Фулгрим: Палатинский Феникс

15: Молотобойцы

Два штурмовых корабля мчались в свете зари. Фулгрим нетерпеливо ждал высадки в командном отсеке «Огненной птицы», наблюдая, как гололитическая карта Визаса обновляется в реальном времени через загрузочные потоки данных. С каждым часом обстановка на планете менялась к лучшему, но еще не достигла совершенства. Пока что.

За неделю после разгрома мятежников Буцефола вероломные патриции либо капитулировали, либо отступили вглубь материка. Сдавшиеся аристократы передали треть имущества и земель в распоряжение Властного Трона, а их самые младшие дети присоединились к Двадцать восьмой экспедиции в качестве заложников. Что до остальных вельмож, их наделы прямо сейчас занимала континентальная армия. Когда кампания завершится, наследный губернатор вновь станет наиболее могущественной личностью в мире, и господству благородных семейств на Визасе придет конец.

Но им еще следовало преподать последний урок. Причем кровавый.

Изменники отошли в Анабасские холмы, надеясь укрыться среди скал и ложбин. Склоны там были усеяны оплотами и заправочными станциями — наследием войн, которые много веков тому назад завершились распадом Властного Триумвирата. Войска один за другим находили и разрушали эти бастионы. Аэролеты правительственных сил бороздили небеса, и вершины горели под непрерывным дождем из флогистонных[14] бомб. Медленно, но уверенно Лоялисты теснили повстанцев на запад.

— В западных провинциях бушует революция, — тихо произнес Абдемон. — Бунтари найдут там поддержку, если вы правы насчет того, где именно они окопались.

Фениксиец кивнул, думая о чем-то другом.

— Я прав. — Коснувшись карты, примарх увеличил часть изображения. Вспыхнула красная точка, Сабазий-ут-Анабас. — Крепость имеет не только культурное значение. У нее высокие толстые стены, глубокие колодцы. Ты заметил в тот раз замаскированную топливную станцию в утесах над монастырем? Ее построили недавно. Готов поспорить, Сабазиево Братство уже некоторое время готовилось использовать обитель как опорный пункт. Сейчас мятежники остановились там перед отступлением через горы, чтобы зализать раны и перегруппироваться.

— Не могу поверить, что они так рискуют. Мы ведь знаем о цитадели. Почему бунтари считают, что там безопасно?

Фениксиец пожал плечами.

— Все просто: они так не считают. Но крепость — достаточно надежное укрытие, если тебе противостоит только континентальная армия. — Он взглянул на лорда-командующего: — Догадываешься, почему мы до сих пор воздерживались от участия в операции?

Абдемон понимающе кивнул.

— Мятежники думают, что мы держимся в стороне. Не предполагают, что мы можем внезапно появиться в цитадели без поддержки и вырвать им глотки. — Воин нахмурился. — И все же… Нас только семеро, плюс две «Грозовые птицы». Честно говоря, я бы тоже такого не предполагал. Слишком похоже на самоубийство.

— Самоубийство — удел глупцов или отчаявшихся. Я ни тот, ни другой. — Фулгрим улыбнулся. — Я давно уже спланировал этот акт, и теперь нам пора выйти на сцену. Показать Визасу и всей Галактике, на что мы действительно способны. — Он протянул руку, как будто хотел схватить точку-обитель и вырвать ее из горной гряды. — Одним идеальным ударом мы усмирим эту планету и моих братьев. После этого наши труды начнутся по-настоящему. Это лишь первый шаг, Абдемон. Ты готов?

— С рождения, мой господин, — поклонился лорд-командующий.

— А как насчет вас? — спросил Фениксиец, внимательно глядя на других сынов. Примарх взял с собой всех, кроме Кирия: мечника, невзирая на его протесты, оставили охранять Пандиона. Хотя теперь Нова-Василос находилась под полным контролем правительственных войск, Фулгрим сознавал, что наследному губернатору все равно требуется защита. Триумф очень близок, но загнанный в угол враг способен разрушить даже самый лучший замысел. Дети Императора поняли это на Проксиме.

Касперос и прочие легионеры выглядели истинными полубогами, как того и желал примарх. Даже Фабий начистил золотые вставки на доспехе до ослепительного блеска. Нагрудники воинов туго перетягивали бандольеры с гранатами и запасными магазинами, мечи свободно лежали в ножнах. Каждый космодесантник был армией из одного бойца, вооруженной до зубов и готовой к битве. Фениксиец слышал, как гудит силовой топор Квина и ворчливо скулит цепной клинок апотекария.

Взревел сигнал приближения к цели, и отсек залило багровым светом. Развеяв гололит, примарх поднялся.

