Гарем-академия 5. Императрица

Глава 20. Обязанности императрицы

Тем вечером, когда Дракон навестил ее, они успели поговорить много о чем — в том числе и о Тарике. Даари честно сказала, что не может за него поручиться; кроме того, нет гарантий, что сообщение, которое показала ей Кешам Нагтарх, не было сфабриковано.

— Вот это вряд ли, — Владыка покачал головой. — У нее просто не было достаточной информации, чтобы подделать что-то подобное… Ну или мои спецслужбы еще менее компетентны, чем я о них думал.

— Так что ты собираешься делать с Тариком? — спросила Даари с тревогой.

— Пока не решил, — хмуро произнес Дракон. — Если он собрался поиграть в двойного агента со мной, то начал на пару тысяч лет раньше, чем имел шансы на успех… Если он искренен — погляжу, насколько полезным окажется твой брат.

Затем, словно желая сгладить тревогу на лице Даари, он провел большими пальцами вдоль складок от носа к уголкам губ.

— Не переживай так, милая, — сказал он. — Казнить малолетнего родича императрицы — последнее дело. Если будет хоть малейшая возможность представить его героем, мы это сделаем. Но, сама понимаешь, совсем без наказания такие выкрутасы оставлять нельзя.

Даари не кивнула и не спросила, не попытается ли Дракон представить Тарика героем посмертно. Не хотела испытывать его терпение: чувствовалось, что он действительно пока не очень хочет это обсуждать.

Ее саму тревога за брата не оставила — но другие обязанности оттеснили ее почти сразу же.

Нагрузка, обещанная Драконом, свалилась на плечи со следующего же утра, и почти придавила под собой.

Даари никогда не подумала бы, что давать интервью репортеру с канала всеобщего оповещения — такой тяжелый труд. А интервью ей давать пришлось, и не одно: кроме, собственно, всеобщего канала в Министерство благонадежности обратились с «почтительными прошениями» на интеревью с национальной героиней еще два десятка частных каналов, как региональных, так и имеющих вещание на всю Цивилизацию. Даари в один голос рекомендовали удовлетворить большинство прошений: в этом были единодушны Главный евнух дворцового управления Сурмикан Небесный Медведь, так и Геон Утренний Тигр — его заместитель (в том числе и в особенности по работе со СМИ), он же дядя Гешвири, так и сам министр благонадежности Кол Суррат

Казалось бы, что такого: съезди в студию, ответь на все вопросы, а потом проконтролируй, чтобы ничего лишнего в интервью не вошло (в прямом эфире, разумеется, Даари не выступала, только в записи). Тем более, что вопросы почти все так или иначе пересекались…

Но нет: оказывается, для каждого канала следовало одеться по-разному, иногда с учетом региональных особенностей, иногда с учетом целевой аудитории. Например, для канала «Цветущие лета», который ориентировался на людей старшего возраста, требовалось подобрать прическу построже и классический макияж, с белым лицом и ярко-алой губной помадой. При этом следовало сохранять достоинство императорской семьи и соблюдать свой собственный узнаваемый стиль. Уф. Даари никогда не была так рада присутствию Лиисен Лиисат. Та, к счастью, как и большинство сотрудников ее дворца, согласилась вернуться, несмотря на назначенную после возвращения Даари щедрую пенсию.

Сама же госпожа Лиисат, разложив перед Даари очередной набор карточек с вариантами нарядов, совсем не казалась радостной.

— В Академии, должно быть, работать было проще? — спросила Даари.

— Да нет, с вами интересней, — та, кажется, поняла, о чем спрашивала Даари. — В Академии я всего лишь следила за внешним видом студенток и преподавательниц на общественных мероприятиях. Это сложно из-за объема работы, зато достаточно было все делать по инструкции. С вами же никаких инструкций нет. Мне приходится разрабатывать их самой. Со времен императрицы Кеары изменилось буквально все — если я загоню вас в придворные наряды четырехсотлетней давности, все мы будем выглядеть смешно! Учитывая современный тренд на демократизацию… — она поглядела на Даари критическим взглядом. — Да, эти украшения будут смотреться слишком вычурно на сиятельной госпоже, лучше всего вам надеть блузку и брюки вот из этого ансамбля, и меховую накидку — с карточки номер три.

