Газета Завтра 348 (31 2000)

Валентин Николаев ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС

СЕГОДНЯ “ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС” ДЛЯ РОССИИ выступает то в обличье Балто-Черноморского союза, возрождающего “санитарный кордон” на наших западных границах, то в поисках “Газпро- мом” альтернативного Украине экспортного пути в Европу. Но за этими частностями как-то забывается понимание иного, отмеченного еще Пушкиным и глубинного “спора славян между собою” — векового метафизического, философского спора о выборе исторического пути.

Создание централизованного русского государства отозвалось на его западных границах польско-литовской Унией 1569 года и формированием “шляхетской республики”, Речи Посполитой во главе с выборным королем. Войны с “Литвой” и “ляхами” для Московского царства были войнами не только за единство “русской земли”, но и войнами за единство “государевой власти”, за единство “православных христиан” — иными словами, народившаяся Россия видела в Речи Посполитой своего двойника-антагониста. Польша, даже помимо своего желания, отвечала “москалям” тем же.

В историю наших западных соседей вписано множество славных страниц, и одна из наиболее ярких — знаменитая Грюнвальдская битва 1410 года, когда соединенная польско-русско-литовская армия разгромила войска Тевтонского ордена, остановив “дранг нах остен” немецких феодалов. Были периоды, когда казалось, что именно Речь Посполита будет доминировать на востоке Европы, что “польский путь” восторжествует. Достаточно напомнить, что герцогство Пруссия и Австрийская марка пребывали в вассалах польского короля не год и не два — десятилетиями. Да и “русские медведи” в лихую годину Смуты готовы были возвести на престол польского королевича.

Но все эти благоприятные моменты не были использованы, и к концу XVIII века польский народ: храбрый, трудолюбивый, природно талантливый,— оказался лишен и собственной государственности, и, более того, собственной исторической миссии, стал использоваться ведущими европейскими державами в качестве инстру— мента их антирусской политики. Почему такое оказалось возможным?

Дело здесь, скорее всего, в правящей верхушке Польши, которая отличалась не только приверженностью своим “шляхетским вольностям”, но и полным нежеланием радеть при этом о судьбах собственной страны, заниматься государственным строительством. В немецком литературном языке давно и прочно бытует фразеологизм “Polonische Wirtschaft”: буквально “польское хозяйство”, а по смыслу — вопиющий беспорядок, бардак, как антипод немецкого порядка, Ordnung’а.

Кроме того, польские магнаты, а за ними — и шляхта в целом, не только всячески попирали и презирали собственных “хлопов”, считая их буквально скотом, “быдлом”. Они отдали все хозяйство страны на откуп еврейским “факторам” — особенно на бывших землях Киевской Руси, заселенных, по католическим понятиям, “схизматиками”.

А уж умением выжать из подневольных рабов лишний злотый (рубль, доллар) еврейские ростовщики отличались всегда. Их господство на будущей Украине в XVI-XVII веках вызывало постоянные восстания “против жидов и ляхов”. Спросите у современных евреев о том, что значит для них маленький украинский городок Умань...

Все это, вместе взятое и привело к резкому ослаблению Речи Посполитой, ставшей лакомой добычей для своих соседей и недавних вассалов. Видит Бог, не будь матушка-Екатерина родом из Гессен-Дармштадта, может, и осталась бы Россия в стороне от трех “разделов Польши”, в которых больше были заинтересованы Австрия и Пруссия. Но “вину” за исчезновение Польши с политической карты Европы того времени почему-то дружно валят на одну Россию. Хотя те же самые карты свидетельствуют: собственно польские и литовские земли достались вовсе не России, которая получила только территории (да и то далеко не все) древнерусских княжеств, захваченных польскими и литовскими феодалами после татаро-монгольского разгрома Руси.