— Итак, мы наконец-то прибыли. Я заявляю о праве на первую кровь. У кого-нибудь есть возражения?

Возражений не было. Улыбнувшись, Фулгрим надел шлем, обнажил Разящего Огнем и зашагал к люку. Глухо зашипев, тот открылся без скрипа. Завывающий ветер ворвался в трюм, дергая Фениксийца за плащ, руки и ноги. Не обращая на него внимания, примарх встал в проеме. Под ним расстилался горный хребет, подобный длинному рубцу на теле какого-то доисторического гиганта. Мерцающая пелена эфирного купола почти скрывала от глаз башенки Сабазия-ут-Анабас. Силовое поле, потрескивающее разрядами энергии, мешало «Грозовым птицам» приземлиться. Его следовало уничтожить.

Фулгрим без раздумий прыгнул из люка «Огненной птицы», жаждая наконец схватиться с тенями, ускользавшими от него с момента прибытия на Визас. Сабазиты ответили на вызов примарха, угодили в его западню, и теперь он избавится от них.

Идеально.

Падая к монастырю, Фениксиец считал аэролеты. Большие и малые суда стояли на якоре, привязанные к высочайшим пикам прочными тросами. По каменистым тропкам поднимались и спускались члены экипажей, занятые пополнением боекомплекта и запасов топлива. На глазах Фулгрима вторая «Грозовая птица» отвалила в сторону и устремилась к неподвижной стае. Небо расчертили трассы зенитных снарядов, но имперская машина, игнорируя их, открыла огонь из штурмовых пушек. Пилот выбрал целью не беззащитные летательные аппараты, а резервуары с горючим и ящики с боеприпасами. На склонах заплясало пламя; оно поползло вверх по швартовам, протягивая к аэролетам колышущиеся когти.

Заложив вираж, «Грозовая птица» ринулась в верхние слои атмосферы. Тут же с грохотом взорвалось первое воздушное судно, и в считанные мгновения всю флотилию поглотила огненная буря. Отвернувшись, примарх обдумал выбранную им тактику.

Возможно, кто-нибудь назвал бы поспешным его решение броситься прямо в сердце неприятельского воинства, особенно с такой высоты и на такой скорости. Но Фениксийцу оно подарило огромное наслаждение.

Несмотря на поразительные способности к тактике и стратегии, Фулгрим прежде всего был примархом. Существом, какого мир не знал прежде и не узрит в будущем. Фениксиец упивался осознанием этого. Он мог сгибать руками сталь, часами выживать в вакууме. И он мог поступать так, как собирался поступить сейчас. В первый и последний для себя раз неприятели Фулгрима увидят в бою одного из сынов Императора. Невозможно представить что-то более почетное.

Поэтому примарх скрестил руки на груди и не стал противиться силе тяжести, несущей его к цели.

Приземлившись, он сотряс Сабазий-ут-Анабас до основания. Стройное тело Фениксийца без труда пронзило потрескивающий эфирный купол и врезалось во внутренний двор, подобно минометному снаряду. Ударная волна разбросала людей вокруг эпицентра. Генераторы энергетического поля взорвались и полыхнули огнем, нижние ярусы монастыря затянуло копотью.

Фулгрим поднялся из воронки. К его позолоченным латам льнули завитки пара. Выхватив свободной рукой Клеймящего Огнем, примарх выстрелил. Мятежник вспыхнул на бегу и за доли секунды рассыпался грудой пепла. Разящий Огнем метнулся вперед и снес голову другому врагу.

Сквозь пелену дыма к Фениксийцу бежали солдаты в броне. Зарычали тяжелые автоматические карабины, пули защелкали по нагруднику и шлему великана. Бойцам удалось лишь привлечь внимание Фулгрима. Тот развернулся, и волкитный разрядник извергнул волну жара.

Один из воинов в черных доспехах лопнул от мгновенного перепада температур. Его товарищей осыпали кусочки оплавленной брони и горящего мяса. Ошеломленные солдаты застыли, чем обрекли себя на погибель. Бросившись к ним, примарх выписал клинком смертоносный узор, и бунтари повалились наземь, захлебнувшись криками.

В крепости завыли сирены. Офицеры выкрикивали приказы, стараясь навести какое-то подобие порядка в ситуации, неожиданно вышедшей из-под контроля. Мятежники считали свою горную твердыню неприступной, и большинство их орудий смотрели наружу, ожидая появления континентальной армии. Впрочем, даже если бы пушки были направлены внутрь, это не помогло бы повстанцам. Фулгрим двигался убийственно быстро.

