Форт Заря

День 8

Поспать в эту ночь не удалось никому. Без конца возили, грузили, разгружали. Умотались до крайности, но успели вывезти все. Когда небо начало светлеть, у пустого склада стояли лишь два квадрика с нагруженными последним барахлом прицепами. В доме оставался только мотоцикл. Тащить его было тяжело, а применения ему было не видно.

— Не переживай, командир! — Касаткин махнул Жене. Все будет путем. Мы тут с камрадом как следует повеселимся и к вечеру придем в форт. Рация у нас есть, так что заранее сигнал подадим. Ну и ты тоже не оплошай там с этим Джамалом.

— Да что там Джамал — не воевать же собираюсь.

— А вот это ты зря. Именно что воевать. Только пока война у вас идет на словах, но и до пуль непременно дойдет. Ты только постарайся, чтобы это попозже случилось. Нам время нужно, подготовиться.

— Не переживай, капитан. Попробую дня три отыграть, а то и неделю.

— Ладно, хорош балаболить, светает уже, а вам еще час шкандыбать. Скоро негры придут постовых сменять, вам до этого времени уже за стенами быть нужно. Езжайте уже.

Женя пожал руку Касаткину и Клаусу, сел за руль головного квадра и тронул его с места. Ольга оседлала замыкающий и двинулась следом.

— Хорошая пара, — сказал капитан швейцарцу, глядя вслед отъезжающим машинам.

Тот не понял ни слова, но на всякий случай подтвердил:

— Jawohl.

Доехали до форта без происшествий. Едва Женя слез с седла, подошел Григорьев.

— Ты, Михалыч, сосни чуток, тебе сегодня еще много дел предстоит, а мы тут закончим.

— Люди же работают, как я могу…

— Люди сейчас доработают, и пойдут отдыхать, а ты встанешь дела делать. Так что давай, не спорь. Тебе в башне уже приготовлено, на четвертом этаже. Давай-давай, без тебя тут справимся, немного осталось. Через три часа у тебя переговоры с замком, надо отдохнуть.

Женя действительно чувствовал себя вымотанным до предела, так что легко позволил себя уговорить. Взобравшись наверх — не из последних сил, но из предпоследних-то наверняка, он, не раздеваясь, рухнул на спальник и отрубился. И почти сразу почувствовал, как кто-то трясет его за плечо. Что за черт, только ведь лег! Он с усилием выдрался к реальности и, открыв глаза, обнаружил присевшую рядом Ольгу.

— Вставай, засоня, уже половина двенадцатого.

— Не может быть!

— Еще как может.

— А как же связь?

Он в ужасе подскочил на постели. Проспать сеанс связи с замком Россия — это же надо такое учудить!

— Не дергайся, с утра связи не будет. Сигнал плохой, нужно антенну поднимать. Григорьев оставил записку, что нужно заказать. Там будут ждать. Как только мы тут наладимся, так и разговаривать начнем.

— Уф-ф-ф! — выдохнул Женя. От сердца отлегло.

— Сходи, умойся. В колодце вода очень холодная и ужасно вкусная.

Женя спустился во двор. На крышке колодца уже стояло полное ведро воды. Он щедро, пригоршней, плеснул в лицо, затем еще раз. Полегчало. Глаза, наконец, открылись, и он смог обозреть двор. Все было чисто и аккуратно. Ничего не валялось, никто не бегал, только на угловой башне у пулемета стоял дежурный. Ольга спустилась во двор следом.

— Ты что, совсем не спала? — спросил Женя.

— Ну почему же, соснула пару часов.

— Ты не в курсе, что там у Касаткина?

— Да все спокойно, он только что связывался. Говорит, у него все готово к приему дорогих гостей.

— Ну и хорошо. Григорьев спит?

— Недавно лег. Он все утро на ногах, просил разбудить перед визитом Джамала.

— Железный человек. Все разместились? Все в порядке?

— Насколько знаю, да. Шел бы, перекусил.

— Потом, сеанс уже вот-вот начнется.

— Тут вот еще записка, Касаткин передал, что ему нужно.

Женя проглядел бумажки. Григорьев сумел-таки накануне связаться с замком Россия. И разузнал-таки, какой прицел ему нужен для карабина. Кроме того, радисты из замка посоветовали кое-что по антенне для улучшения качества связи. Капитан тоже кой-чего накрапал. Но если с прицелом было все в порядке — штатная британская оптика 32 Mk 2 нашлась без проблем (Женя сперва удивился, но потом решил, что так и должно быть), то с заказом Касаткина возникли сложности. Запасные рожки к «калашу» и к «сайге» — пожалуйста. Разгрузки, берцы, прочая снаряга — без проблем. А вот гранаты, МОНки, «лягушки» и подствольники были наглухо заблокированы. Женя тыкался и так, и эдак, но в конце концов терминал грозно мигнул красным и выдал такую надпись, что недавний программист конкретно перепугался и зарекся впредь доставать неизвестных Наблюдателей настойчивыми просьбами в духе «я знаю, что нельзя, но дайте пожа-а-алуйста». В итоге, он на оставшийся вес набрал патронов и последние две позиции заполнил заранее запланированным: взял армейскую телескопическую десятиметровую мачту для антенны и большой, два на три метра, российский триколор. Ибо флаг должен не жалко трепыхаться с краю на кривой палке, а гордо реять в вышине, вызывая радость у друзей и бессильную злобу у врагов.

Какие эмоции вызвало созерцание трехцветного полотнища у Джамала, понять было невозможно. Точно в назначенное время, он прибыл в форт. Народ — кто спал, кто, предупрежденный заранее, тихо сидел по своим комнатам. Лишь Полетаев торчал у пулемета, и хмурый Григорьев с «сайгой» наперевес контролировал водителя. Ольга, как и накануне, принесла чай, добавив ко вчерашнему меню свежеполученные через терминал сласти, и удалилась. Нынче расклад был совсем иной, и Женя, предварительно обсудив с Григорьевым и Касаткиным генеральный план, мог позволить себе немного понаглеть. После вступительной части, взаимных приветствий и ритуального славословия, начался, наконец, серьезный разговор.

