Фиктивная жена миллионера (СИ)

Глава 27

Лежу, глядя в стену, слушая, как Влад ходит по квартире, собирается на работу. Я никуда не пойду, не могу в таком виде появиться перед подругами. Разбитая, с заплаканными глазами. Врать, что у меня все хорошо. Потому просто вру, что проспала, и мне лень.

Я не могу перестать думать. Не сплю всю ночь, ворочаясь. Меня ломает по всем аспектам. Физически я уже отвыкла спать одна, мне не хватает большого горячего тела рядом и объятий Влада. Я очень хорошо начинаю понимать выражение: холодно одной в постели.

Но это меньшая из бед. Правильно ли я поступила? Вчера на эмоциях мне хотелось резать по-живому, бросить все и идти дальше. Но сейчас… Разве я стала счастливее? Мне больно, возможно, не менее больно, чем могло быть потом, если бы Влад меня бросил.

Он принял мое решение, не стал комментировать, переубеждать, хотя дал понять, что не хочет расставания.

Если я ошиблась? Если он действительно не хочет? Если все то, что было между нами, было по-настоящему?

А как же Лиза, ребенок? Я видела медкарту… И что? Вдруг этому есть объяснение? Может, она вообще не от Влада беременна? Может, вообще не беременна? Я ведь не знаю ее, на что она способна…

Зато знаю, что подделать можно совершенно любые документы. Влад ведь говорил, Лиза спит с ним из-за денег. А если он со мной — то не ходит к ней, она теряет как минимум источник дохода. Да, я допускаю, что она могла и полюбить Ярова. И в совокупности любовь и деньги могли толкнуть ее на такой поступок.

Но ведь Влад писал ей, что заедет. Зачем? Может, хотел поговорить о чем-то? Расстаться? Объясниться? Она ведь мне только сообщение показала, а не видео с их сексом, в конце концов.

Если я ошиблась, если ошиблась, рубанув с плеча? Если сама разрушаю свое счастье сейчас?

Меня охватывает озноб, я прижимаю колени к груди. Мне так плохо, Влад прав: мне с ним хорошо, а не с кем-то. Я должна с ним поговорить, должна все ему рассказать, больнее, чем сейчас, мне уже вряд ли будет.

Я вскакиваю, подбегаю к двери, крепко сжимаю ручку. Я просто скажу все, как было. Он что-то скажет в ответ, я не знаю, что. Я не буду думать об этом сейчас.

Я выхожу в гостиную. Пусто.

— Влад, — зову его, проходя в прихожую.

Так, он уже ушел. Я тяжело вздыхаю, прислонившись к стене. Сердце заходится почти болезненно. Ладно, ладно, это ничего. Нужно умыться и поесть, мне нужны силы. Вчера я ничего не смогла в себя запихнуть, и теперь чувствую легкое головокружение.

Быстро принимаю душ, варю кашу. Сажусь с тарелкой, снимаю блок с телефона. Сообщения от девчонок не открываю, залезаю в интернет. Влад ничего не выкладывал. Я со вчерашнего обеда не объявлялась, в директ даже некоторые написали, куда я пропала. Последнее время я плотно занялась ведением социальных сетей, тем более прохожу курс по личному бренду и сразу внедряю это. Но сейчас на это просто нет сил.

Я кусаю губы, открываю мессенджер и пишу Владу:

“Давай пообедаем вместе? В любое время”

Ответ прилетает сразу:

“Прости, не могу, в обед важная встреча. Если хочешь, приезжай в офис часам к трем”

Я кусаю губы, размышляя.

“Ладно, вечером увидимся дома. Не задерживайся, если сможешь”

“Постараюсь”

Вот так коротко. Ни о чем не спросил даже. Но ответил сразу, это что-то значит? Я не знаю, я уже ничего не знаю. Только чувствую, что допустила ошибку, не рассказав все, как есть. Я хотела спрятать свои эмоции, показать, что мне все равно. Но мне не все равно. Я не могу без него, и должна быть уверена в том, что сделала все, чтобы его не потерять.

Влад

Перечитываю еще раз сообщение от Арины, сидя в ресторане. Пытаюсь понять подтекст. Передумала? Поняла, что ошиблась, поспешила? Я не слишком понял ее браваду вчера. Но решил дать ей время остыть и подумать. Надеюсь, это она и сделала, потому и написала мне.

Юношеский максимализм, даже нигилизм, толкает ее на масштабные поступки: разрушить все и на обломках построить новое. Она еще не понимает, что так не работает. Что чтобы построить что-то новое, нужно сначала разгрести все эти обломки, вытащить из себя все осколки, вынести весь мусор. Стать чистым — не значит стереть все. Это значит принять то, что случилось, и работать с тем, что есть, разбирая, убирая, осознавая.

Арина умная девочка, эмоции должны улечься, и она начнет размышлять. И придет к выводу, что поспешила, в этом я не сомневался. И надеялся, что ее сообщение связано именно с этим. В любом случае я бы сегодня поговорил с ней обстоятельно, но, возможно, теперь все пройдет легче, чем я думаю.

— Владислав, — Лебедев останавливается у стола, я поднимаюсь с улыбкой, пожимаю ему руку.

Он сам предложил встретиться, и я, конечно, не мог отказаться. Поддержка в продвижении политической карьеры мне очень нужна. Он делает заказ, передо мной ставят стейк, я приехал минут на двадцать раньше положенного.