Он мчался по двору, оставляя за собой след из разрубленных тел. «Огненная птица», зависшая позади, расчищала себе зону высадки очередями из спаренных тяжелых болтеров. После отключения эфирного купола уже ничто не мешало штурмовому кораблю приземлиться. Через считанные секунды Абдемон и другие легионеры присоединятся к повелителю.

При этой мысли Фениксиец ощутил безграничную радость. Раньше он уже сражался рука об руку с сынами, но тогда за ним неизменно присматривал кто-нибудь из братьев.

Крутнувшись на месте, Фулгрим ударил бунтаря ногой в грудь. Доспех и ребра треснули, обмякшее тело солдата отлетело назад и врезалось в колонну. Чей-то штык раскололся о латы примарха. Отмахнувшись, Фениксиец свернул шею владельцу оружия.

Они — ничто. Ничто! Как проверить себя на таких врагах?

В арочном проходе неподалеку зарокотало какое-то противопехотное орудие, и Фулгрим пошатнулся под градом крупнокалиберных пуль. Примарх скривился и рванулся вперед, игнорируя звенящие в ушах предупреждения о попаданиях. Стрелок, изрыгая проклятия, палил из пулемета с вращающимися стволами, пытаясь остановить Фениксийца. Заряжающий, струсив, отползал назад. Схватив пакет стволов, Фулгрим дернул его в сторону. Всадив Разящего Огнем в грудь стрелка, он выпустил клинок и двумя руками окончательно сорвал пулемет со станины.

Рукоятка выглядела смехотворно маленькой для примарх а, но он уверенно положил палец на спуск. Примитивное устройство едва заслуживало называться оружием, однако годилось и оно.

Развернувшись, Фениксиец накрыл очередями внутренний двор и солдат, занимавших там позиции. Пулемет дергался в его хватке, словно капризное дитя, пока Фулгрим не расстрелял весь барабанный магазин. Отшвырнув оружие, примарх выдернул Разящего Огнем из груди солдата. Несколько пуль, с визгом отскочив от пурпурного доспеха, улетели в неосвещенный проем. Согнувшись под аркой, Фениксиец ринулся в здание монастыря; встроенные авгуры брони анализировали окружение в поисках добычи.

Ранее Фулгрим настроил сенсоры на жизненные показатели патрициев и представителей Сабазиева Братства, с которыми он общался. Если понадобится, примарх будет выслеживать их по всей планете. Очевидно, в некоторых случаях такая необходимость точно возникнет. Другие, впрочем, собрались в обители, словно вознамерившись оказать противнику любезность и облегчить задачу.

На Терре ходило старинное присловье: «Сруби голову, и тело умрет».

Фениксиец мастерски составил план. Безошибочно исполнил его. Вынудил разрозненные группировки объединиться в коалицию. Вместо многих врагов получил одного. И теперь, обезглавив единственного неприятеля, примарх разом покончит с революцией.

Идеально.

Шагая по коридорам, Фулгрим скалил зубы в тигриной ухмылке. Электронный след направлял его вниз по винтовым каменным лестницам и через залы, созданные руками верующих. В любой другой ситуации Фениксиец задержался бы, чтобы изучить мозаику на стенах и полу или же рассмотреть в подробностях изящную резьбу, обвивавшую колонны. Сейчас примарх игнорировал все красоты. Для них еще найдется время. Возможно, он даже прикажет разобрать монастырь и возвести заново где-нибудь в другом месте, как памятник его триумфу. Может, там найдется место и для новой статуи Сабазия, обломки которой сейчас лежат во внутреннем дворе.

Размышляя об этом, Фулгрим продолжал спуск. В вокс-канале потрескивали фразы его сынов, в пикт-потоках на визоре мелькали образы резни наверху. Дети Императора бились прагматично, успешно используя сочетание огня и маневра — тактику, которую воины отточили в совместных кампаниях с Лунными Волками. Переключаясь между источниками, Фениксиец увидел, как Квин наступает под шквальным огнем неприятелей, отвлекая их внимание от Алкеникса. Флавий, бегущий по парапету наверху, вдавил большим пальцем шпенек на гранате.

Ее детонация взметнула пыль, растерзала плоть и расколола камни. Останется ли Фулгриму кого убивать, когда он вернется на поверхность?

В шлеме Фениксийца зазвучал голос Абдемона, суровый и твердый: лорд-командующий приказывал Касперосу удерживать позицию. Тельмар, мурлыча себе под нос классическую песню — последний раз примарх слышал ее в Сонетных садах Финикии, — стрелял в ритме мелодии.

Фулгрим улыбнулся: неудивительно, что Абдемон рассержен. Такие творческие порывы чужды лорды-командующему, и он не настолько терпелив, чтобы спускать их другим легионерам.