— Я хочу услышать ваш ответ на мое вчерашнее предложение.

Джамал был более резок, чем накануне. Ну так еще бы — внезапная одномоментная пропажа всех соглядатаев неслабо действует на нервы. Женя не торопился. Откусил кусочек печенья, отхлебнул, смакуя, глоток чая и, наконец, изволил ответить.

— За прошедшие сутки мы как следует осмотрели форт и окрестности. И нам все очень понравилось. Настолько, что мы собираемся остаться здесь. Стены достаточно высоки, у нас есть некоторое количество оружия, в том числе и трофейного, так что мы можем не опасаться нападения разрозненных племен. Более того, я скажу вам по секрету, мы уже сталкивались с некоторыми из них, и не нашли их особо опасными. А одно из племен, которое было особо настырным, практически прекратило свое существование. Вот, поглядите.

Женя вытащил из кармана снятые с вождя бусы. Джамал протянул руку, взял их и, осмотрев, вернул.

— Это знак вождя племени Дасанеч. Надо понимать, он мертв?

— Как и остальные, кто напал на нас позапрошлой ночью. Насколько я знаю, по вашим обычаям, имущество этого племени, а также его женщины теперь принадлежат мне. И я намерен в ближайшее время вступить во владение своей собственностью.

Выражение лица Джамала показалось Жене странным: некая смесь удивления, досады и уважения.

— Я вижу, вы действительно хорошие воины, если смогли отбить ночную атаку.

— На нашей стороне была удача. Но нам помогло не только это.

Женя решил немного блефануть.

— Джамал, — он вновь отпил из чашки и поставил ее на стол, — Вы ведь наверняка знаете, что еще недавно здесь, на вершине холма, была лишь каменная плита. У меня же при попадании сюда оказался некий ключ. Думаю, его дали мне те, кто переместил в этот мир. И вот в результате этого мы сейчас пьем чай и беседуем в небольшой хорошо защищенной крепости. Насколько мне известно, при помещении сюда, на эти земли, различных групп людей, изначально им дается стартовый набор: запасы, техника, иногда — оружие. Набор этот подготавливается для конкретного народа. Я знаю, что эфиопские племена довольно долго жили за счет банального грабежа — например, немцев, и использовали рабский труд захваченных ими людей. Теперь же мы, попадя сюда, увидели склад для русских — с русскими товарами и русской техникой.

— К чему вы мне это рассказываете? — эфиоп изобразил недоумение.

— Я к тому, — уточнил Женя, что становится совершенно очевидно: те силы, которые управляют этим миром, недовольны действиями Аддис-Абебы и хотят урезать их возможности за счет усиления более успешных анклавов. Той ночью, когда племя… как вы говорили? Дасанеч? Так вот, той ночью, когда эти бандиты решили напасть на нас, я проснулся по неизвестной причине за четверть часа до начала атаки. Я вполне допускаю, что Наблюдатели, — давайте будем их так называть — были в курсе планов ваших соотечественников и таким образом вмешались в происходящее и дали нам шанс победить. И мы этим шансом, — Женя крутнул на пальце бусы вождя, — воспользовались в полной мере.

Джамал сокрушенно покивал. Ни по его лицу, ни по голосу не было возможности оценить, как он воспринял Женин заход.

— Да, многие кланы моего народа ведут себя не вполне цивилизовано. К сожалению, у некоторых из них проявились самые худшие из существовавших прежде традиций. Но, поверьте, далеко не все стали бандитами. Дело в том, что в старом мире в Эфиопии жили два основных народа — это Амхара и Оромо. Амхара в большинстве своем всегда были мирными людьми. Они растили ячмень и пасли скот. Все Амхара — православные христиане. Оромо же, в основном, мусульмане. Прежде власть в государстве принадлежала Амхара. Государственный язык тоже был Амхара. Правители Эфиопии были не слишком дальновидны, они хотели, чтобы все эфиопы стали Амхара. Многие Оромо были недовольны, но там это никого не волновало. Здесь, в новом мире, все перевернулось. Власть захватили Оромо. Конечно же, они первым делом вспомнили старые обиды и теперь пытаются отыграться за прошлое. Отсюда и такая агрессивность некоторых племен.

— Что ж, это, наверное, может объяснить то, что происходит, но не может оправдать. Кроме того, Наблюдатели, как я вижу, уже составили свое мнение и приняли решение. И чтобы заставить их его изменить, нужно что-то более весомое, нежели слова. Как я понимаю, вы как раз из тех Амхара, которых преследуют войска из Аддис-Абебы.

— Вы понимаете совершенно верно.

— Может быть, мы сможем быть полезными друг другу?

— И что вы хотите предложить?

Джамал выглядел заинтересованным. Или это хитрая игра? Хрен знает. Не было у Жени опыта политических баталий.

— Мое предложение таково:

Женя отодвинул от себя кружку с недопитым чаем и слегка наклонился к собеседнику.

— Вокруг этого форта, уважаемый Джамал, и того дома, где сейчас находится моя группа, Наблюдатели выбрасывают людей. Иногда по одному, иногда небольшими группами. Эти люди, по замыслу хозяев этого мира, должны присоединяться к моему анклаву. Я намерен выполнить их желание в полной мере. Если ваши братья по оружию будут находить в лесу таких людей и доставлять сюда, в этот форт, я готов выкупать их. Что вам нужно? Наверное, в первую очередь, патроны и топливо. Я могу предложить по десять патронов и по пять литров бензина за каждого привезенного мне человека. Я так же буду рад, если вы будете привозить ранее выкраденных и сейчас содержащихся в рабстве европейцев.

Джамал в свою очередь отставил чашку с чаем в сторону.

— Это интересное предложение. Но я не могу немедленно дать на него ответ. Мое влияние не так уж велико. Мне необходимо обсудить ваши слова с другими вождями. Давайте встретимся еще раз, скажем, завтра в это же время.

— Прекрасно. Я буду ждать вас завтра.

