Глава восьмая
ДОРОГА ЧЕМПИОНОВ

Наверное, в некоторых городах тоже есть острова, - это вполне возможно. Но таких островов, как в Ленинграде, нет нигде! Так же, как нигде нет таких белых ночей; недаром же их красоту увековечил Александр Блок. У него в одном стихотворении сказано:

Сожжено и раздвинуто бледное небо,

И на желтой заре - фонари…

Славка говорит, что островов в Ленинграде сто один, а мостов свыше трехсот пятидесяти. Впрочем, дело не в количестве. Конечно, не каждому удается увидеть (в особенности если мама и папа заставляют рано ложиться спать), как разводят в белую ночь, например, Дворцовый мост на Неве.

Шестикрылый и Нинка - счастливцы! Вот им уже удалось увидеть фонари, взлетевшие на поднятых пролетах моста. Симка два дня рассказывал, как четко выделяются кружевные перила моста на фоне светлой полоски зари, которая все ярче разгорается над заливом над плавучими кранами и силуэтами кораблей.

Они ещё спят у причалов, а золотой кораблик на Адмиралтейском шпиле - тот уже плывет по огненному предрассветному небу, задевает за прозрачные облачка.

И хочется долго стоять у ещё теплого гранитного парапета набережной и слушать протяжные гудки буксиров, смотреть, как они тянут за собою баржи…

Обо всем этом рассказывал захлебываясь Шестикрылый. Он и Нинка недавно ухитрились даже побывать в ЦПКиО на карнавале «Встреча белых ночей». Правда, им обоим за это здорово всыпали дома, зато Симка вдохновился и сочинил для Нинки очередное стихотворение:

По вечерам под Ленинградом

Кипят весельем Острова.

И шепчем мы, гуляя рядом,

Друг другу разные слова.

Нинка, ясно, не вытерпела и показала это стихотворение всему классу.

А Славка сразу же навел критику:

- Что значит «разные слова»? Можно подумать невесть что! Поэтический образ должен быть точным. Лучше бы уж прямо написал «нежные».

И тогда Шестикрылый признался Нинке, что он с самого начала так и хотел написать, да постеснялся.

А чего стесняться? Непонятно. Грубых слов, вроде «дурак», «черт», или там «прохвост», никто почему-то не стесняется, а хороших слов, таких, как «милая» или «дорогая», стыдятся. Глупо! Нинка все равно знает, что для Симки она и милая и дорогая, и никто её в этом не разубедит! И гулять с Симкой на Островах она все равно будет. Подумать только, что до сих пор они ещё не были на большом стадионе!

Во многих городах, конечно, есть прекрасные стадионы, но такого, как в Ленинграде, наверное, нет нигде. Очень давно, когда только-только окончилась война, на Крестовском острове тоже ещё ничего не было. То есть были, конечно, стадионы - «Динамо» там, «Пищевик» и другие, - но разве это стадионы по сравнению с новым, который выстроили в 1950 году! Лерин инструктор по плаванью рассказывал: пришлось перевернуть миллионы кубометров земли, осушить огромные болота, уложить сотни тысяч тонн асфальта; только одна аллея, которая ведет через парк к трибунам, прямо к памятнику Кирова, имеет двадцать метров в ширину!

Когда Лера впервые шагала по этой аллее со своим чемоданчиком, где лежали резиновая шапочка и купальник, она мысленно прозвала эту аллею Дорогой чемпионов. И пусть это покажется кому-нибудь смешным - пожалуйста! - но Лера, подойдя к памятнику, дала Сергею Мироновичу честное пионерское, что будет чемпионом. И вот она уже почти сдержала слово - защитила первый юношеский разряд. Правда, она ещё не чемпион, но добьется! Недаром же в «Советском спорте» написали, что у неё руки и ноги работают, «как гребные винты»…

Стадион окружает залив и ещё «асфальтовые озера». Так Игорь Соломин назвал огромные стоянки для автомашин. В дни спортивных праздников и большого футбола здесь полно автомобилей, а в такое утро, как например сегодня, стоянки пусты и действительно похожи на озера. Здесь зеленый «Кузнечик» кажется совсем крохотным.

- Зато ему будет привольно прыгать, - сказал Щепкин. - Никто нам не помешает.

И тогда Клим вдруг понял:

- Я знаю! Знаю, Сергей Павлович, зачем вы привезли нас сюда!

Щепкин подмигнул Климу, переглянулся с Инной Андреевной и сказал:

- Я думаю, все уже догадались зачем. Начнём с тебя, Игорь. Садись за руль.

Игорь немножко побледнел, но не растерялся. Включил зажигание, потом стартер, потом первую передачу, дал газ и отпустил педаль сцепления.

«Кузнечик» прыгнул, как настоящий кузнечик. Споткнулся, дернулся туда-сюда, и мотор заглох. А Игорь треснулся сначала затылком о заднюю стенку кабины, потом лбом в переднее стекло.

- Так не годится, - сказал Щепкин. - Движения водителя должны быть быстрыми, но плавными. Вспомни, как при сварке ты колеблешь кистью руки, когда держишь горелку. Так же мягко надо отпускать ногой педаль сцепления. Попробуем ещё раз.