Говорила она точно таким же авторитарным тоном, каким два года назад выбирала для Даари наряд, в котором она должна была предстать перед Владыкой в зале Академии — пресловутое платье «десятого ранга» и маску! Теперь, конечно, госпожа Лиисат вела себя куда уважительнее, но авторитарность никуда не делась.

— Меховую накидку? — удивилась Даари. — Сейчас же лето! И… это канал Чипчискана, у них же вообще жара!

— Именно поэтому охлаждающие чары там не знают меры, так, что простудиться недолго. Вопросов много, будете сидеть в студии часа три. А сиятельная госпожа лишь недавно перенесла роды и тяжелый плен. Вам следует поберечь себя.

— Но все равно, меха… это как-то… чересчур? — нахмурилась Даари. — Как будто тыкать в лицо всем богатством и высоким положением?

— Вы станете императрицей, от вас этого ждут, — пожала плечами Лиисен Лиисат. — Тем более в Чипчискане, там не стесняются показывать богатство, скорее, наоборот. Взять кредит, чтобы закатить банкет на свадьбу или выпускной — нормальное поведение.

— И мне успеют пошить такую накидку до эфира?

— Зачем шить? У вас она уже есть, — в свою очередь удивилась Лиисен Лиисат. — Сиятельная госпожа, должно быть, забыла. Все ваши вещи уже вернули из хранения. К счастью, сиятельная госпожа не слишком сильно похудела в плену, так что почти ничего не нужно подгонять. Хотите, я попрошу горничную принести?

Даари мотнула головой: не нужно, мол.

В Ло-Саароне, городе северном, но не очень холодном из-за близости к морю, меха считались роскошью — не то что в северных регионах, где их покупали все, несмотря на дороговизну (но в северных районах вообще исторически зарплаты выше, так сложилось). Сама Даари всю жизнь носила только куртки, набитые пухом, да суконные пальто.

И вот теперь, оказывается, что у нее есть в гардеробе меховое манто — а может быть, и не одно. А она и не заметила… Хотя постойте, вроде бы горничная подавала ей пальто с меховым воротником, когда Даари курсировала между Таалой и Саар-Доломским космодромом — но Даари и думать забыла об этом.

Потрясающие кульбиты выкидывает жизнь! Сначала ты работаешь на самой грязной и опасной работе, которую смогла найти, лишь бы свести концы с концами и помочь братьям; потом служишь в дальнем гарнизоне; потом живешь во дворце; потом скитаешься по темным подземельям без еды и воды; а потом опять живешь во дворце и забываешь, какая одежда висит в твоем шкафу. Ну или на стеллаже в специальной комнате — честно говоря, Даари забыла и это тоже, хотя при первом вселении во Флюоритовый дворец интересовалась.

И одежда с макияжем — это была только одна грань проблемы. Ведь еще нужно было соблюдать определенную манеру речи, отвечать на вопросы… Чаще всего, согласно заранее согласованным шаблонам, но иногда требовалось импровизировать, чтобы при съемке все выглядело максимально естественно.

Для высшего после Владыки поста в государстве ее должность Императрицы предполагала какую-то запредельную степень подчинения самым разным факторам…

В общем, ее новые обязанности оказались сложнее и многограннее, чем Даари представляла при недавнем разговоре с Драконом. И в том числе — удивительнее.

Она, например, никогда не отдавала себе отчета, насколько все же большое государство — Цивилизация. Естественно, в школе заставляют выучить наизусть общую площадь и зазубрить тот факт, что Цивилизация — единственное государство на планете (что на самом деле не верно, поскольку многие образования в Пограничье вполне соответствуют званию государства, но школьной программе вообще свойственно высокомерие); и то, что оно расположилось на двух континентах и более чем двухстах островах. Но все это как-то проходит мимо сознания. Это просто цифры и строки из учебника, да какие-нибудь стихотворения о красоте горного озера Лагора на Малом, которое нужно выучить к следующему уроук; да еще, может быть, сюжет на Центральном канале оповещения, посвященный празднованию какого-нибудь местного фестиваля.

