Газета Завтра 348 (31 2000)

Александр Брежнев ЛОПНУВШИЙ ЗАГОВОР

НЕ СЕКРЕТ, ОЧЕНЬ МНОГИЕ У НАС в стране и за ее пределами, в последние недели, кто с надеждой, кто со страхом, ожидали развертывания в России нового жестокого и бескомпромиссного конфликта. Губернаторы, казалось, были готовы восстать единым фронтом против нового президента страны. Путину, посягнувшему на святая святых ельцинской России, на суверенитеты региональных баронов, пророчили самые страшные проблемы. Проблемы от ареопага, выросшего в воровской вольнице последних лет, откормленного реформами, закаленного в кровавых региональных интригах. Заранее виделись вожди этой борьбы за "свободу регионов от кремлевского произвола". Мощный, прямой и твердый, как армейская тумбочка, генерал Лебедь. Деловитый, как колобок, увернувшийся от волков, лис и даже от "дедушки", Лужков. Хитрый Шаймиев, Россель и многие другие. Загадочные походка, реплики и улыбки Березовского намекали о чем угодно, включая всесильную польскую интригу, о которой предупреждал еще Салтыков-Щедрин. Все они — яркие лидеры, с деньгами, с широкими связями. Виделись, угадывались заранее необъятные ресурсы, которые смогла бы использовать фронда в борьбе против "зарвавшегося кагэбэшного выскочки", потянувшегося к абсолютной власти. Здесь и влияние на региональные управления внутренних дел, с их ОМОНами и СОБРами, на прокуратуру. Здесь и финансовые потоки, и абсолютная власть в регионах, и возможность манипулировать профсоюзами. Могли перекрыть магистрали и трубопроводы, организовать стачки и забастовки.

Ждали, что вот-вот развернется в России жуткая схватка. Ведь всегда и везде укрепление центральной власти выливалось если не в гражданские войны, то, по крайней мере, в бунты, волнения, репрессии и беспорядки. Вспомним хотя бы Ивана Грозного, утопившего страну в боярской крови, мечом и пыткой встраивавшего региональные элиты в единое русское государство, стершего с лица земли суверенный Новгород. Вспомним Петра Первого, до изнеможения, до эпилептического припадка, травившего бояр, князей, добившегося-таки их полного и безоговорочного подчинения короне. Совсем морозили губернаторскую кровь воспоминания о недавней борьбе Сталина с не в меру самостоятельными секретарями обкомов и крайкомов. Европейский, западный опыт строительства централизованных государств тоже не сулил ничего хорошего. Людовик XI, уничтоживший Бургундского короля, Людовик XIV, казнивший всех противодействовавших ему баронов, Наполеон, жестоко покаравший всех региональных вождей, не признавших его императорскую власть. Бисмарк железом и кровью, создавший единую Германию.

Словом, ничего близкого к миру и спокойствию противостояние губернаторов и Путина не предвещало.

И вот, казалось, схватка началась. Совет Федерации накладывает вето на одобренные Думой президентские законы, попирающие власть губернаторов. Казалось, выдвинулся и лидер боярской фронды. Президент Чувашии, яркий, раскрепощенный, блистающий интеллектом, почти не запятнанный в коррупционных скандалах Федоров. Федоров поднял знамя сопротивления, и, казалось, большинство губернаторов встанет под этот стяг их будущего благополучия и непотопляемости.

Однако этого не случилось. Силилась, тужилась родиться интрига. Бросил столь дорогостоящее кресло депутата Березовский. Опытный интриган, серый кардинал, вхожий во все круги и места, всезнающий Березовский виделся закулисным лидером и финансистом боярского ополчения. Но никто не встал под знамя чувашского зазывалы, никто не позарился на деньги бывшего народного представителя. Сильный и решительный Лужков вдруг повел себя, как старый обессилевший ниндзя, послал вместо себя в бой маленького, покачивающего лысой головой болванчика. И когда того, как куклу, прокололи отточенной иглой, мэр согнулся от страха и муки, запросил пощады, перепуганный переподчинением его личной охраны. Смолчал Лебедь, сказал что-то, но сразу поперхнулся Руцкой. Шаймиеву и Рахимову одновременно приснился плачущий хан Мамай, а Аушеву — разорванный ракетой Дудаев. Громадный надувной дракон губернаторского сопротивления сдулся, как морок растворился перед самым сражением, без боя оставив Путину свои города и обозы.

Почему так получилось? Несмотря на смертельную опасность, губернаторы так и не смогли объединиться. Слишком высоки личные амбиции каждого барона, слишком разные интересы двигают каждым губернатором в его неприятии централизации власти. Эгоизм каждого перерос в бессилие всех, в покорность и безропотность. Заложенная в каждом губернаторе вера в собственную исключительность не позволила им организоваться и подчиниться друг другу, заставила в итоге встать на колени перед Кремлем.

Мало того, оказалось, что история все-таки кое-чему учит. Генетическая чиновничья память, многовековой политический опыт через черную кожу кресел, через сукно рабочих столов передались губернаторам и подсказали трагическую для них догму. Всегда и везде центральная власть побеждала региональные фронды, лиги и боярские союзы. Первобытная память рисовала губернаторам надетые на колья забора головы вождей племен во дворе африканского короля, синюшные лица герцогов и князей, выпучивших глаза, отведав яда с королевского стола. В глазах мельтешили собачьи головы на седлах царских опричников и чекисты с пистолетами в длинных и глухих коридорах.

Само собой сделали свое дело и компромат, десять лет копившийся на стеллажах следственных органов, и подкуп, и посулы безоблачной карьеры. Все подобные обещания, сыпавшиеся из Кремля принимались безоговорочно. Говорят, Строеву и Лужкову в ночь на голосование сената по путинским законам позвонил по телефону Ужас Летящий На Крыльях Ночи. Шепнул что-то, дыхнул могильным холодом, до смерти перепугал этих самых влиятельных сенаторов. Так сильно напугал, что наутро они оказались в числе самых активных сторонников президентских законопроектов и долго потом вздрагивали, если ночью вдруг звонил телефон.

Лишь подтверждали самые страшные предчувствия губернаторов жуткие тенденции выхода из-под их контроля большинства региональных ресурсов. УВД, УФСБ и региональные прокуратуры все больше освобождались от влияния местных властей, все сильнее привязывались к центральному руководству, выдаваемая довольно регулярно зарплата военным освобождала части и соединения от необходимости обращаться за помощью правителям областей и республик.

Пожалуй, самое главное, что население не воспринимало губернаторов, как своих. Видело в них, в первую очередь, чиновников, бюрократов, кого угодно, только не Мининых и Пожарских, чтобы броситься за них на баррикады. "Страшно далеки они от народа", и народ наблюдал бы за схваткой регионов с центром, как за очередной грязной сварой.

В итоге, губернаторы были заведомо лишены поддержки населения, милиции, армии и всех прочих силовых структур, брошены западом в Окинаве, не успели договориться между собой. Губернаторы были вынуждены, хотя бы временно, признать свое поражение, без сколько-нибудь серьезного сопротивления сдать свои позиции наступающему на них Кремлю и ждать. Ждать возможности либо встроиться в новую систему, либо при первом же удобном случае нанести обидчику неотразимый удар и отыграться с лихвой за позор капитуляции.

Александр БРЕЖНЕВ