Попробовали. Получилось ничего себе: Игорь самостоятельно объехал целый круг. Потом наступила очередь Леры. У той дело сразу наладилось. Она ловко, без треска переключала передачи, давала в меру газку; «Кузнечик» охотно её слушался.

- Это потому, что Лера - отличный пловец, - сказал Щепкин. - У неё точные, слаженные движения. Как это называется?

- Это называется координация, - сказал Славка. Инна Андреевна одобрительно кивнула и улыбнулась так, будто собиралась поставить ему очередную пятерку.

Впрочем, Славке теория давалась явно лучше практики. Он все забывал бросать газ, когда тормозил, и бедный «Кузнечик» дергался и сердито рычал. Славка краснел от злости, потому что Лера без всякого стеснения насмехалась над ним. Ей-то что? Ей хорошо с такой координацией!

Клим волновался: вот уж и Нинка отъездила, и Симка… За руль опять садится Игорь. Что же это такое?

- Сергей Павлович! А как же… А когда же я? Щепкин сказал очень серьезно:

- Ты будешь бортмехаником, Клим. Это самое ответственное дело. Ездить-то каждый может, а вот чинить… Кстати, видишь, у Игоря мотор никак не хочет заводиться? Мотор исправный. В чем же дело, товарищи?

Никто не мог сказать, в чем дело. Игорь правильно тащил на себя рычажок воздушной заслонки, стартер выл, но мотор не заводился. Тогда Щепкин сказал:

- А ну, понюхаем-ка воздух. Чувствуете, как пахнет бензином? Воздушной заслонкой карбюратора нужно пользоваться только при пуске холодного двигателя. А сейчас двигатель горячий. Вот и получилась так называемая «богатая смесь». «Кузнечик» захлебнулся бензином.

- Что же теперь делать?.. - спросил Игорь.

- Пусть бортмеханик починит, - сказал Щепкин и кивнул Климу. - Садись в кабину, нажми до отказа на акселлератор и включай стартер.

Клим устроился на краешке сиденья, сопя дотянулся ногой до педальки газа, потом с бьющимся сердцем включил стартер. «Кузнечик» дрогнул, зачихал, закашлял и вдруг - о чудо! - заработал хорошо и ровно.

Пусть теперь Игорь ездит. Пожалуйста! Клим, гордый, вылез из кабины.

Но все-таки быть бортмехаником оказалось скучно: «Кузнечик» больше не портился, и Климу пока что нечем было заняться. Он огляделся и увидел: по соседней площадке кто-то гоняет на мотоцикле.

Клим немедленно направился туда.

На асфальте был начерчен мелом большой прямоугольник с двумя точками посередине. Мотоциклист, переваливаясь с боку на бок, старался объезжать эти точки - получалась восьмерка.

Клим постоял немножко, посмотрел и крикнул мотоциклисту:

- На черту наехал!

Мотоциклист остановился, растопырил ноги.

- А ты что за указчик нашелся? Сам вижу, что наехал.

Он снял очки и сдвинул на затылок кожаный шлем; под ним так и вспыхнули рыжие волосы…

Да ведь это Виктор! Виктор, который отдал тогда Климу свое мороженое.

Виктор тоже узнал Клима.

- А, это ты, дьявольский моряк! Как поживает твоя голова, выздоровела? А что ты здесь делаешь?

- Да я - бортмехаником. Вон они там ездят. Ездить-то каждый может, а вот если что испортится…

- Ого, - сказал Виктор, - значит, ты разбираешься?

- Ну да, разбираюсь. Воздушной заслонкой карбюратора нужно пользоваться только при пуске холодного двигателя.

- Ого!.. - сказал Виктор.

- А зачем ты надел очки и шлем, да ещё перчатки? - спросил Клим. - Ведь жарко же.

На это Виктор ничего не сказал. Он предложил:

- Знаешь что, садись-ка, прокатимся. Заложим парочку настоящих виражей.

Клим немедленно забрался на сиденье позади Виктора, но тут подоспела Инна Андреевна.

- Сейчас же слезь!

- Не беспокойтесь! - сказал Виктор. - Цел будет ваш бортмеханик, честное мотоциклетное! Я опытный водитель, член спортивно-туристской мотосекции. Вот мои права и зачетная книжка.

И хотя Инна Андреевна не просила, Виктор горделиво сунул ей в руки свои документы.

И права, и книжка были совсем новенькими. Да и мотоцикл Виктора и его кожаная куртка тоже были новыми - так и блестели на солнце.

Инна Андреевна заколебалась.

- Только, пожалуйста, не быстро.

Какое там - не быстро! Виктор пулей вылетел со стоянки на кольцевую дорогу и помчался, «закладывая» крутые виражи.

Клим сидел, крепко обхватив руками Виктора, смотрел на несущийся совсем близко серый асфальт и думал: «Если бы асфальт был мокрым, это был бы последний вираж в моей жизни…» Не успел он опомниться, как Виктор уже облетел стадион, ворвался на стоянку и возле самого «Кузнечика» лихо затормозил, так, что даже покрышки пискнули.

