— Ты точно уверена, что таким способом можно отвлечься? — круглые, как плошки глаза Сааша-Ши уставились на меня с искренним интересом. Я только что закончила разговор с нашим консультантом-педиатром Викки и прихлопнула панель на напульснике. Третий разговор за последние сутки. Вот уж не думала я, что так тяжело будет оставить деточку на заботы чужих людей, однако в правильности этого решения не сомневалась. Какой бы хорошей ни была клиника у нас на Лидранской Пересадочной Станции, но у неё всё-таки несколько другая специализация, направленная скорее на нужды планет расселения, чем на контроль за результатами издевательства землян над собственным генофондом. И Мика это подтвердил со всей ответственностью осведомлённого человека.
Последовав совету моей мамочки, мы снялись с места в тот же день и метнулись к друзьям на Лидру. А куда ещё? Мы действительно довольно давно не виделись с ними, да и на оставшиеся от отпуска три дня мало куда можно было успеть, а Лидра — вот она, в одном коротком перелёте от Пересадочной Станции. Ну не на тропический пляж же было отправляться, фиг я там смогла бы расслабленно валяться под жарким южным солнышком!
— А ты что-то можешь предложить конкретное или так просто ёрничаешь? — спросил Мика, который не звонил трижды в день только потому, что за него это делала я.
— Из неё получится типичная психованная мамашка, — хихикнула Кеми и легонько пихнула меня в бок. Кто бы говорил? Я покосилась на её слегка округлившийся животик. Бр-р. Делить своё тело с кем — то ещё, это как-то… Да я даже не знаю как, но сама на такое точно не решилась бы. И ведь её никто не заставлял идти на такие эксперименты над собой — в отличие от большинства местных дам, она вполне могла бы отправиться на Землю и зачать нормальным способом, как все, в клинике. И вообще, так рисковать — это безответственно по отношению к будущему чаду. Хотя, что я в этом понимаю? Здесь все так живут. Может эти дикарские, варварские обычаи так на мозг садятся, что даже Кеми не устояла?
— Есть у меня, есть предложение, — Сааша-Ши стёк с кушетки на покрытый коротким мягким мхом пол комнаты на самом верху башни, которую ребята выстроили для себя на скалистом обрыве у самого берега местного океана. — И оттуда уж точно невозможно будет дозвониться на Землю.
— Таких мест в Галактике полно. Можно поконкретней? — нельзя сказать, что это предложение так уж сильно меня заинтересовало, я всё-таки предпочла бы находиться в зоне доступа телефонной связи, но уточнить не мешало — чем старше становился этот ящер, тем чаще в его словах и поступках начинало появляться двойное дно.
— Можно. Я предлагаю вам съездить ко мне домой, — ответил Сашик и замер, наслаждаясь немой сценой. Предложение было невероятным, однако замереть меня заставило отнюдь не восхищение. Солеране очень редко приглашают инопланетников домой, блюдя покой родных планет, а потому предчувствие готовящегося подвоха стало почти материальным. И судя по тому, как подозрительно сощурился Мика, подобное ощущение посетило не меня одну.
— Хочешь провести экскурсию по местам детских подвигов для старых приятелей? — как можно непринуждённее спросил он.
— Нет, сам я ехать не собираюсь, — Сааша-Ши даже суть отшатнулся.
— Ой, дорогой друг, что-то ты темнишь, — вздохнула я. С кем другим из драконов я бы так не решилась фамильярничать, но это же Сашик — самых молодой и недотёпистый дракон из всех, каких я только знала.
— Да мог бы уже и прямо сказать, чего ребятам приходится по слову из тебя выдавливать?! — попеняла ему Кеми и взялась объяснять нам суть проблемы: — Родители нашего друга внезапно обеспокоились, с кем живёт и работает их сын, и потребовали предъявить им для знакомства хоть одного. А ребята, сами знаете, невыездные. А драконам на такие частности плевать. Мы уже совсем было договорились, что съезжу я, то тут выяснилось, что эксперимент по размножению человекоящеров в естественных условиях идёт полным ходом. А удаляться на значительное расстояние от нормального человеческого врача пусть даже всего на несколько дней, я не решилась.
— Так это был ещё и ЭКСПЕРИМЕНТ?! — вот этого я точно понять не могла.
— Ну да, — Кеми мечтательно сощурилась. — Мы с Юкои отослали свои генокарты и генокарты предполагаемых отцов в геноаналитический центр на Землю и получили примерную раскладку, чего можно ожидать в случае естественного зачатия.
— Девушки, девушки, а давайте вы всё это обсудите в своей чисто женской компании? — на скулах Мика выступили два чуть заметных на смуглой коже розовых пятна. — Пусть лучше Сашик расскажет, чего ожидать от его родителей. Мне как-то не улыбается представлять перед старшими драконами человечество в целом и его окружение в частности.
— Вот этого не надо! — запротестовал Сааша-Ши. Правильно запротестовал, между прочим. Даже самые молодые представители этой расы отлично чувствуют фальшь, что уж говорить о патриархах. — Ничего не надо представлять, просто погостите пару дней у меня дома, отдохнёте, наберётесь новых впечатлений, заодно и от собственных проблем отвлечётесь.
— А я бы на вашем месте не выкобенивалась, — с явным сожалением проговорила Кеми. — Когда ещё такой шанс представится?
— Ты бы на моём месте набрала полные карманы образцов растительности. И фауны тоже, сколько смогла ухватить, — ухмыльнулась я, отлично представляя себе подобную ситуацию.
— Да, кстати. Хотела вас попросить захватить для меня кое-какие образцы, — абсолютно серьёзно и ничуть не смущаясь проговорила Кеми. — Только не любой растительности, а именно той, что используется для декорирования солеранских жилищ. Та ягодка, на которую ты обменяла собственную свободу, дала всходы и пришлась в местном пещерном биоценозе очень кстати, и нам бы не помешало иметь что-нибудь ещё для налаживания торговли, обмена и прочего взаимопонимания.
— А чем вам этот не нравится? — Мика пошевелил пальцами босых ног во мху.
— А всё что имелось в моих запасах, мы уже использовали, — развёл лапами Сашик.
— А являться за новыми на родные просторы тебе стрёмно: как бы родители не решили, что лучше бы любимому сыну посидеть дома, да не запретили возвращаться, — ухмыльнулась я, догадавшись, в чём именно состоит затруднение нашего приятеля.
— И в качестве временного компромисса ты бросаешь им нас, — продолжи за меня Мика укоризненно.
— Так вопрос я не ставил, — дракон характерным жестом задумчивости сложил лапы и водрузил на них голову. Я подобралась поближе и положила руку поверх чешуйчатой спины:
— Мы ничего такого не думаем и с удовольствием погостим у твоих родителей, — в конце концов, мне всегда удавалось неплохо находить общий язык с солеранами и адресовала вопросительный взгляд Мику, требуя поддержки.
— Но только на пару дней, — строго добавил он.
Сашик благодарно завёл глаза к потолку.
Для того чтобы отправиться на родину к Сааша-Ши возвращаться на Пересадочную Станцию не потребовалось. При определённых условиях (наличии природных вод и отмычки солеранского производства), дверь можно открыть из любого водоёма практически куда угодно. Если вы, конечно, хорошо представляете себе то место, в которое должны прибыть. Я не представляла. Зато у нас был Сашик, которому не составило труда подтолкнуть нас при переходе в нужную сторону.
Минусом такого способа путешествий было то, что в конечную точку маршрута пребываешь вымокнув до последней нитки. Ящерам-то хорошо: они и одежды почти никакой не носят, и с гривы вода скатывается практически в момент, а сколько приходится сушиться нормальному среднему человеку… Как ни странно, именно эти соображения занимали меня больше всего, когда мы, синхронно оттолкнувшись от дна довольно мелководного водоёма, отфыркиваясь, вынырнули на поверхность. И это вместо того, чтобы постараться ощутить трепет от того, что удостоилась чести посетить одну из домашних планет драконов!