Когда эфиопы уехали, к Жене подскочил Полетаев.

— Растешь, командир! Что ты такого негру наговорил? Загрузил по самое небалуйся. Он, когда на квадрик садился, чуть мимо седла не промазал.

— Пока еще ничего особенного. Завтра прикатит — посмотрим, во что это выльется. Если дело выгорит, у нас тут народу резко прибавится.

— А башка у тебя варит, уважаю. Слушай, я тут думал… а через твой канал нельзя какого завалящего самолетика добыть? Я бы тебе организовал и разведку, и штурмовку.

— Попробовать можно. Только какой тебе заказать, чтобы в сто пятьдесят кил уложиться? Даже какой-нибудь древний «фарман» весит намного больше. Разве что дельтаплан.

— Ого! Озадачил, пойду прикидывать.

Подошел Григорьев.

— Ну что, как прошли переговоры?

— Пока неясно. Я борзел, блефовал, пугал гневом Наблюдателей, мистики понагнал и под конец выдвинул встречное предложение: пусть сюда найденных людей привозит. Завтра вернется, будем дальше говорить.

— И то хлеб. Говорить лучше, чем стрелять. Нам время нужно, чтобы получше здесь обосноваться.

— Как ты думаешь, поверит этот Джамал в мои бредни, или нет?

— Вряд ли, хотя во внимание примет. И вообще, Михалыч, очень не понравился мне этот товарищ. Вроде, задумавшись шел, а все по сторонам зыркал, чего-то выглядывал. Скорее всего, прикидывал: все мы перевезли, или не все, стоит еще ночь караулить, или нет. Думаю, он сейчас подальше отъедет, и даст команду своим начать атаку на дом.

— Тогда надо Касаткина предупредить, пусть наготове будет.

— Так я уже ему сказал. Он вот что: просил прислать человека с канистрой бензина. Там к ним пацан вышел, увидел моцик — аж весь затрясся. Берется по лесу сюда его пригнать. Ну и ружье ему нужно, он недавно только срочную отслужил, может помочь.

— А кого можно послать? Разве что Смыкова. Надеюсь, он успел отдохнуть. Но туда же хода минимум два часа! Не окажется так, что он придет слишком поздно? Сколько там Касаткин держаться собрался? Все люди, кого ждали, уже здесь. Обойдут их там негры, да и положат у пустого сарая. Есть ли смысл? Уж если на то пошло, пусть мотоцикл в лес подальше закатят, потом можно будет тишком вытащить.

— И то правда.

— Тогда пойдем, сообщим капитану решение, да будем пытаться с метрополией связываться. Да, кстати, как у тебя вчера получилось? Есть что-нибудь, что мне нужно заранее знать?

Григорьев хитро улыбнулся.

— Не томи, рассказывай.

— А что тут рассказывать? Связь установлена. Слышимость была плоховатая, но ты, гляжу, уже новую антенну поставил. Разговаривать будешь с самым главным человеком, командором Замка Россия Сотниковым Алексеем Александровичем. Он же президент Русского союза.

Женя аж присвистнул.

— Ни хрена себе, тут и союзы уже понастроены! А так, без официала, что сказали?

— Ну, во-первых, там все в шоке по самое… самое. Такого выкрутаса они уж никак не ждали. Тут, видишь ли, Наблюдателями все территории как бы заранее поделены. Наставлены национальные анклавы, у каждого анклава есть свой замок, свой канал поставки, свой начальник, своя мини-армия. И каждый крутится как может. Производство там, сельское хозяйство. Ну и политика пошла, торговля, то-се. Но некоторые — вот и эфиопы тоже — своего особо не развивают, в основном, грабят. С ними конкретные терки. Начальники меж собой не общаются, племена партизанят, армия их выискивает и зачищает. А тут мы вылезли и все расклады спутали. Вообще наши неплохо развились. Территорию застолбили немалую, медицину серьезно поставили, промышленность строят, даже свое оружие делают. Чемпионаты по футболу проводят, в КВН играют. Недавно вообще отправили экспедицию на другой континент. Короче, движуха в полный рост. А еще — они с немцами объединились, так что вопрос, в какой замок идти — в Берлин или в Россию, уже не стоит. Это, по сути, практически одно и то же.

Связались с Замком, там попросили час на подготовку. В ожидании разговора с Сотниковым Женя весь переволновался. Он чувствовал себя как в школе перед экзаменом. Кажется, прячась в кустах от негра, он так не боялся. Сейчас же ходил из угла в угол, не зная, как унять нервную дрожь. В конце концов, Григорьев сказал ему:

— Михалыч, хорош себя изводить. Ничего страшного не случится. Он — там хозяин, ты — здесь. Ты ему собираешься на блюдечке с голубой каемочкой преподнести серьезную крепость с двумя десятками человек гарнизону, да еще автономную, со своими ресурсами, а, может, и еще с чем. Окрестности-то толком не разведаны. Уже за одно только это он тебе должен в пол кланяться. Да еще прислать подмоги разной, да советов надавать, да обстановку международную толком прояснить. Чем так маяться, пошли лучше, я тебя стрелять поучу.

О том, что он собирается присоединяться к Русскому Союзу, Женя объявил своим людям в тот же вечер, как было принято решение о переезде. Отпала нужда в спешном путешествии через лес, возникла возможность закрепиться в этом месте и начать обустраиваться по полной программе. Да и сам он уже не пытался скинуть с себя «шапку Мономаха», полностью приняв ответственность за доверившихся ему людей. Были, конечно вопросы. Некоторые считали, что они могут справиться и сами, но Женя быстро доказал обратное. Во-первых, у них не хватало специалистов, врачей так и вовсе не было. А в условиях враждебного окружения огнестрельных ранений могло быть немало. Потом, катастрофически не хватало мужчин. Тем более, если учесть, что любые работы вне форта должны сопровождаться достаточной охраной. С оружием тоже было не все хорошо. Конечно, они уже не беззащитны. Но, все-таки, пулемет только один. Что будет, если с каждой стороны кинется на них по десятку негров? В итоге, все согласились. Тем более, что Женя твердо пообещал: как только установится постоянное транспортное сообщение с замком Россия или с замком Берлин, все желающие смогут покинуть форт. Ну а как он мог не пообещать? Силой-то никого не удержишь.