И только теперь Даари осознала, насколько же все эти фестивали, стихи, обычаи, моды, а порой и странные имена и фамилии — поскольку саарский язык далеко не сразу и не везде стал главенствующим — оказались лишь вершиной айсберга. И насколько Цивилизация на самом деле слабо связана внутри себя. Фактически только личностью Дракона, который вытянул этот конгломерат наций через века. Права верноподданных, государственные традиции, единая система образования, социальное обеспечение и даже сеть управляемых сверху государственных лечебниц — все это замыкалось только на нем. Ну, еще на его гареме и на его доверенных принцах и принцессах, а значит, все равно в итоге лично на нем же.

Следовательно, Дракон был не только главной силой, но и главной уязвимостью Цивилизации.

К Даари вновь и вновь возвращались те же мысли, которые она думала после появления Есуа и рождения ее девочек: человеку не удержать на плечах такую махину. Даже взвалить не получится, не то что тащить восемьсот лет! Тут нужно сверхъестественное существо. Только в таком все признают, с одной стороны, компромиссную фигуру — ибо оно по умолчанию над любыми фракциями и группами — а с другой стороны, только ему, как символу сверхъестественного ужаса и восторга, согласятся покориться.

Но лишь тогда, пока оно остается символом и единственным в своем роде, а не — проигравшим сражение лидером одной из возможных группировок. В этом плане и Есуа, и рождение Таи, Юси и Фаи было для Дракона одинаково плохо с политической точки зрения. Есуа разрушила иллюзию непобедимости (пусть даже мыслящие люди в Цивилизации понимали, что это только иллюзия: Дракон не мог бы выиграть против всех боевых магов-людей, сколько их ни есть!), а появление прямых потомков вызвало на свет божий призрак грядущего геноцида человечества — ну, чтобы снова дать место для драконов. Разочарование, недоверие и страх — очень плохая комбинация для любого политика!

Конечно, и кредит доверия, заработанный Драконом веками, и сила многопоколенческой пропаганды — все это не могло обрушиться в одночасье. Да и об инерции любого общества забывать не стоит. Тем более, в Цивилизации хоть и хватало проблем, но не было таких, которые разом привели бы к мятежам по всей стране. К тому же сдерживающим фактором оставалось Пограничье: да, кто-то, может быть, и хотел бы сменить Дракона на его посту, а то и вовсе отсоединиться от Цивилизации своим маленьким, но гордым королевством… однако где гарантии, что это королевство в одно рыло сможет удерживать напор монстров? Все эти доводы тоже приходили Даари в голову, а еще их приводила ей Гешвири, успокаивая.

— Кланы никогда не предадут Дракона, — сказала она.

— Только что предали, — возразила Даари. — Я не говорю об Утренних Тиграх-и-Лотосах, конечно…

— Так вот именно поэтому! Все паршивые овцы, которые могли это сделать, уже показали свое истинное рыло, — фыркнула Гешвири. — А все умные люди, даже те, что сильно себе на уме, увидели, к каким потрясениям может привести даже намек на предательство… нет, теперь на ближайшие лет даже всякое отребье типа Радужных Волков дергаться не будет.

Даари этот взгляд показался чересчур оптимистичным. Гешвири лучше нее разбиралась в психологии кланов, но после замужества она стала какой-то… более склонной пропускать полутона? Может быть, это сказывалась беременность, может быть, она попала под влияние мужа — Каит Дождевой Филин при встрече показался Даари очень прямым и честным человеком. Даже удивительно для сына Клана! В общем, не сказать, чтобы это Даари особенно успокоило.

Давая все эти многочисленные интервью, она ощущала себя уставшим палубным матросом, который из последних сил заделывает многочисленные течи в трухлявом корпусе. На сколько еще хватит этой борьбы за живучесть? На два года? На три?

Дракон сказал, через пять лет грядет большое вторжение из Нечистого измерения. Нет, не так. В течение пяти лет. Это значит, что оно может произойти и раньше, если очень не повезет.

Значит, пять лет минимум…

План по подбору трем принцессам мужей из народа через двадцать лет пока не объявляли, но программу прорабатывали. Однако может ли такая эфемерная идея — надежда для трех юношей одни махом попасть в элиту государства и жениться на дочерях Дракона — стать противовесом страху геноцида?

Это можно было узнать только после того, как проект анонисируют — а у них еще учетные документы не были готовы! Нужно было слишком много деталей продумать. Даари вовсе не собиралась бросать своих дочерей в топку политики, решая их судьбу, когда им еще и года не было! У них должно быть и право выбора, и лазейка, как избавиться от неудачного брака, если выбор все-таки окажется неудачным…

На передачах Даари выкладывалась полностью.