Доплыть до берега мы не успели, хоть до него и был какой-то десяток метров. С неба, заставив нас вздрогнуть от неожиданности, раздался низкий бас:
— Приветствую вас, гости Солля! Мы рады видеть вас здесь и всё такое, но не могли бы вы предъявить свои приглашения?
На фоне патетичного начала, скороговорка второй части обращения прозвучала как-то уж совсем по-свойски и, наверное, только поэтому я не нахлебалась воды с перепуга. А обратившись к небу, не сразу различила на его фоне висящего в воздухе дракона с нежно-лазурным оттенком чешуи. Мика, видимо решив, что глупо беседовать стоя по горло в воде, продолжил путь к берегу.
— Не могли, — ответила я и только тут нащупала дно подошвами лёгких, полуспортивных тапочек. — Нет у нас приглашения.
— Тогда как же вы сюда побыли? — дракон, извернувшись в воздухе приблизил свою морду к моему лицу и вопросительно заглянул в глаза.
— По приглашению, — незамедлительно ответила я, не успев осознать абсурдность этого заявления. Мика зафыркал-закашлялся, а из песочно-жёлтого склона, сплошь изрытого разнообразными выемками и отверстиями, высунулась голова ещё одного солеранина, смерила нас оценивающим взглядом и укоризненно проговорила:
— Ну что за полицейские акции, Шо-хш, неужели непонятно, что наши дети в гости приехали?
Лазурный Шо-шх буркнул:
— Так бы сразу и сказали! — и, прихотливо извернувшись, в один момент свернулся в точку и исчез, оставив нас наедине с родителем Сашика.
— А вы проходите, не плавайте у порога, — посоветовал нам хозяин дома и втянулся обратно в тёмное отверстие.
— Что значит «наши дети»? — тихонько спросил Мика, пока мы, стоя на чуть наклонной каменной площадке, ждали пока наша одежда самостоятельно избавится от излишков влаги. На этот вопрос я смогла ответить только потому, что в последнее полгода-год ко мне стали обращаться самые разнообразные личности с просьбами проконсультировать по отдельным вопросам связанным с солеранами. Не признаваться же было, что в теории вопроса я «плаваю», а сама общаюсь чисто практически, ориентируясь больше на собственное чутьё, чем на специальные ксенологические знания? Пришлось и теорию подтягивать и занимать часть имплантной памяти узкоспециальной информацией.
— Мы друзья их сына, прибыли без собственных родителей и значит на время пребывания в гостях как бы временно усынавливаемся.
— А ничего, что мы оба уже взрослые?
— Не имеет ни малейшего значения, — из того же окошка высунулась голова уже другого дракона и подмигнула нам ярким оранжевым глазом: — Вы не стесняйтесь, юные люди, проходите.
Мы послушно потопали к самому большому отверстию в скальной породе, которое, очевидно и было дверью. Зря я когда-то думала, что Отшельник устроил собственное жильё, в шутку похожим на то, каким его описывали человеческие сказки, точнее не во всём эти сказки врали. Солеране действительно и сейчас, пройдя немалый путь технологического развития, предпочитали жить в естественных, частично затопленных, пещерах. Вот разве что примитивным это жильё не казалось, скорее простым и гармоничным. Стены пол и потолок из песочного цвета камня, естественная структура которого очень выгодно подчёркнута в процессе минимальной обработки, большие круглые подушки из незнакомого мне материала да низкая сложноразветвлённая плоскость стола — вот и всё, что было в гостиной, на пороге которой мы ненадолго остановились. Ну, если конечно не считать двоих хозяев дома, стоящих в обнимку и рассматривающих нас с не меньшим интересом, чем мы — интерьер.
— Здравствуйте, мы друзья Саша-Ши, меня зовут Тайриша…
— … а меня Микаэль.
— Вы те люди, с которыми живёт наш сын? — чуть склонив голову на бок, спросила та из фигур, которая имела явно женские очертания.
— Нет, мы просто друзья, с которыми он довольно часто общается, — поправила я. — Те ребята не могут к вам приехать.
— Значит, он действительно живёт с какими-то преступниками, которым даже запрещено покидать пределы планетарной системы? — спросил отец Сааша-Ши, и в голосе его мне почудилось одобрение. Мы с Миком переглянулись — нам никогда не приходило в голову ставить вопрос таким образом.
— Вообще-то они не совсем преступники, так, ошиблись один раз, — решил вступиться за приятелей Мика. — А поскольку они на тот момент занимались очень ответственной работой, эта ошибка им дорого стоила.
Слово за слово и мы принялись пересказывать ту историю, при которой познакомились с их сыном, а заодно отвечать на кучу сопутствующих вопросов вроде того, чем питается и не обижают ли там их малыша. И, странное дело, но мне показалось, что их не слишком радует, что на Лидре к Сааша-Ши относятся исключительно почтительно, задаривают эксклюзивными сортами алкоголя, он не перенапрягается, не перерабатывает, ведёт активный подвижный образ жизни и питается только натуральными продуктами. Это, кстати, правда. Плавают драконы не хуже лидранских аборигенов и в свободное время (которого у него предостаточно) Сааша-Ши выходит в море поохотиться. Но поскольку в этом своём впечатлении вовсе не была уверена, то спрашивать о причинах не стала. Мало ли что мне могло показаться? Всё-таки иная раса!
А заодно нас накормили и напоили до отвала, и это было закономерно. У всех родителей, даже таких которые понарошку, потребность питать и воспитывать возникает рефлекторно, стоит только подходящей особи оказаться в сфере их влияния. И когда с питанием было покончено…
— Итак, юные люди, — сказал Юн-Шу, папа нашего Сашика, в финале беседы, — собираетесь ли вы постигать красоту и величие старшей цивилизации, впитывать её духовные ценности и удивляться гармонии природы нашей родной планеты?
— У нас всего два стандартных земных дня на всё про всё, — предупредил Мика и тем подписался на всё выше перечисленное.
Ознакомление с материальной культурой и природой заодно началось с отведённой нам комнаты.
— Если вас не устраивает аутентичность обстановки, — сказала Чин-Ши, мама нашего приятеля, оглядывая критическим взглядом пещерку половину которой занимал бассейн, а половину исполинская круглая подушка, на которой с комфортом могли разместиться семеро нетолстых ребят, вроде нас с Миком, — то мы можем устроить вас в Полисе, там имеются человеческие стандартные жилые модули.
— Нет-нет, — поспешно отказалась я, не желая устраивать нашим хозяевам дополнительные хлопоты.
— Нас всё устраивает, — согласился Мика. — А кроме того, было бы глупо, случайно попав на материнскую планету солеран, сразу же искать там анклав собственной, человеческой цивилизации.
— Отдыхайте. Устраивайтесь, — Чин-Ши одобрительно сощурила глаза. — У вас на это есть время, пока Юн-Шу подбирает для вас экскурсионную программу.
Отдых мне не требовался, потому как устать я не успела, зато возможность наедине обменяться кое-какими впечатлениями оказалась весьма кстати.
— Метрополия? — я вопросительно посмотрела на Мика.
— Угу. А ты не слышала, как патрульный назвал эту планету Солью? Наш приятель забыл нас предупредить, что происходит из легендарной прародины всех драконов.
— А Полис, это значит тот самый единственный на всю планету город, где находятся представительства всех планет солеранского сектора галактики и нескольких конкурирующих? Ой. Хочу-хочу-хочу.
Мика посмотрел тем самым взглядом, каким смотрит взрослый дядя на восторженного ребёнка, а потом ещё и по голове погладил. Нет, ну как он не понимает, ведь для представителя моей профессии это уникальный, ни с чем не сравнимый опыт! Надо будет подбить Юн-Шу, чтобы он и туда нас свозил.
