Финал Краба

Встреча с Николаевым

Николаева они дождались на улице, когда тот шел после работы домой.

Горелов подошел к нему сбоку и окликнул. Николаев остановился и, увидев друга, заулыбался:

— А, Саша? Привет!

— Знакомься. Кореш мой. Пойдем в сторонку — поговорить надо.

Они прошли к небольшому скверику и присели на садовую скамейку.

Разговор вел Горелов:

— Давно видел Краба?

— В последние дни что-то не появлялся.

— Он тебя просил по пластилиновому слепку ключ сделать?

— А ты почему интересуешься?

— Да ты не дрейфь! Этот слепок мы вот с ним делали, поэтому и спрашиваем. Краб как в воду канул. А мы на мели сидим. Башни нужны.

— Ну, я сделал ключ. А что?

— Да ничего. Мы тебя хотим в долю взять.

— А Краб?

— Без него обойдемся. Хитрый он больно! О нас все знает, а мы — что о нем? Вот то-то! Даже фамилию темнит.

— Это ты верно сказал, — согласился Николаев. — Мы о нем ничего не знаем. Я с ним вон уже сколько соли съел. Сколько ключей, отмычек сделал. Даже на «дело» с ним и Мужиком ходил, а веры ко мне все равно нет у него. Конечно, я бы тоже согласился, чтобы обо мне никто ничего не знал: ни фамилии настоящей, ни адреса. Тогда и спать можно спокойно.

— А ты что? Спишь неспокойно? — спросил Скалов.

— А ты как думал? Разве будешь спокойным, когда тебя в любой момент за мягкое место схватить могут. Ты сам-то не местный?

— Нет — проездом. Вот у друга остановился.

— Тебе легче. Замолотишь пару краж и — бывайте здоровы. А нам здесь каждый день живи и бойся. Ну, ладно. Так какое дело ко мне?

Горелов ответил:

— Надо пару ключей да набор отмычек сделать. Есть у нас одна квартира. Хозяева уехали, а она, бедненькая, ждет нас не дождется. И касса колхозная тоже умоляет, чтобы в гости пришли.

— Сделать, конечно, можно… Время надо. Тяжело сейчас на заводе этим делом заниматься. Вокруг глаза, чуть что — сразу замечают.

— А из старых запасов ничего не осталось? — спросил Скалов.

— Нет. Сделал Крабу и Мужику один набор — пальчики оближешь. Так потеряли где-то.

— Набор?

— Все, что надо для сейфов любой конструкции, — хвастливо заявил «мастер».

Скалов видел, что Николаева, измученного долгим безделием, начало изрядно заносить. В пылу безудержного бахвальства он готов был во все тяжкие пуститься. Лейтенант продолжал осторожно вытягивать из него нужные сведения.

Николаев рассказал, что длинный фонарик и надетый на его верхнюю часть фотообъектив позволяют регулировать толщину луча света и не дают ему распыляться, быть видимым с улицы.

— Молодец! — похвалил его Скалов. — А какой ты объектив ставишь?

— В принципе можно почти любой. Крабу поставил «Гелиос». У сестры валялся старый фотоаппарат, и я продлил жизнь этому объективу.

Горелову не сиделось. Он был не против такой беседы, но если бы к ней еще и бутылочку.

— Слушайте, огольцы! А что, если продолжить этот разговор где-нибудь в другом месте? Захватим пару бутылок.

— Брось ты! Бутылок, бутылок! — перебил его Скалов. — Поздно, в магазинах водка уже не продается.

— А зачем водка? Возьмем пару «фаустов» — это не хуже.

— Хреновину порешь, Сашка! — проговорил, вставая, Николаев. — Жить надо уметь. Вот для тебя пара «фаустов» — и вся услада жизни. Возьми меня. Чем я лучше тебя? Ничем. Но меня на «чернило» не тянет. Другое дело — ресторан, девочки, музыка, коньячок. Понимаешь? Когда это все есть, чувствуешь себя человеком. Поэтому, если хотите, пошли в ресторан. Там найдем что надо и вечер проведем красиво.

Такая перспектива Скалову не улыбалась. Не хватало еще, чтобы к приезжему человеку подошел кто-либо из знающих его людей.

— Нет, в ресторан идти сегодня не стоит, — возразил Василий. — Ты лучше подумай над нашими предложениями. Если согласишься, то готовь инструменты. На днях мы тебя встретим на том же месте.

Они попрощались и разошлись…