И многочисленные польские восстания под лозунгами “борьбы за свободу” почему-то всегда инспирировались верхушкой польского общества, которая тем самым отводила на “москалей” недовольство и гнев собственного, обездоленного ею, народа, а потом тихо-мирно “уходила в кусты”, представляя “хлопам” расхлебывать кровавую кашу — до следующего восстания. И так без конца.

1794 год. Речь Посполита пережила два раздела, но еще существует как самостоятельное государство, хотя и в сильно урезанных границах. Так называемый “четырехлетний(!) сейм” наконец что-то делает в направлении назревших государственных реформ. Но тут же собравшиеся на Торговицкую конференцию ясновельможные магнаты аннулируют решения сейма и... обращаются за поддержкой к России. Новая межшляхетская смута превращается в “народное восстание против русских”, возглавленное отважным Тадеушем Костюшко. Результат предрешен заранее: зачинщики смуты отходят в сторону, восстание подавлено, следует III-й раздел Польши.

Нужно сказать, что захваченный в плен Костюшко был вскоре освобожден вместе с двенадцатью тысячами своих соратников и благополучно окончил жизнь на швейцарском курорте в 1817 году. Такую же мягкость “царские сатрапы” проявили и к ярому врагу России Шамилю — это “своих” разиных да пугачевых беспощадно четвертовали на площадях.

Так что миф о царской России как “тюрьме народов” следует оставить на совести советской историографии. Миф этот имел гораздо больше оснований в самой России, чем в Финляндии и той же Польше, где никогда не было “расейского” крепостного права, действовала конституция и так далее, и тому подобное.

Но — по порядку. После Аустерлица до Польши добрался Наполеон. Вдохновленная его посулами прекрасной Анне Валевской о “велькой Польше от можа до можа”, шляхта двинула в Россию целый корпус под командованием Юзефа Понятовского. Чем кончилась эта авантюра, известно каждому школьнику. А вот о судьбе остатков этого корпуса и судьбе самого Понятовского знают, возможно, не все. Отважный польский князь и генерал последовал за Наполеоном в Саксонию, где участвовал в “Битве народов” под Лейпцигом в 1813 году. После поражения Наполеон присвоил Понятовскому звание... маршала Франции и доверил ему стать арьергардом своей бегущей армии, чем обрек на гибель и новоиспеченного маршала и его храбрых улан.

Попутно заметим, что это была не первая хитрость императора. Несмотря на то, что Понятовский верно служил ему с 1806 года, Наполеон год спустя вместо “Великой” создал “герцогство Варшавское”, где польскому полководцу отводилась опереточная роль “военного министра”.

Между прочим, Александр I обошелся с поляками весьма милостиво. Хотя Венский конгресс 1815 года произвел “передел” Польши — Познанщина была передана Пруссии (видимо, за особые заслуги Блюхера, который в решающий момент подоспел-таки к сражению под Ватерлоо), а некоторые другие территории отошли к вечно битой и незадачливой Австрии — само “герцогство Варшавское” было сохранено и в несколько усеченном виде, под названием Королевства Польского, отдано России. После таких деяний в глазах польских экстремистов все “передельщики” оказались хорошими. Плохой — лишь Россия, которая, между прочим, в том же 1815 году великодушно предоставила Польше конституцию — несмотря на ее союзничество с Наполеоном.

1830-31 годы. Снова восстание, которое перекидывается на территорию Западной. Белоруссии и Правобережной Украины. Подавлено. В результате царь отменяет дарованную в 1815 году конституцию, а возмущенный аппетитами восставших (все та же “великая Польша от можа до можа”) Александр Пушкин пишет свою знаменитую отповедь “Клеветникам России”, чем очень обижает гордого Адама Мицкевича.

1863-64 годы. Опять восстание. Царь “устал от поляков” и соглашается на проведение аграрных и других реформ. Потом следует новая серия восстаний — Краковское, Познанское и др. Но суть их примерно одна и та же: “за свободу”, “против гнета царского самодержавия”, “за Великую Польшу”.