Ну что сказать, красивая родина у Сашика, особенно если смотреть на неё с высоты пары десятков метров, пролетая на антигравитационной подушке над мелководными озёрами, живописными скалами, поросшими поверху густой тропической растительностью, а по низу темнеющая входами-выходами в традиционные драконьи жилища. Я абсолютно точно знала, что этот ландшафт искусственного происхождения в значительной степени изменёный жителями этой планеты, но глядя на исключительно гармоничную картину, сложно было в это поверить.
Время от времени, на особо примечательных местах мы останавливались, спускались на землю и выслушивали что-то типа:
— А вот здесь у нас место знаменитой битвы Аэда-Ши с Юнген-Ши. Победили оба.
Я и в собственной, земной, истории изрядно «плавала», что уж говорить про солеранскую, а потому истолковать заявление о взаимной победе не смогла. Зато на громадную чашеобразную зеркально гладкую поверхность охотно полюбовалась. Мика покивал с умудрённым видом и поковырял носком кроссовки край исторической арены боевых действий — от слоистого края отделилась пара небольших пластинок и неспешно ускользила по направлению к центру.
Или:
— Вот это великий Хи-Хо-Ши, который вырос до границ неба, пожелал остаться со своим народом и окаменел на этом месте на вечные века, — и величественный взмах хвостом в сторону ряда довольно крупных остроконечных скал, вытянутых в одну линию.
— Не похоже, — озадаченно произнёс Мика, направляя уши в сторону демонстрируемого нам объекта. Если я что-то в чём-то понимаю, то сейчас он рассматривает этот природный феномен в тепловом диапазоне.
— А так?
Я не заметила, что и каким образом включил Юн-Шу, но поверх скал возникла голограмма статуи дракона в величественно-героической позе: сильные, но изящные лапы твёрдо опираются о землю, шея изогнута плавной дугой, вспушенная грива развивается на невидимом ветру, вдоль спинного хребта и хвоста возвышаются массивные острые гребни и видно, что это часть какого-то доспеха. Я обошла голограмму по кругу и встретилась взглядом с льдисто-прозрачными глазами каменного дракона. Кем бы ни был этот давно почивший деятель, статуя которого когда-то смотрела со скал на глубоко вдающийся в сушу узкий залив, он точно был выдающейся личностью. Именно статуя, ни о каком «окаменении» здесь явно речь не шла, это было хорошо заметно по некоторой стилизации изображённого персонажа.
— Мда, — протянул Мика сожалеюще, — изрядно время над ним поработало. Но неужели нельзя было его как-то зафиксировать, чтобы сохранить?
— Наша колыбель цивилизации имеет столь древнюю историю и культуру, что на каждом произвольно выбранном участке можно обнаружить что-нибудь значимое: предмет искусства, древнее сооружение или просто историческое место. Сохранить всё на свете невозможно, — вспушил гриву в жесте отрицания Юн-Шу. — Мы храним память.
До Полиса мы добрались ближе к вечеру, да и то, только потому, что у Юн-Шу внезапно образовались какие-то неотложные дела, а выпускать нас самостоятельно гулять в неприспособленном для инопланетников месте, он не решился. Нелишняя предосторожность, между прочим. Вся обитаемая часть Солля (а это вся суша и большая часть внутренних водоёмов) была буквально пронизана сложной сетью пространственных проходов, которые у нас, на Земле принято называть просто «драконьи двери». Зайдя в одну из них, можно очутиться не просто в соседнем помещении, а в любом месте в пределах планеты, смотря куда ведёт конкретный проход. Сами солеране отлично и видят эти двери, и умеют их открывать-закрывать, и различают маркировку на них, а вот человеку это удаётся только при определённой практике и природной предрасположенности. У меня это получалось сравнительно легко, а вот Мика различал драконью дверь только если его непосредственно ткнуть в неё носом. Именно об этом у нас и зашёл разговор, когда сидя за столиком маленького уличного кафе на одной из центральных улиц Полиса, мы ожидали, пока появится наш заказ.
— Вон же оно, — я ткнула пальцем в сторону участка терракотовой стенки, полукругом огибающей наше временное пристанище. — Окно.
— Почему именно «окно»? — Мика пристально уставился на указанное мной место, пытаясь обнаружить ту лёгкую «неправильность», которая выдавала наличие пространственной двери.
— Потому, что оно небольшое, высотой всего сантиметров семьдесят, и находится в полуметре от земли, — привела я свои доводы. Между тем, к нашему столику подплыл поднос, с заказанными блюдами: какое-то мясо с рулетиками из свежих овощей. Я вытянула руку, и из браслета-напульсника вытянулся тонкий щуп, задачей которого было проанализировать безопасность поданной нам пищи. Конечно, мы заказали еду пригодную для расы типа «Человек» и нет, я не думаю, что нас здесь кто-нибудь попытается нарочно отравить, но мало ли какие случайности случаются?
— Это для человека такой размер и расположение отверстия было бы непременно окном, а солеране, когда бегают на всех четырёх, с комфортом помещаются и не в такой лаз.
Анализатор тихонько пискнул, сигнализируя, что проверка закончена, вредных примесей в критической концентрации не обнаружено и можно приступать к трапезе. Я отправила в рот небольшой кусочек мяса — жестковатого, волокнистого и почти безвкусного и решила, что в гостях не стоит привередничать. Съедобно — и ладно. Могло ведь и вообще ничего подходящего для людей не найтись — Полис, это такая особенная территория, где на небольшой территории обитает несколько сотен представителей очень разных галактических рас. Разных и в смысле биохимии тоже.
— А ты можешь сказать, какая на этой дверце маркировка стоит?
Мика свою порцию лопал с завидным аппетитом и явно не терзался гастрономическими предрассудками. Впрочем, он — не показатель. Насколько я знаю, у таких ребят, как мой ненаглядный, у которых встроенные ящерячьи гены действуют на уровне обмена веществ, повышена не только устойчивость к большинству ядов, но и понижена брезгливость. Каким-то образом это взаимосвязано, только я не догоняю каким.
— М-м-м, — я, сощурив глаза, присмотрелась. Если увидеть саму дверь мне обычно не составляло труда, то различить опознавательную маркировку на ней было гораздо сложнее. Обычно она располагалась в верхнем левом углу и представляла собой цветной значок с пиктограммой в центре. — Жёлтый ромб с двойной спиралью.
— Заблокированная дверь, у которой нет привязки к пункту прибытия, — он дал заключение почти не задумываясь.
— Это как? — не поняла я.
— Просто. Снесли здание, в которое вела эта дверь, или ещё что-то в этом роде, а этот вход заблокировали до лучших времён.
— А у тебя что, там, — я легонько постучала по собственному затылку, намекая на имплантную память, — имеется база данных по солеранским условным обозначениям?
— Ну, ты же знаешь, к какой работе меня в детстве готовили… — он небрежно пожал одним плечом и отправил в рот очередной кусок.
— Простите, — мы, заболтавшись, не заметили, как к нашему столику приблизилась молодая дама, в чрезвычайно элегантном летнем костюме. Тоже, как и мы человек, как ни странно. — Я случайно услышала обрывок вашего разговора…
— Да-да? — Мика вопросительно склонил на бок ушастую голову и окинул женщину заинтересованным взглядом. После сытного ужина, он стал чрезвычайно благодушен.
— Вы действительно разбираетесь в транспортной системе Солля? — она присела на уголок полиморфного кресла, послушно принимающего форму тела любого опустившегося в него существа, — мне не послышалось?
— До некоторой степени, — осторожно ответила я.
— Вы лучше скажите, какая проблема у вас возникла, а мы сообщим, в состоянии ли вам помочь.
— Понимаете, — её аккуратно уложенные на коленях руки сжались в кулачки, — Мы с мужем находимся здесь при дипломатической миссии. Точнее это он там работает, а мне в общем-то всё равно где своим творчеством заниматься и потому я с ним. А ещё наш сын. Юкка — хороший мальчик, учится сейчас Юнстерской закрытой школе для одарённых детей, но на каникулы мы его, конечно, забираем к себе, — начала она сбивчиво.
— Это всё хорошо, но какое к этому всему имеем отношение мы? — поторопил Мика нашу нежданную собеседницу.
