Физик против вермахта

Глава 9 Неожиданное известие

В небольшой комнатке было темно. Плотно зашторенное окно не пропускало ни единого луча лунного света. На столике, что стоял впритык к подоконнику, лежала упавшая и давно потухшая свеча.

— У меня получилось. Господи, у меня получилось, — беззвучно плакал Теслин, обхватив лицо ладонями. — Теперь все будет по-другому. Да, да, я все изменю… Мама? — шептал старик. — Помнишь, что я тебе обещал? Помнишь? Ты пыталась меня закрыть своим телом и громко-громко кричала. Я же сказал, чтобы ты не боялась.

Воспоминания о лагере смерти нахлынули на него с новой силой. Он словно вновь попал в тот самый день. Вдруг дохнуло морозным декабрьским воздухом. Нестерпимо ныли окоченевшие ноги, обутые в детские сандалики. Со всех сторон заливались яростным лаем лохматые псы, рвущиеся с поводков охраны. Он, совсем маленький, снова и снова пытался выскочить вперед, но мамина рука всякий раз одергивала его и отбрасывала назад. Измученная, едва стоявшая на ногах, женщина затравлено озиралась по сторонам…

— Мама, теперь все будет иначе. Ты слышишь? Я смогу тебя защитить! Смогу, мама! — с яростью шептал ученый, сжимая кулаки. — Это больше не повторится! Мама, слышишь?

Он сотни, тысячи, миллионы раз прокручивал в голове то, что случилось в тот день. Детские воспоминания с фотографической ясностью сохранили каждое мгновение, мучившее его на протяжении десятилетий. Злобный оскал сторожевой овчарки, ржущая рожа здоровяка с красно-черной нарукавной повязкой, лежащая в грязном снегу мама и алое пятно крови рядом с ней — все это сейчас с дикой силой рвалось из него наружу.

— … У меня есть рабочий образец. Господи, как я долго этого ждал! Теперь нужно идти к военным, — забормотал Теслин. — С таким аргументом никто не посмеет называть меня прожектером и фантазером, а мои идеи бредом. Это не бред! Слышите⁈ Это реальность! Слышите, вы, неучи и бездари? У вас не хватает мозгов взглянуть немного дальше своего носа и кошелька! Теперь вы за все заплатите.

В это мгновение в нем явно проснулся сам Тесла, бывший хозяин этого тела, с его жуткой обидой на десятки преследовавших его завистников и откровенных врагов из сильных мира сего — Т. Эдисона, Дж. Моргана, Дж. Вестингауз и др. Перед его глазами проплывали остатки сгоревшей лаборатории Теслы, подожженной по распоряжению Дж. Моргана; презрительная ухмылка Эдисона, нагло присвоившего его десяток его изобретений; смешки репортеров, потешавшихся над его потрепанным костюмом. Сейчас внутри него все смешалось — знания, воспоминания, эмоции Теслы и его собственные, превращаясь в единую и бурлящую смесь чего-то нового и ужасного.

— Да, да, нужно идти к военным. Больше нельзя терять ни минуты. Который сейчас час? — ученый вскочил с диванчика, на котором все это время сидел, и заметался по комнатке. — Так, около пяти утра. Подожду немного…

То и дело смотря на часы, он сел за стол. Ум ученого, взбодренный ударной дозой адреналина, никак не мог успокоиться и требовал новой пищи. Теслин схватил карандаш и на листке бумаги начал чертить какие-то схемы, шепотом комментируя едва не каждый свой штрих и элемент.

— … Плазменное оружие явно не для пехоты. В боевых порядках просто на просто не будет такого мощного источника энергии. На танк его тоже не поставишь. Генератор слабоват. Можно, конечно, попробовать понизить энергоемкость изделия, что, к сожалению, скажется и на его мощности. Расчеты показывают, что электромагнитное поле в таком случае станет крайне нестабильным и резко вырастет рассеивание плазменного потока. получится скорее всего лишь здоровенная зажигалка или сварочный аппарат… Судя по всему, наилучшим местом для него станет форпост, какое-нибудь долговременное укрепленное сооружение, напоминающее линию Маннергейма. Здесь можно будет предусмотреть и специальную станину, и дублированные энергопроводы, и укрытие для оператора. Проблемой, правда, остается угроза от авианалета, — ученый усиленно прикидывал все возможные варианты наиболее эффективного использования плазменного капсулятора. — Словом, нужна мобильность и близкий источник энергии. А, если попробовать…

Листок постепенно заполнялся ровными рядами формул, затейливых графиков и диаграмм. Приходящие в голову идеи, Теслин тут же облекал в оболочку из математических формул. Просчитанные им модели, в конечном итоге, говорили лишь о двух устраивающих его вариантах.