Наконец, “Советское правительство признало за польским народом право на самоопределение и аннулировало все договоры царского правительства о разделах Польши” (СВЭ, т.6, стр.442). Казалось бы, ничего, кроме благодарности к восточному соседу, польские правители после такого акта доброй воли уже не должны были испытывать. Не тут-то было! К власти пришла реакционная буржуазия во главе с Юзефом Пилсудским — тем самым, который в Первую мировую воевал против России, командовал польским легионом со стороны Австро-Венгрии. Он-то и стал основным вдохновителем (имея, конечно, за спиною Антанту) похода против Советской республики весной 1920 года. Напоминать читателю об идее похода? Правильно — все та же, “от можа до можа”. Белополяки стремительно захватывают Минск, Киев... Тут не выдержал даже прославленный генерал Брусилов и выступил с “Обращением к русским офицерам”. Это был пламенный призыв защитить Отечество, созвучный разве что воззванию Минина и Пожарского. В ответ свыше 14 тысяч(!) царских офицеров вступили в Красную Армию.

Как известно, начальный успех в этой войне Первой Конной и других частей РККА, достигших было с ходу Варшавы, не был закреплен и развит. Последовало поражение, и Польша сохранила за собой Западную Украину и Западную Белоруссию (граница стала проходить в 30 километрах от Минска — запомним это).

В 1926 году в Польше совершается военный переворот с установлением “санационного”, то бишь “оздоровительного” режима во главе с тем же Пилсудским — антисоветизм расцветает еще более пышным цветом. А в 1934 году Пилсудский заключает с Гитлером пакт о ненападении, в котором подчеркивается общность интересов двух соседствующих держав. Мы запомним и это. “Разоблачители” нашего пакта о ненападении с Гитлером предпочитают не вспоминать об аналогичном польско-немецком документе, после которого все пошло-покатилось к трагической развязке, уготовленной полякам их руководством.

1939 год... Весной и летом Англия и Франция ведут в Москве неторопливые переговоры “о создании системы коллективной безопасности против Германии”. Нет нужды их пересказывать: стенограммы давно опубликованы, и все предельно ясно — со стороны Москвы представлено высшее руководство страны, а партнеры прислали второстепенных лиц без каких-либо серьезных полномочий. И опять камнем преткновения становится Польша. Для выступления против Германии Красная Армия должна пройти через территорию Польши. А та — ни в какую! “Это вмешательство в наши дела”. Перед глазами у польских упрямцев, наверное, маячили тот самый пакт 1934 года да полученные от Англии и Франции “гарантии безопасности”. Не хватало тут еще “москалей”! Сталину вся эта игра надоедает, и он решает открыть дверь, в которую уже давно стучится гитлеровский министр Риббентроп...

Пакт о ненападении с Германией от 23 августа 1939 года... Какой “благодатный” материал для всех наших недругов. Оказывается, Советский Союз “вступил в преступный сговор с Гитлером”, “предал Польшу”, “произвел ее четвертый раздел” и даже... “развязал Вторую мировую войну”. Да будет вам! Давайте лучше посмотрим, как все было на самом деле. Две страны заключают пакт о ненападении. В мировой истории таких пактов назаключали целые горы. Но здесь одна особенность: между этими странами располагается третье государство. Как быть? А очень просто,— ответил бы на этот вопрос любой современный дипломат: обозначить в этом пакте “зоны своих жизненных интересов”. Что тут удивительного? Ведь речь шла о стране, к которой не испытывал ни малейших симпатий Гитлер и которая люто ненавидела Советский Союз. США, например, уже чуть ли не весь мир успели объявить такой зоной, тут же шла речь о соседке, которая пренебрегла общепринятой Западом восточной границей (помните — “Линия Керзона”?) и отхватила у нас немалую территорию.