— Дело в том, что сегодня утром он исчез. Юкка. Мой мальчик, — она нажала пару кнопок на портативном модерновом коммуникаторе, и перед нами зависло в воздухе поясное изображение симпатичного улыбающегося мальчика. Каштановые волосы, карие глаза, тонкие губы, кажется, сами собой складываются в улыбку, а из-за плеч выступают кончики тонких радужных крыльев. Фея. Прямо скажем, нетипичная для мальчика геноформа.
Это всё было сказано ровным тоном, без жалобы в голосе, но ощущения, что нас разыгрывают, у меня не возникло. Зато стало предельно понятно, что сейчас мы ввяжемся в очередное приключение. Ещё толком непонятно что случилось у этой женщины и получится ли у нас помочь ей хоть чем-нибудь, но оставить землячку без поддержки мы точно не сможем. Здесь, вдали от материнской цивилизации, каждый человек, даже совершенно чужой и незнакомый, воспринимался почти как близкий родственник.
— Я так понимаю, что он заскочил в одну из «драконьих дверей»? — предположил Мика.
— И я даже видела в какую именно, но удержать не успела. И пройти туда за ним мне тоже не удалось.
— А к драконам вы не обращались? — предложила я самый логичный вариант решения проблемы. — Уж они точно знают, куда какой проход ведёт и отыскать ребёнка-инопланетника на своей территории для них не проблема.
— Что вы! Нас сюда пустили только при условии, что мы не будем создавать хозяевам проблем. Мне бы не хотелось, чтобы у мужа на работе были проблемы из-за детского баловства.
Мне это объяснение показалось каким-то… жидким. Заигравшийся и потерявшийся ребёнок — это не та проблема, которая способна доставить солеранам значительное беспокойство. Любой взрослый дракон в два счёта отыщет потеряху.
— А от нас вы хотите…?
— Чтобы вы за ним сходили, — и, видя полное отсутствие энтузиазма на наших лицах, дама добавила: — Безусловно, ваши усилия будут достойно оплачены.
Мика адресовал мне вопросительный взгляд — я чуть заметно пожала плечами.
— Мы не профессиональные детективы и поэтому не можем взяться за эту работу, — при этих словах моего мужа дама ещё больше побледнела, хотя и раньше не отличалась особо здоровым загаром. — Максимум, чем мы можем вам помочь, это действительно, сходить и посмотреть. Но только уж, давайте договоримся, без всякой оплаты.
И мы опять поднялись на жалующиеся на усталость ноги (вот же, не удалось посидеть, расслабиться вволю в живописном уголке) и не спеша (а вы попробуйте резво побегать с плотно набитым брюхом) направились ближайшей станции городского общественного транспорта.
Признаться, Полис меня слегка разочаровал. Точнее, произвёл совсем не то впечатление, на которое я рассчитывала. В детстве, я столько раз пересматривала фильм «Новый Вавилон» из цикла «Величайшие города современности», так восхищалась смешение рас, культур и традиций, так хотела всё это увидеть воочию! А реальность оказалась очень похожа на Пересадочную Станцию, работе на которой было отдано несколько последних лет моей жизни: множество разнообразных инопланетников, спешащих каждый по своим делам. Привычная для нас с Миком картина. Разве что там они все перемещались транзитом, а здесь живут более-менее постоянно. И даже с учётом этого факта разницу можно было бы почувствовать, только задержавшись здесь на сколько-нибудь продолжительное время.
Зато архитектура была просто невероятно разнообразной. Каждое представительство на выделенном им участке (не слишком большом, надо сказать) стремилось представить свою родину как можно более ярким и запоминающимся образом. И проплывая по воздуху в прозрачном пузыре городской транспортной системы, я рассматривала эти строения и задавалась вопросом: действительно ли есть планеты, где кто-то живёт в таких нелепо-фантастических сооружениях или это всё неуёмная фантазия архитекторов-авангардистов?
По поводу предстоящего приключения я не беспокоилась: открыть проход, имея при себе «ключ от всех дверей», найти мальчишку, который если и не сидит возле внезапно закрывшейся за ним двери, то наверняка далеко не ушёл и вернуть его маме — не слишком серьёзная работа. Жаль только переговорить наедине с Миком и выяснить, что он сам об этом думает не получалось: наша новая знакомая, представившаяся как госпожа Сойри, не догадалась предоставить нам такую возможность, а просить её об этом было как-то невежливо. Но если на дверной маркировке будет знак предупреждающий об опасности, я немедленно обращусь к ближайшему взрослому дракону, наплевав на местную конспирологию — это я пообещала себе твёрдо.
В одном из ничем не выделяющихся мест (когда любое из них претендует на яркую индивидуальность, общий фон для восприятия оказывается на удивление ровным) наш шар резко пошёл вниз, вильнул, протискиваясь между зверски изогнутыми опорами конструкции непонятного назначения и истаял, оставив нас стоять возле входа в округлое строение, больше всего напомнившее мне цирк-шапито.
— Это случилось здесь? — спросил Мика.
— Внутри, — кивнула госпожа Сойри. — Здесь находится Аквариум с Тринити.
— Гм. Аквариум?
— Да, здесь расположено Тринитианское посольство.
— И тринитоги позволяют вот так просто обозревать свою жизнь? — усомнилась я, делая шаг вперёд, в манящий полумрак входа.
— Небольшой участок своей территории, — поправила она меня и в голосе женщины промелькнула тень превосходства старожила над новичком. — Что-то вроде небольшого садика перед домом. Но посмотреть на это всё равно интересно. Сюда даже солеране малышей на экскурсии водят.
Охотно их понимаю, сама бы с удовольствием проторчала с пару часиков перед алмазно-прозрачным, трёхметровым стеклом за которым открывалось окошко в иную реальность. Трёхмерно-подводную, яркую, праздничную и завораживающе-чуждую. Однако не получилось — нужная нам дверь обнаружилась в противоположной стенке. Мы с Миком застыли перед ней, рассматривая опознавательный знак.
— Ну, что же вы медлите?! — поторопила нас госпожа Сойри. Пухлые губы капризно изогнулись, но голубые глаза смотрели умоляюще. Отвлекаться на то, чтобы её успокоить я не стала, только демонстративно-раздражённо мотнула хвостом, чтобы дать понять, что мы уже занялись проблемой и нас не стоит отвлекать.
— Что за форма у этого знака? — тихо спросил Мика, напряжённо всматриваясь в левый верхний угол.
— Клякса, — я постаралась подобрать описание поточнее: — Аморфное что-то, очень похоже на изображение амёбы, какой её рисуют в детских книжках.
— А я уж думал, это у меня в глазах плывёт. Синее? Правильно? И что-то вроде схематического изображения рыбки в центре.
Я утвердительно кивнула:
— Похоже, этим проходом довольно часто пользуются, раз уж даже ты его смог разглядеть в подробностях. А куда он ведёт, у тебя есть данные?
— М-м-э, — он чуть прикусил нижнюю губу. — Очень приблизительно. Тут возможно несколько оттенков смысла в зависимости от длины и конфигурации ложноножек этой «амёбы». У меня получается сто-то вроде садка для отсадки мальков, или рыбного пруда, или места отдыха на берегу водоёма. Но это всё очень приблизительно.
— Рискнём? — я вопросительно посмотрела на мужа, нащупывая во внутреннем кармане подаренную Отшельником отмычку.
— Давай, — согласно склонил Мика ушастую голову. Видимо такой перевод не только у меня, но и у него тоже не вызвал тревоги. Одно лёгкое прикосновение к торцевому концу тонкой палочки, покрытой морозно-белыми узорами и интересующая нас дверь приобрела цвет и объём. Попросив Сойри подождать нас тут, мы шагнули за порог и тут же зажмурились от бьющего в глаза яркого яростного солнца — здесь был полдень. Откуда-то спереди послышался отчаянный плеск, но что там такое происходит, я понять не успела: глаза к свету привыкали быстро, но не настолько, чтобы различить, что же это такое улепётывает от нас. Да ещё эти солнечные блики, из-за которых располагавшийся в паре метров от нас обширный водоём выглядел скорее как море света, чем как нормальная вода.