Упражнения с пистолетом — как стоять, как держать оружие, как целиться — от переживаний отвлекали на раз-два. Отставной старшина за свою службу пострелял достаточно, так что все тонкости процесса знал досконально, и Женю гонял безжалостно.

— Ноги поставь как надо, корпус доверни, руки не опускай!

Казалось, за все время тренировки Женя ничего ни разе не сделал правильно. Но когда минул час, Григорьев одобрительно похлопал ученика по плечу.

— Ничего, толк будет. В день по часу занимайся — через месяц будешь сносно стрелять. А теперь пошли, будем с Замком говорить.

С внешней антенной, да еще поднятой на дополнительные десять метров, качество связи серьезно улучшилось. Помех почти не было, голос собеседника был слышен чисто.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович. С вами говорит президент Русского Союза Алексей Александрович Сотников.

Голос невидимого собеседника звучал твердо, спокойно, уверенно.

— Здравствуйте, Алексей Александрович.

— Скажу сразу, ваше появление было для нас полной неожиданностью. До ваших краев наши сталкеры еще не добирались, так что для нас это сплошное белое пятно.

— Для нас, к сожалению, тоже. Мы знаем только несколько точек и кусок дороги.

— Ничего, это дело времени. Нас же волнует, в первую очередь, день сегодняшний. Скажите, Евгений Михайлович, каковы ваши ближайшие планы? Как вы видите дальнейшее развитие вашего анклава?

— Мы всем гарнизоном форта Сибирь хотели бы войти в состав Русского Союза.

— Рад это слышать.

Голос Сотникова потеплел.

— Это замечательно. Эфиопы нас давно беспокоят, а в последнее время стали постоянной головной болью. И такой форпост — настоящая находка. Если не трудно, опишите, пожалуйста, ваши владения.

— У нас небольшой каменный форт классической четырехугольной формы. В плане — квадрат со стороной примерно сорок метров. Высота стен — шесть метров. По углам — сторожевые башни. Что важно, есть свой канал поставки. Имеется некоторое количество транспорта. Часть мы нашли в довольно странном доме вместе со значительным запасом продуктов и хозтоваров, часть захватили у эфиопов.

— Локалку, значит, нашли? Хорошо. Удивительно, что зусулы ее еще не выгребли.

— Локалку? — переспросил Женя.

— Локальный ресурс. Так мы называем подобные точечные забросы Смотрящих.

— Смотрящие — это те, кто все здесь организовал и наблюдает?

— Совершенно верно. Вы, я вижу, уже догадались об этом. Ну, давайте дальше.

— У этой, как вы говорите, локалки, есть одна особенность: она русская, и большинство попавших сюда людей — русские.

— Любопытный факт. А сколько вообще у вас народа?

— В данный момент двадцать три человека.

— Двадцать три, — задумчиво повторил Сотников. — У вас уже есть потери?

— К счастью, нет. Половина людей попало сюда по одиночке или вдвоем.

— Потеряшки, значит…

— Действительно, потеряшки. Приходят все до крайности потерянные. Ну так вот. А половина — освобожденные из рабства у эфиопов. Преимущественно немцы, но есть один швейцарец. Все попали в плен достаточно давно.

— Тут есть о чем поразмыслить. Слышите, Марк Львович? У нас тут, Евгений Михайлович, на всякий случай сидит целый консилиум специалистов, по одному от каждой службы, так что мы сможем ответить вам почти на любой вопрос.

— А у нас специалисты, как раз, в дефиците, особенно в медицине.

Тут в динамике рации раздался знакомый звук — сигнал терминала.

— Прошу простить, Евгений Михайлович, Смотрящие срочно требуют. Обсудите пока вопросы с моими спецами. Я постараюсь скоро вернуться.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович, — раздался низкий чуть хрипловатый голос. — Я начальник вооруженных сил Замка Россия полковник Бероев Руслан Владимирович. Расскажите, пожалуйста, о ваших ресурсах в части вооружений.

— Руслан Владимирович, оружия у нас не так много, но кое-что есть. Во-первых, пулемет LMG-25 на станке.

— Хорошая машинка.

— Один автомат АКМ, два карабина Lee-Enfield, дюжина гладкоствольных карабинов «Сайга-12», пять помповых ружей «Benelli-nova» двенадцатого калибра, четыре хаудаха, один пистолет «Люгер P08». Патроны в достатке. Пулемет стоит на одной из башен, остальное оружие выдается людям для дежурства на стенах и при выходе из форта.

— Да, слабовато. Но уже кое-что. Ну, с оружием мы вам немного поможем из наших запасов. А что с людьми?

— Есть отставной капитан разведки, он командует нашими, так сказать, войсками, есть отставной сержант милиции, отставной майор авиации и один рядовой — швейцарец. Есть еще геолог-охотник и одна бабушка — спортсменка по стрельбе. Остальные будут проходить обучение.

— Что ж, все ясно. Попробуем вам помочь. Хотя бы на то время, пока вы не обучите своих людей. Чуть позже я бы еще пообщался непосредственно с вашим капитаном, подскажу ему кое-что.

— Сейчас это несколько затруднительно. Он маскирует наш срочный переезд из локалки в форт. Я ожидаю его возвращения к ночи.

— Ничего, не сегодня, так завтра мы с ним непременно пообщаемся.

В динамике зашумело, стихло, и уже другой голос произнес:

— Евгений Михайлович, это главный механик Замка Россия Дугин. Вы говорили про технику. А что конкретно у вас есть?

— В локалке мы нашли мотоцикл «Ковровец» и армейский транспортер «ЛуАЗ-967М». Все в состоянии нового. Еще у эфиопов захватили два двухместных квадроцикла и «Лендровер» первой серии.

Голос Дугина оживился.