- Вот ваш бортмеханик. Цел и невредим. Щепкин неодобрительно покачал головой.

- Разве можно на таком ходу резко тормозить? Виктор поглядел на красивую Леру и сказал самодовольно:

- Что, напугал я вас?

- Это пустяки в сравнении с тем, как бы я мог вас напугать, молодой человек, - ответил Щепкин.

Ребята засмеялись, а звонче всех Лера. Рыжий Виктор обиделся.

Он сказал Щепкину с достоинством:

- Имейте в виду, товарищ, что автомобиль - это одно, а мотоцикл - совсем другое: он требует особого умения. Вам этого не понять.

Так сказал Щепкину рыжий Виктор. Потом взглянул ещё раз на Леру, крутнул ручку газа и вихрем унесся со стоянки.

- Хвастунишка! - сказала Нинка.

- Смелый! - сказала Лера.

- Ну да! Просто дурак! - сказал Славка. Лера прищурила глаза.

- Смелый, - упрямо повторила она, - лихо ездит. Он с газом умеет обращаться, не то что некоторые.

- Хватит вам спорить, - сказала Инна Андреевна. - Не пора ли вам, товарищи автомобилисты, заправить самих себя? Есть здесь где-нибудь молочный буфет, Лера?

- Есть, Инна Андреевна, и даже очень вкусный, с пончиками. У центральных ворот на Дороге чемпионов.

- На какой дороге? - удивился Щепкин. - Первый раз слышу такое название. - И так как Лера промолчала, он предложил: - Ладно, тогда садись за руль и вези нас в свой «вкусный буфет».

Через несколько минут «Кузнечик» остановился у маленького павильона, свежевыкрашенного в канареечный цвет. И началось веселое самообслуживание.

Игорь и Симка мигом сдвинули под навесом два столика, хозяйственная Нинка расставила стаканы, разложила вилки, даже бумажные салфетки возле каждого положила, - она уже воображала, как будет хозяйничать в походе. А Лера пошла к стойке выбирать бутерброды и свои любимые пончики.

- Клим, иди сюда, - позвала Инна Андреевна, - что ты там делаешь около машины?

Ничего особенного Клим не делал. Он протирал тряпкой переднее стекло - вон как запылилось! Надо ещё проверить уровень воды в радиаторе. Клим проверил. Воды оказалось достаточно. Только после этого он прибежал к столу.

Эх, и хорошо же сидеть всем вместе под навесом и обсуждать план будущего похода. Лера была права: обыкновенная простокваша и пончики здесь необыкновенно вкусные, дома Клим никогда таких не ел. Но он готов питаться одними трухлявыми грибами, горькими лесными орехами и кислой болотной клюквой, только бы его взяли.

- Сергей Павлович, ведь без бортмеханика в дороге нельзя. Ведь правда же? Скажите им…

И тут выяснилась потрясающая новость: у Сергея Павловича скоро отпуск, и Сергей Павлович решил отправиться с пионерами в двухнедельный барсовский поход. На «Кузнечике»! И все ребята будут по очереди вести машину.

А Клим? Как же быть с Климом?

- Ну, я думаю, с таким вожатым, как Сергей Павлович, мама отпустит его, - сказала Инна Андреевна.

А Щепкин сказал:

- Да без Клима я просто не поеду. И все!

- Клим, куда же ты?.. - крикнула Нинка. Никуда. К «Кузнечику» - вот куда. Пусть на столе ещё осталось полстакана простокваши и целый румяный пончик. Клим сейчас не может есть, пусть кто хочет доедает… Он взял тряпку и принялся протирать переднее стекло, хотя оно было уже совсем чистое.

- Оставь его, Нина, - сказала учительница. Ребята продолжали горячо обсуждать план будущего путешествия, только Славка не принимал участия в разговоре. Улучив момент, он дернул Леру за рукав жакетки.

- И никакая это не Дорога чемпионов. Вон смотри, на столбе дощечка: «Главная аллея».

- Нет, Дорога чемпионов, - сказала Лера. - Я лучше знаю.

Славка задумался. Погрыз ноготь и вдруг сказал:

- Я запишусь в мотосекцию и обставлю того рыжего.

- Попробуй, - сказала Лера.

После «заправки» ребята с новыми силами гоняли «Кузнечик» по асфальтовой площадке, пока солнце не ушло за ещё совсем прозрачную молодую листву деревьев.

В город возвращались уже под вечер. На светлом небе появился тоненький месяц; из парка доносились звуки духового оркестра, ритм марша как-то удивительно совпадал с быстрым ходом «Кузнечика». Клим сидел рядом со Щепкиным и прислушивался к песне мотора; в ней звучали отдаленные удары морского прибоя и свистел ветер путешествий…

Ребята обнявшись сидели в кузове, и Симка, как всегда на ходу, сочинил на старый мотив новые слова:

Рука крепка,

Лежит рука

У друга на плече.

Не пропадешь,

Пока живешь

По формуле ЧЧ.

Меж гор, полей и речек

Помчится наш отряд.

Запрыгает «Кузнечик»

Коленками назад!

Загрузка...