— Драконий детский сад, вот что это такое, — Мика, как прикрыл глаза при шаге в этот солнечный полдень, так больше и не открывал их. Зато длинные заячьи уши были напряжённо выпрямлены, а самые их кончики чуть поворачивались из стороны в сторону. Понятно, опять решил тепловому зрению довериться. — Как думаешь, нам не накостыляют за то, что ввалились сюда без спроса? Как драконы относятся к своему потомству?
— Трепетно относятся. Но и мы сюда пришли не просто так, а за малолеткой своего вида, — я принялась оглядываться — в зоне видимости никакого человеческого мальчика не наблюдалось. Впрочем, размеры каменной площадки были невелики: пара метров в ширину да от силы пять в длину, а дальше, по обе стороны от нас и вдоль берега водоёма начинались низкорослые, но густые заросли кустарников с плотными, широкими, кожистыми листьями. Это означало, что мальчик может находиться всего в паре шагов от нас, а мы его даже не увидим. Что делать? А очень просто: покричать и позвать. Что я и сделала незамедлительно: — Эй, Юкка! Мы за тобой! Тебя мама ищет!
— Это ты зря, — протянул Мика, пробуя отвести ближайшую к нему ветку. Пролезть за неё вполне было можно даже взрослому человеку, но вот ориентироваться дальше в плотных зарослях — никак. — Любого нормального пацана сообщение, что его «мама ищет», способно только отпугнуть. Только, понимаешь, вырвался на волю, забрался в очень интересное место, приятелей себе, похоже, уже завёл — то-то они от нас так резво драпанули. А тут приходят взрослые дядя и тётя, чтобы отправить домой. К маме. Которая тоже не будет слишком довольна излишней самостоятельностью отпрыска.
— Тебе видней, у меня, знаешь ли, знакомых мальчишек такого возраста нет.
Зато скоро будет свой собственный. Я в очередной раз потянулась за напульсником, чтобы набрать номер Викки и в очередной же раз вспомнила, что здесь наша связь не действует. Неприятно. И устранению психоза на почве контроля за развитием деточки не способствует.
— Да тут и думать нечего. Так всё и есть. Лучше давай решим: будем мы здесь ещё пытаться этого Юкку найти, или сразу за подмогой к старшим драконам отправимся? Только учти, я в эти заросли не полезу.
Я с сомнением посмотрела на свои голые ноги и лёгкие спортивные тапочки — не в коротких шортах и не в такой обуви по инопланетным джунглям лазить. Зато, чтобы бродить по мелководью — самое то! Что нам мешает пройтись вдоль берега (там глубины всего-то по колено и дно сравнительно чистое), да посмотреть? А то это как-то неправильно: только пришли, даже толком не осмотрелись, а уже бежим докладывать о неудаче. Какой тогда смысл было вообще сюда соваться?
— Только тапочки не снимай, — на середине движения остановил меня Мика и сам первый вошёл в воду, прямо так, в обуви. — Вода здесь довольно прозрачная, но мало ли что может обитать на дне? Ну, или на что-нибудь острое вроде камня или осколка раковины наступишь — тоже не обрадуешься.
И мы медленно побрели вдоль прибрежных зарослей, наряжено вглядываясь, не мелькнёт ли где антропоморфный силуэт или может голова человеческая над водой покажется. Постепенно поиски превратились в приятную неспешную прогулку. Взявшись за руки, мы медленно брели по мелководью, обмениваясь впечатлениями минувшего дня (для нас минувшего, то что в этом конкретном месте сейчас как раз середина дня роли не играло). Вода плескалась вокруг наших коленей, тёплый, разморенный ветерок ерошил слабые волны и шелестел листьями в кустарнике, вдали, почти на границе видимости, мелькали узкие, гибкие тела юных драконов… И почему только в такие романтичные места попадаешь между делом, когда занят проблемами по самую маковку, а времени в обрез и почти никогда на отдыхе если ищешь их намеренно?
Всё закончилось как-то резко и вдруг. Возле очередного просвета в растительности, сквозь которую можно было разглядеть округлые вершины серых массивных валунов, Мика внезапно споткнулся, схватился обеими руками за кончики собственных ушей и отшатнулся назад.
— Что?! — я подскочила поближе, не зная, то ли он сейчас начнёт падать и его нужно ловить, то ли вертеть головой во все стороны в поисках неведомой опасности. Мика молча мотнул подбородком в сторону. Уставившись в указанном направлении, я не сразу поняла, на что нужно обратить внимание, слишком уж странно и необычно выглядело всё, на что падал мой взгляд: перистые, пальчатые, сложновырезанные листья, совершенно не придерживающиеся традиционного для Земли зелёного окраса, свисающие гроздьями и поодиночке цветы и плоды. И только спустя почти минуту я разглядела пару больших радужно переливающихся крыльев.
— Юкка, — позвала я и над плечами поднялась ранее опущенная голова, а потом и весь сидящий на камне мальчик развернулся в нашу сторону.
— Вы за мной? — удивлён он не был.
— Да. Ты тут слегка загулялся. Дома тебя уже совсем потеряли, — как можно мягче, без нажима произнесла я. Сейчас, если этот малолетний искатель приключений рванёт куда-нибудь в сторону, мы его так просто не найдём и не отловим.
— Только, не знаю что ты там делаешь, но прекращай это, — раздражённо буркнул Мика по-прежнему зажимая в кулаках кончики своих ушей. Вид у него при этом был грозный и комичный одновременно. Мальчик на мгновение замер, соображая что же такое имеет ввиду мой муж, а потом его сияющие крылья померкли, перестав сверкать всеми цветами радуги и аккуратно сложились за спиной.
— Всё. Вы это имели ввиду?
— Да, — Мика с облегчением отпустил уши. — Давай к нам. Озером идти удобней, чем по зелёнке.
— Знаю. Я и сам так сюда добрался, — он гибким движением соскользнул с камня, пробрался между стволиками кустарника и остановился рядом с нами. Вода доходила ему ровно до границы штанин закатанных как можно выше лёгких летних брючек. — Только вы знаете, где дверь находится? А то, когда она закрывается, её совсем не видно.
— Так ты сюда забрался, потому, что заблудился? — осенила меня внезапная догадка.
— Нет, — он снисходительно улыбнулся. — Я же здесь не один. Ребята, — он кивнул на резвившихся в некотором отдалении мелких дракончиков, — обязательно вывели бы меня к ней. Вот только открыть её они не смогут — у них ключей нет. А на камень я выбрался, потому, что проголодался.
Ну да. Он же гуляет здесь уже часиков восемь, конечно есть захотел. Только, неужели догадался незнакомую растительность в рот тянуть? Так же и отравиться недолго. Я с подозрением оглядела нашего потеряху. Нет, вроде бы признаков плохого самочувствия не заметно.
— Гхм, и чем же ты там подкреплялся? — видимо Мика посетили те же подозрения.
Юкка развернул одно крыло и небрежным жестом щёлкнул по нему пальцами — раздался тихий мелодичный звон.
— Только ещё вода нужна, но местные ребята показали мне источник.
— Вода? — переспросил Мика. — И свет? — теперь в его голосе прозвучали признаки надвигающегося озарения. — Так ты что, фотосинтезом там занимался? То-то мне так по терморецепторам вдарило!
— Типа того. Только не совсем как растение, как-то по-другому, — смял он свой ответ до чего-то невнятного. Очень его понимаю. Мика тоже доставало объяснять особенности собственной уникальной геноформы. А я-то ещё удивлялась, почему явно состоятельные родители заказали для своего сына мало того что нетипичную для мальчиков геноформу, так ещё и одну из самых стандартных.
— И что, тебе этого реально хватает для жизни? — а вот Мика такими тонкостями не смутишь. Раз уж ему самому приходится отвечать на дурацкие вопросы, то пусть уж и другие невезунчики мучаются.