— Очень интересно. А как бы…

На другой стороне что-то тяжело бумкнуло. Издалека послышался голос Сотникова:

— Руслан, вызови своих ребят, нужно прибрать кое-что.

И уже громко.

— Евгений Михайлович, за вас, за ваше присоединение, нам передали пряничек. Смотрящие за такое расширение населения и территории от щедрот своих отвалили два пулемета ДШК. Один из них по справедливости ваш. Постараемся в ближайшее время вам его переправить. Теперь давайте продолжим. Меня интересует ваше географическое положение. Где вы находитесь?

— Точно определиться мы не можем. Но по приблизительным прикидкам, километров около трехсот к северо-востоку от вас.

— Очень интересно. То есть от вас к западу километрах в пятидесяти верховья реки Щитовой, которая впадает в Волгу. Это может быть вариантом постоянного маршрута. Видите ли, Евгений Михайлович, сейчас по суше к вам машиной добраться практически невозможно. Напрямую — леса и болота. А через Зусулку — это мы так дорогу от Берлина на Аддис-Абебу называем — там негров слишком много, не пробиться. У нас есть вертолет, но он как раз сейчас проходит регламентное обслуживание и вылететь к вам сможет только через пять дней. Много им не навозишься, но самое необходимое подкинуть можем. Ну и обеспечить эвакуацию больных и, не дай Бог, раненых.

— Алексей Александрович, а можно поподробнее о международной обстановке?

— Мы в союзе с Германией, Францией и Египтом. То есть замки Берлин, Нотр-дам, Новый Каир. Есть положительные контакты с индусами и Шанхаем. Со Швейцарией и Канадой осторожно приглядываемся друг к другу, с большинством остальных только неофициальные переговоры радистов. С Аддис-Абебой вообще никаких отношений. А что у вас с эфиопами? Только войнушки?

— Вообще-то, да, до сих пор было именно так. Но сейчас появился некий человек, он представился как Джамал Сага, хорошо говорит по-русски, учился в РУДН. Он отрекомендовался главой одного из племен, но, как мне кажется, у него гораздо больше влияния. По его словам, при попадании сюда, на Платформу 5, у них кардинально переменилась власть — в Аддис-Абебе вместо христианских племен Амхара теперь рулят мусульмане Оромо. Возможно, с этим связано такое поведение эфиопов. По сути, большинство племен брошено на произвол судьбы и выживают как могут без поддержки центра.

— Евгений Михайлович, — вмешался Бероев. — Я в прошлой жизни сталкивался с эфиопом по имени Джамал Сага, но только это происходило не в университете Дружбы народов, а в академии Генштаба СССР. Если это он, то будьте крайне осторожны. Это очень опасный человек.

— Спасибо, Руслан Владимирович, мы учтем эту информацию.

— Теперь еще важный момент. — вернул себе микрофон Сотников. — Вы сказали, у вас есть свой терминал поставки.

— Да.

— Тогда позвольте дать вам несколько советов. Об оружии: во-первых, вы можете свободно заказывать черные охотничьи пороха в розничной таре. Если научитесь переснаряжать патроны, это сильно разгрузит канал. Кроме того, порох можно использовать и другими способами — ну, наши вояки между собой обговорят. Еще: посмотрите, что дадут из короткоствола. Как правило, без ограничений дают револьверы. У нас — наганы. Далее: по максимуму используйте имеющееся, не выбрасывайте ничего, старайтесь чинить вещи и технику, делайте запасы. Смотрящие порой могут без видимых причин ограничивать или совсем закрывать канал. Впрочем, могут и наоборот, стимулировать разовыми или постоянными плюшками. Кроме того, есть возможность заказывать тяжелые вещи, суммируя вес поставок за несколько дней. То есть вы сообщаете смотрящим об этом через ваш планшет, пропускаете какое-то количество дней, зато потом получаете весь вес за одну поставку.

— Это очень ценный совет, спасибо.

— И последнее, что хочу вам сказать: поощрения Смотрящие дают за расширение и развитие анклава. И, в первую очередь, за присоединение монокластеров.

— Монокластеров?

— Вижу, вы не в курсе терминологии. Людей сюда, на платформу номер пять, забрасывают тремя способами: во-первых, как селективный кластер. Это сто двадцать человек, отобранных по национальному признаку. Их помещают в приличных размеров замок и по соседству дают некоторую первичную инфраструктуру. Далее — монокластеры. Это так же национальные группы, по двадцать четыре человека. Рядом с ними оставляют универсальную локалку типа той, которую нашли вы. И еще одиночки или мелкие группы. Мы называем их потеряшками. Так вот: за присоединение селективного кластера или монокластера Смотрящие дают разовые бонусы в поставках по каналу. Теперь о локалках: как мы выяснили опытным путем, они бывают разные. Универсальные — в них набор для выживания группы: продукты, хозтовары, техника. Производственные — в них пиломатериалы, металлопрокат, лакокраска и прочее. И оружейные. Ну, тут название говорит само за себя. Так что ищите — раз специально для вас Смотрящие подкинули универсальную локалку, то вполне может быть, что и другие тоже неподалеку. И имейте в виду: зачастую локалки караулит какой-нибудь ископаемый монстр. Например, пещерный медведь или саблезубый тигр.

— С этим мы уже сталкивались.

— Тем лучше, меньше будет неожиданностей. Ну, вроде, на первый раз — все. Если будут вопросы — связывайтесь, мы постараемся ответить. До свидания, Евгений Михайлович.

— До свидания, Алексей Александрович.

Женя спустился во двор и присел на край колодезного сруба. От разговора у него осталось двойственное ощущение. С одной стороны, он получил, так сказать, членский билет элитного клуба. С другой, остро чувствовал недостаток знаний и умений для руководства все увеличивающимся анклавом. Но и передать все утяжеляющуюся ношу было некому. Большинство людей не согласились бы встать на его место, разве что только этот мутный бизнесмен. Но такому Женя бы и сам ничего не доверил. Придется ускоренными темпами учиться. Где бы вот только найти школу начальников?

