ярова, и замираю, потому что он поднимает глаза с уровня моей груди. На мне обычная майка и нет бюстгальтера… И это он называет обычные деловые отношения? Мгновенье хочется привычно закипеть и что-нибудь съязвить в ответ, но следом в голову приходит другая мысль: отношения в рамках договора, так?

Уверена, после той ночи влад не притронется ко мне, но смотреть ему это не мешает? Ладно, смотри.

Я ложусь на живот, держась на локтях, беру телефон и начинаю просматривать ленту, прекрасно осознавая, что моя грудь сейчас выглядит вызывающе. Яров молча сидит, а когда я поднимаю глаза, смотрит на меня, прищурившись.

— Что-то еще? — спрашиваю как ни в чем не бывало.

— Следующая ночевка в четверг, в субботу утром поедем к моим родителям на выходные. Подробней тогда в четверг расскажу. И подумай насчет курсовой.

— Хорошо, я подумаю.

Он еще раз кивает и выходит, аккуратно прикрыв дверь. Сердце в груди бьется непозволительно быстро. Надо же, даже не думала, что смогу сохранить непроницаемое лицо в такой ситуации. Я переворачиваюсь на спину и закусываю губу, давя улыбку. А это было даже интересно: провоцировать его.