Передо мной лежит немецкий текст уже давно опубликованного на Западе пакта, и к нему, по сравнению с обнаруженным в архиве “сомнительным” русским (где подпись Молотова выполнена латинскими буквами), у аналитиков “польского вопроса” наверняка будет больше доверия. Переводим интересующее нас место “Секретного протокола”.

П.2. “В случае территориально-политического преобразования принадлежащих Польскому государству областей сферы интересов Германии и СССР ограничиваются примерно по линии рек Нарев, Висла и Сан. Вопрос о том, заинтересованы ли обе Стороны в существовании независимого Польского государства, а также о том, как будут проходить его границы, может быть окончательно решен лишь в ходе дальнейших политических событий” (перевод автора).

Проследим внимательно по карте (чего, видимо, не делают “румяные критики” Пакта) и увидим, что эта линия проходит через польские города Лапы—Ломж—Остроленка—Отвоцк—Демблин—Сталева Воля—Ярослав, то есть очерчивает области, непосредственно прилегающие к западным границам СССР. А что, Сталин должен был признать “зоной жизненных интересов Германии” всю Польшу? Это ведь просто “зона”, а не территория, предназначенная для аннексии. Сталин ограничился возвращением незаконно захваченных у Советской России наших исконных земель, что и было закреплено в другом “страшном” документе — “До- говоре о дружбе и границах” от 28 сентября 1939 года, который как раз и вызывает самую большую ярость “разоблачителей”: их, видите ли, шокирует слово “дружба”.

Казалось бы, молниеносный разгром Гитлером доигравшейся Польши должен был послужить ей еще одним суровым уроком и окончательно снять с повестки истории навязший в зубах “польский вопрос”. Но он еще долго продолжал и продолжает(!) подниматься. Подчас в самых неожиданных его ипостасях.

1941-42 годы. По согласованию между СССР и польским эмигрантским правительством у нас формируется армия генерала Андерса — для совместной борьбы против Германии. Несмотря на все трудности военных лет, правительство выделяет для нее технику, вооружение, различное снаряжение. Но тут же начинаются капризы. Требуют пошить хорошую, красивую форму — обеспечивают таковой: со всеми ее атрибутами, конфедератками, “польскими орлами”. Настаивают на усиленном питании — а оно и так гораздо лучше, чем у наших бойцов (о том любой злопыхатель может прочесть у В.Астафьева: ему-то уж демократический критик наверняка поверит). Но главное — все тянут и тянут время...

Сталин не выдерживает и задает прямой вопрос лондонским эмиссарам и самому Андерсу: “Так поляки хотят воевать или... нэ хотят?” Оказывается, хотят и даже очень, но только освобождать родную землю будут не “по прямой”, через Белоруссию, а эдак с загогулиной — через Ближний Восток и Африку. И армию Андерса вынуждены были отправлять через тридевять земель к союзникам. К чести поляков следует отметить, что часть из них, по-настоящему патриотически настроенная, осталась в СССР — чтобы стать потом костяком будущей Первой армии Войска Польского.

1943 год... Печально известное и ловко раздутое геббельсовской пропагандой “катынское дело”, историю которого автор, уроженец тех мест, знает не понаслышке. Чтобы не вдаваться в его дебри, остановимся лишь на двух моментах. Еще в 50-х годах мне не раз доводилось беседовать с жителями Катыни, у которых еще свежа была память о тех событиях и которые были едины в одном: да, до войны НКВД проводило здесь массовые расстрелы репрессированных, в том числе и поляков, но то же самое делали и немцы в тех же самых лесных урочищах; старожилы хорошо помнили, что привозили они сюда и поляков — узнавали их по языку, с их “пшепрошам”, “вшисткаедно”, “матка Боска”, “пся крев”, а также по униформам и конфедераткам.

