Франт

Глава 6

ГЛАВА 6

Пока вокруг нет ни одного мертвяка, кстати это странно, я стою в тени древесного исполина и шустро листаю предлагаемые мне познания Ирвиэ́ля. Именно так звали этого 172-летнего юношу. Мда.

Это, к слову, аналог нашего 20-летки. А так-то они тут могут и несколько тысяч лет прокоптить. Жуть. Вот бы мне в его тушке вернуться из данжа. Мечты, мечты.

Ну так вот, в этом мире, а это именно целый мир и никакое не ограниченное подземелье или что-то типа того, более стони лет назад случилось вторжение из другого мира. Как несложно догадаться, вторжние некромантов, которым в рекордные сроки чванливые эльфы и слили, тем самым пополнив армии нежити завоевателей, местную немертвую фауну, ну или, как Ирв, поголовье рабов. Нет, некросам живые рабы были не особо нужны, но вот некоторые местные шустро прикинули что к чему и резво примкнули к вторженцам, за что после были милостиво потрепаны по холке и награждены должностями надсмотрщиков в «концлагере». То есть ты — та же бесправная скотина для новых господ, но твоя пайка пожирнее, а еще и можно измываться над некогда обидчиками и недругами, в итоге сдохнув в числе послдних. В общем, еще живые орки получили рабов из еще живых эльфов. Ну и эльфиек, понятное дело. В основном эльфиек. Мда.

Но мы, увы, не в хентае, поэтому лишь подберем слюни, скорчим суровую и негодующую рожу да покрепче стиснем кулаки.

Так вот, мальчишка, будучи тогда еще едва ли не грудничком, можно сказать, на руках у матери попал в рабство и почти всю сознательную жизнь провел в рабских загонах и на тяжелых работах. Никакими такими особо суперскими таинствами своего народа, ну кроме касающихся моей теперешней миссии, Ира не владеет, поэтому кроме умений по уходу за разнообразной скотиной или огородничества — мне и нечего-то почерпнуть из его головы. А жаль.

Это еще хорошо, что мне предлагается на выбор: какие познания носителя подгружать, а то бы захламили мне голову всякими сельхоз премудростями. Мда.

Однажды эльф сумел-таки сбежать, будучи в числе носильщиков одной экспедиции орков-мародеров, которые направлялись к одному заброшенному поселению некогда великого эльфийского Дома какой-то там лозы или еще чего-то, никто уже и не помнит. Побег удался, а вьюнош рванул через леса исполнять последнюю волю материи.

Да, гонимый долгом последней воли и данной клятвы самому близкому в жизни мальчишки разумному, Ирвиэль всё свое последующее существование посвятил именно этой цели. Он вел себя в рабстве так, чтобы его приблизили и оказали доверие, он многое терпел и мирился, чтобы однажды оказаться в числе тех, кому будет оказано великое доверие зеленошкурых рабовладельцев и представится шанс бежать.

Именно так в итоге Ирв и оказался в том обрушенном коридоре, куда попал, следуя наставлениям и описаниям своей матери. Но вся трагичность ситуации заключалась в том, что уже на пороге конечной цели своей миссии, юный беглец был вынужден принести себя в жертву, исполнив один древний ритуал, однажды поведанный ему его когда-то знатной матерью из древнего рода.

Нет, он не был магом, как и весь его род воинов, но некоторыми штучками они могли удивить врага.

Ритуал сработал исправно, жизненные силы юного представителя некогда гордого народа были истрачены на запитку колдунства, а преследующие по пятам беглеца ловчие команды, были похоронены под тоннами горной породы. Ну и меня притянуло в тело почившего, но не закончившего своих дел Ирвиэля.

Не знаю, каким образом возлагаемые на меня функции решалы-призыва связаны с моей Системой, и весь ли смысл Игры будет заключаться в том, чтобы гонять по мирам да исполнять там последнюю волю пожертвовавших собою, но считаю это делом достойным, в чем-то почетным, и уважаю. Поэтому исполню всё как положено.

Для того, чтобы покинуть данж, исполнив своё предназначение в этом мире, а конкретно последнюю волю хозяина тела, я обязан разрушить древо рода и тем самым упокоить всех его членов, как живых, так и неживых. Такова воля последней из глав рода.

Эх, гордецы.