— Нет, конечно! Так, — мальчик независимо вздёрнул плечи, — только чувство голода перебить, да настроение в солнечную погоду всегда улучшается.
Пока мы медленно брели до площадки с дверью (медленно — чтобы не пропустить нужное место!) успели и познакомиться как следует и разговориться. Оказывается, пацан проник сюда не озорства ради, а с благородной исследовательской целью. Во время экскурсии, пока мамаша отвлеклась на какие-то свои дела, он успел и познакомиться со случайно оказавшимися там дракончиками и напроситься к ним в гости. Замучило его неразрешимое противоречие между древностью цивилизации солеран, их техническими достижениями (вспомнить хотя бы те же самые Пересадочные Станции) и видимой простотой и даже примитивностью их повседневной жизни. Ускользнув от родительского надзора, и, проникнув в самое что ни на есть аутентичное поселение (что-то вроде детского спортивного лагеря), он надеялся увидеть нечто отличное от того, что обычно демонстрируют гостям планеты. Но нет, быт его новых приятелей так же отличался чрезвычайной простотой.
— А всё потому, что ты пытаешься мерить их человеческой меркой, — сделала я вывод из длинной, прочувствованной речи юного исследователя. — Более того, взял за мерило достижения нашей собственной цивилизации и не задумался о том, что мы со своего места не всегда можем понять кое-какие виды деятельности и особенности жизни наших чешуйчатых покровителей.
— Это как? — он задрал вверх любопытную мордашку. Хороший мальчишка, думающий, любознательный, а потому, почему бы не попытаться объяснить некоторые простые истины, которые на словах известны почти всем, а осознать и принять их на самом деле получается лишь у немногих.
— Например, кое-что нам может казаться диким и примитивным потому, что людям так жить неудобно. К примеру, мы ещё на заре развития собственной цивилизации отказались от жизни в пещерах…
— … ага, и по времени это было чуть позже, чем слезли с деревьев, — чуть слышно буркнул Мика, но я, не обратив на эту провокационную реплику внимания, продолжила:
— … а драконы не просто до сих пор живут в них, но и перестроили часть терры своей планеты так, чтобы можно было создавать там традиционное жильё.
— Но почему? — спросил Юкка.
— А удобно им так. Экологичное жильё, полностью отвечающее запросам комфорта.
— Но они ведь к тому же тут ничем эдаким, ну, высокотехнологичным не занимаются, — очень серьёзно, гораздо серьёзнее, чем полагалось бы ребёнку его возраста, принялся он приводить аргументацию. — Я немного понаблюдал за местными…
— А что ты такого хотел увидеть? — хмыкнул Мика и вопросительно приподнял левую бровь.
— Мы тут поспрашивали у наших родителей… — решила я привести пример, надеясь, что так будет понятнее.
— … в смысле, у родителей нашего приятеля, у которых мы сейчас гостим… — на это Микино уточнения Юкка только кивнул, видимо был в курсе некоторых местных традиций.
— … чем они по жизни занимаются. И не особенно поняли ответ…
— … что-то вроде художественно-технического конструирования…
— … но материального воплощения эта их деятельность не имеет. Исключительно виртуал, причём такой, до которого мы со своими земными технологиями пока не доросли…
— … по крайней мере, не имеет воплощения на этой планете, — Мика всё же оставил шутливый тон и дальше принялся объяснять вполне серьёзно: — Ты же в курсе, что весь современный Солль — это нечто вроде смеси огромного спального района, курорта-санатория и культурно-исторического центра? Сюда приезжают отдохнуть, здесь растят детей, здесь занимаются разного рода творчеством. А все значимые производства уже пару тысяч лет как вынесены на другие планеты.
— И всё равно, выглядит это как-то странновато, — помотал головой Юкка. Явно не столько потому, что мы его не убедили, сколько из желания услышать ещё что-нибудь интересненькое.
— А ты на это с другой стороны посмотри: какой бы показалась наша жизнь, человеку, ну, скажем из века этак двадцатого? Геномодификации, имплантированная электроника, контакты с инопланетниками, наша система образования и способ добывания пищи. Да одно то, что жилой модуль на одного человека по площади занимает всего восемь метров квадратных!
— А что? — Юкка моргнул непонимающе.
— Тесно!
— Почему тесно? Нормально.
— А где хранить посуду, несезонную одежду, книги, да даже запасная табуретка, если она постоянно находится на твоей жилой площади, зверски начинает мешать.
— А зачем всё это нужно хранить? — растерялся мальчик.
— Вот! Ты не понимаешь, зачем всё это нужно хранить, а наши предки не понимали, как без всего этого можно обходиться и строили многокомнатные квартиры с ванной, кухней, прихожей, несколькими комнатами.
— Ужас. Это как же всё это тащить, если хочешь в другой город перебраться?
— Прикинь? — Микина рука покровительственно опустилась мальчику на плечо. — Эти так называемые квартиры были не модульные, а стационарные и если ты собираешься куда-то переехать, то оставляешь коробку, выгребаешь всё барахло и перетаскиваешь его в другую.
— А если на неделю в командировку? А на лето куда-нибудь к морю или в горы? Тоже? Вот уж не думал, что предки были такими идиотами.
— Нет, тут у них всё было продумано: во всех крупных городах существовали такие дома, где можно было пожить некоторое время за отдельную плату. Как их? Гостевальни?
— Хотэли, — поправила я.
Из густых зарослей кустарника показалось длинное змеиное тело с тускло поблескивающей чешуёй. На плавно истончающейся шее покачивалась небольшая аккуратная головка с неожиданно массивной челюстью и большими, выпуклыми глазами. Тварюшка проводила нас задумчивым взглядом, но совершать резких телодвижений не стала.
— Всё равно обитать в хранилище для вещей, большинство из которых и нужны-то раз в год — это как-то шизофренично, — мальчик покачал головой не то удивляясь, не то восхищаясь диковинным обычаям предков и уже почти забыв про драконов, с которых всё начиналось. — Нам такого на истории в школе не рассказывали.
— У вас, наверное, ещё не было истории технологий.
— А мы, кстати, уже пришли, — прервала я их интеллектуальную беседу, в которой, под конец, перестала принимать активное участие. За очередной купой кустов открылся голый бок каменного массива, еле заметный, неактивный проход на нём и полого спускающаяся к воде узкая базальтовая площадка. Юкка замедлил шаг.
— Что-то случилось? — мне почему-то почудилось, что мальчик всё же на что-то напоролся голой пяткой в воде. В отличие от нас с Миком он был бос.
— Да нет. Просто как представлю, что меня там ждёт…
— А нечего было сбегать, — хмыкнул Мика без всякого сочувствия.
— Так кто же знал, что эта дверь так быстро «схлопнется»? Я думал, сбегаю быстренько, гляну, никто и не заметит. Мама, бывает, как заболтается, так за временем следить перестаёт.
Нам только и оставалось пожать плечами: ни ругать мальчишку, ни отмазывать его от наказания не входило в нашу задачу. Между тем, он, шмыгнув куда-то в сторону, достал из прибрежных зарослей пару сандалий, споро нацепил их на ноги и встал с нами рядом, демонстрируя свою готовность отправляться дальше.
— Детективы! — буркнул Мика и шагнул в открывшийся проход. Ну да, настоящие профессионалы наверняка бы заранее обшарили всё вокруг и уже обнаружили эту «улику». Так мы и не профессионалы, мы так, погулять вышли… о чём честно предупредили нашу «нанимательницу».
У выхода нас ждали. Причём не только госпожа Сойри, но и молодой мужчина, к которому Юкка немедленно кинулся на шею с воплем: «Папка!» и ещё несколько особей человеческой расы. Небось, всё земное представительство сюда прибыло. Присутствовал так же довольно молодой солеранин со знаками различия охранника правопорядка. Кстати, один из немногих встреченных на этой планете ящеров средних лет — большая часть населения Соля, представляет собой либо молодняк, либо старшее поколение. Для него я исполнила пантомиму под названием «спасибо, всё в порядке, дальше мы справимся сами»: поймала его взгляд, чётко склонила вперёд голову и взмахнула хвостом из стороны в сторону. Тот моментально испарился.