— Получается, наиболее эффективным использование плазменного оружия будет на платформе либо корабля, либо поезда. При этом вариант с кораблем представляется более выгодным, так как на нем уже оборудована соответствующая силовая установка. На поезде же силовой генератор еще только нужно устанавливать, — ученый поставил точку встал с места. — Значит, пойду к морякам. Они теперь на рейде немцами заперты. Им как раз такого мощного орудия не хватает. Поставим три капсулятора плазмы на линкор «Марат» или «Октябрьская революция»… Эх, расцвело уже. Засиделся я.

Из-за плотно зашторенных штор на стол падало несколько солнечных лучиков. Начинался очередной блокадный день сентября. Ученый поднялся и начал собирать в кожаную папку бумаги со стола: чертежи, записи и фотографии. Все уложив, окинул прощальным взглядом скудное убранство своей комнатушки и после направился к двери.

— Кажется, в почтовом ящике что-то есть, — из почтового ящика, что висел на входной двери квартиры, виднелся светлый кусочек бумаги. Со вздохом он потянулся к ящику. Наверное, очередной ответ пришел на его запрос по поиску матери. — Опять пустые ответы. Я уже устал читать эти сухие и ничего не значащие строки.

Из почтового ящика прямо ему в руки выпала толстая пачка писем с разнообразными штемпелями. Как он и ожидал, везде его встречали примерно одни и те же казенные фразы — «не значится», «сведения отсутствуют», «не представляется возможным». Следов Ольги Теслиной, его мамы, по-прежнему, не было.

— Опять ничего… — буркнул ученый, едва мазнув взглядом последнее вскрытое письмо. — Не может быть… Неужели что-то нашлось, — встав, как вкопанный, старик дрожащими руками поднес листок к лицу. — По Вашему запросу сообщаем, что Ольга Николаевна Теслина, доцент кафедры ультразвуковой дефектоскопии Ленинградского электротехнического института, была включена в состав эвакуируемой группы и убыла в г. Кубышев восьмого сентября 1941 года… Боже мой, она уехала вчера. Вчера… Получается, я, маленький, тоже с ней… И папа тоже…

Известия так его впечатлили, что у него потемнело в глазах. Тело охватила слабость. Пришлось отступить к стене, чтобы не свалиться с ног.

— Все начинается заново. Снова и снова, снова и снова. Это какой-то замкнутый круг… — забормотал он с каким-то потерянным видом. — Мы опять садимся в вагон поезда. Я пью крепкий чай из большого стакана, что обжигает мои ладошки. Потом со свистом тормозит поезд. С верхних полок падают баулы, чемоданы. Все кричат, куда-то бегут. Вдруг появляются они и начинают стрелять…

Он отпрянул от стены и, засунув письмо в карман пиджака, начал быстро спускаться вниз. Теслин что-то сбивчиво шептал, то и дело сглатывая слова и целые фразы.

— … Они поедут железной дороге… Эшелон перехватят где-то в дороге… Скорее всего завтра или послезавтра, точнее не вычислить не получится… Где это случится? Я не помню название станции… Наверное, поезд уже остановили или вот-вот остановят, — ученый пытался все просчитать, как привык это делать; к сожалению, течение реальной жизни было очень и очень далеко от стройной математической логики. — Нужно найти точку, в которой можно все исправить. Подожди-ка… Я ведь знаю конечный пункт, г. Саласпилс. Примерно представляю, где могли остановить поезд. Остается последить весь путь по железной дороге и понять, где можно их перехватить. Мне срочно нужна карта города и области.