И вот, передо мною это могучее прекрасное дерево, которое Системой назначено как босс данжа, и лишь я, благодаря переданному Ирву от матери таинству, знаю как можно пресечь тысячелетия существования данного символа великого народа долгожителей. Приблизившись к могучему стволу, я прикладываю ладонь к темно-злолотистой теплой коре и на эльфийском, а я уже изучил этот язык, ибо не так и много можно было постигнуть из памяти юнца, проведшего детство и юность в рабстве, так вот, на этом певучем языке обращаюсь к древу.

Хм(заинтересованно). Это похоже на авторизацию. Ну, там, логин и пароль, только обернутые в песнь, а также считывание ДНК и энергополя, а то и ауры — уже при касании.

Древо с тоской, которую я явственно ощутил, словно переспросило о моем желании, а получив подтверждение, будто бы потемнело и пожухло, став лишь обычным дубом.

Всё. Моя миссия и долг Ирвиэля перед матерью и родом исполнены.

Обернувшись, я увидел, как собравшиеся толпой несколько десятков зомбоэльфов, которые будто бы не решались пересечь некую невидимую границу вокруг мелорна пока я пел песнь, беседуя с древом, после смерти символа их рода разом опали, как подкошенные. Полагаю, та же участь постигла и еще живых потомков рода. Жуть, в общем.

А у меня появилось оповещение Системы и в следующий миг я ощутил себя уже в теле Франта, который всё также был на поляне, а вокруг всё еще смеркалось.

Надо же, это что же получается? Тут время не двигалось, пока я там, в данже, геройствовал? Удивительно. Но круто. Это — тоже возможность и перспективы. Невероятные перспективы. Аж дух захватывает.

Итак, войдя в Систему, я ознакомился с ее поздравлениями об успешном посещении Подземелья Разбойников, узнал о награде в 1000 ОО. Также мне было предложено выбрать один предмет из списка, который представлял из себя перечень наименований, сконцентрировавшись на которых, я словно бы видел образ предмета. Названия только были унылые и без подробностей.

Ну, там: набедренная повязка, камень, шишка, цветок, палка, семя мелорна, птичье яйцо, орех, лист и т.д. В общем, как я понял, всё, что было вокруг в момент отбытия из того мне, как раз и предлагалось мне, чтобы избрать себе награду. Некоторых наименований было множество, причем повторяющихся. По-видимому, у какой-нибудь белки в дупле было несколько кг орехов. Мда.

Пожалуй, не стоит пояснять что же я выбрал из предложенного. Шишка или орешек из другого мира — это, конечно, даже некоторая коллекционная ценность, но семя мелорна — звучит более многообещающе. Не очень понимаю, нафига оно мне, но то, как его вырастить, а после и взаимодействовать, я теперь знаю. Без опыта или наработанных навыков, а лишь в виде фрагмента куцей теории, подававшейся Ирву его матерью в сказках и песнях.

Но пока оставим в инвентаре появившийся там бесполезный для меня предмет из мира эльфов и подумаем, как быть с появившимися очками опыта. Хотя нет, поспешим к девчатам. Темнеет, а у нас стоянка в непоходящем месте.

****

Парк в резиденции одного вельможи.

— Жусти́н, подай-ка мне хлеба, — не оборачиваясь, властно обратилась к секретарю красивая дама в вычурном воздушном платье преимущественно голубых и синих тонов, изобилующем кружевами, лентами, самоцветами и прочим дорогостоящим декором. — Ну Жустин, ты же знаешь: Годфрид не любит сладкую сдобу. Подай те солоноватые Рданские крендельки. Иди ко мне, мой хороший, да, мамочка сейчас даст вкусненького моему красавчику.

Засюсюкала капризная особа, пытаясь угодить своему не менее капризному питомцу, при этом отщипывая и бросая в пруд куски таких хлебобулочных изделий, которые мало кто в Синегра́де мог бы себе позволить иметь на столе. На что тёмно-синий лебедь, во всяком случае утка-переросток с вычурной шеей напоминала именно эту грациозную птицу с Земли, важно подгреб своим упитанным телом и лениво принялся вылавливать лакомство из хрустальных вод живописного прудика.