Второй момент. Комиссии отмечали, что в ряде трупов обнаруживались пули из немецкого оружия, но предпочитали как-то обходить этот факт стороной, хотя он, как говорил незабвенный Жеглов, мог бы перетянуть все остальное. Если принимать только “энкавэдэшную версию”, то выходит, что чекисты для расстрела поляков специально обзавелись немецким штатным оружием, так как заранее знали, что сюда в 1941 году придут немцы и на них все как раз и удастся свалить. Берия и Сталин тогда согласились, как видно, с таким тонким расчетом и дали свое “добро”. Можно ли представить себе большую чушь? И теперь наши правители, начиная с Горбачева, все каются и каются перед поляками. Но давайте все же посмотрим, кем были расстрелянные в Катынском лесу. А вот кем: офицерами Пилсудского, воспитанными в дикой ненависти к СССР, чинами тайной полиции, госчиновниками и прочими служащими режима панской Польши. А простые “жолнежи” были отправлены в Союз, где из них и формировались армии Андерса и Берлинга. Нет слов: расстреливать пленных незаконно и преступно. Но тогда спросим и польскую. сторону: а за что были зверски уничтожены польскими легионерами свыше 10 тысяч рядовых красноармейцев, захваченных ими во время неудачного наступления на Варшаву в 1920 году? Кто принесет нам за них покаяние? Может, вспомним и о 600 тысячах советских содат, павших за освобождение Польши? А принесла ли Польше свое покаяние сегодняшняя Германия за уничтоженных 6 миллионов поляков? Та самая Германия, к которой поляки успели воспылать столь трогательной натовской любовью...

Август 1944 года. Трагическое, скоординированное Лондоном и Армией Крайовой Варшавское восстание. О нем исписаны горы бумаг с полным набором злобных нелепостей: “СССР оставил Польшу в беде”, “не помог героическим варшавянам”, “умышленно дал немцам возможность расправиться с восставшими”. Здесь все ложь и клевета, кроме одного: варшавяне действительно проявили отвагу и мужество, подлинный польский боевой дух. А сами организаторы восстания действовали без учета военной ситуации, не соразмерив своих собственных сил и даже не попытавшись скоординировать свои действия с советским командованием, целиком положившись на заверения Лондона, что восставшие будут обеспечены по воздуху всем необходимым (понятно, англичане обманули, и нашим войскам пришлось без должной подготовки, неся немалые потери, рваться к предместью Варшавы). Но силы оказались слишком неравными, и восстание немцы утопили в крови. Зато замысел его был красив и могуч: перед носом “москалей” водрузить польский флаг над “свободной Варшавой” — мы, мол, освободили себя сами, и “советам” здесь нечего делать.

Возможно, постоянное ожидание подвоха с польской стороны вынудило Сталина сделать известную рокировку, когда командующим Первым Белорусским фронтом, который брал Варшаву и Берлин, стал русский Георгий Жуков, а поляк Константин Рокоссовский, возглавив Второй Белорусский, приступил к Восточно-Прусской и Восточно-Померанской операциям, которые, кстати говоря, блестяще завершил. Далеко смотрел Иосиф Виссарионович! Можете не сомневаться, что наши недруги преподнесли бы все так, будто только поляк смог и столицу свою освободить, и Берлин взять — куда уж "москалям"!

А потом была Потсдамская конференция, где Сталин, несмотря на сопротивление союзников, упорно добивался — и добился! — наивыгоднейших для Польши условий послевоенного переустройства. И Советский Союз, несмотря на все наши трудности, еще долго оказывал ей щедрую материальную помощь в восстановлении разрушенного хозяйства. Военно-оборонительный Договор соцстран также престижно для Польши был назван Варшавским. А теперь она — в НАТО и усердно выслуживается перед своими хозяевами.

Ну что ж, говорят, сколько волка ни корми... До свидания, Польша! Мы еще встретимся на путях-перепутьях Истории...

Интернет-магазин автозапчастей 10 , запчасти для иномарок в Санкт-Петербурге.