— Что, Михалыч, тяжко?

Рядом обосновался Григорьев.

— Вот потому я и проходил всю жизнь сержантом. Меньше звезд — меньше седых волос. Но тебе тут уже деваться некуда. Хочешь — не хочешь, придется быть начальником до конца. Не факт, что тебе выпадет от Наблюдателей замена. Разве что сам в лес сбежишь, но это уже трусость, не по-мужски. До сих пор ты, хоть и косячил порой, но держался хорошо. Мы с мужиками потерли вчера вечером за это дело. Кем уж ты там в прошлой жизни был и как жил — сейчас неважно. Считай, ты здесь заново родился и жизнь сызнова начал. А как жить будешь и кем станешь — от тебя самого зависит. Ну да не грузись, пока что нормально выходит.

— Вячеслав Иваныч, так ведь я же не знаю ничего, ни про политику, ни про экономику, всякие умные разговоры вести не умею. Вон, иные людей с первого взгляда распознают. А я что…

— Ты, Михалыч, главное не тушуйся. У тебя котелок нормально варит, народ тебя слушает. Те же немцы — люди практичные. Они ни за что над собой тупого болвана не поставят. А что ты иных тонкостей не знаешь, так это дело наживное. Ты, главное, людей слушай, не стесняйся совета спросить у знающих. Один ты всего не охватишь, так найди людей, кто тебе опорой будет. Вот Петровича поставил главным по военным вопросам — это правильно. Он свое дело туго знает. И по другим направлениям тоже людей поставь. Прикинь, кого куда. Ну, баба Лиса сама к котлу встала, так она вон какой обед забабахала — пальчики оближешь. Механик у тебя есть, да такой, что любой завгар обзавидуется. Плотник есть, даже фермер есть. А остальные люди — они ж тоже не без рук. У каждого какие-никакие, а навыки имеются. Ни в жисть не поверю, что есть люди абсолютно криворукие. Хоть что-то человек да умеет. Ты про японский кадровый подход слыхал?

— Нет, не приходилось.

— Так вот слушай. У американцев все люди как винтики. Они механизм состряпали, производство к примеру, а потом нужные винтики подбирают под каждое место. А японцы — у них другой подход. Они смотрят, что человек может, а потом ставят его на такое место, где от него наибольшая отдача будет. Так вот и ты: смотри, кто что умеет, где кого использовать можно. В конце концов, землю копать и картошку сажать любой сможет, тут навыков особых не нужно. А склонности, они у каждого человека свои. У кого-то хобби было мебель дома делать — пусть столяром будет. Кто-то из глины фигурки лепил для забавы — пусть гончаром становится. Раз есть теперь связь с Большой землей, всегда можно совета специалиста спросить. Да можно и просто отправить человека в науку, пусть специальность приобретет. Вот так-то. Ну, понятно, и сам учись. Человек всю жизнь учиться должен, иначе мозги жиром заплывут.

— Спасибо, Иваныч, за совет.

Женя от слов Григорьева испытал почти физическое облегчение.

— А сам ты что умеешь?

— Да я-то много чего умею. Могу дом поставить, могу печь сложить, могу дичь добыть, ружьем или капканом.

— Слушай, Иваныч, — в голову Жени пришла удачная мысль, — А ты не мог бы с людьми поговорить, выяснить кто что умеет?

— Мог бы, конечно. Ты мысль мою верно ухватил. Говорю же — котелок у тебя варит.

— Еще один вопрос у меня есть.

— Ты про этого бизнесмена?

— Ага. А ты откуда знаешь?

— Гришка рассказал. Так вот, это была разведка, ты не расслабляйся. Он не дурак, на рожон лезть не будет, понимает, что если люди тебя выдвинули, то ему ни шиша не светит. Будет прятаться за спины, ничем не выделяться и искать зацепку, ждать твоей серьезной ошибки или просто удобного случая. Но не жди, он просто так не отступится, так что присматривай за ним. Я тоже буду смотреть при случае.

Григорьев ушел по своим делам, а Женя задумался: кто ему сейчас нужен? Кухня на бабе Лисе, армейские заботы на Касаткине, за медицину Катя Подольская отвечает. Чего нет — так это нормального учета всего барахла. А учитывать надо, вещи имеют свойство бесследно исчезать, стоит только немного ослабить контроль. Кого поставить на такое ответственное место? Пожалуй, Лотту Циммер. Тетка она аккуратная, педантичная, всю жизнь хозяйство вела, считать умеет. Ну а остальные пока пусть побудут на подхвате, на общих работах.

Касаткин и Лори вернулись еще засветло. Еще только-только начало смеркаться, еще небо на закатной стороне лишь чуть порозовело, а до полной темноты оставалось добрых два часа времени. Захрипев, ожил «северок». Капитан доложил, что они на подходе, чтобы по ним часом не шмальнули. Григорьев и Смыков с карабинами поднялись на стену, прикрыть отряд при необходимости. Полетаев встал к пулемету, пара человек приготовились у ворот, чтобы быстро открыть и так же быстро закрыть. Прошло пять минут напряженного ожидания, десять, пятнадцать… Наконец, Григорьев изрек:

— Идут!

Сверху, со стены, стало видно, как сквозь заросли иван-чая пробираются, пригнувшись, три фигуры. Ближе к форту, где кипрей был не таким высоким, люди выпрямились во весь рост и рванули бегом, уже не скрываясь.

— Ворота! — скомандовал Григорьев.

Давно стоявшие наизготовку мужики споро приоткрыли тяжелую створку. От караулки к форту рванул было квадрик, но тут же вернулся назад, видя, что не успевает.

Три человека вбежали во двор форта. Все трое были увешаны оружием, что твой Рэмбо. Для завершения образа не хватало лишь скрещенных на груди пулеметных лент. Сразу же за ними закрылись тяжелые ворота и массивный брус засова опустился в крючья.

— Ну что, Петрович, добыл себе пистолет? — спросил Женя, пожимая руку Касаткину.