— Ути, моя лапочка, на еще, моя прелесть, — продолжила свою безответную беседу изящная красавица, очаровательным жестом убрав золотистый локон, который ветром сбило на ее изумрудные, необычайно ясные и определенно умные глаза. А слегка сдвинув элегантную шляпку, изобилующую множеством декоративных цветов, княгиня Синегорская наконец обратилась к всё это время стоящей перед нею навытяжку главе безопасности Синего Дома. — Ну и? Чья это провокация? Мы не готовы, ты понимаешь? Не готовы! Зеленые сильны как никогда, что бы там кому ни казалось. Не время сейчас! Так кто же это, Мидле́н? Черным всё неймется? Мечтают возродить Великое Княжество? Или Желтые никак не найдут себе места? Кто?

— Ваша светлость, я полагаю, что это провокация самих Зеленых. «Мамаша» решила именно сейчас разыграть между нами конфликт и под шумок взвинтить цены на летающие корабли, мотивируя дефицитом воздушных камней, разумеется, по нашей вине. Всем ведь известно о наших давних противоречиях, да и слухи уже пошли, поэтому ни у кого не возникнет сомнений в том, что к инциденту с наследницей и дикарём причастны именно мы, а значит и выступаем в данной ситуации в роли зачинщиков.

— А ведь и точно. У Желтых-то там совсем всё плохо. Иссякли их источники камней. Они ж не просто так теперь мечутся. Вон, в Желтиграде на именинах наследницы только три дня празднеств смогли себе позволить. Мда(презрительно). А это значит, что Зеленые становятся монополистами. Нас же — правящий Дом пожурит и выскажет пожелание(вжала шею) не лезть к Зеленым, ибо на носу война с королевством Дар, а воздушный флот — нынче слабое место нашей благословенной империи Ард. Ай да «серая мышка»! Вот говорила же мне мама́: как войдешь в силу, то первым делом её... Кхм(прочистила горло). Не важно, в общем. Значит так, Мидлен. Поступим следующим образом...

****

Я сидел у костра и вкушал изумительно приготовленное девчатами варево из какого-то местного жирного тетерева, называющегося тут брован. Его я буквально на рефлексах ссадил метким броском камня, когда возвращался от разбойничьей поляны, а этот обитатель здешних лесов попытался упорхнуть своей тяжелой тушей. Поглощая снедь, несмотря на отсутствия особого голода, но всё же пришедшуюся как нельзя кстати, я вполуха прислушивался к щебетанию девчат. Всё более нахваливающему мои охотничьи таланты, чем содержащему что-то интересное. Поэтому со временем ушел в раздумья. Я обдумывал всё со мною произошедшее за эти два дня в новом мире.

Да, всего лишь второй день подходит к концу, а я уже стал магом, получил неплохой меч, бывший всегда теперь со мной, и которым довольно ловко нынче умею орудовать, как, впрочем, и любым другим. Прогресс ошеломителен, я считаю. Однако это лишь то, что на виду. Важно же, на мой взгляд, следующее:

Я смогу прожить множество жизней!

Поясню. Тут, конечно, я опять в своем репертуаре с преждевременными выводами, но ведь, если всё еще раз взвесить, то выводы очевидны. Итак, у меня стояла задача уничтожить босса данжа, то есть древо рода, тот самый мелорн. Но! Не было никаких ограничений по срокам. А значит, попадая в новые миры, мне не обязательно торопиться с выполнением миссии, так как я в любом случае вернусь в тот же момент, из которого ушел. Ух!

Да, конечно, не исключено, что Система не позволила бы хитрить. Не допустила бы, чтобы я, уже будучи у самого дерева и получив доступ к познаниям Ирва, вдруг решил, скажем так, подзадержаться в тушке ушастого долгожителя на пару тысяч лет в том интересном мире, прежде чем однажды снова вернуться к мелорну и наконец исполнить то, ради чего меня, собственно, и призвали. Система вполне могла выдать новое сообщение, где уточнила бы условия и поторопила, ну или же известила о провале и вернула наглеца назад, а может и вовсе, оставила бы там, но уже как экс-Игрока. Но мало ли? А вдруг? Могло ведь сработать? Могло!

Понятно, что я всего этого не знал в тот момент, но мог догадаться, если бы подумал как следует.