— Давай сразу к делу, — улыбается Лебедев. — Я наслышан, что ты собираешься податься в политику. И о твоих планах тоже. Скажу без преувеличения — она масштабны.

— Я стараюсь ставить перед собой цель по-максимуму.

— Я так и понял, — кивает Лебедев. — И у тебя неплохие шансы, учитывая твое положение в городе. Но… — он размышляет, я молчу. Хотелось бы услышать мысль целиком, прежде чем говорить что-либо. — Но не всем это нравится, Владислав. Люди сидят на своих местах много лет, и они не планируют их покидать, только потому что амбициозный миллионер решил заняться политикой.

— Ну это неизбежно, — пожимаю плечами. — Всегда будет кто-то недовольный.

— Их много, Владислав. И зная твою упертость, они тоже не сидят без дела.

— То есть? — щурюсь, глядя на него.

Лебедев достает телефон, что-то в нем ищет, а потом кладет на стол. Из динамика раздается до боли знакомый голос:

“У него любовница, понятно? Вот так он живет, вот это для него норма. И со мной, и с ней… Я для него ничего не значу, только приятное времяпрепровождение! Все это фикция, все фикция с самого начала: все наши отношения, любовь! Нет никакой любви. Он просто не способен на это чувство. Пользуется людьми, а потом их выбрасывает. И меня выбросит. А я его люблю, понимаешь?! “

Слушаю, прикрыв глаза, тру переносицу. Внутри закипает злость. Не на Арину, конечно, а на этих уродов, которые сыграли на чувствах девочки. Разыграли партию, только кому она это говорит? Кто та крыса, которой она доверилась? И что побудило ее на эти эмоции? Неужели Лиза?

Я был уверен, мы обо всем договорились месяц назад. Я объяснил, что наши отношения подошли к концу, пообещал ей выплачивать в течение полугода неплохую сумму денег. Она согласилась спокойно. Уже понимала, что к этому идет, раз я перестал появляться у нее. Значит, они ее задействовали…

— И кто запись делал? — поднимаю на Лебедева глаза, когда голос Арины замолкает.

Последние слова так и стоят в ушах: а я его люблю, понимаешь? Черт, Яров, ну ты и вляпался.

— Это неважно, — отвечает Лебедев. — Важно, чтобы вы понимали, Владислав, нельзя просто так взять и ворваться в эту сферу. Мы не против вашего присутствия как такового. Но против ваших амбициозных планов. Если вы готовы сотрудничать на наших условиях, то я могу рассказать вам о них, если нет, — он пожимает плечами, — выбор ваш. Тогда мы будем по разные стороны баррикад.

Усмехаюсь, отворачиваясь. Что ж, молодцы, что тут еще скажешь? Я сам виноват, прокололся. Прав был Тимур, нужно было лучше думать, а не идти на поводу у своих желаний.

— Давайте ваши условия, — говорю Лебедеву, он улыбается одобрительно.

— Охренеть! Охренеть! — Тимур ударяет кулаком по столу. — Суки, хорошо разыграли.

Я только киваю. Мои первые эмоции уже улеглись, и теперь я соображаю, как действовать дальше. Первым делом Лиза. Абонент вне зоны действия, я дал задание достать ее хоть из-под земли. Если она всерьез рассчитывает спрятаться от меня — то она еще глупее, чем я думал. Пойти на сговор против меня, чтобы отомстить. Дура.

— Ладно, то, что согласился на их условия, это правильно. Значит, у нас есть лазейка, это уже хорошо. Пока будем действовать в заданных границах, потом что-нибудь придумаем.

— Хорошо, — киваю, думая о другом.

Если бы Арина не сглупила и рассказала мне все вчера, мы могли бы предугадать дальнейшие события. Или хотя бы попытаться. Но я сам сплоховал, никак не думал, что против меня уже ведутся какие-то действия. Недооценил противника. Теперь расплачиваюсь.

— С Мироновой надо расстаться, — произносить Тимур, я хмуро на него смотрю.

— В каком плане?

— В прямом. Все, закончили игру в фиктивный брак. Признаем: затея не удалась, будешь пока холостяком. Миронову выплатишь сумму по договору, тут не его косяк… Арина пусть съезжает.

— Что? Почему?

— Потому что у них компромат против тебя, Влад, — терпеливо говорит Тимур. — Конечно, это не бог весть что, но при умении можно раздуть скандал. Если ты продолжишь эту игру, то скандал может выйти большим, а через год, через два он будет еще громче, потому что ты уже женишься на ней и будешь изображать влюбленного парня. А так, мы просто отрежем эту историю и пойдем дальше. Через год, когда начнется кампания, об Арине все забудут, а даже если вытащат на обозрение, это будет только бездоказательное прошлое. За оставшееся время, Яров, слышишь меня, — Тимур призывает посмотреть на него. — Тебе нужно собраться и побыть холостяком. Только не тем, который меняет баб, как перчатки. Найди себе бабу и трахай ее, чтобы никто особо не знал. Твоя личная жизнь — слабое место, поэтому напрягись и сделай, как надо. Поговори с Мироновым и расстанься с его дочерью, понял?

Я молчу, глядя на Тимура. Умом понимаю, что он прав, но принимать этого не хочу.

— Понял, Влад? — повторяет Тимур.

Я киваю.