— Так, кое-что помалу набрал. Зато, вот, гляди — британский «стэн». Правда, патроны к нему вышли, но ты же добудешь?

— Добуду.

Женя повернулся к швейцарцу.

— Как прошла операция?

Ольга, своевременно оказавшаяся рядом, тут же перевела.

— Все в порядке, Ойген. Боевая задача выполнена. Эфиопы, потеряв четверых убитыми и до восьми человек ранеными, отступили.

Позади всех стоял незнакомый Жене парень в кожаной куртке. На плече — «сайга» и помповый «ремингтон».

— Так вот он каков, наш байкер. Как тебя звать?

— Жора. То есть, Фомин Георгий Назарович.

— Жора-байкер, значит? Мотоцикл-то неграм не отдал?

— Нет, Евгений Михайлович. Спрятал в лесу в трех километрах от того дома. Если дадите канистру бензина, завтра его сюда перегоню.

— А что ты тут с ним делать будешь? Куда кататься?

— Ну…

Жора замялся, потом поборол смущение.

— Ну не век же с эфиопами воевать будем, рано или поздно все равно придется ездить — по делам или там еще куда. А ездить и не на чем будет.

— А ты, значит, мотоциклы любишь?

— Ага!

— А в прочей технике разбираешься?

— Будет нужно — разберусь, — пожал плечами Жора.

— Тогда будешь на пару с Вальдо Циммером в механиках ходить. Бензин я тебе дам, тяни сюда свой драндулет. Только с капитаном согласуй, один в лес не пойдешь.

— Так точно!

Жора на радостях вытянулся по стойке «смирно».

— Вольно, боец! — скомандовал ему Касаткин. — Сдай мне оружие и иди устраивайся.

Жора скинул с плеча дробовики, отдал их капитану, выгреб из карманов магазины и патроны и отправился в сторону донжона, откуда доносились умопомрачительные ароматы горячего ужина.

— Ну а теперь, Петрович, рассказывай подробнее.

— А что тут рассказывать? Мы с камрадом потрудились, подготовили встречу. Петли, там, ямки, острые колышки, в дерьме мазаные и прочее в том же духе. Учили нас таким вещам. Ну да не о том речь. Сперва трое зашло. Спокойно топали, как на прогулку. Даже обидно стало: не уважают они нас. Мы-то с Клаусом поодаль в лесу засели. Я командира зусульского из «сайги» положил, чтобы автомат раньше времени не светить. Первый раз видел, как пуля башку раскалывает! Тяжелая, медленная, большая. Бац в лоб — и раскинул негр мозгами. Двое других испугались, давай палить куда попало и свалили по-быстрому. Ну, в самом деле — что нам три человека, даже как-то неловко. Вот я тогда-то «стэн» и подрезал. И вот еще:

Касаткин задрал полу куртки, показывая кобуру на ремне.

— Револьвер Бодео, восемьсот восемьдесят девятого года. Не Бог весть что, но с ним все же спокойнее. С патронами вот у них дефицит был: у револьвера в барабане три патрона, а у «стэна» всего один рожок, на две минуты хорошего боя не хватит.

— А дальше что? — вылез невесть откуда взявшийся Федька.

— А дальше эфиопы уже шестерых послали. Эти поаккуратнее шли, стереглись, двое по центру и две пары по краям, поляну с боков охватывая. Я «сайгу» Жорику отдал, себе «стэн» оставил. Мы с ним с фронта, так сказать, встречали гостей, а камрад обошел с фланга и чуть сзади. Вот мы в три ствола и жахнули. Троих ближних сразу на глушняк, остальные — непонятно. Может, положили кого, может — нет, я проверять не ходил. Но негры опять с… спужались. Тут трофеи уже пожиже были: хаудах, две помпы и вот, винтарь итальянский системы Каркано, образца тысяча восемьсот девяносто первого года. После пару часов никого не было. Мы еще с ребятами порезвились, несколько сюрпризов неграм приготовили, и подальше в лес отошли. С третьей попытки негры уже человек пятнадцать-двадцать нагнали. Лесом полностью дом наш окружили и пошли потихоньку сходиться. А у меня там самострел из хаудаха был насторожен. Я даже нацеливать его особо не стал, главное, чтобы бахнуло. Вот он и бахнул. Негры переполошились, давай палить куда попало, побежали. Человека три точно на колышки попались. Это, можно сказать, гарантированные трупы через неделю. Знатная была потеха!

Капитан довольно осклабился, вспоминая картинку.

— Стрельба, вопли, дым коромыслом! Нам даже стрелять было ни к чему, они сами все сделали. И снова откатились. Убитых я в этот раз не видел, да и за трофеями было лезть рисковано. Я решил, что наше от нас не уйдет. Мы поднялись, да сюда потопали. А вот тут, у самого форта, чуть плутанули, к западу лишку забрали И почти у самой поляны знаешь что нашли?

Касаткин сделал многозначительную паузу.

— Ни в жисть не догадаетесь. Трелевочник. Старый советский «муравей», ТТ-4. Старый, но как новый. Его, правда, негры мальца покоцали: стекла, фонари побили, приборы расколошматили, все блестяшки скрутили, но в остальном он как вчера с конвейера, только траки малость поржавели.

— Вот это действительно новость!

Женя был доволен, как слон. Трактор — это почти что танк. Пушек у эфиопов нет, железом кабину обвесить, глядишь — и зусулов можно будет разгонять.

— Выношу тебе благодарность от имени верховного командования. Завтра с утра зашлем механиков, пусть разберутся, да и восстановим. Обрадовал ты меня, спасибо. Ну, прячь трофеи, да пойдем ужинать. Чуешь, какой запах идет? У меня слюна скоро капать начнет.

После ужина Женя вновь засел с Касаткиным.

— Что у нас теперь есть из оружия? — проникновенно излагал капитан. — Вот тут я составил подробный список, держи.

На листе бумаги кривовато, но разборчиво было нацарапано:

— Пулемет LMG-25 на станке — 1 шт.

— Автомат АКМ — 1 шт.

— Пистолет-пулемет «Стэн» — 1 шт.