Впереди в узком коридоре рявкнули карабины, заставив примарха сосредоточиться. Цель близка. Не замедляясь, он понесся на плотную группу охранников, перекрывших проход. Мятежники пригибались за линией бронещитов и палили так быстро, как позволяло оружие. Доверяя своему доспеху, Фениксиец устремился в вихрь свинца. Он с разбегу снес щиты ударом плеча. Солдаты отпрянули, неразборчиво что-то выкрикивая. Разящий Огнем взмыл над полом, и бунтари рухнули. Давя раненых сабатонами, Фулгрим выплетал в коридоре сверкающую паутинку из проблесков стали.

Один противник, избежавший удара клинком, попытался остановить примарха грубой силой: схватил его обеими руками за пояс. Фениксиец секунду смотрел на врага сверху вниз, созерцая эту картину абсолютно безумного героизма. Потом он с усмешкой поднял врага, как ребенка, и размозжил ему голову о потолочный свод. Отбросив тело, сын Императора продолжил атаку.

Когда он добрался до двери, которую защищали солдаты, коридор уже был залит кровью от пола до потолка. Стучать Фениксиец не пожелал — о его появлении возвестил Клеймящий Огнем. Пригнувшись, он вошел в оплавленный арочный проем, с легкостью уклоняясь от равномерно падающих капель разжиженного камня.

Зал оказался просторнее всех помещений, виденных примархом в крепости. Настоящий собор с мраморными столпами и широкими арками — истинное сердце монастыря, как предположил Фулгрим. Возможно, где-то здесь, под каменными плитами, погребены следы ног Сабазия? Примарх хотел уточнить у находящейся здесь толпы отступников, но передумал. Незачем портить такой момент лишними разговорами.

Система прицеливания подсветила на визоре потенциальные угрозы — одну, две, четыре, восемь… сотню. Сто человек, рассредоточенных по залу. Ждущих его.

— Ну, вот мы все и собрались, — разнесся между стен усиленный динамиками голос примарха.

— Как вы и предполагали. — Вперед выступил кто-то из сабазитов, облаченный в черное, с клинком в руке. — Как и мы знали, что вы придете.

— Значит, вы здесь ради меня? — Фениксиец поднял Разящего Огнем. — Как учтиво. Но, боюсь, время учтивости прошло. Настал час жестокого насилия. Цитируя поэтов древности, «гор костей и морей крови». Темных, как вино, океанов, по волнам которых армада трупов уплывет в царство мертвых. — Фулгрим указал мечом на адепта. — Трупы, кстати, будут ваши.

— Возможно. Но мы отправимся в путешествие не одни.

— Слова храбреца, — усмехнулся примарх. — Впрочем, других я и не ожидал.

— Мы не просто так показали вам эту обитель, Фениксиец, — продолжил человек в маске. — Открой врагу свое уязвимое место, и он обязательно ударит туда.

Вокруг забряцали клинки, резко защелкали затворы. Фулгрим одинаково легко справился бы и с десятком, и с сотней врагов, но здесь… было что-то еще. Очень низкий звук, неразличимый для обычного человека. Гудение. Примарх уже слышал его, когда впервые посетил горный монастырь. В тот раз Фениксиец решил, что под ним работает генератор, но теперь понял свою промашку.

— И вы, конечно же, пришли сюда, словно по приглашению. Не задали себе нужных вопросов. Беллерос был прав: вы — дитя в теле божества, и вы так стремитесь доказать собственное превосходство, что забываете о своем предназначении.

— Помолчите, — велел Фулгрим.

Сомкнув веки, он постарался выделить шум. Знакомый, очень характерный звук. Примарх слышал его еще раньше, не только здесь. Где-то в другом месте… кажется, на Терре. В памяти всплыл уродливый механизм, лежащий на одном из верстаков Ферруса. Манус показывал брату, как обезвредить…

Фениксиец резко открыл глаза.

Нет. Они не посмели бы! примарха охватило незнакомое чувство — не вполне страх, но что-то похожее. Клеймящий Огнем вздрогнул в его руке, и бунтари метнулись прочь от расплавленного участка пола. Под растекшейся ручейками старинной мозаикой обнаружилось устройство изношенного вида. Невзирая на незнакомые очертания, Фулгрим мгновенно опознал его. Ошибки здесь быть не могло.

Атомная бомба. Активированная.

— Он нашел заряд! Взять его!