Вот не зря Юкка показался мне умницей и вообще весьма сообразительным и предприимчивым молодым человеком! Сумел сманеврировать так, чтобы всё время оказываться между нами и родителями и втянуть в разговор обе пары. В таких условиях, какой разнос? А к тому времени, как все лишние индивиды будут удалены из поля зрения, может и родители поостынут. И, разумеется, не обошлось без благодарностей в наш адрес:
— Я даже передать не могу как мы вам признательны… — начал было счастливый папаша.
— Да бросьте, — быстро перебил его Мика, не любивший славословий в свою честь, — стоило только обратиться к любому из местных жителей, и ваша проблема была бы решена, и даже быстрее, чем это получилось у нас.
Я удивилась, но вовремя прикусила себе язык, опасаясь ненароком не сболтнуть лишнее. И это мой Мика так легко и не задумываясь предлагает помощь инопланетника в поиске человеческого ребёнка? А где же его всегдашняя паранойя? Где-то что-то большое сдохло.
— А мы не обращались? — он обратился к своей жене.
— Понимаешь, я не хотела создавать лишних трудностей…
— Да, конечно, трудностей ты не создала, — сарказм в голосе Юккиного папаши можно было ложкой черпать. Или даже черпаком.
— Но ты же сам говорил это! — теперь она была возмущена. — Что мы не должны создавать неприятностей солеранам, а то нас, да и не только нас, любого провинившегося, выкинут с планеты.
— Я такое говорил? — он обратился к молодому человеку из собственного сопровождения.
— Говорили, — тот кивнул, подтверждая. — Собственно, об этом предупреждают всех прибывающих. Правда, речь идёт о серьёзных конфликтах между инопланетниками…
— И о том, чтобы не лезли в частные домовладения незваными, — не смогла я не влезть с уточнениями.
— А наш сын… — испуганно начала госпожа Сойри.
— А он как раз сделал всё как полагается, — твёрдо произнёс Мика, пряча ухмылку.
— Правда-правда, — вклинился Юкка, — я сначала разрешения у ребят спросил.
— А с вами, молодой человек, — произнёс его отец сурово, — мы ещё поговорим.
К счастью этот разговор произошёл без нас. Зато выяснение, что же недослышала и недопоняла супруга местного большого начальства, начавшееся сразу, по дороге к Земному Представительству, поглазеть на которое Мика выразил желание, происходило при всём честном народе. И оставалось только диву даваться насколько извращённо можно понять простые и ясные, на первый взгляд правила и инструкции. У меня даже затесалась мысль, что надо бы их ещё сильнее сократить, вплоть до коротких и лаконичных «не» (не ходить, не смотреть и проч.), без объяснений, почему нужно делать так, а не иначе. Обязательно ведь найдётся «гений» который истолкует всё по-своему, как это сделала одна знакомая нам госпожа.
— Дура, — припечатал Мика, после того как все земляне удалились, а мы развалились на ступеньках Представительства, предварительно обратившись к первому попавшемуся дракону с просьбой помочь связаться с Юн-Шу. — Как это только она смогла пройти тест на гражданство и не вылетела с Земли за патологическую тупость?
— Артистическая натура, — поправила я. — Пишет стихи или вышивает бисером.
— Поёт и играет на рояле и фоно, — со вздохом поправил, в очередной раз сбежавший из под родительского присмотра Юкка, которого мы не заметили, и приземлился на ступеньку выше. — Могу даже указать, где можно послушать.
Мы, конечно же, согласились и вообще постарались проявить максимум заинтересованности, раз уж не хватило ума оглядеться вокруг, прежде чем критиковать его мамашу. Нет, ну каков пацан! Ему так ловко удаётся появляться и исчезать совершенно незаметно для старших, что я начала подозревать, что не так уж госпожа Сойри и виновата.
А записи оказались очень даже неплохи. Видимо всё же родительница Юкки была не столько дурой, сколько натурой возвышенной до полного отрыва от реальности.
Утро, если судить по моим внутренним часам и хронометру в напульснике было поздним. Вчера мы настолько вымотались, что я даже не очень хорошо помню, как добрались до дома и отведённого нам лежбища. Да нет, на самом деле помню, конечно, как наши временные родители прибыли к земному представительству, поохали над нашими полудохлыми от усталости тушками и утащили к себе в пещеру, просто не очень отчётливо.
Однако время нынешнее можно считать утром только номинально, потому, что я только что проснулась, а на самом деле день уже в разгаре и нам скоро отправляться домой, а ещё столько неувиденного! Значит что? Значит, применяем самый радикальный способ быстро проснуться — сползаем с лежбища прямо в прохладную воду, где мириады крошечных пузырьков неспешно поднимаются к поверхности, щекоча лёгкими прикосновениями всё тело, и уходим в неё с головой. Потому как спросонья забыла, что драконьи бассейны рассчитаны на драконьи же размеры. Действительно, радикальный способ проснуться. А уж когда вокруг талии сомкнулись почти горячие, по контрасту с водой, ладони… вот тогда я чуть не попробовала завизжать под водой. И чисто в порядке мести ухватила-оттаскала провокатора за уши. Несильно. Можно даже сказать, нежно. Потому что ни разозлиться, ни обидеться не получится, когда горячее мокрое тело скользит под руками, а тёплые нежные губы путешествуют по шее. И тут уж дай Бог ловкости, чтобы не разрывая объятий и не сбиваясь с ритма выбраться на мелководье…
Я с размаху плюхнулась на исполинское ложе, которое мягко спружинило подо мной. Ещё один толчок — рядом мягко приземлился Мика. Хорошо. Так хорошо, что как бы это нам опять не заснуть?
Но несмотря на то, что на сегодняшний день было запланировано не меньше всего интересного чем на вчерашний, расслабиться и наслаждаться жизнью у меня на получилось. Где-то там, подспудно, всё время зудела мысль: а что если там далеко, где созревает в холодном пласти-керамическом ящике наше дитя, что-то случилось, а до нас даже дозвониться не могут?! И рациональные соображения, что случись что, мы с Миком помочь всё равно не сможем и что Солль всё же не захудалая окраина Галактики, связаться с нами в случае чего можно, пусть даже земные коммуникаторы не работают, не имели никакого значения. Гипертрофированное чувство ответственности вылезло или всё же родительский инстинкт пробуждается? Однако мои метания не остались незамеченными. Мы как раз углубились в Долину Сада Камней (потрясающе красивый природный феномен) когда Чин-Ши, которая на сегодня взяла над нами шефство, слово за словом вытащила из меня все тревоги и опасения и, как ни странно, они очень здорово перекликались с её собственными заботами.
— Беспокоиться за детей, как ещё нерожденных, так и вполне взрослых, — это совершенно нормально для всех родителей.
Я не позволила себе досадливо сморщиться — да, она сказала банальную истину, я и сама это всё отлично понимаю, но зато с искренним беспокойством за собственного бестолкового детёныша. Кстати, о нём:
— А вот Сааша-Ши считает, что это у меня что-то вроде психоза.
— Да что может понимать этот мальчишка! — она раздражённо щелкнула хвостом и рыжеватое каменное крошево, устилавшее дорогу, веером разлетелось из под наших ног.
— Мне он показался достаточно взрослым, — подбросила я провокационную фразу. Авось не переведёт разговор на другую тему и я наконец-то пойму, что так беспокоит родителей нашего приятеля. А то после вчерашнего разговора осталось какое-то «мутное» ощущение.
— Самостоятельный — да, но о таких вещах судить трезво и взвешенно может только дракон перешагнувший второй порог взросления, а наш сын ещё не так давно переступил первый.