В основном были официальные, верноподданные вопросы. Ее спрашивали: как могла сложиться такая ситуация, что нашлось так много людей — целая организация! — которая не постеснялась противоборствовать законному Императору, да еще пойти на невероятное преступление — похитить саму старшую супругу, да еще беременную.

Даари отвечала, называя те цифры, которые заранее принес ей ее новый личный связной со службой дворцовой безопасности.

— Сама по себе организация не так велика. В ней состояло, как выяснилось, около пятидесяти тысяч человек — много ли это для трехмиллиардного государства? Кроме того, большая часть этих пятидесяти тысяч — низовые структуры, которые в основновном ругались на форумах и теневых форумах в Сети… Тех, что совершали настоящие бесчинства, было немного. За подпольную лабораторию по опытам над детьми несли ответственность и вовсе меньше десятка человек, а все детали знал только лекарь Ранаарт. Никто кроме него, например, не опускался до таких низостей, как сожительство с несовершеннолетней пациенткой!

Даари не упоминала его клановое имя, так как Ранаарта исключили из Ветреных Тигров-и-Клевера — посмертно.

Ключевое было, как ей объяснили, сместить фокус: важно не то, что эти люди расшатывали основы власти, а то, что они — больные садисты, для которых ничего святого не было.

(То, что Ранаарт, по всей видимости, искренне старался найти лечения для недугов, которые у детей лечению сложно поддаются как раз потому, что закон запрещает почти любые исследования этой категории пациентов, Даари оставляла за кадром).

— Чего вы больше всего боялись, когда находились в плену? — а это спрашивали уже на канале, официально не принадлежащем Министерству благонадежности. Им владела частная компания, на самом деле через третьи руки входящая в холдинг Улианы Небесной Орхидеи. Поэтому и обстановка в студии тут была менее официальной, и Лиисен Лиисат посоветовала Даари прийти в джинсах и блузке. («Поскольку вы еще не Императрица официально, а только старшая супруга, то такое нарушение протокола простительно, и только самые упертые ревнители традиций поставят его вам в укор», — сказала Лиисат. Только тут до Даари дошло, что после коронации джинсы ей носить будет нельзя.)

— Чего я больше всего боялась… — Даари запнулась на секунду.

В этот раз ей не дали вопросов заранее, чтобы ее ответы выглядели более спонтанно, но заверили, что ничего провокационного не будет. Однако это не значило, что отвечать можно, как в голову взбредет. Например, если она скажет “боялась засыпать” — будет слишком общо. А если расширит, “потому что могу проснуться с разрезанным и зашитым животом или вовсе не проснуться” — уже чересчур натуралистично. Даари не хотела выдавать о себе такие подробности.

— Чего любая женщина боялась бы в такой ситуации, наверное. За моих дочек, — она подумала, не слишком ли нарочито будет приложить руку к животу, но все-таки приложила. Если что, обрежут крупный план. — И немного за моих людей. Я все думала: вдруг кого-то из моих доверенных подчиненных арестуют из-за моего похищения?

На самом деле Даари почти не думала об этом, но немного лицемерия не помешает.

Ведущая покивала и сказала:

— Для вас, наверное, было большим облегчением встретить их всех вновь? И особенно ваших братьев?

— К сожалению, мой младший брат тяжело пострадал во время мятежей, — Даари покачала головой. — Сейчас лекари еще опасаются за его жизнь… Мы даже не успели с ним поговорить! И за это те, кто успел спрятаться, ответят передо мной отдельно, — добавила Даари холодно. — Так будет.

Она снова подумала: не слишком ли? И сама себе ответила: а плевать.

Владыка тоже одобрил, отдельно похвалив это ее интервью.

«Тебе все-таки надо было выбрать фиолетовый для коронации».

Для коронации Даари выбрала красный.

Она помнила, какой простой и удивительно ненапряжной ей показалась церемония Сплетения Уз — эквивалент брачных клятв для Владыки, который не мог пообещать девушке того, что обещают обычные подданные (а именно: любить, защищать и чтить память ее предков, если у них не останется потомков мужского пола). Защита у Дракона такая себе, чужих предков он почитать не будет, а любовь… уф, тут лучше даже не начинать. Вобщем, участия свежеиспеченной супруги там почти и не требовалось, церемониальные одежды представляли собой нечто свободное и воздушное, пусть и в старинном стиле.