Уже на улице ученый вспомнил, что огромная, в полстены, карта области висит в кабинете начальника электростанции. На ней были указаны не только населенные пункты, но и все инфраструктурные объекты — железные и грунтовые дороги, шоссе, мосты, котельные и т.д. Там можно будет сразу же определить нужное место.

До электростанции Теслин добирался около полутора часа. Часть пути пришлось идти пешком, часть — трястись на повозке. На проходной его встретили удивленные глаза вахтера, никак не ожидавшего увидеть того, кто только что отработал свою смену и должен был отсыпаться. Привычно махнув пропуском, ученый прошел на территорию электростанции и через некоторое время оказался у кабинета начальника. Внутри было тихо: не скрипело при письме перо, не заливались соловьи через открытое окно, не слышались тяжелые шаги хозяина.

— На выезде, наверное, — буркнул Теслин и толкнул дверь, которая, как и всегда, была не заперта. — Вот и карта.

Вытащив из папки блокнот и карандаш, он прильнул к карте, которая должна была ему помочь проследить маршрут поезда с его мамой. К сожалению, его детские воспоминания о бегстве из осажденного Ленинграда были очень отрывочны и опереться на них едва ли было возможно. Поэтому ему приходилось многое додумывать.

— Судя по времени, тогда эвакуировали нас в направлении станции Мга, которая несколько дней назад была взята немцами. Дальше нас могли отправить несколькими путями. Есть дорога на Псков, на Великий Новгород, на Москву и на Нарву, — его карандаш скользил по схеме железнодорожных путей Ленинградской области сначала в одну сторону, потом в другую сторону. — Направления на Москву и Великий Новгород по понятным причинам отметаем сразу же, так как оба они ведут на Восток. Остаются два направления — на Псков и на Нарву. К латышскому городу Саласпилс быстрее всего добираться по железной дороге через Псков. По прямой здесь расстояние чуть меньше трехсот километров. Еще один путь, правда, втрое длиннее, ведет в направлении Нарвы.

Тут он замолчал. Казалось, выбор псковского направления был совершенно однозначен. Маршрут через Псков был коротким, через Нарву — существенно длинней. Однако, была деталь, которая все усложняла.

— Я отчетливо помню, как, успокаивая меня, мама много рассказывала про море. При этом в маленьком окошке товарного вагона я один раз видел синие морские волны. Кажется, тогда у нас была долгая стоянка. Значит, везли нас все-таки по железной дороге в направлении Нарвы, — Теслин начал внимательно всматриваться в северную часть карты. — Море я мог увидеть только в одном месте. Вот оно! Здесь железная дорога подходит ближе всего к Рижскому заливу.

Ученый сверлил глазами небольшой участок карты. Через два-три дня где-то здесь должен стоять эшелон с эвакуированными женщинами и детьми из Ленинграда, которых повезут в создаваемый концентрационный лагерь близ города Саласпилс. Именно они вместе с евреями из Варшавского гетто станут первыми жителями этого проклятого места.

— Выходит, дорога у меня лишь одна — по морю, — растерянно прошептал Теслин, совершенно не понимая, что делать дальше. — По суще пройти не получится. Здесь нужно действовать парой войсковых армий, а не мне одному с плазменной винтовкой.

Опустив голову, он отошел от карты и сел на стул. В этот момент за дверью кабинета послышались шаркающий звук шагов и взволнованный голос начальника электростанции.

— … Как его нет? Что вы такое говорите? Вы что не понимаете, кто звонил? Контр-адмирал Челпанов! [командующий штаба Морской обороны Ленинграда и Озерного района]. Где я возьму другого инженера-электротехника? На Ораниенбаумский плацдарм скоро пойдет караван с подкреплением, а на лидере, эсминце «Строгий» только монтаж английских радиолокационных станций начали. Кто с ними разберется, кроме Теслина? Только он на английском языке более или менее говорит, а там сам черт ногу сломит… Ох, плохо мне, плохо. За что мне все это? Найдите мне его. Берите машину. Если надо, позвоните в милицию. Быстре…

В этот момент Маринов открыл дверь своего кабинета и, к своему удивлению, увидел того самого человека, которого только что с таким жаром искал. На лице Абрама Михайловича промелькнула целая палитра чувств: от полного отчаяния и до неописуемой радости.