«При чём тут это?!» — едва не возмутилась я, но вовремя прикусила себе язык. Не хватало ещё вот так, походя, расписаться в собственной профессиональной несостоятельности. Ведь о стадиях взросления солеран есть даже в школьной программе, а уж дипломированному ксенологу со стажем не ухватить суть проблемы! Это было бы непростительно. Ящер, достигший первого порога взрослости, считается достаточно самостоятельным, чтобы отвечать за себя самого, но только после второго получает право заботиться не только о себе, но и присматривать за другими, чаще всего младшими родичами. И только после наступления третьей стадии взрослости солеране сами заводят детей. И это не какие-то традиции, тянущиеся из тьмы веков, утратившие смысл но сохранившие форму, как это часто бывает, все эти этапы, не всегда чётко отделимые друг от друга, обусловлены физиологией и психологией расы.
— Ну если судить с такой точки зрения, то конечно же Сашик не может выступать в таком деле за эксперта, — поспешно согласилась я.
— Это ты просто не хочешь мне перечить или действительно так думаешь? — Чин-Ши заглянула мне в глаза, вплотную приблизив свою морду к моему лицу. Совершенно нормальный для драконов жест, хотя те, что более-менее постоянно общаются с людьми, конечно же так не делают, помня как это нервирует большую часть человеческого населения.
— Мне достаточно часто приходится общаться с представителями вашей расы, чтобы не пытаться врать даже в мелочах, — улыбнулась я.
— Это не всегда действует, — отмахнулась дракониха, имея ввиду их знаменитую проницательность. — Часто бывает, что «маленькие» моментально меняют мнение, стоит нам только обозначить своё. Авторитет.
Угу. Знаю. Вот только профессиональных ксенологов специально обучают тому, чтобы сохранять собственную самость. Рас в космосе много, разных, и каждая хоть в чём-то да превосходит людей. Если постоянно полагаться на чужие суждения, можно перестать доверять себе и привыкнуть идти на поводу у чужаков, а это, считай, готовая профнепригодность.
— Да балбес он ещё, балбес, — совершенно искренне подтвердила я то, что так хотелось услышать обеспокоенной матери.
— А как же то уважение, которым он пользуется на Лидре? Вы так правдоподобно описывали его жизнь…
— Ну не уважение, а скорее почитание чужими людьми, это одно, а ближний круг общения — это совсем другое. Для большинства лидран он просто солеранин — представитель одной из самых высокоразвитых рас галактики, под протекторатом которой мы, в некотором роде, находимся. А наши друзья не питают на его счёт никаких иллюзий, да и сам он, если честно, тоже.
— Это хорошо, — и в голосе её прозвучало такое глубокое удовлетворение, что я не могла не переспросить:
— Вы так не хотите, чтобы он пораньше повзрослел?
— Чем дольше длится юность, — красивые, слегка голубоватые перья драконьей гривы чуть сдвинулись, обозначая то, что заменяет у солеран пожатие плечами, — чем с большим энтузиазмом юнец рвётся изучать окружающий мир, тем более разносторонней получится личность взрослого дракона.
Ловко у них тут устроено, даже жаль, что у нас так не получится. И с этих позиций, конечно же она права, но как вспомню, что мне о своих похождениях рассказывал Сашик, так меня бы на месте его мамочки скорее заботила безопасность собственного детища, а не его всестороннее развитие. И, наверное, что-то такое промелькнуло на моём лице, потому как Чин-Ши фыркнула:
— А присматривать, чтобы с этими непоседами не случилось чего-нибудь фатального, это задача более старшего поколения, которое как раз учится нести ответственность за других, — и после некоторой, задумчивой, паузы: — А так же слать родителям известия об очередных неприятностях, в которые ввязываются их дети. Мы с Юн-Шу уже больше года не получали подобных посланий.
— Просто Дэн с ребятами не осведомлены о такой традиции, они всё-таки люди, а не драконы.
— Люди не считаются, — она отрицательно вспушила гриву. — За нашим сыном всё равно присматривают сородичи.
— А это вовсе не означает, что Сашик перестал познавать мир со всей присущей молодому дракону энергичностью, просто ситуация ни разу не доходила до такой крайности, чтобы потребовалось вмешательство старших сородичей. Но я всё же попрошу кого-нибудь из ребят писать вам время от времени.
За всеми этими разговорами случилось главное: я перестала дёргаться. И пусть разумными доводами унять иррациональные страхи нельзя, зато их, оказывается, вполне можно «заболтать», переключившись на чужие проблемы. А потом и присоединиться к уже начавшему скучать в одиночестве Мику (всё таки это не дело переживать такие моменты по отдельности), и облазить вдоль и поперёк природные монументы с выходами кристаллических пород, а потом ещё заглянуть в знаменитые пещерные дворцы Древнего Города. И только успели замахнуться на экскурсию по чайным садам, как всё, время вышло и настала пора возвращаться.
Жаль, очень жаль, что мы не полюбопытствовали заранее, какая погода будет на Лидре в день нашего возвращения. Изменить, конечно, ничего не получилось бы, но мы бы хоть оказались готовы к тому, что вынырнем посреди штормящего моря. Правда шторм был несильный, можно даже сказать вполне обычная для этой местности непогода, но нам и того хватило чтобы промёрзнуть не просто до костей, а практически до потери подвижности. По крайней мере, когда ребята, которые конечно же были осведомлены заранее о времени нашего прибытия, вытаскивали нас на борт катера руки-ноги у меня гнулись плоховато.
— Что у вас тут успело случиться? — спросил Мика, едва мы успели со всеми поздороваться и расположиться в единственно крохотной каюте.
— У нас? — удивлённо спросил Дэн, передавая управление посудиной Норду и подсаживаясь к нам поближе. — А что у нас могло случиться за два-то дня? Это от вас мы ждём впечатлений о поездке.
— Значит ничего такого? Никаких новостей и известий? — подозрительно уточнила я.
— Для вас пришёл инфопакет. Тяжёленький, — ответил Йёрик, набрасывая на мои плечи тяжёлый меховой плед. — Но, маркировки, что там содержится что-то срочное и не терпящее отлагательств, нет.
— Да? — я тревожно глянула на Мика.
— Нам как раз к этому времени обещали сделать реконструкцию внешности сына в восьми возрастах, — ответил он спокойно. Вот же человечище! Ни в каких обстоятельствах не теряет способности рассуждать здраво! А я-то уже успела забыть, что нам её должны переслать.
— Вы лучше сразу скажите, Сашика с нами оставляют? — ответа на этот вопрос с нетерпением ждала вся команда.
— Ага. Только с условием, что вы будете отписываться его родителям обо всех приключениях в которые он влипает, — это моё предложение было воспринято драконьей четой на «ура», а вот у людей особенного энтузиазма не вызвало.
— Ну, — Дэн помедлил и решительно кивнул. — Справимся. В конце концов, нам и своих родителей приходится время от времени успокаивать.
— Нет-нет, — я высунула нос из пушистого пледа. — Этого как раз не требуется. Даже будет лучше если вы как можно ярче будете описывать все неоднозначные ситуации, в которые Сашик попадает по собственной вине и по долгу службы заодно.
— М-м? Не понял?
Объяснение некоторых особенностей драконьего менталитета заняло у меня всю дорогу до дома — ребята только удивлённо головами качали. А дома, прямо у порога нас ожидали: тревожно-вопросительно взирающий Сааша-Ши, нашедшая во всей этой ситуации что-то забавное Юкои, и требовательно глядящая на нас Кеми:
— Ну?! — грозно вопросила она прежде всех приветствий. — Про мои семена не забыли?
Ой! Я действительно забыла. Точнее сначала просто постеснялась спрашивать, а уже потом забыла. Вот разве что каких репьёв традиционно в хвост нацепляла. И только я собралась сообщить любимой подруге эту радостную весть, как Мика сказал: «Вот, держи» и достал из внутреннего кармана небольшой, тщательно упакованный свёрток.
Когда только успел? Я же говорю, этот человечище никогда ничего не забывает и голову не теряет.