Ладно. Это всё, конечно, заманчиво и невероятно воодушевляюще, хоть и маловероятно, да и требует проверки. Однако дело еще и в том, что я, как мне кажется, всё же лопухнулся, потому что упустил прилично опыта.

Поторопился я к древу, вместо того, чтобы пройтись вокруг как следует да набить побольше очков опыта на тех толпах зомбоэльфов, кои всё равно ведь упокоились после смерти древа их рода. Каждый бы по двадцатке — так, глядишь, в итоге бы еще на тысченку ОО нащелкал бы мертвечины. Сомневаюсь, что опыт за них был учтен в той тысяче очков, что мне отсыпали после исполнения завета эльфов-гордецов и смерти мелорна.

Эх. Торопыга. Хотя... может так и лучше. Уж больно я расчувствовался от вида зомби детей. Всю дорогу ведь, пока шел к цели, устилал своими горькими слезами, образно говоря.

Что ещё? Ага, вспомнил: какой путь развития Выносливости мне избрать? Неутомимость или Прочность?

Я, к слову, после улучшений исследовал тело Франта. А то выглядело бы откровенно крипово, уж простите за мой молодежный, если бы ушел дрищ, а через час вернулся бычара. Вот бы циркачки охренели! Но, по результатам обследования, не обнаружилось никаких существенных изменений, кроме, пожалуй, незначительного рельефа на и так жилистом теле, а также несколько улучшившегося состояния кожи, волос и зубов, что, впрочем, под дорожной пылью не особо-то и заметно.

Так вот, Выносливость. Если я выберу Неутомимость, то это улучшит мою регенерацию. Нет, оторванный хвост не отрастет, но силы будут восстанавливаться в разы быстрее, да и уставать я стану во столько же медленнее. Прочность же — укрепит мои кости, связки, уплотнит кожу и уменьшит вероятность кровотечений.

Вроде бы всё это и мелочи, но в то же время — нереально круто. Я буду на уровне такого себе феномена, если сравнивать с другими представителями моего вида. За рамки еще не выйду, но уже буду диковинкой, причем не в ущерб чему-то другому. Вкусно всё это.

Но не хочу и тут оказаться торопыгой, поэтому еще отложу принятие решения, хотя уже сейчас склоняюсь ко второму варианту.

— ... ну и говорю ей: а ты, конопатая, зато пирожных никогда не пробовала. А вот я в Чернодо́ле, на ярмарке, даже сумела утащить аж три! А она тогда ка-ак зао...

— А скажи, Зинда, — прерываю экспрессивное повествование даже раскрасневшейся девчонки. — Как у вас тут узнают: кто одаренный, а кто маг?

— А? А, ну так в каждом же уездном городе, у магистрата, есть «медный столб». К нему-то все и съезжаются, чтоб, значит, и определить одаренность. Чем больше красное пятно на нем покажет, тем, стало быть, и сила твоя больше. Вот, помню, когда с Ми́лной разлучались, ох и ревели ж тогда. Она ведь еще совсем несмышленыш была, но родная кровиночка всё ж. Эх. За нее, правда, цельный Златый отвесили(вздохнув), да и ей тепереча судьбинушка как в сказке выпадет. Пусть Белоя́рской лучше будет, чем босоногой бродяжкой, как мы(шмыгнув носом).

— То есть она оказалась одаренной? — не совсем понял я ситуацию.

— Дык, мы все одаренные, ну окромя Зорды. А Милна — та магичкой вышла! Слабенькой, по ихнему. Красноты-то у ней — едва за круг перевалило, но всё ж маг! Ну а, по циркуляру ее амператорского величества, кожного народившегося мага можно в род пристроить. Те дюже охочи и щедро платят за пополнение. Правда, и все связи рвут. Не увидим мы Милночку нашу более. Белоярские-то — ого-го!

Слегка осмыслив новые подробности, продолжаю выспрашивать:

— А что ж столб этот? К нему, выходит, вот так просто и можно подойти? Или там всё строго?

— Да стоит себе при входе. Натертый весь(похихикала). Каждый ведь так и норовит потереть его посильнее, это, значится, чтобы уж точно он всё как надо показал. Шутка ли дело! От энтой орясины много чего в жизни зависит. Вот многие-то в Красный день и съезжаются, нарядные да чесанные, из окрестных весей, стало быть, проверить свое чадо. Бывает и толчею учинят. Оно-то, конечно, каждому ведь селюку хочется-то перед соседушками показать: каково их ненаглядное дитятко.