Иное дело — коронация.

В ней сошлось все то, чего Даари смутно ожидала от становления старшей супругой. Это оказался долгий, длинною в целый день спектакль, только часть которого снималась и транслировалась. Проходил он не где-нибудь, а в столичном Ло-Саароне — что означало, с одной стороны, долгожданную встречу с Инге， с другой — долгую поездку и необходимость либо вести девочек с собой, либо оставить их на несколько дней.

После долгих колебаний Даари решила все-таки их оставить. Очень хотелось взять — тем более, что с рождения девочек прошло уже два месяца, девочки догнали доношенных новорожденных и проводили все больше времени в человеческом облике. Но — слишком много логистических трудностей, а главное, трудностей с охраной! Поэтому Даари оставила с ними Гешвири и Санару, а сама чуть ли не каждый час названивала по видеосвязи.

Утешало одно: все детские психологи в один голос уверяли ее, что если ребенок в этом возрасте получает любовь, еду и ласку, больше ему ничего особенно не требуется и формированию контакта с родителями ее отсутствие впоследствии не помешает.

Но все равно до чего больно было видеть их личики на экране — даже коснуться нельзя!

К счастью, Гешвири и Санара прониклись ее чувствами и делали множество снимков: вот Тая лежит в такой позе, вот в такой, вот Юси в первый раз не просто машет ручками, а попыталась что-то ими ощупать…

«Зато тебе не надо волноваться о том, кем ты будешь работать после декрета, — сухо сказала себе Даари. — И вообще, об обычной спокойной жизни надо было подумать до того, как ты отрезала женщине голову ее же магией… и, если уж на то пошло, до того, как ты стала воровать редкие лекарственные субстанции, которые предоставлялись тебе по работе!»

Еще коронация включала в себя принятия присяги от всех старших и младших супруг Дракона — и ой-ей, вот без этого бы Даари точно постаралась бы обойтись, будь ее воля!

Разумеется, на публике все вели себя исключительно вежливо и почтительно, несколько человек попытались даже выйти на контакт за кулисами и предложить дружбу и сотрудничество… но бесы-демоны, насколько холодными, расчетливыми — и куда более опытными, чем она! — показались Даари все эти дамы.

Младшие жены еще ничего — их было слишком много, чтобы всерьез их опасаться. Просто безликая толпа. К тому же в положении Даари они уже не могли представлять для нее серьезной угрозы, этот этап она благополучно проскочила (Сиара Салагон — исключение, только подтверждающее правило; она и по своему влиянию превосходила многих старших жен).

А вот старшие действительно подавляли. Не в последнюю очередь тем, что и впрямь были старше. Некоторые годились Даари в матери, двое — даже в бабушки, а старейшая супруга Саалания Утренняя Лилия — даже в прабабушки.

Дело осложнялось тем, что с большинством Даари раньше не была знакома лично: она должна была засвидетельствовать почтение другим старшим супругам после церемонии Сплетения Уз, но дело было отложено из-за ее беременности, так что реально она встретилась только с теми, кто проживал во Флюоритовом дворце.

А то это значит: с Улианой Небесной Орхидеей, обитательницей Опалового дворца (чисто номинально, на самом деле она в основном обитала в других своих резиденциях, а в Таальской могла не показываться месяцами); с Маирой Ганеш, пожилой немногословной дамой, которая едва удостоила Даари тремя-четырьмя словами, положенными по регламенту — она занимала самый большой Халцедоновый дворец; и все. Топазовый дворец пустовал, Флюоритовый отдали Даари, а Цоизитовый числился за Драконом， буде ему захочется пожить в этой резиденции （на самом деле как и большинство резиденций Владыки он не то чтобы стоял пустой， скорее использовался в основном в административных нуждах или для каких-нибудь его личных проектов).

То есть из всех старших супруг Дракона двенадцать были ей совершенно незнакомы — только по именам и фотографиям. Правда, двух старейших — Сааланию и Гешвири Териат — можно было особенно не принимать в расчет, так как они не занимались политикой； но все равно － даже десяток этаких прокачанных с точки зрения магии и административного ресурса зубрих не мог не вызвать у Даари… скажем так, здоровых опасений.