— Я вас так искал, так искал, голубчик, что и словами не описать, — забормотал он, хватая Теслина за рукав пиджака. — Вы срочно направляетесь в командировку на эсминец «Строгий». Думаю, ваш помощник, товарищ Конкрин, сможет вас заменить, — начальник станции умоляюще глядел на Теслина. — Морякам нужно помочь, товарищ Теслин. У них что-то с радарной станцией, а им скоро отправляться к Ораниенбаумского плацдарму. Они ведь нам всегда идут навстречу: то десятков пять консервов передадут, то бочку машинного масла пришлют. Я прошу вас, Николай Михайлович. Обеспечим вас по первому разряду. Что скажете, то и дадим с собой… Николай Михайлович, у них полный цейтнот! Караван уже сформирован. До двенадцати часов завтрашнего дня нужно, кровь из носа, откалибровать радары на лидере. Что вы молчите?

Потрясенный таким подарком судьбы, Теслин, действительно, молчал. Ему с трудом верилось в то, что он услышал. «Господи, он сказал про корабль⁈ Значит, я попаду на корабль, который пойдет на Ораниенбаум. А дальше-то как? До нужного мне места еще плыть и плыть… Ладно, об этом думать будем потом. Главное, попасть на корабль и пронести капсулятор». Разумом он, конечно, понимал, что до нужного места ему не добраться. За Ораниенбаумом лежит территория, полностью контролируемая противником. На море полно мин и вражеских подводных лодок. Эмоции же Теслину громко твердили — «ты должен все изменить, ты должен спасти маму».

— Конечно, конечно, я готов, товарищ Маринов, — быстро заговорил ученый, словно боясь, что предложение заберут обратно. — Только мне нужно специальное оборудование — тестеры, генераторы, проводники, провода высокого напряжения. Много всего. Целый ящик оборудования, а может и два ящика.

Начальник электростанции ловил каждое слово Теслина. Всем своим видом он показывал, что готов выполнить все условия ученого. Собственно, именно это Маринов в полной мере и продемонстрировал на складе станции, куда оба они сразу же и отправилась после этого разговора.

— … Всю бухту с кабелем возьму, — Теслин показал пальцем на огромную бухту с пятидесятиметровым кабелем, которую двое работников станции тут же покатили со склада. — Десять высоковольтных выключателей… Шесть обычных выключателей… Высоковольтные керамические и линейные изоляторы по шестьдесят штук каждого наименования… Два генератора…

Возле склада все перечисленное сразу же грузили в полуторку, кузов которой вскоре оказался заполнен. В какой-то момент Маринову показалось, что его инженер собирается вывезти весь склад. Тот, словно одержимый, метался по просторному помещению и хватался за все подряд.

— Помилуй Бога, Михалыч! Куда тебе столько всего? — наконец, не выдержал начальник станции. — Там только радарную станцию настроить. Ты же, смотрю, новый эсминец собрался строить.

Как это ни смешно, но начальник станции оказался не так далек от истины. Теслин, жадным взглядом пожиравший имевшееся на складе оборудование, думал в этот момент не о какой-то радарной станции, а о новом вооружении для эсминца. В уме ученый уже подсчитывал, какую мощность электромагнитного поля он сможет достичь на новом промышленном оборудовании и какие возможности это откроет перед кораблем. Ему рисовался красавец эсминец, окутанный сетью из переливающихся электрических импульсов. Из его орудий с шипением вылетают сгустки плазмы и уносятся куда-то вдаль. Под действием мощного электромагнитного поля стройное тело корабля на глазах расплывается, превращаясь в полупрозрачный силуэт…

Остановился Теслин лишь тогда, когда кузов грузовика оказался забит разнообразным оборудованием под завязку. Только после этого он удовлетворенно хмыкнул и полез в кабину полуторки, которая сразу же начала движение. Провожавший его начальник станции еще некоторое время продолжал стоять у ворот склада, рассматривая полупустое помещение потрясенно удивленным взглядом.