— А в будние дни?

— А средь недели стоит себе — никому не нужный. Подходи да три на здоровье, кто хошь и сколько хошь.

Так. Выходит, мне к этому «индикатору» нужно в будний день, так как в Красный день, это местное Воскресенье, там может быть людно.

Зачем мне это вообще нужно? Да не хочу спешить, опять же.

Из тех 1070 ОО, что у меня на счету, я могу сразу вкинуть 1000 в Мечника III класса и стать опасным дуэлянтом. Ну, после приобретения полноценного длинноклинкового оружия с жилой, а то те коротыши, которые я трофеями собрал с разбойников, да и Коготь — имеют клинок не более полуметра. Так вот, или же потратить 480 ОО и подняться до 6-го уровня. К сожалению, на 7-ой не хватает. Ну и тем самым заполучить 2 ОХ, которые вкинуть в Разум и Дух. Это даст мне доступ к Средним заклам, тем самым, которые ценой от 1000 ОО. Ну и резерв мой, заодно, это увеличит.

Вот и выходит, Разум с Духом 2 мне сейчас не нужны, так как всё равно ОО на Средние заклы нет. Но это может понадобиться, если я еще не дотягиваю до местных магов, а считаюсь лишь одаренным. Тогда-то рост резерва и сможет мне помочь.

В общем, проверюсь на медном столбе и, если нужно, повышу резерв, а если нет, то подниму уровень Мечника, что, на мой взгляд, в этом мире будет важнее на раннем этапе.

Тут у любого пытливого ума, скорее всего, возникнет закономерный вопрос: зачем мне вообще нужен этот их местный статус мага? Да всё просто. Учиться мне надо. Я же Системную школу магии Жизни избрал. Совсем не боевую. А тут — мир магии, и я просто не могу пройти мимо его знаний, пусть и есть немалый шанс заполучить нечто более могучее в ходе Игры, то есть в каком-нибудь другом мире. Ну а без статуса мага меня не возьмут в здешнюю Академию. Примерно так.

****

Где-то на постоялом дворе для персон среднего достатка.

— Ах, Виолеточка, ты посмотри какое чудо. Это же свиньи! — восторженно вещала очаровашка с огромными изумрудными глазами и прядями розовых, блестящих под светом здешнего светила волос. При этом милота сострола настолько уморительную мордашку, что у среднестатистического потомка гордых самураев обязательно должна была бы как минимум кровь из носа пролиться.

— Ага, — куда менее эмоционально ответила Рози более высокая фиолетовокудрая обладательница невероятной красоты голубых глаз, где-то глубоко уже даже ненавидевшая кузину, которую ей навязала мать, лелея какие-то свои больные фантазии и воплощая упущенные возможности. — Шарман...

Добавь к последнему высказыванию что-нибудь матерное и всё стало бы на свои места, обретя органичность и законченность.

— Нет, ты только посмотри, какие то-о-олстые! А воняа-ают. Прелесть, — не унималась Розин.

— Ага, — всё с тем же энтузиазмом поддержала беседу Виолетта.

— Ах. Это так прекрасно: вырваться в настоящий, всамделешний мир, где всё такое живое и честное. Я 16 лет провела в кружевах, шелках и прочей мишуре, и для меня кислое пиво, черствый хлеб, вонь и такие вот гадости — просто как глоток чистого воздуха, — а шлепнув по заду свою не столь воодушевленную да-а-а-альнюю родственницу, эта прелесть хохоча ускакала куда-то к курятнику.

— Мрак, — обреченно выдала ее сиятельство наследная графиня Зеленовежская, поглаживая рукоять своего «Молниеносного» на боку, не забывая и контролировать округу, ибо охрану ее светлости княжны Зеленодальской никто не отменял.

После недавнего упущения в том гадком кабаке, где она так опростоволосилась, теперь исключительно серьезная красавица более ни на минуту не теряла бдительность. Вариант с инкогнито был качественно переосмыслен и в ближайшей лавке готового платья две путешественницы переоделись в действительно народный наряд.

Сейчас на девушке были темно-бордовые просторные, как принято носить у активных женщин, шаровары, которые лишь при широком шаге давали понять, что это вовсе не юбка, по недоразумению заправленная в сапоги.