Тем более еще перед церемонией Владыка сказал ей:

— Теперь официально, по своему положению ты выше их всех. Но фактически — другое дело. Тебе не достает ни возраста, ни влияния. Поэтому соблюдай декорум.

— То есть ты даешь мне формальный статус, но не даешь никакого реального рычага，чтобы справиться с этой кодлой? — кисло спросила Даари.

— Добавь: кодлой, которую я сам выпестовал и вырастил, — жизнерадостно уточнил Владыка. — Типа того.

Даари давно уже поняла, что стравливать подчиненных (и жен в том числе) между собой — любимый стиль руководства Владыки. И не только это поняла, но и кое-что еще. Это раньше Даари думала, что ее жизни в любом случае ничего не угрожает: мол, пока она верна Дракону и пока ее дети еще малы, в самом худшем случае ее ждет отстранение от дел и комфортабельное, пусть и глубоко подконтрольное, прожигание жизни. Теперь она поняла, что то была успокоительная сказочка для свежебеременной мамаши. На самом-то деле, как показала эпопея с ООЧР, даже Владыка не мог стопроцентно гарантировать безопасность своим близким. И тем более если речь идет о подготовке к какой-то неведомой катастрофе. Если Даари налажает, это может косвенно — а то и прямо! — повлиять на судьбу всей Цивилизации.

То же самое подтвердила и Гешвири, но в более конкретных выражениях: “Оступишься — тебе конец!” (это если подвергнуть ее слова цензуре).

Даари ощущала это очень остро, поэтому ей непросто далось изображать царственное достоинство во время коронации. Особенно когда остальные супруги Владыки приносили ей присягу. Она старалась выкинуть из головы все лишние мысли и не думать, как справится со словесными шпильками и откровенным вредительством, если они последуют.

Однако все прошло без сучка без задоринки. Все эти важные дамы с холодными лицами, безупречно одетые, накрашенные и причесанные, исправно склонялись в низком поклоне перед Даари, одна за другой, и клялись ей в почтительном служении.

За ними то же самое действие повторили министры, потом — губернаторы провинций. Все — в роскошных, местами откровенно устаревших костюмах, кому что полагалось по обычаю и регламенту. Потрясающей красоты цирк, Даари подумала даже, что слишком потрясающий. Как бы Дракона ни обвинили в том, что он пытается перебить этим цирком негативные последствия нападения Есуа на Точчикону!

Впрочем, Даари тут же представила себе реакцию Дракона: “Пусть обвиняют, — фыркнул бы он. — Тем более что это правда!”

Церемония тянулась невыносимо долго и невыносимо нудно (одно и то же по кругу, по кругу и по кругу) и закончилась торжественным молебном в храме-Пантеоне — том самом, где огромные изваяния основных божеств и духов Цивилизации подпирают потолок. Огромный ряд колонн-изваяний, уходящих в темноту, специально созданный, чтобы подавлять, продолжал служить своей цели века спустя. Даари была тут на экскурсии в школе, и в жизни не могла бы себе представить, что будет участвовать в реальном жертвоприношении!

Это была, без сомнения, самая древняя, самая торжественная и самая скучная часть церемонии. Когда Даари присягали люди, она хотя бы могла вглядываться в лица и прикидывать, чем каждый из них дышит. Здесь же она просто двигалась неспешным шагом вдоль ряда каменных истуканов — большинство имели человеческий облик, но встречались животные и даже растения — оставляя у подножия каждого соответствующие случаю подношения (их несли следом на серебряных подносах).

Под конец голова у Даари нестерпимо болела — не только и не столько от прически с множеством шпилек, ее-то крепили лучшие мастера — сколько от запаха благовоний, монотонных песнопений и общей атмосферы храма. Не зря после той экскурсии она никогда сюда не заходила, хоть и жила в Ло-Саароне!

Однако на этом дело не кончилось. Кончилась только официальная часть — та, что транслировалась по каналам оповещения. Оставалась еще главная, неофициальная.

Владыка предупредил ее еще дня за два до церемонии: ему нужно будет собрать всех своих старших супруг для неформальной беседы, и лучшего времени, чем коронация, тут не найти — все равно им придется освобождать под нее целый день.