— Карабин Lee-Enfield — 2 шт.

— Винтовка Каркано — 1 шт.

— Карабин гладкоствольный автоматический Сайга-12 — 12 шт.

— Помповые ружья — 11 шт.

— Хаудахи — 4 шт.

— А короткоствол что не написал?

— Это оружие именное, личное. Да и со стены ты из пистолетика палить не будешь, здесь именно винтовка нужна.

— Ладно, пусть будет так. Пока что. А откуда у нас столько помп?

— Так это ночные трофеи. Тебе просто доложить никто не успел. Сам считай: три штуки ты лично натрофеил, потом два ружья ночью у негров отбили, две штуки я сегодня взял и четыре вчера ночью у караульных негров отняли. Но это все лирика. Смотри: стволов больше, чем людей. Это хорошо. Конечно, в идеале бы поставить по пулемету на каждую башню, а на донжон — крупняк, ДШК, к примеру. Да и автоматов с полдюжины. Но и с тем, что есть уже можно воевать, нужно только малость модернизировать. С карабинами нам повезло — они снайперские, с маркировкой Т. Их на заводе после отстрела из общей кучи отбирают. У них есть возможность крепить снайперские прицелы. Штатная модель прицела у них 32 Mk 2. Нужно поставить для начала их, а дальше посмотрим, может, что лучше подберется. Но и со штатными до кромки леса можно будет гарантировано любого зусула отстрелить.

— Отстал ты, капитан, от жизни, прицелы уже у Григорьева лежат.

— Да? Ну тогда это пропускаем.

Касаткин сделал пометку в своих бумагах.

— Что еще? Магазины запасные нужны, для калаша, для «стэна», для «сайги». Минимум по четыре штуки на ствол, а лучше по шесть. В бою это все улетает со свистом. Кроме того, для «сайги» пятерка, восьмерка — это только для охоты. Для боя есть рожковые магазины по восемнадцать патронов и дисковые по двадцать.

— Будут тебе магазины. Для калаша я уже взял, остальные завтра закажу.

— Дальше помпы. Хорошие машинки, но у них тоже маловат магазин.

— Да, маловат, — согласился, Женя, вспомнив ночную перестрелку.

— Так вот, к ним есть удлинитель магазина, до семи патронов можно будет заряжать.

— А что, нам «сайги» мало будет? Я лучше еще пяток закажу, чтобы гарантировано на всех хватило. А помпы — пусть люди охотятся, кому охота.

— Резонно. Кстати, нам ДШК обещан. Как в замке Россия вертолет запустят, так и привезут.

— Да ты что! Круть!

Капитан чуть не подпрыгнул на радостях.

— Но это в лучшем случае через пять дней, — остудил его Женя.

— Да фиг с ним, главное — будет. К нему еще ночной прицел, и можно никаких зусулов не бояться. Теперь по людям: стрелять умеют, по сути, пятеро: я, Иваныч, Гриша Смыков, Клаус и Жорик.

— А что Полетаева не посчитал?

— Да он только из табельного «макарова» стрелял, и то раз в год.

— Приплюсуй еще бабу Лису. Она в молодости, говорит, спортсменкой была, пулевой стрельбой занималась.

— Вот это сюрприз! Значит, если что — со стены из карабина постреляет.

— Ты бы опросил остальных мужиков. Вон, Селиверстов, тот еще жук. Срочную наверняка служил, а, может, и браконьерил помалу.

— Подойду, спрошу. А остальных надо учить, чтобы в случае нападения все могли со стены хотя бы на сто метров прицельно палить. Я установил дежурства на стенах по двое, с утра на это дело буду и женщин запрягать, хотя бы днем. Не дай Бог, проспим негров. Теперь о безопасности. Надо бы систему раннего обнаружения выстраивать. Ну, там, растяжки, сигналки и прочее. И было бы неплохо минные поля выставить.

— Ну, с минами ты загнул. Тебе местное зверье за ночь все разминирует.

— Тогда, хотя бы, гранаты. И подствольник к автомату. Теперь снаряга. Броники, каски, разгрузки, наколенники, берцы, камуфло — ну, я тут все написал, что нужно.

— С гранатами обломись. Я пытался нынче по твоей шпаргалке, ничего взрывчатого не дают.

— Тогда хотя бы снарягу.

— Это — пожалуйста. Что-то уже на складе лежит. Подойди к Лотте, забери. Остальное — потихоньку тоже натаскаю. Сам понимаешь, есть и другие потребности. Вон, тот же твой трелевочник на ход поставить.

В эту ночь все спали в относительном комфорте. Каменные стены форта давали ощущение безопасности. Два человека с биноклями и тепловизорами, сменяясь каждый два часа, стояли на страже. Жене досталась первая, вечерняя вахта. Сдав пост смене, он поднялся в свою комнату на верхнем этаже донжона. Подошел к окну и какое-то время стоял, глядя на ночное небо, обрезанное понизу зубчатой кромкой леса. Не было видно ни огонька, только редкие звезды тускло мерцали в небе. Стояла полнейшая тишина, даже комары не звенели — кто-то заботливо развесил по стенам пучки полыни. На мгновение ему почудилось, что он совершенно один в этой ночи под этим небом и острое чувство тоски охватило его. Он страстно, всем своим существом захотел, чтобы сейчас рядом с ним оказался близкий — он боялся даже в мыслях произнести «любимый» — человек. Ольга. Он отказывался признаться себе, но эта женщина все больше становилась ему нужна. Когда в немногие свободные минуты он думал о ней, то словно раскаленный стержень пронзал его насквозь, от макушки до пяток. Он желал ее, и вместе с тем боялся проявить это желание, боялся неосторожным словом или прикосновением разрушить тонкую еще только возникающую между ними связь.

Женя зажмурил глаза и изо всех сил сжал кулаки, стремясь изгнать посетившее его наваждение. Но вдруг позади него скрипнула дверь и знакомый голос сказал:

— Женечный, ты же не прогонишь несчастную женщину, которой не досталось отдельного одеяла?