Сапоги, впрочем, Виолет оставила свои. Уж больно удобные они были. Не смогла заставить себя переобуться в тот ужас, что ей предложили из дюжины пар ее размера. Да и Кохатанская замша высшей выделки, когда припорошена дорожной пылью, не так и бросается в глаза.

Высокий пояс шаровар был стянут модным нынче внешним корсетом, чего девушка не понимала, но раз надо, то надо. Да и темно-фиолетовый цвет помог смириться с этой глупостью. Просторная же беленая сорочка с отложным воротом по Дарской моде выглядела очень органично с визуально тонкой от корсета талией, а шедшие в комплекте с ним декоративные и чуть не до локтя «наручи» — придавали завершенный вид широким рукавам, поэтому возражений у модницы это всё не вызвало. А вот тонкая зелёная лента откровенно не самого дорогого атласа, которая служила нашейным галстуком, вскоре была с раздражением убрана в карман, ибо такое стыдобище, даже без элементарной серебряной вышивки, знающая себе цену юная аристократка никогда бы не напялила.

Но вишенкой на торт был изумрудного цвета огроменный берет с фазаньим пером, за который ее сиятельство была готова задушить ее светлость, ибо: «Ой, какая прелесть. Без этого никак! Мы теперь обе будем как сестрички». Тьфу.

Сама-то ее светлость вырядилась в охотничий костюм под этот самый берет, и ее узенькая курточка да бриджи в тон головному убору — выглядели вполне органично. Но к облачению Вио эта архаика ну никак не лепилась.

Завершал же картину нового образа Зеленовежской — ее ненаглядный Молниеносный, как она ласково звала свой верный меч, что висел сейчас на поясе.

С виду это была помесь какого-нибудь Земного кавалерийского палаша 19-го века и более ранней шпаги, века так 17-го. Ибо строй и длина клинка были от первого, а элементы эфеса от второго. Понятное дело, без чашки, дуг и прочего, так как не сдержало бы это всё жильный клинок, не защитило бы кисть. Хотя заблокировать или даже сломать удачно пойманный клинок противника, при должном мастерстве оператора, некоторая вероятность присутствовала. Однако мода — она такая мода, поэтому небольшое архаичное перекрестье было тем максимумом, что возможно встретить в оружии этого мира.

— Ой, смотри корова! Ого у нее тут это... а что это? — прокричала из какого-то сарая неугомонная Розин.

— Это вымя. Оттуда молоко, — безэмоционально просветила лукавую девчонку, уже привыкшая к ее выкрутасам телохранительница и чаяниями матушки лучшая подруга, так при этом и не поддавшись на хитрость, целью которой, очевидно, было заманить в укромное место.

Виолетта не знала кого ей больше ненавидеть: девчонку с деформацией или мать-интриганку, уши которой торчат из всего этого безобразия. Она, конечно, любя и исключительно из лучших побуждений создала все условия, чтобы хотя бы у ее дочери произошло то, чего мать так и не сумела добиться. Хотя зачем это конкретно ей — Виолетту, похоже, забыли спросить.

Нет, магички иногда крутили шуры-муры между собой, ибо тот мужской контингент, что вокруг, не выдерживал просто никакой критики. Но Виолет была совершенно равнодушна к подобным утехам, ибо фантазии о каком-нибудь суровом необузданном дикаре, который накручивает ее волосы на свой сильный кулак и не церемонится с ней, вызывали в ее сердечке гораздо больший отклик, чем шалости с какой-нибудь прилипчивой розоволосой дурочкой. Хотя, судя по тому, как ветреница Рози облизывалась на того гадкого мальчишку, который создал столько проблем, консерваторша Вио уже ни в чем не была уверена.

Нет, так-то он ничего, правда мелковат, но всё равно. Это же не повод наследнице Дома бросаться на первого встречного дикаря, да еще и из-за такой глупости. Мало ли, что там эта шарлатанка из бродячего балагана ей нагадала в Зеленолу́жье. Тем более, этот уже третий. За неделю. Хотя, похоже, на этот раз всё куда серьезней.

Вздохнув, ее сиятельство направилась к сараю, из которого ее светлость так и не выбралась. Знать, опять будет липнуть.