Причем беседа эта должна была состояться в полностью защищенном от всех методов прослушивания бункере под Фалезунской резиденцией Владыки — да-да, самое тайное и секретное место для переговоров располагалось у него именно в том дворце, где он якобы не занимался делами. Даари почему-то совсем этому не удивилась.

После храма Даари едва успела перекусить и переодеться из церемониального долгополого наряда в обычный брючный костюм, как уже нужно было ехать на эту встречу, будь она неладна! Впрочем, и за краткую передышку Даари была благодарна. Верная Саюра сумела не только организовать перекус и смену одежды, но даже найти парикмахера, который сумел, пока Даари ела, немного пересобрать ее сложнейшую прическу, вытащив большую часть шпилек и украшений — хоть голова перестала так сильно болеть.

Уже в повозке Саюра передала Даари обезболивающий эликсир.

— А вот избранные поздравления, секретарь господина Геона выбрал их для вас в Сети.

Даари быстро просмотрела документ на планшете. Потом замедлилась и проглядела подробнее.

Дядя Гешвири все-таки был манипулятором со стажем: он как-то умудрился выбрать комментарии с новостных сайтов, которые действительно трогали душу. Тем более в начале выборке было отдельно указано, что все это живые люди, не заказные модераторы и не боты.

“Даари Сат — наша надежда! Так держать, госпожа Даари!”

“Какая милая наша императрица, и как они ее замучили многочасовой этой церемонией — она ведь так долго в застенках сидела, еще и беременную! Но все время улыбалась. Вот это настоящая выдержка…”

“Хоть один человек с совестью там во власти…”

“Такая молодая — и уже столького добилась! Я хочу, чтобы моя дочка выросла такой как она! Назову ее Даари”.

И много всего в таком же духе.

Даари подумала устало, что все эти люди, конечно же, не знают ее, и что никто бы не оказал ей такой поддержки, если бы они были в курсе всего — как она убила Оорани Вейкат, заключила сделку с демоницей или воровала драконью кровь. Да и вообще тупила по страшному. И что стоит ей хоть один раз оступиться, как все эти люди, восхваляющие ее, накинутся и станут рвать на куски — метафорически выражаясь, конечно.

Или не метафорически, если совсем не повезет.

Но, несмотря на понимание всех этих аспектов, было приятно. Все-таки одна из причин, по которой Даари согласилась стать Императрицей — чтобы защитить этих людей. Чтобы отстоять общество, в котором будут жить ее дочери. Хорошо, что на какую－то меру благодарности можно рассчитывать.

…Даари прибыла последней — точно к назначенному Владыкой времени. Это был намеренный расчет: не годится Императрице ждать своих подданных, но и заставлять ждать тех, кто старше и опытнее тебя, не годится тоже. Теперь большая часть жизни Даари будет представлять собой такие ритуальные танцы.

Особо секретный бункер оказался роскошно обставлен, а охрана была такая, что Даари почти не видела стен за переплетениями магических каналов. К тому же, под землей… Даари собралась, ожидая от своего организма, что он начнет нервничать: психологическая травма все-таки! Было бы странно, если бы ее не было.

Как ни странно, когда лифт, в котором вместе с Даари ехало двое императорских гвардейцев (великолепные красотки в красном), начал аккуратно опускаться, она ощутила, как внутри начинает что-то раскручиваться. Будто, наоборот, ее подсознание решило: так, ага, подземелье — ну, эту опасность мы уже проходили, из такого места мы уже выбирались. Не так все сложно.

Гвардейцы провели Даари узким, ярко освещенным коридором, отделанным деревянными панелями и с ковровой дорожкой на полу. Коридор заканчивался дверью, тоже по виду из какой-то дорогой, тщательно отполированной — поверх многочисленных защитных символов — древесины.

Ни ручки, ни замка у двери не было, зато Даари увидела массу оплетающих ее магических каналов, причем некоторые плетенки она опознала: они предназначались для распознавания визуальных паролей.

И точно: командир гвардейского расчета сделала руками какой-то сложный жест, явно опознавательного характера. Плюс, судя по тому, как охранницу на миг окутали вырвавшиеся из плетенки золотые петли, система заодно считала ее биометрические данные.

Только после этого дверь открылась.