Мятежники рванулись на примарха — волна из сотни смертных, хлынувшая навстречу гибели. Описав длинную дугу, Разящий Огнем окрасил воздух сочным багрянцем. Пока в зале грохотали выстрелы, Фениксиец пробивался через толпу, стараясь расчистить себе дорогу к ядерному фугасу. Если добраться до него, возможно, еще будет шанс остановить отсчет. Но живая стена преграждала Фулгриму путь.

Люди бросались на него отовсюду — смельчаки, надеющиеся повалить чудовище, что буйствовало среди них. Неужели они знали? Неужели понимали, на что идут? Скорее всего, так и было, и примарху казалось, что это хуже всего. Бунтари добровольно пошли на смерть, пожертвовали собой ради возможности прикончить Фениксийца. Неужели они так боялись его?

Ответ читался на лице каждого визасца.

Поэтому Фулгрим убивал их. Одного за другим, по двое и по трое, целыми дюжинами. Клеймящий Огнем раскалился добела, выплевывая беспримесный жар. Разящий Огнем покраснел и отяжелел от засохшей крови. Люди продолжали атаковать. Пули вонзались в облачение примарха, сбивая позолоту, разрывая плащ на лоскуты. Крутнувшись на месте, Фениксиец разрубил кому-то череп от макушки до подбородка. Следующего мятежника он пинком отбросил в покосившуюся колонну и услышал хруст костей.

Фулгрим танцевал, и визасцы вокруг него умирали. Его пляска так бы и продолжалась, если бы не прихоть судьбы. Внезапно поскользнувшись на крови, примарх пошатнулся и закачался, пытаясь удержать равновесие.

Он упал на одно колено, и его тут же ударили клинком по шлему. Фениксиец вслепую отмахнулся мечом, стараясь отогнать врагов; раздался крик боли. Противники вцепились в Фулгрима. Один человек, разумеется, не удержал бы примарха, но десять или двадцать — другое дело, особенно если тому не на что опереться. Кто-то прижал револьвер к пурпурной кирасе и опустошил барабан. Бесплодная попытка, но толчок от каждого выстрела отдался в груди Фениксийца.

— Прочь… Руки прочь! — разъяренно зарычал Фулгрим.

Разбросав нападавших, он поднялся на ноги.

Время уходит. Нельзя терять его. Примарх закрутился на месте: он рубил и кромсал, пытаясь вырваться из толчеи. Визор заполняли сигналы датчиков, предупреждающих об атаках со всех сторон. Фениксиец инстинктивно перешел к новому ритму — из танцора превратился в машину смерти. Убийствами он прокладывал себе дорогу к цели.

И вдруг, с ошеломительной внезапностью, на пол свалился последний враг. Фулгрим выдернул меч из обмякшего тела. Он не помнил, когда уронил волкитный разрядник, и искать оружие было некогда.

Заковыляв к атомной бомбе, примарх на ходу сдернул шлем. В зале пахло мерзко, как от тухлятины на скотобойне. Жужжание усилилось — теперь его услышали бы и обычные люди, вот только их тут уже не осталось.

Встав на колени возле дыры, Фениксиец уставился на электронный циферблат, отсчитывающий секунды до взрыва.

— Феррус, брат, мне нужна твоя мудрость, — пробормотал Фулгрим.

Древний механизм был гораздо сложнее устройств, которые примарх разбирал в мастерской Мануса под бдительным присмотром сородича. Кроме того, те заряды не издавали столь грозного гудения.

Фениксиец попытался вспомнить приемы, показанные ему братом. У бомб всегда имелся какой-нибудь важный проводок или панель. Но, если коснуться не того элемента, второго шанса уже не будет. Лишь мгновенное сожаление и осознание неудачи, пусть и недолгое. Такого бы Фулгрим не вынес.

Жужжание усилилось, приближаясь к крещендо.

Времени не оставалось. Подняв клинок обеими руками, примарх закрыл глаза и сосредоточился, стараясь точно определить источник шума. Решив, что нашел его, Фениксиец резко опустил меч.

Разящий Огнем пронзил кожух устройства. Вверх по клинку пробежал электроразряд, и мышцы Фулгрима спазматически сократились. Примарх закричал от боли, но, когда отголоски вопля утихли, он понял, что гудение прекратилось. Когда Фениксиец осторожно вытащил меч, циферблат погас. Бомба была обезврежена или, по крайней мере, отключена.

Фулгрим безвольно опустился на корточки.

Внезапно он раскрыл глаза. Ловушка. На него устроили западню — показали один клинок, утаили другой. И примарх шагнул в капкан, не разочаровав визасцев. Но ради чего они так рисковали? Разве что…

Фениксиец заставил себя выпрямиться.

«Пандион».

Нужно вернуться в Нову-Василос.