Комната за ней выглядела неожиданно. Не древней, не старинной даже — старомодной. Вместо модных сейчас разноцветных диванов — кушетки, покрытые клетчатыми пледами с бахромой; вместо точечных светильников — торшеры и люстра в стиле маминого любимого сериала про столичную интеллигенцию начала прошлого века. На стенах и на полу толстые ковры — тоже по моде начала прошлого века, тогда романтично настроенные натуры ввели стиль кочевых юрт с бескрайних равнин Западной Гаямы…

В целом эффект получился неожиданно деревенский и какой-то уютный — не то что ожидаешь от места встречи важнейших людей в государстве. Тем более, что кроме тахт по комнате было разбросано множество пуфиков, кресел и прочих сидушек самого причудливого вида. Даари увидела даже надувного лебедя, более уместного на каком-нибудь пляже.

Большинство этих сидушек было занято старшими супругами (на лебеде, например, восседала госпожа Гешвири Териат — ну да, Даари подозревала за ней некую внутреннюю эксцентричность).

Никто из них не казался праздным, но и занятыми они не выглядели. Некоторые просматривали магфоны. Кое-кто болтал между собой. Госпожа Саалания — ну надо же! — вышивала на пяльцах.

Дракон восседал за небольшим письменным столом. Даари его сразу узнала, хотя выглядел он иначе — как будто его излюбленная форма вдруг постарела лет на тридцать. Волосы посеребрились, лицо сделалось строже и… и, пожалуй, привлекательнее. Неудивительно: Даари давно поняла, что ей нравятся мужчины постарше. Хотя все-таки не такие старые, не за пятьдесят!.. Или?..

А еще Дракон зачем-то надел очки и разглядывал лежащий перед ним бумажный документ с таким видом, с каким учитель мог бы рассматривать сочинение десятиклассника, начинающееся словами “...данное произведение по праву является литературным памятником народов Цивилизации”.

— Дайки! — подняв глаза от бумаги, он улыбнулся. — А вот и ты. Надеюсь, ты успела хоть немного отдохнуть?

— Вроде того, — осторожно сказала Даари.

Голова еще болела, но прическа попроще, еда и болеутоляющее зелье сделали свое дело. Она была если и не во всеоружии, то, по крайней мере, могла адекватно воспринимать реальность.

— Налить вам самогона? — сочувственно спросила госпожа Териат. — Обычно на этих встречах он всем нужен. А вам все равно еще пару дней грудью не кормить.

— Почему самогона? — опешила Даари.

— Потому что его делаю я, — сообщила Фарания Ночная Астра, еще одна из старшего поколения (ее сын был ровесником Даари). — Хобби у меня такое. Но пить это, знаете ли, мало кому по чину.

Не успела Даари оглянуться, как она уже сидела на одном из пуфиков с бокалом желтоватой, остро пахнущей жидкости в руке. Ее поразила атмосфера здесь — неожиданно знакомая. Остальные старшие супруги встретили ее не с распрострертыми объятиями, конечно, и даже нельзя сказать, что совсем уж без враждебности — скорее как в рабочей группе в Академии. Когда, конечно, все друг друга недолюбливают и мелкие интриги не прекращаются ни на минуту, но хорошие оценки нужны всем и топор серьезной войны на время закопан. Даже с Тоннар и Гешвири поначалу именно так было.

Впрочем, ожидать, что она искренне подружится с кем-то из этих мастодонтих — наивно, несмотря на показную сердечность госпожи Териат… Но чувствовать, что они хотя бы готовы работать вместе с Даари над предстоящей сложнейшей задачей — уже дорогого стоит.

— Так, собственно, зачем я вас тут собрал, — Дракон вздохнул, снял очки, протер глаза.

Манеры у него тоже разительно изменились, теперь он казался больше ровесником своим женам. И при этом все равно остался собой. Может быть, потому что от Дракона вообще по умолчанию ждешь чего угодно.

— Мне нужно рассказать вам, — проговорил Владыка, — отчего на самом деле произошла Катастрофа. Пора уже. Сколько можно откладывать.

___

Дорогие друзья!

Это － конец 5－й книги. Я специально заканчиваю ее на клифхангере, потому что у меня нет совести ))) А еще потому что я категорически не знаю， когда начну выкладывать следующую, и мне очень хочется, чтобы вы до того момента не потеряли интерес к серии :)